«DAMON»
«Воспоминания»
Наша с Еленой спальня была заполнена трещеткой детских погремушек. Лёжа по обе стороны широкой постели, мы оба устремили всё своё внимание на трёхмесячную дочку. Между нами кроха хаотично двигала своими ножками и трясла в ручке забавную игрушку, то и дело пытаясь засунуть ее себе в рот. Порою такие моменты наблюдения за тем, как она растёт и выполняет самые простые действия, становились бесценным зрелищем. — Боже, я и не знала, что могу любить кого-то так… — вдруг удивлённая самой себе, заговорила молодая мама. Подняв взгляд на свою возлюбленную, я заметил в её опущенных карих глазах ту самую всепоглощающую безвозмездную любовь, с которой она смотрела на нашего ребёнка. Мои чувства тогда были почти идентичны её. В последнее время мне даже сложно узнать себя и чем больше времени я провожу с дочерью, тем сильнее меня это пугает. Возможно, это и есть отцовские чувства, но они уж слишком непривычны для такого, как я. Кто бы мог подумать, что вечно «злой страшный вампир» Деймон Сальваторе способен на любовь к младенцу. — Так сильно? — невзначай продолжил я. Нераздумывая, Елена подняла на меня свой едва ли не искрящийся взгляд и издала беззвучную усмешку. — Да, — быстро закивала девушка, а после тяжело вздохнула. — Иногда мне кажется, что мои чувства к ней погубят меня. У тебя не бывает такого? И тогда мой разум неожиданно притормозил. Поудобнее облокотившись на согнутую в локте руку, я ненадолго задумался, глядя на притихшую Стефани. Она продолжала обсасывать резиновую сторону одной из своих погремушек, вцепившись в неё пухлыми кулачками. — Постоянно, — признался я, сглотнув внушительный ком в горле. — Я ещё часто думаю о том, что однажды подарю нашей малышке целый мир или уничтожу его весь, если потребуется. — Тебя это не пугает? — чуть изумлённо обратилась ко мне Елена. Лицо девушки тогда вдруг слегка переменилось в настроении. Она начала кусать губы, а потом потянулась ладонью к головке дочери, теперь поглаживая её лоб в месте «ранения». Над бровкой Стефани красовалась маленькая бордовая ранка, получившаяся от её собственных детских ногтей. По какой-то непонятной мне причине, дети так и норовят навредить себе и делают это при любой удобной возможности, пока тебе не видно. — Нет. С чего бы? — Не знаю. Я просто задумалась над твоими словами и мне стало так тревожно что-ли, — Елена с неожиданной серьёзностью посмотрела мне в глаза. Хмуро кинув ей в ответ, я показал этим жестом, что продолжаю ее слушать и сам уже напрягся от ожидания. — Я беспокоюсь за то, какая жизнь её ждёт. Что, если однажды мы попросту не сможем уберечь нашего единственного ребёнка от жестокого мира? Всё же за нами всегда будет следовать тьма, ты же понимаешь? Мне искренне не хотелось этого признавать, но Елена права в каждом чёртовом слове. Мы со Стефаном сами буквально разрушили её жизнь, едва ли появившись в ней. А что тут говорить о Стефани, которая почти погибла ещё в утробе матери. Шериф Форбс могла мне сколько угодно доказывать, что та авария оказалась не более чем случайностью, но я на все сто уверен в том, что в ней был кто-то замешан. И этот кто-то очень желал смерти их обеих. Я долго думал над ответом, потому что знал, что соглашаться с ней совсем не вариант, но и отрицать это тоже было бы бессмысленно. — Понимаю даже лучше тебя, но я думаю, у нас всё же получится уберечь её от боли настолько, насколько это будет возможно, — пытался немного приободрить переживающую мать я. Глядя на дочь, мне хотелось верить, что жизнь этой крохи будет поистине самой счастливой. Возможно мне ещё сложно это принять, но я уже, черт возьми люблю, её больше всех во вселенной. И хотя пока я уверен лишь в том, что не повторю с ней ошибок своих родителей и пойду буквально на всё ради неё, мне уже хочется убеждать себя в том, что у нас с Еленой всё получится. — Ну, или по крайней мере мы будем знать, что сделали всё возможное, особенно когда я в будущем заколочу пару тройку ее ухажеров в гробы, — мои слова слегка разбавили обстановку. На лице Елены наконец засверкала, хоть и укоризненная, улыбка. Ещё некоторое мгновение я наблюдал за тем, как она оживляется передо мной, а потом отвлёкся на Стефани, одарив её нежную сладкую щёчку мокрым поцелуем. Девочка сразу издала нечто похожие то ли на визг, то ли на смех, и, клянусь, это был один из самых лучших звуков, которые я имел счастье слышать каждый день совместно с её мамой.***
«наши дни»
И вот я остановился посреди этой самой комнаты, наблюдая за тем, как всё здесь назойливо указывало на то, что ещё недавно в её стенах во всю играла жизнь. На туалетном столике остались валяться всякие женские штучки, и над ним все ещё горела впопыхах не выключенная перед уходом лампа. Постель была, как и всегда, идеально заправлена, а из гардеробной выглядывали разбросанные вещи. Теперь каждая вещь в этом помещении напоминала о былом присутствии Елены, и заставляла меня вновь и вновь ощущать всем своим нутром удушающую пустоту. Я был полностью растерян, и казалось даже обессилил. И это бессилие с каждой секундой гневило меня больше и больше, пока мне вдруг не снесло крышу. Я крушил всё, что только попадало мне под руку. Стулья. Вазы. Двери шкафов. Щепки итальянского дерева летели со всех сторон, но мне было уже наплевать на последствия. В один момент я возненавидел всё в этом доме, потому что каждый его чёртов метр был пропитан ею. Я злился на себя. На Кая. На всю эту сволочь вселенную и её несправедливость. Гнев ощущался каждой клеточкой тела, и мне едва удалось сдержаться и не закончить всё это одним известным для вампиров способом. Но обещание… Обещание дочери и самому себе, что не сдамся. И только эта внезапная мысль о Стефани, помогла притихнуть буре моих разрушающих эмоций. Тогда я вдруг вспомнил, что пришёл сюда именно из-за Стеф, в надежде наконец отыскать её, но, увы, безуспешно. Шум рушащейся мебели наконец стих, и только после этого я смог услышать свой давно гудящий мобильник. — Чего тебе? — ещё поскрипывая зубами, зафырчал я в трубку младшему брату. — Ты нашёл её? — Нет… То есть да, — запинался Стефан, устало вздыхая. — В общем, приезжай срочно в школу. Это не телефонный разговор. — Чего? Когда я хотел было завалить его расспросом, на том конце провода послышались протяжные гудки, и после вызов вовсе отключился. Вот дерьмо. Больше всего ненавижу когда мне что-то недоговаривают в таком тоне. Но делать нечего, и мне прийдется вернуться к брату и удовлетворить своё любопытство и переживания уже на месте.***
К моменту моего приезда ночь уже была не за горами. Весь этот нудный день прошёл у меня в безуспешных поисках дочери, и потому сюда я следовал уже с яркой надеждой на то, что получу больше ценной информации о её местонахождении. В самой же школе вдруг стало подозрительно тихо. В главном зале был едва ли слышен треск догорающих поленьев в камине. Широкие коридоры остались обделены даже скудным освещением. А на моем пути мне не встретилось ни одного из назойливых подростков. Вся эта картина выглядела так, как будто за день моего отсутствия Кэролайн с Риком распустили весь пансионат. Но слабо различимые голоса учеников доносящиеся с верхних этажей доказывали обратное, хотя при этом напрягали меня ещё больше прежнего. Изрядно пугало и то, с какой целью мне звонил брат. — Почему школа выглядит так, как… — бесцеремонно распахнув дверь в кабинет Стефана, я оторопел у самого входа, не веря в увиденное перед собой. — Бонни?! Моему счастью не было предела. Прямо посреди комнаты стоял знакомый и уже родной силуэт темноволосой девушки. Мне не составило труда сразу же догадаться, что это наша вечная спасительница- ведьма Беннет. И потому, на радостях я едва ли не набросился на неё с объятиями, когда она с тёплой улыбкой обернулась в мою сторону. Как же нам всем её здесь не хватало. — Мы с Энзо помчались на первый же рейс, как только узнали обо всём, — словно жалостливо извиняясь за своё отсутсвие, заговорила в плечо мне Бон. Крепко сжимая её в своих дружеских объятиях, я рвано кивал головой, и на секунду даже позабыл о цели своего визита к брату. — Не верю, что говорю это вслух, но ведьма, ты была очень нам нужна. — Ооо, я представляю, — отстранившись, она с округлившимися от удивления глазами взглянула на меня. — Они мне тут вкратце рассказали, что произоходило эти несколько месяцев. Я просто в шоке. Почему вы с Еленой не рассказали мне про Стефани? Я бы вернулась ещё тогда и мы бы что-нибудь придумали. — Ага. Твоя малышка уже натворила столько дел. Не думал, что она способна на такое или это всё гены Сальваторе? — за спиной ведьмы послышался знакомый голос моего старого друга. Когда Бонни чуть придвинулась назад, за ней показался силуэт самодовольно ухмыляющегося во весь рот Энзо. Глядя на этих двоих, я вдруг ощутил заметное облегчение. Возможно нам правда было необходимо это воссоединение гораздо раньше. — Забрала себе всё самое лучшее, — с иронией заулыбался я, проходя вглубь помещения. — А… что с Риком? Меня порядком напрягло увиденное. На кожаном диване поодаль от стола Стефана сидел Аларик с перевязанной ногой в районе бедра. Он бурчал неразборчивые шипения себе под нос и потирал колено пострадавшей и кровоточащей части тела, пока расположившаяся рядом Кэролайн поглаживала его спину. Вот черт. Дела тут и правда плохи. — Насчёт этого мы и хотели поговорить, — подал тихий голос Стефан. Брат сидел прямо за своим столом, нервозно потирая макушку. Он выглядел слишком нагружённым и почти не поднимал головы, что только сильнее озадачивало все ещё ничерта непонимающего меня. — Думаю, друг, без этого тебе не обойтись, — словно из ниоткуда в руках Энзо появился бокал спиртного, который он вскоре любезно передал мне, как бы подготавливая меня к занимательнейшей истории. Я был в досадном предвкушении, смотря на собравшихся здесь близких друзей, пока те, переглядывались с друг другом, решая кому бы из них начать. — Рик? Сам расскажешь? — любезно обратился к страдающему директору Стеф, но тот лишь махнул рукой, передавая эстафету ему. И Стефан тяжело вздохнул, а затем быстро заговорил, не давая мне вставить и слова. Он рассказал мне всё. Начиная с того, что Стефани пыталась сотворить со своим одноклассником, заканчивая тем, как Кэролайн запечатлела опустевшую камеру Пирс. Аларик недооценил способности мой вампирши-дочки, а та в свою очередь сделала то, что должна была, будучи без чувств. Но все же худшей частью этой истории стало то, что Стефани бесцеремонно сбежала вместе с одной из самых опаснейших стерв этой планеты. Сказать, что я был зол после услышанного — не сказать ничего. Я был в ярости и уже очень жаждал надавать по шее своему не самому смышлёному братцу, который посмел это допустить. Поверить не могу… мало того, что Стефани в очередной раз отключила чертовы чувства, дак ещё и смылась не пойми куда вместе с Пирс. — Твою мать, Стефан! Я говорил тебе, что нельзя было её отпускать! Идиот! Просто придурок! — подорвавшись на ноги я стал порядочно гневаться на своего младшего брата, попутно расхаживая по комнате. Ещё вчера, когда Стефани заявила о своём желании «побыть одной», не трудно было догадаться к чему это на самом деле приведёт. Я знал, что она при любом удобном случае отключит свои чертовы чувства и зачем то послушал благодетеля Стефана. Больше всего на свете я боялся именно этого. — Она хотела побыть одна! Ты не можешь лишать её выбора! — пытался отстоять что-то Стефан. Слушая его, я очень старался сдержаться, дабы не наброситься на брата и не прикончить этого придурка прямо здесь. — Выбора отключать чувства? Тебе напомнить кто она? Потрошитель, Стефан, как и ты! — пуще прежнего верещал я, но тот виновато молчал. — Она лишилась матери и теперь ни за что не захочет чувствовать это все снова! Гнев от бессилия перед случившимися смешивался со страхом и ощущался мною каждой клеточкой тела. Меня буквально разрывало от наплыва разрушающих эмоций и от сего нестерпимо хотелось выместить их на ком-то вроде не без причастного Стефана. И я бы сделал это, не останови меня Бон-Бон. — Перестань истерить! — едва ли не шипя отдёрнула меня от брата ведьма и заставила посмотреть на себя. — Я очень сомневаюсь, что Стефани не сделала бы этого, будь вы рядом. — Но тогда вряд ли бы она сбежала вместе с Кэтрин, не находишь? — продолжал я переговариваться с порядком удручённой Бонни. — Вот где нам теперь их искать? Вместо ответа она лишь воспроизвела рукой незамысловатый жест, просящий заткнуться, и отошла к огромному шкафу во всю стену. Бонни бесцеремонно лазала в каждой из выдвижных ящиков, выискивая в них что-то. Нам со Стефаном действительно пришлось заткнуться на пару секунд, в ожидании когда та громко хлопнет потрепанным рулоном по столу, встряхнув тем самым вокруг пыль. Ей была нужна карта Америки, которая наконец лежала в развёрнутом виде на всём столе. — Ты же не думаешь, что я приехала сюда смотреть, как вы сводите концы с концами? — переглянулась с нами ведьма, расставив обе руки у краев лакированной бумаги. — У вас есть экземпляр крови девочки? Хватило бы даже капли. Смутившийся её просьбе, я посмотрел на Стефана и Кэролайн, но те лишь пожали плечами, от чего Бон разочаровано вздохнула. Надеюсь, наличие крови моей дочери не было чем-то совсем уж существенно важным, потому что ни здесь, ни где-либо ещё её не могло оставаться. — Тогда дай свой руку, — задумчиво уставившись в карту перед собой, подруга протянула ко мне ладонь, чтобы я вложил туда свою. Не трудно было догадаться, что сейчас должно произойти. Ведьма точно знала свою работу и уже вскоре не безболезненно распорола мне ладонь с помощью одолженного у Стефана ножа. — Ты её отец, поэтому твоя кровь вполне сойдёт, — начала пояснять она, смотря как из моего сжатого кулака, прямо на середину карты стекает скудная струя бордовой жидкости. — Заодно проведём тест ДНК. Мои брови тогда неодобрительно сдвинулись к переносице, а лицо ведьмы же озарилось ещё более самодовольной улыбкой. Наверное впервые в своей долгой жизни мне было совершенно не до шуток. Когда кровь наконец прекратила литься после скорой регенерации, Бон приступила к чтению знакомого заклинания. Наблюдая за тем, как под действием магии одна крупная красная лужица рассекается в длинную тропу от точки, указывающей на наш город, мне невольно вспомнилось наше не столь давнее совместное прошлое. Ещё до рождени Стефани мы часто собирались так вместе и разгадывали очередные тайны, борясь со внезапно являющимися нам врагами. Тогда всё было иначе. Елена проживала свою обычную человеческую жизнь, а мы с братом только-только и без приглашения ворвались в неё. И я не могу сказать, что хотел бы вернуть всё назад. Нет, совсем наоборот. Единственное только вот, то что наша нынешняя жизнь не должна была возвращаться туда. — Ну и что я говорила? — неожиданно восторжествовала ведьма, уже указывая пальцем на какую-то точку, возле которой остановилась кровавая тропа. — Результаты конечно не совсем точные, но лучше чем ничего. В данных масштабах путь выглядел очень коротким и мне уже хотелось было обрадоваться тому, что этих двоих унесло не дальше соседних городов, но не тут то было. — Шарлотт?! — неожиданно воскликнул от негодования я, отодвинув ведьму, дабы рассмотреть точку поближе. — Какого черта они там забыли? Ловя на себе мой крайне удивлённый и разочарованный взгляд, она лишь пожала плечами и развела руки в сторону. Мне была крайне непонятна причина их визита в городок в паре сотни километров отсюда. И даже если исключить тот факт, что они могли скрыться в одном из крохотных соседних городишек, это все равно мало объясняло такой выбор. Мясорубку из людей можно устроить в местечке и получше. — Ещё раз говорю, что это не точно, но они явно где-то рядом с ним, — снова пояснила Бон, облокачиваясь о стол. — Скажешь мне спасибо, когда завтра будешь выпытывать из неё крупинки эмоций и извинишься перед братом. А вот просить прощения за наезды у своего брата-идиота мне хотелось бы в последнюю очередь. Всё что случится или уже случилось с его неугомонной племянницей останется на его совести. Он ввязался эти опасные игры Пирс и ему отвечать за их последствия. — Ну что, Стефан, — язвительно зашипел я на хмурого братца. — Надевай костюм супер героя, разберёмся с твоей стервой-подружкой и ее новой девочкой на побегушках.