Воскресенье 8.11.20
Элирина с наслаждением потянулась в кровати. И стала вспоминать, что ей приснилось, пока Маргарет суетилась вокруг, организуя пространство для первого завтрака. Завтракать в постели по воскресеньям — что может быть лучше? Тут же в голове всплыл образ полуголого усмехающегося парня. Да сколько можно? Этот Громов… Элира сжалась в комочек, прижала кулачки к лицу и захихикала. — Леди Элира, неужели можно вас поздравить с хорошим настроением? — широко улыбнувшись проговорила Маргарет, устанавливая столик для завтрака Элире на постель. Леди Элирина де Беллатор уселась, как подобает в таких случаях, выпрямила спину, расправила плечи. — Да, Маргарет, спасибо, — вежливо ответила она. Но тут же откинулась на подушки и снова принялась смеяться. — Леди Элира, будьте аккуратнее! — с улыбкой попросила компаньонка, расставляя тарелочки на столике и наливая чай. Если бы Маргарет узнала, о чем она думает, то прибила бы ее этим самым столиком! А Элира думала о Громове. Никто в жизни на нее так ни разу не смотрел, как он вчера! А она много взглядов повидала: подобострастные, жалостливые, холодные, злобные, ненавидящие, презрительные… А он смотрел… Может быть, все дело в его странных глазах? Просто они такие голубые… В том смысле, что такие… Такие… Угрожающие. Словно, если сделаешь один неверный шаг, то он убьет тебя. Но вчера в этих жутких глазах не было угрозы. В них было что-то другое… Провокация? Или насмешка? Или так смотрят мужчины, когда женщина привлекла их в физическом плане? Каждый раз, когда эта идея посещала Элирину голову, внутри что-то начинало приятно сжиматься. Она давно приучила себя разговаривать честно с собой в запутанных ситуациях, чтобы не запутываться сильнее, поэтому, освободив разум, она быстро поняла: ей нравится, что она привлекает этого мужчину. Ей нравится, что он хочет ею овладеть. Хотя он, возможно, этого и не хочет, и она все выдумала! Элира вчера, наверное, час провела перед зеркалом, пытаясь понять, привлекательна она или нет. — Маргарет, ответьте честно, без комплементарности и вежливости: я симпатичная? Маргарет внимательно посмотрела на нее, словно пыталась оценить. — Вы весьма милы, леди Элира. — Благодарю. «Весьма милы». Этого достаточно, чтобы воспламенить мужчину? Или же нет? В любом случае, совершенно неожиданно вчера выяснилось еще кое-что: ей нравится с ним разговаривать. Это так странно: совсем недавно она считала, что кроме аэробола с ним и поговорить не о чем, а в итоге они провели вместе несколько часов и почти все время что-то обсуждали. И ей было с ним интересно. Как же все-таки странно: ей, Элерине де Беллатор интересно с необразованным провинциалом… У нее что такие низкие требования к людям? Или же дело в чем-то еще? — Сегодня в десять часов у вас запланирована прогулка с «Лазурными птицами» и чаепитие с ними же в девятнадцать часов. Все остальное время вы совершенно свободны. Будут какие-нибудь распоряжения? — Нет. После прогулки я пойду в библиотеку, Маргарет. Хочу доделать задания по экономике, а потом примусь за конспекты. — Как скажете, леди Элира. Вы пойдете на пробежку сегодня? — Нет, сегодня не пойду. Воскресенье — священный день отдыха от пробежек. — Тем более, что снег начинает таять. По такой слякоти особо не разбежишься. — Думаете совсем растает? — Не знаю, леди Элира, я же не владею метеорологической магией. Элира принялась уплетать завтрак раздумывая о том, растает ли снег до декабря. Не хотелось бы: такие сугробы намело! Разбежаться бы, взлететь, а потом нырнуть в сугроб, как когда-то… Понадобилось несколько секунд, чтобы отогнать воспоминания. Прогулка с леди из клуба прошла неожиданно приятно! Они много говорили о гуманитарной помощи и решили принять участие в ежегодной ярмарке-продаже, которую проводили в университете. Леди привозили свою прошлогоднюю одежду и продавали ее по низким ценам (выручка шла на благотворительность). Элира объяснила, что низкие в их понимании цены для социально необеспеченных студентов неподъемны и предложила часть одежды раздать вообще бесплатно. Леди не были против. Расстались, договорившись продолжить тему за чаем. Элира решила пойти в библиотеку, но утренний костюм ее не устроил, и она прогуливалась по гардеробной, раздумывая, какое бы платье надеть? Серое? Слишком скучно… Красное? Вызывающе… Кто ходит в библиотеку в красном? Бежевое? Не так давно надевала, интересно, он помнит? Да, наверняка помнит, как она ему про туфли рассказывала. Элира фыркнула. А может… Вот это синее, с высоким белым воротничком? У него, конечно, подол немного выше колена, но воротничок у самого горла и рукава длинные, так что все прилично. А волосы?! Ему же на работу в три! Она так точно не успеет! И вообще он не придет! Он же явно не из тех, кто постоянно торчит в библиотеке! Она завязала волосы в небрежный узел (но в соответствии с приличиями и веяниями моды) и, захватив сумку со всем необходимым, отправилась в библиотеку. Народу сегодня было полно, но его видно не было. Как она и думала. Да и зачем он ей вообще нужен? Только мешаться будет со своими похотливыми взглядами. Элира нашла свой любимый укромный стол и вновь взялась за решение задач по экономике. Стоило только закончить с задачами и раскрыть журнал «Философские вопросы социологии», чтобы найти статью для конспекта, как раздался голос: — Здравствуйте, леди Элира! Как же часто вы бываете в библиотеке! Она подняла глаза. Облокотившись на стеллаж, неподалеку стоял Громов и, нахально улыбаясь, смотрел на нее. Смешной такой. Лохматый. Она тихонько хихикнула. — Добрый день, господин Громов. Не ожидала вас увидеть сегодня, если честно. Но скажите, вы что меня преследуете? — Преследую? С чего вы взяли? Он оторвался от шкафа и подошел к ней ближе. — Мы так часто сталкиваемся последнее время… — Это потому, что вы последнее время сидите за моим любимым столом. Я за ним уже два года… учусь. — Это и мой любимый стол тоже. И я за ним «учусь» уже больше двух месяцев, но вас стала встречать только в последние две недели. Где же вы были раньше? Сразу бы сказали, что это ваше место, я бы тогда его не выбирала и так сильно бы не полюбила. — Наверное мы просто приходили в разное время. — Наверное. И что же нам теперь делать? — Что? — В соответствии с правилами хорошего тона, вы должны уступить место даме. — Поправка: в соответствии с правилами хорошего тона из вашего цивилизованного мира, а в соответствии с правилами хорошего тона из моего дикого леса, нужно делиться. — Предлагаете поделить стол? — Вчера у нас с вами это прекрасно получилось. Она улыбнулась и подвинулась. Пока Громов усаживался рядом, она раскладывала свои вещи на левой половине стола. Элира попыталась вникнуть в суть статьи, чтобы написать конспект, но из-за того, что рядом сидел Громов, получалось из рук вон плохо. Она не могла не заметить, что он попытался облагородить свою бороду, придав ей форму насколько возможно. От него пахло мужскими средствами по уходу за собой и табаком. Вскоре Громов снял толстовку и Элира невольно заострила внимание на том, как простая хлопковая футболка красиво подчеркивает его фигуру. А еще ей жутко хотелось потрогать этот странный клык, воткнутый в его мочку. У нее даже рука немножко дернулась. Кажется, она неправильно все поняла. Это не он ее хочет. Это она его хочет. От этой внезапной мысли у Элиры по телу пополз озноб. Но ведь… Ей же всегда нравились девушки? Сколько раз она задавала себе этот вопрос за последние две недели? Но, кажется, привычный ход мыслей больше ее не спасал. Чтобы сохранить спокойствие, Элира начала применять методику равномерного дыхания. Вдох — выдох, вдох — выдох… Немного успокоившись, Элира посмотрела на Громова так, словно пыталась понять, что в нем такого девчачьего могло ее зацепить. Но он был обычным парнем. Или необычным? — Что-то не так? — спросил он, заметив ее взгляд. Она покачала головой и спряталась за журналом. Она думала, что если встретит его, то снова завяжется разговор, но они оба уткнулись в свои книжки и записи. Она не знала, что сказать и как снять это странное напряжение, словно тело наэлектризовалось. Время от времени она поглядывала на его руки, ей нравилось смотреть, как он пишет. Иногда бросала взгляд на его лицо… такое серьезное сосредоточенное выражение, как у ее отца за работой. Что с ней такое? Почему она испытывает удовольствие просто глядя на то, как человек читает? Он уронил ручку и полез под стол ее доставать. А Элира, сбившись со своего дыхания и сжав коленки, поняла, что зря надела это дурацкое платье с коротким подолом. Когда Громов наконец очень шумно вылез из-под стола и снова принялся писать свои конспекты или что он там писал, Элира вновь уставилась в журнал, прилагая все силы к тому, чтобы сохранять спокойствие. Правда, вникнуть в суть статьи ей по-прежнему не удавалось, поскольку она слушала дыхание Громова, невольно подстроившись под него. Медленное, спокойное и глубокое дыхание. В какой-то момент ей даже показалось, что он вдыхает воздух с наслаждением. Надо же… Дышать с наслаждением… Жить с наслаждением… Как это? Каково это? У Громова запищал телефон. — Пора на работу, — недовольно сказал он и принялся складывать вещи. «Уже…» — уныло подумала Элира. — Удачного рабочего дня! — с милой улыбкой сказала она. — Не хотите зайти в наше уютное заведение сегодня? — наигранно, как в плохом спектакле, проговорил Громов. — Нет, благодарю. Сегодня не получится, но, может быть, в другой раз. Ему словно не хотелось уходить. А ей не хотелось, чтобы он уходил. — До свидания, леди Элира. — Всего доброго, господин Громов. Она сделала вид, что углубилась в чтение, но как только он сделал несколько шагов посмотрела на его спину. Громов обернулся, усмехнулся и пошел дальше спиной вперед, не отрывая взгляда от Элиры. А она невольно улыбнулась в ответ, провожая его взглядом. «Вот и дура!» — заявила сама себе Элира и принялась писать конспект. Завтра она найдет себе другой какой-нибудь стол. И пусть этот Громов ее потом ищет сколько угодно! (Как бы хотелось, чтоб нашел!)***
Обоняние у Грома само по себе всегда было сильным, а потом во время охоты с отцом он волей-неволей развивал в себе эту способность. В универе ему объяснили, что он ищейка: человек, у которого обострены зрение и обоняние. Он мог усиливать их при помощи своей магии, но без специальных заклинаний, как другие волшебники. Хотя зрение еще нужно было тренировать, запахи он улавливал очень хорошо. И сегодня он шел на работу сам не свой, поскольку от его Элиры пахло желанием. Сильно пахло. До сих пор он ни разу не чувствовал от нее такого аромата. Во всяком случае так сильно. Тогда на тренировке, когда парни поснимали футболки, все понятно. Все дамы были… гхм… возбуждены. Она в том числе. Но сегодня… Он пожалел, что у него нет суперслуха: послушать бы, как билось ее сердце. Черт подери! Еще и ручку эту уронил… Усиленное зрение хоть и было далеко до совершенства, но в темноте под столом видел он неплохо, так что хорошо рассмотрел ее ножки, а это запах… Он сводил с ума! Пришлось о стол стукнуться, чтобы хоть немного сбить напряжение. А потом он не мог удержаться, чтобы не дышать ею. До сих пор в носу стоял этот сладкий острый аромат. Это был кайф: вдыхать полной грудью запах любимой женщины. Ну, не любимой, конечно… Так, симпатичной ему женщины. А она сидела и спокойно читала, как ни в чем не бывало. Этот вид сбивал его с толку. Подай она хоть какой-нибудь знак! Ну хоть что-то кроме этого запаха… Он же точно знает, что она хочет его! Судя по запаху. А вот не по запаху непонятно. Хотя… она так на него посмотрела, когда он уходил… Черт, это какой-то спгс. Или нет? Ладно, нужно успокоиться и придумать, как все выяснить так, чтобы не посадили за домогательства к благородной леди.