Моей Джульетте

ПРОЛОГ

      Он никогда не думал, что может привязаться к кому-то так сильно. Никогда не знал, что может испытывать такие чувства, ведь раньше это было неизвестным для него. Он уже забыл, что значит сопереживание или сочувствие; ему не было известно слово «любовь».       Ан Доннам — он был простым подростком, что лишь недавно отпраздновал своё девятнадцатилетие. Его последние два года жизни составляли лишь две вещи: учёба и работа в круглосуточном магазинчике на полставки.       Жизнь молодого парня перевернулась с ног на голову в тот момент, когда два года назад, его матери был поставлен диагноз «Болезнь Альцгеймера», ставшим словно проклятье в его жизни, ведь именно этот момент стал точкой невозврата в жизни юноши, когда он должен был повзрослеть в один момент.       Жизнь его стала рушиться, ведь теперь его дни (абсолютно все), стали серыми и невзрачными, лишённые каких-либо красок, ведь Ан понял что значит слово «выживать». Никто не помнил, когда в последний раз кто-либо видел улыбку; жизнерадостный парень, которым все знали Ан Доннама, стал словно приведение, что было лишено эмоций.       Всё стало лишь хуже, когда отец — глава семейства, как думал сам парень, — подал бумаги на развод, больше не в силах нести это бремя (как однажды выразился он сам) на себе. Его семья, что была так счастлива всего некоторое время назад, стала для него бременем, ношей, которую он не мог унести, ведь она стала для него через чур тяжёлой.       Или же она была тяжёлой и неподъёмной ношей всё это время?       Для самого Ан Доннама уход отца стал крахом. Теперь на его хрупкие плечи подростка, легли ещё большие обязанности, чем навещать и следить за матерью изо дня в день. Теперь он был единственным, кто держал бы всю ситуацию на плаву.       Он был готов сойти с ума, прыгнуть в бездну отчаяния, когда был готов покончить жизнь, сведя её концы с концами. Но, выронив лезвие, что лишь еле коснулось кожи, оставив небольшую, но глубокую, царапину, он остепенился, придя в сознание.       Парень поверил, что его жизнь не может закончиться вот так, ведь есть на свете тот человек, что ждёт его, хоть и не помнит кто он такой или же его имя. Ан понимал, что не сможет бросить мать на произвол судьбы, что была сломлена обстоятельствами, которые встали на пути её жизни. Он не мог дать ей умереть вот так, понимая, что должен позаботиться о родном человеке, что дал начало жизни самого Доннама, которую он бесчисленное количество раз хотел прервать, лишь бы остановить все те мучения, что он пережил.       Ан Доннам перестал быть простым подростком, что мог так же, как и его сверстники, совершать глупости. Он стал парнем, что был готов работать до ночи, усердно учиться, жертвуя собственным сном, но никогда больше не совершать ошибок. Он попросту не мог по-другому.       Всю жизнь, пока она не перевернулась с ног на голову, парень верил, что она сможет оставаться такой же, какой она была, пока в одни миг его мир не померк в чёрно-белых тонах. Его душа, кажется, стала точно такой же — серой, лишённой каких-либо эмоций.       Всё что было у Доннама — воспоминания, что были лелеяны им. Одни лишь воспоминания — отголоски прошлого, которые, порой, были лучше за реальность и правду, с которой ему приходилось мириться изо дня в день. Он хотел окунуться в мечты, — единственное место, где Ан мог найти спокойствие — размышляя изо дня в день, что могло бы стать с его жизнью, выбрав судьба другой путь. Но он всё не мог найти ответы на его вопросы.       После ухода отца и подачи документов на развод, Ан Доннам больше не хотел знать этого человека, ведь в его сердце он стал предателем. Бросив семью, которую, казалось, никогда не любил, в тот момент, когда они столкнулись с проблемами, мужчина всё больше порождал гнев и обиду в сердце юноши. Ан ненавидел этого человека всей душой, ведь, кажется, теперь отчётливо мог видеть всю картину: он никогда не любил тех, кого звал громким словом «семья».       Юноша был уверен: он и мать нужны были ему лишь как повод или же способ утвердиться в обществе. Он никогда не был привязан к ним, никогда не показывал своих чувств, ведь теперь, когда вся правда была обнажена, всё встало на свои места, показав истинное лицо манипулятора, что лишь нашёл способ как на этом нажиться; он никогда не любил их по-настоящему.       Ан Доннам не понимал почему его мать — молодая девушка, недавно поступившая в университет (на момент, когда она встретила человека, чья кровь текла по венам юноши) — пала чарам мерзавца, что последующие годы жизни лишь использовал их всех. Он думал, что лишь «поиграет в кошки-мышки» с девушкой, что была так без ума от него, но только до того момента, пока не увидел положительный тест на беременность. Игра закончилась, и варвар сделал неверное (но, как казалось ему самому тогда верное) решение, что привело к череде неудач в судьбах троих человек.       И даже сейчас, тот, кто стал виновником всего хаоса, лишь смог сбежать, оставив после себя лишь одно разрушение, которое словно проклятье преследовало Доннама, избавиться от которого он был не в силах.       Парень долго гадал: «Когда всему этому придёт конец?» Он не знал когда прекратятся его мучения, преследовавшие два года жизни, что стали для него самыми тяжёлыми. Он никогда не думал, что может встретиться с этим, никогда бы и не хотел думать об этом. Но это стало правдой; жизнь, какую боялся любой, даже взрослый человек, стала для него реальностью, которая давила на него, упав ответственностью на хрупкие плечи.       Ан Доннам больше не был парнем, что мог бы назвать себя громким словом «нормальным», ведь его жизнь перестала быть такой. Юноша перестал чувствовать эмоции; в его мире больше не было ничего, что вызвало бы у него радость или восторг, слёзы или сочувствие; парень больше не знал что такое сожаление.       Он не изменился в лице даже в тот момент, когда одним днём получил известие о смерти матери, что находилась в больнице, когда врачи в очередной раз боролись за её жизнь, исправляя последствия кровоизлияния в мозг, имя которому инсульт, ставший последней каплей для организма, что был на грани. Доннам не изменился в лице в тот момент, лишь горячие капли слёз падали с глаз, скатываясь по щекам, приземляясь на бумагу, что лежала под руками, пока Ан продолжал смотреть в пустоту, не замечая ничего вокруг себя.       Его жизнь снова повернулась на сто восемьдесят градусов; превратилась в американские горки, что неслись с бешеной скоростью вниз, кажется, в пропасть, которая была окутана неизвестностью. Будущее молодого юноши снова перевернулось другой стороной, словно монета, пока судьба продолжала писать новую страницу его жизни, наградив его долгожданным счастьем, что снова окрасила его мир, подарив ему новые чувства, которые были им забыты.