Тихий Дон

— Постой! , — крикнула София, да без спросу оседлала коня отца и понеслась вдаль. Мужчины молча смотрели ей в след, переглядываясь. Впомнилась им молодость бурная, как сердца пылали, когда впервые влюблены стали… «Эх, да пускай!» — промелькнуло в мыслях каждого из них. Соня, девушка резвая, нагнала любимого вскоре, а увидев его ошарашенный взгляд, попросила остановиться. — Почему?! , — единственное, что смогла произнести она. — Соня… Не мог я иначе. Отец мой что сказал, але не слыхала? — Слыхала, слыхала… Но ради меня… — шепнула девушка, спрыгнув с коня, — всё что хочешь сделаю, на коленях буду молить, но не уезжай. Я без тебя не выдержу, — она опустилась на колени. — Не вздумай! , — Анатолий резко спрыгнул на ноги и поднял девушку, — не собирался я далеко… Надо было мне прокатиться, боль да тревогу снять, — он обнял её крепко. — А прощался зачем же?! — Не мог ведь я молча угнать. Туда я не вернусь. Ты всегда можешь найти меня под тем дубом. Коли устала, поезжай домой, маменька, наверное, заждалась. — Больно? , — спросила девушка, осматривая тело парня, и некоторые отметины обильно кровились. — Да бог с этим, поверь. Слишком много эмоций у тебя за такое короткое время. За тебя волнуюсь, езжай домой! — Я приду ввечеру под дуб. Только ты там будь обязательно. — Ступай, — проговорил парень и молодые люди разминулись. Анатолий с ветерком прокатился, да подошёл к обеду к тому самому дубу. — Зевс, мой милый… — шептал парень, подойдя к могиле коня, — что же судьба моя, злодейка, такие шутки шутит… Коли слышишь ты меня, коли можешь и хочешь помочь мне, дай какой-нибудь знак, верный мой друг… — говорил Анатолий с особым трепетом. Соню же дома ждали мать и отец. Оба были без настроения, словно обижены кем-то. Девушка, включая гордость, прошла мимо них. — Вскружил он ей голову, аж слушаться перестала, — возмущался отец. — Папенька… Вы, между прочим, обещали — коли он вытерпит, то вы препятствовать не будете. — Не треба тебе з ним бути! , — проговорил мужчина, — коли худо себе не хочешь, так не пускай его на порог! — Вас ни капли не волнует моя душа? , — снова расстроилась девушка. — Доченька, да ты присмотрись, сколько парней хороших вокруг! А ты к этому прицепилась… — сказала мать девушки. — Мама! Не розумію, що з вами сталося?! Вы же так уважали Анатолия! Не могли родители признать, что лучшей партией для счастья их дочери будет именно он. Не того желали они, оттого и взъелись. Выйдя из хаты со слезами на глазах, девушка встретила Валентину — ту, к которой Анатолий свататься должен был. — А че-й то глазенки на мокром месте, а? Жаних бросил? Али вообще сыскать не можешь? , — езидничала Валентина, понимая, что перед ней стоит соперница, которая с пути не свернет никогда. — Не твоё дело, не тронь меня, — сердито ответила Соня, — ступай, куда шла. — А знаешь ли ты, что обманывает тебя твой казачок? Думаешь, из дому выгнали, так он помчался в степи? А сидит он у меня в хате… Сосватаны мы, советую под ногами не путаться, а то мало не покажется! , — девушка говорила весьма убедительно, да Соня, со всем нежеланием верить ей — поверила. — Не может быть… — Ещё как может. Так что, Сонечка, сидела и сиди у себя в доме! Ишь ты, носы повысовывают, на чужих мужиков засматриваться! Тронули эти слова юное сердце девушки. Осталась на нём еще одна глубокая отметина. Да не подозревала она, что ждёт её Анатолий под дубом, под которым прошлой ночью они дарили друг другу ласки… Соня стала очень доверчива, да не тому поверила… Не пошла она к Дону — заперлась в комнате. Не вышла ни к обеду, ни к ужину. Никто не мог понять её душевных терзаний, да сама она не стала разбираться ни в чём. Ждал её Анатолий — не дождался. Лёг на мягкую траву, да задремал. На утро почуял парень неладное, да возвращаться не спешил, дабы глаза не мозолить. Больно было ему лежать, а порою даже дышать — вздымалась грудь его, да застывшую кровь на ранах разрывала. Вполудрёме услышал Анатолий голос девичий, да понял — не тот. Пришла к нему Валентина, да наплела: — Сонька твоя, — говорит, — сказала что ты не нужен ей, побогаче да посолиднее хочет. Вот и не приходит. Да велела мне тебя отхватить, сосвататься ты не захотел — я сама пришла. — Прочь с глаз моих! , — возразил парень, сразу услышав в словах её подвох, — глядя в глаза нагло лжёшь! Думаешь, я ложь не различаю?! — Ой… Подумаешь… — недовольно вздознула Валентина, — вот и будешь до конца дней один куковать! — Да не так любви добиваются, дура! Ох, не так… — с досадой вздохнул парень и выпроводил девушку. Сутки. Вторые, третьи — ждал он Соню, да не было той. Решил он в реке от зноя летнего искупаться. Оставил рубаху да шаровары на берегу, и сам нырнул в прохладный Дон. Соня, понимая, что тянет её к дубу — незаметно выбралась из своей комнаты и тихо покинула дом. Бежала она легко, словно летела, к Дону. Подходя ближе, девушка заметила до боли знакомый силуэт. — Липа! , — прошептала Соня и подошла к лошади, — ты чего тут?! Аль заблудилась? , — она погладила её по носу. Узнав девушку, кобыла громко заржала, да напугала Анатолия, что тот мгновенно выбрался из воды. — Толик… — шепнула девушка, оставаясь стоять на месте. Сердце её запылало и потянулось к нему. — Где ты была?! , — взволновался парень, подойдя ближе. — Дома… Сказала мне Валентина, что обманываешь ты меня… Сосватался ты с ней… — Тю, нашла кого слушать! Да на кой она мне сдалась, подумала бы ты, прежде чем с плеча рубить! — Ты всё это время был тут.? — Сидел три дня в ожидании тебя. Думал, когда же обьявишься… Вот оно — не прошло и пол года! — Прости меня, Толя… Прости. Виноватая я, поверила! , — она крепко взяла его за руки, — не буду больше никого слушать. Я к тебе обязательно приду, только бы ты понял меня… Анатолий остановил девичьи причитания теплым поцелуем. Он был долгим и крепким, и два молодых сердца тянулись друг к другу учащенным пульсом. — Не могу я без тебя жить… Не могу… — прижалась к его плечам Соня, — ты, небось, три дня голодный… — Да нет, было у меня кой чего, да вышло всё… — Вечером жди. Я принесу тебе поесть. На этот раз я обязательно приду… Поверь мне… — она смотрела в его глаза. Не мог Анатолий отказать возлюбленной, да и нужды в этом не видел — он верил ей и верит. Обманутая юная девушка ни в чем не виновата. — Эх, сломила её любовь… — думали родители Сони, — Раньше сильна была, рассудительна… — А сейчас только слёзы и слёзы. Может, бог с ним, отпустить в свободное плаванье, пусть сама себе мужа выбирает? Не нам ведь, всё-таки, ему детей рожать. — Не могу согласиться. Правда глаголешь, да тяжело признать! , — вздохнул Михаил Фёдорович при жене.