{Boulevard of Broken Dreams—Green Day}
Время тогда близилось к обеду, и солнце встало из-за горизонта, и уже воссоздавало своим свечением удивительную картину природы. Не взирая на остальное, сегодняшний день в самом деле начался прекрасно, как минимум из-за удачно совпавших приятных погодных условий за бортом. Лёгкий ласкающий ветерок и щадящая яркость солнечных лучей оказались благоприятным сочетанием с температурой свежего воздуха, значения которой не имели былого влияния на мое тело. Все же в вампиризме есть то, что можно назвать неким преимуществом на фоне стольких отрицательных вещей. Может, вскоре я прочувствую его как следует и пересмотрю своё угрюмое отношение ко всему. Оказываясь за пределами нашего городка, на одной из широких трасс, родительское авто заметно разогналось, не раз превышая допустимый на дороге максимум. Слыша, как из стереосистемы доносится разбавляющая гнетущую присутствием отца атмосферу, знакомая и не первый раз играющая здесь песня, в моем сознании вспыхнули отрывки приятных воспоминаний, навевающих ностальгию по былым временам. Я наблюдала из зеркала заднего вида за тем, как внушительная длина моих распущенных волос развивается на бурном ветру, и заметила, как сквозь поджатые мною губы пробиралась чуть заметная улыбка. Быть может, если бы не моя гордость, данное времяпрепровождение пробуждало искреннее наслаждение, а не угнетающее ощущение озлобленности, пожирающее меня изнутри все те невыносимо долгие часы, которые нам предстояло провести в не лучшем духе и отношениях. Быть может… Оставшаяся же уже меньшая часть внушительного пути, убедила меня в том, что к чему я точно не была готова, так это к тому, чтобы вытерпеть пол дня в машине с папой при лишь иногда прерываемом на мои едкие комментарии, безмолвии. Вспоминая все наши прошлые путешествия, меня даже одолела легкая грусть за все это, которую тут же сняло как рукой, возмущённо возникшим хриплым голосом отца. — Меня начинает раздражать твоё злое личико и молчание. — прирадлся ко мне он. — Даже не хочешь обсудить это? Негодующе сдвинув брови к переносице от услышанного издевательства, я резко обернула голову в его сторону, прекратив скучающее высматривание встречного городишка за окном. Лицо папы не выражало никаких эмоций и выглядел он совершенно спокойно и расслабленно, внимательно следя за дорогой, за барабанящим в такт играющей музыки постукиванием пальцев одной ладони по обитому кожей рулю. — Как и меня твоя комания. — мгновенно съязвила я, зашипя. — Обсудить что? Какими ещё способами ты можешь меня выбесить? Моего уха коснулся звук, поскрипывающих от оказываемого давления, зубов вампира, за которым последовало шумное и глубокое втягивание воздуха. Я не собиралась сдавать или менять позиции в своём отношении к нему, и думаю начала выводить его из себя тем отвратительным поведением с едкими комментариями под каждое произнесённой им слово. — Боже, Стефани. — взмолился отец, раздраженно кривя губы. — Сколько раз мне ещё нужно перед тобой извиниться? Параллельно продолжая следить краем сверкающих глаз за дорогой, он в вопросительном жесте снял ладонь с руля, обращаясь со своим глупым вопросом к все ещё выражаемой мной непреклонности. Меня на самом деле уже тошнило ото всех его попыток «раскаяться», и этих слов невероятно мало в сравнении с совершенным им поступком, который вполне может быть и непростительным, если уж на то пошло. — Нисколько. — полная серьезности и упрямства, сухо отрезала я. — Ты убил моего парня. После произнесённого я порывалась вновь отвернуться от отца в непреодолимом желании либо разрыдаться, либо вовсе исчезнуть, но продолжила вести хладнокровный диалог, прикусывая губу и смотря на обидчика преисполненным ненависти взглядом. Он же, задумчиво прищурившись, спустя пару секунд склонил голову в мою сторону и поиграв густыми бровями, вооружился манипулирующим хитрым ответом: — А ты меня. Может когда-то я и пыталась признать здесь и свою вину, но сейчас уже отказалась от допуска подобных мыслей. — Окей, но я была без человечности. — сей аргумент показался мне беспроигрышным. — А я пытался её включить. Ты не оставила мне выбора. — продолжил наш спор отец. Истерично рассмеявшись себе под нос, я с открытым от его ошеломляющего заявления ртом и округлившимися глазами, заметно возбудилась от переполняющего меня возмущения. Господи. Насколько гадким можно быть, чтобы так легко и самоуверенно заявлять о том, что убийство является частью отсутствия выбора. Это все в очередной раз убеждало меня в том, что этот, к моему с недавних пор самому большому несчастью, являющийся моим отцом человек, не заслуживает даже пропуска мысли о прощении. Я просто не способна понять, как он так быстро разрушил все мои представления о казалось бы том, кто прежде не смел даже повысить тон на родную дочь. — Убийство и причинение боли - не единственный способ включения чувств. — сквозь зубы процедила я. — Зато самый эффективный. — встретился с моим полным осуждения и злости взглядом папа. Я не сомневалась в том, что сей неприятный для меня диалог лишь веселит его и точно не вызывает никаких угрызений совести, и заранее понимала,что это ни к чему не приведёт. Ведь, когда дело касается наших споров, в большинстве случаев, мы не можем прийти к единому решению проблемы из-за столь яркой схожести мерзких характеров, и потому, мне стоило согласиться обсудить что-то менее конфликтное, сдерживая жёлчную натуру. — Окей. Ладно. — сдавшись, я в перевозбуждение развела руки. — Можем обсудить то, куда ты меня вообще везёшь. — Думал ты уже и не спросишь. — удивлённо скривился вампир. Перед ответом на его повернутом ко мне лице заиграла многообещающая самодовольная ухмылка, что порядком замучило за сегодня. — Туда где обязан побывать каждый новообращённый. — восторженно загрохотал мужчина. — В старый добрый Нью-Йорк. Умело скрыв своё появившееся чувство предвкушения с воодушевлением, я переглянулась удивленным взглядом с полным энтузиазма отцом. Новообращённый и Нью-Йорк. Сочетание этих двух слов прозвучало особо привлекательно, и в какой-то степени заманчиво, так что теперь, все возражения насчёт времяпрепровождения там, ушли на второй план. — Надо же. — тихо усмехнулась я себе под нос, озаряясь легкой улыбкой в вдруг приятном предвкушении.***
Солнце уже постепенно заходило за горизонт, когда наше авто, преодолев невероятно долгое расстояние от родного Мистик Фолз до одного из крупнейших городов страны, колесило по его окраине, перед въездом в сам мегаполис. За окном начинали проглядываться громоздкие высотки и небоскрёбы, впечатляя своими внушительными размерами, прежде ни разу не посещающую подобные места, меня. И при том, я не думаю что много потеряла, с учётом того, при каких обстоятельствах пришлось туда отправиться, и того, что будучи бессмертной нашла бы в будущем время на совершение даже целого кругосветного путешествия. Оставляя позади бесконечные вереницы пробок, ближе к самой темноте, мы остановились на парковке, наконец покинув тесное пространство, которое я очень терпеливо делила с вечно надоедающим отцом. И сейчас, просто находиться на сравнительно свежем воздухе, казалось подарком с самих небес. Выйдя из машины первым, папа передал мне закрытый коктейльный стакан с кровью, к трубочке которой я жадно припала губами, вместо того, чтобы не напасть на случайных прохожих в силу бушующих инстинктов. Хотя с момента обращение и прошло больше недели, мне все ещё было непосильно трудно справляться с вечным голодом, преследующим мои мысли каждую секунду и непокидающим после попыток утолить жажду, что безусловно, иногда заставляло напрячься. Все утверждают, что со временем это должно пройти, так что, видимо в этом нет ничего страшного. Стакан оказался почти сразу пустым, и к моменту, когда мы сливаясь с бешеной толпой людей, прогуливались по укрытому закатом городу, я вновь забеспокоившись за свои бесчеловечные потребности, поспешила занять голову беседой с размеренно идущим рядом отцом. — Так чем мы в итоге собираемся здесь заняться? — поинтересовалась я демонстративно откашлявшись. — Ну прежде чем твоя мама придушит меня за всё это, мы с тобой просто обязаны хотя бы раз в жизни поразвлечься в настоящем вампирском стиле. — он обернулся ко мне, поиграв бровями, расплываясь в хвалебной фирменной ухмылке. Озадаченно хмурясь, я одарила его малость непонимающим взглядом от того, что он имел этим ввиду. Уж слишком обольстительными казались его намерения. — Уверен, что они со Стефаном уже успели внушить тебе своё унылое видение того, каким вампиром нужно быть. — метко предположил папа, жестикулируя руками перед собой. — Но в моих планах показать тебе другую сторону вампиризма, чтобы ты прочувствовала все прелести нашего мира и брала от него как можно больше, а не отвращалась от самой себя каждый раз. — Тоже сделаешь из меня убийцу подобную себе? О, это же так правильно. — саркастически заулыбалась я. Избавившись от использованной емкости в руке, я непринуждённо пожав плечами усмехнулась очередной выпущенной мной едкости. — Я не заставлю тебя убивать, а наоборот научу выдержке, чтобы ты могла питаться живой кровью, если потребуется и легче справлялась с жаждой. — пояснил отец, нахмуренно отвлекаясь на осматривание окружающего квартала, куда мы завернули. Ладно. Этому мне и вправду не мешало подучиться, даже если моим наставником стал папа, которому явно есть чем удивить, в познании нового мира. — К слову. — опешил он, выставляя указательный палец с удивленным прищуром на лице. — Помнится, именно сюда мы и приезжали с твоей матерью спустя несколько месяцев после ее обращения. В стороне нашего направления преобладали преимущественно невысокие здания, своеобразной и запоминающейся архитектуры, что влекло за собой некоторые вопросы к предпочтениям в выборе места для знакомства неопытных вампиров с правильным кровопролитием. Не представляю, как мама могла одобрить и согласиться на подобную затею отца в с своё время, но судя по его ярко выраженным приятным эмоциям, она как минимум была рада этому больше обиженной, но все же заинтересованной меня. — И как она справилась? — неожиданно продолжила я спокойную беседу. Узнавать о прошлом родителей всегда было жутко увлекательно, и тогда мною преобладало некое любопытство, сметающее былое упрямство с противостоянием к лишним контактам с отцом. Известная мне история матери вызывает невероятное сожаления о том, какую судьбу ей пришлось пережить. Её очевидно нежеланное обращение прошло в худших условиях, на ряду с моим явно незапланированным рождением, и трудно даже представить, на сколько это было для неё мучительно в едва ли совершеннолетнем возрасте, после минувшего ряда потерь почти всех близких. Для меня она точно останется самым сильным человеком. — Скажем так, твоя мать умеет удивлять и превосходить ожидания. — протянул отец, отворачиваясь с какой-то новой, казалось бы несвойственной своей натуре ухмылкой. — Она тогда была невероятно живой и непредсказуемо безбашенной вампиршей. — мужчина твердил это с искренним восторгом и энтузиазмом по отношению к сказанному, ведя диалог больше с самим собой. — И даже пробовала отключать чувства. На этих словах он обернулся ко мне вскидывая брови, как бы с намеком на недавние события. Я же, не сразу осмыслив его слова, цокнула, осуждающе помотав головой, но потом резко остановилась посреди дороги, приоткрыв рот с широко распахнутыми глазами от удивления. Мне всегда казалось, что моя мать не способна даже покуситься на человека, но чтобы оставаться бесчувственной в кишащем добычей городе… даже не знаю. — Стоп. — истерично усмехнулась я, глядя на самодовольного папу. — Мама? Бесчеловечность? В жизни не поверю! — О, никогда не делай поспешных выводов. — подал вампир мне совет, подталкивая меня под руку, чтобы увести с дороги к стенам ближайшего здания. Нахмурившись, я одарила его недоумевающим взглядом, от непонимания того, что он собрался сделать и слегка напряглась быстро оглядывая идущий народ вокруг. Вдруг, до этого нежно удерживающая меня рука, поднялась к моей голове, легко ложась на укрытый густыми волосами затылок, вызвав большую растерянность перед стоящим напротив отцом. — Позволь. — с разрешения, он хрупко обвил тёплыми ладонями мою голову прикрывая веки. Неожиданно, вместе с темнотой перед глазами, меня окинуло странное ощущение за которым последовало живое изображение большого города. Посреди улиц, быстрым уверенным шагом ступал все так же мой пап, направляясь к дверям какого-то небольшого заведения. Его губы были увлажнены свежей кровью, которая рисовала бордовые струи на подбородке, спускаясь по шее к малость оголённой от тёмной рубашки груди. Вся эта картина могла вполне свидетельствовать о недавнем нападении на невинную жертву, жидкая часть которой теперь выделялась на отпугивающем теле кровожадного вампира, придавая тому особый шарм. Бесцеремонно заваливаясь в шумное от оглушающей музыки помещение и игнорируя охрану, отец задумчиво остановился у танцпола, слизывая с губ остатки крови, в поисках кого-то одним взглядом, чему ни разу не способствовали десятки пляшущих людей и пестрящие огни с потолка. Решаясь все же протиснуться в толпу, он грубо расталкивал мешающих человечишек, пока вдруг не опешил, обращая всё своё внимание на макушку завитых темных девичьих волос, пристроенную на плече худощавого светленького юноши. Пару секунд лишь издалека наблюдая, как белоснежная пара клыков врезается в тонкую кожу на шее парня, он не мог сорваться с места, сверкая восхищённым взором. Вероятно, интересующей его изголодавшейся вампиршей являлась мама, задний вид которой приводил к изумлению. Стоило ей запрокинуть голову и прерваться, дабы отдышаться, как отец, словно отрезвев, предстал перед ней, испытывая своей омраченностью. Крепко вцепившись ногтями в лопатки гипнотизированного ею парня, она с недовольным шипением смотрела на кровоточащую рану, быстро моргая, вскоре с надменным видом обернувшись к папе. Практически чёрные глаза матери выражали полное бесчувствие, обозначающее отключку человечности. С приоткрытых губ капали кровавые капли и выглядела она столь несвойственно вызывающе и совершенно иначе моим былым представлениям о ней. — Пора бы притормозить, котёнок. — мягко потребовал спутник, заводя пальцы в её объёмные кудри. Грубо оттолкнув еле живого юношу в сторону, вынуждая того упасть, она непринуждённо вскинула брови от увиденного и вновь повернулась к вампиру, чей взгляд невзначай прошёлся по её окровавленной груди. — Я же даже почти никого не убиваю! — состроила девушка невинное личико, подступившись к собеседнику. Сдержанно и тяжело вздохнув, отец одарил раззадоренную особу покровительствующим и даже осуждающим взглядом, но по нему все же было заметно, как он в первую очередь принуждает себя же затаить свою темную натуру во благо. — Нам уже пора. — требовательно склонил он голову в бок вновь перебирая передние пряди порядком заскучавшей матери с неким влечением. — Тебя дома ждёт маленький ребёнок. В ответ на это напоминание, она томно закатила свои темно-шоколадные глаза и только ближе примостилась к непринуждённо наблюдающим за её рачительными движениями тела и рук, мужчине, неторопливо касаясь ткани его шёлковой рубашки в районе рёбер. От неё начала исходить неприлично страстная энергия, заставляющая воздыхающего вампира затаить дыхание и жадно и глубоко втянуть воздух через нос. — Знаю. — кратко и ласково закивала девушка смотря на пуговицы от одежды под её ладонями. — Наша маленькая. Беззащитная. Кроха. Она говорила это в такт каждому ритмичному движению тонких пальцев по его рубашке, поднимающихся в виде незамысловатой дорожки все выше к оголенному участку кожи под ней. После быстрого осмысления произнесённого нечестивыми устами бесчувственной вампирши, отец же резко сменился в лице. Выраженные скулы заметно напряглись, а взгляд стал мрачнее чем когда либо. Услышать такое от неё было на самом деле страшно и потому, он сразу реагировав, схватился за девичье запястье, предупреждающе потряхивая, на что получил лишь самодовольную усмешку. — Боже, Деймон, не будь такой букой! — захныкала девушка строя щенячьи безобидные глазки напряженному вампиру. — Я только вошла во вкус, давай останемся здесь ещё на ночь. Обещаю, что включу человечность, но позже! Когда её рука вновь легла на грудь, стремительно и нежно следуя к верху рубашки, папа поджавши губы, отрицательно помотал головой, тут же нахмурившейся и обидевшейся матери, которая в свою очередь демонстративно цокнула, повиснув на его шее, демонстрируя поведение капризного ребёнка. — К тому же, ты сам сказал, что тебе нравится такая моя сторона. — хитро прикусывая нижнюю окровавленную губу, залепетала вампирша прямо в лицо невозмутимого на её уговоры возлюбленного. — И знаю, что тебе тоже охото ещё поразвлечься. Раззадоренная и полная страстности, мама подзывающее дернула воротник рубашки на себя, в плотную встретившись с быстродышащим телом напротив. То, какое влияние она могла оказывать на него, одним своим видом, будоражило сознание. — Ну же, Деймон. — смотря в вдумчивые светлые глаза отца, заскулила девушка. Сдавшись на бесконечные уговоры неугомонной вампирши, он поиграл уголками губ и наконец выдал долгожданное согласие: — Ладно, но только на одну ночь. Стоило мужчине произнести это и выставить указательный палец, как мама тут же оживилась и отлипла от него, ликующе заулыбавшись. В ней играла настоящая искра жизни и полного безрассудства, которая вскоре передалась и ему, образуя общее напряжение и особую энергию между этими двумя. В неверии помотав головой и засверкав томным вампирским взглядом океанских глаз, папа не отрывал взор от охотившегося подобия монстра, созданного им самим. Он точно питал к ней невероятную слабость и смотрел на неё так, словно она была на самом деле самым прекрасным существом на земле, будучи в таком естественном для своей сущности обличии, облитая по голову свежей кровью. В его воспоминаниях всё и вправду было так. Стоило отцу отвести руки от моей головы, как видение резко оборвалось неохотно возвращая меня в реальность шумного города, по ночной улице которой двигался народ. Быстро заморгав от неожиданности, свыкаясь с разнообразием звуков, я взглянула на победно ухмыляющегося мужчину, не сдержав от сего своей удивлённой и довольной улыбки после полученной информации из его подсознания. До сегодняшнего дня, я бы ни за что не подумала, что когда-то моя мама. Та , кто вечно борется за благородство и человечность, однажды потрошила людей на пару с отцом, для которого это вполне привычное состояние. Но теперь мне даже захотелось вновь окунуться в те грязные воспоминания и увидеть больше. — Да ты оказывается и в правду был скучным и мерзким в то время. — потешилась я над папой, состроив разочарованную мимику, следуя за ним на тротуар. — Поверь мне, твоя светлая и невинная головка явно ещё не готова к такому зрелищу. — бросил он своё оправдание, негодующе оборачиваясь к повеселелой мне. Многозначно приподняв брови, вампир пощекотал кончик моего носа, на что я с отвращением скривила губы. Точно мерзкий… — Пошли уже. — издал папа хриплый посмеивающийся грохот, ступая на пешеходный переход. Пройдя несколько метров по другую сторону улицы, я заметила, что мы приближались к тому самому заведению из показанного мне видения. За почти два десятка лет, место заметно изменилось обретя новомодную светящуюся вывеску и чуть более современный дизайн, но видимо все так же функционировало в виде какого-то бара. — Тебя измучила ностальгия и поэтому ты решил привести меня сюда? — не смогла я не придраться к отцу, останавливаясь напротив входа. — Напомню, что мне все ещё 16. Не то чтобы я была против, ведь будучи без человечности успела заявиться в похожее заведеньице, но я вроде как все ещё в обиде на папу, а значит нужно соответствовать положению. — Лучше ходить по нормальным барам со мной, чем хлестать мой бурбон за школой. — заугрюмился отец. — Кстати, твоих хитрых рук дело? Его глаза резко и грозяще сощурились надо мной, от неожиданности чего я безмолвно зашевелила ртом, не имея при себе ни малейшего оправдания. Черт, мне казалось он не должен будет заметить отсутствия пары бутылок. Неужто папа каждый день проверяет свои нескончаемые алкогольные запасы, ибо я не могу найти иного объяснения того, как он успел узнать об этом уже сейчас. — Что? О чем ты? Нет! — ненамеренно громко воскликнула я, беспокойно замотав головой. — Да никогда в жизни! Судя по тому, как он тяжело вздохнул и посмотрел на меня с очевидно недоверчивым и раздосадованным отцовским взглядом, коим он одаривал меня в случаях моих провинностей, папа разоблачил эту ложь с потрохами даже без особого на то труда. Когда я виновато поджала губы и вскинув плечи, состроила невинную мордашку, он устало махнул рукой, видимо не желая разбираться с этим, и усмехнувшись, распахнул передо мной дверь, выставляя свободную руку в приглашающем жесте. — Заходи, маленькая воришка. — тешился папа, пропуская облегчённо выдохнувшую меня, в вибрирующие от резких звуков музыкальных композиций, стены. «Заходи, маленькая воришка» — беззвучно передразнила я его, скрестив руки у груди и с ехидством подзакатила глаза, уже переступив порог. Внутри самого заведения стояла невероятная живая атмосфера воссозданная внушительным количеством отрывающегося народа, каждые из тел которых так уж точно были переполнены алкоголем, резкий пряный и разнородный запах которого ещё на самом входе защекотал мне нос. Оглушающие же вампирский слух биты музыки, болезненно заставляли по-началу поднапрячься, чтобы мне удалось хоть немного сконтролировать сверхспособности и в спокойствии наслаждаться пребыванием здесь. С малость восхищённым видом, я оценивающе оглядывала тёмные и пестрящие теплым янтарным светом с потолка стены и все вокруг, послушно следуя за уже расслабившимся отцом, единственной целью которого сейчас был богатый разными напитками бар, в сторону которого он ещё сначала держал точный курс, пока вдруг не замедлился. — Итак, сегодня я хочу доказать тебе, как на самом деле круто и весело быть вампиром и начну вводить в курс дела. — продолжив неторопливые шаги, он уложил свою увесистую руку на мое плечо, чуть обвивая в районе шеи. Когда тёплое дыхание вампира еле ощутимо задело мое ухо, я нахмурившись подняла взгляд на многообещающую ухмылку и сверкающие азартом голубые глаза. — Во-первых: иногда мы внушаем что-то людям ради выгоды или просто развлечений, но чаще, для того, чтобы не слишком выделяться, когда питаемся. — жестикулируя в объясняющихся жестах начал свои и без того знакомые мне наставления, папа. — О, это знаю. — пораскинув бровями позабавилась я. Я в деталях помнила о своих безжалостных развлечениях после отключения чувств и за то короткое время успела натренироваться в гипнозе, поиграв с десятками невинных разумов. И как бы мне возможно не хотелось того признавать, меня безусловно зачаровала эта способность, так же как и полученное наслаждение от происходящего в бесчеловечном состоянии. Такие мысли немного настораживали. Приблизившись к пункту назначения, отец любезно выставил указательный палец, сигнализируя о своём удаление, на что я лишь осуждающе усмехнулась. Скоро подплыв к высокой барной стойке, он вальяжно расселся на одном из свободных стульев, оставив одну ногу на подножке и облокотившись на почти открытый завернутым рукавом рубашки локоть. — Эй, парень. — подозвал он молодого бармена, который был скучающе занят протиранием прозрачных бокалов. — Стакан бурбона. Кто бы сомневался. Я бы удивилась, если бы его выбор в сторону старого доброго вида виски неожиданно изменился. Пока юноша молча направился к другому концу стола, я немного поколебалась на месте, переступая с ноги на ноги перед хладнокровным лицом отца. — Мы пришли сюда не за этим, обойдёшься. — догадавшись о мотивах моих состроенных занятых глазок, папа сразу же опрокинул меня, напыщенно вскидывая брови. Разочарованно надув губы и закатив глаза, я одарив его мрачным взглядом, загорелась очень потешной мыслью. Убедившись, что тот красавчик-бармен всё ещё был занят поиском нужной емкости, я с хитрой ухмылкой на лице, поспешила обогнуть гладкую стойку, резко представая напротив него. Темная копна волос резко показалось предо мной вместе с изумлённым от моего неожиданного появления, смазливым лицом парня, который чуть не выронил раскупоренную емкость с дорогим спиртным. С интересом закусив губу и окинув томным взглядом сначала её, а потом и самого парня, я приподнялась на носках, облокачиваясь на поверхность одной рукой. Свободной же, я с кокетливостью потянулась к воротнику его угольной формы, из горлышка которой слишком ярко показывалась длинная юношеская шея, с ярко выраженными и нестерпимо манящими венами на ней. Инстинктивно, под моей верхней губой чуть прорезались клыки, а глаза залились кровью, ужасая невинного человека. С трудом и малой паникой, я сконцентрировавшись на первоначальной цели, подавила проявление нечеловеческой сущности, установив зрительный контакт с нахмуренно отошедшим на полшага брюнетом. Одним подтягивающим движением руки за хлопковую ткань, парень оказался вжатым в стойку с противоположной стороны, оказываясь под удачно применённым мною внушением над его светлым разумом. — Сейчас ты случайно разобьёшь бутылку и скажешь клиенту, что сожалеешь о том, что не можешь исполнить его заказ. — холодно и властно произнесла я речь гипноза, ослабив чрезмерно сильную хватку, начав нежно поглаживать его трясущееся плечо. Доказывая действенность влияния вампирских сил, он побледнев в лице, послушно разжал руку, и проигнорировав с треском разлетевшиеся по полу осколки, машинально подошёл к все это время наблюдающим за мной отцом, произнося потребованную мною речь. Самодовольно наблюдая за этой картиной со стороны, я с победной улыбкой на лице, неторопливо подошла к нему, сверкая невинными глазками. — Видимо теперь ты тоже. — ловя на себе по-забавному напряжённый взор мрачных вампирских глаз, поиздевалась я над отцом. Он же быстро заморгал, издав многозначный вздох, сквозь приоткрытый от лёгкого удивления рот. С одной стороны казалось, будто его на самом деле задела эта вдруг рождённая мною безобидная шалость, но с другой, папа точно испытал своеобразную гордость и упоение, и этот еле заметный приподнятый уголок губ, вполне мог послужить сием доказательством. После увиденного воспоминания с матерью, у меня больше не оставалось сомнений в этих мыслях. — Что ж, быстро учишься. — довольно похвалил меня папа. — Было бы странно, если нет, с учётом того, что мой отец бывший серийный убийца-вампир. — задумчиво сощурившись, я развернулась спиной к столу, облокачиваясь на согнутые в локтях руки. — Поправочка. Нынешний. И снова это демонстративное закатывание глаз. Ну а чего он хотел? То что я не прочь находиться здесь в его компании, не особо меняет моего отношения к совершенному им поступку, и потому приходится правда стараться, дабы не придираться к буквально каждому слову. Не став больше заказывать ничего в замен на испорченный мною напиток, папа спустился с высокого стула, одним жестом позвав меня за собой в глубь самой толпы. — Раз ты все обломала, перейдём ко второму и самому главному. — решил продолжить он свой образовательный процесс. — Плюс больших городов в том, что убийства в основном не берут во внимание и народ не знает о вербене и ты спокойно можешь научится пить кровь. — держа меня на близком расстоянии с собой пояснял опытный вампир. Сосредоточившись на его хриплом голосе, я понимающе закивала, с трудом пробираясь сквозь десятки живых сосудов с кровью. Именно ими могла считать я человеческое население земли, будучи среди непривычно огромного количества людей , стук опьяненных сердец которых тихим эхом отдавался в мозг, заставляя дыхание участиться. И как бы сильно я не пыталась сопротивляться, предательская жажда имела почти полный контроль над моим сверхъестественным чревом. — Здесь все просто. — приступил к объяснению самого естественного процесса, как принятие живой человеческой крови, папа. — Успокаиваешь жертву. Кусаешь. Заставляешь себя притормозить. Внушаешь все забыть. Считая каждый произнесённый пункт на выставленных перед грудью пальцах, он с энтузиазмом разъяснил уже известный мне не при самых лучших обстоятельствах порядок действий. Из всего этого списка, единственное, с чем мне так и не удалось справиться за счёт полной бесчувственности и равнодушия, так это со своевременной остановкой. Даже от одной мысли о том, сколько невинных жертв полегло от моих клыков, приводило меня в непередаваемый ужас и сильный страх перед обучением, которое попросту необходимо, если мне хочется стать правильным и человечным вампиром. — А что если у меня не получится и я не смогу во время остановиться? — с полным переживаний взглядом смотрела я на притормозившего родителя. — В этом нет ничего сложного, хотя может и правда получится не сразу, но я буду рядом с тобой держать все под контролем. — уверенно развеял мои гнетущие сомнения папа, войдя в доверие заботливыми поглаживанием рук по моей голове и дрожащим от непреодолимого голода плечам. — Просто выбери того, кто тебе больше понравится. Тогда мне бы искренне хотелось поверить его словам, но они звучали невероятно дико, особенно когда дело дошло до того самого «выбора». Передо мной было большое скопление беззаботно отрывающихся людей. Абсолютно невинные юноши и девушки разных возрастов. Кто-то из них что-то кричал и пел. Кто-то просто болтал между друг другом, что я могла бы услышать, чуть сосредоточившись на конкретном звуке, но единственное, что слышалось сейчас в моей голове, так это биения сердец, качающих кровь по множеству вен. Определившись с тем, чья нежная кожа шеи сегодня пострадает от моих клыков, я сомнительно покосилась в сторону рядом стоящего отца, как бы убеждаясь в том, стоит ли оно того, на что получила размеренное кивание, почувствовав, как его руки вновь легли на мои напряжённые плечи в поддерживающем поглаживание. Меня очень утешал, тот факт, что в случае чего, за моей спиной мог помочь именно он. Сделав пару глубоких вдохов, я встретилась лицом к лицу со своей жертвой, которой стала молодая блондинка с короткой стрижкой, ярко выраженными зелёными глазами и заметной алой помадой на бледном лице. Она выглядела очень развязной и при том столь невинной, осознания чего чуть не заставило опешить перед любезным приветствием. Следуя всем указаниям папы, я сначала внушила ей не кричать и ничего не бояться, и сглотнула огромный ком в горле, чувствуя, как моя вампирская сущность самостоятельно пробивается чрез человечную. «Вдох Выдох. Ты уже сталкивалась с этим. Нужно лишь выпить немного крови и во время остановиться, не убив. Выглядит не так сложно.»—воспроизвелся в голове диалог самой с собой, когда мои ладони прошлись по волосам и плечам девушки, открывая великолепный вид на белоснежную кожу вытянутой шеи. Медля, я с каждой секундой ухудшала своё положение перед нестерпимой жаждой, которой вскоре смиренно подчинилась, резко пуская острые зубы в загипнотизированную податливую плоть. Горячие струи крови мгновенно хлынули из, увеличивающегося вместе с напором, укуса, долгожданно питая мое чудовищное тело своими приторными соками, доводя до удовлетворённого мычания. Погружённая в процесс с головой, я совершенно отбросив лишние мысли и контроль, начала грубее углубляться в ослабленное в моих крепких руках девичье чрево, осушая непомерное количество её крови. — Стефани… — шипение папы прошло мимо ушей. — Не убивай её. Мой затуманенный переизбытком наслаждения разум отказывался как либо воспринимать все требования отца к своевременной остановке, и потому я с жадностью и равнодушием к жизни своей еды, лишь продолжала впитывать в себя все её вкуснейшие соки, пока не ощутила твёрдую вампирскую хватку у предплечья. — Стефани, остановись. — твёрдо приказала папа, крепче держась за мою руку. Издав агрессивное шипение, я грубо отдернулась от него, принимая остатки крови из полуживого тела девушки, которая почти расплылась в моих руках. Не собираясь оставить ситуацию на произвол судьбы, напряжённый мужчина, неожиданно резко перехватил меня, силой отволочив лишенное любого контроля кровососущее тело от неё, намертво останавливая мощными руками. В первые секунды отвлечения, мне нестерпимо хотелось вновь прильнуть к понравившемуся человеческому телу, дабы закончить начатое, и я яростно вырывалась от папы, воспроизводя жуткие и совершенно нечеловеческие звуки, сквозь клыкастый рот. Но вскоре, после встречи с серьезным взглядом напротив, ко мне внезапно возвратился рассудок в миг отрезвляя и подавляя столь ярко выраженную вампирскую сущность Будучи будто облитой ледяной водой, я в полной растерянности и лишённая дара речи, наблюдала, как вовремя вмешавшийся папа, поспешил исправить последствия моей с треском провалившейся попытки по обучению контролю. Больше неустойчивое тело несчастной жертвы пошатывалось в разные стороны, пока опытный вампир не нанёс себе лёгкое увечье на запястье и не прислонил его к и без того красным губам девушки, помогая собственной магической кровью исцелиться, в конце заставляя вычеркнуть этот отрывок из памяти. — О Боже. — взмолилась я в затрясшуюся ладонь у лица, полностью осознав происходящее. Вернувшись к обеспокоенной своим положением мне, мужчина одарил меня сочувствующим взором, потянувшись к моему подбородку, стирая остатки густой бордовой жидкости с дрожащих губ. Я не ожидала, что все это окажется настолько плачевным и сложным, и тогда с трудом сдерживала скапливающуюся в уголках глаз влагу от нахлынувшей паники. — Эй, все в порядке, ты ее только ранила. — утешал меня размеренный отцовский голос. — В следующий раз попробуй сосредоточиться над этим, ты должна будешь почувствовать, когда пора остановиться. Хорошо? Он исследовал мое ошеломлённое итогом лицо, поглаживая быстро закивавшую голову. Теперь мне предстояло вновь столкнуться с этим, в надежде, что может во второй раз, если постараться, вышло бы в разы успешнее. Но мои надежды развеялись в пух и прах. Определившись с жертвой, я следуя инструкциям и новому совету, позволила себе впиться уже в запястье какого-то парня, предполагая, что так я с лёгкостью смогу контролировать свои инстинкты. Но к моему сожалению этого не случилось. Ощущая привкус крови, мой мозг словно отключался, переставая давать отчёт всем моим действиям и активируя всю смесь животных желаний, под влиянием которых, мое тело жаждало только большего. И вот, отцу снова пришлось приложить усилия дабы оттащить меня, проделывая все ту же процедуру, состоящую из исцеления и стирания памяти. Господи, сколько раз ещё понадобиться так промучиться. — Я ничего не чувствую! — обезнадежившись громко завопила я перед папой. — Это плохая затея, давай просто закончим, я не могу! В тот момент меня переполняли сотни вампирских эмоций. Я металась между отчаянием с виной за содеянное и разочарованием в самой себе, потому уже во второй раз крупно облажалась. Мне было совершенно непонятно почему весь этот процесс происходил именно так. Видя, как близко начало моей настоящей панической истерики, отец беспокойно сдвинув брови и забегав глазами по мне, положил ладони на предплечья в трепетном поглаживании по ним большими пальцами. — Попытайся в последний раз. Все как я тебя учил. — серьёзным тоном попросил папа. Он видимо хотел поиздеваться надо мной, если за этим не стояло что-то гораздо серьёзнее простой неопытности, но я все же решилась собраться с силами и мыслями, чтобы завершить начатое и вновь проделала все тот же процесс. Внушение. Укус. И больше ничего. Никаких намёков или хотя бы изменений. Как и в прошлые попытки, меня обуяла бесконтрольная жажда, только в этот раз, папа судя по всему не захотел дожидаться, когда я доведу себя и очередную жертву и почти сразу, неожиданно резко отдёрнул меня от незнакомца, даже не гипнотизируя его, лишь грубо толкая в толпу. Я же, вернув в себе человека, наблюдала за ним, стирая с губ и подбородка остатки крови, в полной мере ощутив, как на меня накатывает неподдельный страх. — Черт тебя дери, Стефан! — зарычал полный злости и нервозности мужчина, позже глубоко задышав дабы успокоиться прежде чем обернуться ко мне. — Пап? Причем тут Стефан? Что все это значит? Что со мной? — перепуганный лепет доносился из моих беспорядочно задрожавших уст. — Поздравляю, тебе передался ген потрошителя от дяди. — послышалось самое неожиданное заявление после которого я на мгновение лишилась дара речи. Стоя с приоткрытым ртом, будто в замершем мире, я пыталась переварить сказанное, не лишаясь при этом последнего рассудка. Меня буквально осенила настоящая причина столь резкого заявления повергнувшего нас обоих в своеобразное недоумение, считываемое так же и с лица стоящего передо мной разгневанного вампира. Отсутствие любого контроля жажды. Я должна была догадаться и сама… На сколько мне известно, трудности с этим возникают преимущественно у одной из категории вампиров к которой и относился мой дядя Стефан. Категории вампиров-потрошителей. Боже. Я могла оказать кем угодно, но не им. — Я хочу уйти. — сухо сказала я папе, сглотнув напряжённый ком. Во мне не было больше ни малейшего желания находиться в этом помещение, и говоря это, я искренне просила одними своими растерянными намокающими глазами, смотрящими на волнующегося и одновременно обозлённого на сложившееся обстоятельство отца. Откликаясь на мое требование, он безмолвно закивал и осторожно придерживая ладонью за спину, поспешил покинуть душные омраченные стены. У выхода на ночную улицу, ощущение свежего воздуха мгновенно отрезвило от некоторой тревоги, позволяя намного легче отдышаться. В голове тогда путались разные мысли, а внутри напряглись все органы. Следуя за понявшим, что нам больше совершенно нет смысла оставаться в городе, родителем, я обвила собственные руки, переживая за то, что может ждать меня дальше. До этого момента я не особо интересовалась так называемыми потрошителями, а уж тем более не могла предположить, что окажусь им сама. С каждым гребаным днём этот сверхъестественный мир пугает меня все больше своей неизвестностью. — Раз я потрошитель, то значит могу только убивать? — поинтересовалась я у отца, чтобы иметь хотя бы малейшее представление о том с чем я имею дело. — Нет, не переживай. Тебе просто будет в разы труднее и по-началу невозможно научиться пить кровь, нежели чем обычному вампиру. — спокойно растолковал вампир. — Только пожалуйста, не будь как Стефан и не пытайся заменить человеческую кровь кроличьей. Он повернулся ко мне с лёгкой усмешкой, на что я сама вымученно улыбнулась, позабавившись очередной традиционной отцовской шутке над его младшим братом. Видимо мне остаётся надеятся, что со временем этому правда можно будет обучиться, потому что, вспоминая некоторые рассказы самого дяди из дневника, стоило ему начать питаться нормальной кровью, как он сразу срывался, потроша десятки невинных людей. И скорее всего, именно это и разозлило отца. Узнав о том, что не все так плачевно, мне правда стало гораздо легче, и когда мы подходили на парковку, где оставили авто, я более чем расслабилась, уже порываясь распахнуть заранее разблокированную дверь машины, чтобы поскорее вернуться обратно домой, где я уже спокойно разобралась бы с очередными неприятными новостями, которыми кишит моя жизнь на протяжении всей последней недели. — Постой, я чуть совсем не забыл. — неожиданно затормозил папа, встав около меня. — Ничего не потеряла? Я только было хотела проигнорировать его, но вдруг, краем глаза заметила, как он вытянул что-то звенящее из кармана своих джинс, и все же нахмуренно обернулась, готовясь сложить руки у груди. Оглядывая его с ног до головы, я сразу обратила внимание на качающийся в демонстративно приподнятой ладони предмет украшения. Это был мой кулон… тот самый, который я выбросила из-за испуга после обращения, и уже даже не думала, когда-то найти. Сделав к отцу пару шагов вперёд, я с приоткрытым ртом и расширившимися от приятного удивления глазами, повнимательнее рассмотрела серебряную подвеску, убеждаясь в своих мыслях. Тонкая цепочка, удерживала округлый кулон, на котором растянулись объёмные узоры, с ярким крохотным рубином у самого их начала. Прежде эта вещица принадлежала моей матери и ещё в детстве перешла ко мне, и потому, это украшение было очень значимо для меня. И папа прекрасно это знал. — Я думала, что больше не увижу его. — потянувшись ногтями к подвеске, выразила я свою радость, благодарно смотря на добрую родительскую улыбку. — Спасибо, что нашёл. — Скажешь это Шерифу Доновану. — принявшись расстёгивать маленькую застёжку, потешился он. — Я вытащил оттуда вербену, только впредь не оставляй после себя столько улик. Тихо усмехнувшись и быстро закивав, я помогла папе убрать свои густые волосы, дабы открыть пространство для шеи, на которую позже осторожно лёг прохладный металл, когда пара больших отцовских пальцев легко расправились с мелким креплением, бережно повесив кулон на мою нежную кожу. — Стефани… — обратился к рассматривающей на себе находку мне мужчина. — Пап, я правда очень устала и хочу домой. — вымотано увиливала я от предстоящего диалога, потянувшись к дверной ручке. Можно было легко предположить о том, что он хотел тогда сказать, и будучи совершенно не готовой принять его раскаяния сейчас, я попросту желала избежать этого любыми отговорками. Но папа, явно был настроен решительно и тут же осторожно перехватил мое запястье, обвивая вспотевшую ладонь, обеими руками. — Пожалуйста, это не займёт много времени. Просто выслушай меня. — его взгляд вдруг стал непривычно трогательным и обеспокоенным, и был уверенно уставлен в мои бегающие глаза. Убеждаясь в том, что я все же поговорю с ним сейчас, он стал нежно поглаживать мою руку, тяжело выдыхая куда-то вниз. Меня же, в первые за этот долгий день посетила мысль о прощение, которого я даже не предполагала в начале, но сейчас уже не знала, что и думать. — Я не должен был срываться и ранить тебя, моя малышка. — виновато сдвинув брови, раскаивался отец. Во мне боролись смешанные чувства: с одной стороны он вполне мог заслужить прощение, но с другой, я все ещё не могла сдержать злости и обиды на совершенный им поступок. — Но ты это сделал. — сухо напомнила я. — И повёл себя, как козел и мне жаль. Жаль, потому что ещё до твоего рождения я клялся уберечь тебя от любой боли, но облажался. — он выглядел словно раненым и говорил это с искренностью. И до того случая папа был беспрекословен в своей клятве. Ни для кого не секрет то, каким возможно неприятным и жестоким человеком он может быть, но до сего момента, я не чувствовала на себе подобное отношение, и это наверно и стало моим главным потрясением. — Я пойму, если ты не захочешь разговаривать со мной или видеть, но знай, что я люблю тебя и очень сильно сожалею об этом. — после этих слов я глубоко втянула воздух отводя тронутый взгляд в сторону, дабы переосмыслить сказанное. Наверняка он и не заслужил этих оправданий, но я хочу поверить в то, что он способен искупить свою вину и точно не хочу, чтобы наши ссоры разрушили сейчас всё. К тому же, прежде чем убить моего парня, папа соизволил убедиться в том, что тот, имея при себе заколдованное кольцо, должен будет воскреснуть. И раз уж на то пошло, если бы не мое эгоистичное решение в отключении человечности, то всей этой истории попросту не приключилось. Я бы не покалечила отца, который мог погибнуть. А тот в свою очередь не прибегнул бы к крайним и вынужденным,ради быстрого возвращения моих чувств, мерам. Безусловно, можно было обойтись и без этого, но главное, что по итогу все живы и сейчас остаётся решить ключевую задачу поездки. — Мир? — выставляя в абсурдном, но забавном детском жесте мизинец, тихо спросил отец. Нахмуренно взглянув на всю эту нелепость, я с не сдерживаемой усмешкой покачала головой, неуверенно сделав в буквальном смысле первый шаг на пути к восстановлению отношений и семьи. Помявшись на месте пару секунд и в последний раз прокрутив в голове последние события, поднимая и опуская взгляд с встревоженного лица мужчины на его умилительно выставленную руку, я тяжко вздохнула потянувшись своим пальцем к его. У меня конечно есть в запасе целая вечность, чтобы обижаться, наблюдая за потешными попытками отца искупить вину, но мама права, ему можно дать шанс. — Но только если пообещаешь больше никого не убивать! — сдвинув брови и одарив его суровым взглядом, я резко отдёрнула мизинец перед самим соприкосновением. — Обещаю. — четко протянул вампир, закатив глаза. Его палец неожиданно крепко обвил мой, от вида чего я с теплом улыбнулась, ощутив, как к глазам подступают непрошеные слёзы из-за переизбытка чувств. На меня накатило долгожданное облегчение и счастье за то, что всё вернётся на круги своя, после моего с трудом принятого решения о прощении и это стало прекрасным окончанием столь насыщенного дня. Не в силах сдерживать предательский поток солёной жидкости, я подобрав большую его часть свободной рукой, резко вздрогнула от своего безмолвного всхлипа. Папа же, мгновенно отреагировав и состроив беспокойный взгляд, прижал меня к своей тихо вздымающейся груди, заботливо поглаживая мою спину и макушку своими тёплыми сильными руками. Будучи на грани нервного срыва, я в беспорядочной тряске обвила его туловище, зарывшись лицом в хлопковую рубашку, которая скоро насквозь промокла под моими глазами, продолжая принимать ласковые прикосновения с тешущим убаюкивающим шепотом над головой. События сегодняшнего и прошедших дней надавили на меня, и я больше не могла копить в себе эти беспощадные эмоции. С вампиризмом все резко изменилось. Мир будто стал в тысячу раз мрачнее, а жизнь труднее чем когда-либо. И ужас всего в том, что это только начало, и со многим, как например обретённым геном, мне ещё только предстоит разобраться. Многое еще остаётся осмыслить и принять. Но в тот момент, мне просто хотелось жить как раньше, отпустить все обиды и думать, что же теперь хорошего предложит сверхъестественный мир…