Понедельник 19.10.20, вторник 20.10.20, среда 21.10.20
Чудесным утром понедельника Элирина стояла перед зеркалом и с удовольствием смотрела на новенькую брошку, украшавшую ее приталенный синенький пиджачок. Скромно опустившая голову маленькая птичка, сделанная из белого золота и украшенная сапфирами — знак принадлежности к клубу леди «Лазурные птицы». Вчера перед встречей с леди Лаурой Элира очень переживала, примут ли ее в клуб. А тот факт, что приглашение присоединиться к «Лазурным птицам» было первым и единственным только усиливал тревогу. Но леди Лаура оказалась, хоть весьма сдержанной и почти холодной, но все же очень приятной собеседницей. Несмотря на то, что она была старше Элиры на два года, у них нашлось много общих интересов, им нравились одни и те же книги, они долго обсуждали любимые оперные спектакли, а потом разговорились о поддержке социально необеспеченной группы населения. Оказалось, что леди Лаура активно участвует в благотворительных акциях вместе со своей семьей. И она поддержала стремление Элиры создать проект по взаимодействию с малоимущими студентами. Это стало большим облегчением для Элирины, поскольку она очень боялась, что проект такого рода могут воспринять как нечто неприличное. Если бы Элира была мужчиной, то непременно решила бы поухаживать за этой милой леди. Хотя за леди Лаурой и без того уже закрепился один весьма приятный, по ее словам, кавалер. Кроме того, у самой Элиры кавалер тоже имелся. И он ждал ее у двери. — Доброе утро, моя прекрасная леди, — проворковал он, склонив златовласую голову в вежливом поклоне и предлагая Элире взять его под руку, когда она вышла из своих покоев. Мило улыбнувшись, девушка подцепила его под локоток. — Быть может, я могу донести твои вещи? — Это будет очень любезно с твоей стороны, — она отдала ему свою сумку с учебниками. — Ого, Элира, я думал ты учишься на парламентария, а не на тяжелоатлета! — воскликнул он, взвешивая сумку в руке. — Гранит науки весит много, — ответила Элира. — Я надеюсь, сегодня вечером поужинать с тобой в «Магнолии». Что скажешь? — Сегодня? Я… — Ты не имеешь права отказаться! Ты и так пропустила игру! — в его голосе проскользнула обида, хотя он и старался ее скрыть. — Я была занята, Роберт. Я… — Разрабатывала проект с леди Кетрин! Я прекрасно это понял, вот только никак не пойму, почему разрабатывать его нужно было обязательно во время матча. А ведь это был мой дебют, ты должна была меня поддержать, ведь ты моя дама! — Да, Роберт! Я еще раз прошу прощения за допущенный мною промах. Я поступила очень неуважительно по отношению к вам… то есть к тебе, прости, пожалуйста. — К счастью, — он тряхнул своими золотыми волосами, откидывая челку с лица, — ты теперь в клубе «Лазурные птицы». А этот клуб на данный момент, как я узнал, официально поддерживает мою команду. Так что теперь ты не забудешь об игре, даже если сильно постараешься. — Роберт, я же не специально… Леди Кетрин сама назначала время для встречи. — А ты никак не могла его скорректировать? Элира вздохнула, не зная, что ответить. С одной стороны, Роберт прав: нормы этикета указывают, что дама должна поддерживать своего кавалера в его увлечениях (если это не выходит за рамки приличий, разумеется). Но с другой точки зрения, она занималась действительно важным делом, которое в перспективе может дать толчок к новому витку реформ в области социального регулирования. Конечно, она понимала, что это далеко идущие мечты, но шанс такого исхода для нее был намного важнее возможности поболеть за кавалера, сидя на трибунах и совершенно не понимая, что вообще происходит. Поскольку Элира исчерпала все варианты ответов на претензии Роберта, она просто дала ему возможность поговорить на менее неприятную тему: — Все, хватит сердиться, — очаровательно улыбнулась девушка. — Лучше расскажи еще раз, как ты забил свой первый мяч! Роберт принялся восторженно повторять историю, которую она уже послушала раз десять. Элира изо всех сил делала вид, что ей жутко интересно, но проблема была в том, что она совершенно не понимала, о чем говорит ее кавалер. Точнее, она не понимала, что именно он говорит. Когда Роберт начинал рассказывать об аэроболе, Элире казалось, что он использует какой-то странный неизвестный ей диалект. В потоке речи она вычленяла только союзы, местоимения и слово «мяч». Ну, хорошо, еще пара глаголов была ей известна, но, кажется, зачастую Роберт применял их в каком-то непонятном ей значении. В очередной раз Элира дала себе слово, что откроет, наконец, пособие по аэроболу, которое купила несколько месяцев назад и разберется, что такое «гекс», «аутсайд», «джамп» и так далее. А еще хорошо бы понять, как можно поймать мяч, если его нельзя удерживать… Но команда должна удерживать мяч у себя… Галиматья какая-то… — … я думал, что все, аутсайд, но отмашки не было, так что я сделал мельницу и получился хитбит! — Ты молодец! Уверена ты теперь будешь чаще играть на поле! — Да! Но ты опять ушла от темы, моя леди! Сегодня в семь я буду ждать, как верный пес, у твоих дверей, чтобы сопроводить тебя на ужин в «Магнолию». — Ну, конечно, я буду рада составить тебе компанию сегодня вечером, — с улыбкой произнесла Элира. — А сейчас мне нужно в восточный корпус. — Зачем? — Повесить объявление о наборе людей для моего проекта. — Элира, ты так очаровательна в своем стремлении помогать людям! — Роберт обхватил ее за талию и утащил под прикрытие стоящего в углу высокого пушистого растения. — Роберт, это неприлично! — возмутилась Элира, лихорадочно осматриваясь, но в этой части коридора людей почти не было. — Я твой кавалер, мне можно, — мягко и тепло проговорил он ей на ушко. — Не надо так стесняться. Она подняла лицо, по которому краской расползался дикий стыд, и в очередной раз Элира отвернулась, не дав Роберту прикоснуться к ее губам. — Стесняшка моя, — шепнул Роберт, обнимая ее крепче и целуя девушку в ушко. — Роберт, перестань, пожалуйста, — она отстранилась от своего кавалера. — Нам нужно поспешить, иначе мы опоздаем на пары. — Стеснительная и ответственная! Все, как я люблю! Элира весело улыбнулась в ответ на эти слова, но что-то подсказывало: Роберту нравится вовсе не ее стеснительность и, уж тем более, не ее ответственность. А самое ужасное, самое стыдное, самое мучительное для нее заключалось в том, что Элира не понимала, а на самом ли деле ей нравится Роберт? Точнее, он нравился ей как человек, может быть, как друг, но видела ли она в нем кавалера? Элира оставила объявление о наборе в группу для социального исследования на видавшей лучшие времена доске, к которой прилепили ворох листочков с совершенно разнообразной информацией: «Подстригу недорого», «Куплю б/у чайник», «Требуется вокалист в рок-группу», «У меня есть стул. Обменяю его на мужские зимние ботинки 44 размера или хотя бы на теплые носки»… От последнего объявления у Элиры сжалось сердце. Она подумала, что, быть может, стоит купить зимние ботинки и откликнуться на это объявление? На всякий случай, она записала контакты автора себе в смартфон.***
После пар Элира отправилась в библиотеку, поскольку на выходные она летала в поместье к родителям, и доступа к некоторой необходимой для занятий литературе у нее не было. Ей нравилось умиротворенное тихое спокойствие, царящее среди книжных полок, нравился запах библиотеки (запах старых страниц, смешивающийся с запахом свежей печатной краски новоприбывших книг) и столик для занятий, спрятанный в дальнем углу за лабиринтом шкафов, поскольку здесь ее не беспокоил никто. Даже настырный Роберт не смог бы ее отыскать. А еще ей нравилась девушка-библиотекарь, работающая на выдаче книг с двух часов по понедельникам, в первой половине дня по средам, а также в выходные дни. Хотя сейчас ее не было видно… А нет, вот она, поднялась из-за стойки регистрации, завязывая в узел ворох своих тонких черных косичек и закрепляя их карандашом. — Добрый день, София, — поздоровалась с ней Элира. — Здравствуйте, леди Элирина. Чем могу помочь вам сегодня? — весело ответила София. — Мне нужна «История классической социологии» Львова и «Методология социологических исследований» Лебедева. А, и еще «Словарь социологических терминов» Сочалиса. София повернулась к компьютеру и застучала пальчиками по клавишам, оформляя заказ. Позже работник библиотеки должен будет принести книги за стол, который выберет Элира. — Ваше любимое место сегодня занято, зато есть свободный укромный стол в левом отделении художественной прозы. Может быть, он вам даже больше понравится. — Спасибо, я с удовольствием вам доверюсь, — улыбнулась Элира. По правилам хорошего тона, она должна была бы завершить беседу и пройти к своему столу, но, во-первых, она понятия не имела, где он находится, а во-вторых, ей хотелось еще немножко поболтать с Софией. — Скажите, София, я ведь правильно поняла, что вы проходите обучение в этом университете? — Да, я учусь на дизайнера интерьеров. Уже второй год. — Тяжело работать и учиться одновременно? — Наверное, если бы я не работала, то учиться было бы проще… При условии, что кто-нибудь оплачивал бы мне еду, одежду и проживание. — Проживание? Я думала вы живете в общежитии. — Но за него тоже нужно платить, хотя, конечно, намного меньше, чем, скажем, за съемную квартиру. — Оу… я почему-то думала, что вам общежитие предоставляется бесплатно… — Сама комната — да, бесплатно, но мы оплачиваем электричество, воду и интернет. — Вот как… И много денег у вас на это уходит? — Тысяча в месяц. Это не так уж и много. — Ну, да… — улыбнулась Элира. — Пара чашек кофе всего… По лицу Софии она поняла, что сказала какую-то глупость, но ведь это же правда! — Я сказала что-то не так? — все же решила уточнить Элира. — Кофе, который я иногда покупаю, стоит тридцать ассемов. Элира растерялась. — Правда? Надо обязательно попробовать и выяснить в чем же разница, — скромно улыбнулась она. — Не стоит, — рассмеялась София, — это редкостная дрянь! А вот кофе из «Магнолии» я бы попробовала… — мечтательно протянула она, — но оно, правда, стоит пятьсот ассемов? Ой, простите, ваша светлость, я забылась. — Ничего страшного. Цены на кофе разные в зависимости от сорта: примерно от двухсот пятидесяти до четырехсот ассемов. Если вам так хочется его попробовать, то, быть может, я могу вас угостить? Только произнеся эту фразу, Элира осознала, что поступила в точности, как учил ее Эван, когда объяснял, как поближе познакомиться с девушкой. — Вы зовете меня в «Магнолию»? — Голубые глаза девушки переполнились удивлением. — Да, я была бы рада, если бы вы составили мне компанию как-нибудь на днях. — Мне… мне как-то неудобно, миледи, — замявшись ответила девушка. — Что ж… — вздохнула Элира. — Но, быть может, вы не будете против поучаствовать в моем исследовательском проекте? — А что нужно делать? — Беседовать, примерно вот так же, как мы это с вами делали только что. Видите ли, я сделала вывод, что люди из высшего общества совершенно не понимают, в чем на самом деле нуждается народ. Цель моего проекта — сблизиться с людьми из социально необеспеченной группы населения и понять, что для них важно на самом деле, и, следовательно, как им помочь. Правда, я не знаю, относитесь ли вы к этой группе… — Отношусь. — В таком случае, я была бы рада завести с вами более близкое знакомство. Что скажете? — Я не совсем понимаю, что требуется от меня. Нужно будет заполнять анкеты? — Для начала можно просто беседовать. Я планирую организовать помещение для занятий группы, но пока участники набираются, мы с вами могли бы уже попытаться наладить контакт, — Элире было неловко, ей казалось, что она проявляет излишнюю напористость, но отступить она не могла. С чего-то же нужно начать проект! — Например, сходить попить кофе вместе: я попробую тот, что обычно покупаете вы, а вы — тот, что покупаю я, хотя мне больше чай нравится, если честно. — Да… Да, я согласна. Это звучит интересно! Только… деньги… — Деньги? Откровенно говоря, на данный момент я не планировала выплачивать участникам денежное вознаграждение… — О, я не про это, миледи. Просто поболтать пару часиков в неделю — это дело не хитрое! Я имела в виду, что у меня нет четырехсот ассемов на кофе. — У меня есть. Если для наших бесед возникнет необходимость затраты денег с вашей стороны, я возьму эти расходы на себя. — Здорово, тогда я согласна. — Может быть, кто-то еще из ваших знакомых согласится поучаствовать? Вас не сильно затруднит поспрашивать? — Не затруднит, но, скорее всего, они откажутся, — сморщила нос София. — И все же я была бы очень вам признательна, если бы вы оказали мне услугу и попытались убедить кого-нибудь из ваших друзей присоединиться к нашей группе в качестве участников исследования. — Я сделаю все, что в моих силах, ваша светлость. — Я вас благодарю, София. Что ж, полагаю, пора приступить к учебным занятиям. Подскажите, как пройти к тому столу, который вы мне рекомендовали?***
«Номер недоступен или находится вне зоны действия сети». Выслушав эту фразу в третий раз, Элира со вздохом отложила телефон вместе с мыслями связаться с тем человеком, которому нужны были зимние ботинки. В понедельник, перед походом в «Магнолию», она уговорила Роберта заглянуть в магазин, где купила теплые мужские носки и хотела приобрести обувь. Вот только боялась, что не угадает с размером (один сорок четвертый отличался от другого парой сантиметров), поэтому решила уточнить длину стопы заказчика. Но дозвониться до него ей не удавалось уже третий день. Среда — день разочарований. София из библиотеки тоже не смогла ее порадовать: никто из знакомых пока не согласился на участие в проекте, да и сама она занята всю неделю и не сможет встретиться с Элирой. В администрации отказались выделить ей помещение для встреч, пока не наберется группа хотя бы в восемь человек. Меньшим числом можно было встречаться в обеденном зале в перерывах между занятиями. Какая-то полоса невезения! Раздавшийся телефонный звонок оборвал ход ее мыслей. — Добрый вечер, леди Лаура, — подняла трубку Элира. — Добрый вечер. Леди Элира, я прошу прощения за столь поздний звонок. Скажите, вы заняты завтра после четырех часов вечера? — Нет, не занята. — В таком случае, приглашаю вас присоединиться ко мне и другим леди из «Лазурных птиц» завтра для посещения тренировки по аэроболу, на которую нас любезно пригласил мой кавалер, князь Андрей Добромиров. — Я с удовольствием принимаю ваше приглашение, — с улыбкой ответила Элира. Обменявшись еще парой любезных фраз, леди распрощались. Элира со стоном упала на кровать. Что ж за день такой! Вот только тренировок по аэроболу ей и не хватало! Ну, зато Роберт обрадуется. Со вздохом она поднялась с постели, нашла книгу «Пособие по аэроболу: от новичка к профессионалу» и принялась ее активно изучать. Правда уже через полчаса она осознала, что просто бессмысленно водит глазами по строчкам и тупо разглядывает непонятные схемы из стрелочек и шестиугольников. Новая попытка пробиться сквозь спортивные термины не принесла результатов. Элира разочарованно запихнула книгу обратно в шкаф. Она попыталась снять раздражение прогулкой по комнате, поставила пластинку с оркестровой аранжировкой рок-группы «Стальные химеры» и, вызвав служанку, попросила принести ей чаю с печеньем. Но ни прогулка, ни музыка, ни чай не принесли ей успокоения: как набрать группу, получится ли реализовать проект, что делать с Робертом и его аэроболом? А ведь еще и контрольные с зачетами прямо на носу, нужно готовиться. Да и отчет по проекту нужно будет сдать до двадцать пятого декабря. А как она его сдаст, если проект не реализуется? Придется проводить очередной никому не нужный опрос о питании и открывать ларек с пирожками или ставить автомат с напитками, а потом просить первых встречных ставить галочки о пользе этого самого ларька или автомата, выплачивая за каждую галочку триста ассемов. Нет, так дело не пойдет! Она должна докопаться до истины, собрать чертову группу исследуемых и понять… понять, как исправить весь этот бардак, который творится в обществе. Она должна это сделать, она обещала себе это сделать, ради нее. Ради Нины. Элира решительно подошла к окну и распахнула створки. Холодный осенний воздух ударил ей в лицо. Она отчаянно высунулась наружу, подняв лицо в надежде увидеть звезды. Но небо снова затянули тучи. Зато сияние фонарей, освещавших дорожку вдоль жилого корпуса, превращало заиндевелый лесопарк в сказочный сверкающий мир. Ей хотелось бы жить в таком прекрасном сказочном мире, но при одном простом и в то же время очень сложном условии: люди в нем должны быть равны.***
Сидя на своей излюбленной ветке, Гром едва сдержался, чтобы не чихнуть во весь голос. Когда он впервые пришел караулить свое солнышко под окнами, то здорово замерз и жутко простыл. Князь Андрей дико взбесился: как Гром будет играть в аэробол весь в соплях да еще и с температурой? Но Гром на то и Гром, ему не привыкать. Конечно, отыграл он хуже обычного, да и на поле его выпускали реже, но все же свою лепту внес: герцог Мрийский долго потом распространялся на сходке после игры о том, сколько бы он забил мячей, если бы Гром не сбросил его с гекса. Правда, в субботу ему пришлось несладко, он валялся в комнате, подыхая от жара и головной боли, и в бар на работу выйти не смог, зато в воскресенье чувствовал себя уже лучше, даже свою смену отстоял. А в понедельник третьекурсников отправили в учебный рейд на гору Аспер, где он вместе с князем искал места гнездования черных гарпий. Нашел. Бедолага князь! Грома до сих пор смех пробирал, стоило вспомнить лицо Добромирова в тот момент, когда он впервые увидел гарпий. Уродливые тощие твари, похожие на закоренелых наркоманок, обмазанных грязью и облепленных перьями. Насколько знал Гром, самая распространенная версия происхождения гарпий — проклятие, наложенное на группу женщин, и обратившее их в полугрифов-полулюдей. У тварей были птичьи когтистые лапы вместо ног, облезлые крылья вместо рук, перья спускались с самой макушки и до середины худых жилистых бедер. А вот лица у них были женские, хотя и жутко уродливые с клювом вместо носа и рта. Женскими били также живот и грудь. Бедняга Андрей! Всеми силами пытался сохранить профессиональное сосредоточенное выражение лица, но вид колыхающихся тощих сисек явно выводил князя из равновесия. А Грома не выводил. Гром гарпий уже видел, когда ездил на охоту на скалы Сахаморт, где водились дикие козлы. Но там и гарпий развелось дохерища! На них Гром специально не охотился, поскольку толку от этого не было никакого: их мясо жесткое и воняет тухлятиной. Кто-то говорил ему, что на вкус оно горько-сладкое, что бы это ни означало, и после него рвет. Гром пробовать не стал. В их городе часто говорили, что гарпии воруют мужчин, чтоб размножаться, но Гром знал, что это бред: он видел, что каждая гарпия, на самом деле, хоть внешне и похожа на бабу, но заодно является мужиком со здоровенным хером, который прячется в перьях в низу живота. Хотя специально на гарпий охотиться нужды не было, сражаться с ними приходилось часто, поскольку они сами пытались разделать охотников на мясо. К счастью, эти твари не такие уж и опасные, если знать, как с ними обращаться: ломаешь крылья, отрезаешь лапы и все. Но князь гарпий, похоже, видел впервые, поскольку родом был из равнинной местности. Там чаще встречались василиски и прочие змеевидные твари. Так что князь, хоть и был отличником теоретической подготовки, оказался не совсем готов к разборкам с гарпиями. Когда одна молоденькая и не самая уродливая полуптичка, подошла к ним слишком близко, Андрей растерялся и не успел вовремя среагировать. Заметив его, пташка подняла такой крик, что, кажется, гарпии с Сахаморта услышали, не то что ее родная стая. Гром пришиб ее, сломав гарпии шею одним ударом. Потом пришлось драться с остальными обитателями гнездовища. Тут князь взял себя в руки и здорово сражался. Он знал, что делать, поскольку перед учебным походом их долго обучали тому, что Гром и так знал. Дав сигнал об опасной ситуации, князь Добромиров и его помощник Громов перебили все гнездовище до прибытия подкрепления во главе с инструктором. Гром получили нагоняй, хотя был ни в чем не виноват. Возмутился и получил еще один выговор. Следующее место гнездования гарпий они с князем обнаружили уже под вечер на этот раз без происшествий, доложили о нем и, дождавшись прибытия подкрепления, вновь вступили в бой. Ничего сложного в этом не было. Что бы там ни говорил Рыжий, жизнь в Камнезаводске по уровню опасности не сильно отличалась от ремесла охотника на монстров. Там люди часто объединялись в группы, чтобы выкурить какого-нибудь головоногого из канализации, чертей из подвалов, мертвожеров с кладбища… Все время появлялась какая-нибудь тварь, которую нужно было прибить, чтобы она не сожрала тебя и всю твою семью. Кроме того, когда зарплату задерживали (а делали это часто), нужно было добывать пищу каким-нибудь стародавним проверенным методом: рыбалка, собирательство и охота — вовсе не пережиток прошлого и не развлечение, как считают многие аристократы. Нет, для Грома и таких, как он, это способ выжить. Он вместе с отцом и его друзьями часто ездил в леса князя Боголюбова, где занимался, как он теперь понял, браконьерством: охотился на глухарей. Заодно там можно было и ягод насобирать, если дело было летом-осенью. А еще там водились мантикоры… М-м-м… Вот уж по чему он скучал, так это по нежному запеченному на костре мясу этой твари… Кашель охранника, шагающего мимо укрытия Грома, вывел парня из размышлений. Ему пришлось схватить себя за нос и применить все силы, чтобы чихнуть совсем тихо. Охранник не услышал. Возможно, помог ветер, в этот момент налетевший на лесопарк. Гром приложил бинокль к глазам, глядя на окно своего солнышка. Сквозь щель между плотными шторами едва пробивался электрический свет. Гром опустил бинокль и поудобнее развалился на своей гигантской ветке, надежно укрытой за пушистыми хвойными лапами соседних деревьев. Деревья в этом лесу все-таки реально гигантские! И опасные тоже, поскольку некоторые из них умели ходить. Гром не верил в эти сказки, пока в прошлом году сам не увидел одно такое ходячее дерево в тот момент, когда тащил ящик вина с утра пораньше. Когда он рассказал об этом, Рыжий долго угорал над ним и советовал курить поменьше волшебной травы. Пожалуй, Гром мог бы и сам себе такое посоветовать, вот только в тот день он вообще ничего не курил: у него и трава, и табак тогда закончились. Гром снова чихнул. Конечно, температура у него быстро прошла, а вот кашель и насморк никак не хотели свалить, несмотря на все народные способы лечения от натирания спиртом до поглощения всевозможных настоек. Сегодня, чтобы еще сильнее не простыть, Гром позаимствовал дополнительный свитер у Рыжего, хотя едва смог его натянуть (Рыжий долго ржал, советуя ему меньше жрать сухпаек и перестать так часто ходить в качалку), купил теплые носки, шапку и перчатки. Так что сегодня сидеть ему было теплее. Кроме того, он решил не геройствовать и посидеть не очень долго, примерно в том промежутке времени, в котором его солнышко выглядывала в прошлый раз. Грому ее не хватало. Это было странно, ведь он ее и не знал толком на самом деле, но ощущение такое, что если он с ней познакомится, то окажется, что она его родственная душа. Без бинокля грустно глядя на ее окна, он вспомнил, как впервые увидел эту девушку. Это было в начале сентября. В этом сентябре, как и в прошлом году, он записался в отряд уборщиков территории лесопарка. Во время листопадов все прогулочные дорожки постоянно засыпало листьями и иглами лиственниц. Кроме того, нерадивые студенты часто разбрасывали свой мусор. Короче, в это время года дворникам нужна была подмога. Его определили в отряд к Кар Карычу, а Рыжего и Сою в другие отряды. Кар Карыч направил его в дальний сектор, в котором Гром принялся усердно махать метлой, собирая в мусорный мешок все, что попадало в поле зрения. Нужно было собрать не меньше пяти мешков, чтоб заплатили. Он собрал три и решил сделать перекур. Завалившись за густым приземистым можжевеловым кустом, он вытащил из кармана самокрутку и с наслаждением закурил. Ничто не нарушает тишину… кроме чьего-то топота по соседней дорожке! Гром осторожно выглянул из-за куста: по тропинке бежала девушка в обтягивающем черном спортивном костюме. Она быстро приближалась к нему, поэтому Гром потушил сигарету, чтобы она не заметила дым. Хотя, как оказалось, зря: девушка сосредоточенно смотрела вперед и не оглядывалась по сторонам. «Спортсменка что ли?» — подумал Гром, с удовольствием глядя на четкие, отработанные движения ее стройных рук и ног. От бега она раскраснелась, волосы выбились из пучка на макушке и торчали в разные стороны. Но, черт подери, как же она была хороша! Гром даже усмехнулся, когда ему в голову пришло это слово «хороша». Секси она. Горячая штучка. Он бы с такой позажигал недельки две. Громов уже собирался вылезать из кустов и бежать следом за ней: можно догнать и познакомиться, мол, вы бегаете, я бегаю, у нас так много общего… Но тут же сообразил, что в драной робе и с небритой мордой такую девушку закадрить не получиться. Громов аж цокнул от досады, но девушка уже скрылась за поворотом. Он потащился за своей метлой и принялся с новым усердием выметать с дорожек всякий сор, попутно мечтая о хорошенькой бегунье. Минут через пятнадцать он снова услышал шаги и снова увидел, как она бежит мимо. Наверное, она бегала по тропинке вокруг его территории. Громов поперся дальше и услышал голоса. — Все, леди… Лира, ск.ее, — Грому было плохо слышно и он напряг уши, — одевайтесь пока не простыли! Гром подошел ближе, чтобы лучше слышать и сквозь деревья увидел, как пухлая женщина развернула осеннее пальто, чтобы девушка могла его надеть. — О, спасибо Маргарет! — звонко ответила спортсменка, просовывая руки в рукава. — Но это вовсе не обязательно! Уверяю вас, в школе меня научили одеваться самостоятельно! Девушка звонко рассмеялась. Маргарет заохала, заахала и принялась торопить подопечную идти в общежитие, пока та не простыла. Девушка широко улыбалась и весело благодарила Маргарет за заботу. «Так она леди», — пронеслось в голове у Грома. Как он сразу не догадался? Профессиональный костюм, кроссовки с укрепленным голеностопом… Судя по одежде, она могла быть профессионалом, но уж слишком хрупкая на вид для спортсменки. Кроме того, бегуны ведь тренируются на стадионе. Аристократы любят все самое лучшее, поэтому и покупают спортивную одежду для профи, даже если ничерта в спорте не смыслят. Леди… Он плохо расслышал имя. Кажется, ее зовут Лира. Лира. Красиво звучит и ей подходит. Лира. Знакомое слово… Черт! Ясное дело, с аристократкой ему ничего не светит. Хотя, если она из мелкопоместных… Да не! Мелкопоместные не таскают с собой слуг. А у этой девушки личная служанка. И улыбка такая яркая и теплая, как солнышко. Какое-то время Гром ее не видел, хотя невольно искал ее взглядом в обеденном зале среди аристократических выскочек. Может, просто не узнавал? Но однажды узнал. Гром и Рыжий пришли на обед одними из первых, поскольку быстро сдали промежуточный зачет по физ. подготовке. И Гром чуть бульоном не подавился, когда увидел, как какая-то аристократка, косящая, видимо, под принцессу из мультиков, отошла от аристократических столов и принялась разглядывать их пищу. А потом он понял, что это та самая девушка! Ее волосы были распущены по плечам, заколотые над ушками белыми бантиками. А сама она в беленьком платьице до колена походила на… подснежник? Она внимательно изучила содержимое их стола, а потом вернулась за свой столик к высокомерно хихикающим подружкам, мило улыбнулась им и вступила в беседу, заодно элегантно орудуя столовыми приборами. Его горячая штучка в один миг превратилась в девочку-цветочек! Теперь он чаще замечал ее в обеденном зале, она всегда сидела за одним и тем же столом с одними и теми же дамами. Гром не задумывался, зачем ищет ее взглядом. Просто смотрел и все. А потом она снова удивила его. Всех собрали на концерт, который проводили в честь посвящения в студенты. Справа от Грома сидела Соя, а слева — Рыжий. Парни болтали, обсуждая стратегию ближайшего матча по аэроболу, домашку, и прочие важные вещи, а Соя время от времени цыкала на них, чтоб не мешали смотреть эту ерунду. Грома раздражала эта аристократическая самодеятельность: каждая аристократка мнила себя великой певицей, актрисой, танцовщицей или все сразу. На сходках после матчей Гром вдоволь наслушался дурацких песен, которые пели леди из клубов поддержки команд. Пели так себе. А их все нахваливали. А теперь вот целый концерт этого нытья вперемешку с занудными речами о важности обучения, которые все равно никто не слушает. В очередной раз объявили какую-то леди, громов машинально глянул на сцену, отвернулся, а потом посмотрел опять. Это была его девочка-цветочек. Она пела песню про мечты. И она была удивительно красивая. Очень красивая. Длинное серое платье до самого пола, украшенное узором цветов вишни. И в ее волосы были вплетены такие цветы. — Громо-о-ов! Я с тобой говорю, — бубнил ему на ухо Рыжий. — Смотри, ничё такая, да? — спросил Громов, кивая на девушку. — Да не знаю. Ничего особенного. И одежда дурацкая! — Это ты дурак! — зашипела Соя. — Это образ такой! Фея вдохновения! В древнеараамской мифологии она подталкивала героев на подвиги, а поэтов — на творчество. Хотя для араамов это по сути одни и те же люди… Девушка пела, а Грома почему-то пробирало до мурашек. Она словно верила в те слова о мечтах, которые произносила и почему-то его это зацепило: в конце концов он тоже мечтал. Мечтал выбраться из нищеты и обеспечить свое будущее и будущее Сои. Это было странное ощущение: Грому редко нравилось какое бы то ни было искусство. Соя частенько пыталась его «вразумить» и толковала что-то про красоту поэзии, чувственное наполнение музыки, оттенки картин и прочую ерунду, но его, как и большинство друзей и знакомых, цепляли драйвовые мелодии, грффити на старых стенах, а стихи они частенько сочиняли сами, когда были подростками. Правда, Соя утверждала, что от этого мата-перемата у нее уши в трубочку сворачиваются. А тут вдруг его зацепило, да так, что мурашки по коже побежали. Ему захотелось с ней познакомиться. Гром стал искать предлог для этого, но не находил, да и подобраться к ней было непросто, поскольку охрана, циркулирующая по обеденному залу, зорко следила, чтобы нищеброды не приближались к выскочкам из высшего общества. Но окончательно понял, что втрескался, он совсем недавно, когда в один из выходных они с Рыжим и с Гирей, еще одним парнем из общежития, поперлись в университетские оранжереи, в которых занимались ботаники. Парни хотели натырить там какой-нибудь жратвы, поскольку в тот день на обед давали дрянь, которую студенты называли «сопли». Никто их не жрал, все добывали хавчик, как умели: кто-то подмазывался к кухаркам, чтоб дали остатки со стола знати, кто-то ходил в лесопарк по ягоды-грибы, кто-то где-то что-то тырил… Не, можно было что-нибудь купить в городке, вот только «сопли» давали, как назло, в дни перед стипендией-зарплатой, так что все были на мели. Путь к оранжереям проходил через густые кусты, растущие вдоль лужайки с искусственным прудом, расположенной на опушке лесопарка. Богатенькие выскочки время от времени устраивали там пикник. Вот и сегодня народу было полным-полно, в основном, девчонок: они расстелили покрывалья, уселись на них боком и поглощали пироженки, печенья и бутерброды с икрой, запивая это все горячим чаем или кофе из термосов. День был, хоть и солнечный, но прохладный, поскольку приближался октябрь, так что многие высокородные дамочки кутались в пледы. На кой черт было устраивать пикник в таких условиях? Странные эти аристократы. Гром, на всякий случай, поискал свою милашку, но не увидел ее. В этот момент навстречу группе охотников за овощами выскочил Добрыня. Он учился курсом младше Грома. Иногда им приходилось пересекаться на тренировках охотников или в тренажерке. — О, здорова! — довольно потирая руки, гаркнул Добрыня. — Идем, ща такой концерт будет! — Какой концерт? — настороженно спросил Гром, глядя, как к ним приближаются дружки Добрыни. — Смотри-смотри! — Указывал Добрыня в сторону дамочек у пруда. Гром заметил, что в сторону девчонок бежали какие-то мелкие существа, похожие на щенков. Заметив «щенков» дамы завизжали и повскакивали со своих мест, зовя охрану. Твари набросились на еду. — Это кто? — спросил Рыжий. — Не знаю, какие-то вечно голодные монстряки, — пророкотал Добрыня. — Мы их из зверинца вытащили, они такие милахи! — Только не говори, что это акваморфы! — прорычал Гром, поворачиваясь к Добрыне. — Не знаю, а что? — Сука! Там же пруд! — выругался Рыжий. Они с Громом переглянулись: если акваморфы намокнут, то тут же расплодятся. Обычно эти твари не очень опасны, но осенью у них период размножения, в который они становятся агрессивными и жутко прожорливыми. А размножаются акваморфы почкованием при попадании воды им на спину. И сейчас трое акваморфов крутились у пруда. Гром снова посмотрел на лужайку. Что делать: сваливать куда подальше, чтобы не обвинили в сговоре с Добрыней, или же остановить акваморфов? Если они расплодятся, то и до общежития добраться могут… Где охрана-то, черт возьми?! Тут его взгляд зацепился за фигурку в зеленом пальтишке. Солнышко! Она что-то кричала и активно жестикулировала, как будто пыталась организовать эвакуацию. Один из акваморфов свалился в пруд. Его милашка ринулась прочь. Умница! Вот только вскоре она развернулась на сто восемьдесят градусов и побежала обратно к группе дам, которые вопили, прижавшись к деревьям. На них двигалась стая только что отпочковавшихся акваморфов. Гром выскочил из кустов и помчался к ним. Его милашка скинула пальто и в мгновение ока создала какой-то прозрачный щит, укрыв им перепуганных дам. Из пруда тем временем вылезали все новые акваморфы. Поскольку еда закончилась, они принялись пожирать покрывалья, грызли посуду, но большинство из них бросались на щит, пытаясь добраться до леди. Черт подери! Такое количество тварей их просто загрызет. Гром с размаху запустил в пруд «Ледяной шар». Пруд покрылся толстой коркой льда. Куски льда при этом вспучились, наезжая друг на друга, но лед достаточно прочный и не выпустит акваморфов хотя бы какое-то время. Одним взмахом руки Гром создал вихревой поток, снесший к чертовой матери акваморфов. Вот только он не рассчитал и заодно угробил щит своей милашки. Она пыталась удержать его изо всех сил, но не вышло, и девушка, болезненно вскрикнув, осела на землю. Акваморфы, которые выжили после воздушного удара, снова бросились к девушкам. И что делать? Создавать нормальные щиты на расстоянии Грому удавалось через раз, так что он ими никогда особо не пользовался. А здесь нужен был щит, иначе любое его магическое действие заденет девушек. Остается действовать немагически. Гром отломал от ближайшего дерева здоровенную ветку и принялся лупить ею акваморфов. Те бросились врассыпную. Тут в дело вступил Рыжий, устроивший тварям земляные ловушки: акваморфы застревали в мгновенно каменеющей земле. Наконец, Гром добрался до девчонок и шандарахнул направленной от них сетью молний, стелящихся над землей. Акваморфы сдохли. Пришла охрана в сопровождении старших курсантов-охотников, готовящихся стать офицерами. Дамы бросились к прибывшим защитникам. Его милашка не шевельнулась. Гром испугался. Опустился рядом с ней на колени, приподнял девушку с земли. Дышит. Не ранена. Его молнии ее не задели. Что же случилось? Упала в обморок от испуга? — Эй, — неловко позвал он. — Ты как? Она не отреагировала. Гром аккуратно взял ее на руки и решил отнести в лечебник. Сердце колотилось от страха за девушку. Прижал ее к себе, как ребенка. — Ты чё делаешь? — испугался Рыжий. — Тебя ж четвертуют! — А что ее здесь бросить? — Немедленно отпустите леди! — услышал он суровый голос. Гром обернулся. Перед ним стоял суровый охранник из личных наемников вельмож, не из обслуги универа. — Она без сознания, — ответил Гром. Он не мог ее оставить вот так просто. Чувствовал ответственность за судьбу девушки. — Я отнесу ее в лечебник. — Я сам отнесу. — Охранник протянул руки. — Я не знаю, кто ты. Вдруг хочешь похитить леди и потом требовать выкуп с ее родителей? — прорычал Гром, начиная быстро идти в сторону универа. Рыжий уже успел свалить в ближайшие кусты. Ему эти проблемы вообще ни к чему. Вот и правильно. Грому тоже надо было так поступить. Но он упрямо творил какую-то дичь. — Я ее личный телохранитель! — А мне откуда знать? Хочешь охранять — беги за мной! Гром понесся к лечебнику. Слишком долго она была без сознания. Охранник бежал следом. Как только Гром передал леди в руки врачей, его скрутили курсанты из военного корпуса. Гром не сопротивлялся, понимал, что хуже будет. Его допросили (он рассказал, что просто гулял с друзьями, они заметили акваморфов и он решил помочь), посадили в каталажку, которая располагалась в подвале одного из корпусов универа. В такие камеры сажали проштрафившихся курсантов-охотников или курсантов-военных. Удивительно даже, что Гром оказался здесь впервые. Но даже в таком положении нашлись плюсы: ему принесли нормальный обед из картошки с жареной рыбой, а потом и ужин оказался весьма неплохим. Оставалось лишь надеяться, что его не исключат за то, что без разрешения прикоснулся к леди. Гром помнил то странное отчаяние, которое нахлынуло на него в камере: вся жизнь летит коту под хвост из-за того, что этот придурок Добрыня решил позабавиться. Если Гром хоть раз в жизни увидит этого урода или кого-то из его компании, то морды им расквасит точно. А он, Гром, просто хотел помочь девушкам и теперь расплачивается. Прокручивая в голове этот поступок, Гром понимал, что не мог поступить иначе. Даже если бы там не было его милашки, он пошел бы отгонять акваморфов. Его милашка. Его маленькое солнышко. Гром усмехнулся. Он запомнил ее запах, запомнил ощущения ее тела в своих руках… Ему понравилось защищать ее, вот только… Страх за нее высунул свою мерзкую голову, прогоняя приятные мысли. Не слишком ли долго она была без сознания? Насколько Грому известно, это опасно… Тут раздались шаги и дверь камеры отворилась. Гром удивился, увидев руководителя своего учебного отряда охотников, капитана Гладио. — Ты свободен, выходи, — проговорил капитан. — И все? — Все. Или ты не насиделся? Гром вышел из камеры. Вместе с капитаном они пошли к выходу из подземелья. — А вы, случайно, не знаете, что с леди, которую я отнес в лечебник? — на всякий случай спросил Гром. — Случайно знаю, — усмехнулся Гладио. — Тебя с твоими дружками выгнали бы к черту за то, что вы выпустили акваморфов. Да только та леди, когда пришла в себя, настояла на расследовании. Так что в итоге выгонят не всех. Да, и ей не сказали, что это ты ее отнес в лечебное крыло, так что помалкивай об этом. — Почему? — Вроде как это неприлично… Ну, то, что леди нес на руках какой-то простолюдин. Но я думаю, ее охранник просто пересрался от страха, что станет известно, как «замечательно» он приглядывает за дочерью своего хозяина. Так что по официальной версии ее спас он. Начнешь болтать другое — привлекут за клевету. Все понял? Гром кивнул. — Вот молодец. Удачи! И не связывайся с этими высокородными больше. А то своими благими намерениями дорогу к самому пеклу выложишь. Бывай, герой… Потом Гром узнал, что Рыжего и Гирю тоже нашли и посадили под замок, но потом отпустили, как и его самого. А вот Добрыню с его командой им увидеть так и не удалось. К счастью для Добрыни. Тут в окне его солнышка распахнулись шторы. Затем оно открылось, и девушка высунулась на улицу. Она посмотрела на небо, а потом стала внимательно разглядывать лес. Гром глянул на часы. Запомнил время. А потом уже не отрываясь любовался ею и наслаждался разливающейся по телу теплой нежностью.