***
У кого-то рабочий день подходит к концу, а я — напротив, иду на работу в любимый ночной клуб. В нем царила домашняя атмосфера, несмотря на шумную музыку и толпу незнакомых людей. Были и постоянные клиенты, которые всегда интересовались моим благополучием. Общаться с ними — одно удовольствие! Всё шло как обычно, за исключением того, что всю дорогу я оборачивалась украдкой, как самый настоящий паранойик. Выискивала уже знакомую чёрную Ауди, в которую пару дней назад меня нагло усадили не спрашивая согласия. Из-за моего странного выражения лица на меня оглядывались прохожие, задаваясь вопросом о моей адекватности. Чувствую, через неделю такой жизни в здравости моего ума можно будет смело усомниться. Жить с мыслью о том, что за тобой постоянно следуют странные личности и выжидают момента, когда на тебя снова нападут — жутко напрягает. Я дружелюбно здороваюсь с охранником нашего клуба и он с опозданием, когда я прошла чуть дальше, отвечает поспешным кивком и беглой улыбкой. Я его не виню, ведь проверять ID и следить за тем, чтобы никто не пробрался внутрь тайком задача не из лёгких, особенно когда приходится держать всех в узде и не распиваться вниманием. Работники клуба всегда заходили через задний вход, туда я сейчас и направлялась. Грохот музыки был слышен даже снаружи, поэтому я морально настраивалась оглохнуть (за целый год работы так и не привыкла к резкой перемене децибел). Мой слух определенно ухудшился за время нахождения в этом заведении, но я не жалуюсь. Даже если и так, жить это мне никак не мешает. Попутно стягивая с себя ветровку, быстрым шагом иду по узким коридорам. Нужно заскочить в раздевалку и переодеться в униформу. Мимо меня пробегают здешние стриптизерши, которым через минуту уже нужно быть на своих позициях. — Привет, Юна! — как всегда приподнятые духом девушки энергично машут мне ладошками и кивают, не замедляя темп. — Здравствуйте, девочки, — искреннее улыбаюсь им в ответ, тоже кивая. Это было что-то вроде нашего благословения на удачный рабочий день. Мы могли даже не здороваться и делать этот жест, но все его поймут. В раздевалке с множеством личных шкафчиков я быстро натягиваю и застёгиваю облегающую юбку чуть выше колена, а также ловко управляюсь с пуговицами на лёгкой рубашке-топе. Причёски у нас на выбор, поэтому сегодня у меня небрежный высокий пучок с парой выпущенных прядей у лица. Моя любимая причёска, на самом деле. Она выглядит стильно и в то же время от неё веет домашней простотой. Взглянув напоследок в зеркало и убедившись в презентабельности своего вида, улыбаюсь отражению и бегу в зал. Стоит распахнуть двери, как меня с ног до головы окутывают басы, а по телу бегают разноцветные зайчики от прожекторов. Я на ходу подхватываю поднос и торможу у барной стойки. — Юна, — мне улыбается женщина афроамериканской внешности, которая сейчас взбалтывает чей-то шейк. Джанин старшая в нашей семье и дольше всех знакома с боссом. Кажется, они даже вместе чудили по молодости, а потом Сикст — наш босс — остепенился и открыл свой ночной клуб, первым делом наняв её на должность бармена. — Как подготовка к сессии? Я строю измученный вид и качаю головой. Джанин быстро соображает, что мне на какое-то время нужно отпустить мысли об экзамене и заняться чем-то другим. На мой поднос опускаются четыре шота текилы, молочный коктейль и апероль. Джанин в темпе объясняет, за какой столик что нести и я вливаюсь в толпу, насколько это возможно подтанцовывая с теми, кто этого хотел. Пьяные люди — одновременно самые дружелюбные и агрессивные, но первый вариант встречается значительно чаще. Негатив зачастую выливается у несчастных людей, а сюда приходят повеселиться и расслабиться, поэтому гнетущей атмосферы здесь практически не встретишь. Я приветствую гостей и отдаю их напитки, а одна веселая компания даже оставила мне чаевые. Чаевые в начале смены — это к удаче. Не зря мы киваем друг другу перед началом смены. Я на радостных парах возвращаюсь обратно, продолжая забирать и относить напитки. Кружусь меж столов, как пчёлка, и делаю это ловко. Опыт отлично играет свою роль. — Юна, давай к нам! — зовёт меня парень из компании наших постоянных клиентов. Они всегда приходили сюда по выходным и каждый раз оставляли нам чаевые, за что их все любили. — Извините, работаю, — на улыбке отказываюсь, хотя иногда соблазн становился слишком велик. Я смотрела на веселящихся гостей и хотела присоединиться, расслабиться с коктейлем в руках, но меня ждала работа. Я возвращаюсь обратно и уже собираюсь забрать очередные напитки, но Джанин передаёт мне неожиданное поручение. — Сикст сказал, чтобы ты обслужила каких-то важных персон. — Серьёзно? — удивляюсь, потому что обычно не имело значения, кто пойдёт обслуживать вип персон. И уж тем более не сам босс назначал счастливцев, всё решала типичная игра в «камень, ножницы, бумага». В такие моменты официантки делились на два лагеря: те, кто хочет сорвать куш в виде больших чаевых или приятной компании богачей, и те, кто не желает сталкиваться с напыщенными мажориками, что слишком многое себе позволяют. Я ещё не определилась, к какому типу отношусь, потому что чаевые мне нужны, но и выполнять чьи-то пошлые прихоти я не хочу. В таких делах моя гордость была хрупкой как никогда. Отнекиваться я была не в праве, поэтому пошла на второй этаж, где располагались вип ложе. Добравшись до нужной комнаты я учтиво постучала, хоть это и было бесполезно, учитывая орущую музыку. Они бы меня всё равно не услышали, поэтому, сославшись на это, без зазрения совести открываю дверь на распашку, ступая внутрь с заученным текстом: — Добрый вечер, сегодня я буду вашим оф... — запинаюсь на полу-слове. Уж слишком сильно меня удивила моя подруга, сидящая на коленях у нашего клиента. И не абы-кого, а самого похитителя на чёрной Ауди — Рана. На диване в другом конце комнаты сидел Риндо и вёл себя так, словно это было в порядке вещей. — Фиби? — не сдерживаюсь, чтобы не позвать её, но она так увлечена поцелуем, что не слышит меня. Водит по плечам Рана руками, насколько это возможно зарывается пальцами в волосы, заплетенные в две тугие косы, извивается в его руках. — О, наконец-то, — заметив меня только сейчас, оживляется Риндо. Он мельком взглянул в меню у себя в руке, вспоминая название, и добавил: — Я хочу Ледяной Бишоп, — поворачивается к другу и спрашивает: — А ты что будешь, Ран? Вопрос Риндо остаётся проигнорированным, потому что Косички оказывается сильно занят. Ран неожиданно подминает под себя Фиби, углубляя их поцелуй. Мне крайне неловко становиться свидетелем столь откровенной сцены, но я не могу оторвать от них глаз, прикованная к ней словно ребёнок, который увидел, как сношаются дворовые собаки... Зато Рина происходящее ни капли не смущало. Единственное, что его заботило, так это как скоро я принесу их заказ. — Ему то же самое, — решает за него и улыбается Рин, откладывая меню обратно на стол. Он разваливается на диванчике в ожидании. Я как дура пялюсь на Рана и свою подругу и почему-то чувствую раздражение. Логичному объяснению оно не подлежит, но мне резко захотелось их чем-то задеть, скорее только Рана. Такое неуважение, словно я пустое место, не терпимо. Сложно сказать, чем именно он меня задел, не считая похищения, фейковой попытки изнасилования и преследования, но я не успокоюсь, пока не подпорчу ему столь сладкий вечер. — Могу я увидеть ваш ID? А вот эту просьбу Ран услышал отчетливо, потому что отстранился от Фиби и взглянул на меня. Серьёзно так, пронзительно, но под его взглядом я чувствовала себя дурой. Наверняка он подумал так же. Мне еле удалось выдержать на себе эту пытку и не отвести взгляд. Хотелось убежать, но я посильнее сжала ручку и блокнот, не выдавая себя. — Ты чё, угараешь? — поражается моей наглости Риндо, а Ран наконец-то встаёт с Фиби, которая, кстати говоря, наконец заметила меня и посмотрела ошарашенными глазами. Он идёт ко мне и желание отступить становится размером с Эйфелеву башню. Мне приходится закусить внутреннюю сторону щеки. Ран ловко, точно фокусник, достаёт из кармана штанов документ и тычет им мне в лицо, секундой позже быстро убрав паспорт обратно. Признаюсь, я поборола в себе желание взять у него ID и сравнить фотографию с реальностью, но почувствовала, что испытывать судьбу не стоит. — Кхм, спасибо, сейчас принесу, — пробормотав это себе под нос, скорее ретируюсь. Стоило мне отдалиться от этого места, как дышать стало значительно легче. Хоть долго рассмотреть документы мне не удалось, основную информацию я запомнила. Ран Хайтани, 1987 года рождения, сейчас ему уже двадцать два. Его фамилия казалась мне знакомой. Истина крутилась на кончике языка и всё никак не давала себя поймать. Где-то я её уже слышала, но вот где? Фиби быстро нагнала меня и сильно хлопнула по лопатке. Она обожала пугать меня и заставать врасплох. — Вот надо было тебе в такой неподходящий момент зайти! У нас с ним только начиналось. — Его друг в комнате тебя не смущал? — порой Фиби поражала меня до глубины души. И как можно быть такой... раскрепощённой. — Нисколько, — широко улыбается Фиби, полностью довольная собой. — Будь с ним осторожна, — завуалировано предупреждаю её, стараясь унять неприязнь, которую без особого основания начала испытывать по отношению к ней. — Мутный тип. — Не завидуй, — шутит Фиби, тыча пальцем мне в щеку. — Он горяч, признай. — Обычный, — вру, потому что отличительные черты его лица бросились в глаза ещё при первой встрече. Да и у меня слабость на высоких парней. — Я всегда знала, что мои девочки не подведут, — она поправляет неприлично распахнутый воротник рубашки с откровенным декольте. — Даже он купился. Я закатываю глаза и неодобрительно качаю головой. Мою позицию насчёт её увлечений она знала, поэтому в который раз распинаться и доказывать ей что-то было пустой тратой времени. Она считала роман на вечер обычным делом, я — нет. Такими темпами в один прекрасный день узнаешь, что получила букет, и это будут далеко не цветы. Мы доходим до барной стойки, я отдаю Джанин заказ и уже через минуту на моём подносе стоят два напитка буро-кровавого цвета. — Юна, а можно я вместо тебя им заказ отнесу? — наваливаясь на стойку, Фиби как щеночек склоняет голову набок. Не хватало ещё именного ошейника и соответствующего взгляда, тогда точно не отличишь. — Фиби, не приставай и шуруй в зал, — приходит на помощь Джанин. — У нас сегодня аншлаг. Фиби дует пышные губки и хмурит аккуратно выщипанные брови. Со вздохом она направляется в зал, за считанные секунды успев из расстроенной девушки превратиться в кокетку. За неё можно не переживать, кто-кто, а уж она точно не пропадёт. Поддерживая поднос снизу, направляюсь в вип зону. Я бы предпочла не возвращаться туда и не сталкиваться с ними ещё раз, но сейчас я на работе, поэтому приходится прятать свои хотелки на задний план и угождать клиентам. Даже таким уродам. Я захожу внутрь их комнаты, открыв дверь плечом. Ран скучающе смотрит в большое окно, которое выходило на зал и через которое хорошо видно танцпол, а Рин так и остался сидеть на своём месте, даже поза практически не изменилась. — Пожалуйста, ваш Ледяной Бишоп, — прохожу к прямоугольному столику и оставляю на нем напитки. Риндо сразу пригубил напиток, а Ран даже не взглянул на меня, когда я вошла, и не изменил положение. Дело сделано и я могу уходить, но чёрт дёрнул меня спросить. — Что вы здесь делаете? Оба как один оборачиваются на меня. Я снова сморозила какую-то глупость, и только эти двое заставляли чувствовать себя неловко вдвойне. Было ли дело в том, что их и так двое? — Отдыхаем, — отвечает Риндо. — Нельзя? — Из всех клубов Токио вы выбрали именно тот, в котором работаю я. В Роппонги их недостаточно? — Ты чего взъелась, истеричка? — запас неприятных прозвищ у Риндо был бесконечным, и я уверена, что ещё не раз услышу что-то подобное в свой адрес. — Если не забыла, то мы за тобой не по призывам подростковых гормонов бегаем, — спустил меня с небес на землю Ран. Можно подумать, я это имела в виду. Мною снова овладела обида, и я сжала поднос так, что он чуть не треснул. Во мне было необъяснимое желание стать чем-то значимым для этих двоих, я нуждалась в их уважении. Хотелось, что бы меня признали. Чтобы знали, что я чего-то стою. Зачем? Знала бы я ответ на этот вопрос. Просто от них веяло величием, и мне невольно захотелось стать более авторитетной в их глазах. Но они открыто дали понять, что этого не будет. Что ж, в таком случае и я не буду показывать свою слабость. Натянув самую искреннюю улыбку, на которую была способна, говорю: — Хорошего вам вечера, господа, — развернувшись на пятках, движусь к выходу. Никто меня, естественно, не останавливал, но я чувствовала их пристальные провожающие взгляды у себя на спине.***
Смена заканчивалась к пяти утра, музыка больше не гремела о стены, а танцпол опустел. Мы с Фиби и другими девчонками прибирались на столах, убирали мусор, а Джанин с Калебом — вторым барменом — протирали барную стойку. В раздевалке наша главная среди официанток пересчитывала заработанные чаевые и распределяла поровну. Вообще Япония славится своими принципами, и чаевые могут обидеть хозяина заведения, но Сикст говорит: «вы заслужили» и позволяет их принимать. Сегодня, к примеру, я получила целых пять тысяч йен. Наконец мои личные сбережения, после плачевного опыта с потопом для соседей, снова пополняются. Повторно пересчитывая свои чаевые, вижу Фиби, которая ведёт себя непривычно тихо. Можно списать всё на усталость, но даже на гнущихся ногах она способна навести шумиху, поэтому я сразу отбрасываю этот вариант. — Ты чего приуныла? — спрашиваю её, не отрываясь от подсчёта. — Тот красавчик уже ушёл, — прислонившись щекой к дверному косяку, отвечает Фиби, буравя взглядом выход в главный зал, как будто причина её воздыханий может в любой момент вернуться. Я пытаюсь понять, о ком она говорит, потому что Фиби славилась своей открытостью и не редко зависала с гостями вместо того, чтобы работать, но из значительных за сегодняшний день был только один ухажёр. — Клуб ведь уже закрылся, — я пытаюсь её подбодрить, но она только глубже роет себе могилу самобичевания. — Мог бы и подождать! Недолго бы просидел, сам-то ушёл прямо под закрытие. — Может, он был налегке. Фиби смотрит на меня так, как смотрят на наивную дурочку. Этот снисходительный взгляд я не редко получала от тех двоих. Аж в озноб кидает, стоит вспомнить. — Такие как он на автобусах не ездят. Меня хочется напрямую спросить её о том, что он за шишка такая, раз она так в него вцепилась, потому что весь вечер я ломала голову его знакомой фамилией, пару раз чуть не свалилась на каблуках, но меня перекрикивает одна из наших коллег: — Бл-и-ин, на улице дождь! — Ты без зонта? — спрашивает вторая. — Как на зло сегодня дома забыла. — Я поделюсь. Тебе ведь в сторону Шибуи? — Да! Спасибо, Кийо, я твоя должница! Вроде обычный диалог двух знакомых, но я панически осознаю, что тоже не взяла зонт. Бросаюсь к шкафчику, чуть не растеряв все чаевые, и шумно открываю дверцу. Сумка со сменной одеждой, обувь, но никакого намёка на зонт. Я прислоняюсь лбом к прохладной поверхности. Придётся бежать до остановки, прикрываясь сумкой. Переодеваюсь, прощаюсь со всеми и направляюсь к выходу. Девочки не соврали, дождь шёл весьма приличный, и одной сумкой тут не спасёшься. Но другого выбора у меня нет, поэтому, застегнув ветровку до горла, я худо-бедно прикрываюсь спортивной сумкой, держа её над головой, и чуть ли не бегом двигаюсь в сторону остановки, до которой идти было минут шесть. За это время я точно промокну до нитки. Повезёт, если после мокрой прогулки не слягу с температурой. Не успеваю пробежать и пары метров, как чья-то машина неожиданно сигналит, и я торможу, решив, что это было адресовано мне. Как оказалось, я не ошиблась. Ран манил меня пальцем через открытое окно своей Ауди. Оглядываюсь по сторонам, не желая наткнуться на кого-то из своих знакомых, и подбираюсь к машине, наклоняюсь к окну. — Садись, — говорит он мне. Его рука расслаблено лежит на руле. Девушки тают от этого, казалось бы, простого жеста, и я тоже слишком надолго засматриваясь на него, забыв ответить. — Серьёзно? Вот так просто? — Шевелись, — командует мне ещё раз, — не привлекай лишнего внимания. Перспектива возвращаться домой в мокрой одежде прельщала меня куда меньше, чем добраться в сухой и уютной машине, поэтому я, не долго думая, запрыгиваю в машину. Смотрю на заднее сидение, где распластался Риндо и сладко сопел. — Чего это он? — спрашиваю, кивнув на светловолосого дружка. — Его рубит после пары бокальчиков, — отвечает Ран и проворачивает ключ зажигания. Я смотрю в окно и судорожно сползаю по сидению, чтобы голова была ниже уровня окна. Ран смотрит на меня с еле приподнятыми бровями, а его пальцы тормозят в паре сантиметров от ключа зажигания. Смотрел он на меня так, словно я только что выписалась из дурки. К счастью он быстро догадался, что я пряталась от Фиби, которая как раз в этот момент проходила мимо машины. Понял, но ничего не сказал, возвращая взгляд на дорогу и выруливая от бордюра. — Её подвезти не хочешь? — спрашиваю, выпрямляясь. Слежу за тем, как фигура Фиби становится всё дальше и меньше. — Хотел бы — подвёз, — отвечает Ран, концентрируясь на дороге. — А я-то думала, у вас всё серьёзно. Он косится на меня с улыбкой. Судя по её скрытому смыслу его поразила моя наивность. — Я уважаю девушек, которые уважают себя, — ни с того ни с сего выдаёт Ран, и я понимаю, что это был камень в огород Фиби. Она была слишком доступной, её не нужно было долго добиваться, и это чистая правда, но обидно за неё мне всё равно стало. Фиби, как никак, моя подруга и я не дам её в обиду. — Она хорошая, — такой же правдой пытаюсь оправдать её. Фиби, может, и легкомысленна, но всегда приходила мне на помощь. Можно сказать, что я смело могу на неё положиться. — Мне плевать. Я захлебнулась от возмущения, но ради собственной безопасности прикусила язык. Не хватало ещё поссориться с этим индюком в его же машине. В лучшем случае меня просто высадят, а в худшем завезут в лес и расчленят. До моего дома мы доехали молча. К этому времени дождь всё ещё лил и, кажется, даже усилился, поэтому я мысленно похвалила себя за правильный выбор. Скромно поблагодарив Рана за поездку, я выхожу из машины и бегу к подъезду. Он удостоверился, что я зашла (чтобы не упустить момент со вторым покушением) и уехал, а я поднялась в квартиру и провела там весь последующий день.