***
Наруто начитался горы информации и теперь кипел уже его мозг. Он выглядел, как бледная поганка, узнав пару неприятных фактов. Все же Интернет штука опасная — при малейшей боли в боку может поставить тебе рак третий стадии шестой кишки пятого позвонка второстепенной грыжи. Бред, но такой правдоподобный! Узумаки и половине не хотелось верить. Он не был уверен, что вся предоставляемая информация правдива. Ему хотелось удостовериться в подлинности у того, кто разбирается в этом намного лучше него, но… по какой-то причине застеснялся спросить у Саске напрямую — все же, он человек на опыте. Но некая скромность сковывала движения, хотя: почему? Учиха же сам сказал: «…теперь между нами неловкостей не будет». Что это означало? Наруто воспринял его слова как: «теперь нам нет смысла прятаться, скрывать симпатию друг от друга», а может… все совсем не так? Наруто споткнулся на ровном месте. В его голове заверещали, закипели шестерёнки. Так нельзя! Ему срочно надо придумать эдакое, чтоб это не выглядело, словно он какой-то безусый юнец — дерёвня, дерёвней. Позориться не хотелось, поэтому Наруто решил написать нечто такое, что как бы невзначай подтолкнет к разговору. Он написал Саске: «Чем занят?»***
Спеша на встречу, Учиха почувствовал в кармане куртки легкую телефонную вибрацию и достал смартфон. Нажав кнопку, блокировки, экран высветил уведомление. Поверх других новостей парень разыскал сообщение от Наруто, прочитал текст, не заходя в беседу, и задумался: стоит ли говорить, где он находится и чем планирует заниматься? Саске не любил отчитываться ни перед кем, даже перед Итачи, но на этот раз сердце горько екнуло. Юноша торопливо продвигался сквозь толпу вечернего час-пика и никак не мог заставить себя успокоиться. — Блять! Его пожирала совесть, но не ответить он не мог. Дойдя до светофора, время с датчиком переключения с красного на зеленый, будто подстраивалось под его темп, потому что дойдя до «зебры» Саске не останавливаясь перешел дорогу. Среди мелькающих голов, он увидел фонтан и тихо мирного поджидающего около него Инузуку. Учиха убрал телефон в карман и ускорил шаг. Киба высматривал друга, покуривая остатки не первой сигареты. Парень подходил со спины и если бы не стук плотной подошвы берц о плитку, Инузука бы испугался надвигающегося шторма. — И снова здравствуйте, — приветливо обернулся он встречаясь с мрачными, как знойная ледяная осеняя буря, глазами. — Пошли, — не останавливаясь, сказал Саске, хватая парня за плечо. Киба округлил глаза и поневоле поплелся за ним, словно упрямый строптивый осел, а потом сдался и подстроился, выхватывая руку. — Все, я понял, отпусти меня, — бормотал он и Учиха отпустил так же резко, как и схватил, двигаясь так же быстро в сторону другого светофора, глазея на мир поверх черной маски. Киба взглянул на него с ног до головы. — Я тебя сначала не узнал. — Почему? — глянул тот. — Не знаю… — юноша задумался. Наверное, потому что отвык видеть Саске в полностью черном: маске, кепке, что покрывает капюшон от худи, дутой теплой куртки и джоггерами, что оплетали стройные икры; когда буквально днем он выглядел, как классический джентльмен в длинном коричневом пальто и в свитере по горло. — Ты сейчас как ауешник, какой-то. — Че? — Учиха глянул укоризненно. — Ха-ха! Просто забавно, ни бери в голову. Но Саске не мог — все автоматом воспринималось в штыки. И чем больше Инузука пускал шуток в его сторону, тем больше подливал масло в огонь. Он и так взъерошен не на шутку, а Киба клоунаду устраивает. Притормозив на красный, парни поглядывали по сторонам и тогда Инузука спросил: — Куда мы идем? Саске нервно обдумывал вопрос, но не Инузуки, а Узумаки, что написал десять минут назад. Друг по правую руку взглянул на другого, и тогда Киба нахмурился: — Саске? — М? — тот поднял голову. — Все хорошо? Учиха сжал телефон в кармане и бессильно ответил: — …Да. Тот усомнился в правдивости слов, и тогда красный свет светофора потух; загорелся зеленый и Учиха двинулся за толпой, оставляя парня позади. Киба не сразу сообразил, что можно идти. Он догнал Саске, спустя пару мгновений, а тот, в свою очередь, был настолько поглощен проблемой, что и не сразу заметил, что товарищ отстал.***
«Молчит, — Узумаки опять загнался, — Пропал куда-то». Но Саске же еще не прочитал, значит и переживать не о чем — подталкивала логика, но хроническая нервозность кричала громче: «Он специально скрылся, а чего еще хуже — убили, расчленили; дом взорвался!» Ужаснувшись своим мыслям, Наруто быстро-быстро помотал головой, дабы скинуть лишнее напряжение до искр в глазах. Уж лучше так, чем двигаться в негативном направлении. Блондин поднялся — тело затекло — и размял шею. Позвонки прохрустели, и боль просто выстрелила в затылок. Наруто зажмурился и понял, что теряет равновесие. Ох уж это чёртово давление! Когда-нибудь оно в конец его доконает. Парень вытерпел недуги больного мозга, оглянулся и вспомнил: «Таблетки». Но перед этим ему нужно было поесть. Удручившись мыслями, что снова придется готовить, пачкать тарелки, он мысленно заскулил. В последнее время бытовуха давалась с особенной тяжестью. Возможно, побочные действия от препаратов дают о себе знать. Узумаки потопал на кухню, поглядывая в телефон.***
Саске с Кибой зашли в кафе, что располагалось у набережной. Скорее, это место было больше пиццерией, но помимо типичного теста с различными ингредиентами, тут продавались и салаты, и мороженое, и напитки разной крепкости. Учиха плюхнулся на кресло и откинулся на мягкую спинку, не снимая верхней одежды. Даже кепку, что прятала его глаза вместе с нависшей чёлкой, оставшейся на месте. Даже маску не снял, дышал прям в нее, не замечая духоты. Киба же аккуратно присел напротив, и тогда к ним подошла официантка. — Добрый вечер, — она положила перед гостями меню. Инузука глянул на Саске, что сидел неподвижно и пожирал тленным взглядом его персону. — Если у Вас уже есть пожелания, можете говорить, я записываю. Официантка застыла с приветливой улыбкой на лице, как и положено работнику общепита и посмотрела то на одного, то на другого. Кибе стало неловко перед столь обаятельной девушкой за молчаливого друга, что сидел напротив и сверлил взглядом пустоту: — Нам, пожалуйста, два стакана виски. — Угу, — девушка послушно заиграла ручкой по блокноту. — Со льдом/без? — Без. По 200 грамм. Официантка кивнула: — Что-то еще? — Нет, спасибо. — Ожидайте в течение пяти минут, — она забрала нетронутое меню и удалилась. Киба с опаской посмотрел на Саске, который, казалось, даже не дышал. — Эй, — осторожно окликнул он. — Как ты? Без эмоционально Учиха тупил в одну точку и то и делал, что думал о своем. Его голова кипела, а время всё шло. Он все еще жаждал ответить Наруто, но еще не придумал, что сказать. Инузука сложил руки на груди, а затем потянулся к столу, чтоб упереться ими о поверхность. Стол чуть качнулся и Учиха резко поднял глаза. — Рассказывай, — надавил товарищ, смотря в упор. Саске увел глаза в сторону и снял маску с лица. Не торопливо оживая, он так же потянулся к столу, снимая капюшон и кепку, откладывая вещи в сторону. Киба внимательно наблюдал за ним, и когда тот закончил, к их столику подбежала официантка. — Ваш заказ, — она поставила перед каждым из них стаканы, и сказав: — Хорошего вечера, — удалилась. Саске вяло посмотрел ей в спину, слушая удаляющийся звонкие каблуки и отвернулся. Не в состоянии смотреть на убитого товарища, Киба сделал еще один шаг: — Выпей, полегчает. Учиха локтями наружу, обхватил стакан двумя руками и немного прокрутил его, чувствуя холодную влагу жгучего высокоградустного напитка. Инузука хмурился, не зная, на какой кобыле подъехать к этому мрачному чудику, что вновь ушел куда-то глубоко в себя. Он не стал ждать и отпил первым. Шевеление напротив, стало триггером, и Саске взглянул на Кибу убитыми глазами. Как же начать, что сказать? Ему хотелось выдавить из себя хоть что-то, но получалось лишь перебирать круговорот слов снова и снова. Тяжко вздохнув, парень все же прислонил виски к губам и неохотно глотнул, помочив слизистую. Нежную тонкую кожу обожгла лава и парню пришлось сделать глоток побольше. Зажмурившись, Саске сделал три мощных глотка и громко поставил стакан на стол, пугая собеседника резкими движениями. Инузука страшился предпринимать какие-то дальнейшие действия по отношению к нему, ибо Учиха сплошное минное поле — один неверный шаг, и он тебя убьёт. Во благо, он сам начал разговор грубоватым голосом: — У меня проблемы. Причем крупные. Он сказал это так, что Киба аж поперхнулся. Саске поднял глаза, но помогать не стал, даже не дрогнул, чтоб постучать по спине. Сам справится. Инузука прокашлялся и спросил сорванным голосом: — Что случилось? Саске опустил глаза и подумал о том сообщении, что висит уже полчаса от Наруто. — У меня появились отношения. — Что?! — сказать, что глаза товарища выкатились из орбит, ничего не сказать. Киба знатно приахуел с этой новости. — И… кто она? Саске усмехнулся, нервно прокручивая стакан с виски. Он посмотрел в окно, где плавно садилось солнце за горизонт, в последний раз опыляя город фиолетово-серым закатом. — Не важно, — схитрил он. — Мне нужно понять, что мне делать дальше. Я не могу полноценно встречаться с человеком, работая в борделе. Приходя в себя от новости, Киба сжался и спросил: — Ну, ты же мог и отказать ей, так? Смотря в окно, Учиха помотал головой. — Кому угодно, но… — «не ему» — заглатывая концовку мыслей, сказал он. Друг поджал губы, ловя на слове. — А она знает об этом? Саске так и хотелось поправить его и сказать «он», но сдержался: — Знает, но… мне кажется не до конца. — Как это? — Не могу объяснить, — он глянул на стакан, чувствуя легкое головокружение. Холодные капли росы скопились на стекле и рухнули вниз, оставляя влажную полосу кривого искажения, что обрамляли стакан в сухих нервных руках, прямо на кожу. — Мы не говорили об этом. — Так поговорите, — логично завершил собеседник, отпивая из своего стакана. — Не могу. — Почему? Саске вновь одарил его волчьим взглядом: — Потому что это исключено моя проблема, которую я не знаю, как решить. — Ты хочешь уйти из проституции? — Было бы славно, — нервно усмехнулся он. — Можно подумать это работа моей мечты. — Хм-м-м, — Киба задумался, а тот сделал еще пару глотков. — Ну, раз ты говоришь, что твоя избранница знает, кто ты, значит, ее устраивает такое положение дел. Саске помотал головой и полез в карман куртки, попутно слушая Кибу. — Может, ей вообще не важна будет такая мелочь, как твоя работа, если ты душой будешь верен ей. Учиха уставился в экран телефона, где все еще висело то злосчастное уведомление — решил разблокировать. Его выбросило в диалог с Наруто, и теперь сообщение было прочитано. — Ты хоть сам слышишь, что ты несёшь? — пропустив через себя те слова, Учиха глянул вполне серьёзно. — Ты бы смог встречаться с девушкой, которая дает всем налево и направо? Еще и за деньги. — Ну… нет. — Делай выводы, — подытожил Саске и вновь посмотрел в диалог. Не став долго мучиться, он определился с ответом. «В душе был. А ты?», — он отправил Наруто это сообщение и убрал телефон обратно, как можно быстрее. Киба уловил этот момент и спросил: — Это она? «Он» — кривил душой нервный собеседник, смотря в глаза: — Да. — Фотку покажешь? — Нет, — наиграно улыбнулся он и тут же убрал маску с лица. — Я пришел обговорить с тобой этот момент и понять, что можно сделать? Я не могу допустить ошибку. — Со мной? Хах, мне кажется это вам надо расставить приоритеты. — Я не хочу трахаться с другими за спиной этого человека. — Могу понять твои чувства, но если это задевает конкретно тебя и твои принципы, то почему бы просто не принять тот факт, что ей все равно. Таким образом, она будет знать, что ты ее любишь не за тело. И Учиха задумался. Киба по-своему был прав. Саске бы и в голову не пришло сексуализировать партнёра, наоборот, ему хотелось, опираясь на свой негативный опыт, защитить Наруто, отгородить от невзгод и неприятностей, стать тем, кто бы мог помочь в трудную минуту, подтолкнуть на действие в момент слабости от собственной внутренней неуверенности; сделать его тем, кем он хочет стать, а там… глядишь, они будут и не нужны друг другу. Чувства пройдут; уйдет привязанность и настанет скука. Наруто найдет Саске замену и всем будет хорошо — все вернётся на свои места: Учиха продолжит разборки с лагерской историей, а Наруто найдет свой путь без него. Все будет так, как и должно быть, по крайней мере, во вселенной учиховского разума. Реализовать план, казалось, куда проще встречаясь с юношей на расстоянии. Оставалось лишь дождаться момента, когда Узумаки сам захочет уйти. Учихе необходимо терпение. — …А за деньги, — он усмехнулся собственным мыслям, выдавая свою версию происходящего. — Она знает, что ты обеспеченный? — Я кидал не плохие суммы. — Хах, ну… — друг нервно потеребил свои волосы, а Саске устало вздохнул и отпил еще виски. — Ох, да… ну ты красавчик вообще… — протягивал слова Инузуа. — Как вы вообще познакомились? На миг парень застопорился со стаканом у губ, а потом ответив: — В интернете, — отпил. — Ты… на сайте знакомств сидишь? — Нет. Случайно вышло, — Учиха не переставал врать ни на секунду, осторожно попивая напиток, боязно понадеявшись на то, что отпив еще пару раз, его язык не развяжется. — И не показывает… — загудел Киба. — Что? — Фотки. Жалко что ли? Учиха застыл с бокалом в кисти у лица и изогнул в удивлении брови: — Да какая разница то? — Смею предположить она очень красивая. Учиха закатил глаза, поставил стакан на стол, сказал: — Достаточно, — и поднялся с места. — Ты куда? — Покурить, — он, поднявшись с места, попутно вытащил наличку из куртки, а потом на стол, под взглядом кошачьих глаз, упали крупные суммы. Миндалевидные вертикальные зрачки на миг расширились, а потом сузились. Киба посмотрел наверх и Саске вышел из-за стола. Инузука закинул в горло остатки не самого дешёвого напитка, и на их шевеление подбежала официантка. — Сдачи не надо, — предугадывая вопрос, ответил Саске, заплатив за них двоих. Девушка посмотрела на круглую сумму и чуть ли в обморок не упала, поняв, что гость только что оставил ее месячную зарплату. — Спасибо! Приходите еще! Киба на ходу накинул куртку, и вежливо улыбнувшись девушке, поторопился: — Всего хорошего. Саске надел кепку, куртку и вышел на улицу. Маску он оставил висеть на ушах, зацепив за подбородок. Когда за ним выбежал Киба, он прислонился спиной о холодную кирпичную стену и закурил, предлагая другу: — Будешь? — Давай. Они остались в тишине, тихо покуривая, думая каждый о своем. Стало немного легче, с тех пор, как веселый градус разгулялся по кровеносной системе и ударил в мозг. Саске не отдавал отчет, по какой причине ему было так хорошо: то ли от алкоголя с сигаретами или то ли от недавнего разговора. Было так уютно в вечерний день просто стоять на улице и покуривать не самую дешёвую дрянь, одновременно блуждая в своих мыслях. Прохладно. Держа одну руку в кармане, Учиха нервно покручивал мобильный внутри, пока тот неожиданно не завибрировал. Парень достал его, задержав сигарету в зубах. Сообщение от Наруто: «А, понятно, а то я испугался, что ты пропал. Я кушать готовлю» «Ты переживаешь за меня?» — прочитав, опешил он. Немного потупив, Учиха вытащил сигарету из рта и зажав меж двух костяшек, принялся набирать. Киба все это время искоса наблюдал за Саске и заметил, как резко изменилось его выражение лица, когда на его телефон пришло какое-то сообщение. Ох, эта придурковатая улыбка, эти дрожащие руки и нервные подергивания от неизвестно чего. Вот она — та самая реакция влюблённого человека, что потерял голову. Было видно не вооружённом глазом, с каким энтузиазмом он отвечал любимому человечку, как светились его глаза, что бегали по экранным строчками туда-сюда, неосознанно вызывая у хозяина улыбку. Инузука еще никогда не видел Саске таким, по-детски наивным и радостным человечком. Впервые учиховские льды дали трещину и растворились под собственным обжигающим пламенем. Друг позавидовал белой завистью, но омрачился тем, что тот, так и не показал ту, о ком грезило его сердце. — Раз ты у нас жадина-говядина, тот хотя бы расскажи: какая она? Учиха в растерянности поднял голову: — Что? — На кого она похожа? На Джун? Сару? А может на Сакуру? И тут же розовые очки разбились стеклами внутрь. Кто бы мог подумать, что это заденет Саске? Над ним скопились тучи и, накопив в себе достаточно энергии, словно молнией, Учиха ударил его: — Никогда, слышишь? Никогда не сравнивай этого человека с таким пушечным мясом, как Джун, Сара, Сакура, Кейтлин и т. д. Никогда! Тот аж осел, слушая раскаты грома в своем подсознании. Не сразу придя в себя, Киба пробормотал: — Ладно, понял. Учиха еще раз одарил его неприятным липким осуждающим взором и отклеился от стены, ни говоря ни слова. — Подожди, ты куда? — бросит тот в уходящую спину. — Завтра я жду тебя собранным и готовым идти со мной в лагерь, — последнее, что сказал Саске, прежде чем скрыться в тени. Инузука был слишком ленив, чтоб вступать в споры, потому и дал ему уйти. — Вот чудак, — усмехнулся он и вальяжно развернулся в сторону дома.***
Цифры на оконном градуснике падали будто-то поминутно. Стемнело достаточно для того, чтоб зажглись уличные фонари. Все кричало: «скоро зима!» Легкие заморозки уже обещали на следующей неделе, но Учиха так и не научился надевать шапку, когда изо рта естественным образом выделялся пар. Его уши краснели, а руки еле двигались, набирая простые сообщения, увлечено погружаясь в повседневную беседу с Узумаки, идя по улицам сквера. Они говорили о разном, ничем не обособленном. Эта был типичный разговор двух людей о работе, самочувствии, планах на завтра. Каждый по ту сторону экрана чувствовал некую связь с друг другом, что не мог учуять никто из второстепенных персонажей. Оба горели друг другом: один на улице в морозные вечера, другой в теплой светлой квартире-студии на высоком этаже. Они были настолько увлечены друг другом, что не замечали ничего вокруг. Так у Узумаки начали подгорать макароны в кастрюле, а у Учихи отмерзать пальцы, уши и нос. И даже маска не помогала — задубела на морозе. И вот пока пальцы рук совсем не перестали двигаться, и Саске понял, что не в состоянии нажать на экран телефона, а тот в свою очередь отреагировать, он притормозил и оглянулся. Толпа недовольных людей, что следовала по его стопам, скорее на автомате, чуть не столкнулась с ним и друг другом, образуя цепочку из «поломок». Благо все решилось бурчанием себе под нос, из разряда: «че встал, как вкопанный?», которое юноша в силу своей эйфории даже не заметил. Учиха остановился у продуктового универмага и набрав собеседнику: «Давай позвоню», — поспешил зайти внутрь. Наруто ответил положительно и тогда, войдя в светлый просторный магазин, Учиха наконец-то смог спрятать руки в карманы, поёжиться, предварительно зажав телефон между плечом и ухом. — Ну давай, рассказывай… что там у тебя, — устало вздохнул он, проходя к стеллажам.***
День выдался тяжёлым, особенно для сотрудника полиции. Как же Нила бесило его бессилие в отношении недавней ситуации, так еще и Акира припахала его сходить в магазин и докупить продуктов: «Вот жеж женщина! И как не стыдно просить об этом человека, который и так пропадает сутками на работе?! Ходит она в свою контору за копейки и не может по дороге самостоятельно купить необходимое!» Нил приходил в бешенство при малейших проступках супруги, зная, что все что связано с домашними делами лежит исключительно на ней. Зачем в принципе ему тогда нужна жена, когда она элементарно не может поухаживать за мужем после очередной смены? Его аж в дрожь бросило! Нил лениво прогуливался взглядом по стеллажам, туго соображая, что он вообще тут забыл. Яйца — взял, хлеб — взял, молоко — есть! Все есть, что не так?! Точно! Вспомнив, Нил закатил глаза, цокнул и прошептав: — Сыр… — поплелся дальше. Дойдя до отдела с молочной продукцией, он выбрал самый дешёвый на его скромный взгляд продукт и положил в корзину. Проходящие мимо люди с опаской поглядывали на хмурого человека в полицейской форме, с небрежно убранными в высокую густую кичку волосами, и старались держаться подальше. А Нилу уже было все равно. Он настолько устал, что единственное, что может привести его в чувства отличная зарплата и поимка Наруто. Точнее говоря человека, что он успешно покрывает. Все же, переступая через свои принципы, Нил смог убедиться, что Узумаки не так прост, как кажется на первый взгляд. «Уж не знаю, с кем ты связался, Наруто, но я найду и тебя, и твоего дружочка» — полицейский гонял мрачные тучи мыслей по кругу, удовлетворяя собственное эго тем, что он обязательно это сделает. Все же он не пальцем деланный, смог своими силами дослужиться до подполковника, а значит, с таким сосунком, как Узумаки и разберется. Нил завис надолго смотря на стеллаж с продуктами. И в этот самый момент позади него вихрем пробежался сквозь толпу зевак парень, говоря отчетливо громко, попадая в момент той самой тишины, когда даже фоновая музыка в магазине переключается на другую: — Так, Узумаки, не зли меня! Нила словно шандарахнуло диким разрядом электричества и он оглянулся. Загадочный парень, что держал телефон у уха, пробирался сквозь людей. «Ну не привиделось же?» — подумал он. Громким эхом чужой голос побился о стенки напряжённого сознания, постепенно уходя в небытие и оставляя после себя четкое слово «Узумаки». Нил знал, что людей с такой фамилией в их городке по пальцам пересчитать, поэтому, навострив уши, полицейский последовал за юношей. Ничего не подозревающий Учиха остановился у холодильников, высматривая замороженные продукты. Наруто что-то нашептывал ему на ухо, а тот в свою очередь угукал. Так продолжалось ровно до той поры, пока на плечо парня не упала тяжелая грубая рука. — Прощу прощения? Учиха заглох и на миг все сошло на нет: все звуки, запахи, свет, почва под ногами. Они оба застыли в свете софита в поглощённой мраке комнате, где не было зрителей. Застыли там, где был только он и неизвестный человек, что осмелился тронуть его за плечо. Саске чувствовал опасность всем нутром, но усмирив нарастающий страх, медленно выпрямился и развернулся, в одно легкое движение включая абонента на громкую связь, убирая звук на самый минимум. Мир приобрел краски не сразу, а постепенно, и повседневность заиграла отрешённо. Учиха посмотрел на высокого мужчину в форме с удостоверением в руках, что всем своим видом показывал серьёзность. Саске глянул на удостоверение и его тело резко покрылось пилоэрекцией, да так, что в прямом смысле почувствовал, как волосы на голове зашевелились. Перед ним стоял сам Нил. Учиха был наслышан о нем. И сказать честно, не ожидал, что сможет наткнуться на него в обычном универмаге. Неужели, их вот так быстро раскрыли? Нужно сохранять спокойствие. — Что-то случилось, подполковник, Хираги? — сдержано произнес Саске и Узумаки, все еще вися на проводе, проглотил язык. — У меня возникло к Вам пару вопросов, — говорил тот, убирая документ в карман. — Не соизволите ли Вы ответить на них? — Слушаю. Саске был непоколебим, а Наруто закрывая рот рукой, не понимал: с какого перепугу он слышал в динамике голос своего отца. — Назовите, пожалуйста, свое полное имя и дату рождения, — достав блокнот с ручкой, говорил Нил. Учиха не стал жулить: — Учиха Саске. 23.07.1999. Нил быстро черкал по бумаге, в проходящие мимо покупатели глазели на весьма странную картину, что приводила в замешательство, а кого-то даже в ужас. Но Учихе было не страшно, он знал, что делает. — Скажите, пожалуйста, Вам знаком человек по имени Узумаки Наруто? Саске сделал умное лицо, задумчиво отводя глаза в правый верхний угол, хмуря брови. — Возможно. «Что?!» — чуть было не вырвалось изо рта Наруто. Но даже если бы и вырвалось, он стоит на минимуме, так что в обычной магазинной суматохе, Нил бы его не услышал. — Не могли Вы сказать конкретнее? — А в чем дело? — Этот человек находится в розыске за сокрытие преступника, — спокойно пояснил подполковник. — Думаю, Вы и сами знаете, какого это скрывать преступников. Верно, Учиха? «Вот ублюдок.» — невозмутимо проглотил слова Саске, понимая, на что мечет Нил. — Думаю, что этот вопрос уже не актуален. — Я бы поспорил. Уставившись прямо в гнилые зеленые глаза, Саске вздохнул. — Мне кажется, что на данный момент, Вас интересует совсем другой вопрос. — Да, ты прав. «Как быстро он перешёл на «ты», — анализировал Учиха. — Что ж, ладно». — Ты знаком с Наруто, так? В голове мелькало куча ответов на этот вопрос, но правильнее было ответить четко и по делу: — Мы бывшие одногруппники. — Связь поддерживаете? — надавил Нил. — Мы не близки. — Значит, нет? Саске понимал, что ходит по тонкому льду, который уже начал давать трещину. — Значит, что нам нет смысла поддерживать общение. Наруто услышал ответ, и смело выдохнул. Нависнув над юношей, Нил неожиданно дал заднюю. Ему срочно надо искать другой путь, ведь он не мог так просто ошибиться! Он точно слышал фамилию Наруто при разговоре с этим человеком. Полицейский сделал шаг назад и глянул на парня с головы до ног. Подозреваемый был в расслабленной позе, а его руки свободно висели по швам, все бы ничего, если бы Нил не заметил, что в одной из рук лежит мобильный телефон, который был схвачен таким образом, что экрана не было видно. Трубка с Наруто все еще висела и циферки на дисплее в своем привычном ритме вели отчёт, что парни разговаривают около 5 минут 45 секунд. Нил заглянул в глаза юноше и приказал: — С кем ты разговаривал по телефону? Учиха хмыкунул: — Не мне ли говорить, что для того, чтобы предоставить Вам доступ к моим личным данным, Вам нужно разрешение? И эта легкая издевка и знание законов разожгла целый костёр. В глазах подполковника так и виднелся внутренний пожар. — Ты говорил с Наруто, так? — Нет. — Он до сих пор висит у тебя на проводе, да? Я не видел, чтоб ты бросал трубку! — наплевав на компетентность и правила, Нил схватил парня за ту руку, где был мобильный и развернул. — Что? Экран был черный, а нажав на кнопочку сбоку руками владельца, Нил увидел, что никакого вызова нет — разблокировка пуста. — Сбросил, гад. — Прощу прощения? — Не делайте из меня дурака! Я знаю, что ты и кучка ублюдков из моей конторы покрываете его! Похлопав глазами, Саске ничего не ответил, изобразив шок. Нил же в свою очередь отпустил рывком подозреваемого, чуть ли не выдернув ему руку и гневно ушел, кинув напоследок: — Я еще добьюсь своего! Учиха даже не пикнул в его сторону, зная, что тот ничего ему не сделает, пока не найдет весомые доказательства. Он истуканом проследил, как орган порядка обошел толпу зевак, взяв корзину с набранными ранее продуктами, что он оставил неподалеку, и рванул в сторону кассы. Погладив кисть руки, Саске немного усмехнулся, а потом удивился, глянув на экран блокировки: — И когда же ты успел сбросить вызов, Наруто? Разъярённый проигрышем, Нил, скрипя зубами, стоял в очереди на кассе, смотря на то, как этот мелкий паршивец покидает магазин с пустыми руками. «Зачем приходил тогда?! Позлить меня?!» — ворчали мысли, в последний миг узревая уходящую учиховскую спину. Саске согрелся достаточно, для того, чтобы выйти на улицу и пойти дальше бороздить город, но вот незадача: телефон начал садиться. Пока батарея не сошла на 0, парень быстро набрал сообщение Наруто: «Ты молодец, успел среагировать. Позвоню позже, у меня 10%» И отправил. Наруто в окоченении поджал под себя ноги, сидя на диване и ждал, когда Саске объявится. И вот на телефон пришла та самая смс-ка. Блондин прочитал ее и кратко ответил: «Окей, жду». Это было действительно очень страшно и животрепещуще. Столько всего хотелось сказать по поводу произошедшего, что получалось только глотать воздух. Наруто заставил себя успокоиться и набраться терпения. Тем более ужин, что он готовил для самого себя уже начал остывать, стоя на журнальном столике совсем неподалёку. Набрав свежий воздух, Саске спокойно выдохнул и тут его улыбка начала медленно сходить на нет. Чувство обречённости, пустоты и одиночества нахлынули разом ни с того, ни сего. Блеск в глазах потух и руки опустились. Ему вдруг стало неприятно, да и не понятно: Наруто скинул трубку, потому что понял, что Нил может бесцеремонно выхватить телефон из рук или же сбросил вызов, потому что понял, что его игнорируют довольно долго. У Учихи даже не было момента предупредить, он понадеялся на то, что парень сообразит, когда услышал знакомый голос. «Почему так? — омрачился он. — Почему я думаю о нём в таком ключе? Это же очевидно не так!» Но как бы он не пытался рассуждать логически, что-то все же смогло проколоть его нежную «кожу» и выпустить эмоции, которыми он вот-вот иссечет до смерти. Для него не понятны скачки настроения от дурманной приятной эйфории до жуткой болезней антиутопии. Саске всегда отрицал свое психическое расстройство, всегда считал себя нормальным человеком, ничем не отличающихся от других, и в этом была его проблема, как представителя пограничного типа расстройства личности. Он, как и другие подобные ему, пытаются казаться «нормальными», в то время, когда их эмоциональный фон всегда находится в нестабильном положении. Любой психолог скажет, что такие как он страдают от хронической опустошённости, которая истощает их до тех пор, пока они не решаются что-то сделать, чтобы избежать той самой боли. Обычно в такие моменты, он склонен к ряду импульсивных саморазрушающих действий, что никогда не приводят к чему-то нейтральному. Он всегда будет пребывать в одной из крайностей и страдать от нее, что может закончиться попыткой суицида, причем зачастую не с целью покончить с собой, а для того, чтобы почувствовать хоть что-то; доказать себе, что он жив. И даже сейчас, Саске, полазав по карманам, задумался: а почему он забыл нож в другой куртке? Его старые шрамы заныли, напоминая о своем присутствии, но его это не остановило. Обычные тонкие порезы — это самый простой способ нанести себе увечия. Всегда можно свалить на работу, никто даже и не поймет, что половина несовершенств были нанесены им же. Не найдя путей решения, Учиха обрывистыми движениями огляделся и помчался куда глаза глядят. И все из-за этого Узумаки. — Как же я ненавижу тебя… — суетливо пробираясь сквозь толпу, прорычал он.***
Сакура не могла перестать думать о Саске с тех пор, как Наруто сказал ей, что тот вернётся на учёбу. Она лежала на кровати в приглушенном свете ночника и размышляла о том, что может произойти в стенах колледжа, где будет только он и она. Девушка была той еще фантазеркой и раскрутила их совместный сюжет вплоть до свадьбы. Хоть в грёзах она могла осуществить свою мечту — родить Учихе детишек и зажить долго и счастливо вместе с ним. Жаль, что ее мечты всегда разбивались в прах об реального Учиху, что предпринимал немало попыток убить ее. Но, не смотря на это, она все же верила, что Саске в глубине души очень хороший парень, просто ему не повезло. Ее розовые очки сидели на ее ушах и переносице настолько долго, что слились с ее кожей, пропитались сладостной ложью и стали частью ее самой. Она не могла развидеть полную картину его личности, потому что была точно уверена, что она сможет повлиять, изменить его, вытащить из тьмы и подарить лучший мир. И как она не понимала, что насильно мил не будешь. Она никогда не допускала мысли, что, возможно, ему комфортно пребывать в своем мрачном мире и жить волком одиночкой. Но даже если она и замечала жёсткость в его действиях, то она оправдывала его тем: он же мужчина — мужчине положено быть жестким. И ее вообще не волновал тот факт, что это асоциальное поведение в адекватном современном обществе. Она романтизировала его и влюблялась еще больше, особенно, когда тот просто обращал на нее внимания. Она липла к нему, как магнит, но в тоже время боялась перекормить. Она хотела научиться соблюдать дистанцию, но получалось лишь наступать на одни и те же грабли, выставляя себя не в самом лучшем свете. Она гнобила себя за свою неуклюжесть, неуверенность, зависимость от него, и как итог стала той, кем боялась стать — несчастной женщиной, что отчаянно пыталась влюбить в себя парня. Сакура грезила о покое, мечтала о стабильности и любви, но никак не могла понять, что того, кто мог бы ей обеспечить комфорт, она успешно отшила. И даже сейчас, анализируя себя, девушка вспомнила, что наговорила Наруто незадолго до этого. Она так была впечатлена новостью о Саске, что совсем позабыла о чувствах лучшего друга. «Наверное, тебе было неприятно, — поникла она, — Прости меня». А потом внезапно до нее дошло: она делает тоже самое уже не первый раз! И от осознания, ее дыхание прервалось и возобновилось тогда, когда слезы неожиданно скатились по ее коже по разные стороны и впитались в подушку. — Мне жаль… мне так жаль, — Харуно зажмурилась и, взяв телефон, включила экран, вспомнила, то самое злосчастное лето. Это случилось, когда ей было лет 12 и тогда ее лучший друг, как обычно, по весомым причинам, уехал. Она понимала, что у Наруто слабое здоровье, поэтому каждые каникулы он пребывал в местах отдалённых, практически на весь период отдыха. Он ездил по санаториям, больницам, лежал в стационарах — все пытались понять, что с ним происходит. Маленькая Сакура могла видеть его только на уроках, сидя с ним за одной партой и иногда во дворе, где резвились такие же ребята, как и она сама. Их сдружила улица, а познакомила начальная школа. Они были не разлей вода с самого начала, он был ей опрой во всех начинаниях, а она воспринимала его как друга. Все было стабильно хорошо, пока в очередной раз Узумаки не пропал довольно надолго. Сакура долго грустила, гуляя по скверам в одиночку, а потом в ее поле зрения попал статный брюнет ее возраста, с луком в руках на спортивной площадке. Этот мальчишка выражал серьёзность и грозность, нацелившись на мишень. И когда его плавные, но крепкие руки отпустили стрелу, ее сердце ёкнуло, одновременно попадая прямо в цель. Она не знала его имени, но однозначно понимала, что он забрал ее душу. Сказать, что юная Харуно напрочь позабыла о Узумаки — ничего не сказать. Именно с того момента она переключилась на Учиху и поплыла на крыльях любви с одного взгляда. Поначалу ей было страшно даже посмотреть на него, а потом…flashback
— Эй, Саске, смотри, у тебя появились поклонницы! — Итачи, стоя рядом с младшим братом, кивком указал в сторону кустов, за которыми пряталась длинноволосая маленькая красавица. Юный Учиха оглянулся, опустив массивный современный лук, и застыл скорее от неожиданности. Он увидел девочку, что робко подглядывала за ними неподалёку, нервно накручивая розовые волосы на палец. — Иди, познакомься. Младший брат недоумевающие посмотрел на Итачи, что сиял под светом летнего солнцестояния, а потом, приоткрыв рот, посмотрел на девочку, что, все же набравшись смелости, вышла к нему на встречу. Ее с виду миловидное лицо покрылось легким румянцем, а глаза бегали из стороны в сторону, боясь заглянуть в чужие на расстоянии вытянутой руки. — Ну же, — подталкивал Итачи то ли юнца, то ли юную особу, будто специально. Втянув воздух, Саске сдался под натиском брата и проявил вежливость: — Привет? — Привет! — чуть ли не вскрикнула она, заставив опешить. — Мое имя, Сакура Харуно! Очень рада знакомству! — она протянула руку, а Саске продолжал тупо смотреть на нее с вытаращенными глазами. — Учиха Саске, — пожал он ее хрупкую ладонь в ответ, и девочка запищала. Это реакция позабавила Итачи, а Саске внутренне фыркая, решил дать заднюю. — Нам пора… — Подожди! — чуть ли не приказным тоном, вскрикнула Харуно. — Где ты живёшь? Саске посмотрел в сторону частных секторов по левую сторону, и девочка, уловив его невербалику, повторила за ним, посмотрев туда же. Она увидела небольшой двухэтажный деревянный дом, что стоял среди рядов других, скромно выделяясь яркой белой древесиной с красной крышей. — Там? — Да. — Здорово! А я вот там! — Сакура ткнула пальцем в противоположную сторону той улицы и Саске обречённо вздохнул. — Ты уже закончил тренировку? Поражаясь раз за разом импульсивности новознакомой, младший глянул на старшего брата, показывая всем телом свой дискомфорт, одновременно проклиная Итачи за добровольно-принудительное знакомство. — Нет, мы… только что пришли. — Отлично! — она радостно захлопала в ладоши. — А можно я посмотрю, как ты тренируешься? Я обещаю, что не буду мешать! Сглотнув подступающий ком, Саске не найдя других слов, решил пустить все на самотёк. Лучше удовлетворить ее желание сейчас, чем она будет бегать за ним потом — думал он тогда. — Ладно. — Спасибо! Итачи позабавила данная картина, а затем он вновь надел маску строгого тренера: — Саске, на позицию! Парень послушно кивнул и вытащил еще одну стрелу из арсенала. Сакура, подхватив движуху, отошла в сторону, как и обещала и притаилась наблюдать за эпичными изгибами мышц рук и ног возлюбленного. Саске же всем нутром чувствовал ее прожигающий взгляд и, казалось, что сосредоточиться под напором влюблённых глаз стало сложнее. Но парень воспринял это как испытание, все же в спорте главное перебороть пристальное внимание зрителей и внутреннюю нервотрёпку, а дальше дело за наработанными навыками и опытом. Саске выдохнул, настроил тело и разум, и нацелился. Руки немного дрожали, но это было частью испытания. Он сфокусировал зрение и на выдохе выпустил еще одну стрелу. Та мигом швырнулась в минешь и попала на пару миллиметров ниже предыдущего выстрела. — Есть… — радостно выдохнул Итачи. — Молодец! — вскрикнула Сакура, и парня схватил мандраж. Его порадовала выполненная работа, но одновременно с этим он почувствовал уязвимость, что неосознанно вызвала та самая девочка, сидя неподалёку на скамейке. Именно тогда Учиха понял, что не может находиться рядом с ней.flashback
Спустя немного времени после знакомства, когда Сакура успела притереться к Учихе, парень старался намеренно избегать ее, а она в силу своей влюблённости продолжала вешаться на него, поджидая за каждым углом. Соответственно, ее назойливость и очевидная помешанность начала выводить Учиху из себя, он начал вежливо уходить в закат, боясь обидеть в силу своего патриархального воспитания: искал отговорки, избегал, а потом, спустя три года, и вовсе уехал в лагерь. Тогда она лишилась сразу двоих — лучшего друга и возлюбленного, которого она держала в тайне до того странного свидания с Наруто в этом сентябре. Ее терзала совесть, а потом все перетекло в уныние и скуку. Она так же, как и во взрослом возрасте не перестаёт ставить Учиху в приоритет, поддаваясь чувствам. Экран мобильного потух и словно чужими руками, Сакура попыталась разблокировать телефон и записать Наруто так, как он попросил ее. «Менма» — отразился новый контракт в ее записной книжке.***
Надев резиновые перчатки, Наруто скинул грязную посуду в раковину и включил напор воды, мысленно пребывая в раздумьях. Его гложило то, что он стал свидетелем странного разговора Саске с Нилом. «Как вообще дошло до такого? — пытался он сообразить, — Неужели отец все же добрался до нас? Вычислил! И теперь нет никаких сомнений в том, что Саске истинный преступник». Нервно прокручивая все возможные варианты развития событий, Узумаки не заметил, как перемыл все что лежало под рукой. Все грязные чашки-кружки, тарелки, супницы т.д., что скопились у него за долгое время. Обожжённая рука уже не ныла, скорее изредка напоминала о своем присутствии многослойным бинтом. Наруто остановился, выдохнул и опустил кран — шум воды прекратился, и в ушах зазвенела удушающая тишина и, казалось, что воздух стал плотнее, дышать стало тяжелее. Не зная, куда деть свое ноющее тело, он в первую очередь аккуратно снял перчатки и посмотрел на забинтованную руку. «Нужно поменять бинт» — мелькнула мысль, а потом вдруг опомнился, что делал это совсем недавно. Частая смена бинта, лишь может навредить, ибо каждый раз задеваются участки поврежденной кожи и появляются микротрещины, где могут развиться бактерии и рана загниет. Но в тоже время руки только что были в душных перчатках, они вспотели, а значит, ничего страшного, если рана немного «подышит». Приняв решение, парень двинулся к аптечке, что стояла на журнальном стеклянном столике рядом с диваном-кроватью. Наруто плюхнулся и, развязав бинт, принялся раскручивать намотку в противоположную сторону. Влажная кожа тут же почувствовала приятную свежесть и пар, осмотрев плотную корочку, решил поменять только марлю. — Так-то лучше, — наложил он свежую повязку и закрыл аптечку. Выкинув в мусорку старый бинт, парень взглянул на настенные часы — без пятнадцати девять. «А когда Саске сказал, что перезвонит?» — Наруто двинулся к телефону и, открыв беседу, увидел время присланного сообщения — 20:01. — Хм. «Не вернулся еще?» Хотя это должно насторожить. От центра города до Редмонда пешком от силы минут 20-25, а тут 40 с лишним минут Учихи нет. Легкие нотки тревожности оставленные еще с того раза разгорелись, словно спичку кинули в бочку с керосином, и Узумаки решил набрать номер. Длинные гудки лишь подгоняли сердце, и пульс чувствовался всем телом — очевидная паника дала о себе знать, ударяя чем-то тяжелым по голове словами резко-говорящего автоответчика. Под металлический голос женщины, Узумаки скинул трубку и заволновался еще больше. Он принял решение набрать: «Где ты? — а потом внезапно стер и переделал: — «Куда про… — и вновь не то. Убрал, — «У тебя все хорошо?» Отправил. Текст с последним вариантом смотрелся куда лучше. Не так навязчиво и волнительно. Но это только в сообщении. Нынешнее состояние оставляло желать лучшего, потому что мысли серьёзно путались, а голова вновь пошла кругом. Стены заплыли, и парень попытался проморгаться. Не вышло. Мир покрывался неизвестной дымкой тревожной агрессии и на этом Узумаки понял, что прописанные препараты никак не помогают справиться с больной головой. — Да что такое! — ощущения начинают вызывать в нем беспочвенную агрессию. Парень зверел на глазах, а затем какие-то голоса начали шуметь в его голове, высмеивать его ничтожность и беспомощность. — Ха-ха-ха! — неистово громко засмеялся ребёнок, что казалось, это была просто пробегающая мимо девочка. Но Наруто никогда не видел, кроме чужих пластилиновых стен. А потом заиграл чей-то голос посерьёзнее: — Ты перестанешь себя так вести?! — Ну, мам! Очевидно в его голове пошли неизвестные споры двоих людей, имена которых Узумаки не знал. Даже предположить не мог. Эти двое начинали ссориться: — Одно и тоже говорить тебе уже язык натёрт! — прикрикнула строгая женщина, а детский голосок все молил, а затем, словно встав с ног на голову, личность начинала злорадно смеяться. — Всегда ты так говоришь… глупая мамочка ха-ха-ха! Это уже начало сводить с ума! Наруто зажал свою голову руками и попытался угомонить неконтролируемые голоса, но они продолжали отзываться эхом: — Дура! Дура! Дура! — Закрой рот, мелкая шмакодявка! — Прекратите… — в пустоту сказал Наруто, съёживать сидя на диване. — Хватит. — Ты глупая! Глупая! Глупая! Глупая! — На себя посмотри! — Хватит! — Узумаки сиюминутно не выдержав, крикнул, да так, что панорамные окна отразили звонкое эхо. На миг все прекратилось, а затем в ушах появился нарастающий ультразвук, что глушил все больше и больше. Открыв глаза, парень попытался осознать реальность, но стены все еще плыли, стекали пятнами до кровавых костей и тогда нечто ужасное начало быстро-быстро говорить что-то мерзкое по-настоящему не разборчиво, словно на латинском. И из всего этого бурканья, Наруто смог уловить пару челких слов: — … убей… расчлени… зарежь… испепели… Галлюцинации становилось сильнее и сильнее, продолжая сваливаться одним большим комом, запирая в узкую клетку, где у любого нормального человека разовьётся клаустрофобия. Но пугало не узкое пространство, а картинки, что начало проецировать сознание, вытаскивая из дальних заглушенных углов подсознания саму чернь, гадость, мерзость. Узумаки утопал в своей голове и уже был готов лезть на стену, кричать о помощи, но его рот зашивали собственные другие руки, что продолжали гадко нашептывать свою лепту со спины: — Он не придет, не поможет… — искривляя голос в противнейшей безумной манере. — Ты тут один… всегда будешь… И схватив проклятые чужие руки, он испугался еще больше, когда увидел в отражении панорамных окон гниющего себя, что стоял и улыбался, выпуская черную вонючую гниль из-за рта. Наруто закричал, что есть мочи, но нити, что держали его рот закрытым, смогли приглушить разящий вопль. Убрав свои конечности от липких, вонючих костей, он ужаснулся, что испачкался в черни собственной плоти. — Ха-ха-ха… — засмеялся скрипучий хриплый голос неведомой галлюцинацией. — Добро пожаловать в Ад. И мир превратился в пепел по одному щелчку. Вокруг горел огонь и со стен стекали воском прогнившие трупы, когда сотканные из чьих-то увечий, заделанные под арт-хаусный интерьер. Сил сражаться не было от слова совсем, и Узумаки сдался, медленно погружаюсь в собственную пучину тьмы, пока… в один миг все не вернулось на свои места. Наруто распахнул глаза, дыша слишком долго, и оглянулся — привычная реальность вернула свою атмосферу и окружение. Стекающий со лба пот колко пощекотал нежную кожу и Узумаки стер противные солоноватые капли, не сразу сообразил, что его телефон, что стоял на беззвучном режиме, включился — абонента вызывает Учиха. — Твою мать… — Наруто не сразу осознал, что произошло, но потянулся за устройством и взял трубку. — Да, алло? — Я дома, — раздался динамичный голос, и Узумаки начал приходить в себя куда быстрее. — Хорошо, отлично, — с отдышкой, отвечал он, стирая капли стекающего пота. — У тебя все хорошо? Голос странный. — Да я… решил немного поупражняться. — Да? — Учиха засомневался, но решил поверить. — Допустим. — …Не обращай внимание, я скоро приду в норму. Но на том конце чувствовался подвох. Саске чувствовал, что ему лгут, поэтому не смог оставить это в стороне. — Давай на чистоту. Что случилось? Наруто раскололся на две части, поняв, что его вот так просто раскусили. — Я… ладно, — и сдался, уже не в силах держать кошмар в себе. — Я не знаю, как мне это объяснить, но я только что словил галлюцинации, хах. Нервный смех в конце предложения, дал понять, что это защитная реакция. — Что ты видел? — Слышал, — мягко поправил его абонент. — Голоса. — И? — Они… спорили… о чем-то. Я так и не понял. Очень неприятно было. — И все? — Нет… — соображать на туманную голову было куда тяжелее, парня, словно битой огрели. — Я видел еще кого-то, или правильнее «что-то», он говорил что-то очень мерзкое, попутно зашивая мне рот. Учиха скривился на том конце провода, перенося ситуацию на себя. Аж до мурашек. — И что дальше? Чем все закончилось? — Ты позвонил. — И? — Все закончилось. Твой звонок вернул меня в реальность. Спасибо. Слышать подобное, было удивительно и даже шокирующие, потому что Саске не сделал ничего такого, чтобы принять слова благодарности. — Да не за что… — Нет, есть за что! — упрямо одернул Наруто, ставя на место. — Если бы не твой звонок, я не знаю, чем бы это могло закончиться. В глазах Саске мелькнуло сожаление, но принять благодарность он так и не смог: — Я же сказал, что позвоню. — Да, я знаю, но… — и вздохнул, — Просто я… — Я понял, не утруждайся. Наруто мельком улыбнулся и прошептал: — Хорошо. Саске тоже мельком улыбнулся и оглянулся, будучи в своей комнате, где горел приглушенный теплый свет с углов натяжного потолка. — Что могло спровоцировать подобное? — спросил он, подойдя к кровати. — Не знаю. Наверное, потому что я распереживался за тебя. Саске плюхнулся на роскошную перину и удивлённо спросил: — Что? — Когда я услышал голос Нила в трубке, я подумал, что все кончено. Я испугался, что он сможет тебя забрать, а я не в состоянии противостоять этому. Тот задумался: — Ах, ты про это… — Угу. — Все обошлось, ему нечего мне предъявить, так что… на этом можно выдохнуть. — А вдруг он понимает, что это ты и найдет, за что зацепиться? На очевидное переживание, Учиха отделался простым: — Не думаю. — Что ж… это действительно меня успокоило. Саске позабавил сарказм собеседника, но все равно не придал значения такой мелочи, как встреча с Нилом; пусть даже он и успел отложить пару кирпичей. Его волновали совсем другие вещи, о которых он не прочь поговорить. — У меня вопрос, Наруто. — А? — серьёзный тон сбил того с толку. — Слушаю. — Скажи мне честно, почему ты положил трубку? И Узумаки сглотнул: — Потому что испугался за тебя. Саске не поверил. — Точно? — Да, — утвердительно и бесповоротно ответили ему. — Я же все слышал. С того самого момента, когда я только услышал его тон голоса. — Ты знал, что он может выхватить телефон? — Зная этого ублюдка, я не удивлен тому, что он может это сделать. Учиха усмехнулся. — Ты оказался прав. — Да?! Серьёзно?! — Да, — один за другим слышались нервные смешки. — Я не знаю, на каком моменте, ты повесил трубку, но все вышло так, как и ты сказал. Он выхватил телефон, но не увидел тебя на проводе. — Я очень этому рад, — вздохнул тот. — Ты не представляешь как. — Да, я тоже, но… почему-то меня не покидает другое чувство. Нахмурив светлые брови, Наруто не понял к чему клонил собеседник. — Ты о чем? Покручивая в руках кусок одеяла, Учиха застопорился. С одной стороны он хотел разобраться в своих чувствах, а с другой стремился замять, потому что посчитал подобные мысли пустяком. — Да так… не важно… — Нет, говори. — Мне показалось, так что… — и тяжко вздохнул. — Забей, ничего страшного. — Так, — Наруто уселся по удобнее, включил парня на громкую связь и повторил вопрос. — Что случилось? Саске было что рассказать, но он молчал. В нем кипели совсем другие чувства, что он никак не мог в себе распознать и побороть, и даже внутренний клоун, что уже устал держать в шкафу целые горы скелетов, сдался. Учиха замолчал надолго. — Саске? Но Саске не ощущал себя собой. Он поник глубоко в себя и пытался проанализировать. — Ох… — раздалось устало в трубке блондина. — Дай мне немного времени. — Хорошо. Мне… повесить трубку? — Нет. — Понял. Ненавидя себя за свои колкие противоречивые мысли, Учиха еще раз поймал себя на мысли, что он устал от самого себя. Его постигла мгла и хроническое ощущение притворства и симуляции, что пришло к нему из детства, когда Фугаку в раннем детстве держал его на прицеле и вечно сравнивал со старшим братом именно в тот момент, когда должна была формироваться его личность. Вспоминая отрывки из детства, Саске помнил, как по истечению времени воспитательный процесс подкреплялся армейским ремнем с бляшкой, когда парень допускал секунды неповиновения, а отец думал, что закаляет характер и воспитывает в нем мужественность. И кто бы мог подумать, что подобные действия выльются в психологические травмы? Наравне с этим вредила гиперопека матери, что всячески оберегала юного Учиху от любых невзгод, тем самым неосознанно разжигая конфликт внутри семьи. Микото и Фугаку часто ссорились на тему воспитания прям при детях, и если старший уже привык к их перепалкам, то для маленького Саске это было фатально. В голове парня отложился некий негативный осадок, который он и сам не знает, как идентифицировать. Разрываясь между двух огней, он помнил, как убегал к брату, прятался под его родное крыло и ждал, когда конфликт решится. Итачи ничего не предпринимал в такие моменты, он предпочитал молча глотать и кивать, как послушная дрессированная собака на любой высер отца, поэтому ждать от него напутствия было глупостью. Именно тогда Саске понял, что ему придётся рассчитывать только на себя в свои 8 лет. Соответственно, по прохождению жизни он понял, что повзрослел слишком рано. К 12-ти годам он глядел на своих сверстников сверху вниз, мысленно называя их «плебеями низшего ранга», только потому что тем все еще было интересно «ковыряться в песочнице». Именно тогда в его поля зрения попала Сакура, что сталкерила за ним из-за кустов спортивного поля. Подобные необдуманные действия привели лишь к тому, что в зависимости от ситуации, нынешней Учиха может взять на себя роль взрослого, но никогда не почувствует этого в полной мере. Внутренне он ощущает себя ребенком, что застрял в теле взрослого, и его сбивает с толку уважение, с которым к нему относились другие люди, боязно трясясь, что те увидят то, что скрывается за маской. Ему нужен тот, кто бы любил его и защитил от этого жесткого и несправедливого мира, но получалось лишь набивать шишки раз за разом, пока окончательно не отобьется нюх. Так и с Наруто — Саске отчаянно желал близости, но, как только тот подходил слишком близко — он убегал. — Я не знаю, что сказать, — произнёс он, спустя три минуты молчания. — Может, тогда ты объяснишь, что чувствуешь? Учиха старался разобраться в эмоциях, что только изнуряло его еще больше. — Пустота. И Наруто вздрогнул от неожиданности. Это было сказано слишком больно, чтоб стоять в стороне. — Ты устал? — Да. Очень. — Может, тогда мне дать тебе отдохнуть? — Нет! — агрессивно резко гавкнул парень, чувствуя отрешённость. — Не уходи. Дай мне подумать. — Мне кажется ты сейчас не в самом лучшем настроении, чтоб рассуждать логически. В чем-то Наруто был прав, но… — Ничего не изменится, если ты поговоришь со мной на эту тему время спустя. — Тогда, что ты хочешь от меня? Да он и сам не знал. Учиха лишь в очередной раз перебирал маски, которые подходят под нынешнюю ситуацию, а перебрав все, понял, что остался с голой жопой. Он делает это не по своей воли — на автомате, — скорее из-за чувства неполноценности, что движет им многие годы. Уже не раз говорилось о том, что Саске вынужден играть роль, отведённую им или кем-то другим для полноценного образа собственного «Я», пока на то есть силы и возможность создавать мнимую самоуверенность. В ином случае, если он не справится с ролью, он боится наказания. Над ним по большей мере преобладает страх, чем чистые истинные положительные эмоции и чувства из-за того, что последние подавились им же или кем-то другим задолго до этого. — Ты не представляешь, какая каша у меня в голове. — Могу предположить, но не уверен, что это будет именно так. — Вот именно. — М? — Никто не поймет мои чувства, лучше, чем я сам, — и усмехнулся. — Парадокс в том, что я и сам не понимаю себя. Подобные слова только путают Наруто, ему хотелось конкретики. — Давай сейчас ты расскажешь мне, какие мысли тебя посетили, когда… — … когда ты повесил трубку? — предугадал он. — Много какие. От ярости и не понимания, до слаженности действий и удовлетворения. — Почему? — Потому что мне сложно воспринимать реальность, такой какая она есть на самом деле. Я не понимаю, что происходит только потому, что пропускаю ситуацию одновременно с разных сторон и обижаюсь на самую негативную версию, что придумало мое подсознание, — выложил он на одном дыхании. Узумаки затих, попытавшись разложить по полочкам услышанное. — Ты обиделся на меня за то, что я повесил трубку? — Да. — Потому что… почему? Я не понимаю. И тут Учиха выдохся окончательно. Было так мерзко обсуждать подобные темы, что хотелось все разом смыть в унитаз и забыть об этом диалоге, но, видимо, уже поздно. Наруто не оставит это без внимания. — Я подумал, что тебе все стало ясно в один момент и ты решил молча уйти. — Почему? — Ты мне ответь. — Нет, это ты сейчас плохо думаешь обо мне, когда я даже не пытался насолить тебе. Я лишь понял, в какую ситуацию ты попал и решил не подставлять. Рациональная часть Саске была с ним согласна, но травмированная… — Не знаю… я не знаю, почему я так думаю о тебе… — Ты… — Наверное, это только моя проблема, извини, если доставил неудобства. — Нет, подожди, так, стоп! Я знаю, что ты сейчас хочешь сделать. Не бросай трубку! Но учиховский палец уже был готов нажать красную кнопку и ликвидироваться, но слова Наруто вовремя остановил его, подсознательно дав шанс высказаться. — Наверное, мне лучше было написать сразу, как я повесил трубку, чтоб ты не волновался за такой поступок, но мне казалось, что ты и без этого меня поймёшь. И все было хорошо, судя по сообщению, что ты мне отправил позже. — Да. Но… откуда было тебе знать, что у меня появятся такие чувства? — Согласен, я не знал. Как, скорее всего, и ты. Не думаю, что осознание пришло сразу, как только ты увидел сброшенный вызов. Саске принял такой ответ. — Да, ты прав. — Вот и все тогда. Не будем же винить друг друга о не знании. Учиха немного улыбнулся, а потом вновь опустил уголки губ. Ему действительно стало легче, но не до такой степени, чтоб можно было сказать, что ситуация решилась. — Я подумал, что ты скинул, потому что я долго молчал, и тебе стало скучно. — Нет, вовсе нет! — Да, я понимаю, но… все же это только мои беды. — Наши, — поправил Узумаки. — Теперь все, что связано с тобой, будет равноценно моим недугам. На таких словах обычно следует положительная реакция, и поначалу так и было, Саске почувствовал удовлетворение, но одновременно с этим испугался. — Ты хочешь сказать, что теперь мои проблемы — это твои проблемы? — Наши, Саске, — мягко направил парень, — Теперь это наши проблемы. Страх нарастал с каждым выдохом, а все потому что он опять почувствовал себя загнанным, скованным, лишенным свободы. Ему истинно вериться, что в отношениях он потеряет себя, поэтому начал давать заднюю. — Мне сложно дается это понимание. — Чего? — Что я нахожусь в отношениях. — И… что это значит для тебя? — Что рано или поздно я потеряюсь в тебе. Уйду с головой и лишусь индивидуальности. А вот это было интересно. — С чего ты взял, что я хочу изменить тебя? — Потому что в отношениях два человека, а не один. Рано или поздно мы примем привычки друг друга и сольемся в одном социуме и потеряемся в бытовухе и прочих вещах. Я не хочу, чтоб ты сажал меня в клетку. Удивленный ответом, Узумаки только тяжко вздохнул. — Саске, я понимаю, что ты у нас птица высокого полёта, и я вообще не был уверен, что ты ответишь мне взаимностью, а сейчас слушая тебя, у меня создаётся впечатление, что ты хочешь убежать. Опять. Хотя я полностью открыт для тебя и готов к твоим выплескам. Саске отрицательно покачал головой. — Ты не знаешь, с кем связался. — Не отрицаю, но у меня есть время изучить тебя, чтоб понять твою настоящую сущность. Все так же отрицая слова, парень никак не мог принять тот факт, что его действительно хотят услышать. Не может быть все так просто. — Я не достоин, находиться в отношениях с тобой, Наруто. Ты слишком хороший для меня. Я тебя испорчу. — Ты меня недооцениваешь, — усмехнулся тот. — Ты так думаешь? — Я в этом уверен. Ты же тоже не знаешь, какие черти живут у меня в голове. — Согласен. — Пойми, что никто не идеален и не надо гнаться за красивой картинкой. Мне было бы куда приятнее принять тебя настоящим, живым, со всеми несовершенствами. — У меня есть недостатки? — с неким шутливом наездом, спросил Саске. — У всех они есть. Правда была на стороне Узумаки, но принять то, что Саске неидеален, не позволяло мнимое чувство собственной важности. Но поскольку сил спорить уже не было — он сдался. — Я тебя услышал. — Хорошо, — Наруто с облегчением выдохнул, а потом вдруг сам осел от физического истощения. Уж слишком тяжело ему дался сегодняшний день. Посмотрев на часы в верхнем правом углу экрана, он подметил. — А уже поздно. Саске так же обратил внимание на время. — Да, уже 10 часов. — Во сколько планируешь спать? Не долго думая: — Можно и сейчас лечь. У меня завтра заказ, так что… — Хорошо, тогда идем. И зачем Учиха вспомнил об этом? Заказ. Он завтра в 8 вечера, а он так и не решил вопрос с работой и с нынешними приоритетам. — Доброй ночи, Наруто, — вяло пожелал он. — И тебе спокойной ночи, Саске. Люблю тебя, — неожиданно сказал тот, что у Учихи аж волосы встали дыбом. — И я тебя, — на автомате сказал он и абонент положил трубку, оставляя неприятный осадок. «Люблю тебя?» — Саске еще раз прокрутил это предложение в своей голове голосом Наруто, и это еще больше оттолкнуло его. — Да почему ты говоришь так… я же… Эти слова допили остатки жизненного сока и Саске вновь загрузился, хотя казалось бы, грузиться было не от чего. Как ему надоело вечное самокопание под самый рыхлый фундамент. Он вновь вспомнил про нож, что лежал в кармане куртки, и руки так и чесались избавиться от душевной боли. Саске отложил телефон и поднялся с кровати, думая о том, чтобы с собой сделать, чтоб избежать этих чувств. Прокручивая недавний диалог в голове, Учиха пробежался по лестнице, и стопорнулся у кухни. Им будто дергали за ниточки, управляя телом, потому что неожиданное осознание, подтолкнуло к нечто большему. Словно в бреду, парень двинулся к стойки с ножами и вытащил первый попавшийся самый острый кухонный нож. Дабы не попасться брату на глаза, Саске метнулся обратно в комнату и не заметил, как уже смог порезать себе палец. Кровь запузырилась, но он не почувствовал боли. Забежав в комнату, он закрыл дверь, прислонился спиной и, подставив тыльную сторону руки, резанул сверху вниз. Еще, еще и еще, быстрее, пока не сработал рефлекс самосохранения. Когда на коже выступили кровавые пузырники, из рук моментально выпал нож, громко зазвенев по паркету. Саске осознал, что сделал это. Он почувствовал физическую боль, что стала отдушиной в больном сознании. Откинув голову назад, он медленно сполз по двери, чувствуя приятное жжение. Порезы были не глубокими, скорее детскими, но это было достаточно, что понять, что он все же жив. И все из-за каких-то глупых слов и дурного восприятия. Он не контролировал себя в такие моменты — за него решили мозговые черви. Его пугало будущее, где он не мог представить себе, что будет, когда Наруто захочет большего, когда его элементарно пугало слово «люблю» в отношениях с человеком, которого он действительно любит, но боится подпустить. Что же будет, когда дело дойдет до постели? Учиха не дурак, знает, что тот по-любому захочет этого. Ведь именно поэтому Узумаки предложил встречаться. По крайней мере, так казалось самому Саске. Отношения без секса — не отношения. Тогда чем это отличается от дружбы? Ничем. По сути, Наруто так и сказал: «я хочу тебя, у меня встает на тебя, поэтому я хочу отношений с тобой». Но почему бы просто не обойтись простым перепихоном? Ведь это логичнее. Но, нет, Узумаки захотел построить именно отношения. Им движет не животные чувства? Удивительно для нынешних реалей. И ведь его даже не оттолкнула мысль, что Саске парень. Учиха пытался понять его логику, но каждый раз попадал впросак. Наверное, когда все же Наруто тонко намекнет на секс, Саске найдет тысячу и одну причину, чтоб избежать полового контакта, ведь, как он говорил ему ранее: «Я не хочу тебя портить», не понимая, что секс не испортит человека, если тот не ведет разгульный образ жизни. Но это уже история про самого Саске. Двигаясь по накатанной, он понимал, что его состояние усугублялось от сексуального насилия в стенах притона и теперь нынешний он не может принять физический контакт без чувства заведомой тревоги. Ему будет очень сложно принять тот факт, что не все люди нарявятся нанести ему увечия, теперь, он будет компенсировать эту паранойю самоповреждением для собственного внутреннего баланса. Об этом говорят множественные зажившие порезы на тыльной стороне руки, что скрываются за лёгкими пушком волос вплоть до локтей, наряду с новыми. Подобные скачки настроения, которые по большей части основываются на сильных сиюминутных чувствах, ведут к внутренним проблемам с концентрацией, жизненной энергией и сексуальным влечением, — по итогу все сходит на нет. Но одновременно с этим Саске не может усидеть на месте. Мадара продумал этот момент, он намеренно, вытащил племянника из психушки, потому что он идеальный вариант для гребки денег. Парень склонён к беспорядочным половым связям, ибо те являются для него призрачной уверенностью в том, что он востребован среди противоположного пола, что подкрепляет его чувство собственной важности в глазах других и самого себя. Но как бы он не старался обосновать ситуацию, факт того, что у него есть очевиднейшняя проблема, которую он не в состоянии решить, он всегда будет убегать. И ему не поможет никто, кроме него самого, но парадокс в том, что даже в этом вопросе он считает себя недостойным помощи. У Саске не было слез, он завис, смотря в пустоту, не чувствуя ничего, кроме легкого прокалывая на левой руке. Ему все равно, он истощен, да и сопли были бы тут совсем ни к месту… «Терпи, — как говорил ему отец. — Мужчина должен терпеть! Никому не интересны твои сопли!» И он терпел. Терпел до победного.