Третьякова, к доске!

      -Вы абсолютно уверены, что данный текст написан ученицей 11-го класса?- Лукина недоверчиво вскинула левую бровь, исподлобья взглянув на библиотекаря. Утренняя мигрень донимала не меньше сомнений, терзающих женщину.       Удивленная коллега обижено поджала нижнюю губу. Заглянув в белоснежный лист снова, она поправила аккуратную оправу своих очков.       -Абсолютно, Лаура Альбертовна. – Недовольно фыркнув, хранительница книг закатила глаза, выражая собеседнице своё раздражение.       -Мне кажется, Вы просто предвзято относитесь к Марии, - диалог становился все острее, приобретая нотки сарказма. – Она замечательная ученица,- женщина опустила взгляд в пол, скрестив руки на груди, и, выдержав секундную паузу, продолжила: - к ней просто нужен особый подход.       «Да что ж вы все заладили с этой Третьяковой! Особый подход, особый подход… Тошнит уже! Что в ней такого? Лентяйка, ещё и грубиянка!». Но вместо того, чтобы озвучить свои мысли, преподавательница выдыхает, и произносит:       -Я поняла Вас. Совсем скоро у меня состоится с ней серьёзный разговор.              -Мария, останьтесь пожалуйста!-взгляд Лукиной прожигал сущность девушки насквозь. Мысленно выругавшись и распрощавшись с мыслями поскорее удрать с глаз злостного карателя нарушителей школьных порядков, девушка нехотя уселась за первую парту, прямо перед учительским столом, и лениво скинула сумку с вещами около себя.       -Вся во внимании, Лаура Альбертовна,- сарказм школьницы набирал оборотов, а сердце с каждой секундой стремилось вырваться из груди. Маша боялась, откровенно боялась преподавательницу, но ненависть заметно контрастировала в её поведении и толкала на необдуманные колкие фразы, за которые потом приходилось расплачиваться низкими оценками. К сожалению, гордость девушки никак не позволяла ей вести себя иначе.       «Разговор будет долгим», - подумала Лукина и терпеливо произнесла:       -На днях мне в руки попала статья Вашего авторства, - учительница вопросительно подняла брови и расплылась в загадочной улыбке. – Хочу отдать должное, она превосходна.       Запнувшись на последнем слове, будто выдавливая его из себя, Лаура заострила свое внимание на руках ученицы. Шрам около запястья, который случайным образом был обнародован, вмиг скрылся за тканью свитшота.       -Вы талантливы, Мария,- продолжала уже с сознанием дела старшая.       Внутри закралась тревога. Лукина ещё никогда не говорила подобных слов своим ученикам, а тем, кто столь яро её ненавидел- подавно. Что же такого особенного в ней? И почему у неё исполосованы руки?       Сбившись со счета во времени, преподавательница молчала и пристально изучала каждую эмоцию подчиненной. Ни одна мышца на лице девушки не дрогнула, а каменное выражение навсегда отпечаталось в памяти Лукиной. Никто и никогда ещё так не смотрел на неё. Так отчаянно и тоскливо.       -Не надеялась услышать это от Вас,- наиграно улыбнувшись, девушка демонстративно подняла сумку с пола, всем своим видом показывая, что сыта по горло обществом учительницы.       - Я не закончила,- Лукина вскочила на ноги и коснулась руки Маши.       Даже сквозь одежду можно было почувствовать тремор, в которой была вогнана Третьякова. Со стальным спокойствием снаружи, но сумасшедшим волнением и недопониманием внутри, старшая ослабила хватку, а спустя секунду и вовсе разорвала тактильный контакт.       - Вы талантливы…- немного помедлив, учительница перешла к сути встречи.       Подхватив ледяную руку школьницы и нежно накрыв её своей ладонью, старшая подняла свой взгляд и промолвила:       - Мне нужна Ваша помощь. Думаю, это может заинтересовать Вас новыми контактами и расширением практики литературоведенья. – Лукина сняла очки, устало потерев переносицу, будто освобождаясь от накопленного стресса.       - Через несколько месяцев состоится самая масштабная литературная конференция области. И я была бы признательна поработать вместе с Вами, Маша.       Нервно сглотнув, школьница заправила прядь волос за ухо. Выдохнув и смущенно опустив глаза в пол, девушка до крови содрала раздражающую заусеницу. Сердце колотилось как сумасшедшее, ладони потели, а во рту отчетливо ощущался медный привкус.       «Я сплю, или она издевается? Сначала оценки, хуже чем у любого двоечника, а потом областные конференции? Хотя, не об этом ли я мечтала?»       -Мария? – увидев, в какое смущение сама же загнала девушку, Лаура почувствовала бабочки внизу живота. Или не бабочки? Так или иначе, Третьякова выглядела подобно ребёнку, решающему, нужна ли ему конфета, которую он настойчиво требовал полдня.       -Да, - твердо отвечает Маша, параллельно собирая свою сумку. -Да, я согласна.