Третьякова, к доске!

      - Да чтоб тебя! – выругавшись, девушка откидывается на спинку кресла, мучительно вздыхая. Спина ужасно ныла, а ватная голова никак не давала сосредоточиться на учебе. Учеба, учеба – в последние месяцы её было слишком много.       Шел декабрь, за окном уже лежал недельный снег, а большая часть детей(и не только) уже во всю готовились к новогодним празднованиям. Вот только на Машу это никак не распространялось.       - Ну как тут можно было ошибиться? – риторический вопрос прозвучал в довольно жесткой форме, и адресован был самой себе.       «Я же все это знала. Мне нужно быть внимательнее».       Но у организма школьницы были совсем другие планы. Он будто кричал : «Внимательнее? Может мы наконец-то выспимся, а ещё лучше – заведем привычку завтракать? Знаешь, даже если мы начнем в системе обедать, против я уж точно не буду».       - Все ошибаются, малышка, - неслышно подкравшись сзади, старшая ставит огромную тарелку цитрусовых перед трудягой, — это тебе, любимый ты мой ученый. Может сделаешь перерыв?       - Спасибо, - на выдохе произносит Маша, — вот только я не могу прерваться, мне же ещё анализ произведения писать кое-кому, - укоризненно взглянув на брюнетку, Третьякова закатывает глаза, и грустно констатирует:       - Но ты же все равно мне поставишь двойку без домашки, - уже перестав надеяться хотя бы на каплю сочувствия, блондинка завязывает локоны в свободный хвост, и продолжает листать школьный учебник, будто невзначай добавляя:       - И абсолютно неважно, что произведения в школе идут вразрез с экзаменационными! – перейдя на тон выше, Маша почувствовала, как с каждой секундой теряет контроль над своими эмоциями.       - Я не могу поступать иначе, солнышко, - умостившись в глубоком мягком кресле позади учащейся, Лукина с особым удовольствием обгладывала гранат, выбирая косточку из каждой зернинки, - в любом случае спешу тебе сказать, что твои оценки никак не определяют уровень твоей образованности, - принявшись за кисло-сладкий апельсин, Лаура продолжила, - так или иначе, по итогу ты получишь чудесную отметку по литературе в аттестат, Машенька.       - Серьёзно? – младшая откровенно начала закипать, а заинтересованный взгляд Лукиной, окутывающий с ног до головы, только подливал масла в огонь, - интересно, и как тебе это удастся? Как получится слепить из сплошных двоек нечто более привлекательное?       - А кто тебе сказал, что у тебя гора двоек? –коварно улыбнувшись, старшая причмокнула, стараясь не забрызгать домашнюю одежду природным апельсиновым соком. Аккуратно отделив мякоть от шкурки, Лукина мягко произносит:       - Ты все равно будешь учиться в любом ВУЗе, на который покажешь мне пальцем, независимо от баллов ЕГЭ и специальности, - ожидая бурную реакцию наперед, старшая решает, что лучшая атака – это нападение, поэтому незамедлительно продолжает, - я все оплачу.       - Нет уж! – вскрикивает доведенная до предела Маша, которая второй месяц к ряду круглосуточно чахнет над учебниками, - и вообще, откуда у тебя столько денег?       Блондинка давно хотела задать этот вопрос- уж очень он её интересовал. Все было и правда слишком подозрительно: личный пентхаус, собственная коллекция авто и крупнейшая сеть одежды. Откуда этому взяться у простой, среднестатистической учительницы, которая, судя по всему, ещё и не имела огромного стажа преподавания.       - Уф, - фыркнув, в сторону, будто наконец-то дождавшись этого беспардонного вопроса, Лукина расплывается в загадочной улыбке:       - Я обязательно все объясню тебе позже, милая – отметив, что данный ответ никак не удовлетворил любопытную, кареглазую бестию, Лаура принимает решение закрыть тему, и больше к этому не возвращаться.       - Пускай будет по-твоему, - разочаровано шепчет школьница, и, повернувшись лицом к адресату, произносит на полтона выше:       - Тогда к чему эти концерты каждый урок? – утихомирившись самую малость, Третьякова принялась точить карандаши, чтобы была возможность хоть как-то продолжить обучение, - не проще ли просто меня не трогать? Почему ты этого ублюдка не спрашиваешь, а как меня, так пожалуйста? – выговорив слово «ублюдок» по слогам и с такой злобой, что можно было только догадываться, как он допек школьнице, Маша все ещё продолжала агрессивно листать учебник. Её состояние, к сожалению, в последнее время было достаточно перманентным, и это было вполне объяснимо – одиннадцатый класс, поступление, и переезды(во многих случаях) всегда сопровождаются нервозностью.       - Ты же понимаешь, что я не могу поступать иначе, - поставив полупустую тарелку на тумбу рядом, старшая на цыпочках подкралась к трудяге, - иначе, как это будет выглядеть? В классе ты такая же ученица, как и все остальные дети.       - Дети, - все ещё недовольно бурчит Третьякова, но, почувствовав сзади на своей шее обжигающее дыхание сожительницы, осеклась, и, обхватив руками лебединую шею Лукиной, с толикой удивления констатировала:       — Это ещё что? – пальцы, секунду назад касавшиеся тела учительницы, были измазаны какой-то жирной субстанцией светло- бежевого цвета.       - Негоже учительнице появляться в учебном заведении с засосами на шее, милая, - соблазнительно прошептав фразу на ухо бунтарке, Лаура отметила мгновенное появление мурашек на белоснежных, будто кукольных, руках, - или ты хочешь, чтобы все узнали о моем новом статусе твоей девушки?       - А что, если и да, - грустно отмечает Маша, и внезапно вздрагивает, услышав характерный шлепок о стол. Лаура, резко закрывшая учебник, спокойно произносит:       - Тогда мне придется уволиться со школы, крошка, - выпрямившись и изящно поправив съехавшие на кончик носа очки, Лукина скрещивает руки на груди, поглядывая на недоумевающую школьницу, которой только что сама учительница перекрыла доступ к такой важной подготовке перед экзаменами.       - Тебе все равно нет никакого прока там работать, - коварная улыбка украшала свежее девичье лицо.       Лаура глубоко вдыхает, а на лице читаются фразы, по типу «Подловила». Нежно погладив золотистые пряди, брюнетка загадочно отвечает:       - Ты как всегда права, малышка.              - Маша, у нас проблемы! – брюнетка бегает по комнате, в спешке натягивая на себя первую попавшуюся рубашку и накидывая на плечи теплый зимний кардиган, - Маша, вставай, солнышко!       На лице Третьяковой – полное недоумение. Столь варварски вырвав блондинку из царства Морфея, Лукина не думала абсолютно ни о чем, кроме нарисовавшейся проблемы.       - М-м, - лениво потянувшись, Маша отчетливо ощутила аромат духов, который Лаура нанесла на запястья секундой ранее, - что стряслось?       - Конференция, Маша, мы совсем про неё забыли! –костистые пальцы уже застегивали новые серьги на овальных мочках, - начало через час, мы проспали!       - Замечательно, - школьница произносит фразу полушепотом, и зарывается вглубь белоснежного одела.       - Третьякова!              - Приветствую всех, - запнувшись, блондинка прочистила горло, и волнительно окинула взглядом огромный конференц-зал. Черным микрофон был приставлен прямо к обветренным устам. Вокруг огромного круглого стола виднелись десятки незнакомых лиц, сфокусировавших свой взгляд на школьнице. У каждого члена конференции, в лучших традициях, был личный стакан с кристально чистой жидкостью, чем, собственно, Третьякова и воспользовалась.       - Не волнуйтесь, миледи, - круглый бородатый мужичек противной наружности делает въедливый, сомнительный комментарий, на что получает презрительный взгляд старшей. Подобно пантере, защищающей своего малыша, Лукина демонстративно подняла брови и откашлялась.       Бедро Маши, находящееся под непрозрачным столом, почувствовало приятное прикосновение. Легкими поглаживаниями Лаура негласно старалась успокоить девушку.       «Что ж, это будет весело».       Поглядывая в идеально вылизанные материалы, готовившиеся не один месяц, Маша за доли секунды решает импровизировать.       - Что же, поговорим о поэзии моды?              - Благодарю Вас, - народ толпился в коридоре. Кто-то спешил домой, кто-то – обсудить в неформальной обстановке поднятые на конференции вопросы.       Женщина средних лет увлеченно хватает Третьякову за рукав. Её глаза горят, и она со всей эмоциональной окраской, которая только может быть присуща простым словам, не перестает донимать вопросами юного искусствоведа.       - Ваш рассказ, особенно о двадцатом веке, это настолько, - женщина тонет в своих эмоциях, стараясь максимально ясно выражать довольно несвязные мысли, - а чего только стоит смена стиля и рифмы в поэзии, о…       Кто знает, сколько бы это продлилось ещё, если бы не холодный взгляд Лукиной, который, подобно жидкому азоту, замораживал все на своем пути.       - У Вас великолепная ученица, Лаура…- выдержав паузу и всем своим видом показывая, что женщина запамятовала отчество преподавательницы, она надеялась на подсказку.       "Пф, о великолепии своей ученицы я и сама знаю ".       - Альбертовна, - сухо отвечает старшая, но отчетливо ощущает гордость за свою крошку.       - Ой, какое у Вас необычное имя и отчество, - посетительница не перестает засыпать вопросами, и, когда она допела последнюю дифирамбу, Лаура вежливо намекнула, что им пора.       «Подумать только, откуда в этом ребёнке столько осведомленности?»       -И как ты это сделала? – приятная улыбка охватывает женщину от одной только мысли о том, что только что случилось на такой важной конференции.       Зима выдалась нелётной, и, несмотря на отсутствие снега, сыпавшегося с неба, на смену ему пришел проливной дождь, и было абсолютно понятно, что, спустя пару часов, вода на дорогах превратится в самый настоящий лёд, поэтому белое ауди ехало довольно быстро, чтобы ни в коем случае не застать этот момент.       - Похоже, только что ты присутствовала на демоверсии презентации моей новой книги, - засмеявшись, Маша складывает ладошки, пуская в них теплый воздух. Несмотря на обогреватель, активно работающий в салоне автомобиля, было достаточно прохладно.       — Это то, о чем я думаю? –довольно побарабанив пальцами по кожаной обивке, Лаура прокрутила в голове все возможные варианты.       «Моя девочка что-то скрывает от меня?»       - Да, я пишу книгу, -радостно произносит школьница, надеясь на взаимный восторг от новости со стороны старшей.       - Правда? – тепло разливается внутривенно, грея изнутри, даже в такую мерзкую погоду. Не теряя концентрации на дороге, Лукина многозначительно продолжила:       -А когда ты собиралась рассказать об этом мне? – любопытство брало верх, но и тут Маша нашлась что ответить.       - Я посвятила её тебе, поэтому…- Третьякова легко шлепает себя по лбу, демонстративно прячась за утонченными девичьими ладонями, покоившимися на лице, - пожалуй, ты узнала бы об этом лишь тогда, когда эта книга попала к тебе в руки, и ты бы прочла первую страницу.       - Удивительно, - с неподдельным интересом проговаривает брюнетка, - но что же заставило тебя импровизировать (хотя и достаточно успешно, не могу этого не признать) на такой важной конференции?       - В последнюю секунду в моей голове проскочила мысль о том, что наш доклад достаточно скучен и однообразен, - опасаясь обиды Лауры, но подсознательно понимая, что это скорее детская реакция, Маша продолжила, - к тому же, мне, как автору, тоже нужно с чего-то начинать.       - Интересная мысль, дорогая, - так и не уловив логическую цепочку, которой, в теории, могла следовать девушка, совершая такой серьёзный поступок, Лукина связала это скорее с огромным выбросом адреналина в кровь, - тогда у меня для тебя есть предложение, от которого ты просто не сможешь отказаться.       - Предложение, говоришь? – в шутку бросив фразу, Третьякова незамедлительно продолжила, - я согласна! Где моё кольцо?       Залившись смехом, водитель понимающе покачала головой, тем самым обозначив, что юмор был и вправду уместен.       - Подрасти ещё немного, хорошо? – издевательски протянув последнее слово, старшая кладет легкую ладонь на девичье бедро, - вообще, я не совсем это имела ввиду. Сегодня вечером я буду обучать тебя одному…- вздернув брови, старшая продолжила слишком сдержанно, - искусству.       - Искусству, говоришь? – недоверчиво зыркнув на Лукину, блондинка располагает прохладные пальцы на костистой ладони, - и что же это за искусство?       - Шибари, - будто невзначай бросив фразу, Лаура все ещё железной хваткой впивалась в руль.       - Я же правильно тебя понимаю? – карие глаза округлились до состояния идеальной сферы.       - Да, но начнешь тренироваться на своих единорогах, - оголив белоснежные зубы, Лукина закусывает нижнюю губу, наперед осознавая реакцию кареглазой.       - Лаура!       - Ну тебе же нужно с чего-то начинать, верно?