От ненависти к вечности

12 Октября, 2005 год. Нью-Йорк, США -А ты не промах, - сказал Джош, вытаскивая из холодильника пудинг. -А что?- ответил я, намазывая на хлеб клубничный джем. -Разогревать на плите кофейник- самое последнее дело. Можно же кофеварку поставить. Он открыл банку с пудингом. Его волосы были слегка взъерошены после сна и он шмыгал носом, как делал всегда по утрам. -Кофеварка съедает много электроэнергии. Ты что, счета не видел? -С тобой, сварливым англичанином, даже расслабиться нельзя, - Джош картинно, в шутку, закатил глаза и улыбнулся мне. -Но всё-таки у меня кофе получается вкуснее. Он зачерпнул большую ложку шоколадного пудинга и понёс ко рту, но на полпути оттуда вывалилась добрая часть десерта и упала аккурат в центр его белой, тонкой хлопковой кофты, в которой он всегда спал. -Вот же черт, - с улыбкой выругался Джош. -Неряха, - улыбнулся я, подходя к нему ближе. -Ну вот, моя любимая кофта. Теперь нужно стирать. -Да не переживай, отстираем, - я обнял его за плечи. Джош многозначительно осмотрел пятно на своей груди. -Знаешь… - кокетливо глядя на меня, произнёс он, - тут много пудинга осталось, а ты не завтракал… -Какой же ты вредный.. - со смехом улыбнулся я. И потянулся губами к пятну на его кофте. Захватив кусочек ткани я слизнул весь пудинг, который там был, а потом, чуть оттянув кофту, прошёлся языком по коже. Джош запрокинул голову, блаженно облокотившись на кухонную стойку. Я поравнялся с его лицом и, запустив руку в его волосы, вовлёк моего мужа в длинный поцелуй. -Хоть кофе у тебя и вкуснее, но даже оно не сравнится с нашими поцелуями по утрам. Тебе хорошо со мной? - прошептал я, отстраняясь. -Конечно. А ты что, сомневаешься? - подмигнул мне Джош, и, схватив меня за руку, снова прижал к себе. -Я никогда, - прошептал он перед тем, как наши губы соприкоснулись снова, - слышишь, никогда не был таким счастливым, Люк. Кофеварка начала монотонно попискивать. Я протянул руку, чтобы ее выключить. И проснулся. Пищал кардиомонитор. Тонкая нить на нем продолжала свой тихий путь. Я сидел в кресле перед койкой Джоша. Вот она- паршивая, дерьмовая реальность. Я провёл рукой по лицу. Голова болела, а в горле пересохло. Из приоткрытого окна с улицы дул освежающий ветерок. Я поежился и глянул на часы. Ровно девять. Я почему-то не удивился, что меня не разбудили вчера и не попросили покинуть палату. Скорее всего факт моего присутствия или отсутствия уже не имел особого смысла. Я проверил телефон. У вас 50 сообщений Удалить все к чертям. Стереть сообщения? Да. Я вздохнул и посмотрел в окно. Октябрь. Самый наш с Джошем любимый месяц. Самый красивый, ещё не холодный, но уже и не жаркий, золотой, огненный октябрь витал за окном. В такие дни мы с Джошем часто ходили гулять в Центральный парк. Гуляя там, мы могли часами говорить обо всем, о чем только можно. До встречи со мной Джош, который родился в Нью-Йорке, не очень любил гулять, но когда узнал, что я никогда не был в Центральном парке, стал водить меня туда практически каждые выходные, пока это не вошло у нас в привычку. В глазах защипало. Когда я в последний раз был в душе? Да наплевать. Нужно умыться и проснуться хотя бы немного. Я ополоснул лицо холодной водой в туалете и посмотрел в зеркало. Лампочка над моей головой неприятно мигала и резала глаза, как будто я в фильме ужасов, и сейчас из кабинки вылезет монстр. Тоже мне, самом дорогая больница в городе - лампочки в туалетах перегорают. Я шепотом выругался, будто с этими словами из меня может выплеснуться хотя бы немного боли, но тщетно: она, словно слизь в опухшем от простуды горле, сидела глубоко внутри и не желала выходить. Я сжал челюсти и снова глянул на себя. За эти два дня я заметно осунулся и побледнел. Скулы впали, кожа побледнела, а глаза уже которые сутки не теряли красноватый оттенок, словно я накануне с лихвой курнул травки. Была бы тут пресса… они-то точно бы это подметили. Заголовок «Шеф Лэнден- любитель крэка». Джош бы над этим посмеялся. Но сейчас это невозможно, поэтому плевать. Кое-как пригладив свои взъерошенные волосы, я пошёл к кофейному автомату, попутно вспоминая свой сон. Джош действительно умел делать потрясающий кофе. До того, как мы познакомились, я варил кофе в специальной турке, которую мне ещё давно подарил мой знакомый повар в честь успешного переезда в новую квартиру. С Джошем мой дом словно обновился- он был не только хорошим журналистом, но и отлично знал технику. Со временем бритвенный станок заменила электробритва, зубная щетка исчезла, и на ее месте появилась электрическая. Однако к замене турки на кофемашину я долго не мог привыкнуть и по утрам, проснувшись раньше, часто варил кофе своим привычным способом. Джош снова и снова убеждал меня начать пить кофе из кофемашины, пока я не попробовал и не подтвердил, что оно действительно вкуснее и насыщеннее, чем то, что я пил раньше. Мои шаги отдавались эхом в больничном коридоре, который только-только начинал просыпаться. На секунду промелькнуло ощущение, будто весь мир вымер, а я остался единственным выжившим на этой планете. Делай что хочешь, ходи куда хочешь, пей кофе из турки - но зачем мне это теперь? Я засунул помятую десятку в автомат, и тот небрежно выпихнул в окошко пластиковый стаканчик, наполняя его напитком. В коридоре вдруг стало как-то невообразимо холодно, и я поежился. Меня затрясло. Оглянувшись, я увидел, как одна из дежурящих медсестёр открывает окна в коридоре, чтобы проветрить помещение. Вот же дура, хотел подумать я, но потом вспомнил, что они это делают для профилактики. Да и чем медсестры провинились в моем горе? Правильно, ничем. Но мне так больно. Так больно, что в душе до сих пор тщетно, но так наивно теплится надежда, что есть у этой страшной истории счастливый финал, есть какое-то спасительное решение. Я редко пил кофе. Только с Джошем. А теперь пью без него. В его костюме, с его напитком, но без него. Я отхлебнул кофе. Оно было водянистое. Вряд ли оно хотя бы отдаленно похоже на то, что варил Джош, но это и не удивительно. Я отхлебнул еще глоток и выкинул все оставшееся в мусорку.