•••
— Чем длиннее стрелочки, тем сильнее дик-энерджи-и, — пою тихонько, не сильно открывая рот, а то криво выйдет; стрелки у меня шли параллельно бровям, которые я увëл повыше, сделав их прямыми, как стрелы. Макияж получился с первого раза, так что я доволен, ведь это означает одно: сегодня мне и моим рукам везëт. Такой макияж сделает мой взгляд чуть более опасным и решительным. Чувство, что мир пытается растоптать меня, как стадо слонов, до сих пор не покидает. Поэтому, как и всегда, я буду смотреть на всë с вызовом и улыбкой на лице, потому что не в моëм характере без конца реветь, жить в тени и опускать руки. Опять звонки с разных неизвестных номеров. Не сегодня, поэтому игнорирую их; настроение быть благоразумным. Через пару часов после того, как телефон разрывался, в дверь постучали. И, когда я спиной прислонился к ней, прислушался и услышал его мягкий вкрадчивый голос. Я выдохнул, сдержав такую очевидную радость на лице, сменив выражение на более равнодушное, да, пусть не наглеет мне! — О, так это ты?.. А что… м!.. — Итачи молниеносно влетел, прижал к себе, прервал меня голодным поцелуем, затем, одной рукой держа меня, захлопнул дверь в номер. — Пришлось самому смотреть, где проживает так называемый… Давид? –немного задыхаясь, прошелестел он мне прямо в ухо, — потому что Дейдару я не нашëл среди постояльцев. — Может дашь мне поздороваться с тобой нормально? — Точно, — он сделал шаг назад и убрал от меня руки, — я перебил тебя. Продолжай, пожалуйста. — Ну, привет? — я шагнул к нему и приобнял его за шею, и чуть теснее прижался к его груди, а он, не шевелясь, невозмутимо отвечал: — Здравствуй, Дейдара. — Даже не буду спрашивать «как нашëл», потому что я знаю: ты способен на всë. За два дня… — Пустяки. — Ты мог просто перезвонить, я бы тебе сказал точный адрес. — Слишком опасно. — Переживаешь за меня? — Может быть. — Ты? Переживаешь? Ты, человек, который… каким-то образом нашëл меня в городе под чужим именем! — Ну, да. Позволь спросить, почему именно такой выбор имени в этот раз? — не успел я что-либо сказать, как он продолжил: — Микеланджело? — Может быть, — 'чëрт, в точку попал, хм'. — Создать это изваяние было нелегко, насколько я помню. — Давид эталонно красив, и это произведение искусства знают во всëм мире. Мастер, сумевший совладать с такой задачей, нашëлся не сразу. Шикарный кусок мрамора чуть не испортили, прежде, чем создать культовую статую, — я бы без конца трещал о темах, которые в последнее время стали занимать меня, но меня насмешил его внимательный взгляд, и я прервался на то, чтоб поугарать с него. — Ты будто намекаешь на параллель между Давидом и собой. — Почему бы и да. Знаешь, не без этого, ведь многое зависит от того, кто влияет на тебя и как; уверен, с нужным человеком всë будет, как надо. Главное — не забывать о себе, а остальное приложится. — Слишком любишь себя, — он тепло улыбнулся мне, хоть и упрекнул только что. — Как будто это что-то плохое, м? — я потянул его за края рубашки и продолжил начатое им же. Как же мне нравится отдача, с которой он продолжил ответно целовать и нежить меня, можно даже представить на несколько мгновений, что меня любят взаправду, что это по-настоящему, и этот мир принадлежит мне одному, вот такой идеальный.•••
Впервые за долгое время проснулся рядом с кем-то. Итачи сквозь сон сжимал моë запястье. Я аккуратно попытался вытянуть руку, не вышло, поэтому попробовал разжать его пальцы, но он лишь сильнее ухватился за меня. Обездвиживает прямо во сне, совсем сдурел! Его зрачки под веками пришли в движение, фаза быстрого сна? Интересно, что ему снится в этот момент? А, слишком сильно держит, практически мëртвой хваткой, да что там у тебя творится?! Before you speak don't move 'Cause I don't wanna wake up — Просыпайся, ты чего? — тормошу его за плечо, а он, зараза, дальше спит. С такой-то жизнью и — крепкий сон? Как?! — М? — он пришëл в себя и отпустил меня, — извини. — Кажется, ты забылся, нахал! — процитировал его же и наблюдал за сменой эмоций на лице. — И от кого ты?.. А, понятно. — Учусь у лучших токийских мафиозников, — я скрестил руки на груди и нарочито горделиво уселся, сложив ноги по-турецки. Он громко рассмеялся и я невольно повернул голову снова на него. И за что мне такая красота с утра пораньше… — Сильно руку сжал? Дай посмотреть, — он хотел было снова взять еë, но я спрыгнул с края постели. — Ничего страшного. Я просто хочу позавтракать, ты со мной? — он лишь кивнул и принялся выныривать из одеяла, а я уже пересекал дверной проëм из спальни, заодно рассматривал багровеющий синяк, который Итачи подарил мне только что. За завтраком я приуныл. — Канада надоела. Она встретила меня ужасно. Всë то немногое хорошее уже покинуло эту страну, хм. — Назови любое место и мы немедленно туда отправимся. — Что значит «мы»? Мы вместе, ты имеешь в виду? — Ну, да? — Боюсь, ты слишком занят для такого. — Я решаю, занят я или нет. — И как это понимать? — У меня нет других важных дел. Ты натерпелся, а я не уследил… — Это всë твоя «правая рука», он ещë в Киото меня доводил, а потом специально бросил одного на балу в Портофино, ты знал? – отлично, теперь я – единственное важное дело для него сейчас, грех не воспользоваться. — Что он ещë тебе сделал? — он немного привстал и сжал руки в кулаки. — Он под видом твоих приказов врывался ко мне, агрессивно требовал делать то, что я не хочу делать, а уж про то, как ваши черти мои вещи переворачивали и небрежно пихали в чемодан, я и заикаться боюсь. — Я накажу их всех, не переживай, — он вновь уселся поудобнее, глядя прямо в глаза. — Лучшее наказание и одновременно благо для них — никогда не видеться со мной. Не надо ничего с ними делать. — Какой ты добрый. Что ж, ты ведь всë равно будешь принадлежать лишь мне, верно? Меня неприятно покоробило от этой фразы. Что значит «принадлежать?» — Нет, — меня затрясло от накатившей паники, — нет. — Успокойся, я просто пошутил. — Ты хоть знаешь, что стои́т за такими шутками? — Послушай, даже в контексте «принадлежности» ты не вещь для меня. Я знаю немало о твоëм прошлом и больше не допущу, чтоб с тобой так обращались. Ты человек, с которым мне хорошо, и я ни с кем не собираюсь делиться. — Боюсь, тебе придëтся. Я сам решаю, с кем мне проводить время. — Есть кто-то лучше меня? — Да не в этом дело. Связывать себя навсегда с кем-то одним? Не смеши мои ладони, хм! Я не повторяюсь, особенно, если дело касается ужасных жизненных решений, — я выставил их перед ним, а они как раз широко заулыбались, молодцы, отработали мою шуточку. Итачи ничего не ответил. Как-то быстро смирился. Знал бы ты, как я отношусь к тебе на самом деле. Ведь я не могу думать ни о чëм больше, только о самой большой ошибке в моей жизни, которую я не собираюсь совершать. Поражает, как меня захлëстывает жажда жизни рядом с тобой, а ведь я продолжаю пить морскую воду в надежде напиться. Нужно держаться на расстоянии, а потом и вовсе изолироваться, и зарыть воспоминания подальше. А пока что мне нужно сделать то, в чëм я так хорош: выбрать место. — Итачи. — Да? — Санторини. — Отлично.•••
Так вышло, что у Итачи нет своего самолëта, а у своих друзей из мрачного бандюганского мирка он не стал одалживать в этот раз. Ну и славно! Мы полетели двумя пересадками и за это время он не сомкнул глаз, присматривал за мной. Я всë замечал, даже то, как он делает вид, что ему нет дела до меня. От неудавшихся взаимодействий стало грустно и скучно. Зажимается на людях, настолько, что даже захотелось подразнить. Покрутил в руке стаканчик, отпил немного, смотрю через его плечо на облака под нами. В итоге, когда всевозможные самолëтные занятия наскучили, не нашëл ничего лучше, чем налить себе немного сока в ямочку у выпирающей ключицы. — Хочешь мой сок допить? — 'это я типа поделился с тобой, можно слизать! ' — Нет, спасибо. Стоп. Что ты делаешь? Разольëтся же… — Убери, раз так переживаешь, хм. Он потянулся было в карман за бумажным платком, но я остановил его: — Нет, давай без помощи рук. — Давай потом поиграем в твои игры, — 'и что это он за выражение такое выдал, какие у меня там ещë игры? ' — Хочу сейчас. И побыстрее, поза неудобная, знаешь ли. — Вот и оставайся в ней, — видимо, решил мне урок преподать, отвернулся, ишь какой! — Эй, в смысле? — я дëрнулся и сок немного вытек из ямочки в ключице вниз, ну вот, теперь майка мокрая. По взгляду вижу: прежде, чем разобрать багаж, он разложит меня на ближайшей горизонтальной поверхности. Предвкушаю неистовое веселье! Немного заозиравшись, он выудил буклетик про безопасность во время полëта, прикрыл нас им от остальных людей в салоне. Не сдержался и громко выдохнул, когда он провëл языком, везде, где были следы апельсинового сока. И ещë, и ещë, пока не захватил все сладкие следы и остатки мелкой мякоти на мне. Я откинул голову, а он поцеловал меня в шею. И стоило мне прикрыть глаза, прозвучал голос, оповещающий о том, что пора заново пристегнуть ремни, снижаемся. Я тут же вынудил Итачи пересесть на моë место, чтоб самому усесться ближе к иллюминатору. Пока я рассматривал лазурную водную гладь, держался за подлокотник и чувствовал, что он нежно поглаживает мою Дею кончиками пальцев.•••
— Мне так хорошо с тобой. Я бы поставил это всë на повтор, — лежу у него на груди в обнимку, и мне хочется нежиться с ним ещë больше, поэтому я потëрся своей щекой о его, хоть и сдержался, чтоб не зацеловать его. Ну, не влюбился же я в самом деле, дурак что ли совсем, хм! Мы расстанемся, как только я вдоволь оттянусь с ним, всë под контролем. Лето создано для любви и расставаний. Summer's made for love and leaving — Что тебе больше всего понравилось? — То, как ты… — я понял, что смотрю в постепенно расширяющиеся чëрные зрачки, которые спустя несколько секунд закрасили собой весь глаз, — ты… ты что, демон?! — я до смерти перепугался и начал ползти назад от него, просто вспомнился сериал, в котором у них как раз были чëрные глаза без белка. Итачи подался вперëд и притянул меня за локоть, затем обнял. Я специально отворачивал голову в сторону, избегая визуального контакта. Пятиться дальше не получится, вот она, ловушка жопера. Он держал меня крепко, не давая сопротивляться. Внутри поднялась паника, снова это идиотское чувство, которое я не могу контролировать. И почему я всë равно хочу остаться с ним? — Посмотри мне в глаза и скажи, что бы ты хотел повторить. И ты увидишь. — Что?.. — Поверь мне, ничего плохого не случится. — Да что за… — Это моя способность воссоздавать альтернативную либо ретроспективную реальность силой мысли. — Хорошо. Мне понравилось всë, начиная с момента, когда ты повалил меня на постель, поцеловал, а затем весь процесс, вплоть до того, как ты… — От и до, я понял. Я помню всë в деталях, и ты проживëшь это заново, так что теперь от тебя требуется внимательно всмотреться в своë отражение. В моих глазах. — Не надо… я пошутил. — У тебя так сердце бьëтся, тебе следует успокоиться для начала. Всë хорошо. Ты в безопасности со мной. — Отпусти, — он перестал держать меня и я тут же отполз, но недалеко, любопытно стало; чувствую, что он сидит в ожидании. — Смотри, — и я сдался; повернулся к нему и поднял взгляд. Я вновь приблизился и всмотрелся в своë отражение в его глазу, и оно мне… улыбнулось, затем я там откинулся назад, упав головой на подушку, это же случилось как раз около получаса назад… Что?! Я будто смотрю видео с нами же через него. — И многим ты так «кино» показывал? — Для других у меня были зацикленные ночные кошмары. Для тебя я впервые в жизни делаю исключение. — Хм, как мило! — а сам думаю «пизде-ец, ну и жуткий он». Смотрю и понимаю: картинка увеличивается настолько, что заняла весь взор. Чувствую, что моë тело становится нематериальным, затем я очутился… в том моменте? Закрываю глаза помимо воли, и тут же ощущаю его руки в своих. Сейчас снова всë случится?..•••
Шикарно чувствую себя, вот, лежу на мягенькой прохладной подушке в свежезаправленной постели и он целует меня, стаскивая одеяло, которым я безуспешно пытался прикрыться от гуляющего морского бриза в комнате. Немного кружилась голова после горячего душа, а он ещë и резко перевернул меня набок, а потом ещë пару раз, одновременно стягивая с меня огромное полотенце, в которое я был замотан. — Почему закрываешься от меня? — продолжаю ëжиться ещë и под его взглядом, отползаю, чтоб ухватиться за что угодно, чтоб накрыться снова. — Мëрзну, — на это он просто убрал мои руки наверх и одним движением стянул одеяло, швырнув его в сторону, — прикрой меня хотя бы частично, м-м… — Это ненадолго, — и тут он налëг на меня, накрыв моë тело своим. Я не растерялся, так что пока он прижимал меня сверху, быстренько развязал пояс на его халате. Он понял намëк и скинул его с себя сам. Теперь все его действия были согревающими: поглаживания с нажимом, трение тел, горячее дыхание, почти непрерывные поцелуи и всë это одновременно. Очень скоро мне стало жарко и я раскинул руки в стороны, обхватив его ногами и притягивая ими же к себе. — М-м, вбей меня в эту кровать, давай… — Тише ты, — это прозвучало настолько по-уютному тепло и едва уловимо, что странное непривычное чувство комфорта заставило меня прекратить извиваться в нетерпении под ним и расслабиться. Никто и никогда меня так долго не растягивал, словно, я не знаю, это мой первый раз. Обнимаю его одной рукой только ради того, чтобы наклонить его ближе к себе, а он так вкусно присосался к шее, что голова откинулась назад сама по себе. Живой сатисфаер, который не купишь ни за какие деньги, с ума сойти… Ожидал привычную дикую скорость и мысленно подготовился к любой боли и жести, но он обескуражил аккуратностью и нежностью. Я хотел было уже начать возмущаться, но он начал целовать меня, не прекращая двигаться внутри меня. Прикусил его губу, чтоб мало не казалось, надеялся, что его это взбесит и ускорит заодно, а он лишь замедлился, пытать решил, видимо, в отместку. — Быстрее, — оторвался от него, чтоб сказать это, и в как бы в подтверждение сжал его бëдрами сильнее, чуть толкнувшись навстречу. — Опять замерзаешь? — Хочу пожëстче, давай же, м-м… — моего терпения хватило ненадолго, не мëрзну уже давно, просто бесит, что он так медлит. Ощущаю, как мой член трëтся о его живот, а он прижимается плотнее и наращивает скорость. В какой-то момент меня ëбом токнуло, шикарное чувство... — Я сейчас… — не успел и подумать, что сейчас кончу, перестал что-либо ощущать.•••
Внезапно всë исчезло. А потом вернулось. Проморгавшись, я увидел Итачи перед собой, а, понятно. Всмотрелся в его глаза, потом наше утро повторилось. Вот как, значит, работает его способность. Но почему же не до конца, за что?! — А ты умеешь во времени перемещать? — Нет. Кстати, пока ты был в моей иллюзии, здесь прошла секунда. — А я там сколько времени провëл? — Ровно тридцать минут. Я задумался: так вот почему всë так резко оборвалось, причëм на самом интересном. Но он явно специально! — Ты можешь выбрать любой небольшой отрезок времени, который видели мы оба, и я повторю его для тебя столько, сколько захочешь. — Прямо-таки пытка наслаждением, м? — Только для тебя. — А можно будет такое по видеосвязи проделать? Ну, когда тебя рядом не будет, например. — Уже строишь планы? — Просто интересуюсь, хм. — Попробуем, если хочешь.