***
— Вам знаком этот человек? — мужчина в полицейской форме показал распечатанную черно-белую фотографию на старом принтере. Сакура сидела на мягенькой табуретке и заметно нервничала. Она была там не одна, а с целой оравой, в которую входила и ее тётя. Девушка периодически сглатывала подступающий ком в горле и надеялась, что получится выйти на хорошую концовку. — Все хорошо? — Да-да-да, — протараторила Сакура, убирая волосы за ухо. — Просто… что-то плохо себя чувствую, вот и волнуюсь, — она еще раз глянула на распечатанный портрет друга и заявила. — Это Узумаки Наруто, мой одногруппник и друг детства. — Друг детства, говорите? — полицейский, глянув на другого, кто стоял позади юной особы. Тот медленно кивнул. Цунаде осторожно глянула на него и заметила, как подчиненный принялся что-то чирикать в своем листке, держа планшет. — Когда Вы виделись с ним в последний раз? — Хм… — Сакура сделала задумчивый вид и прокрутила последние моменты, проведённые с Наруто вместе. Ей было не сложно вспомнить последний их разговор вместе с Саске по телефону. — Позавчера на учебе, — она сказала это с полной уверенностью. — У него должен быть суд, так что… — Суд, говорите, — зацепился за слово настырный орган порядка. — Да. — Вы в курсе по какой статье пошел ваш друг? Мужчина специально подал корпус вперед, надавливая на девушку, но распознавая дешёвый трюк, Сакура не колебаясь процедила, смотря в глаза: — Нет, не знаю. Он не сообщил мне ничего, а после суда, мы не виделись. — Это все, что Вы можете сказать нам? Услышанное заставило Сакуру кинуть взгляд на Цунаде, которая поджав губы в тонкую линию, удручённо выдохнула и кивнула ей. — Да, — ответила Харуно. — Хорошо, — зашелестел бумажками полицейский.***
— Куда мы идем? — вдогонку спросил Наруто. Саске, упорно всматриваясь в карту, вовсе не услышал вопроса: его мысли были куда громче посторонних звуков. — Эй! — Узумаки подбежал к нему и слегка тронул за плечо. — Все хорошо? — А? — задумчиво глянул Саске. — Да. Он вновь уставил взгляд в разрисованную бумажку и принялся бурчать под нос что-то неразборчивое. Наруто показалось это странным, но в тоже время милым. Он вдруг почувствовал тепло, что неслось от Саске и, казалось, что он мог заразить этим чувством окружающих, всего напросто рассматривая карту лагеря. Неосознанно поддавшись чувствам, Наруто улыбнулся и, переведя взгляд на округу, понял, что они оказались где-то в глубине леса. — Где мы? — спросил он. — В лесу, — не отвлекаясь, логично ответил Саске. — Это я понимаю, но… куда мы идем? Шаг за шагом перебирая ноги по блеклым пустыням зарослей, Саске затих, а потом… — …Корпус, — сорвалось усталое с его тонких губ. Когда Учиха сминая бумагу, убирал обратно, Наруто обеспокоенно посмотрел и спросил: — Ты ищешь корпус? — Так точно, — отозвался он, доставая сигареты. Наруто вздохнул и когда Учиха поджёг косяк и убрал зажигалку с пачкой сигарет обратно, послышался грохот, что заставил двоих парней одновременно дёрнуться и обернуться. Каждый из них, встречаясь глазами друг с другом и бегая судорожными зрачками по застывшим в удивлении лицам, молчал, успокаивая разум тем, что этот взрыв мог принадлежать тем бездырям. Наруто оживился первый, снимая груз с плеч выдохом, что сорвался так естественно, что даже Учихе стало на мгновение спокойно. — Не думал, что скажу это… — посмеялся Саске. — …Но я обосрался. — Да-да, я тоже. — Осталось не долго, — Учиха потоптавшись вокруг себя, пробежался по верхушкам елей и застыл, смотря на причудливую форму одной из них. Ствол хвойного дерева словно огибал что-то, что препятствовало росту, когда тот еще только формировался. Саске запомнил это дерево не только по кривой форме, но и по странной белой ветке, что выглядела как костяная рука, что вот-вот смогла зацепить кого-нибудь и забрать в гнетущий мрачный лес. Но это было не так важно. Факт остаётся фактом: мистическое дерево сохранилось по сей день, а это значит, что… — Пройдем через лес, выйдем на площадь, через столовую и найдем корпус. — Ты помнишь? — Карта не плохо этому сподвигла, — Учиха не стал тянуть и проходя под кроной выделяющейся ели, двинулся вглубь.***
— Что ж, — полицейский надменно поднялся с кухонного стула и выпрямился, уставив неприятный взор на Сакуру. — Спасибо за сотрудничество. Если Ваш пропавший друг вдруг объявится, пожалуйста, сообщите нам об этом, — он протянул девушке небольшой клочок бумаги, где черным по белому был записан номер телефона. — Всего доброго! Зеленые глаза застыли в попытках вразумить услышанное и понять — все закончилось. Полицейские, шурша ботинками, направились на выход, а тётушка Цунаде дружелюбно выпроводила их наружу, захлопнув входную дверь, звук которой пришелся отрезвителем. Сакура дёрнулась, и уши засвистели ультразвуком, глуша все остальное из вне. Пришлось помотать головой в попытках сбросить настигший вакуум. Цунаде моргая, попыталась сбросить нарастающий нервный тик, что мучил ее с начала их встречи с полицейскими: — Наруто пропал? Сакура, пребывавшая в оцепенении, дернула головой и сказала: — Я не знаю. Что-то случилось, однозначно. — Ты говорила им правду? — Да… — не веря самой себе, произнесла она. — Так… — нервно выдохнула тётушка. — Нам есть о чем переживать? И как ответить на этот вопрос, если душа была не на месте с самого начала? — Надо поговорить с Наруто, — вполголоса произнесла Харуно. — Ты можешь с ним связаться? — Да, могу, но… боюсь, что это будет не так просто. Саске сказал, чтоб я не вмешивалась в его дела. — Так это Саске?! — Можно и так сказать. В голове появился новый паразит, который поражал чистый свежий разум, подталкивая на безумные идеи. Сакура решила придержать коней и просто отмолчаться. Цунаде подошла к окну, скрепя половицами, и устремила взор вниз. Трое полицейских только что покинули подъезд и сейчас направлялись к машине. Один из них, водитель, мельком глянул наверх, и Цунаде так и не поняла: он посмотрел на нее, или же… ей просто показалось? На нервной почве, что только не привидится, хотя, может эта почва как раз была той, что плотно держалась под ногами, не давая провалиться.***
Дорога вела парней дальше, к реке, но застопорившись на месте, Саске выискивал теряющуюся в траве тропинку. Ориентируясь больше на память, чем на то, что видели глаза, узнал развилку: одна часть вела к стадиону, другая к уличным душевым. Но куда же делась тонюсенькая тропа к столовой? Учиха помнил, что можно пройти по той, что вела к душевым, а там мимо кирпичного туалета пройти к столовой, но нет. Он не хотел проходить через дебри кустов и деревьев, ибо никакого рассекающего оружия в виде мачете, меча, катаны или топора, у них не было. Да и не разумно было с такими банками тащиться в это место. Саске побрёл дальше, озираясь на высокие деревья. Наруто послушным хвостиком ходил за ним, боясь потревожить воцарившуюся тишину. Блондин только и делал, что уходил в свои мысленные дебри и совсем не заметил, как Учиха вновь притормозил. — Ой! Чуть не упал на тебя, — спотыкнулся он об него. Воспоминания ударили плетью, и Саске вспомнил место, где он совсем не хотел находиться ни сейчас, ни пять лет назад, но узкая тропинка настырно вела прямиком туда. — Чёрт…flashback
— Легенда гласит, что год назад, ночью, за девочкой из четвёртого отряда погнались две черные огромные собаки, — невзирая на яркость дня, нагнетал обстановку Тигран — вожатый четвертого отряда, который стоял в белой рубашке с красным, небрежно повязанным, галстуком. Этот человек любил рассказывать местные страшилки своим пионерам по любому удобному случаю. Саске в бережном пионерском галстуке находился в толпе ребят. День здоровья принудил большую часть лагеря собраться именно у стадиона и провести различные конкурсы на силу, ловкость и выносливость. — И девочка бежала так долго, что успела выдохнуться, но на последнем вздыхании смогла забежать в этот самый туалет, — вожатый 28-ми лет указал пальцем на небольшое здание больше похожее на щитовую конуру. Он был сделан из красного кирпича и если бы не слова Тиграна, туалет так бы и остался в памяти Учихи как обычный раздельный туалет. — И дверь за ней неожиданно захлопнулась! Девочка поняла, что собаки успели забежать внутрь. Они сожрали ее заживо! Большая часть мнительных ребят ахнула, услышав страшилку, но, похоже, что Тигран не собирался останавливаться: — Позже, кто-то из пионеров забрался на крышу и через вентиляцию закинул кусочек горящей ткани на недавно сорванную ветку и засунул внутрь, чтоб понять, есть кто-нибудь внутри. Входную дверь так и не смогли открыть, поэтому только таким образом удалось осветить туалет, но… горящий кусочек неожиданно сорвался с ветки и упал внутрь. Неконтролируемый огонь быстро распределился, поражая все на своем пути и тогда, нечеловеческий крик зазвучал во все горло. Его вопль раздался глухо, а затем продолжительно, успев испугать мальчишку до такой степени, что схватившись за сердце, он упал в немом шоке и умер. — Да бред какой-то, — выпалил себе под нос Саске под восторженные голоса сверстников. — А я испугалась, — послышался детский девичий голосок где-то сбоку. — Да, мне тоже страшно! Не хочу сгореть или быть съеденной заживо! — поддержала Киру Динара. — Да я тоже. «Это всего лишь лагерская байка, чего расшумелись?» — Саске цокнул языком, закатил глаза и тяжко выдохнул. Не верил он в подобные вещи, да и не собирался. Знал, что легенды специально выдумали старшие, чтоб лето, проведённое в четырех стенах, было не таким скучным. — Докажите! — выпалил кто-то из мальцов, заставив вожатого обернуться. — Докажите, что это правда! Тигран усмехнулся и глянул на полузаброшенный туалет: — А ты попробуй открыть дверь. — Что? — паренёк невысокого роста сам вызвался выйти из толпы, расталкивая остальных. — Вы что открыть дверь не можете?! — Я не говорил такого, — упирая руки в бока, хихикал вожатый. — Тогда откройте! — темненький мальчуган с другого отряда, имя которого Саске не знал, подошел к его вожатому и заявил: — Или я сделаю это сам! — Мы — пионеры, а не мародеры, Зладко, — пояснил Тигран. — Поэтому мы не будем грабить местные достопримечательности. Наблюдая за этими людьми, Учиха то и делал, что гнул в удивлении брови, но не вмешался даже словесно в ситуацию. — Ну и ладно, — с обидой гаркнул Зладко, и вернулся на свое место. Саске еще раз глянул на запертое без окон зданьице и вздохнул. *настоящее* Учиха обомлел — такое забыть было невозможно. — Эй, ты чего? — Наруто выглядывал из-за чужого плеча и всматривался в профиль черных глаз, которые застыли и не моргали, достаточное количество времени. — Саске? — А? — Все хорошо? Ты выглядишь потеряно. — Да… ничего такого… — Саске отмахнулся и побрел дальше. — Ты что-то вспомнил? — Узумаки догонял его, осторожно вступая на узкую тропинку. — Да, — Саске шел напрямик, расчищая себе путь, прогибая тонкие прутья травы. — Жаль, что это не то, что мне нужно. — Расскажешь? Учиха притормозил и обернулся. Воскресшие в памяти картинки, заставили почувствовать тревогу и волнение, что нарастало с каждой живой секундой. Он вновь переживал щемящее чувство горечи и страха, и тогда дереализация сама настигла его, утаскивая в прошлое ментальными руками, сопротивляться которым было невозможно. Всё здесь было чужим и эта отчуждённость пугала неизвестностью и непредсказуемостью. Учиха проанализировал свои мысли и чувства, и сказал: — Я лучше покажу. Их глаза встретились, и Наруто на миг увидел страх в глазах товарища, который даже не намеревался скрываться. — Хорошо, — кивнул он и тогда Саске повел его, рассказывая вкратце предысторию. Оба товарища очутились у кирпичной постройки, двери которой были давно выломаны, а сам туалет был расписан граффити и глупыми письменами по типу: «4 отряд лучший!», «Кириенко — дура», «за КПСС!», «Служу советскому союзу!», «Энергетик 2003», — стыд да и только. Здесь ничего не изменилось: год от года те же пройдённые вдоль и поперёк места. Саске смутно представлял себе туалет и те отрывки памяти, что оплетали как раз некстати. Это совсем не то, что он хотел помнить, но видимо та история смогла оставить в разуме прожигающий до боли след. Учиха потряс головой и попытался прийти в чувства. Успех! Осознавая привычную реальность, он начал говорить, подходя к одной из дверей, из которой по-прежнему разило гарью: — В одну ночь я вернулся сюда с командой единомышленников и с помощью лома отворил дверь, — Саске с осторожностью заглянул внутрь и на трясущихся ногах, дополнил: — Внутри были кости и черепа. Я был в шоке, осознавая правду. Сейчас тут, естественно, ничего нет. Наруто облегчённо выдохнул, как и Саске. — Ты уверен, что туалет сгорел не вместе с пожаром? — Да, — заявил Учиха, делая пару шагов назад. Устремив взгляд вверх, он оглядел верхушки и с уверенностью сказал: — Смотри, деревья до сих пор стоят. Вокруг нет никаких признаков пожара. Эта часть была им не тронута. Узумаки, прищурив глаза, покружился вокруг себя и почувствовал лёгкий ветерок, который освежил память вкусным запахом ранней осени: — Да, ты прав. — И ведь об этом случае знают всего пару человек. Удобно, наверное, держать скелеты в шкафу, — кивал парень и, оглянувшись, понял, что заросшие дебри вывели их к столовой. Еще чуть-чуть и жилые корпуса. Это же тот, что ищет Саске! — Идём, — приказал Учиха и воодушевлённо пробежал, ломая ногами иссохшую траву. Наруто удивился порыву энергии этого юноши, который словно сайгак побежал по зарослям, кочкам и камням. Губы неосознанно растянулись в улыбке и блондин поспешил. Заросшие асфальтированные тропы тянулись вдоль параллельными линиями, уходя вдаль. Между ними шел ряд хвойных деревьев, которые в силу неограниченного пространства разрослись до такой степени, что проходить по асфальту было весьма затруднительно. Отодвигая ветки, Саске явно спешил, горя идей найти корпус. Наруто не поспевал за ним, а только уворачивался от хвойной густой ветки, которая по инерции могла отрекошетить и царапнуть листочками-иголочками прямо по лицу. Выйдя из терней, Саске, тяжело дыша, предвкушал будущее зрелище, и каково было его разочарование, когда его глаза узрели совсем иное здание. Двухэтажный кирпичный белый монстр, который так рвался убить собой любопытных юнцов, что пытались взобраться на второй этаж. «Какого хрена?!» — Учиха оглядывался по сторонам, зарываясь пальцами в волосы, пока Узумаки не вышел из колючих деревьев. Наруто узрев нервного товарища и полуразрушенный корпус, спросил: — Это он? — Я не знаю… — продолжал кружиться Саске на одном месте. — В смысле? Это то, что ты ищешь или нет? Учиха приостановился и, уставив глаза в пол, ушел в себя. На удивление ответа на вопрос не было — воспоминания диктовали совсем разные картинки: то двухэтажный, то одноэтажный. Не ясно. Рассудок словно пошатнулся, путаясь, спотыкаясь и искажаясь под гнетом грёз. Парень вновь обернулся и предположил, что, возможно, он просто еще не дошёл до того места. Что если его корпус стоит совсем рядом, а попытки найти мозг воспринимает за любой похожий объект? Саске рванул с места. — Эй, подожди! Но нетерпеливость так и била ключом. Учиха, оставив все, следовал некому зову, что, неожиданно, привел его в пустошь. — Что…? Саске не верил глазам. Он застыл, попытавшись распутать клубок мыслей, но чем дальше в лес, тем больше дров. Он разглядывал извилистые тропинки и хвои, что прятали в себе жжёные здания. Запах гари не умолкал: Саске слышал его повсюду, а пустота принялась резать глаза от черни. Он отчётливо помнил, что раньше там стоял его корпус или же… это были очередные выходки покореженного сознания, что выдавали желаемое за действительное? Слезы выступили сами, и скупые капли смогли лишь размазать картинку. Учиха шмыгнув носом, потер заплывшие очи и дождался своего не торопливого товарища. — Саске! — Наруто вновь подходил к нему. — Не убегай от меня, пожалуйста. С силой втянув в себя воздух, Саске задержал дыхание, а затем продолжительно выдохнул. Эндорфины достигли мозга, когда Узумаки подошел ближе. С этим парнем Саске чувствовал себя лучше: спокойнее и уравновешеннее, поэтому дав себе волю, он смог под действием природного наркотика расслабиться и вкусить легкую эйфорию. Учиха вовсе не собирался убегать, он всего лишь хотел найти корпус. — Ладно… — его взор упал на парня, который беспокойно исследовал гримасу. — Ты чего? — Ты бледнеешь с каждой секундой, — предупредил Наруто. — Хах, я не из тех, кто любит нежиться лучами солнца. — Нет, — отрезал Узумаки, качая головой. — У тебя лицо, будто ты увидел что-то ужасное. Учиха изогнув бровь, усмехнулся и продолжал делать вид, что беспокойство друга всего лишь житейский пустяк: — Я прекрасно себя чувствую, Наруто. «Что?» — голубые глаза в удивлении распахнулись, а их хозяин окунулся в культурный шок. Наруто чувствовал, как биение сердца начало набирать обороты, потому что Саске впервые назвал его имя! Да, именно так! Саске то и делал, что кликал его по фамилии или обидными словечками, но это! Это было что-то из разряда фантастики. Но признаться, Наруто это очень нравилось. Впервые он почувствовал себя больше, чем просто мальчиком на побегушках. Наруто чувствовал, что становился чем-то большим, покрылся легким румянцем и застыл, смотря на Учиху, который так же бегал по его лицу. — Л-ладно… — смутился он. Саске, прикрыв глаза, удручённо вздохнул и, глянув на карту, еще раз проанализировал путь: — Хм…***
В непринуждённой обстановке Неджи, протирая лакированный барный стол, уже хотел было заканчивать смену и пойти домой, как вдруг трое из ларца одинаковых с лица вошли в бар в униформе полицейских. Устремив взгляд, Неджи сразу понял, что троица двигалась к нему. — Добро пожаловать, что желаете? — в привычной манере заговорил бармен. — Вы Неджи Хьюга, так? — тот, что был посередине, начал разворачивать какой-то листок, а двое по бокам показали удостоверение. Парень сглотнул подступающий ком и быстро перебрал мысли — что же он мог натворить. — Да, это я, — кивнул бармен. — Что-то случилось? — Вам знаком человек по имени Узумаки Наруто? Неджи отстранился и нервно ответил: — Да, — он бегал глазами, не вдупляя происходящего.***
— Может, я ошибся? — распутывать клубок мыслей оказалось сложнее, чем Саске мог себе представить. Уставившись в карту, он то и делал, что крутил ее, рассматривал под разными углами и предполагал: куда мог деться корпус. — Наруто, ты же был тут, так? Глянув на товарища, Наруто положительно кивнул и промолвил: — Я догадываюсь, что ты хочешь мне сказать. Саске поднял голову, и в черных очах на одну секунду мелькнула надежда, а затем разбилась вдребезги, когда блондин дополнил: — Я не знаю, что ты ищешь. Даже предположить не могу. Тут слишком много однотипных зданий и понять по такому краткому описанию — невозможно. — Там было крыльцо! — поддавшись внезапному порыву, заявил Саске, а затем запнулся, удивившись собственному пылу: — Такое… которое вело на второй этаж, соединяясь с первым… или нет… — Вот видишь, ты и сам не уверен, как оно выглядело, — Наруто потоптался на месте под крик вороны, а затем, не найдя, что еще сказать, остановился как вкопанный и задумался. Саске тоже затих и тогда время начало тянуться как резина. Неловкая пауза затянулась. Парни понимали, что так дело не пойдет, но в тоже время — никто не знал с чего начать, а если начало уже положено, то как продолжить? Память штука недолговечная. Провал в ней подобен утерянному кусочку от полноценной картины, которому должно быть важно, являться частью целого. Забывая что-то — человек автоматически становится решетом, ибо возникший извне сквозняк, дуя из мелких щелей, начинает затягивать соседние стенки и расширять дыры. Память всегда нуждается в подкреплении и восстановлении недостающих кусочков, иначе сквозняк под действием истины, раздует огонь, и ядовитые порывы ненароком сожгут личность, стирая в пепел прошлое, настоящее и будущее. Личность будет уничтожена в своем мире правды и справедливости. Остается надеяться, что самоидентификация останется в чужой, еще не прогнившей от собственной токсичности, памяти. — Я не знаю, что сказать… — опустошённо выдохнул Учиха и поплелся, куда глаза глядят. Наруто вовремя его заметил и послушно последовал за ним. Саске же то и делал, что нехотя бегал глазами то по карте, то по округе. Совсем расклеившись и разочаровавшись в самом себе, он злился. Злился то ли на всех, то ли на самого себя. Последнее было ближе. Наруто пребывал в смятении и шагая за товарищем, рвался поддержать его, но найти подходящие слова было тяжелее всего. Зная Учиху, тот может вспылить из-за любой мелочи. Узумаки не хотел, чтоб Саске почувствовал себя нелепым неудачником, который в отчаянных попытках восстанавливал память. Груз на ментальных плечах несли каждый по-своему. Кому-то удавалось лавировать, кому-то нет. Тот, кому было тяжелее всего, внезапно остановился и тогда пустой взгляд наткнулся на развилку. Наруто притормозил вслед за Саске и поднял голову. Под тихий шелест осенней листвы, хандра напала так внезапно, что разбираться: что, зачем и почему было настолько тягостно, что наплывшие негативные эмоции тут же рухнули, словно спустили стоп-кран. Учиха медленно развернулся и, держа скомканные мысли в голове и сложенный несколько раз листок в руках, сказал: — Я ничего не понимаю… Он не поднимал глаз, боясь заглянуть в соседние, и тогда Наруто перетянул все те упущенные Учихой так внезапно эмоции на себя. — Ты устал? — Я хочу найти корпус, — твердил Саске, а затем прошептал. — Помоги мне… пожалуйста… И почему слышать эти слова было так больно? Из уст Учихи они звучали так, словно что-то тупым плохо заточенным проходилось медленно, нарочно мучая, прямо по живому, еще не тронутому и такому нежному. — Я помогу тебе, — Наруто пытался заглянуть в глаза, которые так настырно прятались за занавесом густой челки. Саске сглотнул, но легче не становилось. Разочарование хлестко било по нему, разрывая надежды на светлое будущее. — Хорошо. Брюнет поднял необычно грузную голову. Тело обмякло и мышцы стали неестественно резиновыми, слишком эластичными, чтоб держать кости в статичном положении, но Саске старался. Старался не подавать виду, что ему тяжело. Он вздохнул и на отвали, выдал: — Ладно… Развернулся и поплелся по заросшей дороге, которая должна была привести их к череде других зданий.***
— Когда Вы виделись последний раз с Узумаки? — продолжал расспросы полицейский. Неджи правильно сделал, что вывел их из гостевой зоны в рабочую, дабы не смущать посетителей. Находясь в коридорах подсобки, Неджи запамятовал. Он действительно не мог вспомнить, когда в последний раз виделся с Наруто, а потом на него снизошло озарение. — На улице у светофора, — ответил он. — Я потянул его за ворот кофты и случайно порвал ее, попытавшись спасти от надвигающейся машины. — Так и было? — хмурый полицейский изогнул одну бровь и глянул не совсем приветливым взглядом. — Да. Видимо, он шел откуда-то куда-то. Я не стал спрашивать, но я забеспокоился, когда увидел его растерянным и помятым. Мы с тех пор не виделись — не было времени. — Общались? Например, по телефону. Эти люди показались Неджи слишком настырными и жадными. Словно специально вытягивали информацию особенным способом, задевая тонкие нервные импульсы. Наверняка еще и жучок где-то есть, что ведет запись диалогов: думал Хьюга. Хоть парень и не прятал в шкафу скелеты, но присутствие органов порядка подталкивали на все возможные мысли. — Да, мы разговаривали по телефону вчера вечером. Он сказал мне, что… — Неджи внезапно прервался на полуслове, а затем внутренняя интуиция шепнула в уши, заставив хозяина побледнеть: «Не смей врать», — Что… нуждается в помощи и сейчас ищет ночлег. Грозный дядька из ларца что-то чирикнул в своем блокноте и вновь глянул разящим взглядом на виновника торжества. — Хорошо, — монотонно произнёс другой и продолжил: — Вы переводили ему деньги?***
Любопытство не унималось. Саске, задирая ноги, перешагивал через кусты, путавшие в листве его конечности. Как хорошо, что впереди сквозь заросли виднелись еще здания, — нараспашку открытые рамы и выбитые стекла которых сигнализировали о том, что тут были мародёры. Об этом говорили и глупые надписи, и расписанные в граффити кирпичные стены. «Лишь бы было куда дурь деть» — подумалось Учихе, когда он первый выбрался из кустов, и по инерции поддавшись вперёд, согнул колени и положил руки на ноги. Он притаился и ждал, когда же Наруто выйдет вслед за ним. Это произошло. Узумаки, шелестя листьями, словно чупакабра выбрался в свет и принялся стряхивать с себя опавший с деревьев мусор. — У тебя листик на голове, — сказал он. — Что? — Учиха поднял глаза наверх, попытавшись посмотреть на открытый занавес густой чёлки, и заметил сухой кончик листика. — Ой. Он принялся тормошить густые волосы, стряхивая опавшую пыль вперед через голову. И пока главнокомандующий был занят внешним видом, Узумаки озарялся новыми просторами. Разросшийся лес покрывал под своими кронами маленькие деревянные синие домики и кирпичные корпуса. Жилая зона, которую сейчас сложно было представить живой. Время сгубило это место так же, как и безответственные люди. Учиха закончил и потопал ногами о крошащийся асфальт, привлекая внимание, и заявил: — Он очень похож на мой корпус. — Какой из? — Вон тот, справа, — Саске кивком указал на близстоящий кирпичный одноэтажный дом, который был расписан СССР-ровскими рисунками пионеров, которые в толпе других маршировали и дули в дудки, били в барабаны, играя красками красных, оранжевых и желтых лучей. Наруто мутными глазами оглядел местность и когда Саске обогнал его и крикнул. — Кто последний — тот дурак! — рванул. Рванул с такой силой, что Наруто даже сообразить не успел, как Учиха мчался на всех порах. Потоптавшись на месте, Узумаки прикинул маршрут и глянул на место финиша, — крыльцо одноэтажки, — подхватив порыв ребячества, рванул вслед за ним. Саске был в большом отрыве, и признаться — это было не честно! Кто же так делает — сначала стартует, а потом объясняет правила игры, когда уже на половину победитель? Жук ты, Учиха, самый настоящий! Наруто не хотел проигрывать! Ни в коем случае! Бежать было далеко — метров 150 по прямой неровной асфальтированной дороге, из которой то и дело — торчали корни. Не споткнуться бы на такой скорости. Догоняя хитрюгу, блондин, приближаясь к финишу, слушал громкий свист ветра. Пулями пролетев к назначенной цели, оба поняли, что финишировали одновременно. Каждый в своем темпе притормаживал, сворачивая от крыльца в разные стороны, чтоб не размазаться в стены вдребезги. Это было действительно весело. Саске и Наруто хоть и дышали тяжело, но горящие легкие и горло только подкрепляли боевой дух. Никто не пожалел, что пробежался и размял затекшие мышцы. Даже Саске, который периодически мучился сердечными болями, — на удивление не ныл, а наоборот улыбался, откашливаясь и смачивая водой горло. — Будешь? — Давай. Саске с радостью дал ему бутылку с прохладной водой, которую до этого он держал в рюкзаке. Наруто жадно отпил пару глотков и протянул обратно, вытирая остатки с влажных губ тыльной стороной ладони: — Спасибо. Саске кивнул и, накинув на горлышко бутылки крышку, закрутил и убрал воду обратно. Пульсации от бешеного ритма сердца отдавали в виски и заставляли мысли путаться и отделяться от реальности, и понять то, зачем они сюда прибежали — цель. Перед юношами встало мрачное белое здание с одним этажом, крыльцо которого охватывала лестница, ведущая на крышу. — Что ж… — усмехнулся Саске. — В дураках остался я. — Это еще почему? — растерянно буркнул Наруто, глянув на здание. — Потому что опоздал с выводами про одноэтажное здание… — А? — Ну… я представлял его не таким, если честно, — с ноткой грусти пояснил Учиха. — А ты уверен, что это он? — Сейчас… — Саске, держа фонарик у лица, нажал кнопку и разящие мощные лучи исказили лицо в гримасе, делая тяжелые тени. — И узнаем. Наруто кивнул и тогда Учиха вновь поперся первым. Сначала, брюнет даже и не узнал знакомые до боли стены, но встав на ступеньку, заглянул внутрь корпуса и обомлел: небольшая площадка и перпендикулярно стоящий нему, коридор. Пространство насквозь проходило в противоположную стену, и выделил в своих мрачных тенях два широких окна разящих светом наружу. Зайдя внутрь, Учиха по старой привычке посмотрел направо, а затем налево: знал, что кто-то из ребят мог на бешеной скорости пронестись и сбить с ног в длинном коридоре, который разделялся на два крыла: правого мальчиков и левого девочек. Но никого не было. Ни души. Бетонный пол мелкой крошкой проходился по всему периметру, пока не начался тот самый коридор, пол которого был трухлявым деревянным: избитым и местами проваливающимся. В правом крыле так вообще — доски расчёской выглядывали наружу, говоря — небезопасно. Может, кто-то из недоумков додумался вскрыть полы и забрать еще не прогнившие трубы? Бедные… Наруто, вступая аккуратно, старался не разносить по заброшке эхо от своих тяжелых кроссовок, но выходило плохо. Глухими ударами эхо проходилось по барабанным перепонкам, оглушая Саске, что на мгновение проник в ту самую пору, где все только начиналось.flashback
— Всего на пару недель, Саске и мы вернемся за тобой, — жалобно и нехотя оставлять своего младшего сына, лелеяла Микото, поглаживая ежик на затылке мальчишки. — Честно? — поднимая наивный и полный несчастья взгляд, пятнадцатилетний Учиха вцепился за край своих серых широких шорт и еле сдерживал слезы. — Да, — гордо заявил незаинтересованный в соплях Фугаку, накрест сложив руки. Это был его первый день в лагере «Энергетик» и уже тогда Саске понимал, что ему придется нелегко. Пусть он уже почти взрослый, но социопатия наряду с социофобией не давала покоя. На тот момент он думал, что родители отдали сюда под предлогом: «Тебе будет весело!» Но юношеский максимализм твердил: «Ага, как же! Давно это пионерские лагеря были веселыми?» Подъем в 6 утра и каждодневная линейка с последующей зарядкой никому не приносили удовольствие. Сколько знал себя Саске, ему то и в 7 утра вставать в школу было той еще мукой. Особенно зимой, в кромешную темноту продирать глаза, когда все говорило — ложись спать, еще рано! А летом… может особо спать и не хотелось, но следовать определенному графику, и жить в системе было совсем не для него. Привыкший со всеми спорить и быть несогласным парень, внезапно не нашёл, что противопоставить. Признавать правоту мамы не хотелось, но в глубине души возникло понимание, что доля истины в ее словах есть. Особенно в части того, что на улице был май, и недавно пробудившаяся природа уже успела наскучить каждодневной жарой и духотой. Хорошо, что периодически был дождик, а то и гроза. Они ловко контрастировали между собой. Саске любил наблюдать за раскатами грома, находясь в теплом доме. Жаль, что этот момент ему придется разделить в одиночестве, находясь с неизвестными и заранее ненавистными ему людьми. Микото, вслушиваясь в шум, хлопнула парня по плечу и сказала: — Пойдем, выберешь себе комнату, пока есть возможность. Саске скукоживаясь от неминуемой участи, кивнул и, схватив увесистую сумку, поплелся в сторону. Еще при входе он заметил табличку: «Мальчики направо — девочки налево!» Знал, что прав, поэтому с угрюмым лицом зашагал по коридору. Микото осторожно последовала за сыном, стараясь соблюдать дистанцию.flashback
Оторвавшись от мыслей, нынешний Саске осторожно огибал дыры, исследуя голые стены коридора. Эхо от скрипящих половиц раздавалось куда отчетливее, когда гнев прибирался по жилам и ударил голову, а все оттого, что Саске помнил. Помнил, как злился на папу и на маму. Помнил, как проклинал их за то, что сослали его как ненужную вещь. Но сейчас он проклинал себя, но уже за то, что наговорил им тогда…flashback
Сорвав злость на хлипкой двери, Саске вошел в жилую трехместную комнату, где бросил сумку на отдельную одиноко стоящую от всех кровать и пошел к окну. Осторожно последовавшая за недовольным подростком Микото коснулась дверного проема и, боясь потревожить лишний раз ранимого сына, застыла, бросив взгляд на сумку, которая уже лежала на заправленной кровати. Она-то и дала сигнал о том, что Саске определился с местом. — Тебе нужна помощь? — Ничего мне не нужно, — парень обернулся, посмотрел на неё вопросительно и одновременно сердито. — Мне жаль, что придется оставить тебя тут, — говорила она, и тогда младший из рода Учих почувствовал, что шаги, слышимые из коридора, принадлежали отцу. Фугаку остановился рядом с хрупкой женщиной и тогда атмосфера накалилась. Гнев как рукой сняло, но обида все еще кипела. — Правда, Саске. — Оставьте меня в покое… — он обречённо плюхнулся на пружинистую кровать и уставил глаза в пол. — Все уходите… — Саске… — Уйдите! — громко вспылил Саске, глянув на родителей, как на врагов народа. Фугаку поймал на себе недовольный взгляд и сдержав свои эмоции, процедил: — Будь мужчиной, Саске. Маленькие вкрапление слез уже подступали к уголкам черных глаз и тогда Саске отвернулся и, сжав губы, промолчал. Микото обеспокоенно посмотрела на мужа. — Глядишь, лагерь пойдет тебе на пользу, — высокомерно добавил Фугаку. — И дисциплина научит держать себя в руках и нести ответственность за свои поступки. Но это совсем не то, что хотел слышать от отца пятнадцатилетний мальчишка. — Я хочу домой, — вполголоса произнёс Саске, а затем взорвался. — Я хочу домой! — Саске. — Отвалите от меня! Я не хочу здесь находиться! Пустите меня домой! Я в состоянии позаботиться о себе! — кричал и махал руками юнец, зная, что родители ссылают на смену по причине — командировка. — Прекрати! — повысил грубый тон Фугаку не в силах терпеть тот цирк. — Ты уже не ребёнок! Повзрослей, ты, наконец! — Я вас ненавижу! Всех ненавижу! Я хочу домой! — Теперь твой дом тут! — Нет! — надрыв кричал Саске. — Как я вас всех ненавижу!flashback end
И тогда это все казалось обычной ссорой… В каком бы возрасте Учиха не был, понимал, что отец хотел вырастить его настоящим мужчиной, достойным мудрым человеком, но, несмотря на все возможные попытки научить уму разуму, Саске вырос посмешищем, который не в силах оправдать даже свои ожидания. Но он пытался. Изо всех сил старался соответствовать папиному идеалу, что был навязан с самого детства, но все не так и все не эдак. Фугаку постоянно сравнивал Саске с Итачи, приводя последнего в пример. Саске всегда восхищался старшим братом и действительно мечтал превзойти его, но как итог: остался у разбитого корыта. Единственное, в чем превзошёл младший старшего: — умение врать. И даже сейчас, рассматривая голые стены, разбитые окна, Саске мечтал вернуться обратно и сказать то, что должен был, не ведясь на эмоции и страхи. На трезвый разум проанализировать и сказать: что будет ждать, и проводить время с пользой. Но все абы, да кабы. Саске помнил, что по правой стороне комнаты стояла его кровать. С тех же времен одинокая и трухлявая. Учиха перевел взгляд на металлическую койку, что была прикручена ножками к полу. По слою грязи на винтах он догадался, что её вряд ли когда-то меняли. Панцирная сетка оказалась скрипучей, упругой и ржавой. «И как я только спал на ней?», — грустно улыбнулся парень. Он коснулся рукой сетки — в ответ она жалобно звякнула и своим звоном подчеркнула царившую тишину. Впрочем, не только тишину, но и пустоту. Сейчас окунаясь в прошлое и сравнивая с настоящим, брюнет понимал, что от кровати остался только каркас, из которого торчали пружины, как и от него самого. Учиха не осмеливался проверять ее на прочность. Он лишь задним фоном слушал подходящие шаги в коридоре, но уже не Фугаку, а Наруто. Блондин приостановился на входе в полупустую комнату и, узрев товарища, выдохнул. На лице появилась жалость и жажда помочь, но некие силы сдерживали наплывы сильных эмоций, которые отдавали теплом внутри. Саске хотел было уйти, но боковым зрением заметил какую-то карикатуру, что была начеркана неровным размашистым подчерком на уровне кровати. Учиха присел на корточки и, пробежавшись глазами по надписи, осел. Он вдруг вспомнил, как в один из серых дней начирикал несмываемым маркером, который он ловко украл у вожатых. Поддавшись воспоминаниям, Саске зажмурился и тогда его голос зазвенел стеклом: — Граница миров, как череда несбывшихся надежд — бесконечна…flashback
— Это и есть мой горизонт — навечно… Подросток, удобно расположившись в тени комнаты, еще раз полюбовался написанными строчками, которые крутились у него в голове целый день. Саске держал в себе мысли до победного, ибо программа пионеров не могла предоставить ребятам свободное время. И даже в тихий час, вожатые мониторили, чем занимается каждый пионер. Поэтому идея задокументировать творческие порывы появились только под конец дня. Саске так боялся упустить хоть одно слово, которое он так тщательно подбирал для полного образа истинного «Я», что войдя в комнату, первое, что он сделал — записал там, где он мог любоваться ей всегда — на покрытой бежевой лакированной краской стене. Однажды, Учиха признался сам себе, что в нем есть часть творческого потенциала. Знал, что может сочетать в себе крайности высококвалифицированного спортсмена и безумного творца. Но решил загубить талант чем-то непосредственным и простым — так было проще. Он творил, когда хотел, а принудиловка в виде музыкальной или художественной школы его не устраивала. Он птица свободного полета, а не раб системы. Так он себя позиционировал, по крайней мере, в своих глазах.flashback end
Саске очнулся от воспоминаний и согнал с лица грустную улыбку. Болезненная тоска и ностальгия прожигали до глубины души, особенно здесь, в этих стенах. Ему было безумно больно, но умение скрывать эмоции не подводило даже сейчас. С каменным лицом, Учиха втянул воздух и, тряхнув головой, поднялся. Скрипя половицами, он пошел к окну, из которого лился яркий свет и выдохнул. Наруто в дверях решил не лезть, боялся испортить момент, поэтому занял позицию невидимки. Саске, немного щурясь, бороздил просторы памяти и мучился от угасающих колких чувств, которые растворялись словно наркотик, что так же как и память требовала подкрепления. В попытке понять себя, ему удавалось метаться из крайности в крайность, лавируя над пропастью под названием «пустошь», в которой он так боялся потеряться. Но сильнейший сквозняк затягивал в чёрные дыры и Саске умирал. Лик горя был велик и всевластен и он не в силах сопротивляться, особенно, когда дело доходит до кислоты. — Пойдем отсюда, — Учиха больше не желая и секунды находиться в этом месте, развернулся, наступая на ноющую под ногами половицу, и уставился на безмятежного блондина. — Хорошо, — Наруто оторвался от дверного проёма, на который прислонился спиной, и пол опять завыл, отдавая гулким эхом в коридор. Дабы дать Учихе выйти, Наруто сделал шаг назад и очутился в коридоре. Загруженный не пойми чем, брюнет, пряча взгляд, прошел мимо. Наруто пришлось глотать пыль и вновь плестись за ним, как собачка. Но его устраивала эта роль, потому что вновь поймал себя на мысли: Саске нравится ему. Злым или добрым — не важно! Правда, если задумываться над тем, что значит само слово «нравится», Наруто недоумевал. Звучало странно, ведь оно означало скорее симпатию или влюблённость, а это совсем не то, что он испытывал к Учихе, или же испытывал, но никак не мог признаться в этом. Или уже давно признался, но так и не поверил. Не зная, как объяснить себе это чувство, Наруто назвал его «влечением» и причем «очень даже сильным влечением». Без доли колебаний, его тянуло к нему и, не отдавая себе отчёта, — почему, — он все равно поддавался этому движению и хотел быть полезным. Такого с Узумаки никогда не случалось. Он впервые смотрел на парня с особенным интересом. Он вдруг подумал: а что если это всего лишь любопытство? Вдруг его захлестнули совсем иные чувства? Может, это очередная попытка разбавить скуку? Все возможно. Но глубоко в душе, он даже и не подозревал, что им движут истинные чувства и желания. Спускаясь по ступенькам бывшего четвертого отряда, Саске запнулся, неловко покачнулся, ойкнул, и Наруто хихикнул, вовсе без злого умысла. Учиха обернулся и, узрев стоящего на крыльце блондина, понял — негатив как рукой сняло. Этот узумаковский смешок смог неосознанно избавить от волны гнева, что окатил парня при входе в здание. Учиха прикрыв глаза, немного улыбнулся, знал, что выглядит нелепо, но даже и не посмел воспринять все в штыки. Некая непринуждённость и расслабленность мелкой дымкой растекалась по телу, грея легкие. Это чувствовали оба и тогда Саске сказал: — Идем? — Да, — Наруто шагнул на встречу, и тогда вдохнув полной грудью, он вновь окунулся в дурманящий запах. «Как же вкусно ты пахнешь», — краснел Наруто, смотря прямо в глаза, и тогда Саске заметил яркий блеск в лазурных очах и растёкшейся в улыбке губы, но ничего не сказав, отвернулся и побрел дальше. На самом деле, Учиха тоже чувствовал, как начинал заливаться краской, поэтому-то и отвернулся, чтоб тот не смог распознать флюиды, которые посылало, ноющее от волнения и нетерпеливости, тело. В безмолвии оба шли рука об руку, преодолевая кусты, камни и другой необъятный мусор. Выйдя за пределы лагеря, узкая тропинка вывела парней к речке, где гулял ветерок, а небо то и дело, затянули серые тучи. Саске потряс головой и тогда обливающие со всех сторон густые волосы, смогли на миг обнажить лицо. Наруто успел поймать этот момент, и сфотографировать глазами картинку, когда Саске казался особенно красивым. Но, не смотря на своеобразную эстетику, Узумаки понимал, что его товарищ предавался грустным воспоминаниям. — О чем думаешь? — М? — Я вроде говорил, что видок у тебя так себе, — щелкнул губами Наруто, слегка поддевая, на что угрюмый брюнет усмехнулся. — Отстань, — сказал он, скорее по привычке, чем всерьёз. — Ладно-ладно, — забарахтал руками парень. — Не хочешь, я давить не буду. Но Саске вовсе не чувствовал давления, наоборот, ему хотелось выдать всю информацию, все те мысли и чувства, что пожирают его заживо, но по старой заученной наизусть привычке, — держать все в себе, — не смог. Даже ртом не пошевельнуть. Он неторопливо прогуливался по набережной вместе с Наруто и желал одного — обрести покой, но получалось лишь плыть дохлой рыбой по течению и спотыкаться об камни, разбиваться вдребезги о скалы каждый раз, когда речь заходила о ментальном здоровье. Его не было. Но по неизвестным причинам, находясь рядом с Наруто, Саске забывал о трудностях и горечи. И ему неистово нравилось, просто шландать с ним, неважно, где и при каких обстоятельствах. Лишь бы не в одиночку, лишь бы всегда был кто-нибудь, кто бы мог в случае чего — защитить, спасти от самого себя. Это было его негласное правило, признавать вслух которое, было подобно крушению образа сильной личности — непозволительно. Речка дерзко катила бушующие волны, мерцала приглушенными бликами, сверкала брызгами и утопала в самой себе, создавая пену у берега. Учиха неосознанно посмотрел в сторону речки, и поток ветра подтолкнул к тому, чтоб подойти поближе. Наруто почувствовал, что Саске начал втихую увиливать с дороги и, последовал за ним, не задавая вопросов. Осенний ветерок рывками поднимал шум листвы и накрывал свежим чистым воздухом. Саске остановился у тонкого покрашенного в разные, но уже выгоревшие на солнце, цвета металлического поручня, что разграничивал берег бетонной кладки, и застыл, облокотившись с надеждой на то, что под собственным весом он, ненароком, помнет старое со времён СССР, ограждение. Наруто последовал его примеру, встал рядышком, и потряс пышной шевелюрой, смахивая пыль. И пока черные глаза уставились на слоистые волны, хозяин вздохнул, не желая произносить вслух ни единого звука. Подавленность все же взяла вверх, и Учиха потускнел, разбирая по полочкам то, что всплыло в голове несколько минут назад. — Расскажешь? — послышалось с боку, прерывая процесс мысленной уборки. — Что? — Ну… что ты вспомнил, — неуверенно и, боясь задеть, мямлил Наруто. — А это… — вздохнул Саске и полез за излюбленной отравой. — Будешь? — Да, давай, — неожиданно для Учихи, охотно согласился Наруто. Усмехнувшись, он достал сигареты и зажигалку, подкурил свою, а затем поднес огонек к Наруто. Блондин раскурил табак, и тогда оба выпустив первое облако дыма, принялись обмозговывать. — Если бы я только знал… — начал Саске. — Я бы не допустил такого. Не имея ни малейшего понятия о чем говорит Саске, Наруто выдал универсальную фразу: — Не кори себя за это. — Легко сказать… — затянулся парень. — А ты возьми и купи слона. — Хах, что? — смутился Узумаки. — Выражение такое есть… — Да, я знаю! — встрепенулся Наруто, от предстоящих нравоучений. — Я не об этом. — Поясни. — Ну… я вообще. В общем, так сказать. Обобщил. От красноречивости оппонента, брови Саске поползли наверх. Он вдруг посмотрел на собеседника и издал глупый смешок. — Ну, даешь… — Учиха поднес к губам сигарету, отвернулся и уставился вдаль. Наруто пережил бурю эмоций, не найдя что сказать. — Но… в твоих словах есть доля истины. — Что? — Ты прав, Наруто. Действительно, прав, — соглашался Учиха, и тогда лицо Наруто исказилось в удивлении и смятении. Он поверить не мог, что Саске признал его. Он чувствовал, что становится все ближе и ближе. Это, несомненно, нравилось Узумаки и ему хотелось до жадности большего, но одновременно с этим, его сердце разрывалось — боялся, что спугнет этого дикого маленького котёнка, что так отчаянно цеплялся еще неокрепшими коготками за правду. Наруто уже не стеснялся выражать свои мысли, но про чувства, пока решил промолчать: — И? Продолжай. Учиха вздёрнул бровями, удивился своим мыслям и сказал: — Я не знаю, как теперь жить с этим, зная, что наговорил гадостей родителям в свой первый лагерский день. Меня не оправдывает, что я был на эмоциях и рвался домой. Я оставил после себя неприятный осадок тем, кого любил. Я был не прав и сейчас я очень жалею о своем поступке. — Думаю, твои родители все понимали и не держали на тебя зла… — проговорил Наруто, успокаивая. — Да, согласен, но легче мне от этого не стало. — Все еще винишь себя? Саске закивал и вновь затянулся едким дымом, в надежде, что тот сможет разъесть неприятные ощущения. Но состояние только усугубилось. Червоточина полезла из-за всех щелей и заполнила пустоту чернилами по самое горло. Саске закашлялся, отплевался токсичностью и утробно простонал, опустив голову. Узумаки с жалостью смотрел на него, сопоставляя пазл, а затем глянул на речку, которая разделялась бесконечной полосой лесов, смыкая привычно блеклые небеса и тёмные воды. — Граница миров, как череда несбывшихся надежд — бесконечна? — разглядывая вспенистую воду у ног, спросил Узумаки, вовсе не надеясь на ответ. — Это и есть мой горизонт — навечно, — автоматом дополнил Саске, а затем, осознав, его брови изогнулись. Он оглянулся и посмотрел на Наруто, что от безделья ковырял кусок шершавого бетона. Заглатывая воздух, Учиха чувствовал, что его охватила паника, которая пробирала до дрожи в конечностях. — …Что? — М? — не отвлекаясь, Узумаки подал голос. — Откуда ты… знаешь? — Знаю что? — Наруто в тщетных попытках отковырять камешек, поднял голову и выдохнул. Саске уставился на него и в голову ядовитыми лианами поползли соответвующие мысли — этот парень пугал непредсказуемостью. — Цитату, — ответил Саске. — Это моя цитата, написанная мной, пять лет назад. — Та, что была на стене? — Да. — Я слышал. Все слышал. — Ты… подслушивал меня? — Ты говорил достаточно громко. — Черт! — то ли от злости, то ли от стеснения выдал парень, уже запутавшись с ног до головы в доводах и выводах. — Если честно, звучит довольно грустно, — Наруто потушил бычок о поручень, выкинул мусор в сторону и взглянул на Саске. — Словно через поэзию, ты пытался выплеснуть подавленные эмоции. — Так и есть… — Зачем ты так с собой? — Наруто хотел было начать разъяснять заезжаю мутную тему про слабости, но… — Неужели тебе хочется… — Я не могу. Не могу! Не умею по-другому! — Саске взбесился, оторвался от железяки и, сделав два шага назад, застыл. — Эмоции не слабость, если ты об этом, — пояснял Наруто, бороздя глазами просторы. — Ты живой человек, который имеет право ошибаться. — Непростительно, — упрямо отрицал Учиха. — Ты… погубишь себя такой логикой. И в голове снова закрутились шестеренки. Саске подписывался под каждым словом собеседника, но признать вслух не мог. Он когтями цеплялся за маску, которая была уже не маска… и все бы ничего, но, похоже, гнет был сильнее — железобетонная маска дала трещину. Саске почувствовал всем нутром, что теряет себя — свой выдуманный равнодушный лик, что сидел как влитой, и тогда его сердце застучало чаще. — Я не знаю, что сказать… — Я не требую ответа от тебя, Саске, — Наруто сложился пополам, перелезая через ограду. Болтаясь над водой, он уселся на железный оправу лицом к нему и замер, сгорбившись. Саске поднял глаза и тогда, дремлющие чувства начали просачиваться алым огнём, сквозь живую трещину. — Главное, себе не ври. Но было уже поздно. — Я не вру, — заявил он, лукавя. Учихе воистину хотелось перестать врать, хотелось забыться и начать все заново. Но по каким-то причинам не мог. Не мог найти себя среди груды поломанных масок и понять — это он, — его истинное лицо! Он перебрал много ролей: побыл в шкуре спасателя и жертвы, психопата и эмпанта, перфекциониста и фаталиста и еще много кого, кого память успела стереть из воспоминаний. Пытался найти себя и выбраться из ментальной западни. Он давно потерялся вместе с чувствами. Ему оставалось только бродить по останкам того, что когда-то называлось полноценной личностью и надеяться — справедливость восторжествует. Саске сделал несколько шагов вперёд и опрокинув голову назад, посмотрел на, сидящего на перилах, парня и остановился. Положив руки на перила, заточил Узумаки в неприкосновенных объятиях и застыл. Блондин замешкался, чувствуя прилив, который проявился красным на лице. Саске разглядывал его влюблённое лицо и усмехнулся своим же, будоражащим душу, мыслям. Наруто почувствовал жаркое дыхание и бьющейся, застрявшее в горле, сердце. Все тело предвкушало близость: такую страстную и интимную, что Наруто, прикрыв глаза, сказал: — Котик. Саске оторвался от глаз, покачал головой и с усмешкой выдал: — Так меня еще никто не называл… — Что? — распахнув глаза, Наруто в непонимании оцепенел. — У тебя в ногах. Котик. Черный котик. Попав впросак, Саске неловко посмотрел вниз и удивился еще сильнее. Его окатила волна стыда, потому что это была правда! Черный котёнок, терся, мурчал, бодался об его ноги. Парень вовсе не чувствовал это, потому что берцы явно убивали чувствительность. — И вправду, — расцепляя руки, Учиха присел на корточки и осторожно протянул руку мелкому кошмарику. — Мур, мяу! — боднул его руку кот, мурча словно трактор. — Он домашний, — подметил Наруто, наблюдая за тем, как Саске осторожно поглаживает животное. — Может, убежал? — Далеко убежал, — удивлялся Учиха, почёсывая кота за ушком. Тому явно нравилось, вон, аж согнулся весь и замурчал, проседая на октаву ниже. Наруто не мог согнать улыбку с лица. Его так умиляло столь необычное зрелище. Он впервые видит Саске таким… нежным? Таким… добрым? Словно он уже видел подобное однажды, но все никак не может вспомнить, — где. Учиха выпрямился, а кот, словно заворожённый, принялся дальше тереться об его ноги, обвивая хвостиком. — Заберем его, — произнёс Саске, наблюдая за игривым котёнком. — Что? — Он сильно исхудал. Не удивительно, что он тянется к людям. — Ты хочешь забрать кота домой?! — Ну, да, — глянул парень. — Покажем его ветеринару, а там посмотрим. Саске вновь потянулся к нему и, взяв на руки животное, что тут же свернулось клубочком на груди, сказал: — Идем, я тоже уже есть хочу. Наруто спрыгнул с поручня и догнал их. Кот выглядел таким счастливым. Он не переставал мурчать. — А что, если он живёт тут? — начал занудствовать Узумаки. — У него есть хозяева, просто живет на улице. — Так он уличный или домашний? — подловил Учиха. — Ну… что-то среднее. Он ручной и это видно. Саске недолго думал над словами, а затем сказал: — Знаешь, я придерживаюсь теории, что у каждого животного должен быть хозяин. Я понимаю, что кошки существа свободные и в крыше над головой не нуждаются, но судя по тому, что у него есть раны, и нет элементарного ошейника от блох — думаю, его либо выбросили, либо он потерялся. В любом случае, сейчас за ним никто не ухаживает. Еще и воняет от него сильно. Наруто не мог не согласиться с этим. Запах подвала так и разил от этого маленького существа. — Да, ты прав, — выдохнул Узумаки. — Но нам нельзя показываться в городе, не забыл? — Я позвоню Сакуре и спрошу, может у нее есть знакомый ветеринар. Пусть приедет на дом. — Ох-хо-хо… — Не волнуйся, это не проблема, — поглаживал мирно дремлющее животное Саске. — Черныш не доставит нам проблем. — Ты ему уже и имя придумал? — Узумаки встрепенулся. — Нет, это первое что в голову пришло, — усмехнулся Саске. — Есть идеи? — Хм… — блондин ненадолго задумался, и поглядывая по сторонам, предложил: — Может наркотик? — Ха-ха-ха, что?! Серьёзно? — Ну да. Нар- и -котик. Наркотик. Можно кликать Нариком. — Ты своими наркотиками, совсем кукухой поехал, — Учиха рассмеялся. — Да и что? Меня не оставляет в покое эта ситуация, — изводился Наруто. — Успокойся. Все уже позади. — Не могу! Мне теперь ночами будет сниться эта ситуация. — Но она же решена, — глянул Саске. Наруто почувствовал на себе этот взгляд и тоже посмотрел. Учиха как-то оценивающе пробежался по лицу парня и хмыкнул, приподнимая один уголок рта. — Надо выпить. — Чего? — Алкоголь, — ответил он. — Что ты обычно пьёшь? — Обычно я вообще не пью. Тем более я на таблетках — мне нельзя! — Блять, точно! Совсем забыл. Узумаки грустно вздохнул, потому что, по правде говоря, ему очень хотелось. Да так, чтоб кошмары растворились и больше не тревожили его ни по ночам, ни по утрам — вообще никогда! И как же было обидно упускать такую возможность. — Ну… может если немного, то ничего не будет, — начал он обдумывать предложение. — Правда? — Я не уверен, надо посмотреть в инструкции к препарату. Саске эмпанировало рвение Наруто составить ему компанию, но вместе с этим, покоя не давала все та же сломанная маска. Ее края резали душу, просачивая жизненный сок, путая мысли, тревожа разум. Он понимал, что краха не избежать, поэтому пустил все на самотёк. — Тогда, решено. По приходе домой, помоем хм-м-м… — Саске прервался, так и не придумав, как назвать питомца. — Кота и вызовем ветеринара. Закажем виски и закуску. По телефону будешь говорить ты. — Я? — Наруто удивлённо ткнул себя пальцем. — Да. Я терпеть не могу разговаривать по телефону, — с нотками раздражения пояснял Учиха. — Тем более с незнакомыми. — Но нам нельзя контактировать с внешним миром. Вдруг вычислят! — А как же ты мне звонил-то? — подловил Саске. — Сакуре и… — Неджи, — дополнил за него парень. — А это что за персонаж? — Мой друг… — Друг, говоришь? — понимая значение этого слова, Саске отвернулся. Он вовсе не хотел, чтоб у Наруто был еще кто-то, помимо него. Особое отношение не позволяло разделить Узумаки еще с кем-то, но некая осознанность отрезвила разум — переживать не о чем. — Хорошо. — Тогда… договорились? — Договорились.***
По приходе домой, Саске и Наруто с горем пополам смогли договориться с Сакурой на счет ветеринара. Она была права, когда говорила что Регина, — ветеринар, — очень хороший специалист. Она взяла все необходимые анализы и провела визуальный осмотр и при последнем ничего серьёзного не оказалось — только капли для глаз прописали. Поэтому по разрешению врача, худо-бедно парням удалось помыть кота и укутать его в сухое одеяло. Животное успело расцарапать руки по локоть, но парни вовсе не чувствовали боли. Распаренные и довольные собой юноши находились в комнате Саске. Учиха переодевался в домашнюю одежду, потому что кот в процессе мойки успел забрызгать его. Наруто, запрокинув голову назад, сидел рядом на кровати и считал перепрыгивающих через него овечек, скорее от скуки. — Как ты? — спросил Учиха, нарушив долгую, но приятную тишину. — Нормально, — ответил он, клюя носом. — А ты? — Тоже. Держи, — Саске в привычном режиме бросил телефон в руки собеседника и Наруто кое-как успел среагировать и поймать. Все-таки Учиха выбрал не самый лучший момент для подобных трюков или же… он в принципе не пользуется обычными методами передачи предметов? — Звони, а я пока в душ схожу. — И куда? — выпалил Узумаки, когда тот собирался покинуть комнату. — Мне просто заказать коньяк и любую закуску? — Да, на твой выбор. Мне абсолютно все равно, чем нажраться, главное, чтоб хуево на утро не было. — Даже так? — А что ты хочешь? — Саске с раздражением накинул на плечо махровое белое полотенце. — Чтоб я дал точную инструкцию? — Нет, можешь хотя бы сказать, что обычно ты пьешь? Не успел Учиха и слова сказать, как что-то резко встрепенулось, будто птица залетела в дом и тут же успокоилось, успев испугать парней одновременно. Оба в замешательстве посмотрели на источник шума и выдохнули, поняв, что покрытый мокрыми иголочками черный кот стряхнул с себя воду, и как ни в чем не бывало, продолжил вылизываться и тихонько мурлыкать. — Виски, — ответил Саске. — 40% — На закуску? — Это уже на твое усмотрение. Наруто устало выдохнул, но все же, принял ответ. Саске вышел из комнаты, хлопнув дверью. И пока Узумаки набирал номер телефона одного из лучших ресторанов города, его взгляд упал на мокренького котенка, что с большим усилием выдирал у себя что-то на задней лапке. «Такой милый» — улыбнулся Наруто, подсознательно сравнивая найдёныша с Саске: — «Ты такой же, как и он, — брошенный и до ужаса очаровательный. Сеешь страх, когда перебегаешь дорогу». Котёнок не виноват, что родился цвета «предвестника беды» — как любят называть пушистиков фанатики суеверий. Никто не выбирает, кем и каким родиться тому или иному животному или же человеку. И осуждать за отсутствие выбора — глупо и незрело. Наруто понимал это.***
Открытая бутылка дорого виски и рядом стоящий стакан был наполовину пуст. Саске, наслаждаясь процессом, сидя по-турецки на кровати в комнате и подлил себе немного выпивки. Путаясь в мыслях, он пытался лавировать языком, но выходило плохо, ибо желание нажраться вусмерть было сильнее. Курьер принес выпивку совсем недавно и, Наруто, что сидел напротив собутыльника, с трудом мог представить, что творилось в голове человека, что так отчаянно хлебал напиток. Смотря на это, Узумаки корёжился не только от запаха спиртного. Он не пил, а выпивал и то в меру. Совесть не позволяла уйти в отрыв. Да и не только она. Противопоказания к препарату негативно настроены к алкоголю, поэтому ему приходилось делать вид, что процесс доставляет удовольствие. Хотя, может Наруто всё-таки был под кайфом, и не заметил, как голова пошла кругом от парочки стаканов. — Как ты это пьешь? — он зарыл лицо руками и усмехнулся, попытался не качаться. — Дело привычки, — Саске взял кусочек свеженарезанной копчёной колбасы и положил в рот, запив закуску. Обычно делают наоборот, поэтому брови Наруто поползли на лоб. — Вот это да. — Что такое? — Ты совсем меры не знаешь. — А надо? — Саске глянул, и взгляд получился исподлобья. — Надо, — заявил Узумаки, чувствуя, как жар накрывает слегка взволнованное тело. — Хотя бы для того, чтоб здоровье не портить. — Хах. — «Хах»? Саске действительно расплывался в улыбке, и было не понятно — это градус так ударил в голову или же сама фраза показалась смешной: — Ты пьёшь не с тем человеком, который будет знать меры вообще в чем-то. — Звучит не очень. — Ничего страшного. Ты быстро привыкнешь. И тогда Наруто, пребывавший в здравом уме, удивился. Привыкать к чему? Пить с Саске? — О чем ты? — спросил он. — Я? — хмыкнул Учиха. — Да так… «И как это понимать?» — хмурился парень. — Ох уж эта твоя дурная привычка говорить загадками, — подловил и одновременно осудил Узумаки. — Не понимаешь, о чем я? — Именно! Твои слова можно понять совсем по-разному, вкладывая иной смысл. И Саске задумался. — Мы знакомы чуть меньше месяца… — начал он. — Неудивительно, что ты меня не понимаешь. — На что ты намекаешь? — Наруто осмелел, наливая себе еще пару капель в стакан. Саске сделал себе пометку и пристрастии Узумаки к алкоголю и сказал: — Давно хотел спросить. Откуда ты? — Что? — изумился Наруто — О чем ты? — Мы ничего друг о друге не знаем, а мне бы хотелось узнать тебя поближе. Столь откровенные слова заставили Наруто поперхнуться и закашляться. Почувствовать жжение в горле и посмеяться с собственной неуклюжести. Саске тоже улыбнулся. — Это… было неожиданно. — Почему? — Ну… наверное потому что изначально ты интересовался моими навыками. Не больше, а теперь… — Хочу большего? Слегка опешив, Наруто выдал неловкое: — … Да. — Тебя это смущает? — Если быть честным — немного, — Узумаки и сам не заметил, как начал краснеть, начиная с ушей. Саске подметил для себя эту реакцию и расплылся в улыбке. — Тогда… давай так: сыграем в игру «Правда или действие», — опрометчиво предложил он. — Хах, что? Серьёзно? — Да, — уверено заявил Учиха. — Это будет честно. — Не честно, если вопрос достанется кому-то, кто… — Тц! — Саске приложил палец к губе собеседника, заставляя замолчать. — Мы изменим правила: будем отвечать на один вопрос вместе в случае, если оппонент не захочет выполнять действие. Предложение показалось вполне интересным, и когда Саске убрал палец, Узумаки выдохнул и сказал: — Согласен. — Отлично! Тогда… — брюнет потянулся за телефоном. — С меня вопросы — с тебя… хорошее настроение. Изогнув брови, Наруто усмехнулся громче. Саске полез в телефон и быстро забил в поисковике приложение. Процесс скачивания не заставил себя долго ждать. Учиха решил скоротать время, покурив сигареты. — Будешь? — Давай. Саске вытащил две палочки и поджег. Наруто закурил первый, а собутыльник решил открыть балконную дверь. — Не будем прокуривать помещение. Мне еще спать тут, — открывая окна балкона нараспашку. — Как скажешь. Саске вернулся и плюхнулся на кровать. Он взял телефон и заткнулся сигаретой, открыл приложение. — Начнём? — Да. — Вопросы 18+ ставить? — Ха-ха-ха, — нервно посмеялся Узумаки и стряхнул пепел в стеклянную урну. — Даже не знаю. Боюсь, тебе будет скучно. — Почему? — Учиха нахмурился. — В отличие от тебя, я все еще девственник, — потускнел Наруто. Саске замер на секунду, а затем спросил: — У тебя… серьёзно этого не было? — Нет. — Даже поцелуя? — Ну… хах-хах… — от неловкости блондин не знал куда себя деть. Он по дурной привычке увел глаза в сторону и зачесал затылок, вовсе не зная чем себя оправдать. — Было что-то подобное, но не скажу, чтоб прям… — Боже мой, — удивлялся Учиха. — Тебе сколько лет? — 21 будет 10 октября. Саске глянул на сегодняшнюю дату в углу мобильного телефона, а затем на собеседника: — Совсем скоро. — Да… — Значит, мы ровесники получается. Ты 99-го? — Да. — Вот и первый факт, который удалось разузнать, — затягивался Учиха, выпуская дым и вновь залипая на друга. — Здорово… — Да… наверное. — И все же… я не осуждаю тебя. Наоборот, даже завидую, — нервно покурил Учиха. Юноша свел светлые брови и вновь уставился на него: — Почему? — Потому что ты — не сорванный цветок, — пояснял парень. — Такой… наивный, молодой и нетронутый. И знаешь… мне это нравится. Нравится, что ты такой. Столь откровенные слова, заставили волну мурашек еще раз окатить Наруто с головы до ног. — К-какой? — залепетал он. — Чистый. Ты белый лист, Наруто, который хочется раскрасить яркими красками. — О чем ты говоришь? — О том, что… — Саске хотелось бы выложить все на чистоту, хотелось признаться много в чем, но что-то заклинило, заставляя бурю эмоций провалиться в пустоту, расщепиться на молекулы. Он так и не смог вкусить это чувство в полной мере, поэтому сказал: — Давай начнем играть. — Что? — «Правда или действие». Не зря же я приложение скачал. — А! О… — Наруто на секунду протрезвел и согнал глупые мысли, что полезли в голову под высоким градусом. — Итак, — начал Учиха, скрывая пепел в пепельницу. — Правда или действие? — Правда, — выбрал Наруто. Учиха мысленно пробежался глазами по вопросу и озвучил: — Если бы у вас была машина времени, в какой период вы бы поехали? Наруто недолго думая, ответил: — Даже не знаю. Наверное, в тот момент, когда папа был жив. Саске поднял на него взгляд, прислушался и подтолкнул: — Продолжай. Прижав палец к подбородку, Наруто шагнул в детство: — Помню, что папа часто забивал на себя. Он много работал и времени на нас с мамой ему не хватало. Мама очень переживала за него, да и я тоже. Помню, как говорил ему, чтоб берег себя, но он не уберег. Погиб от инфаркта. — У тебя с ним остались хорошие воспоминания? — Да, я помню, что он был очень добрый и понимающий. Стремился стать главой города. Баллотировался. Не помню, выбрали его или нет, но на улице часто тыкали в меня пальцем и кричали: «Это он! Это он! Сын того самого!» А я был мелким и не понимал, о чем шла речь. Мама краснела и уводила меня от греха подальше. — Как его звали? — Минато. Минато Намикадзе. И последние слова стали камнем преткновения. — Так ты же Узумаки, — подловил Учиха. — Да, это мамина фамилия. — Твои родители не были расписаны? — Нет, были. Просто так вышло, что я ношу мамину фамилию. — Причину знаешь? — Мама объясняла, почему так, но что-то я уже плохо помню. Может они поссорились, на момент моего рождения, или же что-то иное. Я не помню — правда! Она у меня женщина довольно бойкая, хе-хе… Размыто поняв ситуацию, Саске все же принял ответ и стряхнув пепел у пепельницу, спросил: — Моя очередь? — Да, давай. Он передал телефон оппоненту и тогда, Наруто смахнув вопрос, задал другой: — Правда или действие? — Правда, — ответил Саске. — Какой спорт вам нравится? Занимались ли бы Вы им, если бы была возможность? — Какой-то скучный вопрос, — он расстроился. — Не бывает скучных вопросов, — уверено произнёс Наруто. — Есть вопросы, на которые ты не хочешь отвечать. — А ты хочешь поговорить об этом? — Я не против тебя послушать, если тебе есть что рассказать. Набрав воздуха в легкие, Учиха выдохнул на друга спиртным и тогда кот, что все это время спал клубочком на подоконнике, решил присоединиться к ребятам. Он, мурлыкнув, прыгнул на кровать, боднул Наруто, и поплелся мурча к Саске. Брюнет улыбнулся и потеребил его за ушком. — Мяу! — сказал кот. — Он, наверное, голоден, — предположил Узумаки. Учиха посмотрел на миску у двери и понял: — Да, ты прав. Миска была пуста. Под пищание котенка Саске поднялся с кровати и пьяной походкой направился к двери. — Если ты помнишь, я уже говорил, что занимался спортом, — он, кое-как устояв на ногах, присел на корточки и вскрыл упаковку кошачьей еды. Котенок был тут как тут и настырно требовал поторопиться, кружа и пища вокруг хозяина. — Я занимался всем, чем хотел, а потом перегорело, как только приехал в лагерь. Мне все стало резко не интересно, и я только и делал, что убегал, — Саске навалил еды в миску и тогда пушистый кошмарик жадно накинулся на нее, рыча и мурча. Учиха, держась за стену, поднялся и словил пару вертолетов. — Много проблем доставил вожатым, которые искали меня по всей территории. Но я всегда возвращался. Получал нагоняй и снова убегал. Так было раз 10, пока вожатые не смирились тем, что я неуправляемый и забили на меня. Наруто внимательно выслушал его и предался воспоминаниям. Он вдруг вспомнил, как сам убегал из лагеря и прятался от всех на рыболовском мостике: — Понимаю. Я тоже убегал. — Правда? — Учиха, туго соображая, все же вернулся на свое место, стараясь не убить своими неконтролируемыми конечностями. — И куда? — К воде. Там обычно никого не было, а мне как раз хотелось побыть одному. Столь необычное признание, заставило Саске покопаться в голове. — К воде, говоришь… — с подозрением смотрел он. — Да. В тихий час, пока проверка не приходила. Она обычно через час после начала была. Проверяла, как мы и что делаем. Мне было не до сна, пока не начали прописывать психоактивные препараты, которые делали меня сонным. Приходилось спать. В голове шестерёнки крутились с трудом, видимо алкоголь смог смыть с железяк масло, отчего черепная коробка загудела от неприятного скрежета. Учиха спросил: — Кто прописывал тебе препараты? — Лагерь же оздоровительный, так? Я посещал процедуры и ходил к психиатру. Мама специально отдала меня в это место, чтоб в случае моих припадков, обо мне смогли позаботиться. Картинка начинала складываться, и тогда Саске продолжил расспрос: — Скажи на милость, в каком году ты был? — Честно? Не помню, — сознался юноша. — Я же был ребенком. У меня даже фотографий не сохранилось. Сувениров — так-тем более. Помню только, что очень хотел туда. Хоть условия были там не очень, но атмосфера была здоровской. Мне по душе такое. — Значит… ты был там счастлив? — поник Саске. — Не могу сказать 100%, так как я и половину всего того, что там происходило, не помню. Знаю только, что на мою смену моя мама работала в столовой. Не в самом лагере, а в санатории — здание такое многоэтажное неподалёку. Оно прилегало к энергетику. Поэтому иногда она забирала меня на весь тихий час. Я обжирался сладостями и довольный возвращался обратно. Кстати, можем сходить туда. Только вот… я смутно помню дорогу. — Хорошо… — согласился Саске. — Нас старались держать под контролем, поэтому выбраться из корпуса без разрешения было практически невозможно. Все по расписанию, как в армии: подъем, зарядка, завтрак, процедуры, второй завтрак, прогулка, обед, тихий час, полдник, свободное время, ужин, прогулка и… пятое питание. Что-то типа стаканчика кефира, молока или сока нам давали. Не знаю зачем, но было прикольно. — Я бы умер, если бы жил в таких условиях… — Не все так плохо, как ты думаешь! Дискотеки зато были каждый день. Хотя, кому я рассказываю, ты и сам знаешь. Но вот только, наш отряд редко туда пускали, так как с нами вообще обращались очень осторожно. Но иногда под шумок мы сбегали и тусовались со всеми. — Ты был в спецотряде? — Да, я же говорю, что лагерь оздоровительный. Меня с этой же целью и отправили. — Помогло? Наруто пожал плечами: — Не знаю. Учиха окончательно потускнел и единственный вариант выйти из этого состояния — выпить. Он взял стакан со стола и залпом сделал несколько крупных глотков, допив до конца. Громко поставив стекло обратно, Учиха вытер рот и вновь затянулся никотином, вспомнил, как он сам проводил те «беззаботные» дни. — Я очень рад, что наши воспоминания об этом месте — разные, — сказал негромко, но Наруто расслышал. Не глядя, Учиха стряхнул сигарету в пепельницу и с вызовом посмотрел в голубые в глаза. — И одновременно с этим — жаль. — Почему ты так думаешь? — Потому что я стою на одном месте, — бросил Саске и потянулся за бутылкой, в этот раз выпил залпом прямо из горла. Наруто нахмурился, а затем устало выдохнул: «Тебе уже хватит, Саске, ты на ногах не стоишь». — Ты пьешь, чтоб забыться? — Да, — Учиха оторвался от бутылки и так же громко поставил на стол. — Не боишься, что сотрешь из головы что-то нужное? — Нет. На этот случай, у меня есть ты. — Я? — Да. Моя память — решето. Никогда не заполняется и не держит информацию больше, чем нужно. А алкоголем, я лишь расширяю дыры. — Ты вновь себе противоречишь, — жалобно выдал Узумаки. — Я устал, Наруто… — шмыгнул носом парень и уставился пьяными глазами на другого. — Устал… постоянно видеть мир таким жестким и несправедливым. Устал… чувствовать боль и… ненависть. Я больше не могу… Ничего не хочу. — Отдохни, тебя никто не торопит. — Я не могу ждать! — прикрикнул Саске, схватив стакан и разбив стекло о близстоящую стену. — Ты не понимаешь, каково мне приходится! Не понимаешь, через что мне приходится проходить, чтоб у меня было все то, что я имею сейчас! Осколки фонтаном разлетелись по комнате и тогда, котенок, мирно жующий корм, забился под шкаф и затих. Наруто так же испугался этой вспышке, и сознание ударило хлесткой пощёчиной. Наруто робко спросил: — И что… ты имеешь? — Все! У меня есть то, о чем мечтают многие! Дом, машина, квартира, работа, безмерное количество денег! Но знаешь какой парадокс в этом всем? — Саске снизил голос, говоря чуть ли не шёпотом. — Я это ненавижу… ненавижу эту чертову глянцевую жизнь, которая только на обложках журналов выглядит идеальной… Я заебался… я не хочу так жить. — Как? — Имея все материальное, и я не имею ничего духовного, — признался он. — Я разлагаюсь… и уже физически. На душе царапали кошки. Наруто действительно стало не по себе. Кто бы мог подумать, что безобидная игра в «Правда или действие» обретет такой неприятный оттенок. Блондин, чтоб хоть как-то уладить ситуацию, поднялся с места и осторожно принялся собирать осколки в руку: — Мне очень жаль… — Забей, — вновь поджигал сигарету юноша. — Тебя это не касается. Неожиданно, предсказуемая фраза, вдруг задела Узумаки. Он почувствовал, как его сердце застучало чаще, а тремор в мышцах начал нарастать. Градус давно ударил по мозгам, но эти слова прозвучали от всей души: — А может, я хочу, чтоб меня это касалось. Учиха ошалело посмотрел на него и не понял — правильно ли он расслышал эти слова? — Что? — Хочу чтоб ты перестал быть таким… таким… — …Каким? — уставились черные глаза. — Ущербным? — Несчастным, — признался Наруто. — Значит… я выгляжу жалким? — Я не к этому веду разговор! — отпарировал он. — Просто… когда я вижу, как ты стараешься и страдаешь, мне становится… больно. Саске смутился, не зная, как воспринимать эти слова. Эту самому было некомфортно. По непонятной причине, он почувствовал вину и злость, что в симбиозе вытекли в раздражение. Вот только злость была направлена на себя. — Почему? — Что «почему»? — не глядя, переспросил Наруто, собирая крупные осколки с пола. — Почему ты чувствуешь боль, которая тебе не принадлежит? Вопрос, который поставил бы в тупик каждого, кто его услышит. — Я не знаю — честно ответил Узумаки. — Просто чувствую так. Ничего не могу с собой поделать. Учиха чувствовал нарастающий трепет, который подходил к горлу кислотой. Он вновь чувствовал беду, страх, что несомненно приведёт к краху. Сердце ожило и забило в висках. Подступающее тепло переходило в холод и наоборот. Равнодушие затрещало по швам и продолжило раскол на середине железобетонного лика. Маска вот-вот могла рухнуть, оголяя его — того самого истинного не защищенного. Саске не мог допустить этого. — Думаю, на сегодня хватит, — он на трясущихся ногах глянул на время, включив экран телефона. Наруто распознав сигнал в тоне голоса — понял. — Мне уйти? — Доброй ночи, Наруто, — пожелал Саске совсем не искренне. Наруто кивнул и, собрав все видимые куски стекла, сказал: — Ходи осторожнее. Тут еще есть осколки. — Угу. — Спокойной, — он вышел из комнаты. Смотря в одну точку, Учиха расслышал хлопок двери и воцарившуюся тишину. Весь этот разговор оставил после себя непонятный осадок. Саске не знал, что думать и в каком направлении двигаться. Он словил волну алкогольной хандры и просто упал на кровать. Кот запрыгнул на нее и, наступая крохотными лапками, побрел к хозяину, мурча как старый трактор. Саске приподнял глаза и тогда котёнок потерся об его плечо и вступил на грудь. Потоптавшись на горячем пьяном юноше, кошмарик свернулся клубочком и принялся лапкой-царапулькой играться складкой футболки, впиваясь в кожу. Учиха зашипел и потеребил засранца рукой. Котёнок, словно свирепый хищник, вцепился в крупные пальцы и принялся отбиваться. Это рассмешило парня: «Такой маленький, а сильный». Животное продолжало играться с рукой хозяина, пока черные глаза автоматом не закрылись и Саске не уснул. Задумчивый и печальный, Наруто отправился в свою комнату, по дороге посыпая голову пеплом: «Сам виноват». Не стоило говорить это Саске. Знал же, что Учиха трепетно относится к подобным вещам и ведь все равно дал языку распуститься. Вот же ж! Хотя, если подумать логически, ничего необычного он не сказал. Просто выдал, что чувствует. Неужели для Саске говорить о чувствах — табу? Открыв дверь в свою опочивальню, Узумаки включил свет. Вся эта нервотрёпка заставила молекулы алкоголя рассеяться и тогда блондин протрезвел. Он не пьянел вовсе, а просто был навеселе. Но сейчас… сейчас все иначе. Откинув одеяло, он лег в кровать, совсем позабыв о включённом свете. «Да и ладно! Все равно в сон не клонит!» — негодовал он, уставившись в окно. За стеклом было темно — хоть глаз выколи! И почему он вообще вдруг начал эту тему? Все же это алкоголь. Другой причины нет. Бушуя, Наруто все же поднялся с кровати и гневно выключил свет. Кромешная тьма тут же окутала пространство, и Узумаки лег обратно. «Да пошел ты к черту, Саске!»***
Акира не находила себе места еще со вчерашнего вечера, но сейчас ее нервы сдавали пуще обычного — время перевалило за полночь, а Нил так и не вернулся с работы. Нани завтра в школу, а она так же не сомкнула глаз. Неужели опять? Неужели Нил опять за старое? Акире не хотелось в это верить. Нет и еще раз нет! Она мельтешила от одного окна в другой в надежде увидеть в тенях уличных фонарей знакомую фигуру. Тревожность нарастала с каждым разом, как стрелка настенных часов пошатнулось на минуту вперёд. Тиканье секундной стрелки отдавало в виски, когда в трубке раздалось бездушно-монотонное: «Абонент вне зоны действия сети». На стекле дрожал промёрзлый блеск ночной росы, отражая желтый свет фар проезжающих мимо машин. Акира затаила дыхание и засела в томных ожиданиях. Нила не было ни час, ни два, ни три. Он даже не предупредил, что опоздает. Может что-то случилось? Может ее подозрения были напрасными, и Нил всего-навсего задерживается допоздна? Она же прекрасно знает, что он ищет сына, который, бросив грозный взгляд на них обоих, ушел из дома. Биться в догадках, — где ее любимые мальчики, — тщетны. Ей не становилось легче, — наоборот, — она накрутила себя мыслями, что плотным клубком, перекрыли доступ кислорода. И тогда нити, давя все сильнее, резали кожу, проходя жгучим тонюсеньким лезвием, высвобождая кровь. Она сочилась засохшей крошкой погибших эритроцитов, распространяя кортизол при малейшем упоминании. Доведя себя до трясучки, ее обида потерялась, будто и не было. Она желала лишь одного — возвращения в обитель. Ждала, когда он наконец-то явится здоровый и целёхонький. И Бог услышал ее. Грезя о неминуемом, Акира затмила разум о будущем и прошлом, и совсем не заметила, как входная дверь хлопнула. Женщину тормошила маленькая Нани и кричала сквозь вакуум о том, что папочка приехал! Разрывая пелену мечтаний, Акира обернулась и, взяв крохотную ладошку ребёнка, поплелась вслед за ней. Нани вывела ее в коридор и тогда Акира воочию узрела Нила. Она бы могла разрыдаться, кричать ему в грудь, как сильно ждала и переживала за него, как запах спиртного отрезвил ее, расщепляя все нежные чувства. Акира испугалась, а затем, отведя девочку за спину, сказала ей: — Иди в комнату, Нани. Нани не сразу поняла, почему ее мамочка так отреагировала на приход отца. Она же так его ждала! А затем глянув на высокого еле стоявшего на ногах мужчину — догадалась. Нани тут же испугалась, ее маленькое сердечко застучало сильнее обычного. Ребёнок убежал. — Зачем же ты так, Акира? — опухшим языком заговорил Нил. Акира злилась и одновременно боялась. Боялась за свою дочь. Их дочь. — Почему-то я так и подумала, что вернёшься в дрова, — сдержано произнесла она. — А что? — в тщетных попытках подобрать в кучу, расплавленное тело, Нил принялся снимать обувь. Выходило плохо. Его мутузило как ужа на сковородке в эффекте slow-mo. — Ты мне будешь диктовать, когда мне пить, а когда нет? — Ты — свинья, Нил! — Да? — подняв пьяный взгляд полный ненависти Нил, гоготнул и, откинув голову назад, еще раз соприкоснулся об стену. — Может еще, что умное скажешь, а? Ты же умеешь пиздеть без умолку. — Что ты несёшь… — Правду, милая моя, — Нил рассмеялся, так высокомерно, что даже Нани, услышав, накрылась одеялом с головой в небольшой кроватке. — Я работаю, и я имею право расслабляться столько, сколько я захочу! — У тебя дети, Нил. Ответственная работа! А ты… ведешь себя как маленький ребёнок! — Акира попыталась вразумить пьяницу-мужа, но тот лишь улыбался и облизывал еще влажные горькие от виски губы, тупо улыбаясь, смеясь. — Все сказала? — А есть смысл договаривать? — отпарировала женщина. — Есть смысл в моих словах, когда ты только и делаешь, что… — Не надо мне тут! — повысил он голос. — Я не пил ровно год! Не прикасался к алкоголю после того случая! Я сдержал свое слово! И теперь Наруто тут нет! Ты сама этого хотела и теперь не смей перекидывать ответственность на меня! — Я этого хотела?! Это ты кричал как резаный каждый раз, когда что-то шло не по твоим планам! Это ты устраивал побои! Бил меня, Нани, а Наруто… он защищался! И правильно делал! С таким ублюдком как ты — так и надо! — Ты сама выбрала меня! — Нил резко оторвался от стены и кинулся в сторону Акиры, прижимая ее к стене, крича прямо в лицо. — Это ты выбрала Наруто! Это ты доводила каждого из нас до ручки, а сейчас прячешься и не хочешь признавать свою вину! Ну, ты и сука! — Не ори на меня! — кое-как продрался рваный голос женщины. Акира еле сдерживая слезы, пыталась на взволнованных ногах сделать хоть что-то, хоть как-то защитить тех, кто ей дорог. — Если бы я только знала, что ты выйдешь мне боком, я бы не вышла за тебя! — Ах, даже так?! Ну, ты сволочь… — рассерженный мужчина, скрипя зубами, сделал шаг назад и, сдерживая ярость, поплелся в сторону спальни. — Стой! — крикнули ему. Но Нил не слушал. Он шел напрямик к Нани, которая мелким клубочком скрутилась под одеялом и, дрожа от страха тихонечко всхлипывала. — Подъём, будущая сучка! — Нил сорвал одним движение руки одеяло и отбросил в сторону. — Что вылупилась? Боишься меня?! Правильно делаешь! — Уйди, Нил! — кричала Акира. — Мамочка… помоги, пожалуйста… — закрывая лицо руками, Нани не смогла держать себя в руках и разрыдалась, поднимая шум. — О, конечно! Слёзы! В этом доме это универсальное решение всех проблем! — Нил замахнулся. — Стой! Хлопок отозвался болью в сердцах обоих, когда отец позволил себе ударить ребёнка. Так грубо и бесцеремонно. — Нил, пожалуйста! — Акира старалась оттолкнуть его, но как вкопанный, Нил стоял и продолжал бить дочь. Нани плакала и кричала: — Хватит, папочка, я больше так не буду! — Знаю я, как ты не будешь! — он еще раз шлепнул ее по тонким хрупким ручкам. Нани не замолкала, а лишь еще громче закричала: — Наруто! — Его здесь нет, Нани! — агрессивно напомнил Нил. — Оставь её в покое! — влезла мать. И тогда Нил перестал. Он действительно отошел от рыдающего ребёнка и пошел на нее. Акира сделала шаг назад и выросшая из ниоткуда кровать, смогла повалить ее на себя. Акира упала, закрывая лицо руками, приготовилась к удару. Но Нил по какой-то причине просто навис над ней с ухмылкой и тогда, ремень звякнул и штаны упали на пол. Акира посмотрела на ребёнка сквозь трясущейся пальцы и сказала: — Иди в комнату брата, Нани. Закрой дверь и не выходи оттуда, пока я не приду. Нани больше не плакала, она быстро закивала, сообразив, что к чему, побежала босыми ногами из комнаты. Нил проследил за ней, пока дверь в комнату Наруто не захлопнулась. — Хорошо придумала, — прорычал Нил и рванув к лежащей женщине, принялся агрессивно снимать с нее низ. Акира брыкалась и старалась сдержать напор сама того не понимая, — усугубила положение. Резко пробудившись от сна, Наруто дышал глубоко и часто. В этом мире очень мало звуков, но есть один, который пугал его больше всего — глухой ритмичный удар чего-то тяжёлого. Он смердил, навевая чувство страха, и Узумаки помнил, будучи ребенком, наблюдал из-за кулис над сценами насилия. Помнил запах рассечённой от бляшки ремня плоти. Распознавал плачь, рыдания, слезы и гнев. Он так и не смог стереть их из воспоминаний, поэтому они являются ему кошмарами в темные одинокие ночи. Страх от предстоящего был сильнее, поэтому Наруто встал с кровати чужого дома и на ватных ногах, по старой заученной привычке попытался спрятаться, совсем забыв о главном — он тут один и помочь ему некому. Он метался из стороны в сторону, не отдавая отчета в своих действиях. Не знал, зачем бродит и думает о той травме, что нанес ему Нил. Поддавшись порыву, он попытался рассуждать разумно, но накрывшая волна вновь заставила захлебнуться и напомнить голосом Нила: «Такой как ты, урод, никогда не будет счастлив!», «Ты отродье самого дьявола и рано или поздно ты сгниешь с такими же психами!», «Неадекватный ублюдок! Ты убил их! Всех их!» «Нет… это все ложь!» — Наруто отрицал это, но глубинное трепетом подковыривало старую рану. Оно все помнило, оно все знало. И Узумаки от себя не убежать. Но он попытался. Найдя в себе силы, привычная реальность прорисовалась, и недавние воспоминания ударили в голову и Наруто вспомнил, как пил с Саске и все закончилось на грустной ноте. Не то, что бы ему было обидно, скорее совестно. Осадок отдавал горечью, но желание все исправить было сильнее. Наруто знал, что не уснет, если не сделает это. У страха глаза велики и, побороть его, он в силах. Скорее на автомате Наруто вышел из комнаты и длинный темный коридор вдруг вспышкой озарился на одну секунду. Прозвучал гром и юноша понял — на улице гроза. Как раз не вовремя. Узумаки любил дождь, но в нынешней ситуации это лишь подливало масло в огонь. Страх накатил с неминуемым крушением, и больное сознание начало оживлять тени от поручня балкона. Они шумом принялись извиваться в причудливых формах, вырисовывая искореженные лица. Узумаки зажмурился и попытался усмирить больную фантазию. Галлюцинации набирали обороты, и тогда Наруто почувствовал прикосновения, которые тонкими горячими, словно от пожара, конечностями хватали за руки, за ноги. Юноша оцепенел и уже не мог двигаться. Сердце забилось в горле, и парень обмяк. Слезы сами потекли из глаз, когда одна из теней заглянула в лицо и, обнажив оскал, шепнуло, оставляя на коже запах гнилого мяса: — По-мо-ги… Наруто продрал глаза скорее от безысходности и тогда очередная вспышка молнии, терла тени. Раздался громкий, оглушающий раскат грома и Наруто рефлекторно моргнул. На мгновение показалось, что тут кто-то был. Кто-то кричал, трогал, вонял. Словно побывав в параллельной реальности, Узумаки еще не осознал, что находиться в своей. Осадок кишил на подкорке, не давая покоя. Наруто проанализировал себя и понял, что забыл, куда шел. Почему он сейчас стоял в середине коридора, и в ее конце виднелась комната Саске? Он помнил, что шел куда-то, но зачем, уже забыл. Возвращаться обратно не хотелось. Это место не принимало его и это чувствовалось всем нутром. Такой неуверенный и робкий, Наруто сделал шаг вперед, а затем еще один. И так, шаг за шагом, он дошел до комнаты друга. Он хотел извиниться, но предчувствовал негодование Саске: «Почему именно сейчас?!» Учиха точно разозлится и все усилия вернуть пойдут коту под хвост, если сейчас Наруто постучит в эту межкомнатную деревянную дверь. Сдавать назад уже поздно, поэтому сжав волю в кулак, Наруто громко, но так не уверенно постучал. Кот, лежащий на груди Учихи, мурлыкнув, поднял голову и спрыгнул вниз. Саске даже не заметил этого. Питомец подбежал к двери и принялся царапать лапками нижнюю щель. Наруто услышал барахтанья и громкое мяуканье котика, улыбнулся. — Мяу! — Да-да, и тебе доброе утро, — усмехнулся блондин и вновь постучал. Кот продолжал всеми усилиями выкапывать дверь и мяукать, желая впустить человека или выпустить. Саске дрыхнул без задних ног, но вдруг дрогнул, лицевые мышцы автоматом сделали его лицо угрюмым. Учиха продолжительно застонал и под ещё один громкий стук, открыл глаза. Это стоило больших усилий, потому что накатившая головная боль, дала по шарам и парень зажмурился. Шуршащие звуки не прекращались, и тогда Саске посмотрел в сторону двери и заметил котенка. — Что ты там делаешь? — шепнул он. — Саске? — глупо послышалось по ту сторону двери. — Наруто? — Да, это я, открой, пожалуйста. Не совсем понимая происходящего, Учиха тяжело поднялся и поплелся к выходу, держась за голову. Ему действительно было сложно сообразить из-за похмелья. Котенок мяукнул и прекратил шкрябать, когда хозяин оказался рядом. — Что случилось? — спросил он, открыв дверь. — Я… я… — не придумав, что сказать, Наруто опешил. — Прости меня, Саске… — Что? — хмурился Саске. — Я… сболтнул лишнего и теперь мне стыдно. Прости, пожалуйста. Чёрные брови полезли наверх и, Саске втянул в себя воздух, почесал глаза двумя пальцами одной руки, и оперся на стену неможа держать себя в вертикальном положении. — О чем… ты говоришь… — промямлил он. — А? — Я что-то пропустил? Наруто удивился этим словам и тогда раскат грома раздался как раз во время озарив мимолетной вспышкой распахнутые голубые глаза. — Ты не помнишь? — спросил Узумаки. — Что? — Ссору. Мы… разошлись не на самой приятной ноте и мне бы хотелось… — Ничего не помню, — отрезал Саске. — Серьёзно? — Угу, — сонно протянул он. — Ты… только за этим пришел? — Ну… да… наверное… — «Наверное»…? — Мне страшно стало, наверное, поэтому пришел. Прости, это моя вина. Надо было дождаться утра, а я… — Останься. — А? — Со мной. Поймав высшую степень удивления, Наруто замолк. Не зная, как ответить, он перебрал тысячу виртуальных закладок, но Саске, смотря сквозь приспущенные веки, легко толкнул дверь, пребывал в ожидании. — Заходи, — сказал он и потопал обратно в кровать. Узумаки стало неловко, но все же, он хотел этого. Учиха откинул одеяло и залез на кровать. — Мне… лечь с тобой? — спросил Наруто. — Если не брезгуешь ложиться в койку к проститутке, то… — Не брезгую. И это была правда, потому что Наруто не брезгал, а стеснялся даже просто находиться рядом с человеком, от которого сносит крышу. Саске лег на край кровати и сказал: — Можешь взять плед. Он лежит на стуле. — Хорошо. Узумаки так и сделал. Он взял теплое флисовое покрывало и лег на край кровати, сохраняя дистанцию. Саске отвернулся от него к балкону, закутался в одеяло и закрыл глаза, качаясь на волнах. Наруто улегся, так же повернувшись спиной, — стало легче, теплее и уютнее. Закрыв глаза, он выдохнул и тогда мяукающее создание прыгнуло на койку и мурлыча потопало к ребятам. Кот остановился на середине в ногах и принялся вылизываться. Оба почувствовали это и умилились. Саске под мурчание кота начал засыпать, пока неожиданно крупная рука не обхватила его и не прижала к телу. Казалось бы, случайное прикосновение, а Саске будто током ударило. В голове забила тревога, и он мысленно заверещал как испуганная девка, подорвался и с вытаращенными глазами обернулся. Забыв, как дышать, волна отторжения достигла пика, и сердце забилось в висках. Зрительный локатор засек спящего Узумаки, что приоткрыв рот, пребывал в глубокой фазе сна. «Как ты так быстро уснул?» — удивлялся Учиха, стараясь утихомирить перевозбужденное тело. Так он точно не уснет, а Наруто, был из тех людей, что страдает лунатизмом и не отдает отчета в своих действиях. Было бы странно, если бы отдавал — подумал Саске и попытался пододвинуть спящего парня — тщетно. Наруто был слишком тяжелым. Покачав головой, Учиха не знал, что с этим делать. Осознавал же, что не по своей воле так трепетно относится к прикосновениям. Любой контакт обжигал его нежную натуру — возвращал в притон, где били, унижали, издевались, насиловали. Он не виноват в этом. Ему самому было противно от себя. Страх чувствовать боль, заставлял вести себя как брезгливая недотрога. Особенно в те моменты, когда действительно хотелось почувствовать тепло. Он не хотел такой участии, ни для кого, но поделать ничего не мог. Он осторожно перевернулся и, забившись в угол, улёгся на кровать. Его черные глаза автоматом забегали по лицу Узумаки. Блондин тихо сопел и выглядел абсолютно измотанным, но довольным, даже во сне. — Это ты прости меня… — прошептал почти беззвучно, делая вид, что запамятовал, когда говорил, что не помнит — за что, хочет извиниться Наруто перед ним. Светлые ресницы чуть дрогнули, когда Саске позволил себе коснуться его лица и убрать нависшую на глаза пшеничного цвета челку. С трудом отведя от него взгляд, Учиха перевернулся на спину и тогда пушистый комочек мурлыкнув, потопал на излюбленное место — грудь хозяина. Котёнок прыгнул на нее, и Саске погладив за ушком, медленно провалился в сон под мурчание маленького трактора.***
Утро встретило приятным свежим воздухом. Итачи устало открыл дверь в дом и зашел. Ночные смены давались тяжко, особенно в последнее время и сейчас он хотел, чтоб никто не рушил его покой. Закрыв за собой входную дверь, Учиха кинул связку ключей на тумбочку и принялся снимать обувь. С тяжелой головой, он согнулся и тогда из ниоткуда прозвучало тихое, но такое уверенное: — Мяу! Итачи поднял голову и тогда его глаза в удивлении распахнулись. Он узрел котенка, который счастливо бежал к нему, мурлыкая. Учиха не сразу понял, что в его доме появился питомец, — свалил на усталость. Он глянул в сторону кухни и увидел наполненный лоток. — Мяу! — заявил пушистик и по старой привычке боднул новопришедшего хозяина. — Ты откуда такой? — спросил кота Итачи, удивляясь своим же словам. — Мяу! — ответили ему. Мужчина усмехнулся и, сняв обувь, надел домашние тапочки, поплелся на второй этаж. Кот мяуча побежал за ним, а обогнав, будто сам хотел показать владельцу свои апартаменты. Кошмарик перепрыгнул ступеньки и оказался у комнаты Саске. — Мяу! Итачи осторожно последовал зову кота, и когда зверек остановился мужчина удивился — Саске никогда не оставляет дверь открытой. Небольшая щелка проливала свет в коридор, и тогда Итачи из интереса заглянул внутрь. Он осторожно коснулся двери, собираясь постучать, но от лёгкого толчка она медленно и бесшумно поползла вбок. Постепенно старшему Учихе стала открываться спальня. Мурлыкающий ласковый кот принялся обвивать вкопанные ноги, радостно попискивая. Итачи оторопело прошептал: — Вот это да. Его взору предстал младший брат, который спал в обнимку с другом. Итачи не сразу заметил опустошенную бутылку виски, ибо разящий из комнаты запах алкоголя и сигарет — опередили. Оставалось догадываться, что тут было и как до такого дошло, но Итачи лишь понадеялся, что ребята использовали контрацептивы, но на удивление на полу не было никаких использованных кусочков латексов. Даже вскрытых упаковок. «Забавный ты всё-таки человек, Саске. И кота завел, и друга». Решив не мешать парням отсыпаться, Итачи тихонько закрыл дверь в комнату и побрел в свою. Черный кот, не отставая, радостно поспешил за ним.