***
Спустя несколько дней тренер Римман в мужскую раздевалку после утренней тренировки и заявил: - Ну что, в пятницу у нас намечается товарищеская игра с брекенбриджцами. Для того, чтобы принять участие, каждому из вас нужно пройти медосмотр у Клэр. Для этого у вас есть три дня, чтоб в четверг вечером все уже были живы, здоровы и осмотрены. С началом каждого семестра вам нужно будет посещать сеанс у Салли, надеюсь, за лето вам не отшибло память и вы об этом не забыли. Нестройное “нет” раздалось со всех концов раздевалки. - Как-то невеселы вы, друзья мои, - язвительно подметил тренер с усмешкой на лице. – Пока даты основных матчей сезона не известны, КРЭ пришлет их в начале учебного года. Чего стоим? – спросил он, видя, что никто ничего не делает. – Собирайтесь и выматывайтесь отсюда, не забудьте напомнить об этом девочкам. Бегом! С последним словом тренер вышел из раздевалки, прикрывая за собой дверь и возобновляя разговоры и бурную деятельность среди игроков. Большинство из них обсуждали, в какой из дней собираются навестить Клэр в ее медицинских владениях. Многие откладывали все на потом, однако были и те, кто хотел разделаться с этим побыстрее. Собрав сумку, Жан подошел к Джереми, который уже почти закончил собираться, и спросил: - Джереми, а где именно должен проходить этот осмотр? - Вообще, Клэр живет вместе с нами в общежитии, - моментально ответил Нокс, закрывая шкафчик и поворачиваясь к Моро, - недалеко от комнаты тренера, так что если у тебя произойдет что-то срочное, ты можешь найти ее там. А так, все проходит здесь, в ее кабинете на стадионе. После тренерской идешь прямо, и через две двери будет медкабинет, не ошибешься. Давай я с тобой схожу, а? Зато запомнишь! Защитник неопределенно пожал плечами и все-таки ответил: - Если ты хочешь, то пойдем. Прямо сейчас? - А почему нет? Или у тебя планы? Отрицательно покачав головой, Жан открыл дверь раздевалки, на ходу прощаясь с остальными членами команды и получая нестройных хор из ”До встречи” и “Пока” в ответ. Джереми шел следом, уже через два шага нагоняя его и шутливо пихая плечом. Жан посмотрел на него, замечая улыбку и огоньки в глазах. По немногу, но он начинал доверять Джереми, который все время с его прибытия находился рядом, пытаясь привлечь или узнать что-то новое о нем. Рядом с ним он начинал верить, что может быть достойным бескорыстной дружбы. Разумеется, прошлый опыт в Воронах не давал забыть, что доверять нельзя никому, даже тем, кто, по твоему мнению, близок, заставляя всегда оставаться начеку и не показывать слабостей. Однако сейчас отчаянное желание быть понятым, по-настоящему нужным, взяло верх, позволяя Моро толкнуть капитана Троянцев и улыбнуться в ответ. Джереми, видя такую открытость своего товарища чуть ли не впервые, растянул губы в улыбке еще шире, идя вровень с Жаном. Они уже прошли тренерскую и, как Нокс и говорил, вскоре очутились возле медицинского кабинета. На двери видела табличка с подписью “доктор Клэр Розье”, а чуть левее находились три стула, где, видимо, могли ожидать спортсмена товарищи по команде или тренер. - Ну что, - нарушил молчание Джереми, - кто пойдет первым? - Я, - сказал Жан и, не давая юноше вставить ни слова, опустил сумку на один из стульев и постучал. “Входите!” – раздался мягкий голос с другой сторон, и Моро, бросив мимолетный взгляд на Нокса, зашел внутрь. Кабинет командного врача был оформлен в белых тонах, как и большинство врачебных помещений. Справа находилась ширма, ограждающая то, что находилось за ней, от лишних глаз. По левой стороне стоял стол, где лежали стопки, которые, видимо, содержали информацию о состоянии здоровья каждого из команды экси. За этим столом сидела девушка, одетая в медицинскую униформу. Она была невысокой, обладая при этом стройной фигурой. Каштановые крупные кудри были собраны в высокий хвост, а темная кожа хорошо сочеталась с темно-зелеными глазами. Как только дверь за вошедшим закрылась, девушка подняла на него взгляд и мягко улыбнулась. - Добрый день, - поздоровалась она, - или, скорее, доброе утро, да? – Жан кивнул ей, приветствуя в ответ. – Ты пришел на медосмотр, верно? Проходи за ширму, пожалуйста. Моро послушался, заходя за перегородку. За ней находилась кушетка и стул, и он опустился на первое. Доктор последовала за ним, присаживаясь на стул и смотря на Жана. - Итак, Жан, - начала она, и защитник отметил приятную тональность ее голоса. – Я уверена, тебе про меня уже рассказали. Меня зовут Клэр Розье, можно просто Клэ, если ты хочешь, я врач университетской команды экси. Живу я в общежитии вместе с вами на этаже, так что в случае необходимости ты можешь найти меня там. Ты можешь обратиться ко мне по любому вопросу, даже если он не касается игры, если тебе потребуется помощь. А теперь мне надо осмотреть тебя, так что, пожалуйста, сними футболку. Все в порядке? Моро не ответил. Его лицо, только что украшенное мимолетной улыбкой в адрес Джереми, вновь приняло непробиваемое бесстрастное выражение лица, которое он сохранял долгое время по приезде в Лос-Анжелес. Ухватившись за края футболки, он потянул ее вверх и отложил на кушетку, представая перед Клэр с оголенным торсом. Девушка прекрасно держала себя в руках, ничуть не изменившись в лице при виде этого. - Отлично, - проговорила она. – Мне потребуется не больше десяти минут. Ее не выдал голос, который сохранился мягким и спокойным, однако внутри бушевали сильные эмоции. Удивление, обескураженность, беспокойство и даже страх. Они просто поглощали девушку изнутри, но самоконтроль взял свое. Причины для удивления определенно были. Многие участки тела Жана были усеяны шрамами. Грубые, толстые рубцы пересекались с едва заметными царапинами, которые уже практически слились с кожей. Наиболее заметными оставались те, что зашивались. Рваные края указывали на то, как некоторые швы были наложены непрофессионально, и это действительно было так. В памяти всплывал Кевин, который, еще состоя в команде Эдгара Аллана, помогал ему после очередных “игр” Рико. Когда Дей покинул воронов, Моро приходилось справляться самому, зачастую же и это не удавалось. У тела Жана была необычная особенность – неглубокие царапины и порезы не оставались шрамами на его теле. Они лишь имели немного более темный цвет кожи, с годами попросту сливаясь с ней. И в данной ситуации это было, скорее, плюсом. Моро не хотел, чтобы командный врач видел его исполосованные руки. Жан считал эти поступки слабыми. Ведь он не мог справиться с эмоциями, с желанием быть нужным, которое, по его мнению, походило на жалкую прихоть маленького ребенка, он брался за лезвие вновь и вновь, заставляя кожу на руках гореть. Физическая боль если и не заглушала собой моральную полностью, то немного притупляла ее, позволяя на несколько мгновений забыться и сосредоточиться на боли, вытекающей из многочисленных порезов вместе с бордовой кровью. Все это заживало, и защитник клялся себе никогда больше этого не повторять. Клялся терпеть и больше никогда не умолять о помощи, что бы Морияма с ним не делали. Обещал себе стать сильнее. И он научился стискивать зубы и покорно, словно тряпичная кукла, обмякать в руках других Воронов, когда их капитану приходило в голову поиграть. Научился молчать, когда другие стискивали его бедра, безжалостно натягивая на себя и вгрызаясь зубами в кожу. Моро ненавидел себя каждой клеточкой своего тела, считал себя жалким уродом, не-человеком, запирая любые чувства внутри, запрещая себе проявлять слабость, убеждая своё «я», что он заслужил это. Но все эти попытки пошли крахом, когда ушел Кевин. Жан считал его другом, тем, кто останется с ним до конца и поможет пережить еще один день, с ругательствами склоняясь над израненной спиной с иголкой и ниткой. Но Дэй ушел, и для Моро это стало предательством. Сильнее предательства родителей, продавших его в качестве долга. В ту ночь он вновь взялся за нож, с размаху нанося порезы на обоих предплечьях, не замечая, что сидит в ванной уже полностью в крови. Под откос шло все время долгих попыток справится с этим. Каждая встреча с “номером два” напоминала ему об этом, больно ударяя где-то глубоко в душе, лишний раз напоминая, что нельзя доверять никому. Он хотел просто исчезнуть, испариться с этой гребаной планеты, чтобы ни одна живая душа больше не вспоминала о таком ничтожестве, как защитник Воронов номер три. Сейчас он вновь пытается довериться человеку, понемногу, словно по маленькому шагу, однако его предательство разобьет Жана окончательно, заставит запереть на замок абсолютно все чувства, медленно убивая свое «я». В “сейчас” его вернула рука, расположившаяся на его плече. Жан мгновенно и ощутимо напрягся и сконцентрировал взгляд на человеке, которым была Клэр. - Простите, я задумался, - извинился юноша, осматриваясь и принимая ровное сидячее положение. -Ничего, - ответила с легкой улыбкой Розье, возвращаясь к своему столу и что-то записывая в бумагах. – Я закончила осмотр, все в порядке. Если ты хочешь что-то спросить, то можешь сделать это сейчас. Если же все в порядке, то ты можешь идти и пригласить следующего, если там кто-то есть. - Хорошо, - проговорил Моро, натгивая на себя черно-белую футболку. – Я пойду. До свидания, доктор Розье. - Клэр, - мягко поправила она. – Называй меня по имени, хорошо? Жан кивнул и вышел за дверь, встречаясь взглядом с сидящим у двери Джереми. Увидев его, капитан отложил мобильный, снял наушники и поднялся со своего места. - Ты уже закончил? – полуутвердительно спросил он, на что получил ожидаемый кивок в ответ. – Отлично. Подождешь меня, если ты никуда не спешишь? Сейчас, видимо, никто больше не собирается к Клэ, поэтому мы можем пойти в общежитие вместе. - Без проблем, - ответил Жан, опускаясь возле сумки своей и Нокса,доставая из первой телефон и наушники. - Спасибо! – Джереми просиял и зашел в кабинет. «Клэ», - раздалось оттуда, прежде чем дверь захлопнулась.***
Стоило Жану покинуть кабинет, как улыбка с лица Розье мигом сошла. Она серьезно смотрела перед собой, не понимая, что же такое случилось с Жаном. Нет, конечно, она слышала о жестокости Воронов и Рико Мориямы в частности, но и не подозревала, что все настолько серьезно. Впрочем, она не имела право вмешиваться в личную жизнь пациента, да и не хотела вытягивать эту информацию силой. Если он не хочет об этом говорить, значит, есть причины, и она будет тактична в этом отношении. Дверь открылась, и в кабинете оказался следующий спортсмен. Улыбка вновь вернулась на ее лицо, отгоняя лишние мысли и позволяя продолжить осмотр игроков.***
Предположение Джереми о том, что они с Жаном – единственные, кто пришел в это время, оказались ошибочными. Через несколько минут после того, как Нокс зашел в медицинский кабинет, в коридоре послышались женские голоса. Они усиливались, и вскоре возле сидящего Моро возникли Лайла и Альварес. - Ты меня не любишь! – восклицала первая, театрально прижимая руку ко лбу и закатывая глаза. - Я всего лишь отказалась ехать с тобой за новой толстовкой, потому что это настоящее самоубийство, Лайла! – Альварес гневно смотрела в лицо подруге, пытаясь донести до нее очевидное. - Это одно и то же! Подойдя совсем близко, девушки заметили Жана, сидящего на стульях с двумя спортивными сумками и в задумчивой позе. Сумки стояли на полу, а сам парень наклонился над ногами, упираясь в них локтями и сверля взглядом скрещенные пальцы рук. Этот взгляд был пустым, словно смотрящим сквозь предметы. В ушах Жана были наушники, поэтому подошедших девушке он услышать не мог. Сейчас он был просто погружен в свои мысли под песню группы Arctic Monkeys, тихо играющей на повторе, и мысли эти были определенно не радужные. Да, он был благодарен доктору Клэр за то, что она не стала задавать лишних вопросов о том, что увидела на его теле. Более того, ее лицо даже не сменило привычную улыбку и эмоции на ненавистную жалость. Это отвратительное чувство удушало, заставляя чувствовать себя еще более жалко и ничтожно. Но самой большой проблемой для Моро стало лишнее напоминание о том, что находится на его теле. За долгие годы в Воронах он привык, что ни у кого не должно быть ничего, кроме экси. Любая личная вещь, любая тайна или секрет порицались и находились под категорическим запретом, так что Жан свыкся с тем, что все про все знают. Более того, именно эти «все» и принимали участие в нанесении на него этих шрамов, прямое или косвенное. Наказание за любой проступок, даже не его, всегда отрабатывал Моро, успевший смириться с чудовищными методами Рико и Тэцудзи и научившийся терпеть. Однако теперь то, что всегда находилось на виду у тех, кто всегда об этом знал и порой даже наслаждался этим, оказалось открытым для того, кто не должен был это видеть. И именно эта мысль сейчас заставляла Жана серьезно задуматься. Что, если Клэр расскажет обо всем тренеру или психологу? Он не боялся того, что этот факт может быть открыт, нет, он боялся расспросов. Вернее, просто не представлял, что должен отвечать. Вдруг до его плеча кто-то дотронулся, заставляя мгновенно сосредоточиться и выдернуть наушники из ушей. Словно десять минут назад, когда доктор Розье «пробудила его от раздумий». Жан поднял взгляд и сфокусировал его на людях, которые находились рядом. Это оказались его соседки и одновременно товарищи по команде. - Привет, Жан, - поздоровалась Лайла, мило улыбаясь и садясь слева от Жана. – Ты что, уже был у Клэр, да? Кого-то ждешь? - Джереми, - ответил Моро в своей манере, кивнув в знак приветствия обеим, отмечая, что Сара опустилась на свободное кресло возле подруги. - Ох, отлично, - воскликнула Дермотт в ответ. – Если вы не против, подождите нас, и тогда я отвезу нас в общежитие. Можем заехать за кофе, я знаю одно место, где готовят классные печеньки. - Ты – и будешь пить кофе? – Альварес скептически приподняла бровь. – Не смеши свои коробки с чаем, гений. Хотя, я уже отсюда слышу их смех. - Ой, отстань, а? – на лицо Лайлы было отражено недовольство тем, что ее перебили и столь низко оскорбили. – Там, между прочим, и чай хороший! Из лаванды! А будешь выпендриваться, я и тебя заставлю его пить! – девушка ухмыльнулась на толику страха, пробежавшую по лицу Сары, и повернулась к Жану, снова улыбаясь, - Так что, подождете? Жан сидел в небольшой задумчивости, не зная, что ответить. Он, вроде, договорился с Джереми идти пешком? - Не беспокойся о нем, - видимо, эта эмоция все же смогла проскользнуть на его лицо из-под вечной бесстрастной маски. – Уговорить Джереми мы всегда успеем. А если откажется – заставим. Сам-то ты не против? - Нет, - Моро покачал головой и нахмурился про себя. «Заставим?» Это слово ему очень не нравилось. Прямо совсем. - Отлично! – радостно воскликнула девушка, всплеснув руками. – Ну где там уже Джереми? Дверь медкабинета неожиданно и резко открылась, выпуская наружу Нокса. Увидев девушек и Жана, он улыбнулся, однако улыбка постепенно спала, стоило ему увидеть заговорщицкое лицо Лайлы и лицо Альварес с тенью страха. - Мне не нравятся ваши лица, - вместо приветствия протянул, опускаясь на место вставшей Сары. – Лайла, что вы опять придумали? - Ничего такого! – она подняла руки в оправдательном жесте, однако в ее озорных глазах словно плясали лезгинку черти. Под скептическим и настойчивым взглядом капитана она вздохнула, недовольная тем, что ее «коварный план» раскусили. – Ох, ладно! Просто я уговорила Жана дождаться нас и заехать на обратном пути в кофейню. - Ты – и кофе? Не поверю, - показал головой Нокс, когда за Альварес захлопнулась дверь. - Слушай, ты!.... – гневно подскочила Лайла, нависая над Джереми и пытаясь сдержаться от нецензурных выражений. – Еще одно такое высказывание, я и тебя чаем лавандовым напою! - Первой, видимо, под раздачу попала Сара. Что ж, не удивлен. Жан наблюдал за их перепалкой, не наблюдая в глазах ни одного из них настоящего сильного гнева, который просто застилал радужку, стоило Рико хоть на миллиметр выйти за грань равновесия. Перед ним сидели давние друзья, для которых такая ситуация была лишь развлечением, не более того. Это казалось ему немного… странным? Моро постарался не принимать появившееся чувство во внимание и ничему не удивляться, подстраиваясь под существующую остановку. Джереми и Лайла вскоре умолкли. Девушка открыла мобильный телефон, увлекаясь чтением какого-то блога и периодически показывая его публикации парням. Судя по содержанию этих постов, блог был про экси, и вел его известный игрок национальной лиги Франции. По отдельным его постам можно было судить о том, что пока французская команда уступает остальным, однако они собираются наверстать упущенное в этом сезоне. Нокс сидел в наушниках, время от времени пролистывая отдельные треки в плейлисте. В его движениях была заметна некоторая нервозность. Жан задумался о причине этого состояния. Обычно капитан никогда не уставал от перепалок с подругой, зачастую самостоятельно их затевая, и уж тем более - никогда не молчал, уткнувшись пустым и расстроенным взглядом в пол. Моро собирался было поинтересоваться о причинах такого состояния, но в эту минуту дверь кабинета вновь открылась, представляя за собой Альварес. Едва завидев ее, Дермотт оживилась, поднимаясь с места и что-то ища в своей сумке. Этим оказались ключи от машины, которые она протянула Саре со словами: - Идите, можете подождать меня там. Постараюсь не задерживаться! – помахав рукой на недолгое прощание, она скрылась во владениях Клэ. Альварес подхватила свою сумку и сумку Лайлы и обернулась к парням: - Ну что, вы идете или будете сидеть тут? - Мы догоним, - ответил Жан, переводя взгляд на ничего не замечающего Джереми. Он по-прежнему сидел в наушниках, упершись взглядом в пол. - Окей! – девушка улыбнулась и быстрым шагом направилась в сторону выхода, скрываясь из поля зрения парней. Стоило ей удалиться на достаточное расстояние, Моро коснулся плеча капитана. Тот, видимо, не совсем понимал, что происходит, однако тут же натянуто улыбнулся, заметив Жана. - Что происходит? Где все? – спросил он, оглядываясь по сторонам и не замечая девушек. - Сара ушла в машину, - ответил Жан, всматриваясь в лицо напротив него. – Ждет нас. - Тогда пошли? – полуутвердительно сказал капитан, поднимаясь с места и закидывая спортивную сумку на плечо. Однако начать путь ему помешала ладонь парня, ухватившая его за сгиб локтя и удерживающая на месте. - Джереми, - медленно начал Жан, пытаясь подобрать правильные слова. – Все в порядке? Ты сидел и был расстроенным. Нокс на мгновение удивился, широко приоткрыв глаза, однако на его лицо тут же вернулась привычная улыбка. Многим казалось, что их капитан просто не умеет плакать и всегда улыбается, даже в моменты сильных неудач. Жан тоже относился к этим людям до сегодняшнего дня. - Все в порядке, даже не переживай! – заверил Жана Джереми. - Просто песня попалась грустной, вот и все! Пойдем, наверняка Альварес скоро подумает, что я тебя съел. Не дожидаясь защитника, капитан двинулся по коридору к выходу. Жан задержался буквально на секунду, задумчиво прожигая взглядом спину своего соседа и тут же догоняя его быстрым шагом. Спустя два часа все четверо уже находились в общежитии. Лайла отправилась на кухню, чтобы приготовить обед. Альварес завалилась на кровать с ноутбуком и любимым сериалом, с завидным равнодушием игнорируя просьбы Дермотт о помощи. Тесс присоединилась к Саре, устраиваясь на кровати и открывая пачку крекеров. Седьмой сезон «Американской истории ужасов» был у обеих самым любимым, добавляя в их беседы общие темы. Джереми тоже лежал на кровати, однако не с ноутбуком. В его руках был блокнот и карандаш, словно он собирался делать какие-то записи. На его лицо вновь вернулась непривычная задумчивость. Жан, недолго думая, решил присоединиться к Лайле и отправиться на кухню, чтобы вновь приготовить свои фруктовые коктейли, на этот раз включавшие в себя еще и йогурт. Дермотт заинтересовалась его деятельностью, попробовав его напиток, официально объявила его лучшим из всех, что она пробовала, и, не давая возразить слегка смущенному этой оценкой Жану, помчалась поделиться половиной стакана с подругами. Закончив, Моро вернулся в комнату с двумя коктейлями в руках. Джереми по-прежнему сидел на кровати, однако, вопреки предположению бывшего Ворона, не записывал, а рисовал. Это была какая-то небольшая и скромная картинка. В углу листа было изображено дерево, над которым тянулись линии электропередач. На них сидели какие-то черные птицы, устремившие свои взгляды куда-то вдаль, смотря на небо. Туда же смотрел и человек, поджавший под себя ноги и устроившийся на траве. Он был совершенно один, с ним были только птицы и тоненькая тетрадка с плохо заточенным карандашом. Заметив Жана, Нокс отложил блокнот и улыбнулся, приветствуя вошедшего товарища. Моро протянул ему стакан, за что получил очередную благодарность и восхваление своих кулинарных способностей, что снова его слегка смутило. Впрочем, виду он не показал. Когда Джереми ушел отнести на кухню грязные стаканы (видимо, дамы прочли лекцию о том, что 10 кружек в комнате – это ненормально), Жан быстро подошел к отложенному блокноту, перевернул его и стал рассматривать рисунок. Не то чтобы он хотел лезть в личную жизнь Нокса, нет, ему просто хотелось понять причину его удручённого состояния. У человека на картинке была перевязана эластичным бинтом коленка, в глазах стояли слезы, а на лицо была натянута жизнерадостная улыбка. За дверью послышались шаги, и Моро мгновенно отложил блокнот, отворачиваясь к столу. Если бы он задержал взгляд чуть дольше, заметил бы слово «я», мелко написанное в нижнем углу картинки.***