Перевоспитание

Где-то в затылке у Пети ютилась мысль о том, что в отель ему возвращаться нельзя. Мысль, которая сама по себе казалась безобидной, но которая мешалась в безумный пьянящий коктейль с другой, более страшной и стыдной. Петя знал, что если Хозяин захочет, ему не составит труда узнать, где его бывший работник поселился в Питере, и тогда его люди подкараулят Хазина у отеля, и ему кранты. Умирать Пете однозначно пока не хотелось. Хазин также знал, что единственное действительно безопасное место в этом городе — квартира Игоря, но боялся, что после всего, что произошло, Гром на предложение переночевать у него ответит отказом, и поэтому старательно придумывал в голове оправдание своей просьбы. Игорь шел немного позади Пети и думал о том, что Хазина в отель отправлять нельзя, и что Гром, скорее всего, вынужден будет отвести его к себе, что само по себе безобидный, вынужденный шаг, который, тем не менее, в мыслях Игоря быстро приобретал оттенки чего-то неправильного. Он знал, что это будет самый неловкий и самый беспокойный вечер за всю его жизнь, но сейчас он должен отбросить в сторону все личные эмоции и позаботиться о том, чтобы Хазина не прихлопнули. В какой-то момент Петя вдруг остановился и развернулся к своему коллеге, стесняясь заглянуть Грому в глаза. От резкого торможения человека спереди Гром вздрогнул и немного пошатнулся, чуть не налетев на Хазина грудью. Петя поднял серьёзный взгляд на Игоря и дрожащим голосом сказал: — Мне нужно будет какое-то время пожить с тобой. Игоря немного сбила с толку дрожь в голосе Хазина: ему внезапно захотелось спросить его об этом, но он не стал. В ответ на предложение Пети он просто кивнул, а потом подумал, что этого недостаточно, и добавил: — Так будет безопаснее. — из его уст это звучало больше вопросительно, чем утвердительно. Он как будто пытался оправдаться перед собеседником, но Хазин этого оттенка не уловил, он только порадовался тому, что Игорь на это согласился, а также тому, что он сам придумал этому убедительное оправдание. Петя часто закивал, а Игорь машинально повторил за ним это движение. Их голоса сейчас звучали неестественно, чересчур механически, будто они были актерами из очень плохого сериала на «России 1», но они были не на съёмках, и режиссёра, который скажет «стоп!», поблизости не было, так что всей фальшивости собственных интонаций они не замечали. Эта прогулка была слишком долгой и слишком утомительной для обоих. На улице холодало. Хазин завернулся в пальто и старался идти как можно быстрее. Игорь еле поспевал за ним, подняв плечи, пряча лицо в воротник куртки. Петя подумал о том, как он нагрубил Игорю в цветочном, и о том, как смело он предъявил ему за его варварские методы, но сейчас, когда впереди длинный путь до квартиры Грома, и у них есть прекрасная возможность обсудить их отношения, Петя вдруг растерял всю свою смелость. Он шел молча, опустив взгляд в землю, боясь лишний раз задеть носком ботинка камень или споткнуться, словом, каким либо образом обратить на себя внимание Грома. Игорь же все время потряхивал головой, как будто пытался избавиться от каждой волнующей его мысли. Этими движениями ему не удалось вытряхнуть мысли из головы, а лишь получилось собрать их в одно место и вылепить из них огромный липкий ком, из которого нельзя было выцепить ничего конкретного. Он понял, что сейчас важно только поскорее добраться до квартиры и выспаться. Сон должен был ему помочь. Они вошли в подъезд, а затем и в квартиру. Петя остановился и немного замялся в прихожей. Он понял, что сейчас ощущает себя точно также как в первый раз, когда он пришёл в квартиру Грома. Игорь снял с головы кепочку, аккуратно повесил ее на крючок в коридоре и прошёл в квартиру. Петя стянул с себя пальто, стараясь не производить никаких лишних звуков, и повесил на соседний крючок. Он присел на корточки, стащил с ног ботинки, поднялся, выдохнул и прошёл за Игорем. Они почти синхронно опустились на синенький диванчик, расположенный в центре комнаты: оба сидели ровно, сдвинув колени и сложив руки в замок. Наступила тишина, которая нервировала Хазина, и он судорожно начал перебирать в голове, что он может сказать Грому, не затронув тему их отношений. Петя нахмурил брови и уставился в пол: он заметил, что ватки, которыми Гром вытирал его окровавленное лицо все ещё валяются на полу. От их вида, почти зажившая рана на брови Пети необычно сильно заныла. — Может выпьем? — вдруг выпалил Петя, снова повернув голову на Грома. Это было почти комично: всегда, когда он не знал, что сказать, он приходил к этой фразе. — Я не пью. — отрезал Гром. Выражение его лица было серьёзным и сосредоточенным: он явно собирался с мыслями. Хазин снова отвернулся от него, промямлив про себя «да, да, точно». Он забегал глазами по комнате, пытаясь найти тему для разговора, но Гром тут же собрался и перебил его. — Слушай, я вижу, что нам надо поговорить… — начал было Игорь, но вдруг замолчал, так как заметил, что Петя резко поднялся с дивана и замер. Хазин и сам не понял, зачем он это сделал, но избежать какого-либо серьёзного разговора он старался любой ценой, поэтому настроился на самый непринужденный тон и сказал первое, что пришло в его голову: — Ну, ты можешь не пить, но мне определённо нужно. Я ведь в шоке! — последняя фраза звучала как самое дерьмовое оправдание в мире, но Гром этого не уловил. Он не стал ничего запрещать Пете, подумал: «Может, он и правда все ещё не может отойти от той ситуации», и послушно проводил его глазами к выходу. «Зачем он пошёл на улицу, у нас ещё стоит вино в холодильнике», — подумал Гром, но опять же ничего не сказал. Игорь остался в квартире один. Он расслабил напряжённые плечи, подался вперёд, поставил локти на колени, и опустил взгляд в пол. Гром почувствовал, как его колени дрожат: он раньше никогда не был так напуган, как сейчас. Удивительно: никакие убийцы, никакие насильники, никакие воры не пугали Игоря так, как личный разговор с его коллегой. Веки его становились тяжёлыми: после прогулки по холодному Питеру его страшно разморило, и спать хотелось ещё сильнее, чем утром, но он не мог позволить себе уснуть. Гром твёрдо решил дождаться Хазина: рано или поздно, их разговор должен был состояться. К вечеру на улице заметно похолодало. Мороз стоял такой, что кому ни скажи, никто не поверит, что на дворе осень. Ощущение было такое, что, пропустив пару месяцев, в Питер пришла глубокая зима. Петя вышел на улицу с некоторым чувством облегчения. Ему нужно было переждать на улице где-то час, а потом, он надеялся, Игорь уснёт, и он сможет вернуться домой, не навлекая на себя никаких неприятных разговоров. Несмотря на холод, от которого Хазин старался укрыться воротом лёгкого пальто, он специально прошел еще минут двадцать от дома Игоря до дальнего магазина, зашёл туда и вышел на аллею с алкоголем. Он не глядя схватил со стеллажа бутылку водки и отправился на кассу. Руки все ещё дрожали, а пальцы были красными от холода, поэтому пин-код от карты Хазин вводил три раза, прежде чем он оказался правильным. Кассирша как-то злобно зыркнула на Хазина, который задерживал очередь своими попытками, но он не обратил на неё никакого внимания. Он сразу отрезал «пакет не надо», схватил бутылку и направился к выходу из магазина. Перед дверьми он укутался в пальто и морально приготовился к долгому пути обратно. Ему жутко хотелось курить, но мороз стоял такой, что Петя не чувствовал собственных пальцев: сейчас он наверняка не сможет даже разок щелкнуть зажигалкой. Решил согреться дедовским способом: откупорил бутылку водки и отхлебнул. Горечь дешевой водки мгновенно ударила Пете сначала в желудок, а затем в голову. Он поморщился, однако подметил, что ему стало теплее. Он шёл быстрым шагом по улице, уже не замечая, как хлещет дешевую водку большими глотками прямо из горла бутылки. Когда он подошёл к подъезду, бутылка оказалась наполовину пустой. Он потянул за железную дверь, зашел в подъезд, поднялся по лестнице и налетел на Игоря, стоящего в дверях. Петя поднял на него растерянные глаза, но сразу же их опустил. Он попытался пройти внутрь квартиры, аргументируя: — Я замёрз, как собака, пусти. Игорь не сдвинулся с места ни на сантиметр. Хазин раздраженно рыкнул на него и поднял свой уже озлобленный взгляд на Грома. Игорь казался напуганным: его глаза смотрели прямо на Петю так, как будто он увидел в квартире приведение и пытается предупредить об этом Хазина, но оцепенел и не может вымолвить ни слова от ужаса. Взгляд Пети тут же переменился на недоумевающий. — Петя, нам надо поговорить. — вдруг серьезно сказал Гром. — Может, дашь мне пройти сначала? — Петя вяло улыбнулся и попытался обогнуть Игоря справа, но тот двинулся вправо вместе с ним, перегораживая ему путь. — Я тебя не пущу, пока не поговорим. Петя страшно разозлился: его загнали в тупик, и где-то в глубине души он понимал, что выхода нет, но все равно отчаянно пытался его найти. Он двинулся влево, но Гром двинулся за ним, и тут Петя взбесился окончательно. От злобы, которая его переполнила, он поднял руку, в которой держал бутылку над головой и бросил ее на пол. Она вдребезги разбилась. В подъезде раздалось громкое эхо от бьющегося стекла. Содержимое разлилось на полу в небольшую лужицу, а несколько капель брызнули Грому на штаны. Сам Хазин потер лицо обеими руками, а затем забрал назад волосы, убирая их с лица. Сейчас в нем кипела и злоба, и обида, и страх, и, смешиваясь, все это заставило Петю выдать, как на духу: — Что ты хочешь от меня услышать? Ты мне нравишься, это правда. Ты мне очень нравишься. И я знаю, что я тебе — нет. И я думал, что если я буду это игнорировать, то все пройдёт, но это не проходит, а только усиливается. С каждым днём, мне становится только хуже: мне больно быть с тобой рядом, разговаривать с тобой, видеть тебя, но если я сейчас возьму и уеду в Москву, мне будет только хуже. Мне страшно, потому что если бы я сейчас уехал в гостиницу, мне бы вскрыли горло, но я здесь, и мне… — он вдруг замер, но только на полсекунды, потому что ему показалось, что его сейчас вырвет, но его пронесло, и он закончил, — …и мне сейчас намного больнее, чем если бы меня просто убили. Ты доволен? Говоря это, Петя подошёл к Игорю вплотную: еще один шаг и их лбы могли бы соприкоснуться. Петя тяжело дышал и смотрел Игорю прямо в глаза. Гром стоял неподвижно и не знал, что ответить. Слова встали комом в горле, но он его проглотил и почти шепотом сказал: — Ты не прав. Петя, согретый то ли выпитой водкой, то ли кипящей внутри злобой, уже и не вспоминал о холоде. Он переспросил: — В чем не прав? — В том, что ты мне не нравишься. Петя сделал шаг назад от Игоря. Он не до конца понимал, реальность это или сон. — У тебя, что, с твоей работой совсем крыша поехала? — с наигранной насмешкой спросил Хазин, видимо забывая, что только что выдал, как на блюдечке, все свои чувства. Игорь этого будто не услышал, так как просто продолжил: — Я так думаю. Мне так кажется. Нужно проверить. Последняя фраза Петю немного смутила. Ему казалось, что все это не по-настоящему, что это спектакль или игра. Игорь стоял в проходе, опустив плечи, и выглядел слишком беззащитным и слабым для этой реальности. Хазин нахмурился: не вызвало доверия ни одно его слово. Он откашлялся, натянул улыбку и решил отшутиться: — Я твоим подопытным кроликом не буду. — Хазин снова попытался пройти, толкнув Игоря в грудь, так как внешняя беспомощность Игоря внушила ему надежду, что он и правда ослаб физически, но Гром стоял прямо, не поддаваясь толчкам Хазина. Как только ладони Пети надавили Грому на грудь, он взял Хазина за плечи, притянул к себе и поцеловал в губы. Поцелуй этот длился меньше секунды, но Игорю этого было достаточно для его эксперимента. Как только Игорь отстранился, он уставился на Петю. Хазин зажмурился и сильно покраснел. Затем он медленно открыл глаза и приоткрыл рот от удивления. — Это была проверка. — объяснил ему Гром. — И каков результат? — поинтересовался Хазин. — Вроде как положительный. — ответил Игорь, не выпуская плечи Хазина. Петя выдохнул, глазах у него блеснуло что-то очень радостное, и он мягко улыбнулся. Игорь улыбнулся ему в ответ, но вдруг заметил, как глаза Пети снова округлились, и увидел, что блеск в них изменился на испуг. Петя вдруг толкнул Игоря в грудь и сделал ещё один шаг назад, закрывая рот руками. Однако, удержать содержимое у него не вышло: Петю все-таки стошнило. Игорь с сочувствием взглянул на него, подбежал к бедному Пете и взял за талию, чтобы проводить внутрь квартиры. Петя шептал извинения и вытирал рот от следов рвоты, пока Игорь твердил, что все нормально, и что это бывает с каждым. Он захлопнул за собой дверь и отвёл Петю к дивану, не снимая ни его верхней одежды, ни его ботинок. Хазин мгновенно свернулся на маленьком диванчике посреди комнаты. Игорь сел на пол перед ним и убрал с лица вновь упавшие на него пряди волос. Петя отмахнулся от надоедливой руки Грома и отвернулся к спинке дивана. Игорь нашёл это очаровательным и улыбнулся спине Хазина.