Ничего хорошего в Ромашковой Долине

      Уши Кроша выпрямились, когда он услышал лязгающе-скрежечущий металлический звук. Заряжается боезапас… Затем заскрипели гусеницы, железная машина поехала к его дому, а хищное дуло поднялось на несколько градусов, целясь прямо в окно.       Крош отскочил от окна и в панике бросился к двери. Надо скорее покинуть дом! Крош мигом пробежал всю длину своей маленькой комнаты и уже был готов сигануть в дверной проем, но прямо на пороге…       — «Айй!»       Крош споткнулся о что-то твердое и, сделав ненамеренное сальто, грохнулся на лестницу, после чего кубарем покатился вниз.       — «Уыыы…» — простонал Копатыч, который после избиения, воспользовавшись отвлечением Кроша, успел доползти до двери.       Сгорая в адском огне шока и досады, Крош кубарем катился с лестницы, то и дело выкрикивая всякие «ай» и «уй», когда его шейные позвонки бились о беспощадные ступени (интересно, где у Кроша шея). Длинная, изогнутая подобно кобре лестница все не кончалась, и Крош проклинал все на свете, надеясь поскорее выкатиться к входной двери первого этажа, чтобы убежать как можно дальше от проклятого дома. Но у судьбы были иные планы.       На очередном крученом вираже лестницы Крош пукнул. Реактивная тяга изменила его направление, и кувыркающийся заяц, сойдя с основного тракта, покатился по одному из ответвлений лестницы. Еще полминуты мучений, пара десятков кровожадных ступенек, и бедный кролик грохнулся во тьму холодного подземного помещения.       Издав раздосадованный, но в то же время облегченный хрип, Крош поднялся на ноги. Он потер ноющий затылок и понял, что очутился в своем погребе. Крош знал, что, если он хочет жить, ему нужно как можно скорее покинуть дом, а лучше Ромашковую долину. Заяц собрался бежать, но вдруг…       Весь мир громыхнул. Отблески рдеющего пламени спицами прокололи мрак, скутывавший выход из подвала, и Крош услышал, как на верхнем этаже рушатся потолок и стены.       Черт! Треклятый Пин долбанул в окно фугасом! Если он продолжит в том же духе, тогда… тог…       — «Бомм!» — новый взрыв раскромсал летнюю ночь.       Теперь вместе с пламенным светом по лестнице, а затем мимо прохода покатились клубы фугасного дыма. Крош был уверен, что от второго этажа не осталось и кирпичика.       Крош ринулся к проему, но вдруг одно из дымовых облачков, обретя сознание, залетело в подвал и преградило ему путь.       Крош замер, как памятник Пушкину. От того, что было перед глазами, шерсть зашевелилась на голове. Крош понял: ведь неспроста же многие поэты сравнивают облака с пушистыми овечками, ох неспроста… И теперь внезапно зависшее перед ним облако слишком напоминало ему…       Бараша.

Продолжение следует...