The Binding/Связанные

Драко захлопнул деревянную шкатулку, держа в руке два золотых кольца. — Мать Пиктора провела ритуал связывания на своем сыне. Думаешь, это моя мать с нами сделала? — Драко тяжело сглотнул, став возиться с кольцами. — Не знаю, в дневнике не было сказано, что это должна сделать мать, но это могла быть она. Ты знал о проклятии Блэков? Он покачал головой. — Нет, но это в порядке вещей. Семьи Священных Двадцати Восьми ценят чистоту своей крови превыше всего остального. Это люди, которые прячут сквибов и сжигают их с семейного древа. Они никогда добровольно не признаются в том, что их род омрачен проклятием. Меня не удивляет, что дневник такой старый; я не могу даже представить, чтобы кто-то действительно документировал проклятие. — Как проклятие крови может оставаться в роду так долго? — спросила Гермиона. — Разве это не может исправить тот, кто снимает проклятия? — Родовое проклятие нельзя устранить с помощью заклинателя, потому что первоначальное заклинание обычно включает в себя много темной магии и более чем несколько человеческих жертв, включая жертву самого заклинателя, — объяснил Драко. — Ходят слухи, что на род Гринграссов наложено опаснейшее проклятие, датируемое несколькими поколениями, но никто не говорит об этом, только шепчутся, распространяя слухи. Гермиона удивленно подняла брови. Культура чистокровных казалась ей такой чуждой. — Что ж, Грейнджер… — Драко выбрал меньшее из двух колец и протянул ей, — ты первая девушка, которой я подарил украшение. — О, я польщена, — сказала она, приняв его кольцо. Она начала с большого пальца, примеряя по очереди на каждый палец, но оно было слишком большим по размеру, и соскальзывало с них. Когда она попробовала надеть кольцо на безымянный палец, украшение уменьшилось, подойдя по размеру. Осмотрев тонкое золотое кольцо, она почувствовала облегчение: оно было изящным и как раз в ее стиле. Если кто-нибудь из ее друзей спросит, почему она носит украшение, похожее на обручальное кольцо, она легко сошлется на подарок мамы. Сжав руку, Драко уставился на свое собственное кольцо, сверкающее в отблесках камина. — Ты чувствуешь себя как-то иначе? — спросила Гермиона, осторожно разминая плечи. — Да, вообще-то это довольно приятно, — Драко сосредоточился на новом ощущении; раньше он чувствовал притяжение, теперь же ощущал пульсацию их объединенной магии. — В последнее время я чувствовал себя, как не в своей тарелке. И сейчас я как будто внезапно восстановил равновесие. Не чувствую себя так, словно разнесу сейчас пол класса, — пошутил он. — Так это был ты? — из ее груди вырвался смех, и она, забавляясь, покачала головой. — Боже, ну разве мы не пара! Эти кольца должны быть весьма мощными, чтобы стабилизировать нашу магию; интересно, каковы потенциальные последствия для несовершеннолетних, и можем ли мы… — Я не думаю, что они стабилизируют магию, как таковую, — прервал ее Драко. — Думаю, кольца взаимодействуют лишь с нашей связью. — Они как проводник для нашей связи, позволяющий нам напрямую контактировать друг с другом, что, в свою очередь, стабилизирует нашу магию, — закончила она, следуя за ходом его мысли. — Мы еще не обсудили то, как ты относишься к этой связи, — Драко ерзал на своем сидении. — Ты… то есть, ты… — он задумался над тем, что бы сказать дальше, а затем беспомощно взглянул на нее. Гермиона придвинулась к нему, и взяла за руку, их кольца звякнули друг о друга. — Это пугает, — выдохнула она, — и захватывает. Честно говоря, больше всего меня радует, что я могу выразить словами то, что чувствовала на протяжении многих лет. Я не собираюсь говорить, что влюблена или что-то в этом роде, но если кто-то и должен был быть, то я рада, что этот кто-то — ты. — Я думаю, это всегда была ты, Грейнджер, — мягко сказал он. Ее сердце пропустило удар. — Когда ты говоришь такие вещи, я начинаю нервничать. Что из этого ты, а что — связь, заставляющая тебя так себя чувствовать? — спросила она, растерянно прокрутив кольцо на пальце. Казалось, он был озадачен ее вопросом. — Гермиона, — начал он, перекатывая ее имя на языке, как сладкую карамельную конфету. — Как это может быть чем-то иным, исходящим не от меня самого? Ты — моя идеальная пара. Из всех на свете моя магия выбрала тебя. — А моя тебя. Прежде чем разум успел овладеть ее телом, Гермиона прильнула к Драко. Ее губы прижались к его, жадно захватывая их. Когда он углубил поцелуй, касаясь кончиком языка контура ее губ, она почувствовала трепет в груди. Разомкнув губы, она решила поэкспериментировать, проведя языком по его рту, пытаясь понять, что ему нравится, по его реакции во время поцелуя. Гермиона захныкала, и мягко потянула Драко за волосы, притягивая к себе. Обхватив ее талию, он прижался к ней всем телом, пытаясь сократить расстояние между ними. Его мягкие губы опустились ниже, поцеловав ее в шею, и она выгнулась дугой, дрожа от его прикосновения. — Грейнджер… — он внезапно отстранился, — нам нужно остановиться, — его руки сжались на ее талии, как будто его тело не соглашалось с его словами. Откинув голову на спинку дивана, она простонала: — Ты прав. Почему ты должен быть прав? — Если тебе от этого станет легче, я себя ненавижу, — пробормотал он, когда она игриво шлепнула его. — Честно говоря, у меня нет большого опыта в таких вещах… — она жестом показала на себя и на него, — …да и вообще какого-либо опыта. Это всегда ощущается именно так? — Нет, Грейнджер, — он обхватил ее щеку и провел большим пальцем по нижней губе. — Не всегда.

***

Драко ворочался в постели, не в силах заснуть. Закинув руки за голову от отчаяния, он сокрушался о своих действиях, совершенных ранее в тот день. Одиннадцатилетний Драко никогда не простил бы его за то, что он прекратил целоваться. Даже сейчас он злился на себя. Тук тук. Его внимание привлек шум, а затем негромкий стук в дверь. Откинув одеяло, он задумался, кто бы мог прийти в такой час. Тео заходил иногда, но его стук был громким и отчетливым. Открыв дверь, он высунул голову в пустой коридор и с любопытством осмотрелся. Темная фигура оказалась позади него, внутри его комнаты. Сердцебиение слизеринца участилось от шока. — Грейнджер! — Драко уставился на нее, протирая помутневшие глаза, думая, что ему приснилась сцена, разыгравшаяся перед ним. Гермиона Грейнджер стояла в его комнате, нервно сжимая в руках мантию-невидимку. На ней была майка на тонких бретельках, полосатые хлопковые шорты и пушистые тапочки — видимо, ее магловская пижама. Гермиона вдруг почувствовала себя неловко под его пристальным взглядом. Она застыла на месте. — Я не могла уснуть, — призналась она, закрыв глаза от смущения. — Я просто подумала, что, возможно, у тебя тоже проблемы со сном. Это была плохая идея, я пойду. — Грейнджер, — позвал Драко, возвращаясь к кровати, привлекая ее внимание. Отодвинув покрывало на противоположной стороне кровати, Драко забрался внутрь и жестом пригласил ее присоединиться к нему. Застенчиво улыбнувшись, Гермиона скользнула под одеяло и опустилась на кровать. Она глубоко вздохнула — шелковое постельное белье казалось ей раем. — Я тоже не мог уснуть, — заверил он ее, обхватывая рукой ее талию и притягивая к себе. Все ее тело прижалось к нему. Сквозь сонные мысли она поняла, как хорошо они подходят друг другу, словно созданы для того, чтобы быть единым целым. Во тьме комнаты ее глаза медленно слипались, пока она не погрузилась в глубокий сон.

***

Когда она проснулась, все ее тело было окутано теплом. Гермиона прижалась ближе к исходящему жаром источнику. Большая рука обхватывала ее талию, как раз под изгибом груди. Сонно выгнув спину, она издала низкий стон удовольствия. Драко ощущался божественно. Драко. Она распахнула глаза. Ее движение разбудило его, отчего он, казалось, проснулся. — Привет, соня, — прошептала Гермиона, поворачиваясь к нему лицом. Он широко улыбнулся, его глаза прищурились. — Доброе утро, Грейнджер, — прошептал он в ответ. Живот Гермионы наполнился трепетом, пока она изучала его. Утром его волосы были в беспорядке, а серые глаза медленно моргали от усталости. Она застыла, глядя, как он потягивается, но продолжает обхватывать ее рукой. Утренний Драко был ее любимым Драко. — Драко, — начала Гермиона, медленно проводя пальцем по его руке и плечу. — Чем ты хочешь заняться после Хогвартса? — Я еще не задумывался об этом, — признался он. — В планах всегда был семейный бизнес, я полагаю. — Что за семейный бизнес? — Быть до неприличия богатым и чертовски красивым, — он ухмыльнулся, когда она закатила глаза в ответ. — Возглавлять семейный бизнес означает, что моя жизнь будет состоять из посещения скучных инвестиционных встреч, светских мероприятий и наблюдения за ростом интереса к хранилищу Малфоев в Гринготтсе. Она нахмурилась. — Но чем ты хочешь заняться? — Пожалуй, исследовательской работой, мне правда нравятся исследования. Думаю, в другой жизни я мог бы счастливо жить в качестве зельевара, занимаясь разработками или пытаясь улучшить существующие зелья. Или, вероятно, пройти специальное обучение. Гермиона села прямо, ее глаза горели от воодушевления. — Драко, из тебя получился бы замечательный зельевар! Ты всегда преуспевал на уроках, и Снейп тебя любит. Ну, на самом деле, он терпит тебя больше, чем кого-либо другого, и это лучшее из того, что я замечала в нем. Я уверена, что он даст тебе рекомендацию для прохождения практики. Драко мягко подтолкнул ее обратно на кровать, пока она снова не устроилась под его рукой. — Это кажется бессмысленным даже обсуждать. Не то, чтобы это когда-либо было выбором. Я не знаю никого, кто вырос бы с моими семейными обязательствами и смог бы выбрать себе спутника жизни или карьеру мечты. Я не думаю о том, чего бы я хотел, потому что хотеть — это привилегия, которой у меня никогда не будет, — он медленно запустил пальцы в ее волосы, взлохматив кудри. — Это так грустно, — сказала она тихо. — Такова, моя дорогая Грейнджер, жизнь чистокровного наследника, — заявил он равнодушно, убирая руку с ее волос. Несколько минут они лежали в уютной тишине, прежде чем она взяла его руку и положила обратно себе на голову, окуная пальцы в волнистые пряди. Усмехнувшись, он понял намек и помассировал ей кожу головы кончиками пальцев. Гермиона вертела головой туда-сюда, практически мурлыча. Улыбаясь, он спросил: — Тебе когда-нибудь говорили, что ты похожа на кошечку? Гермиона резко села, сбросив его руку с макушки. — Что тебе сказал Гарри? — вспыхнула она. Глаза Драко хитро блеснули. — Гарри рассказал мне все, — он безбожно лгал, пытаясь выудить у нее побольше информации. Она сверкнула на него глазами, ткнув пальцем в грудь. — Чтоб ты знал, это было всего один раз на втором курсе, мадам Помфри все исправила, и нет, я не собираюсь говорить об этом. — Ладно, я оставлю это на потом, потому что мы обязательно поговорим об этом, но, как бы мне не хотелось это произносить, через час у нас урок, — заметил Драко, взглянув на время. — Мне лучше улизнуть сейчас, пока вся гостиная не проснулась и кто-нибудь не увидел меня, — прокомментировала она, не двигаясь, чтобы встать с кровати. — Или мы можем просто жить здесь, а Пинки будет приносить нам бесконечную еду и книги, — беззаботно предложил он. Гермиона рассмеялась. — У тебя слишком высокие запросы, — она нехотя отстранилась, прежде чем подняться с мягкой постели. — Увидимся в классе. — О, Грейнджер, комната рядом с нами принадлежит Тео. Он всегда встает рано, так что постарайся вести себя тихо, когда будешь проходить мимо его двери, — предупредил Драко. — Тео в жизни не отстанет от тебя, если узнает, что ты провела здесь ночь. Она подмигнула и, натянув мантию-невидимку, бесшумно выскользнула за дверь. Гермиона сделала два шага по коридору и остановилась, едва не столкнувшись с кем-то. Задохнувшись, она в шоке разинула рот. — Гарри?! — она приспустила мантию, высунув голову. Нервно подпрыгнув на месте, Гарри спохватился, притворившись безучастным. — О. Доброе утро, Гермиона. Отшатнувшись, она повторила: — Доброе утро, Гермиона? Мы столкнулись в подземельях Слизерина, и ты так меня приветствуешь? Заметив дверь позади нее, его губы растянулись в самодовольной ухмылке. — Это спальня Малфоя? Подняв брови, она ответила: — То есть мы проигнорируем тот факт, что ты тайком выходишь из комнаты Тео до рассвета? — Вовсе не тайком, и к твоему сведению, мы вместе работали над проектом и нам пришлось рано встать, чтобы доделать его, — заявил он. Гермиона сморщила нос. — Мы учимся в одних и тех же классах, и у нас нет никаких проектов на этой неделе. Единственная предстоящая работа — по чарам, а Тео даже не в нашем классе. А еще, у тебя пуговицы на рубашке неправильно застегнуты. Гарри моргнул. — Рону ни слова? Ладно? Посмотрев на дверь спальни Драко и обратно на Гарри, Гермиона откинула мантию, освободив для него место. Она кивнула в знак согласия. — Рону ни слова.

***

Следующей ночью Драко, сидя на кровати, пытался читать книгу. Ключевое слово — «пытался», потому что каждый шорох, который он слышал за пределами своей комнаты, заставлял его поднимать глаза на дверь. Вот уже десять минут он пытался прочитать один и тот же абзац; он не мог сосредоточиться на словах и гадал, придет ли Гермиона сегодня снова. Когда он уже собирался сдаться и лечь спать, он услышал тихое постукивание в дверь. Его лицо расплылось в широкой улыбке, но он заставил себя подождать два удара, прежде чем спрыгнуть с кровати и распахнуть дверь. Мимо него прошмыгнул поток воздуха, сопровождаемый звуком шагов. Закрыв дверь, он протянул руку в нечто перед собой, цепляя пальцами воздух. Его поцеловали в правую щеку, он повернулся направо; он почувствовал поцелуй в левую щеку, и повернулся налево, услышав голос: — Сюда! Развернувшись, он обвел рукой пространство перед собой, подхватил хихикающую Гермиону и закружил ее. Мантия соскользнула с девушки, и она стала видимой. — Как ты узнал, что это я? — поддразнила она, спрятав мантию в его шкаф. — Я бы узнал тебя где угодно, Грейнджер, — он взял ее за руку, когда она подошла, и потянула его за собой в постель.

***

Прокрадываться в комнату Драко после комендантского часа стало для Гермионы еженощным ритуалом. Каждую ночь она заходила в спальню, желала своим соседкам спокойной ночи, и зашторивала балдахин вокруг кровати. После того, как они засыпали, она ныряла под мантию-невидимку. Чем больше времени она проводила с Драко, тем сложнее ей становилось спать одной. В присутствии другого человека каждую ночь было что-то успокаивающее; хотя они часто засиживались за разговорами допоздна, Гермиона обычно чувствовала себя бодрее после поздней ночи с Драко, чем после полноценного сна в одиночестве. В данный момент Гермиона сидела крест-накрест на кровати Драко, деля с ним большой поднос с завтраком, принесенным Пинки. — Я до сих пор не могу поверить, что у вас, слизеринцев, есть отдельные спальные комнаты, — Гермиона бросила в него кусок хлеба. — Мы буквально живем в подземелье, уступи нам хотя бы в этом, — засмеялся он, схватив, и бросив в нее горсть черники. Задохнувшись от возмущения, она вытряхнула ягоды из волос, взяла чашу с фруктами и бросила в него кусочки. Игриво повалив ее на кровать, он опрокинул поднос с едой на простыни и пол, пока она истерически смеялась. — Дра… Драк… ДРАКО! — прохрипела она, сжимая живот от смеха, когда его руки скользнули по ее бокам, прижав ее к кровати под собой. Успокоившись, Драко быстро поцеловал ее в губы. Щеки Гермионы раскраснелись, грудь вздымалась и опадала от тяжелого дыхания. — Ты ведь понимаешь, что теперь тебе придется все убрать, — она приподнялась на локтях, устремив взгляд на разбросанный по одеялу завтрак. — Ты ведь понимаешь, что у меня есть свой домовой эльф? — ответил он с наглой ухмылкой. Гермиона возмущенно вытаращилась на него. — Драко Малфой! Ты не… — Пинки! — позвал Драко, и эльф с хлопком появился. — Пожалуйста, убери весь этот беспорядок. Пинки начал левитировать еду. — Нет, — решительно вмешалась Гермиона. — Пинки, остановись, не слушай его. Мы можем убрать это сами. Пинки замешкался, еда зависла в воздухе. С опаской поглядывая на Драко и Гермиону, он наконец повиновался. — Да, мисс Гермиона, — Пинки поклонился ей, и еда опустилась обратно на кровать. — Он только что выполнил мое указание? — спросила Гермиона повышенным от паники голосом. — Грейнджер, — сказал Драко, не отводя взгляда от Пинки, — думаю, самое время навестить мою мать.