Третьякова, к доске!

      - Так что Вы хотели обсудить? – стараясь изобразить стоическое спокойствие блондинка покрутила в руках свой смартфон.       Машина мчалась по оживленному шоссе. Девушка только и успевала ловить взглядом пролетающие мимо автомобили. Жилые комплексы сменяли кафе и рестораны.       - Пристегнитесь, Маша, - старшая тянется за ремнем, не отрываясь от дороги.       В неловкой тишине проходит не одна минута, как вдруг Лукина аккуратно останавливается на светофоре.       - Что мы будем обсуждать? – школьница не отступает, и выбирает, как ей кажется, подходящий момент для разговора.       Лукина закатывает глаза и смачно причмокивает. «Она специально меня раздражает, или просто слишком любопытная?».       - Может мы сразу приедем в парк?! – Лукина перешла на тон выше, но, когда увидела испуг в маленьких карих глазах сразу одернула себя. Внутри закралось чувство вины.       «Какая я идиотка», - подумала Маша, но и виду не подала.       - Простите, Мария, - склонив голову, Лаура потеребила брелок на ключах. – Вы ни в чем не виноваты. У меня просто был плохой день, - Лукина натянуто улыбнулась, настолько наиграно, что младшая отчетливо почувствовала всю тяжесть этого жеста.       Авто резко тронулось с места, и уже спустя полчаса было припарковано в месте назначения.       - Ого, - Маша не могла сдержать эмоций. Прожив в столице всю жизнь, блондинка и подумать не могла, что несмотря на масштабы мегаполиса найдется хотя бы один парк, в котором она не побывала. – А здесь уютно.       — Это мой любимый парк, - будто невзначай отвечает женщина, пытаясь что-то отыскать в своих карманах. Черная кожаная куртка никак не хотела помочь владелице вытащить предмет, сильно зацепившийся за подкладку.       Третьякова аккуратно покидает машину, закрывая дверь с особой осторожностью. Спрятав руки от зябкой осенней погоды, Маша прячет подбородок и часть носа в теплый вязаный шарф.       - У Вас очень красивая машина, - покрасневшие от пронзительного ветра белые щеки, выглядывающие из-под теплой одежды, смотрели прямо на Лукину.       Словив себя на мысли, что слова ученицы ей льстят, но ужасно нравятся, женщина искренне улыбается, скользя взглядом по всей поверхности авто.       -Спасибо, - одним нажатием кнопки Лаура блокирует двери, оставляя содержимое машины в безопасности. – Нравятся машины?       - Нравятся, - смущенно отвечает блондинка, поднося ладошки к губам, и, выдыхая на них горячий поток воздуха, прячет обратно в карманы.       - Мне тоже нравились машины с самого детства, - Лукина медленным шагом направляется в сторону сквера, жестом приглашаю Машу составить ей компанию.       Спустя несколько минут разговоров о больших железных игрушках истинных леди, Лаура постепенно начинает видеть в девушке достойного собеседника в сфере каршеринга. Проникшись количеством знаний ученицы (отнюдь не в сфере литературы), из уст Лукиной звучит весьма странное предложение.       - Если настолько сильно интересуют машины, я могла бы пригласить Вас к себе в гараж и разобрать одну из них. Все равно собиралась заливать моторное масло, да и карбюратор проверить не будет лишним, - Лаура вопросительно поднимает брови и смотрит на собеседницу, прекрасно понимая, что та уже согласилась.       От удивления Третьякова смешно округляет глаза и едва ли сдерживает себя, чтобы не подпрыгнуть на месте от счастья. Мечтала ли Маша о том, чтобы женщина, в которую она тайно влюблена, приглашала её на учебное(не факт) рандеву в гараж, чтобы та собственноручно могла погрузиться в мир машин? Никак нет! Но теперь это стало реальностью.       Не сумев совладать с собой, школьница искренне обнимает Лукину. Посильнее прижимаясь к старшей, Маша вкладывает в этот жест всю любовь и все чувства, которыми наполнено подростковое сердце.       Где-то внутри от волнения дрожала каждая клетка, тело давало сумасшедшие импульсы. Казалось, руки, обнимающие женщину своей мечты, уже не подвластны девушке.       Лаура аккуратно соприкасается своей ладонью с затылком Маши и бережно кладет себе на плечо. Дыхание сбилось, и старшая рывками выдыхала горячий воздух.       «У неё так сильно колотится сердце»,- размышляла блондинка.       «Она такая же искренняя, как её объятия», - проговаривала старшая у себя в голове.       - Мария, - девушка неторопливо поднимает взгляд на собеседницу.       Голос Лукиной дрожал то ли от осенней прохлады, то ли от волнения.       «Такие железные леди не могут волноваться», - внушала себе Третьякова.       - Может продолжим общение в машине? – пожав плечами, старшая бережно подхватывает Машу под руку, направляясь в теплый салон.       - Я тоже замерзла, Лаура Альбертовна.              Услышав характерный звук от дверных защёлок, Маша почувствовала себя комфортно и даже безопасно.       - Маша, - Лукина заметно нервничала, перебирая костистыми пальцами связку ключей, - я могу перейти с Вами на «ты»?       Блондинка обомлела от такого предложения. Адреналин управлял её действиями, и в более спокойной ситуации девушка бы ужасно засмущалась, но в данную секунду она отреагировала решительно.       - Да, Лаура Альбертовна, - тревога начала закрадываться в сознание ученицы. «Зачем ей это? Связано ли это с моей запиской?».       - Благодарю, Маша. Так вот, - преподавательница опускает взгляд и абсолютно теряется в своих мыслях. В попытках помочь ей, Третьякова парирует: - Все в порядке, Лаура Альбертовна.       Нежная девичья рука невесомо опускается на плечо учительницы. Скорее, будет правильнее описать Лауру Альбертовну Лукину как проницательную женщину, наставника, даже друга, но никак не учительницу за пределами школы.       - Я Вся во внимании, и убеждена, что Вам не стоит так волноваться, - по-доброму улыбнувшись, Маша наклоняется к лицу спутницы, растворяясь в глубине серо-голубых глаз.       Возбуждение возрастало, и Лукина никак не могла понять, это волнение так бьет в голову или Маша будоражит её сознание.       «Что за бред, Лаура? Мы ещё на школьниц не возбуждались», - стыдливо мысленно повторила старшая.       Третьякова продолжала вопросительно смотреть на свою, впервые такую нерешительную, но такую до жути очевидную, Лауру Альбертовну.       Не проронив ни слова, младшая упрямо продолжала сокращать дистанцию, и когда губы оставались в нескольких сантиметрах от такой желанной цели, а лицо обжигало пламенное дыхание Лукиной, Маша прошептала.       - Простите меня, но я так больше не могу, - закрыв глаза и окончательно растворившись в Лауре, блондинка нежно касается искусанных пунцовых губ.       Это был первый Машин поцелуй. Она чувственно обхватывала язык партнерши, полностью отдаваясь этому чувству. Это было влажно и непривычно, волнительно и боязно, но, черт возьми, как же это было круто.       Холодные ладони Лауры мягко касаются выразительных скул школьницы, от чего мурашки по коже играют в салки.       Стараясь не думать об оправдании хотя бы в момент поцелуя, Маша смаковала каждый миллиметр таких сладких уст, выкрашенных ярко красной помадой.       Завершив умопомрачительный поцелуй, хотя бы ради того, чтобы наполнить легкие кислородом, Третьякова жадно хватала воздух, умоляюще глядя на Лауру.        - Вы мне нравитесь, Лаура Альбертовна, - Маша шепчет, параллельно вытирая остатки красной помады рукавом со своего белоснежного лица, и, выждав паузу, дополняет: - Очень нравитесь.       Лукина долго смотрит на свою пассию, мягко улыбаясь, и спустя какое-то время отвечает:       - А ты смелее, чем я думала, Машенька. Ты намного смелее меня.