Воскресенье 20.12.20
Воскресным вечером Элирина де Беллатор стремительно шагала к общежитию социально необеспеченных студентов. А следом за ней вышагивали трое личных охранников, тащивших по здоровенному мешку каждый. Сама она тоже несла в руках несколько пакетов. Все это девушка подготовила для участников своего социального проекта. Вчерашний день и половину сегодняшнего она была занята подбором вещей для благотворительной распродажи. Точнее своим ребятам она собиралась раздать одежду бесплатно. Бабушка, посетившая их дом на выходные, дабы увидеть Эвана, все еще пребывавшего в отпуске, была этим крайне удивлена. — Моя дорогая, ты же уже должна была приступить к изучению экономики в этом замечательном университете! — Да, конечно! — отвечала Элира, носившаяся по огромному залу в поисках необходимых вещей: зима обещала быть особенно морозной, потому девушка в первую очередь хотела обеспечить социальников куртками, свитерами, теплыми колготками и пижамами. По идее, на ярмарку должны были пойти вещи из прошлогодней коллекции, которую Беллаторы носить уже не будут, но девушка тайком добавила в свои мешки и кое-что из новенького, решив, что ей столько не нужно. — Тогда ты должна понимать, что мы отдали много денег за эти вещи и если станем продавать их меньше, чем за треть стоимости, то рано или поздно ощутим убытки. — Да, но суть благотворительности в том, чтобы дать людям то необходимое, чего им не хватает. А социально необеспеченные не спроста так называются, бабушка. Они ничем не обеспечены и деньгами в том числе. — Но ты предлагаешь отдать им за просто так свитер, который мы продали бы за двадцать тысяч, — бабушка пронаблюдала, как Элира отодрала скидочный ценник с отцовского свитера, и запихала его в свой мешок. — Ну, да. — Мне кажется, это и без того совершенно смешная цена… — Это для нас с тобой смешная цена, а у социальников стипендия всего четыре тысячи ассемов в месяц. Им почти полгода на такой свитер копить, если они ничего не будут покупать, а ведь им многое нужно… — Четыре тысячи? — Великая герцогиня рассмеялась. — Дорогая, ты что-то перепутала. — Я проверяла в бухгалтерии. Нет, по идее, стипендия на каждого выделяется примерно двадцать тысяч, — Элира говорила быстро, с сумасшедшей скоростью совершая огромное количество дел. — Но из нее вычитаются дополнительные расходы. Например, у музыкантов — на инструменты, у аэроболистов — на спортивную защиту, у художников на холсты, кисточки и краски. В итоге у всех получается выплата на руки всего четыре тысячи. А из них еще тысячу нужно заплатить за общежитие. Элира встала посреди комнаты, тяжело выдохнув и осматривая, что бы еще утащить для своих ребят. — Так что, — продолжила девушка, — если мы действительно хотим им помочь, то должны изменить ценовую политику ярмарки. Свитер за двадцать тысяч они не потянут. Его, наверное, кто-нибудь из среднего класса сможет купить… Хотя и то вряд ли. Кто вообще у нас покупает эти свитера? — Кто-то покупает, — пожала плечами Великая герцогиня. И вот Элира ворвалась в комнату, где уже собрались участники ее проекта. — Здравствуйте! Надеюсь, вы не долго меня ждете? В ответ послышались отрицательные возгласы. К Элире тут же подошел Киан, отобрав у нее пакеты. Охранники, вошедшие вслед за ней, осторожно уложили огромные мешки на полу комнаты и, убедившись, что госпоже от них больше ничего не нужно, ушли прочь. — О, я вижу нас стало больше! — Элира задержала взгляд на двух новых персонах, которых раньше на собраниях не было видно: невысокая брюнетка с красивыми миндалевидными карими глазами скромно помахала рукой, а вторая девушка, рослая, мускулистая и крепко сбитая, смотрела вызывающе, словно пришла не поучаствовать в проекте, а проэкзаменовать Элиру. Что-то в ее внешности, возможно волевой квадратный подбородок, напоминало Элире профессора Астерморт. Элире представили новых участниц: первую звали Злата, она выступала на музыкальном конкурсе, а вторую — Герда. Герда училась на охотницу. — О-о-о, вы охотница! Как интересно! — искренне восхитилась Элира. Она обвела взглядом зал: новых лиц больше не появилось, зато одного из прежних не было видно, к счастью или к несчастью Громов на собрание не пришел. — Ну, давайте разбираться! — взволнованно всплеснула руками Элира. — В пакетах угощения, которые вы хотели попробовать в прошлый раз. Так, что у нас с чаем?.. Девушки принялись заниматься чаепитием. — А в этих мешках вещи. Я же говорила вам о благотворительной ярмарке? — Это вы о той, которую проводят за неделю до Нового года? — спросила Герда. — Да-а-а… — Элиру насторожила интонация охотницы. — Я была на такой в прошлом году. И мы всерьез задумались, кто кому оказывает помощь! Аристократы — нам или мы — аристократам! Там такие цены были… — Я понимаю, — улыбнулась Элира, не обращая внимания на тихие смешки. — Я вам вещи просто так принесла. За них платить не надо. А то, что никому из вас не подойдет, отправлю на ярмарку, но по приемлемым ценам. Герда с подозрением посмотрела на Элиру. Леди вздохнула. — Видите ли, я уже говорила ребятам: суть этого проекта как раз в том, чтобы найти взаимопонимание. Мне уже приходилось раньше… — Элира сделала странную паузу, — близко общаться с людьми, неаристократического происхождения. И я успела понять, что мы с вами живем в совершенно разных мирах. У нас отличается все: культура общения, художественные вкусы, представления о приличиях, социальные нормы и потребительские возможности. К чему я все это говорю: когда я готовилась к ярмарке, то столкнулась с непониманием своей затеи. Для многих аристократов те цены, которые вы там увидите, не кажутся неподъемными. Для нас двадцать тысяч ассемов за свитер — дешево. Поднялся недовольный гул. — Поймите: я не с целью похвастаться это говорю и не с целью оправдать аристократов. Я говорю это, чтобы вы поняли: большинство аристократов оторваны от вашего мира слишком сильно. Они просто НЕ ЗНАЮТ, НЕ ИМЕЮТ ПОНЯТИЯ о том, как вы живете. И потом, когда вы выражаете недовольство, скажем, ценами благотворительной ярмарки, они недоумевают, в чем же дело. Вот я и хочу разрушить этот барьер, я хочу разрушить эту стену непонимания между нами. Я хочу попытаться в рамках нашего проекта объяснить вам как живут и в каких категориях мыслят аристократы, находящиеся у власти, чтобы вы знали на какие точки давить, как себя подать, о чем в первую очередь говорить, если вам что-то будет нужно до этой самой власти донести, чтобы вас поняли, — тут голос Элиры задрожал от напряжения, — и услышали, чтобы вас всерьез восприняли хотя бы! — у Элиры голос сорвался. — И наоборот: я хочу сама понять, чем вы живете, и чем вы дышите, с какими проблемами сталкиваетесь, чтобы оказать вам ту помощь, которая действительно нужна. Еще раз говорю: если вам что-то нужно, если у вас возникли вопросы по стипендии, если проблемы с общежитием или с обучением, обращайтесь ко мне, я постараюсь помочь! — Мы и сами можем свои проблемы решать, зря вы нас считаете отсталыми какими-то, — возмутилась Герда. — Так решайте! Я же не запрещаю. Я говорю о сложных ситуациях, в которых вам может понадобиться помощь. И разумеется вы вовсе не отсталые! Разве я такое говорила? — Говорили, что культура отличается и все дела! — «Отличается» не значит «отсталая». Более того, во многом вы ушли далеко вперед! — Например? — со смехом поднял брови Киан. — Например, в области эмансипации женщин, — улыбнулась Элирина. — Чего? — Полагаю, все вы знаете, что еще сто лет назад женщины в нашем королевстве не имели права обучаться в университете, работать, участвовать в выборах в королевский совет, владеть имуществом и даже посещать библиотеку без сопровождения мужчины? — Э-э-э… ну, да, вроде в курсе. Даже в библиотеку было нельзя? — Даже в библиотеку. Кроме того, положение женщины в ее семье было весьма незавидным: родители решали за кого девушка должна выйти замуж, муж контролировал поведение жены (она не могла пойти на бал без его разрешения, например) и так далее. Ну и, конечно, не будем забывать о свободе в области, — Элира запнулась, — сексуальных отношений. За сто лет многое изменилось: женщины теперь могут самостоятельно зарабатывать на жизнь, выбирать, за кого выходить замуж, ходить на выборы и даже сами баллотируются. Вот только все это могут делать женщины из неаристократических кругов. Аристократки отстают от вас, Герда, на несколько десятков лет. Да, нам разрешили учиться, но работать в любой сфере мы не можем: пока что для нас открылись лишь области искусства и благотворительность. Иногда педагогика, очень редко политика. На данный момент в парламенте из четырехсот лордов всего две женщины, я надеюсь стать третьей. Для сравнения в выборной палате из двухсот заседателей сорок восемь — женщины. — Выборная палата — это? — Законодательный правительственный орган, в который выбираются заседатели из неаристократического общества. Конечно, прогресс не стоит на месте! Многие аристократы уже перенимают более свободные нормы поведения. Многие перестают заботиться о чистоте крови, вступая в браки с представителями буржуа. Однако аристократы неоднородные: есть нетитулованное дворянство — самый нижний уровень. Есть титулованные дворяне, но не владеющие вообще никаким земельным наделом. Они относятся туда же. Далее средний уровень дворянства — аристократы титулованные и имеющие поместье. Высший уровень — титулованные дворяне, владения которых по размерам сопоставимы с графством. И, наконец, самая элита — князья и герцоги, владения которых сопоставимы с настоящим герцогством или княжеством, а также двенадцать Великих семей, собственно владеющие настоящими герцогствами, княжествами и графствами. Конечно, я огрубляю, есть множество нюансов, но пока остановимся на этом. Так вот нетитулованное дворянство практически полностью отказалось от аристократических традиций. Титулованные дворяне также все больше переходят на рельсы прогресса. А вот представители высшего света в этом смысле самые отсталые. Мы наиболее других чтим традиции, а потому в ногу с прогрессом у нас шагать не получается. Чем древнее и знатнее род, тем более традиционным нормам он подчиняется. Так что, если мой отец решит завтра выдать меня замуж за какого-нибудь герцога, я не смогу отказаться. — Но почему? Скажете просто, что не хотите выходить за него, и все. — Противоречить отцу нельзя. Это может плохо отразиться на репутации семьи. — Ну и что? — Может быть, о ценности репутации мы поговорим в другой раз? А пока разберемся с этим? — Элира махнула рукой в сторону мешков с одеждой. — Иначе, боюсь, не успеем. — Леди Элира? — Да, господин Жаров? — Вы сказали, что к вам можно обратиться за помощью. — Конечно. — Можно вас попросить, пригласить меня на белый танец, пока остальные смотрят шмотье? Элира растерялась. — Просто, понимаете, я должен пойти на новогодний бал в качестве подручного герцога Мрийского. А одна вредная леди, которая тоже будет там, сказала, что пригласит меня на белый танец. Не хотелось бы оплошать, понимаете? Элирина улыбнулась. Подбодрив остальных рассматривать и выбирать вещи, она включила на телефоне подходящую музыку, подошла к Костолому и попросила его, протягивая руку: — Господин Жаров, не откажите мне в удовольствии танцевать с вами! Вы должны протянуть мне руку ладонью вниз, господин Жаров, — мягко проговорила Элирина. — Рука мужчины всегда внизу, рука женщины всегда вверху. Они с Жаровым принялись кружиться по комнате. Время от времени Элира напоминала ему, что делать. — А остальные хотели бы попасть на бал? — спросила Элирина, закончив танец и подходя к ребятам. — Ну, было бы прикольно посмотреть как там что, — сказал кто-то. Остальные гудели примерно то же самое. — Тогда, быть может, нам стоит попробовать? Студенты недоуменно воззрились на нее. — Нас на бал никто не пустит, миледи! Мы ж некультурные! — Это неправда! Вы не некультурные. Вы принадлежите к другой культурной традиции, — хихикнула Элира. — Давайте попробуем? Вам ведь как раз нужен репетитор по этикету! — всплеснула она руками. — Мне говорили, что у некоторых возникает с этим проблема! А я вас научу правилам пользования столовыми приборами, танцевальному этикету, вежливым обращениям! Подумайте об этом, обсудите между собой. К Новому году мы, конечно, уже не успеем, а вот к весеннему балу можно попробовать подготовиться! Ребята принялись обсуждать предложение, продолжая подбирать подходящие вещи.***
Громов ввалился в свою комнату уставший и злой. Посетители кафе его сегодня выбесили, как черта, а заработал он гроши. Идя домой он подсчитывал в уме, сколько еще ему отрабатывать дополнительных смен, чтобы заработать на пуховик Сое, и пришел к выводу, что до хрена. Каким же было его изумление, когда она бросилась ему на шею и принялась что-то радостно щебетать про сегодняшнее собрание, стоило ему переступить порог своей комнаты. — … и представляешь, она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО привезла все эти вещи и нам отдала просто так. Жаль, что на твою фигуру вещей было мало, мы прикидывали на Костолома, но вам почти ничего не подошло. Зато мы с Рыжим приоделись по полной программе: у меня теперь есть и шерстяное платье, и теплые брюки, и куча свитеров, и даже теплая пижама! А еще у меня смотри что теперь есть! Больше не придется ради этого брать дополнительные смены! Соя продемонстрировала Грому серебристо-серое зимнее пальто, с меховым капюшоном. — Мне идет? — Угу. Громов смотрел на сестру, вертящуюся перед ним в пальто, которое на всю комнату пахло Элирой. — А еще она танцевала с Костоломом представляешь! Это было так странно! Ой, времени-то уже! Я побегу, а то меня в мой корпус не пустят через десять минут! Люблю тебя! И Соя умчалась довольная жизнью.