Ты и твоя любовь

             Порой ее так и хочется заткнуть, чтобы хоть на миг перестала щебетать о какой-то чепухе.              Но ты все равно улыбаешься и послушно киваешь головой, хоть и перестала вслушиваться в сказанные Лавандой слова еще где-то полчаса назад. Если не больше.              Ей это надо. Говорить и быть услышанной. Быть важной, а не просто миленькой приставучей девчушкой, какой он ее выставил перед всеми. Так бы и подлила ему в тыквенный сок зелье, способствующее медленному, но верному облысению.              Но приходится сдерживаться, потому что Лаванда любила этого мальчишку. Да, одним порывом, и перегорела она сразу же, как на тебя в тени оранжереи наткнулась, но ведь любила. Поэтому и попросила тебя ничего ему не делать.              Или потому что в тебя влюбилась? Мысль острым копьем врезается в сознание и, кажется, пронзает его насквозь.              Влюбилась. Да, Лаванда уже говорила это. В первый же день выпалила вместе со всей своей биографией, не оставив тебе ни шанса. Но сейчас…              Ты медленно поворачиваешь голову и смотришь на нее, но словно впервые видишь.              Лаванда смеется над чем-то, и ты улыбаешься в ответ, пусть ее взгляд и направлен куда-то вдаль. И вот она уже приветливо рукой кому-то машет, наконец-то смотрит на тебя… и замирает. Краснеет так стремительно, будто случайно тебя голой увидела.              А ты себя именно так сейчас и чувствуешь. Тебя, как того кота, ворующего колбасу, застукали с поличным. И слукавить вряд ли получится.              Да и зачем, когда ее взгляд темнеет и мечется от твоих глаз к губам. И ты почти уверенна, что это было специально. И что внезапно поднявшийся ветер, вскруживший ваши волосы, это проделки кого-то из многочисленных друзей Лаванды.              Но разве не плевать?              Да и пауза отчего-то затянулась. Отчего-то без ее щебетания становится пусто. И жарко, словно тишина имеет свойство нагреваться, пока расстояние между вашими лицами все сокращается. Медленно, неуверенно, крепко закрыв глаза. Как и положено школьницам.              Красиво.              И кажется, что ты задыхаешься от того, насколько же Лаванда сейчас красивая в окружении желтой листвы и спутанных светлых кудрей. От того, что сегодня она использовала вишневый блеск для губ. Немного приторный и липкий, он остается на твоих щеках светло-розовыми разводами, когда вы, позабыв, где находитесь, падаете на траву и немного углубляете поцелуй.              Самую малость. Лишь на пробу соприкасаетесь языками. Замираете. И отчего-то начинаете смеяться, пока жар наливает щеки и спускается на шею.              И вы нехотя отстраняетесь. И смеетесь. Немного нервно, счастливо. Смех вырывается откуда-то из глубин души, где – о, ты уверенна в этом! – целые поля засеяны ароматной лавандой.              И твоя Лаванда замолкает первой. Убирает за ухо выбившуюся прядь волос, проделывает ту же процедуру с тобой, но немного медленнее. Оставляет на твоих губах быстрый поцелуй и снова начинает о чем-то щебетать. Кажется, о тестралах. Кажется, ты, не расслышав четко вопрос, согласилась однажды сходить с Луной к этим самым тестралам.              Кажется, ты по уши в этой девочке, которую порой так и хочется заткнуть. Желательно поцелуем. А после послушно слушать ее долгие рассказы обо всем подряд, в тайне все же думая о том, какое бы зелье подлить Уизли.