«DAMON»
«Воспоминание»
— Где вас носило?! Нам давно пора начинать! — писклявый голос вечно истерящей блондинки заставил меня вздрогнуть от отвращения ещё у самого порога. Без малейшего зазрения совести, я абсолютно расслабленно ступал по вычурно украшенному амбару, крепко держа на руках хрупкое тельце двухлетней дочери. Ещё у входа, она то и дело крутилась в разные стороны, с детским интересом и восторгом оглядывая красивое помещение, специально подготовленное к проведению свадьбы моего лучшего друга–Аларика. Очевидно, докучающей подружке Елены больше всех хотелось провести этот знаменательный вечер в совершенстве, и потому, сложно было не подметить, как идеально подобран весь темный интерьер в сочетании с белыми и светло-розовыми украшениями. — Прости, — послышалось спешное раскаяние Елены, когда мы приблизились к Кэролайн, чьи руки негодующе скрестились перед нами, — Кто бы мог подумать, что детские платья станут заклятыми врагами Деймона. Театрально подняв брови, она переглянулась с тут же закатившим глаза мной, не сдержав своего ущемляющего меня смешка. Как будто нельзя было обойтись без подробностей нашей задержки. А ведь мне всего-то не с первого раза удалось расправиться с дурацкой молнией и мелкими завязками на белом платьице Стеф. Продолжая мило улыбаться, Елене вдруг приспичило нарушить покой смирно сидящей на моих руках дочки и начать поправлять складки пышной блестящей юбки и чуть перекошенный ободок, запутавшийся в её волнистых волосах, доходящих уже до самой середины крохотной спины. Реакция же Стефани не заставила себя ждать, и девочка, напряжённо заёрзав на месте, с громким протестующим визжанием оттолкнула от своей головы руку матери, четко и ясно демонстрируя своё недовольство. Не став испытывать судьбу перед раздражённым ребёнком и выставив ладони в раскаивающемся жесте, девушка тут же отошла на шаг назад, пока Стеф, оглядывая её своим хмурым взглядом, теперь вовсе сняла с себя несчастное украшение с цветком. Кое-кто сегодня явно не в настроении. — Я бы послушал, как бы ты сейчас заговорила после её скандала, — не смог не упрекнуть я Елену, вспоминая недавнюю истерику дочери из-за неохоты надевать свой наряд. — Боже, ладно, — устало покачала головой Кэр с яркой улыбкой потянувшись к на удивление только обрадовавшейся Стефани. — Зайка, пойдём скорее! Былое тепло Кэролайн испарилось, как только я осторожно передал ей на руки дочь и принялся поправлять чуть ослабевший шёлковый галстук. — Чего вы стоите? Сейчас уже выйдет Джо! — лишний раз напомнила нам про невестку Аларика вампирша, грозно уходя со Стеф к первым рядам стульев, где уже сидели Бонни и Стефан. Наверное и впрямь негоже опаздывать обоим свидетелям. Покорно повинуясь, я с фирменной ухмылкой подставил свой локоть жене, чтобы вместе с ней пройти к одному из виновников торжества. Стоя у алтаря в элегантном чёрном костюме, Аларик излучал своим видом заразительную жизнерадостность и волнение, и выглядел как никогда счастливым. Не понаслышке знаю насколько важным и особенным может быть вечер свадьбы. Только сейчас моё внимание привлекло внушительное количество незнакомого мне народа. На десятках стульев с украшенными спинками, помимо наших общих друзей, сидели вероятно родственники невесты. Похоже в клане близнецов больше нет никаких занятий кроме как размножаться, чтобы плодить кучу похожих друг на друга колдунов. И Аларику ещё только предстоит столкнуться с чудом отцовства двух таких же доставучих ведьм. — Я рад за тебя, мужик, — с искренне тёплой дружеской улыбкой, я похлопал по плечу особо осчастливленного друга. В нетерпении и благодарно кивая расположившемуся поблизости мне, он уже заметно изнервничался. Было трудно не позабавиться этой знакомой картине и сдержать удовлетворённый ностальгический смешок, с которым я, вместе с остальными гостями, устремил свой взор в конец зала. После глухого щелчка затворившейся двери, в помещении постепенно забренчали мелодии струнного оркестра вперемешку с воздыхательными оханьями присутствующих. Десяткам людей с завороженными взглядами, было невозможно не проявить солидарность, когда на торжестве наконец появилась будущая жена моего лучшего друга. Чтя вековую традицию, очаровательная невеста, волнительно зашагала вперёд под руку со своим седоволосым отцом. Тогда, на её миловидном женском лице сверкала смущённая лучезарная улыбка, очевидно адресованная одному человеку, всё не спускающему с неё своего восхищенного взора. Аларик прожигал свою избранницу влюблённым взглядом до того самого момента, пока она не отпустила руку грозного отца, и не расположилась напротив него. — В столь волшебный вечер, я рада приветствовать семью и друзей на свадьбе Аларика Зальцмана и Джозетт Лафлин, — торжественно загрохотала церемониймейстер, когда Джо передала всполошившейся Елене свой розовый букет. Вид всех этих миленьких украшений по всему залу и роскошных нарядов самих молодожёнов, вдруг невольно заставил меня предаться сладостным воспоминаниям собственного бракосочетания с любовью всей моей долгой вампирской жизни. С той, под чьим сердцем рос мой ребёнок. С той, кто носит мою фамилию, официально являясь частью нашей семьи. С той, которая, стоя здесь в безупречном лиловом платье, тщетно пыталась сдержать слёзы и слушала клятвы верности, до которых мне совершенно не было дела, потому что всё внимание теперь приковалось к ней. С нашей с Еленой свадьбы прошло больше полутора года. Это было позапрошлое лето и я помнил это день так, как будто он был ещё вчера. То ли так сказалась двухсотлетняя жизнь вампира, то ли это действие эмоций. Неважно. Главное, что тогда мне казалось, что всё это сон. И честно говоря, кажется по сей день. Я не был более счастлив, чем в последние несколько лет. Конечно то, что мы видели на своём празднестве, не схоже с этим, ведь несмотря на желание Блонди закатить самую запоминающуюся и масштабную церемонию, мы ограничились более скромным вариантом в кругу самых близких. Но это только сделало тот вечер безоговорочно лучшим и глубоко личным. Так, как нам обоим того хотелось бы. И удивительно, какими ,оказывается, могут быть особенными и дорогими такие привычные обычным людям вещи. Друзья. Любовь. Семья. Дети. Я не понимал и не смог бы понять это, если бы не встретил Елену тогда, у дороги. Если бы она не обнаружила во мне то тепло, о котором я и сам не подозревал будучи человеком. Если бы по уши не влюбился, больше не в силах отпустить её. Быть может, в прошлом, я бы и сам назвал свою любовь к ней полным сумасшествием, и даже если это и так, то я готов и дальше жить этим чувством. Речь Аларика уже подошла к концу. Совершенно не заметив этого, погруженный в свои сладкие мысли и дебри воспоминаний, я отвлёкся, чтобы встретиться взглядами с томно улыбающейся мне Еленой. Не исключено, что её припущенную голову посетили те же грезы, что и меня. Поиграв с ней глазками на расстоянии, я вновь невольно ухмыльнулся её смущённой улыбкой, удивляясь тому, как сильно ту растрогала речь нашего друга. Задумавшись о том, что такими темпами можно пропустить самое интересное, я все же решил выслушать клятву взволнованной невесты, чьи глаза уже тоже были на мокром месте. Женщины… — Аларик Зальцман, — в тряске произнесла Джо, затаив дыхание на долгие секунды. Собираясь с мыслями, женщина сделала пару глубоких вдохов, испытывая мандраж перед собственным обещанием. Она все ещё широко улыбалась и когда хотела было вновь заговорить, её лицо исказилось о боли, а вместо слов, изо рта вырвался громкий крик. Вокруг теперь повисла пугающая тишина. На её ранее белоснежном платье образовался внушительный круг крови и прежде чем все поняли, что живот Джозетт распороли ножом, прямо за её спиной, из ниоткуда образовался темный мужской силуэт. Кай Паркер… — Нет, нет, нет! — в панике затараторил Рик, словив обмякающее тело раненой невесты. — Только не это, нет! Джо! Жизнь невинной жертвы своего братца-психопата постепенно утекала из под ног. В полном недоумении и испуге, я сделал пару шагов назад, бегая лихорадочным взглядом то по обреченному другу, на чьих руках уже лежал почти труп Джозетт, то по виновнику случившегося, за которым с открытым ртом тряслась Елена. Во всем зале тут же поднялся гул растерянных голосов, только пуще нагнетающий прискорбную обстановку. — Я хотел дождаться «Пока смерть не разлучит нас», но это было бы так банально, — самодовольной глядя на чуть ли не вопящего от боли Аларика и безжизненное тело убитой сестры, заговорил Кай, — Не так ли? С ухмылкой он обернулся в сторону гостей, горделиво расправив плечи и разведя руки с окровавленным ножом. На лицах всех присутствующих замер испуг и изумление, с которыми постепенно сформировалась всеобщая паника и истерия. Тяжело дыша, я лишь на миг переглянулся с остолбеневшей напротив меня женой, прежде чем сам ощутил должный страх, когда стены и пол подо мной заметно затряслись, а голову свело от боли. — Соскучились? — насмехался Паркер, продолжая наводить ужас магией невообразимой силы. За секунды до полного краха, я успел запечатлеть только сморщенный от боли силуэт спускающейся Елены и сидящих впереди друзей, чьи лица так же исказились с истерящими визгами. Все произошло быстро и разрушительно. Треск стекла. Взрывы лампочек. И крики, среди которых послышался один единственный душераздирающий детский плач, принадлежавший моей беззащитной дочери. Не видя её за паникующими людьми, я почувствовал, как болезненно сжалось моё сердце и грудь, затмевая весь былой дискомфорт чар. Черт возьми. Я понимал, что был недостаточно близко, чтобы успеть даже подлететь к ней на скорости и эта безнадёжность сводила с ума. Особенно, когда вокруг всё резко утихло, чтобы через секунду нас всех ударной волной смело в конец помещения. Как и тела остальных людей, меня ударило головой о спинку деревянного стула, тут же разломившегося под натиском моего веса. В лицо и тело летели десятки острых осколков, укрываясь от которых, я получал серьезные порезы и ссадины. Но мои ранения были ничем в сравнении с тем, как много смертельно покалеченных людей лежало вокруг, истекая от глубоких ран. Вряд ли их уже спасёт даже вампирская кровь. Щурясь от неприятных ощущений, я всё же стонуще поднялся на ноги и прикрыв глаза рукой, в панике всмотрелся в еле живых людей. Вокруг царил полный беспорядок и разруха. Оконные стекла вместе с люстрой валялись на полу, сдавливая и травмируя всё живое. Лампы еле висящих гирлянд прерывисто мигали, освещая горы сломанной мебели и лужи крови, и от одного вида этой картины, моё тело впервые окутала подобного рода паника. В голове пронеслись самые наихудшие сценарии. Я не мог разглядеть в этом беспорядке Стеф, но отчётливо слышал её жалобный голосок и быстрое биение маленького сердечка. Она жива и конечно ей страшно … Пробираясь сквозь трупы, осколки и сломанные стулья, я без лишних раздумий подлетел к Елене. Она сидела на коленях, а рядом с ней в луже крови лежала её лучшая подруга-ведьма, передавая ей на руки до смерти испуганную Стефани. Малышка тут же припала к крепким объятьям матери, которая уже слёзно расцеловывала её взъерошенную макушку, подняв на меня свой охваченный не меньшим страхом взгляд. Меня всего трясло. Быстро дыша, я ощутил трепетное облегчение и сам был готов разрыдаться от одной мысли, что всё могло закончиться слишком плачевно. Истерично усмехаясь, я был чертовски рад. Но моя радость быстро сменилась былой тревогой, когда дочка заёрзала на руках Елены, всё плотнее прижимаясь к её груди за всегда особо пронзительным для меня громким плачем. — Давай, накрой её и уходи бегом, — сняв с себя пиджак, я передал его девушке, желая, чтобы та, как можно скорее удалилась отсюда. Смирно приняв вещь в свои руки, она баюкая Стеф, накинула на неё тёмную ткань и еле как поднялась на ноги. Её тело так же трясло, а глаза уже стали стеклянными от слез. — Ждите меня на улице, я сейчас, — натянуто улыбнулся я, нежно погладив Елену по плечу и посмотрев краем глаза на прижатую к её груди головку дочери. Без слов, девушка лишь быстро закивала и в ту же секунду, на вампирской скорости унеслась к выходу. Я в тоже время зло сжал челюсть, уже представляя в голове, как отрублю голову этому Паркеру, но перед этим лучше совершу возможно один из самых благородных поступков в своей жизни. Что-то внутри подсказывало, что это будет правильно. Глубоко втянув воздух, я опустился на колени к беспрерывно истекающей кровью Бон-Бон. Из её хрупкого плеча лилась алая струя, а все оголенные от молочного платья руки были в глубоких порезах и ссадинах. Медлить не имело смысла, и поэтому я сразу распорол клыками своё запястье, чтобы дать ей возможность исцелиться вампирской кровью. — Деймон, — прохрипела ведьма, из последних сил хватаясь за мою руку, не позволив поднести её к своему рту. — Иди к ним. Без труда скинув костлявую ладонь с себя, я зло оглядел раненую, взбесившись этим действиям. Не трудно было догадаться, что именно она закрыла собой моего ребёнка, и это теперь заставило меня чувствовать перед ней долг отвественности. С появлением Стефани, что-то внутри меня сильно изменилось, и ту, какую благодарность я испытывал по отношению к Бонни, точно является одним из последствий этих изменений. — Твою мать, позволь мне хоть раз сделать то, что я должен и выпей мою чёртову кровь, ведьма! — чуть ли не закричал на неё я, плотно прислонив своё запястье к её пересохшим дрожащим губам. Сумев при своём положении довольно рассмеяться, она любезно приняла немного моей крови. Устало покачав головой, я дивился тому, как будучи в предсмертном состоянии самый отверженный человек на земле может отказываться от спасения. — Видимо я не настолько безнадёжная ведьма, раз уберегла твою дочь, — заулыбалась сквозь боль ведьма, пытаясь подняться на локоть. — Я бы даже сказал лучшая, — похвалил её я, собираясь поднять на руки, — Но давай ты поделишься своим достижением чуть позже. На этот раз не став противиться моей помощи, ведьма послушно обвила руками мою шею, позволяя поднять себя. Я смотрел на неё с искренней благодарностью и дружеской любовью. Напоследок, лишь на миг сочувственно обернувшись к другу позади себя, мне всё же пришлось стремительно вылететь из помещения. Я понимал, что Рику и Джо нужна подмога, но к сожалению, это не в моих полномочиях. Там нельзя было оставаться. Кто знает, что ещё может выкинуть колдун-психопат, и в этот момент мне бы теперь хотелось находиться рядом со своей семьей. Не в моём характере жертвовать чем-то, как Бонни. И вот мы с ней наконец оказались на вечерней улице. Запах крови настолько въелся в мой нос, что эта свежесть как будто даже отрезвила меня, когда я уже направлялся к стоящей у авто Елене. Стефани на её руках всё ещё периодически хныкала и потирала красные от слез глазки, а рядом с ними, неожиданно для меня, расположился брат Елены, поглаживая голову племянницы. — Сможешь стоять сама? — обеспокоенно поинтересовался я у Бонни, собираясь опустить её на землю. Согласно кивая, девушка с трудом опустилась на ноги, упираясь о моё плечо со стонущим звуком. Исцеление действовало слишком медленно, но главное, помогло ей и теперь ведьма смогла пройти к обернувшемуся Джереми, располагаясь в его поддерживающих объятьях. — Я пытался приехать раньше… — начал оправдываться Гилберт. — Но что черт возьми здесь происходит? — Расслабься мелкий, — похлопал я его по плечу и с натянутой улыбкой подошёл к Елене. — Хорошо, что ты не успел, потому что объявился поехавший братец Джо и преподнёс свадебный подарок в виде людской мясорубки. Мне самому было интересно, какого черта здесь происходит, но честно говоря, уже было не охота разбираться совсем этим, особенно когда я вблизи увидел испуганной лицо дочки. Не знаю чтобы я делал, если бы с ней что-нибудь случилось. — Как она? — нахмуренно смотря на опухшие глазки ребёнка, забеспокоился я. — Всё обошлось. Она только сильно испугалась, — пояснила Елена, осторожно передав мне Стефани и ринувшись к подруге. — Спасибо тебе. Пока она кутала Бонни в свои тёплые благодарные объятья, я поудобнее расположил тельце дочери на себе, оглядывая её с ног до головы. Она выглядела очень уставшей и всё ещё немного тряслась от испуга, смотря на меня своими мокрыми светлыми глазками, вид которых вновь заставил сжаться мое отцовское сердце. — А откуда кровь? — тревожно нахмурился я, увидев красные пятна на белом наряде ребёнка. — Это моя, с ней всё в порядке, — тяжело вздохнула Елена, подойдя чтобы стереть влагу с румяной щечки дочери. Только сейчас я заметил, что платье девушки местами было окрашено алой жидкостью, а где-то и вовсе порвалось. Моё воображение всё не унималось, и прикрыв глаза, чтобы усмирить поток дурных мыслей, я крепко прижал к груди Стефани, полностью закрывая ее обеими руками. Страх потерять собственное дитя завладел мною всецело, и простое знание, того, что всё действительно обошлось, стало самым, черт возьми, ценным ощущением за этот испорченный вечер.***
«наши дни»
— Эй, я не позволю ничему случиться, любовь моя, — мой взгляд упорно удерживал на себе встревоженный взор Елены. Произнося это, во мне только снаружи играла такая уверенность, которой можно было только позавидовать со стороны. Мне хотелось и нужно было быть опорой и поддержкой для неё, когда вокруг царит разруха, усугубляющаяся день за днём. И я и не представлял, что это столь искреннее и отчаянное обещание может стать самой наглой и бесчеловечной ложью, из всех, что мне приходилось говорить за свои века. Может я и не тот, кто может похвастаться безупречной репутацией, но в тот момент мне правда хотелось не лгать ей. Вопреки всем моим надеждам, былое спокойствие мигом улетучилось. Под ногами вдруг ощутилась легкая тряска, подобно землетрясению. Никто из присутствующих не придавал сему явлению никакого значения, пока в руках людей, с той же внезапностью не начали растрескиваться хрупкие бокалы шампанского, поочерёдно падая осколками под охающие возгласы. Вокруг сразу же начала нарастать паника и суета, следя за которой моё внимание привлекли два силуэта, поднимающихся по краю главной лестницы. Мэр и его добродушная женушка. Кто бы сомневался в том, что они первыми же слиняют с главной кульминации своего "благотворительного" вечера, чуть заподозрив опасность и оставив всех гостей на произвол судьбы. Эти двое, ещё с самого появления в нашем городишке не вызывали у меня ни малейшего доверия. И я удивлён, что меня даже не стошнило, когда они толкали свои лицемерные речи, дурача людей. Но черт с ними. Нам самим было бы не прочь смотаться отсюда поскорее, потому что обстановка казалась какой-то подставной ловушкой. Тряска в особняке все усиливалась. Люди стали только больше паниковать, потому что с каждой секундой разрушения становились всё масштабнее и неестественней, теперь калеча обычных смертных. Мигающие люстры. Выбившиеся окна. Что-то мне это напомнило… И прежде чем я успел догадаться что именно, за моей спиной послышался до колющей боли в груди жалобный стон Елены. — Деймон… — слёзная интонация её голоса заставила моё сердце упасть в пятки. Оборачиваясь, мне не хотелось верить увиденному. Я отказывался осознавать происходящее, уже машинально подхватывая ослабленное тело возлюбленной на руки. Её светлое платье и тело были в крови. Беззвучно содрогаясь наверняка от невыносимой боли, она сквозь слёзы шевелила губами, пытаясь связать ещё пару слов, пока я панически глядел в её карие омуты, боясь отвести взгляд. Как будто если бы я сделал это она могла покинуть меня. Столбенея от увиденного, я весь предательски затрясся смотря то на грудь девушки, то на её полуприкрытые веки. Под их тёмным взглядом читался неподдельный страх и те недосказанные ею слова. А вблизи расположения ее вампирского сердца, сгущалась кровь, точно после ножевого ранения. Черт, нет… Крепче впившись ладонями в быстро обмякающее на моих руках тело Елены, я прерывисто дыша и задыхаясь от наплыва паники, завертел головой вокруг зала, пытаясь отыскать поблизости виновника происходящего и своего брата. На горизонте не было никого из них, и в растерянности выругавшись себе под нос, я осторожно опустился на дрожащий пол, бережно укладывая голову девушки на колени. — Эй, Елена, слышишь меня, — пытался я достучатся до бессознательно лежащей на мне вампирши, — Ну же! Очнись! Я был готов сорваться на рёв и истерику. Моё дыхание было таким сбивчивым и быстрым, что мне едва удавалось без тряски держать её голову, нежно поглаживая макушку. Под нами уже постепенно образовалось огромная лужа бордовой крови. Видя ее , меня вдруг осенило, и оживлённый от появившейся надежды разбудить девушку, я поспешно обратился к месту ее ранения, запустив пальцы, чтобы вытащить из груди странный объект, только на первый взгляд походящий на кол. — Я же достал его! Елена, черт, ты не посмеешь покинуть меня сейчас! — я прорычал это, склонившись над телом девушки, прижимая её лицо плотнее к своей к груди. После неудачной попытки спасения, я едва ли не всхлипывая от боли, поднял голову к потолку. Меня обуяла такая ярость и обида за происходящее, от чего я плотнее прижал к себе Елену, собираясь громко окрикнуть зал полутрупов. — Твою мать, Стефан! Не знаю, чем бы он мог помочь, потому что я и сам не мог приложить ума, что именно сейчас произошло, но мне нужна была его братская помощь или просто присутствие рядом. Но Стефан так и не откликнулся. И тогда, я, поджав губы, вновь опустил взгляд на едва живое тело вампирши, торопливо оглядывая её всю. Нет. Она не мертва, потому что её свежее личико оставалось всё такого же идеального тона, а сердце пропускали, хоть и еле различимые, удары. Я был уверен в этом. Или хотел верить и просто успокоить себя, хотя прекрасно догадывался чьих грязных рук это дело. Это было не сложно, несмотря на абсурдность даже мыслей о присутствии самого запоминающегося психа на моём веку. — Как думаешь, это достаточно символично? Или стоило добавить немного разнообразия? — совершенно спокойным тоном начал насмехаться позади меня тошнотворно знакомый голос Паркера. Меня уже не интересовало, каким местом его сюда занесло, ведь со случая на свадьбе Рика он сидел в мире-темнице. Важно одно: что он сделал с Еленой и какого хрена вокруг происходит, потому что стёкла все ещё продолжали вылетать из оконных рам. — Я убью тебя, — зло зашипел я сквозь зубы наблюдая как сбоку выглянуло его улыбчивое лицо. — Что ты с ней сделал? — Чисто физически, у тебя это вряд ли выйдет, — присел возле меня Кай, поясняя какой-то невиданный бред. — А она уже походу того. Только присутствие девушки на моих руках сдерживало меня от того, чтобы я не набросился на него. Если он сделал с ней что-то необратимое… я распотрошу его на части и заставлю отплатить за все предоставленные нам мучения, в адовом котле. С упорным трудом подавляя свою агрессию, мне нестерпимо захотелось замахнуться на его самодовольное двинутое лицо смачным кулаком, и когда я все же попробовал ударить Паркера, моя окровавленная рука прошлась будто по воздуху, а тот лишь громко рассмеялся пожав плечами. Что это вашу мать было? И что происходит теперь, потому что сам Кай начал содрогаться с истекающей кровью из носа. — Ладно, Деймон, слушай, не могу долго находиться здесь. Но в общем скоро мы увидимся, только просьба, сохрани эту штучку у своей милой Елены в груди, — говоря какой-то несусветный бред, он приблизившись к лежащей на мне девушке, указал пальцем на кровоточащую рану, из которой я уже извлёк кол. — Уж очень мне понравилась эта безделушка в действии. Нахмуренно глядя на повисшее на мне тело жены, я пытался переварить полученную информацию за последние пары минут, при этом не сойдя с ума. Мне был нужен лишь один ответ на простой вопрос. Какого черта он с ней сделал, что она больше не подаёт признаков жизни, раскинув руки в собственной луже крови? Не уверен, что человека можно было бы спасти, потеряй он её столько. Но она вампир и должна была восстановиться, а не продолжать только больше истекать. От осознания этого меня обволок ещё больший страх, смешанный с тревогой. Разгневанно оборачиваясь обратно к Каю, я ожидал увидеть его на прежнем месте и попытаться выведать ещё немного информации, но к тому моменту его уже и след простыл. Вот гадина. Но как ни странно, с его отсутствием тряска в доме тут же прекратилась. Как жаль, что мне было плевать на происходящее вокруг, потому что с этого момента меня мало что волновало кроме жизни моей Елены. — Вернись сволочь! — обречённо и зло зашипел я теперь лишь в пустоту. Если он каким-то образом все ещё мог здесь находится, мне бы очень хотелось облаять его всевозможными красноречивыми высказывания, дабы выместить всю злобу. Но этого не удалось, так как в той же стороне, где минуту назад была наглая морда Кая, показалась слегка взъерошенная макушка Стефани, которая, как ни к стати заметив меня, тут же бросилась бежать в мою сторону. Благо хотя бы в этот момент мой братец оказался рядом и поспешил перехватить племянницу, но к сожалению, слишком поздно. Своими полными страха глазами она успела запечатлеть Елену на моих руках, истошно крича. Наполнившись только большими переживаниями, я глядел то на её мать, сжимая руками ее тело, то на саму Стеф, которая тщетно, но рвано пыталась вырваться из неуверенной хватки ошарашенного дяди. Дышать вдруг стало ещё тяжелее. Визги дочери разносились по всему этажу и я не мог больше слушать её, не представляя себе, что она может сейчас испытывать. Всё должно было быть не так…. Меня всего трясло, а на лбу уже выступила капля пота от мощи всех нахлынувших тревог. Радость за то, что хотя бы с ней и Стефаном все в порядке, смешалась со страхом от возложенной теперь на меня ответственности. Ощущения которые я испытывал, были схожи с тем, что я чувствовал на той злополучной свадьбе. Пускай она уже не двухлетняя малышка, но видеть её в таком отчаянии и испуге стало для меня той же пыткой. Я готов был разорваться от безысходности, когда она всё же вновь обернулась ко мне, светя своим красным от горьких слез лицом. И клянусь, это была самая худшая картина за всю мою долгую жизнь. — Черт! Уведи её! — обрывочно приказал я еле справляющемуся с упрямством племянницы, брату, только больше трясясь от жалобного звука её растерянного голоса. — Бегом! Прося его об этом, я страшился плачевного исхода из-за излишней настырности Стефани. Но не меньше переживал за то, что мне придется посмотреть в её мокрые светлые глазки, пытаясь заверить в том, что на самом деле всё в порядке. Но она слишком умна, чтобы повестись на это и вряд ли бы у неё вышло успокоиться не вытряси она из меня всю правду. А правда в том, что я сам до смерти напуган и не в силах дать ей ложные надежды, в которых сам уже не до конца уверен. — Я хочу знать, что с мамой! — крик ребёнка, переживающего за свою родную мать эхом пронёсся в моей голове, делая мне больнее чем что-либо ещё. — Нет! Стефани боролась с дядей до последнего, но тот сделал всё хитро и быстро. Просто вколол ей отравляющую вербену, благодаря которой она стремительно обмякла, лишаясь сознания на его руках. Хотел бы я надеяться, что сотворенное Каем с Еленой, пройдёт так же скоро, как и действие этой травы на Стеф. Ослушавшись меня, Стефан не стал уводить её из разгромленного помещения, и вместо этого бережно поднял на руки, направившись с вопросом ко мне: — Куда он делся? — Черт, не знаю, — раздражённо затараторил я, не отрывая взгляд от Елены. — Стефан…. она не просыпается. Подняв на него свой пустой взор, я не мог выглядеть ещё более жалко. На моих руках безжизненное тело жены. Ещё минуту назад наша дочь утопала в слезах и мольбе, прося увидеть свою мать. А вокруг царит полная разруха, которую устроил психопат-убийца, поведав мне свою двинутую историю, после того как безжалостно всадил что-то в грудь Елены. Я не понимал куда себя деть и как дальше поступить. Внутри был только страх и неумолимая ярость. Увидь я себя со стороны, то наверняка бы разрыдался даже от того каким тоном взмолился к брату. Мой голос предательски дрожал, как и всё тело. А Стефан только было хотел что-то вымолвить, но вдруг оказался окликнутым мерзким голосом приближающегося юноши. — А что со Стефани? Почем-у… — паренёк ошарашено притихнул , краем глаза смотря из-за спины Стефана на меня и Елену. Пускай он просто замолкнет и свалит, ей богу. Негодующе стиснув зубы, я выдохнул через нос, дабы усмирить свои, неуместные в таком положении, неоднозначные эмоции, касающиеся Николаса, или как там зовут этого отпрыска. — Упала в обморок, всё нормально, — как ни в чем не бывало, сморозил наитупейшую отговорку Стефан. Боковым зрением я увидел, как недоверчиво сморщился парень, стараясь смотреть исключительно на Стеф. Сложно было утаить безмолвную усмешку, понимая, что он, вероятно просто шарахается от меня. Не могу сказать, что мне не жаль, что ему стёрли память о нашей последней встрече. — Может тогда я могу чем-то помочь?— сухо откашлявшись, он поджавши губы затеребил свои уж чересчур таки запутанные кудри. Задумчиво нахмурившись, я поднял голову, чтобы с прищуром поочерёдно осмотреть сначала его, а потом Стефани. Не нужно быть особо сообразительным, чтобы догадаться чем они занимались. Надеюсь, разруха внизу заставила их отвлечься перед самой ответственной частью. Ох, почему моя фантазия еще более мерзкая чем я, но окей… мне точно хотелось бы узнать об этом не при таких обстоятельствах. Нет, всё же сегодня меня явно коснулось слишком много травмирующей информации, и эта в том числе. Теперь Елене точно никак не отмазаться своей