Январь–февраль, 5 курс
После Рождества, проведенного с Уизли, Гермиона чувствовала себя физически отдохнувшей, но эмоционально измотанной. Будучи единственным ребенком в семье, она часто становилась подавленной после длительного пребывания в большом клане Уизли. — Как все прошло в Мунго? — спросил Драко, чувствуя слегка тревожное состояние Гермионы. Он жестом предложил ей сесть, снял с нее туфли и начал растирать ноги, надеясь, что это ее немного расслабит. — Ты не обяза… беру свои слова обратно, продолжай. О, это очень приятно, — промычала Гермиона в знак благодарности за его заботу. — Я никогда до этого не была в больнице Святого Мунго. Слышала, как о ней упоминали раньше, но, думаю, я особо не вникала в это, пока туда не попал мистер Уизли, — она вздохнула. — Я не знала, чего ожидать, но все оказалось куда хуже, чем я думала… Это место напоминало магловскую больницу, с тяжело больными пациентами, в психическом и физическом плане. Целители были добры, и к Рождеству вся больница уже была украшена, это немного подняло настроение пациентов и семей, которые должны были находиться там во время праздников. — Мой дедушка заболел драконьей оспой и пролежал в Мунго почти месяц. Я навещал его, когда был мальчишкой, но я уже мало что помню о больнице. Помню только как целители давали мне сладости, когда мы приходили к ним. Мой дедушка умер от осложнений болезни, — Драко получил от нее сочувствующий взгляд. — Как проходит выздоровление мистера Уизли? — Он одержим маглами… я уже говорила об этом? В общем, он позволил целителю попробовать наложить на свои раны магловские швы. Миссис Уизли была вне себя из-за этого. После того, как они со всем разобрались, целители позволили ему вернуться домой, но Драко, он потерял так много крови. Честно говоря, ему повезло, что он остался жив после укуса Нагайны, если бы не Гарри… — задумчиво проговорила она. — А что Гарри? — спросил Драко, массируя большим пальцем ее коленку. — На самом деле ему приснилось это нападение. Вот как они изначально узнали об этом — он сказал, что видел это, как будто он был змеей, кусающей мистера Уизли, — Гермиона смотрела на него со страхом в глазах. — Это была такая удача, что Макгонагалл и Дамблдор восприняли Гарри всерьез и дали ему портключ, чтобы проверить мистера Уизли. — Мерлин. Это охренеть как ужасает! — Драко задержал дыхание, его руки застыли от шока. — Значит, это правда? Он и Темный Лорд действительно обмениваются мыслями? Это часто происходит? Гермиона кивнула. — Снейп должен был научить его окклюменции, чтобы он мог лучше блокировать сознание, но, судя по тому, что я читала, это очень сложная магия. — Моя мать — искусный окклюмент. Хотя ее талант скорее врожденный. Говорят, это у нее от крови Блэк-Розье, — упомянул Драко. — Я надеюсь, что Снейп сможет научить его, но Темный Лорд — один из самых искусных легилиментов нашего времени. Я не уверен, что Гарри сможет сделать что-то, помимо того, как задержать его в своей голове. — Я переживала по этому поводу, но все равно поощряю его серьезно относиться к этим урокам. У него есть опыт преодоления трудностей, и все лучше, чем ничего, — она колебалась, прежде чем продолжить. — Еще мы видели Локонса, он выскользнул из палаты для душевнобольных. Ничуть не изменился, — она улыбнулась. — Хоть он и не помнит свою личность, он все равно настоял на том, чтобы дать нам свои автографы. — Ты взяла автограф? Если я правильно помню со второго курса, кое-кто был в него немного влюблен, — поддразнил Драко. — Ну извините, это было очень давно. Тогда я принимала много сомнительных решений. С тех пор я выросла в зрелую женщину с приличным вкусом в отношении мужчин. — Эй… — он нахмурился, все еще держа ее за ногу. — Разве я тебе тогда тоже не нравился? Гермиона махнула на него рукой. — Ты знаешь, каким ты был. Она не отрывала глаз от своей ноги, пока он продолжал массировать ее. — Есть кое-что еще, — добавила она тихо. — Мы видели там родителей Невилла Долгопупса. Сердце Драко рухнуло на дно его желудка; он знал, к чему вел этот разговор. — Ты знал? — спросила Гермиона. — Знал о том, что Беллатриса сделала с ними? Он неловко поерзал под ее пристальным взглядом. — Перед началом первого курса моя мама отвела меня в сторону и рассказала об этом, на случай, если Долгопупс когда-нибудь затронет эту тему. Я всегда знал, что она была в Азкабане, но мои родители смутно понимали, почему. Я знаю, что моя мама стыдится своей сестры, хотя она все еще любит ее. Или, по крайней мере, она любит ту, кем была Беллатриса. — Мне все равно, кем она была, — возразила Гермиона, ее голос дрожал от эмоций. — Меня волнует, кто она сейчас. Она — чудовище. Ты понимаешь, сколько сил отнимает у человека проклятие Круциатус? Я представить себе не могу, что у меня хватит ненависти и злости для того, чтобы довести кого-то до безумия. Голос Гермионы надломился: — Ох, и бедный Невилл, он выглядел таким подавленным, когда разговаривал со своей матерью. Я видела фотографии его родителей этим летом в убежище и едва узнала их в больнице Святого Мунго. Они стали оболочкой того, кем они были раньше. А его мама… его мама продолжала давать ему фантики от жвачки, как будто это были подарки. Это просто разбило мне сердце. — Я надеюсь, ты знаешь, что Беллатриса не является моей семьей, — подчеркнул Драко ровным тоном. — Эта сумасшедшая сука может гнить в Азкабане до скончания своих дней за то, что она сделала, хотя и этого все равно никогда не будет достаточно для того, что она заслужила.***
Это был первый день второго семестра, и стая сов, доставляющих почту, пролетела через Большой зал. Перед Гермионой приземлился «Ежедневный пророк». Ужас охватил ее тело, когда она протянула дрожащую руку. Перед ее глазами замелькали фотографии с обложки. Она почувствовала, как с лица отхлынула вся краска. — Гермиона? В чем дело? — спросил Рон, обеспокоенный ее реакцией. Она повернула газету к мальчикам, не в силах озвучить это вслух.МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА
МИНИСТЕРСТВО ОПАСАЕТСЯ, ЧТО СИРИУС БЛЭК — ЯВЛЯЕТСЯ «ТОЧКОЙ СПЛОЧЕНИЯ» ДЛЯ СТАРЫХ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ
Под заголовком располагались десять изображений сбежавших Пожирателей смерти. Глаза Гермионы остановились на фотографии Беллатрисы. Ее волосы были сальными и неухоженными, а глаза выглядели безумными. Она кричала в камеру, обнажив зубы и рыча, царапая когтями собственное лицо, и смеялась, как умалишенная. Гермиона отодвинула от себя тарелку с едой, желудок скрутило — она больше не хотела есть. Она читала и перечитывала надпись под фотографией Беллатрисы. «Беллатриса Лестрейндж, осуждена за пытки и лишение рассудка Фрэнка и Алисы Долгопупса». Инстинктивно она посмотрела на Драко и встретилась с ним глазами. Она увидела, как те были наполнены беспокойством. Немногие студенты брали «Ежедневный пророк», и поэтому Большой зал был заполнен обычными веселыми разговорами. Они совершенно не обращали внимания на хаос, который в одночасье вернулся в волшебный мир. Гермиона не разрывала зрительного контакта с Драко, пока они наблюдали друг за другом из разных концов зала. Она гадала, попытается ли Беллатриса связаться с Малфоями теперь, когда она вышла из тюрьмы. Где бы она могла спрятаться? Вернулась ли она к Волдеморту? — Это объясняет, почему Волдеморт был так счастлив прошлой ночью, — с отвращением пробормотал Гарри, бросая тост обратно на тарелку. Внимание Гермионы переключилось на Гарри. — Ты стал больше чувствовать его эмоции? — спросила она полным тревоги голосом. — Сегодня у меня первый урок окклюменции, — ответил Гарри. — Я встречаюсь со Снейпом после ужина. Она нахмурилась, наблюдая за выражением его лица. — Ты не ответил на мой вопрос, Гарри… — Я работаю над этим, Гермиона, — недовольно сказал он, фактически прекращая разговор. Гермиона обменялась взглядом с Роном, когда они в неловком молчании заканчивали завтракать.***
Кольцо Драко нагрелось в Большом зале за столом Слизерина. Он обеспокоенно посмотрел вниз, прочитав сообщение Гермионы. B.К.? Пожалуйста Он посмотрел ей в глаза и быстро кивнул, прежде чем собрать свою сумку. Несколько минут спустя Драко нетерпеливо стоял в Выручай-комнате и ждал, когда Гермиона присоединится к нему. Спустя мгновение дверь со скрипом открылась, и Драко, не говоря ни слова, заключил ее в свои объятия. Она прижалась к нему и забормотала приглушенным голосом, уткнувшись в его грудь. — Тебе придется повторить это, — сказал он, отклоняясь, смахивая волосы с ее лица. — Как думаешь, она выйдет на связь с твоей семьей? — спросила она тоненьким голосом. — Сомневаюсь. По словам моей матери, у нее был минимальный контакт с семьей с тех пор, как она покинула дом моих бабушки и дедушки. Она была в Азкабане почти пятнадцать лет, и мои родители ни разу не навестили ее, — Драко поморщился. — Если честно, я ничего о ней не знаю, помимо тех историй, которые слышал, и фотографий, которые показывала мне мама. Не то чтобы у меня были какие-то воспоминания о ней. Беллатриса заточена в Азкабане с тех пор, как я родился. — Мне это не нравится, Драко. Это самые злобные и фанатичные Пожиратели смерти времен первой магической войны. Теперь, когда они на свободе, кто знает, что они сделают? Мои родители — маглы, они совершенно беззащитны перед такой, как она. Разве они не нападали на магловские города? В первую войну? — спросила она в панике. — Любимая, все в порядке, ничего еще не случилось. Они все еще пытаются держаться в тени, поскольку волшебный мир активно отрицает возвращение Темного Лорда. Они не стали бы нападать на магловский пригород ни с того ни с сего. К тому же, их сейчас так мало, что они не будут рисковать, жертвуя своими людьми, — попытался успокоить он. Неубежденная, она добавила: — Сейчас их мало, но прошлой ночью их число выросло на десять человек. К сожалению, Драко не знал, как унять ее тревогу, чувствуя себя таким беспомощным. Хотя он никогда бы не признался в этом вслух, опасения за безопасность ее родителей в долгосрочной перспективе были вполне обоснованными. Она была маглорожденной волшебницей, лучшей подругой Гарри Поттера — воплощением всего того, что презирали Пожиратели смерти. — Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? — спросила она. — Я так беспокоюсь о своих родителях, о Гарри и Роне, я просто хочу сейчас подумать о чем-нибудь другом. — Конечно, мы можем поговорить обо всем, о чем захочешь. Он задумался на мгновение. — Есть и другая новость: Блейз все время просит у меня фотографии моей «суперкрасивой французской подружки» Аделин, и я не знаю, что ему ответить. Что это за парень, у которого нет ни одной фотографии его девушки, с которой он якобы провел целое лето? — Я всегда могу предоставить тебе фотографии, но, опять же, это уже достаточно затянулось, — признала Гермиона, покручивая свой медальон. — В любом случае, не стоит заставлять Блейза задавать вопросы. Я что-нибудь придумаю. — Что ты собираешься делать? — спросил Драко, занервничав. — Просто позволь мне позаботиться об этом. Твоя реакция будет более правдоподобна, если ты не будешь знать, что тебя ожидает, — заверила она его. — Мне это уже не нравится, — с подозрением заявил он. — Что ты задумала? — Не волнуйся, ни один волосок на твоей хорошенькой головке не пострадает. Скоро все разрешится, — сказала Гермиона с уверенной улыбкой.***
Зловещий крик совы эхом разнесся по Большому залу. Драко нервно вскинул голову, став гадать над задуманным планом Гермионы. Сипуха летела прямо к Малфою, неся ярко-красный конверт. — Нет. Она не сделала этого. Не стала бы, — глаза Драко расширились в панике. — Нет, нет, нет! Блейз и Тео расхохотались. — Ох, дружище, Аделин отправила тебе кричалку! Кажется, ты облажался. Что ты натворил? — воскликнул Забини. — Что мне с ним сделать?! Я могу его выбросить? — спросил Драко в истерике. Красный конверт взлетел в воздух и завис прямо перед ним. Он раскрылся, и из него раздался громкий женский визг. Гермиона явно использовала заклинание, чтобы создать эту кричалку, так как голос Аделин сильно отличался от ее собственного. Кроме того, у орущего письма был совершенно нелепый французский акцент. — ДРАКО ЛЮЦИУС МАЛФОЙ, ДА КАК ТИ СМЕЕШЬ! МИНЯ НЕ БРОСАЮТ! Я ХОЧУ, ЧЬТОБИ ТИ ЗНАЛ, ЧЬТО Я ПРОИСХОЖУ ИЗ ФРАНЦУЗСКОЙ ЗНАТИ! МОЙ ПАПА — ГЕРЦОГ! ТИ НЕ МОЖИШЬ РАЗБИТЬ МОЕ СЕРДЦЕ И ОТБРОСИТЬ МИНЯ В СТОРОНУ! — Драко в ужасе опустил голову на стол, не в силах смотреть на орущий на него клочок бумаги. — ТИ САМИЙ ЛУЧШИЙ И САМИЙ ИСКУСНИЙ ЛЮБОВНИК ИЗ ВСЕХ, ЧЬТО У МИНЯ БЫЛИ! Я НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ ТЕ ДОЛГИЕ НОЧИ, КОТОРЫЕ МИ ПРОВИЛИ ВМЕСТЕ! Я БУДУ ЛЮБИТЬ ТЕБЬЯ ВСЕГДА И НИКОГДА НЕ ПРОЩУ ЗА ТО, ЧЬТО ТИ ПОГУБИЛ ДЛЯ МЕНЯ ВСЕХ ОСЬТАЛЬНИХ МУЖЧИН! — Кричалка в тот же миг взорвалась перед его носом. Весь стол Слизерина молчал, потрясенно глядя на Драко, за исключением его лучших друзей. Блейз хохотал так сильно, что в глазах у него выступили слезы, а Тео откровенно задыхался от смеха. Не говоря ни слова, Драко встал и отошел от стола с таким достоинством, на какое только был способен. Звук его собственных шагов эхом отдавался в ушах, когда он проходил мимо гриффиндорского стола, где несколько студентов, насмехаясь над ним, подражали словам громовещателя. Он сопротивлялся растущему желанию взглянуть на Гермиону, но отправил ей одно единственное сообщение на кольцо: Серьезно?***
На той неделе Драко по очереди патрулировал с Эрни Макмилланом, префектом пятого курса Пуффендуя. Драко знал Эрни еще до Хогвартса; он был его другом, чистокровным выходцем из Священных Двадцати Восьми. Хотя до школы Драко всегда знал его как Эрнеста, прозвище Эрни он получил на первом курсе — Драко считал, что оно ему очень подходит. Парни шли в основном молча, изредка обсуждая общие занятия или квиддич. Они обогнули угол под конец своего патрулирования, когда внизу, у гостиной Пуффендуя поднялась суматоха. — Хватит! Отдай! — гневно потребовал девичий голос. Раздался издевательский смех, за которым последовало напористое: — Таранталлегра! Коридор наполнился звуками шагов и скрипа. — Что ты с нами сделала?! Прекрати это! Эрни и Драко обменялись взглядами и помчались к источнику звука. В двух коридорах от входа в гостиную стояла Амелия Уильямс, в метре от двух дико танцующих слизеринцев. Они дергались, бесконтрольно двигая ногами и размахивая руками, пытаясь побороть сглаз. Амелия повернулась к приближающимся старостам с глазами, полными слез. Она внимательно посмотрела на Драко, а затем на Эрни. Ее щеки покраснели от смущения. — Что здесь происходит? — требовательно спросил Эрни. — Фините Инкантатем. Слизеринцы резко прекратили танцевать. — Она напала на нас! — один из мальчиков указал на Амелию, которая насупилась на него. — Это была самозащита, — подправила она. — Они издевались надо мной весь учебный год! А только что украли мое эссе, над которым я работала большую часть месяца. Давай, проверь его сумку, — она кивнула в сторону рюкзака, который уронили во время танца. Эрни открыл сумку и достал оттуда пергамент с именем и почерком Амелии — ее домашнее задание по Истории магии первого курса. Эрни повернулся и показал его Драко, который мгновенно почувствовал закипающую ярость у себя под кожей. — Минус пятнадцать очков Слизерину, с каждого, — сказал Драко, пытаясь сдержать свои эмоции. — За издевательства и ложь префектам. Слизеринцы вмешались в разговор, возмущенные потерей очков. — А что насчет нее? — спросил один из них. — Она нас сглазила! — Да, чуть не забыл, — Драко повернулся к Амелии, которая нервно смотрела на него и Эрни. — Двадцать очков, — начал Драко, и мальчишки из Слизерина зашушукались, глядя на встревоженное выражение лица Амелии, — Пуффендую за исключительно хорошо выполненный сглаз. Движение палочки особенно сложное для этого заклинания, но ты смогла использовать его на двух людях; это продвинутая магия для первокурсника. Мальчики ошарашено переглянулись; даже Эрни выглядел пораженным, но если он и был не согласен с решением, то ничего не сказал. Амелия улыбнулась, забрав у Эрни свое задание. — А теперь марш в общие комнаты. Уже близится комендантский час, — Драко прогнал их взмахом руки. — Драко Малфой, — протянул Эрни, — никогда не думал, что доживу до того дня, когда ты будешь отбирать баллы у своего же факультета и начислять их маглорожденной пуффендуйке. Драко бесстрастно пожал плечами. — Мы теперь префекты и должны относиться ко всем справедливо, — сказал он, обдумывая все способы, которыми он мог бы воспользоваться как старостой, чтобы сделать жизнь этих маленьких придурков несчастной.***
— Какого черта, Гермиона?! — недоверчиво спросил Драко, когда она переступила порог Выручай-комнаты. — Привет, любимый, — радостно поприветствовала его Гермиона. — Ты была просто обязана послать мне кричалку? Серьезно? Ты не могла придумать ничего лучше визжащего громовещателя во время моего завтрака? — Я хотела убедиться, что весть о вашем разрыве успешно распространится среди всех; кричалка отлично справилась с этой задачей, — рассуждала она. — А акцент? — Мне пришлось его использовать! Было бы странно, если бы у твоей французской подружки был превосходный английский, — она пожала плечами. Драко упер руки в бока. — Надеюсь, теперь ты счастлива, потому что люди отныне называют меня слизеринским Богом секса после той выходки, что ты выкинула. Гермиона подавила смех над этим непристойным прозвищем. Слизеринский Бог секса, и в самом деле. — Не вижу в этом никаких минусов для тебя. В чем проблема, если люди будут верить в то, что ты «искусный любовник»? — она ухмыльнулась. — Может быть, в том, что только за завтраком я получил полдюжины предложений, — сообщил он ей, подняв брови. — Сексуального характера. — Оу, — Гермиона с минуту сидела молча, выглядя слегка встревоженной. — Кто? — Я не скажу тебе этого, — заявил Драко. — Я им ничего не сделаю, — заверила она его, но взгляд ее глаз заставил его насторожиться. — Кто. Предлагал. Тебе. Секс? — Я им всем отказал, — поспешил сказать он. — Просто на случай, если у тебя возникли какие-то сомнения. — Хм, — она недовольно хмыкнула. — Каждый раз, несмотря ни на что, я всегда буду выбирать тебя. Надеюсь, ты знаешь это. Она смотрела на него уголком глаз. — Я просто перенаправил их Блейзу, потому что, как оказалось, я по уши влюбился в одну ведьму, — добавил он. Она прикусила губу, наблюдая за ним. — Влюбился? — По уши, — подтвердил он. — Слизеринский Бог секса для гриффиндорской секс-богини? — спросила она с ухмылкой. Он рассмеялся. — Мерлин, помоги мне. Да. — Кстати, на следующей неделе будет наш первый настоящий День святого Валентина вместе, — прокомментировала Гермиона, оценивая его реакцию. — Правда? Обычно я не слежу за такими вещами, — он бесстрастно пожал плечами. — А ты из тех, кто хочет его праздновать? Она нахмурилась. — А ты нет? — Я к тому, что это просто выдуманный праздник, — настаивал он. — Ах, да, я забыла, в отличие от всех остальных праздников, чье происхождение оправдано, — передразнила она, в ее голосе звучал сарказм. Драко повернулся к ней, а она в ответ уставилась на него. Каким-то образом это превратилось в соревнование взглядов, где оба отказывались моргнуть первыми. Через несколько мгновений глаза Драко не выдержали. — Ладно. Но я хочу шоколад, — проворчал он. — Договорились.***
На следующее утро Гермиона увидела на стене новый указ, Декрет об образовании номер восемьдесят один, который гласил, что ГРОМОВЕЩАТЕЛИ ЗАПРЕЩЕНЫ В БОЛЬШОМ ЗАЛЕ. Гермиона усмехнулась, проходя мимо. Это того стоило.***
— Итак, что ты подаришь Гермионе на День святого Валентина? — спросил Тео Драко, когда они зашли вместе в класс. — Ох, Тео, — Драко разочарованно покачал головой. — И ты туда же? Я не считал тебя романтиком. — Я — нет. Это все эти чертовы гриффиндорцы! Они слишком мягкотелые в таких делах, — пробормотал Тео. — Именно поэтому мы их и любим, не так ли? — Драко бросил на него двусмысленный взгляд. — Почему тебя интересует, что я подарю Гермионе? — Думаю, что то, что ты подаришь ей, я могу подарить Гарри, — рассуждал Тео. — Эй! Почему бы тебе не придумать свой собственный подарок? — укорил Драко, бросив на него неодобрительный взгляд. — Если ты заставляешь меня врать моему… врать Гарри о том, что ты не встречаешься с его лучшей подругой, то, по крайней мере, можешь позволить мне использовать твои идеи для подарков, — пожаловался Тео. — И на этой ноте, знаешь, становится все сложнее врать ему. Он странно проницателен. Он подозревает, что я что-то от него скрываю. Я имею в виду, он не ошибается. Драко почувствовал, как в животе закручивается чувство вины за то, что он поставил своего лучшего друга в такое положение. — Хорошо. Ты можешь позаимствовать мою идею подарка. Хотя я не могу гарантировать, что ему это понравится. Как думаешь, как он отнесется к тебе в штанах для квиддича?***
— Каковы пять признаков оборотня? — Амбридж задавала вопросы классу, вертя свою палочку между ладонями. Гермиона вскинула руку, желая ответить. Амбридж смотрела прямо мимо Гермионы. — Мисс Аббот, — вызвала она. Ханна произнесла признаки, пока Амбридж записывала их на доске, после чего профессор повернулась лицом к классу. — Очень хорошо, Ханна. Для вас важно уметь распознавать признаки этих грязных полукровок. Моя законодательная работа с оборотнями в министерстве помогает защитить вас и ваши семьи, — с гордостью заявила она. Со стола Гермионы раздался небольшой треск: она крепко сжимала перо, пока Амбридж говорила, и оно сломалось пополам от давления. Класс в безмолвном ужасе наблюдал, как слова Амбридж менялись на доске. Она продолжала лекцию, не обращая внимания на изменения в своем списке. 1. Жабы обычно ведут ночной образ жизни. 2. Группа жаб называется узлом. 3. Жабы — холоднокровные земноводные. 4. В мире известно около 230 видов жаб. 5. Жабы встречаются на всех континентах, кроме Антарктиды. 6. Их естественная среда обитания — преподавание уроков защиты, регулируемых министерством. Амбридж с любопытством наблюдала за выражением лиц студентов, их взгляды были прикованы к доске позади нее. Она повернулась и ее лицо перекосилось, в попытке сохранить свое самообладание. Гневный красный румянец поднялся по ее шее, когда она посмотрела на лица своих окаменевших учеников. — Кто. Это. Сделал? — выплюнула она, с каждым словом все сильнее подергивая пухлыми щеками. — Да поможет мне Мерлин, если никто не признается в этом, то я обойду весь класс и проверю каждую палочку, чтобы узнать, кто сглазил мою доску! — пригрозила Амбридж. Верная своему слову, остаток урока прошел впустую, пока Амбридж проходила ряд за рядом, проверяя каждую палочку взмахом руки и быстрым Приори Инкантатем. Драко напрягся, когда Амбридж подняла палочку Гермионы и взмахнула ею. — Приори Инкантатем. Амбридж посмотрела на Гермиону. — Перышко-легкое очарование? — Для моей сумки, — ответила Гермиона с вежливой улыбкой. — У меня много книг. — Хм, — Амбридж перешла к последней проверке — палочке Рона Уизли. В конце концов, Амбридж решила, что доску перед уроком сглазил кто-то не из их курса. Драко выдохнул с облегчением, стараясь не смотреть на Гермиону, которая в этот момент выглядела слишком невинно.***
В День святого Валентина Гермиона чувствовала, что превзошла саму себя в коварном деле тайной подружки на расстоянии. Она аккуратно нарезала омлет, наблюдая за Драко с периферии. Совы разбрасывали цветы, коробки конфет и валентинки студентам по всему Большому залу. Раздавались возбужденные визги и радостные объятия, когда подарки доставлялись. Перед Драко приземлился небольшой, неприметный пакет; Гермиона знала, что он поймет, что это от нее. Он потянул за нитки и начал разворачивать бумагу, но вдруг резко остановился и начал быстро складывать ее обратно. Гермиона сдержала смех, глядя на его раскрасневшиеся щеки и взволнованную манеру поведения. Он затолкал пакет в сумку, сунул ее под мышку и сразу же направился к выходу из Большого зала. Она сомневалась, что Драко ожидал, что во время завтрака сможет развернуть пакет с ее зелеными слизеринскими трусиками — превью к их сегодняшнему свиданию. Гермиона съела еще один кусочек апельсина, тихо ухмыляясь про себя, и скрестив ноги, чтобы избежать дуновения ветерка под юбкой. — Ты уверена, что не хочешь пойти с нами сегодня вечером, Миона? — сочувственно спросил Рон, возвращая ее внимание к гриффиндорскому столу. — О, я уверена, что найду, чем занять свое время. Надеюсь, у тебя будет прекрасное свидание с Лавандой, — она улыбнулась, помешивая еду на своей тарелке. Рон повернулся к Гарри, печально покачав головой и пробормотал себе под нос: — Бедная девочка, наверное, собирается провести ночь со своим котом. Гермиона противилась желанию поправить Рона, хотя он никогда не поверил бы ей, даже если бы она попыталась. В тот вечер Гермиона тихо ждала в коридоре возле гостиной Слизерина, разочарованная. Она нетерпеливо ждала, когда кто-нибудь из студентов откроет вход; она крепко обхватила руками свой живот, в коридоре было прохладно, а на ней было меньше одежды, чем обычно. Наконец, двое семикурсников, выглядевших довольно подвыпившими, подошли к каменной стене и пропели: «Чисто-окровные», после чего заливисто засмеялись, когда показался вход. Гермиона нахмурилась, проскользнув за ними. В гостиной Слизерина было больше народу, чем обычно: студенты с напитками разбились на пары по всему залу. Более чем несколько из них обжимались, откровенно флиртуя. Подняв брови и оглядев комнату, она поняла, что в Слизерине все происходит совсем иначе, нежели в Гриффиндоре. Ступая на пятках, она старалась шагать как можно тише. Тем не менее, студенты выглядели слишком рассеянными, чтобы обратить на нее внимание, даже если бы она начала топать. Гермиона проскользнула по коридору к комнате Драко и осторожно постучала. Она подождала, но ответа не последовало. Наморщив лоб, она постучала еще раз. В конце концов, она просто толкнула дверь, впуская себя в его комнату. Она разинула рот от шока: Драко лежал на кровати, подперев голову рукой, на нем была его форма для квиддича с расстегнутой рубашкой. Вокруг кровати были разбросаны лепестки роз. Гермиона споткнулась о собственные ноги, ее щеки раскраснелись. Драко ухмыльнулся, глядя на пустоту перед собой. — Привет, Грейнджер. Сняв дезиллюминационные чары, она отложила свою палочку на его стол. Глаза Драко потемнели, а дыхание участилось, пока он сканировал ее тело. На ней была школьная форма, но с небольшими изменениями — юбка стала короче обычного. У него были ее трусики, а у нее на шее — его зеленый слизеринский галстук, который она стащила из его комнаты во время их последней встречи. — Трахни меня, — пробормотал Драко себе под нос. Ее губы скривились в ухмылке. — Да, это идея.***
Следующим утром Драко украдкой взглянул на пергамент Гермионы, который был испещрен кусочками информации для будущих занятий отряда Дамблдора. — Грейнджер, мои глаза зачарованы или я и правда вижу Патронус в учебном плане вашего клуба защиты? — Телесный Патронус, — поправила Гермиона с волнением. — Большинство ведьм и волшебников могут управлять только обычным Патронусом, но мы потратим недели на обучение этому, и я уверена, что мы справимся. — Ты действительно собираешься за неделю научить гриффиндорцев пятого курса вызывать телесного Патронуса? — скептически спросил он. — Не раньше апреля — мы готовимся к этому прямо сейчас. Это сложное заклинание, и им нужен фундамент, прежде чем мы попытаемся научить их наколдовать его. Кроме того, в отряде обучаются не только пятые курсы, у нас есть третьекурсники и четверокурсники. Она добавила: — Первые уроки были довольно простыми: заклинание Инкарцеро, Оглушающее заклинание, проклятие Редукто, но мы очень продвинулись с заклинанием Патронуса. Прошлым летом на Гарри напал дементор, и он получил бы «поцелуй», если бы вовремя не успел вызвать своего Патронуса. — Дементор за пределами Азкабана?! Серьезно, как этот парень еще жив? Он и года не прожил без того, чтобы что-то не пыталось его убить, — Драко покачал головой в изумлении. — Он говорит, что просто очень плохо умеет умирать, — Гермиона пожала плечами. — Я бы сказал так же. И ты умеешь вызывать Патронус? — спросил он, впечатленный. Гермиона улыбнулась и закрыла глаза. Сделав глубокий вдох, она взмахнула своей палочкой. — Экспекто Патронум! Из кончика ее палочки вылетела серебристая выдра и закружилась вокруг нее и Драко. Он с изумлением наблюдал, как она носится по всей комнате. — Ты понимаешь, насколько это сложное заклинание? Ты так спокойно относишься к этому, что мне кажется, что ты не осознаешь всей серьезности того, чего ты добилась. Есть полноценные ведьмы и волшебники, которые не в состоянии сделать то, что ты только что сделала, — Драко уставился на нее в восхищении. — Хочешь научиться также? — спросила она с хитрой улыбкой. — Хочу. Лучшего учителя мне и не найти, — он потянулся за своей палочкой. — Ох, даже не знаю, я всегда могу пойти и проверить, свободен ли Рональд, — пошутила она. — Не смешно, Грейнджер, — он сузил на нее глаза. — О, ну, я вроде как смешная.***
— Так, объясни мне еще раз, зачем мы это делаем? — раздраженно проворчал Тео, когда они выскользнули из своих комнат после комендантского часа. — Потому что мне нужно алиби, если нас поймают. Ты почувствовал себя плохо и нуждался в сопровождении в больничное крыло, а я — староста твоего факультета. — Не эта часть, — поправил Тео. — Почему мы нацелились на двух второкурсников? Драко оскалился. — Потому что они выбрали не ту пуффендуйскую биту для груши. Тео моргнул. — Я больше не уверен в том, что знаю тебя.***
Спойлер к 16 главе:
Драко со всей серьезностью повернулся к ее отцу. — Итак, мистер Грейнджер, я не могу не отметить, насколько вы и ваша дочь похожи в своих интересах. Вы тоже любите кокаин? Гермиона поперхнулась своим напитком. Выражение лица Драко стало тревожным, когда он увидел, как ее охватил судорожный кашель, пока мистер Грейнджер искрился от веселья. — Что? Ты говорила, что кокаин — это магловская штуковина! — Это запрещенный наркотик, Драко! Это магловский наркотик! — прохрипела она, задыхаясь. — Ты принимала наркотики?! — воскликнул Драко, его голос необычайно повысился из-за нервного рефлекса. Мать Гермионы вошла в комнату с огромной тарелкой гарнира как раз вовремя, чтобы услышать слова Драко. Она притворно задохнулась от шока. — Гермиона Джин Грейнджер! Ты принимаешь наркотики и не удосужилась принести с собой достаточно, чтобы поделиться с домашними? Мы воспитывали тебя иначе, юная леди. — О Боже! — Гермиона закрыла лицо руками.