От ненависти к вечности

Ноябрь, 2000 год. Нью-Йорк - Значит, вы почти сразу же после школы пошли в журналистику? Кубики льда в моем бокале тихо позвякивали, неумолимо тая, казалось, под взглядом тёмных, но таких тёплых глаз моего нового знакомого. Джош держал в руках бокал дорогого вина и смотрел перед собой, в панорамное окно. Мы сидели в ресторане на вершине Эмпайр-Стейт. Не знаю, почему я оставил у себя эту чёртову визитку. Неделю я не проявлял никаких действий, но потом в мой мозг закралась мысль о том, что, возможно, следует отблагодарить критика за его визит. И вот мы сидим вдвоём, у каждого по напитку, пялимся в одну точку и не знаем, что сказать. Хотя я периодически мухлевал и окидывал взглядами Джоша. Он пришёл на встречу в белой кашемировой водолазке и в чёрном костюме, а идеально отутюженные брюки дополнял ремень с золотой пряжкой. Светлые завитки на этот раз не беспорядочно лежали на голове, а были красиво зачёсаны назад, отчего критик походил на снежного принца из сказки или графа из исторических книг. Он сделал глоток и произнёс, не оборачиваясь: - Да. Практически сразу же после школы я начал писать. Это не сразу было связано именно с едой. Сначала я обозревал события, вёл колонку в светской хронике, а потом перешёл на экономику. Ещё писал про светскую жизнь, периодически вёл сплетник в одном из журналов, но это было не совсем мое. Я люблю писать, но, когда я делал это чисто по работе, я не чувствовал прилива эмоций. - И как же вы поняли, что вам нужно связать свою работу с едой? Ухмылка на бледных и тонких губах Джоша. Тогда я ещё не понимал, что почувствовал в тот момент, когда увидел ее. -Я был постоянно голоден, - Джош оторвал глаза от пейзажа за окном, и теперь я полностью ощущал на себе взгляд его тёмных колодцев-глаз. Я уже собирался усмехнуться его шутке, но тут увидел, что карие глаза подернулись дымкой воспоминаний и уперлись в стакан. -Я вырос без родителей. Моя мать была алкоголичкой, ее лишили родительских прав практически сразу же после того, как я родился. Думаю, она и не была особо против. Отец умер еще до того, как мать узнала, что беременна… Веселье с моего лица как ветром сдуло. Крайне трудно осознавать, что Джош МакГивен, заносчивый засранец с наглой улыбкой, когда-то жил впроголодь без родителей и любви. Когда я увидел Джоша впервые, я был уверен, что он - типичный сынок богатеньких родителей, который даже в бреду не сможет помыслить, будто в чем-то неполноценен. -Я жил в интернате до четырнадцати лет. Там было плохо, но, в то же время, не настолько плохо, если бы я остался с матерью. Через два года после моего поступления в интернат она попала в тюрьму. Я узнал это уже потом, когда наводил справки о родителях. Смешно, правда? -Что? - я не понял, что смешного, но тут увидел, как ухмылка Джоша начала приобретать горький вид. -Раньше я был более открытым, мистер Лэнден. Но жизнь имеет свои планы на каждого из нас. Как там говорят… «Если хочешь рассмешить Бога- расскажи ему о своих планах?». -Да…- я вертел в руках бокал, не понимая, что мне нужно отвечать на такой неожиданный выплеск эмоций от моего нового знакомого. Я не любил таких людей - тех, кто, толком не зная собеседника, начинали изливать ему душу, словно на сеансе психотерапии. И я даже думал перевести тему на более нейтральную, как понял, что не хочу. Было в Джоше что-то такое, отчего у меня щемило сердце. Мне не хотелось отворачиваться от него или отгородиться от того, что он мне говорит. В нем что-то было, и мне хотелось его слушать. Вне зависимости от того, что он говорит. -Пока я еще не был настолько востребован, как критик, я перебивался маленькими подработками, за какие-то услуги мне платили небольшие суммы, но их не всегда хватало на еду. И чаще всего я просто просил хороший ужин вместо денег... Мой собеседник хмыкнул, а потом, немного помолчав, продолжил: - А как-то раз я сидел в отеле, ждал клиента, и по телевизору в фойе было то шоу... - он нахмурил брови, пытаясь вспомнить. -"Адская Кухня?" - подсказал я с улыбкой. - Да! - его радостное лицо снова словно осветило весь зал, - И там были вы, мистер Лэнден. Как сейчас помню: я сидел в фойе, смотрел на то, как вы ловко готовите блюда, как сносите все крики и скандалы, как здорово управляетесь на кухне, и думал: какая же жалкая у меня жизнь по сравнению с этим парнем... - Да ладно вам, МакГивен! - я ободряюще подмигнул ему,- Уверен, что ваша работа не была такой уж плохой - все мы с чего-то начинали, и я, скажу вам, тоже не из тех, кто родился с серебряной ложкой во рту... - Ну да, но поверьте: то, чем я занимался, было сущим адом. - А чем вы занимались? Писали на заказ? Фриланс? Джош изменился в лице, слегка замялся, а потом как-то быстро ответил: - Ну.. Что-то в этом роде... Скажите, мистер Лэнден, а у вас есть мечты? Этот вопрос меня огорошил. Мечта? Я уже давно ни о чем не мечтал. - Мистер МакГивен, боюсь, я вас разочарую - такой занятой человек, как я, уже давно не находит времени на мечты... Он не отрывал от меня взгляда. - Нет, шеф, у вас определенно есть мечта. Просто вы о ней не помните. Я повернулся к окну, окидывая взглядом огни большого города. Во множестве окон небоскребов маячили людские силуэты, где-то то включался, то выключался свет, и вдруг реальность приобрела какой-то иной оттенок. Я вспомнил. Вспомнил, о чем мечтал, когда только-только начинал свою карьеру, вспомнил, чем грезил, когда принимал участие в "Адской кухне". - Ну... - тут уже я замялся, - это дурацкая и детская мечта. Думаю, вряд ли она сбудется когда-либо. - И все-таки? - Я когда-то давно мечтал открыть свой ресторан, - глупо рассмеялся я, - думал, что это очень легко и просто, а на деле - это целая эпопея. Джош с недоумением уставился на меня. - Так это же прекрасная мечта! Почему бы вам не претворить ее в жизнь? Я улыбнулся: - Я пытался. Но в Нью-Йорке это практически нереально: куча волокиты, разговоры с санэпидемстанциями, найм персонала - практически ничего из этого я не умею делать, а учиться времени нет. Да и еще не факт, что подобный бизнес выгорит. Тут большая конкуренция, и я не уверен, что смогу взять на себя такую ответственность. Джош снова уставился в свой бокал: - Знаете, многие люди не воплощают в жизнь свои мечты из страха неудачи. Но я вам вот что скажу: если бы все боялись неудачи, то мы бы до сих пор жили без техники, музыки и прочего. Ошибка - это самый лучший учитель, поверьте. Я сделал очень много ошибок в своей жизни, и о некоторых даже жалею. Но я понимаю, что, если бы не они - далеко не факт, что я бы сидел здесь, с вами, в эту самую минуту. Он пригладил волосы. Только сейчас я заметил, что у него дрожат руки. Он оторвал взгляд от бокала, последний раз глянул в окно и уже полностью повернулся ко мне. На его бледных щеках вспыхнул румянец. То ли от волнения, то ли от опьянения. Глядя на Джоша, я почувствовал странное напряжение. Совершенно не ожидая подобного от самого себя, я, даже не задумавшись о том, что творю, положил свою руку на его кисть. Джош вскинул на меня испуганные глаза. Ну ты и придурок, Люк. Совсем берега попутал. Я уже собирался извиниться и выдумать оправдание, как почувствовал, что мои пальцы сжимает кисть Джоша. Он смотрел на наши руки, его глаза ласкали мои пальцы взглядом, а я смотрел на его ресницы. Таких длинных ресниц я ни разу в жизни не встречал. Глаза Джоша двигались, и ресницы подрагивали. Я наблюдал за ним, как за диковинным и красивым животным, которое осчастливило наблюдателей впервые за сто лет. -Вот я дурак, - ухмыльнулся он. - Вроде как о вас хотел узнать, а сам выдал всю подноготную о себе, как мальчишка. Простите, мистер Лэнден. Наверное, я зря вас сюда позвал. И вообще, зря это все… Простите меня. Он собрался вставать, но я, вдруг сжал его руку. Джош удивлено и вопросительно посмотрел на меня. -Нет. - я произнёс это слово, будто зная, что оно решит мою судьбу. Джош сел на место. -Я не знал вас, мистер МакГивен. Но теперь знаю. И я рад, что вы поделились со мной. Скажу вам, что до нашей встречи я редко куда выходил. И сегодня я провожу очень хорошее время с вами. И давайте, раз уж мы с вами достигли такого уровня откровенности, вы будете называть меня Люк. Я пока еще не настолько стар для «мистеров». И Джош улыбнулся. Улыбнулся так, как будет улыбаться мне следующие четыре года. Улыбнулся своей открытой улыбкой, которая всегда будет заставлять меня таять и прощать ему все. Именно тогда я понял, что Джош МакГивен Младший, критик, которому я съездил по морде в день нашей первой встречи, которого я боялся, ненавидел и презирал, и в которого только что влюбился, но пока об этом не знал, будет моим человеком всю мою оставшуюся жизнь. -Ну, раз пошла такая пьянка, - Джош отхлебнул из бокала и, уже не стесняясь, взял мою руку и потряс ее. - Зовите меня Джош. Я тоже пока не особо пожилой для «мистеров». Мы рассмеялись.