Дейдара и его руки Paradise Edition

      Со временем понял и на себе ощутил, что настоящая роскошь в жизни — свобода. Свобода передвижения, свобода быть собой, свобода от предрассудков и других людей. Я держу всех на определëнном расстоянии, но по-настоящему никого к себе не подпускаю. Мне нравилось в своë время прислоняться своим телом к чужому, чувствовать тепло, сердечные удары, колотящиеся внутри нас вразнобой, или же иногда, на удивление, синхронизированные. Прижимать к себе, ощущать, смаковать боль после. Я пресытился, и это не расстраивает, это просто факт.       За последний год впервые набил татуировки, так как давно уже снял все пирсинги, кроме парочки в ушах. Пирсинг для меня — это особая изощрëнная форма издевательств над собой, ведь больно и в процессе, и во время заживления, и после, когда снимаешь и снова надеваешь. Надоест – избавляюсь и забываю про это всë. Татуировки всегда казались мне чем-то бессмысленным, это ведь рисунки на теле, зачем? Ведь, зная себя и свои вкусы, через лëгкую боль я набью какой-то простой рисунок или надпись, но спустя время мне разонравится это, а железки можно снять, когда захочешь, удобно. Никогда не думал, что сделаю это. Хотелось ещё каких-то изменений и… привычную порцию боли, только чтоб без лютой жести. А что? Могу себе позволить, хм. Последним доводом стало то, что один придурок взял меня на слабо.       Как-то раз, в замечательный погожий денёк смешной дурачок из интернета предлагал курнуть травки и в этом диком угаре он бы набил мне что-то небольшое в каком-нибудь месте на теле, которое бы никто не увидел. Это не совсем то, что я представлял, не нуждался в этом. По факту он соблазнял меня, пытаясь на законных основаниях раздеть, но вместо желаемого получил пиздюлей в тот же вечер, как только заикнулся о своих идеях. Он был в ужасе с того, как я обматерил его, ведь мои маты иногда не то, что трëхэтажные, они представляют собой небоскрëбы. Мы потом помирились, конечно, но он стал меньше грязных намëков вкидывать. То-то же. Я в итоге невольно подхватил идею и не смог усидеть на месте, так что решился через неделю и пришёл к нему же с эскизами, сравнили его и мои, выбрали.       Я набил на рёбрах ладоней по две надписи, каждая из которых значила то, что пойму только я. Ну а на тыльных сторонах ладони набил по глазу внутри треугольника. Мой тату-мастер в лице Обито сначала удивился, потом обрадовался. Половину суммы за тату он с меня не взял из принципа, так как ему было приятно трогать мои руки. Пф, тоже мне. Зато все довольны, хм. Ну, почти.       Я постоянно переживал за свою безопасность, будучи с ним, это уже дошло до такой степени, что увидев пугающе знакомый силуэт среди толпы в клубе, я упал в обморок прямо посреди танцпола, на котором зажигал. Обито говорил, что я в какой-то момент замер, посмотрел в сторону. Все наблюдали за моими движениями и ждали продолжения шоу, но я свалился на месте. Это просто двойник того, кого я предпочëл бы никогда не видеть. Призраки прошлого беспощадны, потому что они могут явиться в любом обличии. Хорошо там, где нас нет? Хорошо там, где нет его. И хорошо не задерживаться нигде слишком надолго… и не такое может присниться или почудиться.       Мы дружим уже где-то год, если считать с момента знакомства в каком-то анонимном чате; впоследствии он всячески пытался добиться моего внимания, но не позволял ему лишнего, просто потому что нравилось видеть его мучения. В один день я оседлал его, это было что-то… потом мы лежали в обнимку, а я всё думал, а что дальше? Конечно же, я не стал злоупотреблять его гостеприимством, поэтому вышел через окно, пока тот спал. Второй этаж, пологая крыша и отличное дерево с классными ветвями. Почувствовал себя вновь живым и… всемогущим. Наутро телефон просто разрывался. Он не знает, что у меня за жизнь. Да. Двигаемся дальше. Буду иметь его в виду, и если жизнь снова занесёт в Монтрё, непременно найду и навещу его. Курнём, набьём ещё одну тату на память, даже знаю, какую именно.       Отправился в очередное путешествие. Да, места завораживают, природа и люди, достопримечательности, новые открытия и знания, это всё прекрасно… только вот одно «но» — от себя не убежишь. Главный враг был всегда рядом. И от него никуда не деться.       Стать лучше, чтоб стать себе другом, вот в чём моя цель. Да, жить с Хиданом, который, как оказалось, накачивал меня..., было тяжело, но он научил меня принимать подарки, порой безумно дорогие. На время я ослеп. И поддался искушениям. Я внушил всем, что еду на арабские каникулы, а сам подготовился. Даже Сасори не знал о моëм плане, для него это выглядело так, словно я решился на это спонтанно. К тому же, я его отшивал с лозунгом "у меня есть муж, ты что?!"       Арабский мир всколыхнулся с моим появлением, затем это повлияло на то, что Гаара, как и его свита в том числе, по возвращении в страну взбесился. Потому что не застал меня; к тому моменту я был уже в Питере. Неудивительно, что он необычайно обрадовался, случайно встретив меня вновь, но в другом месте. Он мне потом такое рассказывал, я был в шоке. И вишенкой на торте был тот факт, что он хотел отказаться от трона. Я убедил его не делать этого хотя бы ради меня. Эгоистично, конечно, но мне всего лишь хотелось знать, что будет дальше, к тому же не хотелось, чтоб принц уходил, поджав хвост. Победители так не поступают, они пишут историю. Я внушил ему, чтоб он заполучил больше власти, и сделал из ОАЭ ещë более крутое государство. 'Не стоит себя недооценивать, ты умëн, так что добейся своего'.       Он подкрепил своë обещание долгим поцелуем, а я ему на это кивнул и улыбнулся, после чего накинул на себя курточку и, уходя, пообещал, что непременно увидимся при случае. "Веди себя хорошо, и я действительно приду к тебе ещë не раз, хм. Главное – организовать всë. Даже если всë пойдëт не по плану, не огорчусь", – мысленно продолжал диалог с Гаарой, который уже наверняка спешил на очередное официальное мероприятие.       После побега из Калифорнии я действительно пустился во все тяжкие, свобода сносит крышу… Столько натворил, конечно. Репутация ослепительного 'Дейдары Брауна' шла впереди меня и я часто влипал в неприятные ситуации из-за этого. А всë почему? В какой-то момент, когда меня в очередной раз избивали и таскали по полу, я подумал: всë настолько вышло из-под контроля, я тряпка. И, прежде чем я разозлился на эту мысль, осознал нечто важное: я не принимаю никаких собственных жизненных решений, ведь это делают за меня, решают за меня! Что за нафиг, надо брать власть над своей жизнью в свои руки! Вот о чëм я думал из раза в раз, когда на мне почти не оставалось живого места. Мне надоело видеть сочувствие собственного тирана, который лечил меня, чтоб затем снова избить. Регенерация давалась мне всë тяжелее с каждым разом, а он словно и урона никакого не получал никогда. Возможно, я с ума сходил, но был уверен, что царапины, которые наносил ему из мести в качестве ответа на побои, заживали в мгновение ока. Ну, нет, почудилось. Наверное...       Больше я не твой, Хидан Браун, и однажды ты даже не допустишь мысль, что я принадлежу тебе, словно вещь, – думал я, а сам продолжал смотреть на него так же, как и всегда, с обожанием и предвкушением. Как же противно от этих воспоминаний.       Наивно полагал, что школьная травля будет последним, что делали со мной толпы мудаков. Нет. Это ничто. Ничто по сравнению с целыми печатными и интернет-изданиями, группами в соцсетях и кучей бездельников, которые просто решили перемыть мне кости в комментариях и обсуждениях. И, к сожалению, среди них нашлись охотники по мою душу. Меня выслеживали, караулили у отелей, квартир и домов, везде, где бы я ни поселился. Мне пришлось в очередной раз сменить имидж, став ещё более неприметным, пуститься в бесконечные бега и путешествия. Ведь я не хочу прибегать к хирургии и перешивать лицо ради своей безопасности. Убийцы останутся ни с чем. А я просто хочу жить. Непривычно не делать ничего с волосами, нечего расчесать, завязать в высокий хвост, м-м… скучаю по ним. Всерьёз подумываю поселиться на каком-нибудь необитаемом острове, где нет никого, кроме джунглей, невиданных зверей. Главное — не угодить в племя людоедов, меня же сожрут…сожрут первым, ведь я красивый до визга! Тропический парадайс, который мне организовал Итачи, всë равно оказался слишком уж людным. Мне понадобится самое укромное место на Земле, где реально нет никого, ни людей, ни живых существ в принципе, где я потеряю последние остатки разума и проведу свои последние минуты.       Даже неисправимые оптимисты-активисты с шилом в жопе должны иногда сесть, остановиться и выйти из режима суеты да и хуеты тоже… побыть в покое наедине с собой, а особенно атмосферно для меня это… почти что тьма, гирлянды, которые ненавязчиво мерцают, переливаются и меняют цвета своих светодиодов, звёзды, что незримо движутся сквозь время и пространство, достигая моего взора, ленивые редкие облака, лёгкий ветер и его завывание в домовых трубах, случайный прохожий, что одет в городского сумасшедшего, много, очень много чего, что я ищу душой, умом и телом. Моё сознание, мои руки, моё равновесие — всё, что у меня осталось по итогу.       Ванкуверский уикенд, римские каникулы, мексиканские страсти, индийский Болливуд… различных парадайсов в этой жизни было столько, что я и не смогу перечислить их все. Частично мои приключения стали моей же прозой, но теперь это всë неважно, потому что всë смешалось. Чувствую, что тот же Бель-Эйр стал частью меня, ведь потëмках я вижу себя разрушенного голливудской жизнью, вокруг обломков американской мечты. В мыслях тяготею к Питеру, потому что он является моей родиной, чем-то привычным и комфортным по ощущениям. Даже он не будет прежним и таким же ламповым, как когда-то. Каждый новый населëнный пункт, в котором я проводил от трëх месяцев, словно взращивал во мне что-то новое, ощущение, что мир заставляет меня расколоться. Так люди адаптируются, или же я попросту умом тронулся?.. И как же понять такое без посторонней помощи, ведь я никогда не отличался какой-то нормальностью, всегда выделялся. Сейчас от этого совсем не весело: ещë более одиноко и не по себе.        Моя новая боль — новые маршруты и вечная усталость, недосыпы, акклиматизации, неудобства и вечная непонятная неудовлетворëнность, чëрт бы побрал это всë, чего же я хочу на самом деле?.. Не могу остановиться, но и продолжать этот путь нет сил. Поэтому я преодолеваю себя ежедневно, как и делал всегда. Если станет совсем тошно от уединения, присоединюсь к Кабуто и Саске, буду конкурировать с ними за звание самой сладкой шлюшки в лимонном борделе! Хотя, если честно, Орочимару так и так выбрал бы меня, иначе почему они скучали без его внимания, пока тот интересовался мной? Шутки шутками, но если что, развлечение найду получше, чем зависать с этими пригретыми итальянским солнцем змеями. You ask me where I've been, I've been everywhere But I don't wanna be no where… but there       Напомню, моё имя, данное при рождении — Дейдара Набоков, мне сейчас двадцать шесть лет, сложно перечислить места, где меня не было. Меня невозможно поймать, живу уже под другим именем и меняю страны и города, провинции и деревни, как перчатки, ведь вся моя жизнь с определённого момента стала дорóгой, которую я прокладываю себе каждый день. Бросок кости. Бросок дротика в карту мира. Ткнул закрытыми глазами в крутящийся мини-глобус. Фортуна сама решила, куда я отправлюсь. Выискиваю точные координаты населённого или не очень пункта назначения. Снова в путь.       На данный момент нахожусь в джунглях южноамериканской глуши, ловлю рыбу в полноводной реке и угараю с местными, солнце склонилось в последний раз на сегодня, и… знаете что? Лучшее, что можно написать в заключение — два простых, но таких сложных слова. Я счастлив!