Под красной звездой октября

Шел седьмой год противостояния молодой советской гвардии и старорежимной буржуазно-капиталистической деревни, затерянной в глубинке. Командир молодой гвардии, настоящий партиец и коммунист товарищ Крис Рэдфилд сидел на перекошенном крыльце старой избы и молча курил самокрутку. Периодически он хмурил брови, жевал губами, словно пытался ухватить ускользающую мысль и иногда бросал короткие взгляды на йуного комсомольца, сидевшего неподалеку. Йуный комсомолец Итан Уинтерс с комфортом расположившись на пеньке тем временем начищал свой комсомольский значок. Всего две недели прошло после торжественного принятия его в ряды Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодёжи. Чем он был несказанно горд и доволен. Еще бы. Столько лет в непосредственной близости от врага. Можно сказать, на передовой. Рядом со старшими товарищами. Не пропал, не ссучился, не переметнулся к проклятым буржуинам. С тех пор, как товарищ Вескер привел его, тощего, оборванного, оголодавшего мальчишку в свой отряд, а товарищ Рэдфилд взял под свою опеку, прошли ни много ни мало шесть лет. Он уже давно не тот наивный хлопец, смотрящий на гвардейцев восторженными глазами. Он уже, можно сказать, равноправный член коммунистической ячейки с правами, обязанностями и привилегиями, положенными каждому комсомольцу по уставу, завещанному самим Ильичом. Рэдфилд докурил самокрутку, затушил о подошву сапога и щелчком отправил бычок в ближайшую крапиву. Итан оторвался от своего увлекательного занятия и поднял голову на звук. Крис зевнул и потянулся. Старая линялая рубашка натянулась на груди, демонстрируя хорошо накачанные мышцы. Последняя пуговица была оторвана и от движения руками ткань поползла вверх, отчего стала видна темная дорожка волос на животе, уходящая под ремень. Крис взмахнул руками по кругу. Рубашка натянулась еще сильнее. Еще одна пуговица посередине с легким треском оторвалась и покатилась в траву. Между полами рубашки промелькнул кусок гладкой загорелой кожи. Крис сплюнул в песок, нехотя поднялся и полез в траву, искать пуговицу. Глядя на старшего товарища, Итан мечтал, что однажды у него тоже будут такие мышцы, и он тоже будет так славно потягиваться. Его собственные бицепсы сейчас напоминали то, что бабка тактично называла «как у воробья под коленом». Товарищ Рэдфилд, опустившись на колени, шарил руками в траве, попутно ругаясь сквозь зубы: — Ну и куда она, черти б ее побрали, закатилась. — Товарищ Вескер говорит, что чертей не существует. Это выдумка проклятых империалистов, — важно отозвался комсомолец Итан со своего пенька. Крис чертыхнулся еще раз себе под нос и бросил сердито через плечо: — Чем зубоскалить, лучше помог бы. А то разбазариваем казенное имущество, а нового-то поди еще получи. В штабе лишнего снега зимой не выпросить. Итан резво вскочил с пенька, на ходу пристегнул на рубашку свой значок и присел рядом с товарищем Крисом. Трава была густой и сочной. Весь сентябрь шли дожди, а в начале октября неожиданно распогодилось и зелень под нежарким осенним солнцем за неделю наросла считай по щиколотки. Итан запустил в нее руки. Прохладные стебли приятно щекотали ладони. Он прошелся по небольшому участку перед собой, раздвигая траву в надежде найти эту чертову пуговицу. А еще в тайном ожидании, что он сделает это первым и тогда старший товарищ отметит его внимательность и старание. Поэтому он со всем тщанием ощупывал каждый сантиметр земли между сорняками. Пуговицу они увидели практически одновременно. И так же одновременно потянулись схватить, отчего с разгона стукнулись лбами. У Итана даже в глазах потемнело. От резкого столкновения он сел на задницу и тут же принялся ощупывать лоб. Над левым глазом медленно наливалась шишка. Он проморгался: рядом беззвучно ругаясь почти в такой же позе сидел товарищ Крис. Его шишка красовалась с правой стороны. «Сейчас точно прилетит», — подумал Итан, держась за лоб ладонью. Но Крис только злобно зыркнул из-под пальцев, которыми ощупывал повреждение. Поняв, что больше бить не будут, йуный комсомолец выхватил из травы пуговицу и протянул товарищу: — Вот, возьмите, — он протянул зажатую в пальцах находку. — Давай уж, — недовольно ответил Крис, вытаскивая из пальцев Уинтерса пуговицу, — да отпусти ж ты ее, что ты в нее вцепился, как черт в грешную душу? Итан и сам не понимал, отчего не может разжать пальцы и пусть уже товарищ Крис заберет, наконец, свое имущество. Но он продолжал вцепляться в кусок пластмаски, в то время, как Рэдфилд, обхватив одной рукой его ладонь, второй пытался вытащить пуговицу из захвата, а Итан, наоборот, сжимал их все сильнее, желая продлить эту борьбу на подольше. Наконец Крису это удалось. Оттолкнувшись рукой от земли, он легко поднялся на ноги и пошел в избу за швейными принадлежностями. Итан остался сидеть на траве, периодически потирая ушибленный лоб, шевеля пальцами, в которых была зажата пуговица, и задумчиво пялясь вдаль. Тем временем из избы вышел раздетый до пояса товарищ Крис, с мотком ниток в одной руке и рубашкой в другой. Усевшись на крыльце, он вытащил из мотка иголку, оторвал нитку и принялся продевать ее в игольное ушко. Получалось плохо. Товарищ Крис явно не был привычен к изящным ремеслам. Нитка все время проходила мимо ушка. Рэдфилд тихо ругался. Итан смотрел во все глаза на загорелый торс старшего товарища, на ладно сложенную фигуру, на четкую форму мышц, на два небольших темных кружка на груди, окаймленных редкими жесткими волосками, на поджарый живот, по которому вниз ровной полосой сбегали темные волосы. Рэдфилд наконец попал ниткой в ушко, разложил на коленях рубашку, приложил пуговицу на нужное место и ткнул иголкой в дыру. Не рассчитав замах, попал себе в ногу, зашипел, чертыхнулся сквозь зубы, вытащил иголку и попытался снова. Итан, понаблюдав за стараниями товарища, поднялся с травы и несмело подошел к крыльцу. — Давайте я, — протянул он руку к иголке. — Неужто умеешь? — удивился Крис. — Ато, — в голосе йуного комсомольца зазвучала гордость, — меня бабка научила. Я всем младшим дыры штопал. — Ну давай, коли не шутишь, — Рэдфилд протянул Итану иголку и пуговицу, а сам сдвинулся в сторону, освобождая место. Хлопец осторожно сел рядом. Потянул с колен товарища рубашку, ухватил конец нитки, ловко завязал узел, приложил пуговицу на старое место и быстро прихватил парой стежков. Дальше можно было не спешить: в пришивании пуговиц скорость — не главное. Итан аккуратно прокалывал ветхую ткань, осторожно тащил нитку, чтобы не запуталась и не завязалась узлами. Рядом товарищ Крис вытащил из кармана кисет, ловко скрутил самокрутку, сунул в зубы, чиркнул спичкой, поднес ее к лицу и смачно затянулся. В воздухе тут же запахло горелым деревом, серой, паленой бумагой и сыроватым табаком с ближайшего колхоза. Этот запах смешивался с запахом примятой травы, нагретой солнцем земли и терпким ароматом пота от товарища Криса. Рэдфилд курил, расставив ноги и опираясь локтями о колени. Правое бедро тесно прижималось к ноге Итана так, что даже через штаны йуный комсомолец чувствовал насколько оно горячее. Товарищ Крис наклонился вперед, сплюнул себе под ноги и поковырял сапогом ступеньку крыльца. От смены позы его правое плечо уперлось Итану в бок. Хлопец вздрогнул и чуть не уколол Криса иголкой. Ему вдруг стало неимоверно тесно на этом крыльце, в этом дворе и почему-то в штанах. Что было особенно странно, учитывая, что штаны ему выдал товарищ Вескер, а он был на пару размеров пониже спины шире. От внезапного открытия Итан заерзал, стараясь незаметно отодвинуться. Отодвигаться было некуда поэтому через пару попыток он просто свалился с крыльца в крапиву, тут же с воплем подорвавшись вверх. — Ты чего? — удивленно повернулся к нему товарищ Крис. — Я, вот, закончил, — Итан протянул Рэдфилду готовую работу, хорошо хоть узел успел завязать. Тот подхватил рубашку, посмотрел на пришитую пуговицу: — Да ты у нас мастер, — Крис потянулся и, цапнув хлопца за плечо, потряс, — что с тобой? Ты как-то странно выглядишь, — добавил тут же. — Да я, это, просто, в общем, — Итан тер побывавшую в крапиве задницу не зная, как объяснить свое состояние. Товарищ Крис с загадочным лицом наблюдал, как тощая рука йуного комсомольца елозит туда-сюда по ягодицам. «Однако у товарища Криса тоже со штанами неладно, — заметил Итан, случайно скользнув взглядом по Рэдфилду, — новое мыло, что ли, бракованное попалось. Или вываривать не надо было. Так бабка его завсегда так делала и ничего тем штанам не случалось. А тут сразу у нескольких беда приключилась. Надо будет товарищу Вескеру сказать. Он у нас по хозчасти заведует». — Так что ты там говорил? — товарищ Крис поднял глаза на Итана. — Да вот, приболел я малость, — хлопец перестал чесать задницу и принялся скрести в затылке, — воды холодной перепил видимо. Жарко сегодня, ужасть просто. — Жарко, — согласился Крис. Его рубашка так и лежала на крыльце, а по виску, несмотря на осеннюю погоду, катилась капля пота, — ты иди, отдохни, к Вескеру зайди, он тебе пилюль каких-нибудь отсыплет, — спохватился Рэдфилд. — Да я и так, — мотнул головой Итан, — чаю попью, — его голос вдруг охрип, а в горле заскребло, — с малиной, — уже почти просипел он. Товарищ Крис вскочил с крыльца, ухватил йуного комсомольца за плечи и развернул в сторону избы. — Со здоровьем шутки плохи, — затолкал он Итана на крыльцо, — настоящий комсомолец должен быть здоров духом, телом и верой в коммунистическую партию, — он подпихнул хлопца повыше, — так что иди и лечись. У нас для тебя есть ответственное задание. Негоже на его выполнение идти сопливым. Крис снова протянул руку, чтобы в очередной раз подтолкнуть Уинтерса в спину, но тот как раз поднялся на последнюю ступеньку и рука Рэдфилда пришлась аккурат на середину Итановой левой ягодицы. От неожиданного ускорения йуный комсомолец с разгона влетел в избу, а товарищ Крис остался стоять на крыльце задумчиво скребя в затылке и размышляя о том, что со штанами надо срочно что-то делать. *** На следующий день с самого утра Итану передали, что товарищ Крис его ждет и просил поторопиться. Быстро впрыгнув в штаны и на ходу застегивая рубашку, Уинтерс побежал на плац за двором, на котором происходили все важные мероприятия. Выбегая из-за угла, он увидел, как товарищ Крис расхаживает взад-вперед по плацу, заложив одну руку за ремень, а второй стряхивая пепел с самокрутки. Лицо его было сосредоточенным и хмурым. На лбу пролегла тревожная складка, а уголок губ нервно дергался каждый раз, когда он подносил ко рту самокрутку. — Звали, товарищ Крис, — Итан в три широких шага дошел до Рэдфилда и встал рядом, на всякий случай вытянув руки по швам. Не то, чтобы, Крис был любителем муштры или командного строя, но его вид ничего хорошего не предвещал. — Планы меняются, Итан, — серьезным тоном начал говорить товарищ Крис, — разведка доложила, что вражеские силы готовят спецоперацию по захвату и смене власти. Стране нужны ресурсы. Стране нужны средства. Наша главная задача — обеспечить партию и тем, и другим. Крис снова стал расхаживать взад-вперед: — Мы не хотели отправлять тебя на задание неоперившимся желторотым юнцом, но выбора нет. Как почетный член комсомола, ты должен принять с достоинством честь сразиться за благополучие своей Родины. Итана объял трепет. То ли, от того, как проникновенно говорил товарищ Крис. То ли, от того, как воодушевленно и страстно потрясал при этом самокруткой. «Вот дерьмо, забыл вчера про штаны сказать», — с досадой подумал Итан, неотрывно наблюдая за Рэдфилдом и ощущая неладное в районе паха. — Итак, это твое первое задание, как члена комсомольской ячейки, Итан. Крис перестал расхаживать по плацу и посмотрел строго и убедительно. — Ты был октябренком и собирал макулатуру. За это мы все тебя любили. Ты был пионером и собирал металлолом. За это мы опять тебя любили. Теперь ты вырос и стал комсомольцем. И твоим заданием будет пойти и собрать продналог с этих антисоветских кулаческих хозяйств. И партия тебя полюбит навеки. — Рад стараться! — весь подобравшись гаркнул Итан. — Я и не ожидал от тебя другого ответа, — одобрительно кивнул товарищ Крис, — только так и должны отвечать настоящие комсомольцы. Итан засиял как лампочка ильича мощностью в двадцать пять свечей. — Слушай меня внимательно, — продолжил Крис, — Твое кодовое имя отныне «Морозов». Ты — сын кулака, который подло и извращенно угнетал рабочих и крестьян, вынуждая их сортировать козьи шарики. Твоя цель: проникнуть в деревню, войти в доверие к местным и собрать продналог в количестве по описи. Опись прилагается, — Рэдфилд протянул Итану тощую картонную папку с одной жалко болтающейся сбоку завязочкой. Мельком открыв папку Итан заметил число десять и приписку «орал.» «Видимо нужно проверить пахотные земли», — сделал вывод йуный комсомолец. — Связь будем держать через кукушку, — продолжал инструктировать товарищ Крис, — как только услышишь три раза «ку», иди к ближайшей лесополосе. Я буду в засаде под третьим кустом слева. Смотри, не перепутай: под третьим кустом справа будет сидеть товарищ Вескер и ждать своего напарника. Он отправлен с особым секретным заданием к кулаку Гейзенбергу. Это белогвардейсткое отродье снюхалось с кайзером Вильгельмом и строит коварные козни против советского народа. На этих словах товарищ Крис выбросил недокуренную самокрутку, мощной пятерней ухватил йуного Итана за затылок рывком дернул на себя и заговорил вполголоса прямо в ухо: — Есть подозрения, что они тайно переправляют контрабанду. Увидишь Гейзенберга — не связывайся с ним. Это жестокий и опасный человек. Итан навострил уши. Про Гейзенберга ходили легенды. Среди йуных комсомольцев он был чем-то средним между царем-самодержцем и гремучей змеей. А уж какие слухи ходили о нем среди партийных, даже вспомнить страшно. Один раз они с ребятами сидели в крапиве под забором и слушали, как Рэдфилд и Вескер, напившись экспроприированной самогонки, обсуждали мощное осадное оружие Гейзенберга. Ясен красен, что их подворье с налета не возьмешь. Окопаются и отстреляются. — Ты справишься! — товарищ Крис наконец отпустил Итана. Тот сунул картонку за пояс державшихся на веревке штанов и подбоченился:  — Клянусь не посрамить молодое тело… — он поперхнулся, закашлялся, утер рукавом выступившую слезу и торопливо закончил, — молодое дело комсомола! — Не подведи нас! — тряхнул Крис сжатым кулаком. Тут же несколько сник, дернулся вперед, схватил йуного ленинца за плечи и четко, по-мужски впился ему в губы. — Не посрами нас, сынок, — для убедительности Рэдфилд слегка потряс покрасневшего, как маков цвет, Итана. — Служу Советскому Союзу, — прохрипел в ответ комсомолец Уинтерс-Морозов. «Не забыть перед отправкой на задание сказать товарищу Вескеру за штаны», — поставил зарубку в памяти Итан, шагая в сторону избы и крепко прижимая к животу картонную папку, а со стороны плаца доносилась дружная песня: Гейзенберг с Лордами, тайный анклав Снова готовят нам fuck my love, Но от тайги до британских морей Крисова Армия всех сильней. Так пусть же Крисова Сжимает страстно Свой хуй мозолистой рукой, И все должны мы Неудержимо Идти в последний смертный бой! Мы раздуваем огнище сердцах, Кто не согласен — валите нах. Ведь от тайги до британских морей Крисова Армия всех сильней! Так пусть же Крисова Сжимает страстно Свой хуй мозолистой рукой, Товарищ Вескер В одной черкеске Нас поведет на смертный бой!