***
Сейчас: Чтобы укрыться от непогоды, разваливающийся домишко пришлось подлатать. Он находился на окраине города, сейчас на большее они и не рассчитывали. Хотя места для всех здесь явно было мало. Но никто не жаловался, пусть даже среди них и были те, у кого опыт в подобных жалобах имелся огромный. В конце концов, Се Лянь был уверен, что каждый из них недавно переосмыслил, где рай, а где бездна. Се Лянь похромал обратно в полуразрушенное строение. Он трижды постучал, прежде чем затащить себя внутрь. Четыре пары глаз сразу устремились к нему, и он выдавил ободряющую улыбку. "Что ж", — лёгкий смешок. — "Он жив". Колени ослабли, как только слова сорвались с губ. Такая простая фраза, но сколько в ней всего... Се Лянь закрыл лицо рукой и съехал спиной по двери, опускаясь на пол. Послышалось громыхание, и Фэн Синь позвал его. "Он жив", — повторил Се Лянь. В это едва ли верилось, хотя он надеялся всеми силами. Ещё больше эту веру подстегнула бабочка, появившаяся этим утром. Не говоря уже о том, что он прошептал мольбу: "погоди, не здесь", и она послушала. В груди расцвела смелая надежда, что это знак о добром здравии Хуа Чэна, что скоро он повстречает его с хорошими новостями. Даже сейчас она сидела над дверью, порхая крылышками, и ничего не передавала своему хозяину. Когда Се Лянь умоляюще попросил её не выдавать их местонахождение, она послушалась. Когда он отправился в поле и сказал ей: "сейчас", она снова послушалась. Когда он сказал ей возвращаться в хижину, она улетела. Но потом бабочки предали Хуа Чэна, и он всё понял. "Ваше Высочество", — Фэн Синь подошёл к нему и протянул руку, однако не решаясь коснуться. — "Ты ранен?" "Нет", — выдохнул Се Лянь, покачав головой. — "Нет. Я в порядке. Я не ранен. Просто устал". "Ты хромал", — заявил Му Цин, холодно и резко. Последнее время он был бледен. Очень бледен. Неприкрытая проклятая канга на его запястье взирала на Се Ляня. "Ох, это всё невезение этого несчастного", — он попытался усмехнуться, но это никого не убедило. — "Я просто свалился в канаву по дороге домой. Только представьте! В битве с Собирателем Цветов под Кровавым Дождём ранений не получил, а в канаву свалился!" Он снова засмеялся. Теперь все смотрели на него ещё более странно. "Была битва?" — Цюань Ичжэнь выглядел оскорблённым, что остался не у дел, и Се Лянь в самом деле едва не рассмеялся. "Не совсем, не совсем", — он помахал рукой. — "Весьма односторонняя". "Ты его по земле размазал", — заключил Цюань Ичжэнь. "Я отказался сражаться", — возразил Се Лянь. Выражение ужаса на лице Цюань Ичжэня заставило его искренне усмехнуться. — "Я лишь уклонялся. И даже так я вымотался..." "И?" — на сей раз спросил Инь Юй, который эти дни постоянно был на взводе, держась в дальнем углу их однокомнатной лачуги, подальше от бывшего шиди. — "А Собиратель Цветов..." "Всё хуже, чем мы боялись, Ваше Высочество Инь Юй", — вздохнул Се Лянь, позволяя векам смежиться, а потом снова распахнул глаза, стоило увидеть перед внутренним взором ледяную, злобную улыбку на дорогом сердцу лице Сань Лана. — "Собиратель Цветов под Кровавым Дождём не заложник. Судя по всему, в данный момент он верноподданный Цзюнь У". Пусть и было в этом что-то эгоистичное, но спустя мгновение он заставил себя добавить: "И он ничего не помнит обо мне". Воцарилась тишина. Казалось никто из них не мог уложить в голове такое положение дел, которое куда более ясно осознал сам Се Лянь буквально пять часов назад. Фэн Синь заметил: "Но мне доводилось сражаться с этим дьяволом. Если Ваше Высочество вышел из битвы невредимым, должно быть он и не пытался...?" Се Лянь тут же покачал головой: "Я выжил лишь потому, что Сань Лан..." — сейчас называть его этим именем казалось чем-то неправильным... — "Потому что Градоначальник Хуа не использовал Эмин. Может у него свой умысел, а может Цзюнь У захотел, чтобы меня сразил его собственный меч. Как бы там ни было, это на благо. Эмин может встать на мою сторону, как и бабочки, и тогда он подвергнется неминуемой опасности". В памяти всплыло, как они с криком рассыпались вокруг него. Эти милые, порхающие, изящные бабочки, встретившие его так же, как некогда Сань Лан. Со рвением, теплотой и нежностью. Бедняжки... Се Лянь поднял руки, и бабочка над дверью спорхнула к нему, усаживаясь на ладонь. Фэн Синь чуть отошёл, всё ещё сторонясь этого создания. "А ты уверен, что это не уловка?" — спросил Му Цин, холодно и отстранённо. — "Что это не часть какой-то безумной игры, которую затеял Кровавый Дождь?" "Никакую игру он не затеял", — ответил Се Лянь, тоска сжала его сердце. — "Он сражался, как одержимый. Никогда ещё не видел его таким несобранным. Что бы Цзюнь У ни сделал, чтобы управлять им, он украл больше, чем веру в меня". О нет. Горечь, захватившая сердце стала глубже и пронзительнее. Он закусил губу, опустив подбородок, и попытался успокоить себя дыханием, но было уже поздно. Слёзы собрались в уголках глаз жгучими, солёными каплями. Он затаил дыхание, и ощутил как плечи дрогнули. "Ваше Высочество..." — прошептал Фэн Синь, в нерешительности стоя рядом. "Прости", — выдавил Се Лянь, пытаясь не смотреть в серьёзные глаза Фэн Синя. — "Только вот, Собиратель цветов, наконец, нашёл меня после стольких лет и потраченных сил, а этот бесполезный бог даже не смог его сберечь..." "Ваше Высочество", — голос Инь Юя прозвучал почти жёстко; вовсе не так отстранённо, как обычно. — "Вы прекрасно знаете, что в намерениях Градоначальника Хуа никогда не было, чтобы вы его защищали". "Но этого хотел я", — Се Лянь слышал как безжизненно звучит его собственный голос. — "Он доверил мне свой прах, а я его не сберёг..." "Не сберёг", — повторил Му Цин, закатывая глаза. — "Странный способ сказать: Небесный Император самолично избил меня и отобрал силой. Не строй из себя такого неуязвимого". Голос его звучал гневно, но Се Лянь затруднялся сказать, на кого был обращён этот гнев. Может на него, однако горечь в тоне голоса Му Цина оцарапала его раненую душу. Бабочка взмахнула крылышками и вспорхнула ему на лицо, пытаясь утереть слёзы. А может выпить их? Всё-таки это же бабочка. Однажды он уже видел, как целый их рой пил слёзы аллигатора на берегу реки... "Рад слышать, что Градоначальник не использовал Эмин", — отметил Инь Юй. Се Лянь попытался сосредоточить внимание на разговоре. — "Если сабля на вашей стороне, как и бабочки, то, возможно, Цзюнь У подчинил его не полностью. Если бы это был полный контроль, то духовное оружие не смогло бы противиться его воле". Се Лянь не двинулся с места, опираясь спиной о дверь. Он сидел, согнув перед собой колени, одна рука покоилась на них, а другой он держал у лица бабочку. Он пытался привести в движение измученный разум. Заставить себя думать. Преданность Хуа Чэна, провалы Цзюнь У, жестокость Безликого Бая, кража сердца... Кража судьбы... "Мне нужно отправиться кое к кому за советом", — голос звучал рвано. Се Лянь откашлялся. — "Но это будет опасно. Возможно, Повелительница дождя согласится приютить вас, пока..." "Эй", — позвал Фэн Синь тихим и мягким голосом. — "Ваше Высочество. Посмотри на меня". Се Лянь с трудом поднял взгляд. Правый глаз закрывало серебряное крылышко бабочки, но даже одним глазом смотреть на выражение лица Фэн Синя было почти слишком, настолько яростная искренность в нём читалась. "Куда бы ты ни отправился, я последую за тобой", — заявил Фэн Синь. "Не говорит так, будто только ты", — фыркнул Му Цин со своего места, он скрестил руки, выглядя довольно хмуро. "Думаю, Его Превосходительство Кровавый Дождь убьёт меня, если я покину вас в такие времена, Ваше Высочество", — пробормотал Инь Юй. "Шисюн!" — возразил Цюань Ичжэнь, вскакивая. "Он шутит, шутит!" — поспешил сказать Се Лянь, однако, стоило ему посмотреть на то, как на совершенно бесстрастном лице Инь Юя приподнялась бровь, стало ясно, что шутками здесь и не пахнет. "Этот шиди последует за шисюном, несмотря ни на что!" — Всё равно воскликнул Цюань Ичжэнь со сверкающими глазами. Инь Юй отвёл взгляд от Цюань Ичжэня и нахмурился. "Тогда... вы все, примите мою сердечную благодарность", — пробормотал Се Лянь, склонив голову перед всеми. — "Каждый из вас. Но если вы присоединитесь, то я вынужден настаивать кое на чём. Цзюнь У, вне всяких сомнений, заставит Сань Лана... То есть Хуа Чэна... снова отыскать меня. И когда это случится, вы не должны вмешиваться." "Но..." — начал Фэн Синь, нахмурив брови. "Даже если события будут развиваться наихудшим образом, и ему удастся меня ранить, я всё равно не смогу умереть", — настойчиво заявил Се Лянь. — "Со мной всё будет в порядке. А вот вы все..." Его слова легли, словно погребальный саван. Лишь Му Цин пристально смотрел прямо на него с потемневшим лицом. "А тебе не приходило в голову", — вкрадчивым, угрожающим голосом начал Му Цин, — "что всё сложилось именно так, как Кровавый Дождь того желал? Ты же видел ту пещеру, Ваше Высочество. Он одержимый. Если он решил, что это единственный способ заполучить тебя..." Сердце Се Ляня мгновенно поросло льдом. Может это справедливое беспокойство; может этот вопрос был вызван из добрых побуждений. Однако в его словах он слышал лишь ненависть. В ответ он выплюнул: "Тебя это, мать твою, никак не касается", — вложив столько яда, сколько мог. После чего поднялся и вышел, пока не наговорил ещё чего-нибудь, о чём потом пожалеет. "Вашество..." — произнёс Фэн Синь, но Се Лянь уже закрыл за собой дверь. Он не стал хлопать ей, иначе крыша точно завалилась бы. Он слышал, как внутри поднялись споры, пока побрёл в сумерки. Прогулка поможет успокоиться, а заодно избавиться от свежих синяков, которые он получил при падении. Вообще, это была не совсем канава, а утёс, но... Это просто часть натуры Се Ляня. Он бог, не обладающий удачей, силами, последователями или же теми, кто хотел бы остаться подле него. На какое-то мгновение он подумал, что что-то может измениться... Как глупо. Наконец нашлось тихое местечко, чтобы созерцать звёзды. Серебряная бабочка спорхнула с его волос и снова приземлилась на палец, заползая на то место, где некогда была завязана красная нить. Когда она только развязалась, он было подумал... Ему следовало бы снова извиниться перед ними, за то как он тогда отреагировал. Когда они сражались, на пальце Хуа Чэна не было красной нити. Должно быть Цзюнь У убрал её. Что ещё он натворил, пока Се Лянь лежал, пытаясь восстановить тело? Что ещё он отобрал у Хуа Чэна? Через что ещё его... его спутнику приходится пройти? Се Ляню уже доводилось получать уроки Цзюнь У... или, вернее сказать, уроки Безликого Бая. Ничего доброго в них нет. "Пожалуйста", — вслух шепнул Се Лянь в никуда, наблюдая как серебряная бабочка открывает и закрывает крылышки. Через какое-то время рядом раздались шаги. В общем-то, Се Лянь этому ничуть не удивился. Рано или поздно кто-то из них должен был пойти за ним. Надо бы извиниться до того, как они об этом скажут. Если не будет осторожнее, то они снова его покинут. Может они уже на этом и порешили, и Му Цин пришёл лишь сообщить об этом, точно как многие годы назад. Однако, поступь была слишком тяжёлой. Резкой и не таящейся, а не осторожной и целенаправленной, как у Му Цина. Вообще, это не было похоже ни на кого из них, кроме... Цюань Ичжэнь растянулся на земле подле него, скрестив руки за головой. "Генерал Циин", — поприветствовал Се Лянь. "Всё время забываю отвечать на это", — сообщил Цюань Ичжэнь. — "Зови меня просто по имени". "Тогда ты тоже", — с улыбкой согласился Се Лянь. — "Эти двое ещё препираются?" "Угу. Шисюн выпроводил их на улицу, пока они не разрушили дом. Но они отправились в другую сторону, так что здесь должно быть спокойно". "Выходит, это Инь Юй отправил тебя за мной?" — Спросил Се Лянь с мягким, извиняющимся смешком, представляя, как Посланник убывающей луны отчаянно пытается отвязаться от шиди. "Нет", — просто ответил Цюань Ичжэнь. — "Я пришёл, потому что должен тебе кое-что сказать". "О?" — моргнул Се Лянь. Он, наконец, отвёл взгляд от бабочки и опустил его на взъерошенного бога, который по-простецки развалился на траве. — "С благодарностью выслушаю твой мудрый совет, Цюань Ичжэнь". "Тебе не обязательно притворяться", — вздохнул юный бог. — "Я знаю, что не мудр. Я постоянно неправильно всё понимаю, не знаю как вести себя с людьми, да и бог из меня не очень. Но..." От взгляда, которым он наградил Се Ляня, перехватило дыхание — настолько мощным он был по своей простоте и искренности. "Я знаю, каково это", — сказал Цюань Ичжэнь. — "Когда кто-то, кого ты любишь тебя ранит, и ты сам понимаешь, что он не специально, но остальные не слушают. Я просто хотел сказать, что верю тебе. Вот и всё". Се Лянь поражённо смотрел на него, приоткрыв рот. Наконец, внутри расцвело тёплое чувство. Он даже не подозревал, насколько замёрзло его сердце. Поистине, нельзя недооценивать силу одного человека... "Спасибо тебе", — Се Лянь медленно выдохнул, на губах расцветала мягкая, искренняя улыбка. — "Ты прав. Это очень многое для меня значит". "Верно же?" — Цюань Ичжэнь привстал на локтях. — "Шисюн сказал "не беспокоить Его Высочество", но мне подумалось, ты бы захотел это услышать! Те двое постоянно всё путают. Они думают, что Шисюн в самом деле меня тогда предал. К тому же они постоянно, прям-таки часами орут про предательство и подобное! Хотя обычно не про Шисюна. И это хорошо, потому что в таком случае мне незачем их избивать". "В самом деле, незачем", — Се Лянь подавил безнадёжный смешок при этой мысли. Испытал ли он удовольствие, вообразив, как Цюань Ичжэнь бьёт Му Цина и Фэн Синя каждый раз, когда они произносят слово "предательство"? Возможно. Но это не значило, что он должен это поощрять. "Ладно", — Цюань Ичжэнь поднялся и отряхнулся. — "Это всё, что я собирался сказать. И ещё, если тебе понадобится одолжить духовных сил перед следующей битвой, я без проблем тебе одолжу. Но хочу предупредить, что сделать это можно будет только через прикосновение рук. Нам не обязательно соприкасаться губами, как вы на горе, когда я был мечом". Лицо Се Ляня вспыхнуло ярким оттенком красного. Он тут же подскочил на ноги. "Я... Там... Спасибо! Мне пора! Проверять реку! Для... обороны! Оборонительных целей! Против, э-э, зла!" "Ага..." — только и ответил Цюань Ичжэнь. "Пока!" Се Лянь тут же устремился в противоположную от реки сторону. К счастью, не похоже, чтобы Цюань Ичжэнь заметил.***
Все уже спали, когда Се Лянь, наконец, вернулся в хижину, чувствуя себя более спокойным и расслабленным. Он уже не так хромал, зато умирал от голода. Правда тут же отбросил эту мысль в сторону, как ненужную и малозначительную. Когда-то он игнорировал голод годами. Лишь на мгновение, прежде чем устроиться в постели, ему показалось, он заметил влажный блеск тёмных глаз Му Цина. Но потом снова лишь темнота и знакомое похрапывание Фэн Синя. Их огромная компания теснилась на твёрдом деревянном полу. Се Ляню приходилось спать в местах и похуже. Вовсе не это мешало уснуть. Он вспоминал откровенное отчаяние на лице Хуа Чэна, когда тот понял, что проиграл. Звук его низкого, красивого голоса, произносящего "Ваше Высочество" так, словно тащил эти слова сквозь грязь.***
"Если прикинуть, не так уж это и далеко", — произнёс Се Лянь, изучая карту, которую ему удалось выменять. За последние несколько дней сбор рухляди снова пригодился. Он бы начал ещё раньше, но лишь недавно спина исцелилась настолько, чтобы он смог ходить. Радовало, что она пришла в норму до того, как придётся уворачиваться от яростных выпадов Хуа Чэна. Он бы себе никогда не простил, если бы позволил Хуа Чэну ударить его. Не приходилось сомневаться, что бедный Сань Лан будет весьма расстроен, если по его возвращении обнаружит, что хотя бы слегка поранил Се Ляня... "Что недалеко?" — Лицо Цюань Ичжэня стало напряжённым. Он пытался вникнуть в суть дела, но постоянно кидал взгляды на Инь Юя, в надежде получить похвалу за то, какой он сосредоточенный. "Идти не далеко", — ответил Се Лянь, дважды похлопав его по голове. — "Королевская столица расположена в нескольких днях пути отсюда". "Простите, что неверно предположил и привёл нас сюда, Ваше Высочество", — Инь Юй отвесил отрывистый поклон. "Ох, Ваше Высочество Инь Юй, пожалуйста, не глупите!" — Се Лянь всплеснул руками. — "Если бы не вы, я уж точно сейчас снова стал бы трупом". Инь Юй вздрогнул. Ох. Се Лянь подозревал, что был мёртв, когда Инь Юй нашёл его, но он надеялся, что хотя бы к тому моменту уже дышал. Ну, что ж... "Скажи на милость, Ваше Высочество, зачем нам вообще в королевскую столицу?" — спросил Му Цин, вид у него был кислый и колючий. — "Разве она не кишит прихвостнями Безликого Бая?" "Хуа Чэн поддерживал барьер", — твёрдым голосом сказал Се Лянь. — "И Повелитель Ветров тоже там был. Что бы там ни произошло, я не сомневаюсь, что они выстояли". Иной исход он и не рассматривал. Он до сих пор видел улыбающееся лицо Повелителя Ветров, осунувшееся и чумазое, но всё же светлое и живое... "Отлично", — Му Цин одарил его пронзительным взглядом холодных глаз. — "Так мы идёт туда, чтобы проведывать твоего дружка?" "Может заткнёшься?" — крикнул Фэн Синь. — "Разве не благодаря Его Высочеству ты вообще-то жив? Прояви хоть немного благодарности!" "А разве не благодаря мне жив ты?" — крикнул Му Цин в ответ, лицо его потемнело ещё больше. — "Где благодарность за это?" "Тебе?! А что ты сделал, кроме как чуть не проломил мне череп?!" "Я спас твою жалкую жизнь, и ты это знаешь". "Довольно", — Се Лянь не стал повышать голос. Он предпочитал этого не делать, ведь накануне ему уже случалось утратить контроль над собой, пусть даже на мгновение. (Он был уже на грани. Успокаивала лишь изящная, серебряная бабочка, невесомо взмахивающая крылышками на волосах). "Во-первых", — он поднял глаза и встретился взглядом с Му Цином. — "Я не жду благодарностей, и подчинения тоже не жду. Пойдёшь ты или останешься — дело твоё. Во-вторых, мне нужно связаться с Черноводом, и мне кажется, Ши Цинсюань может в этом помочь". У Инь Юя отвисла челюсть. Он единственный из них в полной мере осознавал, каково просить о таком. Се Лянь посмотрел на него, ожидая встретиться с осуждением. Вместо этого он увидел в этих спокойных, грустных глазах лишь молчаливое уважение, и кивнул в ответ. "Я же просто могу применить заклинание сжатия", — возразил Цюань Ичжэнь, всё ещё хмурясь над картой. — "Почему нам нужно идти пешком?" "Ох, твои силы по истине впечатляют, Цюань Ичжэнь", — понимающе кивнул Се Лянь. — "но доступ к небесам отрезан, а Цзюнь У вне сомнений следит за нами, поэтому расходовать их нужно бережно". "Но на это целая вечность уйдёт", — заметил Цюань Ичжэнь, однако в словах его слышался не каприз насупившегося ребёнка, а замечание умудрённого опытом человека. Се Лянь, кажется, чуть лучше осознал масштаб беды Инь Юя. Сейчас это мило, но если бы этот юный бог был его соперником... какой стыд. "Порой длительная прогулка может сама собой разрешить проблемы", — сказал Се Лянь, следя глазами по пути, который им предстоит пройти. — "Можно, хотя бы, использовать это время, чтобы исцелиться и продумать план". "Верно", — Му Цин поднял запястье, демонстрируя кангу. — "Потому что с исцелением проблема". "Ты привыкнешь", — безжалостно ответил Инь Юй. — "Одолжи сил у своих друзей, если это так тебя беспокоит". "К чёрту!" — прошипел Фэн Синь, однако было сложно сказать, была ли это реакция на само предложение или на то, что его отнесли к друзьям. "Шисюн, ты можешь одолжить силы у меня!" — охотно воскликнул Цюань Ичжэнь. "Нет!" Се Лянь посмотрел на карту и длинный путь, расстилающийся перед ними. Ну хоть не в тишине. Пожалуйста, держись, Сань Лан. Пожалуйста, пусть с тобой всё будет хорошо.***
"Как Его Превосходительство выглядел?" — спросил Инь Юй, когда они тронулись в путь. Цюань Ичжэнь увивался за ними по пятам, поэтому Инь Юю кое-как удалось отделаться от него, отправив на разведку. Фэн Синь и Му Цин шли впереди, поглощенные игнорированием друг друга, словно рассерженные коты. Се Лянь глянул на Инь Юя и отметил, что хотя тот и пытался состроить безучастное выражение лица, всё равно полнился любопытством. Он забросил лопату Повелителя Земли на плечо, а маску сместил набок. "Странно", — Се Лянь опустил взгляд в землю. Собственные ноги на фоне дорожной грязи представляли собой знакомое зрелище, неизменное веками. — "Он принял обычное обличие, однако его редко увидишь с волосами, собранными в хвост. Просто... он был одет в цвета Цзюнь У. Иногда он облачался в чёрное, но в остальных случаях неизменно надевал красное..." "Бьюсь об заклад, он не сам эти одежды выбирал", — вмешался шествовавший впереди Му Цин, он даже не пытался скрыть, что подслушивает. "Это очень полезная информация, Ваше Высочество", — заметил Инь Юй, обращаясь исключительно к Се Ляню, пренебрегая Му Цином. — "Как Ваше Высочество мог догадаться, Градоначальник Хуа с большой гордостью относится к своему гардеробу. Этому слуге на ум приходит лишь одна причина таких перемен". "Мгм. Я тоже так думаю", — плечи Се Ляня поникли. — "Меня охватывают опасения, что ещё Цзюнь У попытается изменить". "Его Превосходительство упрямый человек", — Инь Юй намеревался произнести это ободряюще, однако вышло немного резко? — "Вне всяких сомнений императору будет непросто его изменить". Се Лянь подумал о том дне, когда они ехали на повозке, запряжённой волом, и юноша с улыбкой рассказывал о своей слабости и о том, как его можно убить. Он подумал о Князе Демонов, который в ответ на вопрос глянул на свой прах и небрежно окрестил его "безделицей". "Остаётся надеяться", — ответил он и потёр палец, на котором должна была быть красная нить. — "В остальном он был сам собой, разве что... Ну, разве что пренебрежение к... ко мне. Сань Лан, в смысле, Хуа Чэн... явно не узнал и не вспомнил. Его даже Жое удивила. А когда бабочки ласково со мной обошлись, он просто уничтожил их". "Когда Его Превосходительство придёт в себя, он воздаст им должное, что они встали на сторону Вашего Высочества", — просто и не раздумывая предположил Инь Юй. Се Ляню сделалось стыдно за то, как отчаянно он уцепился за слово "когда". "Так это правда?" — спросил Фэн Синь, с прищуром оглянувшись. — "Этот, он... Что? —Влюблён в Ваше Высочество?" Инь Юй послал ему убийственный взгляд, не отводя глаза, пока Фэн Синь сам не испытал неловкость и не отвернулся. Потом он вновь обратился к Се Ляню, ловя его рассеянное внимание, полное надежды. "Это лишь предположение этого слуги", — произнёс Инь Юй, в глазах его бушевало нечто среднее между завистью и теплотой, — "но это слабо сказано. Молю Его Высочество не сомневаться в намерениях Градоначальника". "Я и не сомневаюсь", — заверил Се Лянь и потянулся, чтобы размять окаменевшие мышцы спины. — "Нам не удалось обсудить столько, сколько хотелось бы, но сказанного было достаточно". Инь Юй одобрительно кивнул, потом вновь опустил маску, когда Цюань Ичжэнь достиг вершины холма и неистово замахал им. Ни Му Цин, ни Фэн Синь больше не оборачивались, но и не переругивались, лишь напряженно изредка поглядывали друг на друга. Они не рискнули заночевать в храме, раз уж прячутся от самих небес. Се Лянь замешкался у храма Генерала Мин Гуана и коротко склонил голову, выказывая пожелания, чтобы с генералом Пэй Мином всё было хорошо. Жаль у Бань Юэ нет своего храма, чтобы помолиться и пожелать здоровья тому, с кем её последний раз видели. В поисках ночлега он переговорил с хозяином хлева на окраине города. Сначала вызвался Инь Юй, вероятно, чтобы выделиться на фоне Фэн Синя и Му Цина, но признал, что Се Лянь скорее добьётся расположения, благодаря своему благородному лицу и мягкой натуре. И правда, пожилой паре достаточно было лишь робкой улыбки и обещания почистить животных, и они согласились их приютить. Правда ничего, кроме чёрствых маньтоу, они больше предложить не смогли, и Се Лянь поблагодарил их низким поклоном. Скорее всего, их же в другой день они предложили бы скоту. Но все уже порядком проголодались. "У тебя совсем гордости не осталось?" — Спросил Му Цин, когда Се Лянь предложил ему одну из них. Его шёлковые одежды пропитались потом и грязью, но выглядели исключительно хорошо, благодаря его опытному уходу. "Гордостью сыт не будешь", — ответил Се Лянь и бросил ему маньтоу, не глядя, станет он ловить или нет. Съест он её или же оставит гнить, это уже его проблемы. Фэн Синь жаловаться не стал, хотя, судя по виду, разрывался между яростью и желанием расплакаться. Как и днём ранее, казалось он порывался сказать что-то Се Ляню, но не находил нужных слов. Цюань Ичжэнь вырос на улицах, пусть даже и успел привыкнуть к жизни бога. Он ел и не жаловался, поэтому Се Лянь погладил его по голове в качестве похвалы. Инь Юй в принципе никогда ни о чём не жаловался в его присутствии, вот и сейчас обошёлся без этого. "Предлагаю Вашим Превосходительствам собрать свежего сена и устроить себе ложе, чтобы немного отдохнуть", — обратился к ним Се Лянь, отвесив мягкий поклон. — "А я пообещал почистить коз и осла в обмен на крышу над головой". "Ваше высочество не должен этого делать", — возразил Инь Юй, нахмурившись. — "Этот слуга может..." "Ох, Ваше Высочество Инь Юй, прошу, не нужно заблуждаться, что мне в тягость", — рассмеялся Се Лянь. — "Этот скромный бог всегда любил ухаживать за животными". Он поднёс палец к бабочке, что сидела у него в волосах. Теперь рядом с ней соседствовал свежий цветочек, который он воткнул в пучок, на случай, если она проголодается. От её лапок было щекотно, и он улыбнулся, позволив ей остаться в волосах. Главное, что она всё ещё была с ним. Фэн Синь и Му Цин проводили его взглядом в спину, но это ничего. Либо они найдут что сказать, либо смолчат. Гоняться за козами он не стал. Вот 700 лет назад, не имея опыта работы, он, возможно, и начал бы носиться, применяя все свои умения бога войны, пытаясь собрать их всех методом грубой силы. Сейчас же он просто взял свою чёрствую маньтоу и разделил её пополам. Половину он начал есть с показным наслаждением. И к третьему кусочку вокруг него собралось уже четыре козы. Они встали грязными копытцами на его белые одежды. Ослица проявила не меньшую настойчивость, разве что не так грубо — просто вытянула длинную шею и зашевелила губами, желая заполучить угощение. "Ох, мы можем поделиться, но тогда следуйте за мной", — уговаривал Се Лянь, заводя внутрь этот странный караван, и что-то приятно напевая себе под нос. Самая молодая козочка сделала несколько радостных кульбитов, отталкиваясь от его бедра. Он продолжал игнорировать взгляд на себе, закрыл хлев, а потом разделил половину маньтоу на пять не равных, но пропорциональных кусочков. Каждого он покормил с руки и улыбнулся, когда ослица потёрлась своей изящной, вытянутой мордой о его плечо, благодаря за угощение. "Ну вот", — произнёс он тихим голосом, чтобы его слышали только животные, а не боги. — "Может быть эта госпожа желает причесаться первой?" Вообще, добровольцев на причёсывание вызвалось сразу несколько. Животные все сгрудились вокруг, кроме козочки, которая ускакала знакомиться с новыми соседями. Гортанное "уфф" и резкое: "Иди к чёрту!" подсказало, что она обнаружила, где на ночлег устроился Фэн Синь. Се Лянь скрыл улыбку, желая, чтобы... Он вздохнул, снимая щётку со стены хлева. Вот бы Сань Лан был здесь. Он бы усмехнулся при этих звуках, обменявшись улыбкой с Се Лянем, а потом помог бы почистить коз и осла, как будто это самое естественное на свете занятие. Или, скорее всего, он бы предложил что-то типа: "Гэгэ, я сам справлюсь, если ты хочешь отдохнуть. Ты ведь ещё не оправился?" А Се Лянь замахал бы руками и ответил: "Нет-нет! С этим гэгэ всё в порядке, Сань Лан; совершенно здоров!" Сань Лан бы ему не поверил. Он бы задумчиво хмыкнул себе под нос, а потом бабочки вспорхнули бы с его наручей, окружив Се Ляня, и передали бы духовную силу, чтобы залечить малейшие синяки. Он бы рассмеялся от щекотного прикосновения лапок, а Сань Лан бы улыбнулся своей довольной, лисьей улыбкой, или... Или, возможно, передал бы ему духовную силу напрямую, посылая будто бы бесконечный поток через губы; они одновременно холодные и обжигающе горячие, так что его лицо вспыхивает красным, сердце пускается вскачь и... Перед глазами мелькнуло лицо Хуа Чэна, искажённое яростью; губы кривятся в оскале, а в глазах лишь отчаяние. "Трус!", — крикнул он ему, разъярённый, пойманный в ловушку. — "Трус!" По телу Се Ляня прошла лёгкая дрожь, и он моргнул, возвращаясь в реальность. Ослица перед ним глядела на щётку, роя копытом землю. "Какая хорошая, терпеливая девочка", — успокоил Се Лянь, погладив её по вытянутой мордочке. Это ведь не её вина, что Сань Лан для него потерян. В этом виноват лишь он сам. Правда он решил оставить чувство вины на потом и расчесать мягкий мех на её шее. Она в самом деле хорошая, терпеливая девочка. Укусила лишь раз, когда он попытался вычистить грязь с её правового заднего копыта. Се Лянь понимающе погладил её по боку и продолжил, не обращая внимания на зубы, которые оставляли синяки на бедре. Позже она всё-таки смирилась и больше не препятствовала. А синяк пройдёт. К тому времени как он почистил вторую козу, Цюань Ичжэнь уже спал, а Инь Юй вышел пройтись, чтобы прояснить мысли. Когда он почти закончил с третьей (счастливо жующей его рукав), снова почувствовал на себе взгляд, оставляя зудящее чувство где-то на затылке. Се Лянь уставший, взвинченный и, хотя и не хотелось этого признавать, злой. Ему хотелось простить, но он никогда не сможет забыть. Простить было бы куда легче, если бы это всё не казалось таким знакомым... Он уделил достаточно времени последней козе, ожидая, что к нему, наконец, обратятся. Но ни Фэн Синь, ни Му Цин так и не заговорили с ним. Может он уже знал, что не сможет дать им те ответы, которые они желают получить. А может им просто не хочется связываться с кем-то столь проблемным. Покончив с работой, он отправился к колодцу набрать воды, снял верхние одежды и застирал наиболее грязные места. Только он хотел отправиться спать, как наткнулся у хлева на поджидающего его Инь Юя. "Ваше Высочество", — поклонился Инь Юй, и Се Лянь поспешно воспрепятствовал этому. С одежды всё ещё стекала вода после стирки. "Нет нужды кланяться", — сказал Се Лянь. — "Что-то случилось?" "Этот недостойный хотел лишь..." — замешкался Инь Юй. Потом он сделал глубокий вздох и взял себя в руки. — "Простите меня, Ваше Высочество. У этого недостойного есть дерзкий вопрос". "Прошу", — жестом подбодрил Се Лянь. — "Не нужно бояться. Если у Вашего Высочества есть вопрос, то я постараюсь на него ответить". Инь Юй мрачно кивнул. Челюсть его сжалась выдавая эмоции, что случалось с ним крайне редко. Потом он поднял взгляд и заговорил. "Что Его Высочество будет делать, если то, что приключилось с Градоначальником Хуа, невозможно обратить?" Сердце Се Ляня ухнуло в пятки. Он задышал медленно и глубоко. Бабочка серебристой точкой сверкала в темноте, словно его личная луна, покоясь в сухих волосах. Наконец, Се Лянь тихо покачал головой. Тело сотрясалось от чересчур сильного пульса. "Ваше Высочество Инь Юй, могу предложить только свои искренние извинения. Ответа на этот вопрос у меня нет". "Вы не рассматриваете такую вероятность?" — почти резко спросил Инь Юй. "Дело не в этом", — Жое сжала предплечье Се Ляня. Возможно, она почувствовала его бешенный пульс. — "Просто, этот бог не может... Не может... Ваше Высочество Инь Юй, Я правда... Я... Прошу". Его трясёт. Его трясёт, и он снова буквально распадается на глазах. И это неправильно, несправедливо по отношению к Инь Юю, ведь это вполне закономерный вопрос, и он должен быть в состоянии принять реальность, он должен... Колени подкосились. Если бы не расторопные руки Инь Юя, то он бы свалился в грязь, ещё хуже перепачкав всё ещё мокрые одежды. "Простите", — произнёс Инь Юй. — "Ваше Высочество, простите меня". Се Лянь простил. А как иначе? Инь Юй же не виноват, что он не может совладать с собой. Инь Юй не виноват, что Му Цин ушёл, и что Фэн Синь отдалился, и что родители Се Ляня повесились на балке. Да это и не их вина. Это не их вина, поэтому он не кричал и не выл, хотя и хотелось. Это лишь прервёт их отдых и побеспокоит милую пару в их уютном домике. Милую пару, которая бы вскрыла Се Ляню грудь, чтобы спасти собственную жизнь, если бы Безликому Баю вздумалось прийти. И это тоже не их вина. Это ничья вина. Это лишь его вина. Он не закричал, но и говорить тоже не мог. Просто стоял там на подкашивающихся ногах, поддерживаемый бедным Инь Юем, и закусил собственную ладонь, чтобы заглушить всхлипы. Когда он возьмёт себя в руки, то принесёт глубочайшие извинения. Когда он возьмёт себя в руки, он поклонится и пообещает подумать над этим вопросом, а Инь Юй поспешит заверить, что в этом нет нужды. Когда он возьмёт себя в руки, то будет переживать, что тот самый взгляд, который он на себе чувствовал, видел, как он срывается. А сейчас он просто стоял, дрожал и жаждал услышать голос, который прошептал бы "гэгэ", и руки, которые заключили бы его в объятия, вселяя чувство безопасности.***
В тот день, когда они прибыли в королевскую столицу, бабочка прямо в пути стала неистово бить крылышками. Се Лянь поднёс к ней ладонь, но она не успокоилась, порхая у него перед лицом, будто пытаясь что-то сообщить. "Хорошо", — сказал он ей. — "Пожалуйста, подожди ещё немного". Она повиновалась, уселась у него на руке и взмахнула крылышками, будто пытаясь успокоиться. "Ваше Высочество?" — спросил Фэн Синь, остановившись и обернувшись на звук его голоса. Судя по выражению его лица, он подумал... "Прости, я сегодня снова забыл разговаривать?" — с неловким смешком откликнулся Се Лянь. Давеча он даже не осознавал этого, пока Фэн Синь буквально не преисполнился беспокойства. "Ох", — Цюань Ичжэнь склонил голову. — "А я думал ты это намерено. Шисюн говорит, что мудрые люди молчаливы". "Цыц", — шикнул Инь Юй. Му Цин так и не пожелал одарить его взглядом. "Сань Лан снова меня разыскивает", — сказал Се Лянь, поднимая бабочку. — "Тогда встретимся с вами в городе. Я вас догоню, а вы, пожалуйста, найдите пока Повелителя Ветров? Сейчас он проживает с группой нищих в самых бедных кварталах города. Они знают его по прозвищу "Старина Фэн", но, мне кажется, сам он до сих пор зовёт себя Ши Цинсюанем". "Ты же это не всерьёз?" — наконец подал голос Му Цин, хотя по-прежнему избегал смотреть на него. — "Ты не можешь взять себя в руки. Ты не спал и почти не ел. Просто скажи этой твари, не показывать этому ублюдку, где ты". "Этот бог благодарит за совет, генерал Сюань Чжэнь", — с поклоном произнёс Се Лянь. — "Он примет его к сведению. Ваше Высочество Инь Юй, вы сможете отыскать для меня Ши Цинсюаня?" "Конечно, Ваше Высочество", — поклонился Инь Юй, маска прикрывала его невыразительное лицо. — "Пожалуйста, будьте осторожны. Как вам известно, Градоначальник Хуа будет страшно огорчён, если узнает, что ранил вас, пока был под действием проклятия". Се Лянь улыбнулся в ответ на эти добрые слова, бесконечно благодарный Инь Юю, что не стал возвращаться к своему вопросу. "Ты будешь сражаться с Кровавым Дождём?" — спросил Цюань Ичжэнь. — "Можно я тоже пойду?" "Нет", — рассмеялся Се Лянь. — "Я не буду сражаться". "Не делай этого", — просьба Фэн Синя прозвучала, скорее как мольба. — "Ваше Высочество, этот демон... Если не будешь осторожен, он тебя в самом деле убьёт!" "Очень мило с вашей стороны проявлять такое беспокойство", — произнёс Се Лянь, пытаясь самому себе так же напомнить об этом. — "Но не вам делать этот выбор". Он развернулся и пошёл прочь. Чем дальше от поселения, тем лучше. И чем дальше от других, тем лучше. Он брёл, пока не нашёл хорошее местечко у подножья горы. Мягкий солнечный свет пестрил сквозь деревья, а родник, пробивающийся сквозь скалы, наполнял округу приятным журчанием воды. Это то место, где Се Лянь сможет обрести покой и сконцентрироваться перед тем, как придёт Хуа Чэн. Он должен встретить его со спокойствием. "Ладно", — обратился он к бабочке. — "Теперь можешь ему показать. А потом, пожалуйста, снова возвращайся к остальным. Я не хочу и тебя потерять". Бабочка спорхнула с его руки. Се Лянь уселся на покрытую листьями землю, скрестив ноги, и начал дышать. Глубоко и медленно. Я буду звать его Собиратель Цветов под Кровавым Дождём и Градоначальник. Дам возможность заметить любую ложь, которую ему внушили, но мягко и без принуждения. Я одержу победу и спрошу что-то вроде: "уверен ли ты, когда и где появился на свет?" Смотря как он поймёт этот вопрос: как о человеке или о демоне, но в любом случае тогда вспомнит либо о Медной печи, либо о своём детстве в Сяньлэ. Хотя я и не уверен, что стоит снова напоминать ему о тех временах. Он тогда был таким маленьким. А он ненавидит быть маленьким... Хуа Чэн появился между одним ударом сердца и другим. Се Лянь ожидал очередное странное, дразнящее приветствие. Вместо этого жалящее ощущение убийственной ауры заставило его мгновенно прийти в движение. Он увернулся от клинка, который едва его не проткнул, и поднял удивлённый взгляд. Похоже, Хуа Чэн затаил обиду на... На... Мысли замерли. Во рту мгновенно пересохло. Его натянутая улыбка обратилась выражением страдания и боли. Демон, одетый во всё черное, с улыбающейся маской на лице, взмахнул саблей и атаковал.