Два похожих, но все равно разных

Pov Жени. Где я? Это похоже чей - то номер, так стоп что? Я опять в номере начальника. Еще сука, Светлана, та ее по моему называл Никита Андреевич, так стоп... Похоже...так голос этой сучки! - Нет, Светлана, все хватит, проваливай! - Запала в сердце горничная? - Да.. А теперь проваливай, живо. - послышался дверной хлопок, Женя притворилась спящей. - Евгения, я знаю, что ты не спишь и что ты все слышала. - стоя в проеме сказал тот, как всегда одетый в брюки и рубашку с тремя открытами пуговицами. - Я боюсь, тебе причинить боль или напугать... Поэтому скрываю чувств... - говоря все это, тот сел на край кровати и губы Жени впились в его губы босса, поцелуй прервался только потому что они начали задыхаться, но потом инциотиву взял начальник, после они отстранились он весь взлахмоченный и помятый, она красная, как рак. - Может посидим в кафешке? - Я согласна. Пройдя в гардероб, за те дни, что они вместе проводили, как " друзья ", они не разу не переспали, хотя обоим этого хотелось и даже одевалась та, закрывшись в ванной.

***

2 недели назад. - Черт, друг, это просто дерьмо какое - то, я влюбился! - сказав это, нервно осушил стакан с виски Павел Аркадьевич. - И в кого на этот раз? Горничная? - Ага. - Ты в курсе, что дурной пример заразителен?! - Павел посмотрел на друга недоумевающим взглядом. - Я тоже влюбился в горничную, девушки, что стоят на ресепшене мне явно разонравились. - оба посмеялись, а после Никита продолжил. - Я дарил цветы, заботился, когда было ей плохо... Ее черные волосы ниже талии, голубые глаза и незабываемый смех сводят окончательно с ума, моя Женя. - Ммм... Понятно... - с горечью сказал тот. - А тебя какая? - У меня Женя. - услышав это, Никита подскочил. - Даже не думай! Она моя! - Неужели, так давай поспорим? - На девушку не собираюсь спорить! - ушел, хлопнув дверью, вот так дружеская посиделка превратилась в развязку войны.

***

- Ну что, договорились, завтра? - сказал Павел Аркадьевич. - Договорились.

***

- Дорогая, ты идешь? - приготовив вино в номере, сам оделся, как при параде, рубашка застегнутая, жилет, брюки, а она только вышла из ванной в платье черном с пышной юбкой, с вырезом на груди и спине. - Ну как я тебе? - Как всегда обворожительно. Она сидели, разговаривали о мелочах, пили Шато, натанцевались. - Знаешь, а мне больше нравиться, когда ты с расстегнутыми пуговицами. - Романова встала и подошла к нему, хотела уже расстегнуть, но тот ее притяну к себе и заключил в страстном поцелуе. - Черт, я не могу... - она не дала ему договорить и поцеловала, тот поднял ее и потащил на кровать, они отстранились, чтобы надышаться, а потом вновь поцеловались уже переплетаясь языками, но в тоже время Женя растегивала его рубашку, а тот разбирался с молнией на ее платье с боку,наконец они избавились от одежды и Никита стал спускаться ниже оставляя засосы по всему телу, он уже не мог сдерживаться, слишком долго Романова заставляла болеть его член от молнии на брюках, и вот он немного подготовив, вошел. Через пятнадцать минут они оба кончили, они пытались надышаться друг другом, последнее, что сказала Женя Никите перед тем, как заснуть - это Ник.