Отпуск

Чжоу Цзышу утром открыл глаза. Суббота. И странная тишина в квартире. Он слегка протер глаза. Странно тихо. Он протянул руку, нащупывая подушку рядом – головы Вэнь Кэсина там не оказалось.. Цзышу сморщился. «Дурааак!» - подумал он – «Ну дурак же!». Он открыл возмущенные глаза и окончательно проснулся. Сегодня они планировали встретиться с учителем Е Байи, в простонародье, между учениками, именуемом 'Белоснежкой' из-за его пристрастия к белой одежде. Учитель Е любил собирать своих бывших учеников, их пары, их родителей, если таковые имелись, но не из любви к соединению родственных душ, а исключительно из-за того, что, как правило, те самые ученики и их родственники накрывали шикарные столы. А он был далеко не дурак поесть задарма. Вот и в этот раз собрались все. Пришел и Чжоу Цзышу. И все бы ничего, но как раз таки учитель обратил внимание на отсутствие Вэнь Кэсина. Это не то что бы было странно – это выбивалось из всех канонов их встреч! Как же так? Учитель любил выпить, а пить с Кэсином было особое удовольствие засчет их 'любви-не-любви' друг к другу, что оставляло яркое воспоминание после этих встреч не только у них, но и у присутствующих учеников и свободных адептов учителя Е. Кэсина на одну из таких встреч привел Чжоу Цзышу и не успел их толком представить друг другу, как те начали перепалку, потому что ревнивец и собственник Кэсин углядел в объятиях учителя и ученика не только отеческие чувства. Они привлекли всеобщее внимание, потому что не стесняясь в выражениях поносили друг друга. Учитель Е пользовался беспрекословным авторитетом, многие из присутствующих не то чтобы трепетали перед ним – его боялись! А тут появился некто, который не только неуважительно отнесся к этому божеству в белом, но и посмел обозвать «его старой черепахой», «пережитком прошлого» ну и тому подобными выражениями. Но, тем не менее, кажется, именно это и понравилось учителю Е в Кэсине. Ему было с ним не скучно и их перепалки можно было смело сохранять для истории на ютубе. Но в этот раз Цзышу пришел один и, встретившись с взглядом под сурово сдвинутыми бровями, ему только и оставалось виновато пожать плечами. Вэнь Кэсин загулял. Так загулял, что не вернулся домой. Так загулял, что отключил телефон. Ему, видимо, так хорошо, что он и не думает дать знать о себе! Так загулял, что забыл о том, что у них на сегодня были планы, да и на завтра тоже! Вот же засранец! Вместо Кэсина на этой встрече пришлось отдуваться Цзышу. Но разве он может перепить учителя? И в самый разгар веселья, когда Цзышу готов был упасть замертво от выпитого, учитель подхватил его за предплечье и в лоб спросил: «Поссорились?» - Нет - пролепетал Цзышу и задумался. А ведь в самом то деле, Кэсин пригласил его выпить в честь отпуска, а тот его просто бросил одного. И почему бросил – потому что тот хотел положить руку на его плечо. А почему он хотел сделать это? – наверное, потому что Кэсин его любит?.. И почему-то всплыла картина их выходного дня. Чжоу Цзышу никогда не готовил в их доме, все, на что он был способен – это бутерброды и кофе. А Кэсину нравилось, особенно нравилось подойти сзади к Цзышу в тот момент, когда тот разливает кофе по кружкам и руки его были заняты, при этом прижаться сзади, обхватив руками бедра или талию, притереться, зная, что у Чжоу он этим вызовет только раздражение – и смотаться подальше за секунду до того, как его любимый освободит руки. Какую цель он преследовал? Да, Кэсин тактилен, но он знал реакцию Цзышу, если бы не успел удрать – тяжелая рука его бы настигла. Но Кэсин проделывал это снова и снова, никогда не повторяясь! То развязывал бантик на фартуке, и пока Чжоу от неожиданности пытался подхватить ослабевшие лямки – целовал его! То сажал Чэнлина на стол, и пока Цзышу пытался открыть рот, чтоб прочесть лекцию о гигиене – Кэсин уже хозяйничал у него в том самом рту своим языком, прижимая руки Чжоу к столешнице, а потом, внезапно, как и напал, сбегал, пока Цзышу восстанавливал дыхание. И Чжоу Цзышу это нравилось, но он никогда – ни внешне, ни действием не показывал этого – он суровый воин, ему нельзя выходить из образа, а Кэсин, между тем, стоит в сторонке и, облизывая губы, тихо посмеивается. Поздно вечером Цзышу возвращался домой. По дороге, в полной уверенности, что его ждет Кэсин и вкусный ужин – заготавливал речь. Конечно же он простит своего загулявшего любимого, он уверен в нем, знает, что ни налево, ни направо того не потянет, но выплеснуть свой праведный гнев в эти бесстыжие уши хочется нестерпимо. Но!.. Но.. Кэсина дома так и нет. И, на минуточку, где-то в мозжечке дребезжит тревожный звоночек. Но Чжоу Цзышу встряхнул головой, упрямо сжал губы и лег спать, заставляя себя ни о чем не думать. На утро болела голова, глаза размыкать не хотелось. Он понимал, что что-то не так. Кэсин никогда не пропадал так надолго, никогда не отключал телефон. Скорее, если обижен, сам десять раз позвонит пьяный, обвинит во всех грехах, скажет, что никогда не вернется домой и тут же назовет адрес откуда его забрать. Что-то не так. И от этого страшно и лучше не думать совсем. Цзышу сел за телефон и методично начал обзванивать всех общих друзей. Затем – отдельный список составленный ими двумя, с телефонами тех людей, с которыми их не связывали взаимные интересы. Кэсина нигде нет, если, конечно, никто не врет. Уже ближе к вечеру Цзышу заварил себе кофе и взялся за поиски в интернете координат моргов и больниц. ..Цзышу открыл глаза поздним утром и шоком его накрыла мысль, что нужно позвонить в полицию. Нормальные же люди туда обращаются, когда пропадают их близкие? Трясущимися руками он набрал номер полицейского участка. На том конце довольно быстро ответили, но после вопросов, кем он является Вэнь Кэсину, прошло ли три дня с момента исчезновения и какого черта он в выходные поднимает панику, ведь «очевидно, что ваш друг загулял с друзьями и по вашим личным обстоятельствам не дает о себе знать» -- Цзышу повесил трубку, ведь причина для обиды у Кэсина была и он, Цзышу, этому поспособствовал. Цзышу облился холодной водой, чтоб привести нервы в порядок, одним глотком выпил обжигающий, крепкий кофе и взялся за телефон. Морги. Их всего несколько сотен, надо с ними быстренько расправиться и браться за список больниц, которых гораздо больше. Выдохнув, Цзышу снова взялся за телефон. На пятом звонке Цзышу уже мог без остановки и задумчивости описать все приметы тела Кэсина, каждую его родинку, и ту, самую яркую, на среднем пальце, которую он так любил касаться языком, захватывая длинные пальцы Кэсина в рот. Он встряхнул головой и набрал очередной чертов номер. На десятом звонке у него уже заплетался язык, когда он закончил рассказывать, кого он ищет и почему. На том конце провода помолчали некоторое время и, видимо, посочувствовали. -- Парень, попробуй позвонить в Бюро несчастных случаев -- там быстрее смогут тебе помочь. Они владеют всей информацией. И не по трупам тоже. – и продиктовали номер. Цзышу даже не смог выговорить спасибо. Он вдруг понял, что взялся звонить в морги не потому что номеров меньше, а потому что он допустил в свою голову мысль, что все настолько плохо. Цзышу проглотил ком в горле и просидел некоторое время в оцепенении, глядя в одну точку. «Вэнь Кэсин» – думал он – «Если ты жив, я сам тебя убью, когда найду!!»