Ничего хорошего в Ромашковой Долине

      Все выше и выше, в темное небо возносился Пин, ища глазами своего врага. И вот, что-то замелькало вдалеке. Серая точка, время от времени мигающая зеленым светом, кружила в ночи среди звезд, и казалось, совсем не видела Пина.       — И-иго-го! — диким кличем Пин сотряс небо, поддал в бока пегасу и пустился на врага.       Уже через минуту он был близко. Настолько близко, что мог разглядеть сквозь запотевшие стекла кабины морду Лосяша с вывалившимся языком, то ли от усталости, то ли от удовольствия. Кажется, пилот вовсе не заметил угрозы сбоку и продолжал нестись вперед, в то время как Пин развернулся и стал лететь параллельно.       Он поймал Лосяша на вираже. Когда тот рванул в сторону, как бы подрезая Пина, огромный шипастый шар булавы обрушился на кабину вертолета. Стекло разбилось на множество осколков, машина покачнулась, но продолжила полет, а Пин улетел в своем направлении, перпендикулярно. Он сразу развернул пегаса, чтобы броситься в погоню за вертолетом, который уже успел оторваться довольно далеко.       Пин медленно, но верно сокращал расстояние. По мере приближения он все лучше замечал, что вертолет летит по идеальной прямой, что показалось Пину странным: почему Лосяш не делает зигзаги, почему не вихляет, не путает его? Ведь пегас быстрее, Лосяш знает это, и так Пин рано или поздно нагонит его.       Впрочем, это был чисто научный интерес. Так-то Пину было все равно, как побеждать. А он обязательно победит, он отомстит за своих людей и вернет величие своей нации. Пин не сомневался в этом.       Когда он наконец поравнялся с вертолетом, то понял, что было причиной такой странной тактики, которую выбрал Лосяш. А то, что Лосяш вообще ничего не выбирал. Он вообще больше не управлял вертолетом. Он сидел в пилотском кресле, бессознательный, весь залитый кровью, израненный сотнями осколков стекла. Встречный ветер колыхал его щеки. Вся эта картина, а в особенности последнее обстоятельство (которое показалось Пину милым), заставило его испытать сострадание. Ведь Пин был абсолютным, неисправимым моралфагом, и он не знал, что делать дальше. Его сердце затрепыхало в груди.       Но потом Пин подумал о Нации. Как ни крути, это была святая, непреходящая ценность, которая перевешивала все: и личные чувства, и цену человеческой жизни. Поэтому Пин, собрав волю в кулак, нанес Лосяшу мощный, колющий удар мечом.       Что-то мелодично звякнуло. Сведя брови, Пин понял, что острие наткнулось на один из осколков, застрявших в теле Лосяша, и таким образом не смогло зайти глубоко, чтобы поразить жизненно важные органы. Быстрым, коротким движением Пин вытащил меч и собрался ударить снова. Он замахнулся для рубящего удара сверху. Готовый раскроить врагу череп, Пин зажмурил глаза и обрушил меч.       Лишь воздух завыл под лезвием. Открыв глаза, Пин увидел, что вертолет опустился и уже летел на двадцать метров ниже. Пин устремился вниз, чтобы прикончить Лосяша. Только он оказался с ним на одном уровне, как вертолет вновь провалился в воздухе. Так продолжалось несколько раз, до тех пор, пока на Пина не снизошла компрессия: вертолет терял топливо.       Пин подумал:       — Не буду брать грех на душу. Пусть Лосяш разобьется и погибнет сам, в огне. Таким образом я одолею врага, не убивая. Это и есть искусство войны.       Пин развернул пегаса и устремился вдаль, прочь от без пяти минут поверженного врага.       Он летел сквозь темное небо, а в мыслях уже была организация пира, установка себе памятника и наложницы. Война покинула его разум, но вдруг Пин содрогнулся. Откуда-то из-за спины раздался громкий, сдавленный, умалишенный голос:       — Соси мои рога!       Пин развернул пегаса и увидел то, что видеть не хотел. Лосяш, окровавленный и яростный, летел на него на запасном баке, а из-под носа вертолета уже засверкали золотые огоньки: выстрелы авиапушки.       — Думал, я без малого мертвец, да? Черта с два! Хреновый ты вождь, раз купился на мою хитрость!       Зависший в воздухе пегас от страха встал на дыбы. Таким образом он заслонил своей грудью и головой Пина, который еле удержался в седле. Через миг серия пуль прошила грудь, шею и морду пегаса, Пина забрызгало кровью. Они вместе начали стремительно падать: мертвое животное и испуганный вождь, который минуту назад был уверен в победе.       Лосяш пустился было за ними, но понял, что бесполезно. Пин и его скакун падали с невероятной скоростью, очень быстро они превратились в две точки где-то далеко-далеко внизу, а потом и вовсе исчезли из виду, упав в смутно-зеленое море леса.       Лосяш направился в сторону ближайшего замка, чтобы посадить вертолет на его крыше. В целом, он знал, что у пингвинов практически не осталось шансов, однако невидимый, зримый лишь сердцем дух войны едва уловимо шептал ему:       — Это еще не конец…

***