Сквозь пальцы

На небосводе не наблюдалось ни облачка. Цветущую зелень согревало солнце, безмятежное озеро дразнило взгляд озорными искрами, а поляна и холмы, окружающее поместье, манили совершить неспешную прогулку. По свежей траве волнами гулял ветер, шелестел в кронах деревьев, и летний воздух наполнялся ароматом нарциссов, сирени и ландышей. Мир казался приветливым, теплым, но тем не менее хрупкая девушка уже четверть часа стояла на пороге родного дома и не решалась отворить дверь. Внутри поместья нарастали торопливые шаги Трикси, ее домового эльфа, но наследница рода Белби оттягивала момент встречи, насколько это было возможно. Будто стоило ей коснуться медных колец, как царившая в мире гармония сломается. Из дверей потоком хлынет одиночество и неизвестность, заложницей которых — Вильма не сомневалась — она останется на долгие летние месяцы. Девушке до последнего хотелось продлить минуты блаженной неги, но старый засов уже скрипел от нетерпения, кованая дверь отворялась и через мгновение на пороге появилось худенькое существо в мешковатой материи, отдаленно напоминавшей тогу. — Добрый день, мисс. Позвольте ваши вещи, мисс, — робко пропищала эльф. — Мы вас так ждали, так ждали! Добродушно кивнув прислуге, Вильгельмина неспешно вошла в коридор и задержала дыхание, словно ей в лицо отрыгнул гиппогриф. В поместье царил полумрак. Тут и там виднелась сдвинутая с привычных мест мебель и смятая одежда; содержимое стеллажей оказалось вывернутым наизнанку, картины в вестибюле нервно озирались по сторонам, а под зеркалом виднелась целая груда газет, едва ли прочтенных хотя бы наполовину. Юная волшебница поморщилась и чихнула от ударившего в нос запаха дремодена. Осторожно заглянув в кабинет отца, она с замиранием сердца заметила рассыпанный по паркету пепел, недопитый чай на журнальном столике и множество склянок, выставленных на рабочем трюмо в пять ярусов. Некоторые колбы были сброшены на пол (видимо, отбракованы), а остальные успели покрыться внушительным слоем пыли и теперь казались одинаково серыми несмотря на разнообразие форм, размеров и едких запахов. Прошептав неприемлемое ругательство, Вильма переступила порог комнаты и крепко зажала нос пальцами. Спертый, пропитанный химией воздух буквально застревал в легких. Привычные стены, отделанные светлым деревом, теперь были покрыты пахучим слоем копоти, воняли и оттого страшно давили на психику. Ковер «украшали» отвратительные по виду пятна, а потолки будто стали ниже на добрых пять футов из-за натянутой по углам паутины. Белби раскрыла рот в немом удивлении, грациозно обвела рукой впечатляющую обстановку и с непониманием посмотрела на Трикси. — Мы приютили в доме тролля? — вырвалось у Вильмы, и она без промедления направилась к окну, чтобы распахнуть сворки. — Мерлин, почему в кабинете такой беспорядок? — Хозяин велел ничего не трогать до своего прихода, — виновато откликнулась домовик. — Ни к чему не прикасаться, ничего не мыть, не выкидывать, не очищать с помощью магии, — Трикси перечисляла все возможные синонимы к слову «уборка» с прилежанием образцовой ученицы. — Запереть все окна и двери, чтобы ни одна муха не прошмыгнула в поместье. — Уверена, все мухи в округе передохнут, как только я рискну открыть окно, — произнесла девушка и бросила Трикси свою волшебную палочку. — От вони глаза слезятся, давай хотя бы от нее избавимся. Поскольку юной хозяйке все еще нельзя было колдовать вне стен Хогварца, эльф с радостью воспользовалась ее милостью. По команде Трикси шторы раздвинулись, изящные рамы распахнулись настежь, а в комнату ворвались горячие солнечные лучики. Грязная посуда живенько отлевитировала на кухню, кресла заняли привычные места, юркая метелка принялась собирать пыль с уцелевших склянок. Чихая и спотыкаясь о разбросанные книги, Вильма приблизилась к камину, отодрала от мрамора присохшую чернильницу и неожиданно обнаружила клочок пергамента, исписанный витиеватым почерком отца. Чуть дальше, на кофейном столике, нашлось еще одно короткое послание. Третье мирно лежало на полу, под ворохом осколков и сушеных ящериц. Опять эта дурацкая привычка папы. Что поделать, он славился своей рассеянностью и вечно записывал мысли, где придется: в хаотичном порядке, бессвязно, на любой доступной бумажке. Словно боялся забыть осенившую его идею прежде, чем ее место займет следующая. За многие годы Вильгельмина привыкла к подобному чудачеству, но еще никогда письмена Дамокла не были оставлены где придется. Обычно по окончании дел отец собирал их на камине, аккуратной стопкой, где они смиренно дожидались своего часа. Вероятно, на этот раз мистер Белби покидал поместье в страшном спешке и поэтому запретил Трикси прикасаться к чему-либо. Надеялся, что скоро вернется домой. Вильгельмина собрала в ладонь несколько записок, осторожно разгладила пергаменты и принялась читать. «Четыре унции смородинового цвета, две порции златокрылок…» Нацарапанная на скорую руку записка содержала обрывок неизвестного рецепта, которые Дамокл постоянно придумывал, совершенствовал и испытывал. Вторая записка содержала еще более бессмысленный текст: «Действует как сыворотка, если вместо перьев болтрушайки добавить зеленую кожицу мандрагоры…». Бессмыслица. Скомкав бумажку, Белби тут же швырнула ее в мусорку и приступила к следующему посланию: «Хватает на десять минут. Слишком долго, слишком. Попробовать заменить кожу ящериц на…» Записка обрывалась на полуслове, но, судя по всему, это были последние строки, написанные рукой отца. Вильгельмина покачала головой, поскольку не поняла рецепта. Что старик с таким усердием пытался изготовить, почему исчез и почему так внезапно? Приказ, оставленный Трикси, определенно намекал на его скорое возвращение, но что-то пошло не по плану. В своем письме, которое Белби получила еще в Хогварце, Дамокл уверял ее в собственной безопасности. Но был ли он в безопасности на самом деле? Вильма очень надеялась получить от него весточку в ближайшее время, но, вспомнив о просьбе не посылать сов, решила не дергаться понапрасну и отгонять тревожные мысли любыми доступными способами. Сжав в кулаке обрывок пергамента, юная волшебница повернулась к Трикси и забрала свою палочку. Домашний эльф с надеждой смотрела на хозяйку своими огромными глазами. — Приказы отца отменяются, — решительно сказала Вильгельмина. — Давай просто уберем этот бардак и постараемся обезопасить поместье, в разумных пределах. — Как скажете, мисс, — пропищала Трикси. — А хозяин, он же скоро вернется? Вильма еще раз оглядела запущенную обстановку в кабинете. Похоже, отец не появлялся в доме уже на протяжении многих недель. — Он вернется, — кивнула девушка. — И я не хочу, чтобы он застал наш дом в таком состоянии. Принимайся за дело. Трикси радостно тряхнула ушами, достала из-под тоги любимую тряпку и принялась полировать столик, попутно призывая на подмогу остальных эльфов. Спустя несколько секунд в гостиной уже трудилась целая бригада магических существ, а Вильма с чистой совестью поплелась наверх, чтобы немного отдохнуть с дороги и разобрать свой неподъемный сундук. К вечеру следующего дня поместье Белби сверкало чистотой, и девушка наконец могла расслабиться в привычной обстановке, выпить чаю в компании старинных картин и насладиться тишиной в обнимку с хорошей книгой. Правда, ее мирному одиночеству не суждено было продлиться долго, потому что после ужина в гости нагрянул Блейз. — Привет, уже соскучился? — с недоверчивой улыбкой встретила его Вильгельмина. — Проходи в гостиную, не стесняйся. Как видишь, поместье полностью в нашем распоряжении. — О, благодарю — манерно поклонился мулат; посмеиваясь, вольготно прошествовал к буфету и налил себе полный стакан огневиски, до краев. — Да, забыл поздороваться. Приветствую тебя, маленькая хозяйка большого дома. — Кончай паясничать, Блейз, — подняла бровь Вильма, усаживаясь в соседнее с гостем кресло. — И не переусердствуй с огневиски. Ты даже трезвый невыносим. — Ты любишь меня, Белби, признай это, — ответил друг, отхлебнул алкоголя и поморщился, — А порция мне в самый раз, можешь не беспокоиться. Ну-с, с чего начнем обмен любезностями? От отца вестей нет? — Никаких, — покачала головой Белби и нахмурилась, — черт возьми, Забини, мы не можем поговорить о погоде? Или о квидиче. Знаешь, чего мне стоит сохранять спокойствие и не думать о папе каждую минуту? — Догадываюсь, — ответил мулат. — Но я подозреваю, что Дамокл в порядке. Видишь ли, матушка общается с твоей теткой из Франции и уверена, что мистер Белби прячется среди лугов Прованса. А раз она уверена, значит точно что-то знает. Расслабься, Вильма, я правда не хотел тебя накручивать. — Спасибо, — тихо откликнулась девушка. — Это хорошие новости. А как твоя мать? Ее не агитируют вступить в ряды Пожирателей? — К моей maman даже Сама-знаешь-кто не рискнет приблизиться. Из чисто мужского страха быть соблазненным, — захихикал Забини. — Репутация — дело тонкое, знаешь ли… — Коварная особа, — хмыкнула Вильгельмина, бросив взгляд на пламя в камине. — Я всегда восхищалась ее находчивостью. — Да, есть такое, — согласился Блейз и напрягся. Было видно, что следующая фраза вертится у него на языке, но Блейз из последних сил старается не спугнуть Вильгельмину. Несколько секунд друзья сидели в тягостном молчании. Для Забини это было жутким испытанием. Он снова глотнул огневиски, поиграл палочкой, чтобы поправить огонь в камине, и наконец не выдержал. — Как там Драко? — самым равнодушным тоном спросил парень. — Блейз, ты специально стараешься?! — Да перестань, — невинно заморгал мулат. — Только не ври, что позабыла о нашем блондинчике. Ты пробовала отправить ему сову? Мерлин, Вильма, ты же обещала мне в поезде! Нет, струсила? Ну дела, не ожидал, не ожидал… — Ох, заткнись, Забини! — оборвала его причитания Вильма. — Я хотела. Но мне страшно, как и любому нормальному волшебнику. Доволен? Драко говорил, что вся почта мэнора просматривается. Поэтому единственный способ отправить ему весточку — это патронус. — Тогда чего мы ждем? — вскочил с места парень и принялся мерить шагами комнату. — Давай попробуем. Хуже не станет. — Нам нет, — прошептала Вильгельмина и медленно сползла на пол. — А вот ему… Мерлин, Забини. Ладно, ты рядом. В Министерстве подумают, что колдовство твое. Экспекто Патронум! Вильма взмахнула рукой, и полумрак гостиной озарило серебристое свечение. Грациозный феникс завис в воздухе, взмахнул крыльями и замер, готовый внимать волшебнице. О чем спросить, что сказать Малфою? На протяжении последних дней Белби беспрестанно подбирала слова, но все они казались неуместными. Ворошить события той ночи не хотелось. Внушать ложные надежды — тоже. Поэтому девушка решила не усложнять и четко произнесла: Как ты, Драко? Мы с Блейзом очень беспокоимся. Пришли ответ, если появится возможность. И да, я все еще люблю тебя и готова выслушать. Отправив колдовскую птицу, Вильгельмина опустила глаза и залилась румянцем. Но Забини впервые за весь вечер решил проявить тактичность. — Умница, — похлопал ее по плечу друг. — Теперь муки совести на другой стороне. Жди ответа, а я пойду, пожалуй. Не против, если загляну к тебе завтра? — Не против, — прошелестела Белби. — Я сообщу, если Малфой пришлет весточку. Забини благодарно кивнул, опустошил свой стакан и направился к выходу. Вездесущая Трикси услужливо приоткрыла ему дверь и пожелала доброй ночи, но девушка даже не обернулась, чтобы улыбнуться своему гостю на прощание. Казалось, что кто-то вдруг швырнул ее с огромной высоты и теперь наблюдал, сумеет ли несчастная жертва выжить. Дышать не получалось, размышлять тоже. Еще целый час Вильгельмина сидела у камина, беспомощно стараясь выбраться из оцепенения. Но патронус Драко так и не появился. — Пойду спать, — пробормотала Вильма, обращаясь к эльфу, которая послушно сидела у ее ног. — Вечер все равно испорчен. — Я приготовлю вам теплую ванну, мисс, — засуетилась Трикси. — Как всегда, с лавандой? Белби кивнула, неспешно поднялась и направилась к лестнице, бросив последний взгляд на тлеющие угли. Но вдруг… Угасающее пламя вспыхнуло с новой силой, и в раскаленном очаге появилось встревоженное лицо отца. — Вильма, ты здесь? — почти закричал Дамокл. — Да, папа, — девушка бросилась обратно к камину и присела на колени. — Где ты, с тобой все нормально? — Я в полном порядке, — с гордостью ответила голова. — Почти завершил свой эксперимент, скоро буду дома. Но что я вижу, ребенок, ты пьешь огневиски? Вильгельмина обернулась на стакан, оставленный Забини и засмеялась. — Это Блейз оставил, заходил в гости. — Ты водишь домой мальчиков, на ночь глядя? — брови Дамокла поползли вверх. — Папа, он мой друг, — возмутилась Вильма. — Просто друг! Я хорошо веду себя, честное слово. — Ладно, ладно, — смягчился старик. Все время забываю, какая ты уже взрослая. Я очень соскучился, дочка, но скоро уже вернусь. Не волнуйся и не делай глупостей, договорились? — Обещаю, — девушка с улыбкой подняла раскрытую ладонь. — Доброй ночи, папа. — Доброй ночи, — улыбнулся Дамокл, и его лицо стало медленно растворяться в языках пламени. Но, прежде чем Белби покинула комнату, из камина отчетливо послышались тихие причитания отца: — По крайней мере, ей нравятся мальчики, а не девочки. Не то чтобы я… Последние слова потонули в треске догорающего полена. Вильгельмина улыбнулась, покачала головой и последовала вверх по лестнице. Отец был совершенно неисправим. *** Звенящую тишину нарушал только шелест листьев за окнами спальни и отдаленное уханье сов. Поместье погрузилось в сон. За прошедшие дни Вильгельмина устала настолько, что отключилась, едва коснувшись щекой своей подушки. И проспала бы до обеда, если бы в самый разгар ночи ее не потревожила чужая магия. Окно в комнате с грохотом отворилось, прохладный ветер раскидал занавески. Вильма в страхе вскочила с простыней и сжала в руках ночник, готовая запустить им в любого незваного гостя. Глаза девушки растерянно бегали по комнате в поисках волшебной палочки, когда на подоконник невесомой вспышкой света приземлился знакомый патронус. Серебристый хорек спрыгнул на пол и, кружась в воздухе, приблизился к еще не совсем проснувшейся Вильгельмине. — Драко, — прошептала девушка. — Салазара ради, скажи мне хоть полслова… Но патронус ожидаемо молчал. Сотканный из света зверек юркнул к ногам Белби, коснулся ее лодыжек, и сознание девушки вспышками пронзили неприглядные образы. Испуганные глаза Малфоя, целое сборище Пожирателей в зале мэнора, равнодушный взгляд Снейпа… Плачущая Нарцисса, обнимающая своего сына. Круциатус. Смерть неизвестного магла. И оскал, зловещий оскал Волан-де-Морта, в котором почти не осталось ничего человеческого. Среди мрачных образов Вильма с трудом различила сцену, в которой ее Драко оказался один на один со странной картиной. Вероятно, он прятался в пустовавшем кабинете мэнора, но не страх в серых глазах привлек внимание Вильгельмины. Нечто другое. Ее парень указывал именно на живописное полотно и определенно старался донести до Белби этот образ. Сосредоточившись, девушка различила на картине пещеру, обвитую колючим плющом, несколько странников, исчезающих в ее недрах и подпись. Четкую подпись, после прочтения которой Вильгельмину ударила дрожь. Луиза М. Белби. — Мама?! — выкрикнула девушка в пустоту ночи. — Картина, Мерлин, это ее картина! Патронус согласно моргнул глазками, и тут же растворился белесым туманом. А Вильма, даже не потрудившись накинуть халат, бросилась из комнаты, вихрем поднялась на чердак и стала с яростью обшаривать старые сундуки. Домашние эльфы, разбуженные внезапным грохотом, столпились на верхней площадке лестницы, но Белби прогнала их, бесцеремонно захлопнув дверь. Она искала зачехлённые картины, к которым отец запрещал ей даже приближаться. Старые котлы, архивы, напичканные нафталином платья… Свет от люмоса не сильно помогал в поисках, но Вильгельмина не сдавалась. Наконец, распотрошив половину наследия рода Белби, девушка нащупала холщевые веревки и оберточный пергамент на дне расширенного магией сундука и с тихим стоном вытянула картины из их многолетней могилы. Пальцы не слушались, но все же волшебнице удалось распутать узелки, оборвать бумагу, и под светом люмоса перед ней рассыпались холсты, запечатлевшие непонятные образы. Пещеры, распахнутые окна, таинственные водовороты. Под каждой картиной стояла та самая узнаваемая подпись — инициалы и фамилия ее матери, но сами полотна определенно вызывали вопросы. Что красивого нашла миссис Белби в пустой тюремной камере, увешанной проржавевшими замками? Или в темном гроте, больше напоминающем берлогу медведя? Вильгельмина перебирала загадочные пейзажи, но вопросов появлялось все больше и больше. Когда девушка добралась до предпоследней картины, ее сердце похолодело. Холст был точь-в-точь таким, какой показал ей Драко. Потребовалась пара минут, чтобы Белби подобрала с пола свою челюсть, разместила натянутое на раму полотно на мольберте и отпрыгнула в сторону. Что-то было неправильно. Судорожно бегая глазами по холсту, Белби внезапно поняла, что именно: картина не двигалась. С гримасой боли девушка принялась разглядывать каждый миллиметр пейзажа под светом палочки, пока не обнаружила крохотную проплешину в углу холста. Кто-то намеренно содрал краску, чтобы обезопасить неискушенного зрителя. Наверное, отец. Мерлин, почему он так невзлюбил это творчество? Вильгельмина обязательно спросит его при встрече, но сейчас… Вильма почти снесла дверь, опрокинув по неосторожности пять или шесть эльфов. Словно ужаленная, сбежала вниз, обшарила все ящики в своей мастерской (черт бы подрал Трикси с ее педантичностью, куда она положила палитру?!) и, обнаружив свои инструменты, помчалась обратно на чердак. Не глядя, волшебница мазнула по холсту кистью и — о, слава Салазару! — таинственные путники ожили. Практически сразу внутри пещеры сверкнул огонек, но больше ничего не происходило. Объятая странным предчувствием, Белби отошла на несколько шагов, присела на полу, скрестив ноги, и стала ждать, без устали вглядываясь в волшебный пейзаж. Усталость давала о себе знать, веки слипались, ее тело накренялось то в одну, то в другую сторону. Вильма задремала и почти что погрузилась в сон, как вдруг чье-то прикосновение заставило ее встрепенуться и приоткрыть глаза. Рядом сидел Драко. Взъерошенный, с дрожащими губами, он нежно касался щеки Вильгельмины и, казалось, боялся разбудить. Это было уже слишком. Девушка несколько раз моргнула, ущипнула себя за запястье, но мираж не исчезал. Это действительно был Малфой. И очень хотелось верить, что именно он, а не колдомедик из Мунго, сможет объяснить произошедшее с ней безумие.