Первый огонь: Модзу, Хьюга и Хомура
Морской воздух Тихого океана нежно пропитывал одежду членов экипажа «Персея». Спокойная ночь раскрыла свои крылья, предоставив возможность каждому существу на борту почувствовать себя свободным от любых дел. Брызги воды разлетались во все стороны, словно кристаллы аквамарина, оставляя после себя успокаивающее пение корабельного путешествия. Благодаря непринуждённой атмосфере, даже самые «отъявленные негодяи» прочувствовали нотки компанейской ночи: Хьюга с огромным желанием обучал Модзу мастерству копья Куда-Яри. В начале было чем-то непостижимым осознавать, что необычное вращательное движение копья достигалось простой в устройстве свободно скользящей трубкой. Столь простая вещь позволяла исполнять невообразимые удары, отличающиеся своей площадью поражения от обычного копья. Для наибольшего понимания искусства своим учеником, Хьюга провёл разбор Куда-Яри. Такой жест был непривычен для рядом стоящей Хомуры, привыкшей к хладнокровности наставника, хотя и сам копейщик не совсем понимал свой поступок. Модзу стал для Хьюги отправной точкой пути исправления. Они оба стремились измениться, решив сделать это вместе. К групповому очищению присоединилась и Момиджи, в силу своей привязанности к копейщику. Именно поэтому она сейчас старается из-за всех сил хоть немного просветиться в одном из течений японского оружейного мастерства. - Чтобы использовать вращательное движения яри в бою, следует понять саму конструкцию. Видишь эту часть копья? – Модзу положительно ответил. – Это называется трубкой. Именно она является ключевой частью Куда-Яри. Благодаря ей также уменьшается необходимость жестокого хвата древка… «Древко. Цуба. Стопор…», - гимнастка повторяла эти слова у себя в голове, стараясь запомнить всю теорию. Но как человек, никогда не держащий копьё в руках, понять устройство излюбленного оружия Хьюги для неё было очень сложно. «Что значит жестокий хват? Он для обычного копья обязателен? А если стопора не будет, то копьё может сломаться?». Момиджи до последнего пыталась вслушиваться в речи своего наставника, но всё было тщетно. В конце концов она оставила эту затею и направилась к бару. - Мне клубничный дайкири. - Пять минут, госпожа Момиджи, - Франсуа принялась искусно смешивать все составляющие коктейля, превращая работу бармена в изысканное представление. – Благодарю за столь интересный заказ. Ваше клубничное дайкири готово, госпожа Момиджи. Если будут замечания – я всегда готова исправить свои недочёты. - Спасибо, - Хомура принялась пробовать коктейль, попутно обдумывая с досадой всё произошедшее с ней и Хьюгой. «Не уж то за такое долгое время Хьюга не ставит меня ни во что… тогда почему он пожелал воскресить меня? Для собственной выгоды? Модзу, к примеру, за одну битву уже стал довольно близок с ним. Даже в ученики пробился». Размышления прервались внезапным приходом Кирисаме. Голубоволосая девушка легким движением руки поправила своё платье и умостилась на барном стуле. - Здравствуйте, Франсуа. Можете сделать какой-нибудь коктейль на ваш выбор? - Разумеется, подождите пару минут. Заприметив Хомуру ещё издалека, Кирисаме решила поговорить с ней. Что-то похожее было у них двоих – это не давало покоя метательнице. - Тебя ведь Момиджи зовут? – мягким голосом произнесла Кирисаме, посмотрев на гимнастку. - Зови Хомурой. А ты… - Кирисаме, - сразу продолжила голубоволосая. – Я слышала, ты очень ловкая и проворная из-за одного занятия, со странным названием. - Гимнастику имеешь ввиду? - Да. С самого детства увлекалась этим? - Родители в 5 лет записали на занятия в цирке, там всю прошлую жизнь и провела. - Значит, тебе тоже выбора не давали? - В том возрасте я и не понимала, что обозначает слово «выбор». Я связала, то есть мне связали гимнастику с жизнью. Никогда не задумывалась, нравится этот род деятельности, или нет. Хомуре было очень легко говорить с Кирисаме. Будто с сестрой – близняшкой. Очень необычно было кому-то рассказывать о своём прошлом. Все знали, что Момиджи была гимнасткой, а что стояло за этим – никто и не спрашивал. А может, так алкоголь действует? - Ваше черничный дайкири, госпожа Кирисаме. - Благодарю, - метательница немного отпила из бокала, а затем вернулась к разговору с Момиджи. – Вы с Хьюгой были знакомы до окаменения? - Нет. Я даже не слышала о Хьюге. Но после того, как он и Цукаса освободили меня от оков камня, во мне сработал какой-то механизм. Было ощущение присутствия человека, которому я обязана быть предана. Этот человек и был Хьюга. Я не знаю, как это объяснить. Может, меня специально создали для Хьюги. Гимнастка поставила пустой бокал на барную стойку и прикрыла лицо руками, оперевшись на стол. - Теперь я пониманию, почему меня к тебе потянуло, - Хомура после слов метательницы повернула лицо в её сторону. – Ты, как и я, была на побегушках у одного человека. Кирисаме посмотрела в сторону тренирующейся команды бойцов. – Наши «начальники» неплохо сдружились. - Есть такое. - Ощущение предательства тебя не покидает? - Ни на капельку. А тебя? - Я уже смирилась с этим, мне даже спокойней стало. Ко мне наконец-то явилось чувство полноценности, - метательница встала на ноги и повернулась к собеседнице. – Хочешь, я помогу тебе избавиться от зависимости? - Эта зависимость мне не мешает. Наоборот – она мне нравится. - Если передумаешь… - Не передумаю, - Момиджи ответила резко, без единой нотки сомнения, прервав речь Кирисаме. Гимнастка смотрела вниз, не желая смотреть ни в сторону «сестры», ни в сторону наставника. – Но спасибо тебе. - А что ты ответишь на моё предложение собираться иногда за бокальчиком дайкири и говорить о наболевшем? - От такого предложения я уж точно не откажусь. - Тогда до встречи, - голубоволосая направилась в сторону Кохаку, ждавшей свою напарницу по тренировкам рядом с остальными бойцами. Розоволосая ещё минут десять сидела за баром, сортируя всё сказанное: «Точно алкоголь сыграл свою роль. Уж сильно я разговорилась. Хотя Кирисаме действительно мне понравилась, как человек. Стоит с ней завтра ещё раз встретиться». Мысли уносили гимнастку всё дальше и дальше в подсознание. Она сама не заметила, как начала клевать носом. - Хомура, - тяжёлая рука опустилась на плечо гимнастки, - тебе стоит идти в свою каюту. - Хью… Хьюга? – подпрыгнув от испуга, проронила Момиджи. - Я тебя провожу. Хьюга стал аккуратно поднимать Хомуру, давая ей опираться на своё тело. «Что это на него нашло», - подумала гимнастка, но сон намного сильнее тянул её в свои пучины, поэтому через секунду она отбросила этот вопрос. Придя в каюту, Хьюга принялся укладывать свою подопечную на кровать, перед этим сняв её обувь. - Выпила лишь один бокал, а уже в царстве Морфея, - отметил Хьюга для Модзу, присутствие которого он почувствовал за своей спиной. - Она всё же девушка, им свойственно это. - Причислять Хомуру к остальным глупо. - Вижу, тебя алкоголь тоже пробил на душевные речи? - Скорее всего. Но всё-таки. Хомура прекрасная гимнастка, такими умениями обладает не каждая девушка, далеко не каждая. Поэтому приписывать её к остальным – невежливо. - Как скажешь. Модзу направился к выходу, подав знак копейщику о том, что он ждёт на палубе. Хьюга перед уходом ещё раз взглянул на Хомуру. – С такой талантливой и умной девушкой рядом, я мог бы создать сильнейшее государство… хотя… просто иметь твоё уважение к моей персоне уже достижение. Я ценю преданность, отданную мне, Хомура.***
Второй огонь: Кохаку и Кирисаме
- Кохаку, я вернулась. Продолжим тренировку? - О, ты пришла. Отлично! Сейчас метание ножей или бой с ножами устроим? - Я бы хотела увидеть всё, на что ты способна в бою с оружием. - Тогда… защищайся! Львица молниеносным движением взвилась вверх, приготовившись к удару. Кирисаме моментально среагировала и отпрыгнула назад, не давая возможности Кохаку застать её врасплох. Замах, удар ногой, блок – бой развернулся на полную. - Ты прекрасно владеешь ближнем боем, Кохаку, - увернувшись от очередного удара выкрикнула метательница. - А твоей реакции можно позавидовать, - заблокировав стремительно направляющийся в её сторону нож, ответила львица. Снова удар, блок, уклонение. - Ещё не устала? – отойдя на расстояние, поинтересовалась голубоволосая. - Я ещё полна сил. Кирисаме принялась раскручивать кусаригаме (японское оружие, состоящее из серпа и груза, присоединенного к серпу цепью). Раз – и груз оказался в воздухе, два – и Кохаку ловко увернулась от удара. Продолжался бой около двадцати минут. Обе девушки одновременно решили окончить его, по мере их усталости, да и Касеки уже был на взводе: всё же запечатлеть сломанные составляющие своего детища не самое приятное событие. - Как же хорошо сражаться без длинного платья, - запыхавшись проговаривала Кохаку. – Эта огромная тряпка абсолютно бессмысленная вещица. Но как ты умудряешься в ней так хорошо биться? - Привыкла. У нас на острове не было положено носить коротеньки платья. - Было бы неплохо и мне привыкнуть к боям в длинной тряпке, а то вдруг Сенку снова придумает план, где обязательно придётся расхаживать в неудобной одежде. - Пока что мы можем подобрать тебе «длинную тряпку» из моего гардероба. - Интересно... - Тогда за мной. Войдя в каюту Кирисаме, Кохаку не на шутку удивилась: «Как такая сильная девушка может настолько уютно расположить свои вещи в комнате». Даже зеркальце, сделанное Сенку, на вид самое непримечательное, довольно изысканно лежало на столе. Львица никогда не понимало это стремление девушек к красоте и изящности. Постоянные тренировки не давали задумываться об этом, но сейчас она на самом деле задумалась об ухоженности и женственности. - Всё хорошо? – заметив замешательство своей напарницы, решила спросить Кирисаме. - Да, просто удивляет, как ты можешь совмещать боевую подготовку и уход за собой. - Разве это способно так удивить? - Меня – да. Когда наш безумный учёный принялся создавать из меня «красавицу» с этими кондициклюрами, шампунюзерами и косметосами, я сразу поняла - это не моё. Но сейчас, сблизившись с тобой, я понимаю, насколько иногда хочется быть милой Кохаку, - львица обвела взглядом Кирисаме, а затем рассмотрела свою одежду и потрогала волосы. – После кондициклюра они были такими мягкими и послушными… - Хочешь, я сделаю из тебя «милую Кохаку»? - Да! – с ноткой сомнения произнесла львица. Кирисаме направилась к своему шкафу: внутри было много различных нарядов, включая парочку однотипных, которые метательница надевала на повседневную носку. Было и несколько новых платьев, которые Юдзуриха сшила в подарок для голубоволосой. Именно их Кирисаме в первую очередь принялась примерять на Кохаку. Затем девушки приступили к причёскам, потом – к макияжу. Львица впервые получала удовольствие от прихорашиваний. - Итак, пора тебе взглянуть на своё личико, - Кирисаме протянула зеркальце Кохаку. – Как тебе? У львицы не было слов: распущенные волосы, часть которых была заплетена в мелкие косички, были украшены импровизированными ушками в духе Кирисаме. Глаза стали еще больше благодаря чёрно-синим стрелкам. Губы были накрашены нежно-розоватой помадой. - Я такая… женственная? - А какая ещё, - улыбнулась Кирисаме. Кохаку от переизбытка эмоций и благодарности своей напарнице, накинулась на вторую, дабы заключить в объятья. Кирисаме не сопротивлялась: видеть счастливой кого-то, благодаря твоим усилиям – огромная честь.***
Третий огонь: Рюсуй и Франсуа
- А твой бар процветает, Франсуа. Кто самый частый посетитель? – подходя к барной стойке, прокричал Рюсуй. - Наиболее частый посетитель, господин Рюсуй, это Йо. За ночь он выпил пять кружек имбирного пива, три кабальито текилы, две стопки пшеничной водки и снифтер коньяка. - На нём мы сможем хорошенько заработать в будущем! - Вы абсолютно правы, господин Рюсуй. Нанами облокотился на стойку, попутно разворачивая свой цепляющий взгляд к Франсуа. – Не хочешь ли ты, моя преданная Франсуа, тоже отдохнуть сегодня? За бокалом «Лонг-Айленд» к примеру. - Прошу прощения, господин Рюсуй. Но моя работа – выполнять прихоти всех членов экипажа, а не быть источником этих прихотей. - Ты тоже член экипажа, Франсуа. Тем более, ты всегда исполняешься всё, что просят другие. Так почему бы тебе не расслабиться хотя бы сегодня ночью? - Если вы так хотите, господин Рюсуй. - Да! Я хочу этого! – Нанами перебрался по ту сторону барной стойки и направил Франсуа к стульям. – Итак! Будут ли какие-нибудь пожелания у посетительницы бара? - Благодарю, но никаких пожеланий не будет, господин Рюсуй. Полагаюсь на ваше мастерство бармена и интуицию. - Будет исполнено! Нанами приступил к приготовлению коктейля, одновременно рассказывая Франсуа об эмоциях после покера. Женщина внимательно слушала, не перебивая, так как знала: господин Рюсуй не терпит вмешательств в свою речь. - Послушай, прекрасная Франсуа. Ты рядом со мной с самого детства, ты всегда поддерживаешь меня и встаёшь на мою сторону. Даже сейчас, когда у тебя нет жалования, ты отдуваешься за меня. Почему? – Нанами поставил перед Франсуа бокал «Лонг-Айленд», ожидая ответа. - Уважаемый Рюсуй, я просто слуга, хранящая верность своему господину. Как вы сказали, «отдуваться» - моя работа. - Неоплачиваемая работа, стоит уточнить. Тебя действительно это устраивает? - Я работаю на Вас и для Вас. Этого достаточно. - Может, я могу что-то сделать для тебя? В знак благодарности? - Я очень признательна, что Вы уделяете мне столь дорогое внимание, но, пожалуй, мне ничего не надо. - А что ты скажешь на полное обеспечение всех твоих нужд и прихотей для конца жизни? Костюмы, элитная еда, роскошный дом, драгоценные украшения – всё, что ты только пожелаешь. Не за горами восстановление цивилизованного мира, а значит – и экономического рынка. Ну, как? - Как я уже сказала, господин Рюсуй, я ни в чём не нуждаюсь. Спасибо за заботу. - А если я тебе предложу десять процентов с доходов восстановленной корпорации «Нанами»? Ты будешь купаться в золоте. - Господин Рюсуй, мне хватает и того, что я сейчас имею, - Франсуа сделала глоток коктейля. – Вы прекрасно справились с задачей бармена – «Лонг-Айленд» вышел восхитительным. - Дорогая Франсуа, как вы можете отказываться от такого предложения? Я же буквально перед вами стелю бриллиантовый ковёр! – Рюсуй не мог понять, как женщина, заслужившая всё предложенное непосильным трудом, способна так легко отказаться. Столько лет проработав на компанию «Нанами», и ни на капельку не стать человеком, желающим только денег и богатства… как ей это удаётся? - Ваше уважение ко мне – это и есть тот самый «бриллиантовый ковёр». С самого первого дня работы в вашем доме, я осознала: помогать Вам и всегда быть рядом – вот моя цель. И этой цели я буду следовать до скончания моих дней. Прошу прощения, если я вас как-то обидела или оскорбила, - Франсуа встала с барного стула и поклонилась своему господину. - Значит… твоя цель – это быть рядом со мной до самого гроба? - Всё верно, господин Рюсуй. - Тогда и я обещаю, что буду рядом с тобой до конца жизни, о прекрасная Франсуа! – Нанами поклонился в ответ. Для Франсуа это было неожиданном жестом: всю жизнь кланялась только она, но никогда не кланялись ей. - Благодарю вас за ваши слова, но прошу, не стоит приклонять голову в мою сторону. - А я буду, дорогая Франсуа. Ты этого заслужила!