От ненависти к вечности

11 Октября, 2005 год. Нью-Йорк, США. Мы с Донни зашли в огромный, пахнущий цветами и духами зал. Гостей собралось очень много. Софиты, светящие своим прожекторным светом на хрустальную люстру под потолком, обеспечивали пляски мерцающих зайчиков по стенам. -А, мистер Винчензо, мистер Лэнден, добрый вечер! Радушный капельдинер принял у нас нашу одежду. Я заметил, что он поглядывает за наши спины, явно ища кого-то глазами. -Мистер МакГивен приболел, - отчеканил я, опережая его вопрос. -Ох, очень жаль. Передавайте ему мои пожелания скорейшего выздоровления. -Да, конечно. Мы прошли в центр зала, и все взоры тут же обратились на нас, а репортеры-вечные спутники подобных мероприятий-защелкали своими камерами. Зал, увидев нас с Донни, тут же смолк, предоставляя нам слово. Я окинул взглядом окружавшее меня великолепие. Куча восхищенных взглядов, камеры, шикарные смокинги и шампанское… А в центре зала стоял огромный постер с обложкой моей книги, которая со дня на день должна стать бестселлером. В горле встал ком. Джош был рядом на всех мероприятиях, которые я посещал и сегодня первый день, когда я пришёл без него. Заметив, что молчание слишком долго затянулось, я быстро взял с подноса бокал и, откашлявшись, произнёс: -Я работал над этим проектом почти десять лет, книга выросла вместе со мной. Поэтому я уверен, что она найдёт отклик, как у заядлого гурмана, так и у новичка в этом деле. В ней собраны лучшие рецепты со времён моего студенчества и по сегодняшний день. И я рад, что сегодня вы все собрались на презентации, чтобы отметить это грандиозное событие. Зал взорвался аплодисментами и щелчками фотокамер. Когда все стихло, в зале поднялась рука. -Да, пожалуйста. Сквозь толпу пролез мальчишка-журналист. На нем были джинсы и толстовка - не самый удачный наряд для светского мероприятия. -Норман Фостер, журнал «Дейли Фейс». Мистер Лэнден, вы сегодня впервые без мистера МакГивена. У вас что-то произошло, о чем мы не знаем? Последний вопрос прозвучал, словно издевка, и на мальчишку обернулись и зашикали все, кто стоял рядом. Ком в горле становился все больше. Я откашлялся. -Мистеру МакГивену нездоровится. Он подхватил грипп, как назло перед презентацией. Но, тем не менее, я скажу. Я посвятил свою книгу именно этому человеку, Джошу МакГивену. Он был со мной и почти весь мой творческий путь оказывал мне лучшую поддержку. Без него она не получилась бы такой, какой я хотел ее видеть. Зал снова взорвался. Больше никто не осмелился задавать провокационные вопросы. Журналистов интересовало содержание книги, истории некоторых рецептов и блюд. Однако даже разговор о любимом деле не смог убрать из моей головы осознания, что я тут без Джоша. Без Джоша. Без моего Джоша. Донни легонько пихал меня в бок, давая понять, что я уж слишком мрачно выгляжу, но я не мог выдавить из себя даже легкой улыбки. Сердце отчего-то бешено стучало - от того ли, что я один или от того, что я просто беспокоился - я не мог понять. Когда презентация подошла к концу и начался фуршет, я отошёл подальше и сел на одинокий диванчик, вертя бокал с шампанским в руке. Пиджак пах Джошем, и я старался представить, что не один, а мой муж просто отошёл в туалет. -Как жизнь, дружище? - рядом со мной опустился Карл, мой бывший коллега по ресторану Ля Круз, где я стажировался перед участием в «Адской Кухне». Карл Дорман был веселым парнем, и я на всех мероприятиях уделял минутку, чтобы с ним пообщаться. Но сегодня я ни с кем не хотел разговаривать. Я глянул на часы. Восемь вечера. Поскорее бы домой и позвонить Джошу. -Да так, бывало и лучше, - протянул я. -Да, понимаю тебя. Все эти тусовки… Они со временем приедаются, конечно. Мне захотелось обнять Карла и рассказать ему, что на самом деле все гораздо хуже, что я в отчаянии, что я готов в любую секунду сорваться. Но слишком уж много было вокруг нас камер и репортёров, чтобы показывать свои слабости. Поэтому я лишь промямлил: -Ага, друг. И не говори. -Ты какой-то странный сегодня. Все в порядке? - Карл озабоченно вглядывался в мое лицо. -Да, все.. -Мистер Лэнден! Мистер Лэнден! Тут же передо мной будто из-под земли выросла фигура молодой репортёрши с мигающей камерой и микрофоном, который та держала, словно шпагу на фехтовании. Я поднялся. -Простите, но я сейчас не даю… Однако репортерша совершенно наглым образом начала пищать в камеру: -Дамы и господа, я сейчас нахожусь на самом громком светском мероприятии - презентации новой кулинарной книги Люка Лэндена. Мистер Лэнден, как вам мероприятие? Я изо всех сил постарался натянуть улыбку. Нельзя, чтобы кто-то подумал, что со мной что-то не так. Нельзя. Это ради Джоша. Тут шумиха явно не нужна. -Мне все очень нравится. -Скажите пожалуйста, вы довольны тем, что ваш проект успешно завершился и вот-вот станет самым громким проектом кулинарии за последние десять лет? -Да, конечно. Однако мне более важно, чтобы он понравился моим коллегам- начинающим поварам и всем, кто работает в ресторанной индустрии. Там собраны… Но репортерша, не дав мне закончить, спросила: -Мистер Лэнден, а где ваш муж? Для меня второй подобный вопрос был последней каплей. Тем более, она слышала, что я на него ответил. -Дома. Он приболел. Это случается с людьми, знаете… - я надеялся, что данный ответ даст ей понять, что я не намерен комментировать личные темы. Однако репортерша не унималась: -Ох, это очень грустно. Возможно ли, что ваш муж, услышав негативные отзывы о некоторых ваших блюдах, решил не идти с вами? Краем глаза я увидел, как Карл, сидящий все это время рядом, упёрся руками в колени, явно собираясь подняться и отвесить в сторону репортёрши едкий комментарий. Я жестом показал ему, что все в норме. -Нет, это неправда. -А для вас эти комментарии никогда не означали, что вам пора завершать вашу кулинарную карьеру? Карл снова упёрся руками в колени. Я уже и сам начал терять терпение. Я обычно не приемлю присутствие желтой прессы на мероприятиях- а эта дамочка, без сомнения, была одной из них- поэтому я искал глазами охрану, чтобы их увели. -Мистер Лэнден, вы собираетесь уходить из ресторанного бизнеса? Этот вопрос был финальным, и я почувствовал как начинаю распаляться. Только я собрался ответить, как у меня запищал мобильный. «Люк, Джошу стало хуже. Открылось кровотечение. Если можешь, приезжай. Рональд.» В одну секунду для меня будто замолчала вся планета. Я стоял и смотрел на телефон, пытаясь переварить информацию в мозгу, который в один момент стал каким-то ватным. «Открылось кровотечение.» Эти слова будто обрели форму и повисли в воздухе. В моих ушах стояла такая тишина, словно мир разом погрузился в спячку. Глядя на слова, я, сам не ведая, что говорю, пробормотал: -Это конец… -Мистер Лэнден! - нагло пискнула репортерша, хотя было видно - она поняла, что случилось что-то страшное, - Вы правда уходите из ресторанной индустрии? Но я уже не слышал. Распихивая всех, кто стоит на пути, я ринулся к выходу и вылетел на улицу. Мне было все равно на репортёров, все равно на гостей, мне было плевать на вечер, на книгу, на все. Главное сейчас - увидеть Джоша. Поскорее. На улице был уже вечер, шёл проливной дождь. Машины с бешеной скоростью проезжали мимо, слепя пешеходов фарами. Я вскинул руку. -Такси! Эй! Такси, такси, твою мать!- я ударил рукой по проезжающей мимо желтой машине. Рука заныла, видимо, я ее ушиб, но мне было все равно. Мимо проехала очередная машина, обрызгав меня водой. Я выбежал на трассу. Мимо проносились гудящие автомобили. -Эй, тебе что, жить надоело, кретин?! - проорал кто-то из окна машины. Наконец мне удалось затормозить такси. -На Кендалл-сквер. Быстро! - крикнул я, сунув водителю двухсотдолларовую купюру. Машина сорвалась с места. Глядя на то, как мимо проносятся неоновые вывески и огни неспящего города, я судорожно дышал и пытался хоть немного себя успокоить. С ним все в порядке, с ним все в порядке, все в порядке... -Сэр, простите, но тут мы вряд ли проедем. Я посмотрел через лобовое стекло. Прямо перед нами выросли рабочие в оранжевых жилетах. Я был готов взвыть от отчаяния. -Сколько до Кендалл? -Немного осталось. -Ясно. Спасибо! Я вылетел из машины. Дождь хлестал так, будто погода решила отыграться за все осенние месяцы вперёд. Я побежал по улице, оглядывая указатели. В ботинках хлюпало, а капли то и дело попадали в глаза, отчего постоянно мутилось зрение, и я чуть не влетел в какую-то парочку пожилых людей. Те пугливо отшатнулись. Черт с ними со всеми. Главное, чтобы ты был в порядке, Джош. Умоляю, будь в порядке. И пошёл ты, если ещё попросишь меня жить своей жизнью! Когда я влетел в больницу, я был уже насквозь мокрый. Подбегая к палате, я увидел, что возле неё стоит Рон. -Что с ним?! - заорал я, не задумываясь, что могу потревожить сон других больных. Рон перехватил меня у входа в палату. Я вырывался из его рук. -Рон, что с ним?! - мой голос срывался. - Что с ним, твою мать?! Скажи! -Люк, сядь. Сядь, тебе принесут воды. -Я в порядке, не надо! Рон, что с моим мужем?! Почему ты меня держишь? Мимо меня быстро прошли двое санитаров и вошли в палату Джоша. -Люк, послушай. Тебе нужно успокоиться. -Твою мать, я спокоен! Темные глаза Рональда за стеклами очков были спокойными, но, как я ни старался, там я не сумел прочесть было то отчаяние или уверенность. -Что. С моим. Мужем. Рон. Голос главного хирурга был непоколебим: -Джош умирает, Люк. Мы ввели его в искусственную кому.