У любви другое имя

      Они поссорились буквально на следующий день. Виноват в том был, конечно, Дамиано… Ладно, пожалуй, Итан был готов согласиться, что виноваты были они оба, но начал всю эту мутотень именно их вокалист. Просто ради интереса — на что он вообще рассчитывал, когда вылетел к бассейну и, активно жестикулируя, принялся вещать о новой идее для проигрыша к “Коралине”?       Разумеется, Итан подорвался с остальными, честно высидел минут двадцать, запиханный в кресло, но в итоге не выдержал, уселся за кухню и взялся за палочки.       Разумеется, Дамиано разорался ровно через три секунды, за что был послан и окрещен тираном. Слушать ответку Итан уже не стал — просто бросил палочки на пол, хлопнул дверью и ушел в свою комнату. Видимо, перегнул, потому что впечатлилась даже Вик и заявилась к нему в комнату, уселась на самый край кровати, чинно сложила ладони на голых коленках и с нечитаемым выражением лица поинтересовалась, не принуждает ли его Дамиано к отношениям, или он сам не ввязался в оные из-за чувства вины после произошедшего.       Итан сперва даже непонимающе хлопнул глазами, не до конца въезжая в смысл. А потом, поняв, хлопнул снова, и принялся убеждать Викторию, что спутался с Дамиано добровольно и полностью осознавая последствия. Кажется, она ему ни хрена не поверила, но из комнаты вышла, оставляя наедине с собой. Поздно вечером же к нему наведался Дамиано, молча подгреб к себе и шумно задышал в затылок. Итан сперва подумывал возмутиться, даже отодвинулся немного. Но потом под майку пробралась теплая ладонь, погладила живот, и Итан, пригревшись в этих объятиях, неожиданно для себя уснул. А проснувшись посреди ночи, в тишине собственной же комнаты, нарушаемой стрекотом цикад за окном, вдруг осознал, что всё… нормально. Хорошо даже. И обижаться на Дамиано ему больше не хочется. Они ссорились и будут ссориться, вдвоем или все вместе из-за музыки, выступлений, расписания, взглядов на будущее. Но к их личному — к теплу чужого тела за спиной, к размеренному дыханию в шею, к объятиям и сну в одной постели, — это не имеет никакого отношения.       Развернувшись, Итан долго любовался его лицом, непривычно мягкими во сне чертами, рассыпавшимися по подушке кудрями и трогательно приоткрытыми губами. Повинуясь внутреннему порыву, коснулся кончиками пальцев острой скулы, коротко поцеловал в уголок губ. Чувство было странное — исподволь всё ещё казалось, что он делает что-то неправильное, то, на что не имеет никакого права, а ещё чуточку, но предаёт свои недавние чувства к Томасу. Силясь не пускать в свою голову эти мысли, Итан тряхнул волосами и ещё раз коснулся губ Дамиано. В груди бутоном собрались тепло и нежность. Собирался было отстраниться, но проснувшийся от его возни Дамиано не позволил. Притянул к себе, всё ещё не открыв толком глаз, пробурчал что-то невнятное, прежде чем накрыть его губы своими. Подмял под себя. Принялся целовать глубоко и сладко. Так, что Итану хватило буквально пары движений его ладони по члену, чтобы кончить с его именем на губах.       На следующий день Итан ночевал в его комнате. И на следующий. На третий перенес свой макбук и зарядку к Дамиано. Тот на это не сказал ровным счетом ничего. Только молча притащил к вечеру пару футболок и штанов из его комнаты и сбросил на пустующую кровать, заставив уголки губ дрогнуть в улыбке. Согнал её Итан практически тут же — вещи были брошены абсолютно безжалостно, кое-как, предсказуемо измялись. Но всё равно это показалось чем-то… правильным. Настоящим.       Весь следующий месяц они узнавали друг друга.       Это было странно — они и раньше проводили вчетвером кучу времени, фактически жили вместе последние полгода, не считая пары недель, проведенных порознь. Но прежде Итану не приходилось задумываться о том, насколько сильно Дамиано любит обниматься во сне. Помнил по Лондону, по паре ночевок в квартире Вик, но никогда не уделял этому должного внимания. Всякий раз — каждую ночь, — Дамиано прижимал его к себе, обвивал руками плечи, запускал пальцы в волосы и укладывал голову на свое плечо. Поначалу было не слишком удобно, и Итан постоянно отодвигался от него во сне. А потом привык. Только сползал головой на подушку, потому что спать на твердом плече Дамиано — то ещё удовольствие. Но к теплому боку прижимался, устраивал ногу между его, а утром неизменно просыпался с его руками под футболкой.       Привык он и к тому, что Дамиано, проходя мимо, мог будто невзначай ткнуться губами в его плечо или шею. Или забраться в объятия вечером, пока они смотрели телек. Подставлялся потом, как довольный кот, которого надо гладить, жмурился от удовольствия и разве что не мурчал, когда Итан принимался поглаживать его по спине или трепать по волосам, стараясь не обращать внимания на взгляды Виктории или Томаса. Это было странно и непривычно. Не плохо, вовсе нет, скорее уж мило и… возбуждающе. Особенно когда вечером, закончив с репетициями и прочими организационными моментами, они оказывались наедине. Руки Дамиано тут же оказывались под одеждой, горячие губы покрывали поцелуями его скулы, шею, живот. Все, до чего могли дотянуться, если Итан позволял. А он с каждым днем позволял себе — им — все больше.       В этот раз в душ к Дамиано Итан пришел сам. Репетиция прошла на ура, они наконец-то пришли к единому мнению и закончили песню. Осталось только обкатать ее и довести до совершенства, играя снова и снова, прежде чем можно будет добавить её в альбом. Дами весь день был в приподнятом настроении и ластился к нему. Даже на колени к себе затащил, пока они валялись возле бассейна. И поди пойми, что именно случилось в тот момент: то ли сказалась царившая в теле эйфория после работы над отличной — по-настоящему прекрасной! — песней. То ли виной тому стали руки Дамиано, лениво блуждающие по его животу и груди, но в мозгу в тот момент перемкнуло на совершенно ясную, понятную и далекую от возвышенности и платонических чувств мысль — он хочет его. До зуда в низу живота, до звезд перед глазами. Хочет почувствовать его: на себе, в себе, жар его тела, его… любовь. Просто хочет его, как хотел его и Дамиано, Итан знал это совершенно точно, но отчего-то медлил.       Войдя в ванную комнату наполненную паром — Дамиано любил горячую воду с недавних пор — Итан прикрыл за собой дверь и запер на защелку. Не хотелось, чтобы Вик сунула сюда свой любопытный нос — у Итана до сих пор начинали пылать уши, стоило вспомнить день, когда она застукала его дрочащим дамианов член. Ничего не сказала, но потом весь вечер ехидно посматривала в их сторону и вообще выглядела так, будто была преисполнена каким-то тайным знанием. Ну да… тем, как стонал и цеплялся за его руку Дамиано, прижимаясь спиной к груди, толкался в его кулак и кусал свои губы.       Проверив, что дверь надежно заперта, Итан поспешил скинуть свои вещи. Аккуратно сложил их на тумбочке и шагнул к занавешенной шторкой ванне. Дамиано не мог не слышать, что больше не один, но даже не выглянул посмотреть. Только улыбнулся маняще, когда Итан отодвинул шторку, влез к нему под горячие струи и тут же обнял со спины. Поцеловал обнаженную кожу. Дамиано дернул плечом, будто прогоняя муху, и требовательно повернул голову. Итан намек понял и принялся целовать его губы. Хотел сделать это нежно, но с Дамиано никогда и ничего не шло по плану. Тот сам углубил поцелуй, превратил из нежного в глубокий и страстный. Развернулся в его объятиях и забросил руки на плечи, прижимая ближе к себе. Теснее, кожа к коже, так что даже вода не попадала между их тел. В низу живота снова стало жарко.       — Я соскучился, — прошептал Дамиано, отрываясь от его губ.       — Мы не виделись всего полчаса, ты бы не успел, — возразил Итан.       — Я всегда скучаю, когда ты не рядом, — фыркнул Дамиано и снова его поцеловал. Скользнул руками по спине вниз, пока не остановился на ягодицах. Обхватил их руками, легонько сжимая. — Ты такой красивый, Итан.       Дамиано часто болтал такое, и всякий раз подобные фразочки изрядно смущали. Потому что нет, ну нет же, он не настолько красив, чтобы говорить об этом каждые полчаса и уж точно не красивее самого Дамиано.       — Прекрати, — попросил Итан, утыкаясь лбом в его плечо. — Говоришь мне такое, а сам… — он запнулся, не найдя в себе сил договорить фразу — подобная болтовня всегда была слишком для него, даже после почти круглосуточного общения с Викторией и Дамиано, не слишком страдавших скромностью и пуританством.       — “Сам” что? Итан, эй, — словно почувствовав его волнение, Дамиано сильнее прижал его к себе, убрал со спины одну руку и приподнял голову за подбородок, вынуждая посмотреть себе в глаза. — Тебе настолько не нравится, когда я говорю тебе комплименты?       Итан мотнул головой.       — Нет. То есть, дело не в этом. Дамиа, ты меня больше не хочешь?       — Что за херню ты несешь? — Дамиано выглядел удивленно и даже возмущенно. — Посмотри сюда.       Он взял его руку и поместил себе на свой полувозбужденный член, который под рукой Итана дернулся и стал тверже. Просто от того, что Итан его коснулся. Он смущенно отвел глаза, чувствуя себя глупо после этого вопроса. Очевидно, что Дамиано его хочет, но почему тогда они каждый раз останавливаются на петтинге?       Итан обернул ладонь вокруг налившегося кровью члена и медленно погладил вдоль ствола. Дамиано на это сдавленно охнул и уткнулся лицом ему в плечо, но руку не убрал, продолжая держать за запястье. Не направляя или отталкивая, а скорее удерживая внизу, чтобы он продолжал ласкать его там. Второй рукой Дамиано потянулся между их телами и обхватил Итана, оттянул кожицу, погладил оголившуюся головку. От этого нехитрого, в общем-то, движения, Итан вздрогнул шумно выдохнул и на мгновение прикрыл глаза. Ладонь у Дами была горячая и мокрая, легко скользила по члену, заставляя пружину внизу живота скручиваться сильнее. Не задумываясь, Итан соскользнул вниз по его телу, запечатлел несколько поцелуев на твердом животе, в паху рядом с татуировкой в виде губ. На лицо лилась вода, не давая толком открыть глаза, но он справился и так — коснулся языком чужого члена, вобрал его в рот и сам едва не застонал, ощущая его тяжесть на языке. Сделать что-то ещё, впрочем, не успел: сверху раздалось сдавленное “м-мф”, на плече довольно сильно сжались пальцы и потянули его обратно наверх.       Спросить, какого черта, ему не дали — Дамиано вдруг одним движением развернул его, вжал спиной в мокрый кафель и накрыл губы поцелуем. Глубоким, горячим, чуть болезненным, потому что в нижнюю вцепились чужие зубы, потянули на себя. Итан ойкнул, но отстраняться не стал. Только закинул руки на плечи, запустил пальцы в мокрые волосы и чуть потянул.       — Прости, — зачем-то зашептал Дамиано. — Я хочу тебя, Ит. Так сильно хочу, ты даже представить не можешь.       — Так возьми, — таким же шепотом отозвался Итан. — Я же не против.       Вместо ответа Дамиано припал к его шее. Наверняка останется след, но от этого жадного, жалящего поцелуя по всему телу расползался жар куда больший, чем от текущей сверху горячей воды. Дамиано вжался в него всем телом, притерся пахом к его собственному и они оба застонали от этих нехитрых действий. Слишком близким и желанным было удовольствие. Прекратив терзать его шею Дамиано немного отодвинулся и обхватил ладонью оба их члена. Двинул пару раз рукой, но быстро бросил затею — длины его пальцев не хватало, чтобы полноценно обхватить оба напряженных до каменного состояния ствола и трения от этого было недостаточно. Итан разочарованно застонал, когда Дамиано отступил.       — Подожди секунду, хочу кое-что попробовать, — сбивчиво проговорил Дамиано.       Взялся ладонями за его бедра и снова поменял их местами, буквально засовывая Итана под струю воды. По лицу тут же потекло, а волосы окончательно намокли и прилипли к спине. Дамиано напротив замер, гипнотизируя его тело и, то и дело тяжело сглатывая. Итан непонимающе опустил взгляд. Ничего сверхъестественного, просто вода тонкими ручейками стекает по груди и животу к паху. Он хотел спросить у него, что такое, но Дамиано вдруг резко опустился на дно ванны, вставая перед ним на колени и вскинул вверх абсолютно потерянный взгляд. Взгляд, в котором желание смешивалось с восхищением, нежностью и чем-то еще, чему Итан прямо сейчас не мог дать объяснения. Еще раз сглотнув, Дамиано чуть подтянул его к себе за бедра. Так, что вода теперь попадала на затылок и спину, и слишком уж трепетно поцеловал головку. Итана словно током ударило от этого легкого, почти невесомого прикосновения. Не потому что это было так чувствительно, а потому, что Дамиано сделал это впервые.       Тот, не давая Итану опомниться поцеловал уже смелее, коснулся языком, а потом и вовсе лизнул широким долгим движением от середины ствола. Итан тихо застонал. Воодушевившись полученным откликом, Дамиано заработал усерднее. Облизал уже по всей длине, снова уделил внимание головке, пощекотал кончиком языка уздечку. Итан вцепился ему в плечо, и Дамиано снова вскинул свой взгляд.       Итан смотрел на него такого красивого, возбужденного, влюбленного. Смотрящего на него снизу вверх с приоткрытым ртом и трепетно дрожащими пушистыми ресницами. Смотрел, и не мог насмотреться. Такое прекрасное зрелище. А Дамиано, словно что-то увидев на его лице, обворожительно улыбнулся и смело вобрал головку в рот. Втянул сильнее, пососал. Неумело, неловко, разок даже задел зубами, но все это было не важно. Важно было лишь то, что он делал это сам, добровольно, потому что захотел. Потому что хочет его, Итана. Потому что старается, насколько возможно глубже принять его достаточно толстый и длинный член. Облизывает его, как любимую сладость и приглушенно стонет, цепляясь руками за его бедра, будто без этой опоры рухнет ему под ноги.       Много Итану не потребовалось. Всего-то нескольких движений языка по стволу, сжатых губ вокруг него же, да крепкой хватки пальцев на бедрах, прежде чем внутренности будто сдавило, мышцы живота свело приятной судорогой, а перед глазами будто сверкающих бриллиантов рассыпали. Он едва успел оттянуть Дамиано за волосы, прежде чем оргазмом накрыло окончательно. Да так и замер на мгновение, зависнув на том, как потеки его спермы сползают по красивому лицу. Не удержался, рухнул на колени напротив и, вновь стараясь не задумываться о том, что делает, широко лизнул чужую щеку, собирая белесые следы. Дамиано от этого выдохнул короткое “вау”, потянулся ладонью к собственному члену, а когда Итан почти наощупь нашел его губы и поцеловал, пролился ему на бедро.       — Вау, — повторил Дамиано, пока пытался отдышаться, уткнувшись лицом в его плечо. Но не был бы собой, если бы не решил отметить малость ехидно: — Интересные нынче скромные мальчики пошли, да? Которых не хотят...       — Заткнись, — вмиг покраснев, стоило только припомнить, что он, собственно, вытворил, попросил Итан.       — Пойдем спать, недотрога, — хохотнул Дамиано и неловко поднялся на ноги.       Протянул руку, помогая встать Итану, и вместе с ним шагнул под воду, чтобы смыть остатки спермы с них обоих. Какое-то время они оба стояли, запрокинув лица к льющемуся сверху потоку воды. Потом Дамиано помог Итану с волосами, и они наконец-то выбрались из ванной.       Вытираться пришлось одним полотенцем на двоих, которое довольно быстро намокло — Итан даже волосы толком высушить не смог, из-за чего по спине теперь стекали холодные капли, заставляя ежиться. Дамиано, конечно, пытался помочь, но не слишком-то успешно, и Итан в итоге просто замотал их в пучок. Сильно приятнее не стало, но так они хотя бы не ползли по спине холодными змеями.       В комнате, куда его утащил, едва дав надеть штаны, Дамиано, тоже было прохладно — май в этом году в Ломбардии выдался так себе. То и дело шли дожди, а ветер постоянно менялся на северный. И если днем солнце еще разогревало Гарласко до температур, при которых можно купаться в бассейне и валяться на шезлонгах, загорая, то к ночи становилось ощутимо прохладнее. Дамиано, судя по всему, ощущал примерно то же самое — он недовольно передернул плечами, издал невнятный, но явно недовольный звук и, схватив его за запястья, потянул к кровати. Итан, который, вообще-то, подумывал сперва хотя бы одеться и, быть может, взять книжку, сопротивляться не стал. Позволил устроить себя под чужим влажным еще боком, натянуть одеяло под самый нос, после чего привычно уже сунул колено между ног Дамиано.       И лишь позже, когда его разморило от жара чужого тела, а уютное сопение под ухом почти убаюкало, Итан отстраненно подумал, что с Дамиано у них происходит что-то не то. В конце концов, это у него было всего пару раз: один — с Ангусом с известными последствиями, второй — с едва ли знакомой девчонкой, на которую у него и не встал толком. С ней получилось только потому, что она явно умела пользоваться руками и языком, а он… ну да, представлял на её месте Томаса, потому что у той были светлые волосы и голубые глаза. Третий раз был с Дамиано, в той самой аппаратной, и тогда Итан на его месте никого уже не представлял, но… От внезапной мысли, что как раз в этом его и может подозревать Дамиано, бросило в неприятную дрожь.       Нет. Нет, они же… Он же… не поэтому, совсем нет! Итан зажмурился, переживая приступ паники, крепче вжался в Дамиано и перекинул через него руку, обнимая. Тот его возню почувствовал, но не проснулся. Только зарылся пальцами в волосы, сквозь сон чмокнул куда-то в макушку.       Хорошо. Всё будет хорошо, почти уже стало. Ему уже почти не больно, не одиноко и очень-очень тепло. И Дамиано тоже будет, и ему вовсе не нужно отказываться от Итана. Итан не хотел, чтобы Дамиано от него отказывался.

* * *

      Ему нужна пауза. Это Итан понял, едва проснувшись. Не та, которая про “побудем друзьями” или что-то в этом роде. Вовсе нет, о подобном Итан не думал и даже не собирался. Просто ему было нужно побыть наедине со своими мыслями, чтобы привести их в порядок. Лучше бы совсем наедине, но сейчас он, как и остальные ребята, были лишены подобной роскоши. Правда, Вик с Томми вряд ли расстраивались по этому поводу, как и Дамиано. Это только ему, ненормальному, вечно было нужно что-то эдакое — от пасты с тунцом до любви к абсолютно гетеросексуальному парню. Прежде он бы попросту заперся в репетиционной на несколько часов и не выпускал из рук палочки, но теперь из-за болезни и это ему было недоступно.       Он аккуратно выскользнул из постели, стараясь не разбудить Дамиано. Тот заворочался, конечно, но не проснулся, только вцепился в подушку и уткнулся в неё лицом. Итан потянулся было, чтобы убрать с лица волосы, но раздумал — так он точно его разбудит, чего совершенно не хотелось делать. Вместо этого Итан подцепил с тумбочки подзаброшенную книгу и спустился в кухню. На часах было всего восемь утра — невиданная рань даже для него, не говоря уж о Томасе и Виктории. Из их семьи только Дамиано был способен спокойно подняться в такое время, после какого-никакого выстраивания режима — ещё и он. Но пока внизу было тихо, и Итан, сварив кофе на себя и того, кто проснётся следующим, устроился за столом и раскрыл книгу.       Поначалу было скучновато — после долгого перерыва вчитаться в замудренный текст о музыкальной гармонии было непросто, но потом он втянулся. И не услышал как остался в комнате не один. Очнулся только когда плеча привычно уже коснулись чужие губы, а на спину навалилось знакомой тяжестью тело.       — Опять твои заумные книжки? — не спеша опускать руки, которыми обвил его поперек плеч, поинтересовался Дамиано.       — Опять мои заумные книжки.       — Почему не разбудил?       Итан на это только и смог, что пожать плечами — внятного ответа он и сам для себя не сформулировал, что уж говорить о других. Просто хотелось побыть одному и ни с кем не разговаривать. Дамиано, видимо, это понял и отстал, напоследок чмокнув его в висок.       Не подходил потом весь день, что Итана, признаться, более чем устраивало.       Сдался он сам, уже к вечеру, когда, проходя через гостиную, приметил Дамиано, валяющегося на диване. Сам не понял, что именно его толкнуло — то ли его расслабленный вид, то ли сама поза, но Итан подошел к нему и сам улегся на диван между его ног. Так, что Дамиано волей-неволей пришлось его обнять. Подтянул ближе к себе, крепко обхватывая руками и уткнулся носом в макушку.       Прошептал тихо:       — Всё нормально?       Итан кивнул. Да. Да, у него всё нормально. У него с ним — нормально.       Дамиано полез к нему, стоило только Итану лечь. Сразу же потянул с него футболку, ворча, что обязательно сожжет всего его тряпки, чтобы не прятал за ними такое, и принялся выцеловывать его торс, оглаживать ладонями бока. Весь день державшийся на расстоянии, теперь Дамиано явно вознамерился выплеснуть все накопленное за день напряжение. У Итана были другие планы. Он хотел доставить ему удовольствие сам. Чтобы Дамиано расслабился, забылся и сам умолял его довести дело до конца. Он перевернул Дамиано на спину, а сам навис сверху, поймал удивленный взгляд — Итан редко проявлял инициативу в постели, больше позволяя вести Дамиано. Провел кончиками пальцев по острой скуле и мягко поцеловал его в губы. Дамиано тут же углубил поцелуй, зарываясь пальцами ему в волосы и растрепывая еще сильнее и без того уже сбившийся на бок пучок. Выпустил только когда у обоих уже буквально горело в легких от нехватки воздуха.       Итан ткнулся носом ему в шею, чтобы немного перевести дыхание. Но Дамиано не был бы собой, если бы мог лежать спокойно. Он сильнее раздвинул ноги и потерся о его бедро пахом, судорожно выдыхая ему прямо в ухо, отчего у Итана по спине побежали мурашки.       — Ты такой горячий сегодня, детка, — зашептал Дамиано и легонько прикусил кончик уха. — Весь день думал только о том, чтобы затащить тебя куда-нибудь и…       Итан малодушно заткнул его поцелуем, чтобы не слушать все эти смущающие вещи, которые так любит говорить ему Дамиано. Оторвавшись от губ, перешел с поцелуями на выжидательно поставленную шею. Лизнул ключицы, поцеловал отдельно каждую букву татуировки с названием их альбома. Прошелся языком до впадинки на груди, что над солнечным сплетением. Поцеловал яблоко, обвитое змием. Дамиано только рвано выдыхал и судорожно цеплялся за его руки, все так же притираясь бедрами. Итан чувствовал, как твердый член упирается ему в бедро. У него и самого уже стояло, хотелось довести Дамиано до отчаяния. Чтобы тот поверил в него. Поверил ему и перестал уже фантазировать, что между ними всё не по-настоящему.       Спустившись короткими поцелуями по животу, он лизнул пупок и тут же подул на влажную полоску кожи. Дамиано издал тихий стон и снова подбросил бедра, на что Итан, решив больше его не мучить, приподнялся и стянул с него брюки вместе с трусами. Дамиано тут же раскинулся, словно для съемок в порно журнале — широко раздвинул ноги и принялся поглаживать себя ладонью возле лобка. Демонстративно, напоказ, соблазняя своего единственного зрителя. Вряд ли Итан когда-нибудь сможет стать настолько раскрепощенным.       Посмотреть было на что — красивый ровный член с налившейся красноватой головкой так и притягивал взгляд. Жаждал его ласк и внимания, как и сам Дамиано, что кружило голову. Итан склонился обратно к нему. Подул на обнаженную головку, заставив дернуться. Прикусил нарисованные крылья и тазовую косточку, а потом…       Он едва-едва коснулся языком кончика его члена, как Дамиано весь напрягся и с силой сдавил пальцы на плече. У Итана оборвалось сердце, стоило ему поднять голову и заглянуть в посеревшее лицо. Пуститься в лихорадочные “прости”, что рвались на язык, он не успел. Дамиано, явно уловивший смену его настроения, тут же подорвался с постели, застывая на коленях перед ним, обхватил ладонями лицо, принялся покрывать его быстрыми поцелуями. В перерывах шептал горячечные “всё хорошо” и “не из-за тебя, не из-за тебя, слышишь?”, но Итан ему не верил. Очень сильно захотелось вновь встать и уйти. Прямо как тогда, из аппаратной. Не ушел, но резко отстранился, будто его кипятком окатили. Или ледяной водой — той самой, что отрезвляла и напрочь сбивала любое возбуждение.       Он понимал. Всё понимал — настолько ясно, что обида и возмущение прошили всё тело, точно шелковыми нитями. Что ж, он сам виноват. Реакция Дамиано явно это показала, но Итан не хотел так. Не хотел больше молчаливой вражды, недопонимания, недосказанности. Ничего из того, чего между ними и так было в достатке.       — Ты мне не доверяешь, — проговорил Итан. Не спрашивал, утверждал, потому что теперь понял это настолько точно, что снова стало страшно. И обидно. И…       Он не договорил. Сел на пятки, сжал руки в кулаки на коленях и отвернулся к окну, пережидая, пока отступит волна этой самой обиды. Должна отступить, иначе они не смогут… да ничего, собственно, не смогут.       — С чего ты это взял? — Дамиано, разумеется, тут же подполз ближе, попытался обнять, но Итан не дал. — Я доверяю тебе, просто…       — “Просто” что, Дамиано? Я что-то делаю не так? Или, может, ты думаешь, будто я… — он запнулся, потому что даже в мыслях окончание фразы звучало ужасно. Будто он обвинял, и будто у Дами не было ни малейшего повода вбить себе в голову что-нибудь подобное. Но все же закончил: — Ты думаешь, будто я представляю на твоем месте Томаса, верно? Что я всё ещё влюблен в него?       Дамиано от этого вопроса вздрогнул настолько явно, что отвечать уже и не нужно было. Итан горько усмехнулся — кажется, эти его чувства грозят остаться с ним навсегда. Не самими и чувствами уже, но проблемами из-за них — да. Будут отравлять его жизнь и дальше, даже после того, как он отступился, пережил и переборол себя.       — Я не пришел бы к тебе, Дамиано. Я не стал бы врать тебе и уж точно не стал бы… замещать его тобой.       — Но разве не за этим ты пришел? Не сейчас, вообще, — наконец отмер Дамиано. Внутри от этих слов будто кольнуло что-то и очень-очень сильно захотелось уйти. — Я, блин, не осуждаю, Итан, но разве это не так?       Итан поджал губы и мотнул головой.       — Нет. Нет, Дамиа, я пришел к тебе, потому что хотел. И потому что ты, — он сделал ударение на этом слове, — хотел этого тоже. Я думал, что так нам обоим станет лучше. И не знаю, что насчет тебя, но мне — было. И мне очень жаль, если того, что мы сейчас вместе, того… как мы вместе, тебе недостаточно.       — Боже нет, Итан, нет, — Дамиано обхватил его руками, буквально душа в своих объятиях, будто Итан сейчас сорвется с места и убежит. — Я… Я идиот и снова сделал тебе больно, да? Прости меня. Просто… после того как… Нет. Просто это было неожиданно. Такое предложение от тебя. И я очень, очень этого хотел. Это был мой шанс, понимаешь? Хоть немного заполучить тебя… Хоть малость, — он печально усмехнулся. — Но я не думал… я… боялся, что ты не всерьез. И что если я сделаю что-то не так, ты уйдешь от меня.       — У меня нет привычки играть чужими чувствами, Дамиа, — ответил Итан, недвусмысленно намекая на попытки Дамиано добиться его расположения с помощью домогательств к Томасу. — И ты заполучил меня — предложение встречаться было всерьез. Я хочу, чтобы у нас все было как у нормальной пары. Насколько это возможно.       — Вряд ли мы можем быть нормальными, — Дамиано грустно усмехнулся.       Немного отстранил его от себя, протянул руку, чтобы убрать за ухо упавшую на лицо прядь. Большим пальцем огладил скулу, но почти сразу же убрал. Точнее, попытался, потому что Итан перехватил его ладонь и ткнулся губами в середину.       — Кое-что мы можем, — возразил Итан. — Можем ссориться и мириться, проводить вместе время, обсуждать твой баскетбол или мою музыку. И можем заниматься сексом. У тебя ведь были отношения прежде, Дамиа, разве не так в них всё было?       — Да. Да, но… Блядь, это же ты. Ты — совсем другое. Я даже не уверен, что ты мне доверяешь.       Он не мог найти слов. Или оправданий, Итан точно сказать не мог. Это было странно, непривычно для того Дамиано, которого он знал. Потому помедлил немного, решаясь окончательно, прежде чем накрыть его губы своими. Ненадолго, только для того, чтобы сбить с него эту непривычную нерешительность и хмурость. А когда Дамиано наконец отмер и принялся ему отвечать, потянул его за собой на покрывало, вынуждая нависнуть над собой.       — Я — это я, — тихо прошептал Итан, обхватывая его лицо ладонями. — Тут, с тобой. И я тебе доверяю, Дамиа. Я доверяю тебе, ясно?       Дамиано на это издал какой-то полузадушенный всхлип, после чего вновь впился в его губы поцелуем. Нежным почти до боли, из-за чего пришла очередь хрипло выдыхать уже Итану. Он запустил руки в чужие волосы, сильнее прижимая его к себе, подался навстречу чужим ладоням, принявшимся оглаживать его тело. Приподнял бедра, когда пальцы Дамиано подцепили резинки его домашних штанов и потянули вниз, но тот вдруг вновь остановился, заставляя разочарованно застонать.       — Ты точно уверен?       — Боже, Дамиа…       — Ответь.       — Да. Да, я уверен, — заверил его Итан. Накрыл замершие на бедрах ладони своими и потянул их вниз, помогая спустить с себя брюки. Улыбнулся в ответ на вмиг вспыхнувший взгляд Дамиано.       — Я могу быть снизу, — отозвался тот, когда отбросил мешавшую тряпку в сторону и накрыл его собой, навалился всем телом, давая почувствовать свой жар, своё возбуждение. — Если ты хочешь, только скажи.       — Нет, — Итан мотнул головой. — Не хочу. Всё будет хорошо. Мне будет хорошо. Я же уже не…       Он запнулся, обрывая себя на полуслове. Снова тряхнул головой, избавляясь от того, о чем говорить вообще никогда больше не следует. Дамиано почти наверняка понял, но загнаться ему Итан не дал. Вновь притянул к себе, целуя, шире раскинул ноги, позволяя ему расположиться удобнее и шумно выдохнул в губы, почувствовав прикосновение чужого члена к своему бедру.       Дамиано был нежен. Настолько, что замирало сердце. Всякий раз, когда тот целовал его губы или шею. Или когда спускался языком по его животу, оставляя влажную дорожку на коже. Когда осторожно толкался влажными пальцами внутрь его тела и накрывал его член губами, отвлекая. Почти невыносимо и даже чуточку больно — не физически, скорее уж из-за отчаяния, что свело их. Они могли обойтись без него. Могли попробовать всё это раньше, могли…       От накрывшей лавины эмоций Итан всхлипнул, поспешно накрыл лицо ладонью, чтобы Дамиано не принял на свой счет.       Не нужно, не нужно, не останавливайся, пожалуйста.       Не остановился, но вернулся наверх к его лицу. Убрал руку, накрыл губы поцелуем, влажным, глубоким, но быстрым, потому что в следующий момент покрывал поцелуями уже всё его лицо, словно слизывая проступившие таки слёзы. А потом надавил пальцами на простату, из-за чего Итана выгнуло на постели, из груди вмиг испарился тяжелый ком, а с губ сорвался стон, который он едва успел погасить.       — Не закрывайся от меня, — услышал он умоляющий шепот. — Не сдерживайся, пожалуйста. Всё хорошо, ты же сам сказал. Всё хорошо…       — Дами…       Итан сам не знал что он хотел сказать, и хотел ли вообще. Просто имя сорвалось с губ и звучало не то жалобно, не то умоляюще.       Дамиано понял это по-своему и, перестав его целовать, снова пристроился между бедер, аккуратно приставил головку ко входу и медленно толкнулся внутрь. Вглядываясь в его лицо, ловя каждую его эмоцию, каждый стон.       Итан запрокинул голову, чувствуя давление на мышцы и непривычное чувство наполненности. То, как чужой член осторожно, но безжалостно погружается все глубже. Немного болезненно, немного слишком, ведь его прошлый подобный опыт был почти полтора года назад, а член его первого любовника был куда меньше. По тому опыту Итан знал, что вскоре станет легче, мышцы расслабятся и примут Дамиано полностью. Что потом, когда они начнут двигаться, удовольствие от проникновения, от давления на простату, от того, что он делает это с приятным ему человеком, перекроет весь дискомфорт. Поэтому он только крепче обхватил Дамиано за спину, сильнее вжимая его в себя, и сдавленно застонал.       Дамиано тут же замер, приподнял голову, очевидно, ища на его лице признаки дискомфорта.       — Все… в порядке, — выдохнул Итан в ответ на его обеспокоенный взгляд. — Продолжай…       Он сам потянулся к нему за поцелуем. Так было проще отвлечься от непривычных ощущений внизу. И легче гасить срывающиеся с губ стоны, когда, дав ему небольшую передышку, Дамиано начал двигаться. Медленно, осторожничая, но Итан уже знал, что вскоре он сорвется на рваный хаотичный темп в попытках догнать нарастающее удовольствие. За прошедшие дни они успели неплохо изучить друг друга, реакции тел на те или иные ласки, что сейчас оказалось весьма кстати. Не было совершенно никакого стыда, как в первый раз, с Ангусом, и никакой неловкости. Напротив, от собственнических поцелуев, от рук, скользящих по его разгоряченному телу, от ощущения тяжело вздымающихся боков под его ладонями, сносило крышу. Итан терялся в ощущениях и накатывающих волнах наслаждения. Подавался навстречу каждому толчку, глубоко отдающемуся где-то внутри, где под солнечным сплетением начинало печь от знакомо-незнакомого чувства.       Итан с удивлением осознал, что с Дамиано не чувствует отторжения, будто делает что-то неправильное, как бывало во время его других попыток переспать с кем-то. То ли потому, что он наконец отпустил свои чувства к Томасу, то ли от того, что это Дами. Свой, родной, давно уже ставший семьей, несмотря на все их разногласия и взаимно причиненную боль. Все ощущалось… правильно. И от этого было сложней.       Потому что Итан боялся все испортить. Боялся, что Дамиано, несмотря на все свои слова наиграется, получив желаемое, и он снова останется один. Сложно от того, что то, что они сейчас делают, приведет их к новому уровню отношений, когда все станет взаправду. По-настоящему. Пусть он и раньше так считал, но этот секс станет нерушимым подтверждением. Они вместе. Они встречаются. Это восхищало и пугало одновременно.       — Итан, Ит! Смотри на меня, пожалуйста, — задыхаясь, произнес Дамиано.       И Итан распахнул неизвестно когда зажмуренные глаза, уставившись в те что напротив. Ореховая радужка от возбуждения будто выгорела, добавилось желтизны, и Дамиано гипнотизировал его своими почти кошачьими глазами. Итан смотрел на капельки пота выступившие на его лбу, на прядь волос, прилипшую к влажному виску. На закушенные, покрасневшие от поцелуев и постоянного облизывания губы. Смотрел и не мог насмотреться, но желание поцеловать его снова, в сотый уже раз, пересилило. Он потянулся рукой и зарылся во кудрявые волосы, сам притянул Дамиано к себе для поцелуя. Проник языком в его рот, обмирая от жара, влажности и приступа колючей нежности. От того, что даже от легкой боли не осталось и следа, только ощущение близости, от той волны эмоций, что накрыла его с головой.       — Смотри на меня, — вновь попросил Дамиано. Сбивчиво, жарко, касаясь его губ своими.       И Итан смотрел. Было сложно, потому что терпеть не было никаких сил, хотелось упасть в предоргазменную хмарь, утонуть, расплавиться в чужих прикосновениях. Но он терпел, чувствуя, — зная, — что для Дамиано это важно, боялся даже моргнуть, боясь потерять его вовсе.       Дамиано приподнялся на локтях, просунул одну между их телами и обхватил изнывающий от недостатка внимания член Итана. Тело тут же будто прошило молнией. Тяжесть, копившаяся внизу живота стала больше. Ему этого не доставало. Дамиано стал двигаться размашистее, так что Итану пришлось упереться ладонью в изголовье, чтобы иметь хоть какую-то опору. От этих сдвоенных ощущений, сильных толчков и быстро двигающейся руки по члену, перед глазами вспыхивали искры, а с губ срывались низкие стоны. Итан даже было испугался в первый раз, настолько вышло громко, но сдерживаться, чтобы никто не услышал, не было сил. А ещё ему не позволял Дамиано, и это отчего-то казалось важнее, чем то, что Вик или Томас могут его услышать.       — Дами, Дами, я… — попытался позвать зачем-то он, но не успел закончить.       Оргазмом его накрыло, точно лавиной — с головой, на какой-то момент забирая весь воздух из легких. Он только успел почувствовать, как Дамиано сгибает его почти пополам, входит глубже, а его ладонь на члене сжимается сильнее, проходится по всей длине, заставляя теряться в ощущениях. Потом не осталось и этого — только жар и тяжесть чужого тела, чужое же дыхание над самым ухом, усталые поцелуи в шею. По крайней мере, это было то, что Итан сейчас хотел, и мог ощущать, пока вжимался в навалившегося на него Дамиано и пытался прийти в себя. Получалось с трудом.       — Эй, ты как? — поинтересовался Дамиано, скатываясь с него и тут же подгребая себе под бок.       Итан прислушался сперва к ощущениям — собственное тело казалось полностью лишенным костей и мышц. Разве что внизу немного саднило, но это была приятная боль. Правильная. Потом — к собственным мыслям, и понял, что и не знает толком, как ответить. Вместо слов потянулся к его плечу, поцеловал, прижался к нему сильнее и перекинул руку через талию — кожа под ладонью была горячая и мокрая.       — Не знаю, что сказать, — признался он наконец, заставив язык шевелиться.       — Как есть. Все нормально? Тебе понравилось? Я все сделал как надо? — зачастил Дамиано, но запнулся, наткнувшись на его насмешливый взгляд. — Прости…       Он даже немного смутился. Отвел взгляд и уткнулся носом ему в волосы. Итану даже стало немного совестно. Дамиано искренне переживал, а он...       — Мне понравилось, Дамиа, — над головой раздался шумный выдох, будто Дамиано задерживал дыхание, а руки за спиной сомкнулись сильнее.       — И ты не хочешь… сбежать, забиться в какой-нибудь темный угол, потому что я… потому что я не тот, с кем бы ты хотел всё это? Или хотя бы не тот, воспоминания о ком стоит отложить на отдельную полку. Блядь, Итан, — Дамиано отстранил его, с нескрываемым отчаянием заглянул в лицо, — я ведь уже испортил всё однажды. Испортил тебе жизнь, сломал твои ожидания.       Итан от этих слов аж привстал и неверяще уставился в глаза напротив.       — Дами, о чем ты говоришь? Ты ничего не испортил! Да и как бы ты смог, боже, это же не ты меня к чему-то принуждал или толкал меня к Ангусу. Я сам. Я бы никогда не сделал что-либо, если бы не захотел! — он снова рухнул в его объятия, обвил руками шею. Заговорил сбивчиво, силясь донести свои мысли. — Мне было хорошо. Мне было охуенно, Дами, и я не хочу никуда бежать или прятаться! Ты ничего не испортил, слышишь?       — Правда?       — Правда. И не вздумай больше накручивать себя по этому поводу.       — Я постараюсь больше никогда не разочаровывать тебя, — очень серьезно проговорил Дамиано. — Обещаю.       Он снова зарылся носом ему в волосы, фыркнул смешно и едва слышно прошептал:       — Люблю тебя.       У Итана от этих слов что-то ёкнуло в груди. Дамиано уже произносил их, тогда, в студии, когда фиксировал ему больную руку, но именно сейчас эти слова показались настоящими. Значащими.       Итан пока не был готов ответить тем же, но ему бы очень хотелось. Дамиано заслуживает этого.