У любви другое имя

      Итан не любил вечеринки. Сколько себя помнил, у него всегда с ними не клеилось по разным причинам — толпа слишком шумная, музыка болезненно громкая, алкоголь слишком крепкий, отчего ребята напивались буквально с двух глотков и начинали творить что-нибудь, чего творить не стоило. Исключением были разве что пара посиделок с друзьями, оставшимися далеко — и в его жизни, и отсюда.       С Монескин — нет, с ними всегда было сложно. Он их обожал, их всех, однако сейчас, сидя на подлокотнике дивана и подпирая спиной стену, предпочел бы оказаться в своей (ладно, одной на двоих с Дамиано) комнате, и как следует выспаться. Увы, это было не в его правилах, да и в их небольшой семье давно было принято правило держаться вместе. Правда, никто не заставит его принимать во всем этом активное участие. Да и не станет — как бы там ни было, но в Монескин чужие загоны было принято уважать.       Не то чтобы никто не попытается попробовать — Итан как раз уткнулся в свой телефон, чтобы хотя бы полистать ленту подписок, в которую не заглядывал пару дней, когда на плечо легла чужая рука. Тонкая и легкая, её обладателя он узнал тут же — Томас. Привычно поднырнул ему подмышку, позволяя навалиться на себя сильнее, поднял голову и улыбнулся ему. Томас, встрепанный, раскрасневшийся от своих танцев, с взмокшей челкой, был немного смешным, но очень милым. И довольным до безобразия — вот уж кому все эти тусовки доставляли настоящее удовольствие. Ему не обязательно было даже пить, чтобы веселиться ночь напролет — достаточно было музыки, веселой компании и Вик с Дамиано под боком.       — Эй, бро, что за кислая мина! — легонько ткнул его в ребра Томас. — Пойдем, потанцуешь с нами хоть немного, ну!       — Ты же знаешь, это не мое.       — Знаю, — вздохнул Томас и приобнял его за шею. — Но когда-нибудь тебе придется научиться. Мы же станем мировыми рок-звездами. Приемы, вечеринки с крутыми чуваками… Уже не отвертишься. Ты хоть поел что-нибудь?       — Ага, — легко соврал Итан, потому что есть ему совсем не хотелось.       Опустить голову на его плечо вышло как-то само собой, Итан и подумать-то толком не успел, что делает. Просто сейчас, в разгар нелюбимой вечеринки ему вдруг стало хорошо. Да, ненадолго, и очень скоро внутри снова заболит, но…       Он ведь скучал. Просто скучал по нему, по таким объятьям, пусть насквозь дружеским, по их болтовне по ночам. Отнимать у него это было слишком жестоко.       — Эй… Ну хочешь, пойдем домой? Скажу, что меня тошнит, или ещё чего-нибудь…       Хочу, — хотелось ответить Итану. Потому что да, впрямь хотелось — спрятаться в тишине комнаты, упасть на кровать, желательно плечом к плечу с Томми, разделить с ним наушники и музыку. Ему это всегда помогало. Он давно перестал надеяться на что-то, но хотя бы на это у него было право?..       Итан вдруг почувствовал на себе чужое жгучее внимание. Поднял глаза, столкнулся с острым взглядом танцующего совсем рядом Дамиано, почти тут же вздрагивая. Дамиано смотрел пристально и с явным неодобрением. Конечно, он-то знал, что для Итана это не просто дружеские объятия. В общем-то Дамиано был прав — ему не стоило так льнуть к Томасу, но и отказать себе хоть в толике близости он не мог. Итан под взглядом солиста смутился и поспешно отстранился от Томаса и, пожалуй, чересчур резко покачал головой.       — Нет. Нет, не нужно, — он снова попытался натянуть на лицо улыбку. Вышло наверняка жалко, но Томас, к счастью, был уже чуточку пьян, а потому не обратил внимания. — Я в порядке. А вот тебе лучше пойти уже танцевать, — он кивнул на смеющуюся, но как будто заскучавшую Викторию, — Вик тебя заждалась.       — Ты думаешь, она ждет меня? — уточнил Томас, впрочем, тут же расплываясь в довольной улыбке.       — Я думаю, она будет счастлива ждать тебя хоть до сорока трех, — выдавил Итан. — Иди, потанцуй с ней уже.       Разумеется, Томас заверил его, что присматривает за ним и готов свалить с вечеринки в любой момент. Итан кивнул в ответ — и знал, что если даже захочет уйти, звать с собой он его не будет.       Томас ушел, забирая с собой тепло своих объятий, запах алкоголя и лимонного геля для душа. И воздух с собой будто забрал тоже — Итану было достаточно взглянуть, как тот идет к Вик, как она радостно подскакивает прямо в его руки, как дышать стало совершенно невозможно. Он заставил себя сжать кулаки и прикрыть глаза, принялся считать про себя, чтобы отпустило, чтобы стало чуть легче. Ситуацию спас Лео — он, уже порядком набравшийся, вдруг решил пристать к нему с какой-то ерундой. Кажется, показывал какой-то ролик, Итан и не слушал толком, но был благодарен, что тот вывел его из оцепенения. Не до конца, но этого хватило, чтобы что-то брякнуть в ответ, чмокнуть его в макушку в шутку и подняться с дивана.       Нужно выйти. Подышать, покурить. Не смотреть на Томаса и Вик, счастливых и обнимающихся.       Не слушать. Не знать.       Дойти получилось только до туалета, где его накрыло окончательно. Истерикой, отчаянием, паникой. Просто обидой — на себя самого, потому что он такой дурак. Глупый, глупый мальчик, который никак не может отпустить, хотя давно уже должен это сделать.       Он с силой вцепился в раковину, до побелевших костяшек.       — Пожалуйста, хватит, — взмолился он, глядя на себя в зеркало сквозь пелену упавших на лицо волос. — Пожалуйста, я не хочу больше…       Он устал. Очень устал от этих чувств. Знал, что с Томасом ничего не светит. Видел, что тот замечает только девчонок, как заинтересованно смотрит на Викторию, как радовался тому, что теперь живет в одной комнате с ней. Но глупое сердце все равно ёкало каждый раз, стоило Томасу прикоснуться к нему, улыбнуться своей легкой светлой улыбкой, заговорить, поинтересоваться как дела. Томас всегда замечал его, видел сквозь любые стены, что Итан выстраивал вокруг себя. Сейчас Дамиано настойчиво пытался заглянуть за эти стены, но именно Томас всегда будто чувствовал его. И это давало иллюзию мизерного шанса, которого у него на самом деле никогда не было.       Итан бессильно плеснул в лицо холодной воды, чтобы смыть подступающие слезы. Если бы водой можно было смыть свои чувства и желания.       Дверь хлопнула за спиной внезапно, заставив вздрогнуть. В зеркале мелькнуло знакомое отражение — порядком отросшие кудри, светлая рубашка с закатанными рукавами, дурацкая блестящая шляпа.       — Итан? Эй, что случилось? — поинтересовался Дамиано       — Ничего. Просто душно стало.       — Не похоже на “просто душно”, — Дамиано показал кавычки пальцами. — Это из-за Томаса?       Итан застыл на месте. Конечно же, Дамиано сразу понял истинную причину его плохого настроения. Это было несложно — с тех пор, как он узнал о его чувствах, он старался отгородить его от Томаса под любым, даже самым глупым предлогом. Иногда, когда было слишком больно и сложно, Итан был ему благодарен за это, но чаще всего эта нарочитая забота Дамиано раздражала. То он лезет к нему со своими пошловатыми шуточками и липнет похлеще кошачей шерсти на темных вещах, то изображает из себя благодетеля и защитника оскорбленной невинности. Иногда Дамиано делал и то, и другое сразу, в секунду переключая режимы, и тогда Итану особенно сильно хотелось надеть ему на голову барабан. Сейчас он точно не хотел ничего выслушивать от того, кто пару минут назад выделывался перед ним в пьяных танцах, а теперь вознамерился сунуть свой породистый итальянский нос не в свое дело.       — Я не нуждаюсь в твоих нотациях, — произнес Итан, стараясь, чтобы голос не дрожал.       — Я и не собирался. Эй, — Дамиано потянулся к его лицу, но Итан отшатнулся. Он не хотел сейчас прикосновений. Не от него.       — Уйди, Дамиано. Пожалуйста, просто уйди, я скоро выйду.       Разумеется, слушать его никто не стал. Когда Дамиано вообще это делал? Когда кого-то слушал, если вбил себе в голову, что он прав? Вместо того, чтобы убраться за дверь и оставить его в покое, он шагнул вперед и дернул его на себя, заключая в объятия. Итан попытался было вырваться, но Давид держал крепко. Зато тело предательски начало дрожать в тепле чужих рук. Слезы снова подступили к горлу.       — Тише-тише, — успокаивающе погладил по спине Дамиано. — Вот так, Бэмби. Я с тобой, я тут.       Итан обмяк в его руках и, больше не в силах сдерживаться, уткнулся лицом в дамианово плечо. По щекам потекли слезы, портя чужую рубашку. Дамиано точно почувствовал влагу, но лишь крепче обнял его и принялся шептать что-то успокаивающее, как маленькому ребенку, пока он всхлипывал, тесно прижавшись к нему.       Дамиано держал его до тех пор, пока Итан не перестал вздрагивать и попытался выпутаться из объятий. В этот раз Дамиано отпустил его стоило только упереться ему в грудь рукой.       — Прости, — Итан смущенно отвернулся и тут же уперся взглядом в зеркало, висящее над раковиной. Нерадостное зрелище — глаза покраснели, нос припух.       Как же он жалок.       — Немного полегчало?       Итан покачал головой, зная, что Дамиано наблюдает за ним. Нет. Легче не стало, но теперь он сможет выйти обратно в зал и, возможно, вытерпит то, как Томас радостно воркует с уже пьяненькой Вик. Может, даже выпьет бокальчик своего фирменного коктейля-обманки, изображая, что вовлечен в веселье. А потом тихонько уйдет. Он плеснул себе в лицо немного холодной воды, смывая следы внезапной истерики.       — Я бы посоветовал уже отпустить всё это, — проговорил Дамиано, вновь разворачивая его к себе и внимательно вглядываясь в лицо. Кивнул, видимо сочтя, что выглядит он сносно. — Но так понимаю, не слишком это и просто. Пойдем, тебе надо развеяться. И выпить… я бы на твоем месте вообще нажрался в хлам, если честно.       — Ты же знаешь, я не…       — Знаю. Поэтому планирую усадить тебя в угол потемнее и сбыть кое-кому на руки. Уверен, вы найдете общий язык.       — Я не думаю, что…       — Правильно, вот и не думай, — прервал Дамиано его попытку сказать, что это не лучшая идея. — Просто расслабься и наслаждайся вечером. Пойдем.       Пресекая все дальнейшие попытки сопротивления, Дами сцапал его за руку и потащил за собой обратно в зал, где грохотала музыка и вовсю веселился народ. Как и обещал, отвел его в самый дальний угол у барной стойки, откуда танцпол почти не просматривался, заказал ему какой-то хитрый коктейль и оставил одного.       — Никуда не уходи, твоя компания подойдет через минутку. Только скажу ему где ты.       Когда Дамиано исчез, он рассеянно отхлебнул из выставленного перед ним барменом бокала и огляделся по сторонам. Никто к нему не спешил. Сладковатая жидкость обожгла горло алкоголем, и Итан отставил напиток в сторону. Пить он точно не собирался. И даже подумывал все-таки нарушить обещание, и уйти с вечеринки.       — А я уж думал, ты меня избегаешь, — послышался над ухом знакомый голос.       Итан было обернулся, но Ангус успел первым — обошел его, устроился на барном стуле напротив.       — Нет, — мотнул он головой, на что Ангус в ответ насмешливо поднял бровь. Пусть и несколько вымученная, но улыбка невольно наползла на лицо. — Ладно, разве что немного. И то лишь потому, что не знал, что ты здесь.       — Дамиано не сказал?       Итан мотнул головой — Дамиано по жизни любил всякие сюрпризы, дурацкие и не очень, а уж про его тягу к театральщине не знал только ленивый. Сам вот он сюрпризов не любил, особенно таких… особенно — конкретно вот этого, связанного с Ангусом. Потому что да, знай он, что тот придет, ни за что не пошел бы на эту вечеринку.       За тот вечер почти год назад было неловко до сих пор, и перед ним, и перед собой тоже. Он ведь тогда попросту сбежал, и с тех пор ни разу не написал и не позвонил ему. Ангус, впрочем, тоже не навязывал ему своё общество — то ли сам всё прекрасно понимал, то ли для него то их свидание не значило ничего особенного. Да и не должно было, на самом деле — так, мимолетное развлечение, вроде тех, что случаются обычно на всяческих курортах.       — Я смотрю, ты так и не полюбил вечеринки, — Ангус кивнул на отставленный в сторону бокал, к которому Итан больше так и не прикоснулся.       — Не полюбил. Это всё не слишком моя тема. Шумно, людей много...       — Да, а ещё все вокруг танцуют под музыку и накидываются сомнительными коктейлями, — усмехнулся Ангус. — Да, я помню. Вопрос, почему не уйдешь, если не нравится?       Итан непонимающе пожал плечами.       — Все же здесь. В смысле, ребята. Мы стараемся не отделяться друг от друга. К тому же… — он посмотрел на танцпол, где вовсю веселились его ребята, включая Лео, — кто-то должен присмотреть за ними и посадить потом в такси.       — И почему это должен быть ты?       — Не должен. Но Лео уже выпил больше, чем ему стоило бы, Дамиано хотел веселиться ещё с утра, а Томас с Вик… ну, думаю, ты и сам все понимаешь.       — Да уж, — Ангус рассмеялся, снова покосился на его коктейль и подозвал бармена. — Но это не значит, что ты не можешь немного выпить. Взять тебе что-нибудь? Может, текилу?       Итан мотнул было головой, но под насмешливо-укоряющим взглядом Ангуса сдался. Напиваться он всё ещё не собирался, но, быть может, так удастся освободить голову хоть немного. Ну и поддержать хотя бы иллюзию беседы, которая сейчас откровенно не клеилась.       — Разве что джин с тоником…       — ... поменьше джина, побольше тоника и льда, я понял.       Итан благодарно улыбнулся. Ангус и правда его понимал и мог бы стать отличным бойфрендом — красивый, чуткий, и секс был неплох, как для первого раза, если бы сердце Итана было свободно. Он хотел бы довериться этому парню, но что-то внутри не давало. Скреблось, мешалось и ныло в душе. А просто спать с ним — без чувств, как Дамиано со своими подружками, не давало собственное чувство справедливости. Ангус не заслуживал такого, хотя — Итан уверен — был бы не против, предложи он такой вариант. К тому же, Итану действительно хотелось, чтобы секс был с тем, кто ему близок. Кто зажигает огонь в душе и плавит кожу своими прикосновениями. От чьих поцелуев сердце будет заходиться от стука. С тем, кого он любит.       Итан, вероятно, снова погрустнел, потому что Ангус вдруг пощелкал пальцами перед его лицом, заставляя его вздрогнуть и вынырнуть из своих мыслей.       — Так дело не пойдет. В прошлый раз ты был куда более общителен. Что-то случилось? Или дело в том, что мы… — он замялся, видимо, раздумывая, стоит ли заканчивать фразу. Не стал. — Если тебе некомфортно, я могу уйти.       — Нет, — отозвался Итан. Наверное, вышло слишком поспешно, потому что Ангус скептически склонил голову к плечу. — Нет, правда. Останься, всё хорошо. Просто, кое-какие личные проблемы, вот и всё.       — С группой или на личном фронте?       — Всего понемногу, — не стал отмалчиваться Итан. — Ничего такого, правда. Устал немного и скучаю по семье, а ребята хотят задержаться.       Рассказывать ему всё он точно не собирался, но и поделиться немного отчего-то вдруг захотелось. Может, дело было в какой-никакой симпатии к нему. Ну или в джине, таки ударившим немного в голову.       — А ещё тебя притащили на вечеринку, на которой ты не хочешь быть, — заключил Ангус. Подумал немного, и вдруг предложил: — Может, вместо того чтобы торчать тут, прогуляемся?       — Куда? Ночь же, — удивился Итан.       — Покажу тебе Лондон. Обещаю, никаких танцующих людей и алкоголя, — улыбнулся Ангус совершенно по-мальчишески. Искренне и открыто. — Соглашайся, Итан, они справятся тут без тебя. В прошлый раз вы были тут совсем мало, вряд ли успели что-то посмотреть. Обещаю, что верну тебя домой в целости и сохранности.       Идея вдруг показалась хорошей. Хотелось выйти на свежий, пусть и слишком непривычно-сырой воздух, размять ноги и проветрить голову. Тем более, Ангус — настоящий англичанин, и наверняка сможет рассказать что-нибудь интересное. Ему бы хотелось послушать. Занять мозг чем-то кроме своей дурацкой влюбленности. Пусть даже ему с этим парнем неловко после проведенной ночи, но все равно это сейчас единственная компания, в которой ему интересно быть, не считая Томаса, конечно. Но Раджи сейчас точно не до него. Итан краем глаза выхватил в танцующей толпе встрепанную светловолосую макушку. Томас, под видом того, что танцует медленный танец, вовсю обжимался с Вик.       — Ладно, — кивнул Итан. — Ладно, пойдем. Но тебе и правда придется вернуть меня.       — Проблемы с английским и ориентацией в незнакомых местах. Да, это я тоже помню.       У самого выхода из клуба Ангус помог ему надеть пальто и почти заставил поплотнее закутаться в шарф — погода в Лондоне хоть и была сейчас далека от настоящей зимы, на зиму итальянскую не походила тоже. А убедившись, что Итан его послушался и “не собирается свалиться с насморком на весь лондонский отпуск”, приобнял за плечи и повел к выходу.       Дальше крыльца уйти не вышло — стоило только распахнуть дверь клуба, как они столкнулись с Дамиано. Он курил возле стоящей сразу за дверью урны и, судя по виду — в одной рубашке, явно взмокший после танцев! — это он, а вовсе не Итан собирался провести весь их лондонский отпуск в постели, и дай бог, если с одним только насморком.       — Дамиа, почему без куртки, заболеешь же! — возмутился Итан.       — А вы почему упаковались как на зимовку? — парировал Дамиано, но шаг ближе к двери, откуда то и дело выпускали теплый воздух, сделал.       — Хотим прогуляться, — вместо Итана отозвался Ангус. — Вы все совсем забыли про своего очаровательного барабанщика, поэтому я решил его похитить.       Дамиано, прищурив глаза, оглядел их с ног до головы, особо задержавшись взглядом на обнимающей Итана руке. Резко затянулся, фыркнул странно, как рассерженный кот, даже закашлялся.       — Ну вот, ты уже кашляешь, — запричитал Итан. — Хватит, иди в тепло и не выходи больше без теплой одежды.       — Мне не холодно, мамочка, — запротестовал Дамиано, но вопреки своим словам зябко поежился и обхватил себя руками.       — Я вижу, — скептически парировал Итан. — Иди уже, пока совсем не продрог.       — Друг, он прав, — поддержал его Ангус. — Не стоит стоять тут в одной рубашке, лондонская погода — коварная штука.       — Вы, кажется, гулять шли? Вот и идите, — зло парировал Дамиано, сделал еще одну затяжку, но все же бросил окурок в мусорку и нырнул в теплое нутро клуба.       — Иногда он ведет себя как идиот, — посетовал Итан, следуя за Ангусом по узкой лондонской улочке.       — Типичный Дамиано, — рассмеялся Ангус. Перевел взгляд на наручные часы и вдруг схватил его за руку. — Идем, если пойдем быстрее, успеем на ночной автобус до Трафальгарской площади. Отходит с ближайшей остановки через несколько минут.       С прогулкой вышло лучше, чем с вечеринкой, это точно. Лишенный необходимости много говорить, Итан с удовольствием слушал Ангуса, который пытался изъясняться как можно более простыми словами, чтобы он точно понял. Слушал про Тауэр и Тауэрский мост, о том, как сам Ангус с отцом и братом попал сюда впервые и как был восхищен. Фотографировался с ним на Трафальгарской площади, а потом, когда они оба замерзли, пил глинтвейн из бумажного стаканчика, купленный в одной из ночных палаток.       Тему их прошлой встречи Ангус не поднимал, хотя Итан видел, что ему хотелось бы. По глазам, по тому, как близко он держится, как пытается приобнять, как смотрит на него. Это было приятно — и внимание, и то, что хоть у кого-то из их окружения достаточно такта. Впрочем, к двум ночи, когда они уже нагулялись настолько, что начали ныть ноги, и вызвали такси до дома, где жили Итан с ребятами, он и сам был уже не прочь поговорить об этом. Просто чтобы неловкость не накапливалась и дальше, и они смогли остаться приятелями — Ангус нравился ему вполне искренне, пусть и не в том смысле, как, наверное, тому хотелось бы.       Разговор, впрочем, начал всё же не он. Когда такси подъехало к дому, Ангус, попросив водителя подождать, вышел вместе с ним.       — Надеюсь, я не сделал что-то не так, — проговорил он. — Тогда. Ты так быстро ушел, и не писал потом. Знаешь, я много чего успел понадумать.       — Нет. Нет, Анг, — поспешил его заверить Итан, вдруг чувствуя, как краска заливает лицо. Написать ведь и впрямь стоило бы. — Мне понравилось, правда. Просто мне нужно было подумать над всем этим. Извини... — он немного помолчал. — Я был дураком, но ты мне нравишься, пусть и не в том смысле, и я бы хотел как-то загладить это. Не хочу, чтобы ты злился на меня.       — Я не злюсь. Было немного обидно, да, но это точно не злость, — отозвался Ангус. Подошел ближе, положил руку на его плечо и несильно сжал. — А ещё, я был бы не прочь повторить.       — Прости, но я не думаю, что ты тот, кто мне нужен. То есть, мне бы этого хотелось, правда, но... — грустно улыбнулся Итан. — Оказалось, для меня это важно.       — Ладно, — легко согласился Ангус и улыбнулся так, что на секунду стал слишком похожим на Дамиано, — но ты можешь обращаться, когда это станет неважным.       — А если не станет?       — С тобой интересно общаться. Пиши в любое время. Если я буду не занят — обязательно отвечу.       На прощание Ангус притянул его к себе и невесомо чмокнул в щеку.       — Спокойной ночи, маленький принц, — пожелал он, прежде чем сесть обратно в такси. Помахал рукой с заднего сиденья.       Итан помахал в ответ, а когда машина скрылась в темноте улицы, потер щеку в месте поцелуя и глупо улыбнулся. Так его еще никто не называл. Отчего-то был приятно. На нужный этаж он взлетел, даже не заметив ступеней.       Стараясь не шуметь, чтобы не мешать соседям, Итан открыл дверь и удивился тому, что в гостиной горит свет. Слишком рано для того, чтобы ребята натанцевались и вернулись. Обычно они втроем тусили почти до утра, уходил раньше или пытался дремать в своем уголке именно Итан. Но, судя по одежде в прихожей, в квартиру вернулся один Дамиано. Удивительно. Иногда он, конечно уходил с вечеринки вместе с ним, но чаще не упускал возможности пообщаться с людьми. Особенно если это приятели, которых он давно не видел, вроде Ангуса или Лоренцо, который последние несколько месяцев провел на съемках в других городах.       — Почему ты дома? — поинтересовался Итан, входя в гостиную и натыкаясь на колючий взгляд развалившегося поперек дивана Дами. — Я думал, вы вернетесь все вместе.       — Настроение пропало, — пожал плечами Дамиано, продолжая его разглядывать. Будто выискивая что-то.       — Что-то не так? — не выдержал Итан.       — Ты мне скажи.       Итан нахмурился — он не любил эту фразу, особенно когда она звучала из уст Дамиано. Ничего хорошего, по крайней мере для него лично, за ней не следовало. Настроение, немного приподнявшееся после прогулки с Ангусом, снова начало портиться. Будто он сделал что-то не то, но никак не мог понять, что именно. Точнее, догадывался, конечно, вот только никак не мог уяснить, с чего на этот раз Дамиано решил опять выяснять с ним отношения. Он-то думал, что эта глава в их сложных взаимоотношениях осталась позади.       — Дамиано, только не начинай снова, — попросил он. — Если хочешь знать, ты был прав, мне стоило с кем-то пообщаться. Я отлично провел время.       Дамиано хмыкнул, скривил губы в ехидной гримасе. Ни звук, ни выражение его лица Итану не понравились. Слишком уж понимающе это выглядело. Будто Дамиано обвиняет его в чем-то.       — Дамиа, я не понимаю, что ты там себе опять надумал, так что, будь добр, скажи прямо.       Дамиано разом подобрался и подскочил с дивана, сразу же запуская руку во встрепанные волосы.       — Прямо? Хорошо, отлично, давай прямо! Ты спал с Ангусом? Это был он, тогда?       Когда именно “тогда” уточнять было не нужно. В памяти всплыла та февральская ночь, когда они с Дамиано точно также находились в гостиной лондонской квартиры наедине друг с другом. А потом впервые очутились в одной постели, и он выпросил у их вокалиста поцелуй. Итан помнил, что наутро ему было стыдно, и за ту свою истерику, и за сам поцелуй. Но в то же время, отрефлексировав, он тогда вдруг осознал, что с Дамиано, оказывается, можно нормально общаться — он никому не рассказал о той истории. Более того, даже не припомнил ему ни разу, будто ничего вовсе не было.       До сегодняшнего дня. Руки непроизвольно сжались в кулаки.       — Это имеет какое-то значение, Дамиано? — процедил он. — Ты и так знаешь о моей личной жизни больше, чем должен, тебе недостаточно? Я не собираюсь обсуждать с тобой тех, с кем я сплю или спал.       — Ммм, так он уже не один… — протянул тот в ответ. — С другими прошло лучше? Помнится, в первый раз ты сидел в темноте и скулил, как все плохо.       Итана словно под дых ударили. Стало обидно, едва ли не до слез, и если бы он не выплакал весь свой запас раньше — на плече у Дамиано, какая, блядь, ирония! — точно сделал бы это сейчас. Правда, сейчас это были бы слезы совсем иного толка: не отчаяния и тоски, а обиды и злости.       — Хватит, Дами! Я не понимаю, зачем ты говоришь мне все это, не понимаю, зачем постоянно лезешь в мою жизнь и в мою постель! — он развернулся, чтобы направиться в свою комнату, но Дамиано догнал его у самых дверей, вцепился в предплечье и развернул к себе.       — Потому что ты противоречишь сам себе, Эдгар! Сначала страдаешь по Томасу, потом страдаешь по своей трагически утраченной невинности, а потом вновь прыгаешь в койку к тому, кто тебе якобы не понравился! И да, просто на минуточку — постель у нас с тобой общая!       — Мы с Ангом просто гуляли! — не выдержав, взорвался Итан. С силой рванул свою руку, освобождаясь. — И это ты решил, что хочешь делить комнату со мной, мне было нормально по-старому.       — Нихуя, блядь, не нормально! — вспылил в ответ Дамиано. — Не нормально, когда ты тискаешь Томаса во сне, а потом целый день смотришь на него взглядом побитой собаки. Не нормально, когда ты раз за разом сам себе делаешь больно и продолжаешь твердить, что все в порядке. Даже Вик заметила! А Вик сейчас интересуют только новое шмотьё, тусовки и ее ебанутая ревнивая подружка.       От переизбытка накативших эмоций Итан зажмурился. С силой втянул носом воздух, силясь справиться с приступом злости, с руками, которые так и хотелось пустить в дело — ударить Дамиано, разбить ему нос, чтобы он почувствовал, хотя бы физически, раз уж эмоционально не в состоянии, что такое боль.       — Мы — не твои вещи, Дамиано, — кое-как выдавил он. — Не обслуга для твоих психов. Мы живые люди. Со своими чувствами, своей жизнью, своими постелями, своими ошибками. Ты не имеешь права требовать с нас соответствовать твоим стандартам. И я думаю — на самом деле думаю! — что ты проспишься и поймешь, что ты мне сейчас наговорил. По крайней мере, я на это надеюсь.       Он снова толкнул дверь в комнату, не глядя схватил с кровати подушку и одно из одеял и направился в гостиную — оставаться в одной комнате с Дамиано он больше не собирался. Дамиано наблюдал за ним, не двигаясь с места, скрипел зубами, но слов, очевидно подобрать не мог. Итан даже рассмеялся бы над этим — великий поэт и писатель Дамиано Давид не может найти слов.       Молчал он и когда Итан проскользнул мимо него в ванную, где наскоро принял душ и переоделся. А когда вернулся в гостиную, того нигде не было видно. Вот и славно — продолжать всё это дальше он не собирался. Он взбил подушку, залез под одеяло, кажется, принадлежавшее таки Дамиано, и прикрыл глаза. Слишком много для одного дня. Слишком много для него одного.       Итан уже засыпал, когда услышал шуршание чужих шагов. Дамиано остановился где-то на входе в комнату, не дойдя до дивана несколько шагов. Итан сделал вид, что уже спит, а сам прислушивался к звукам: тихое дыхание и шорох ткани о ткань. Дамиано, видимо мялся на месте и не знал, что делать дальше. Ввязываться в дальнейшие споры Итан был не намерен, но это топтание на месте действовало на нервы.       — Ещё не всё сказал, м? — бросил он, всё же открывая глаза и присматриваясь к замершей в полумраке фигуре.       — Итан, — тихо начал Дамиано, — прости, я перегнул. Я же… правда беспокоюсь за тебя. Я не должен был говорить все эти вещи, не знаю, что на меня нашло. Ит...       — Я поделился с тобой самым личным, потому что ты попросил, — прежде чем он успел закончить, отозвался Итан. — И потому что считал тебя самым близким из всех, с кем мог бы это сделать. А всё, что ты смог, это воспользоваться моей тайной, чтобы обидеть меня. Я не заслужил этого.       — Пожалуйста... прости меня, — умоляюще повторил вокалист и Итан даже расслышал в его тоне раскаяние.       — Нет, — он мотнул головой, хотя и понимал, что тот, скорее всего, даже не заметит. — Нет, Дамиано. Некоторые вещи нельзя замять простым извинением. А теперь отъебись от меня и дай поспать, иначе, клянусь Богом, я тебя снова ударю.       — Итан…       — Я прощу тебя. Просто потому, что буду должен это сделать, иначе это навредит группе. Быть может, завтра. Или через пару дней. Или позже, я не знаю. Но сейчас — нет. Я просто не могу. Убирайся, Дамиано.       Итан снова прикрыл глаза и даже отвернулся лицом к спинке дивана, всем своим видом показывая, что больше продолжать споры не намерен. Какое-то время ничего не происходило, но потом он услышал удаляющиеся шаги. И только тогда смог шумно выдохнуть. Он даже не осознавал до этого, что лежал, сдерживая дыхание. Этот разговор истощил его полностью. Дамиано истощил его. Итан попросту не понимал, как этот человек одновременно может быть таким заботливым, как вечером в клубе, и таким мудаком, как сейчас.       Одно он, впрочем, уяснил точно — доверять Дамиано он больше не станет. Никогда.