Остров созвездий

Прошло уже больше трёх недель с тех пор как Фрэнк очутился на корабле. Он ещё не мог назвать себя умелым пиратом, но по крайне мере очень старался, надеясь произвести впечатление на капитана Уэя, однако того было невероятно сложно пронять: каждый раз, когда Фрэнк пытался продемонстрировать ему свою работу, он лишь молча смотрел его сторону без каких-либо эмоций и быстрым шагом удалялся прочь. И если бы Фрэнк сказал, что его это ни разу не расстраивает, это была бы самая большая ложь в его жизни: капитан Уэй стал для него примером и объектом уважения, которого Фрэнку так долго не хватало, хоть он всеми силами старался этого не показывать. Догадывался ли Фрэнк о том, что холодность капитана была обусловлена попыткой убежать от собственных чувств и желаний? Ни разу. Долгие часы Джерард мог смотреть на загорелую спину со шрамами, на окрепшие руки и каштановые волосы, развевающиеся на сильном ветру. Он мог не отрываясь разглядывать Фрэнка, но как только тот замечал его, взгляд капитана в мгновение ока менялся с задумчивого на презрительный. Джерард был прекрасным актёром, и он понимал это, поэтому не стесняясь пользовался своим умением скрывать истинные эмоции. Долгие годы он скрывал своё влечение в большей степени к мужчинам, а на вопросы о даме сердца вечно отшучивался, однако время от времени его мысли то и дело уплывали в грешное русло. Никогда прежде его не привлекали выкупленные рабы: все они поначалу были робкими, бесконечно благодарными, и хотя позже Джерард мог смело назвать каждого из них своим другом, в начале он никогда не чувствовал к ним что-то кроме должного покровительства. Фрэнк был другим. Он никогда не осыпал Джерарда благодарностями, более того — он не выглядел особо довольным, когда тот его выкупил. Фрэнк довольно резко реагировал на приказы, огрызался в ответ и, в буквальном смысле, не позволял к себе даже палец протянуть — он мог бы откусить всю руку, даже если эта рука его кормила. Он гордо вздёргивал подбородок, направляясь выполнять работу, не позволял никому даже в шутку шпынять себя, в ответ на одно слово выдавая сразу десять. И вся эта строптивость заставляла Джерарда думать о том, что он мог бы сделать с Фрэнком... немного в другой обстановке. Разумеется, это были непрошенные фантазии, которые капитан ни за что бы не стал пытаться воплотить в жизнь, но, боже, какие это были фантазии. Джерарда с полоборота заводил взрывной характер Фрэнка, и хотя спустя время парнишка стал менее резко реагировать на людей и их поручения, его темперамент никуда не делся. В один из ужинов, когда Джерард собрал пиратов за длинным столом, а сам уселся во главу, его взгляд медленно прошёлся по собравшейся команде: сегодня Рэй приготовил особенно вкусный ужин, ведь им всё-таки следовало отпраздновать победу, которую они одержали неделю назад. Празднование постоянно откладывали, так как было много работы, но теперь, завершив все дела, пираты с дружным гулом, смехом и разговорами завалились в столовую, находящуюся в трюме. Громкие, весёлые и голодные, они тут же набросились на ужин, запивая быстро исчезающую еду вином, не удостоив капитана даже взглядом. Джерарда такого положение дел не устроило, поэтому он резко ударил кулаком о стол, привлекая к себе внимание. — Вы выглядите так, словно вас растили среди животных! — громко произнёс он. — Отвлекитесь от своей варварской трапезы и послушайте, что я хочу сказать. Пираты постепенно замолчали; кто-то нервно допил стакан вина, кто-то отложил столовые приборы. Джерард тем временем продолжил: — На прошлой неделе вы все проявили доблесть и отвагу, я очень вами горжусь. Да, враг был не так силён, мы сталкивались и с более страшными бандами, но тем не менее вы молодцы. И, так как у нас не было времени отметить победу, я предлагаю сделать это сейчас, — подняв стакан, капитан улыбнулся, обнажив зубы. — За победу! — За победу! — нестройным хором отозвалась команда, поднимая свои стаканы. — За капитана! — воскликнул Майки вслед за всеми, с улыбкой глядя на Джерарда. Пиршество продолжилось, однако капитану Уэю было не до вкусной еды — взгляд его застыл на Фрэнке, сидящем почти в противоположном от него конце стола. Тот слишком быстрыми глотками пил вино из своего стакана, поэтому красноватая жидкость потекла мимо рта, полупрозрачной дорожкой стекая вниз по шее и к груди. Джерард, конечно же, совсем не ожидал, что Фрэнк заметит его взгляд, поэтому, не совладав с разбежавшимися врассыпную мыслями, снова ударил по столу, заставив пиратов вздрогнуть и замолчать. — Фрэнк! — громогласно воскликнул Джерард, заставив ничего не подозревающего парня удивлённо поднять свои огромные глаза. — Какого чёрта ты разгуливаешь без одежды?! — Ну, — Фрэнк растерянно пожал плечами, — я ведь говорил, что мне в одежде жарко. Да и я привык работать без верха, в одних штанах вполне комфо... — Это недопустимо, — бросил Джерард и залпом опустошил весь свой стакан. — Майки, подбери ему одежду! — Но мне не надо... — начал было Фрэнк, но капитан резко перебил его: — Заткнись и не смей мне перечить! Некоторое время Фрэнк молча смотрел на него, крепко сжав челюсти, а из его носа чуть ли пар не шёл, но потом он демонстративно отодвинул тарелку и, вскочив из-за стола, быстрым шагом покинул комнату, напоследок громко хлопнув дверью. — Шоу окончено, — лениво резюмировал Джерард, разглядывая пустой стакан в своей руке. — Продолжаем трапезу. — Капитан, но вы слишком уж сильно к нему придираетесь, — осторожно подметил Берт. — Шоу окончено! — гораздо громче повторил Джерард и, игнорируя удивлённые взгляды, молча продолжил есть. Позже, когда ужин вернулся в прежнее русло, а о внезапном бессмысленном скандале и думать забыли, Джерард покинул свою команду и на слегка шатающихся после выпитого вина ногах вернулся к себе в каюту. Его накрыла долгожданная тишина, он по выработавшейся привычке достал из шифоньера тюфяк и уронил его рядом с койкой. Раздевшись, он даже не потрудился накинуть ночную сорочку — настолько сильна была усталость, поэтому Джерард лёг на тюфяк в чём мать родила и уже готов был провалиться в сон, как вдруг осознал: он каждую ночь засыпал под звуки тихого дыхания Карла, лежавшего на его койке, но сейчас была лишь тишина. Мёртвая тишина. Приподнявшись, Джерард с замершим сердцем посмотрел на старика, лежащего в его кровати: его испещрённое морщинами лицо больше не выражало сильнейшие муки и агонию, оно было умиротворённо-спокойным. Прикрыв рот рукой, Джерард сильно-сильно прикусил нижнюю губу, однако можно ли считать слабостью капитана слёзы, вызванные кончиной близкого человека? Карл был с ним с самой юности, он стал ему вторым отцом, направляя по верному пути и давая самые мудрые советы. Он был умным и добрым человеком, а ещё понимал Джерарда как никто другой, и хотя капитан знал, что болезнь Карла неизличима, до этого момента где-то в глубине души он надеялся, что однажды старик откроет свои ясные голубые глаза, выйдет на палубу и громко скажет: «не дождётесь, черти!», а после разразится громким смехом, заражая им всю команду. Утром Карла похоронили. Привязав прочными верёвками к одной из небольших лодок, наполнили её золотом и пустили в море, долгими блестящими взглядами провожая старого друга. Агнесс не смотрела, прижавшись к Джерарду и спрятав у него на груди заплаканное лицо, а сам капитан уже успел выплакать все глаза прошедшей ночью, поэтому теперь в его взгляде, направленной вслед уходящей в вечное плавание лодке, было лишь опустошение. Стянув в головы платок и прижав его к груди, Берт сдавленно приговаривал «как же так?», а стоящий рядом с ним Джеро не сдерживал слёз, да и никто не осуждал в тот момент за слёзы. Даже Фрэнк, который никогда не знал Карла лично, грустно смотрел на воду, чувствуя невероятную тяжесть в груди. — Пусть море станет ему новым домом, — произнёс Генри, щуплый рыжий пират с огромными усами. — Оно давно стало его домом, — с грустной улыбкой ответил Джерард, повернувшись к нему, а после снова устремил свой взгляд вдаль. — Иногда мне казалось, что именно море его и породило — настолько сильно он его любил. Агнесс, до этого плачущая в плечо Джерарду, оторвалась от него и, схватившись руками край борта, прокричала вслед уплывающей лодке: — Прощай, Карл! Я тебя никогда не забуду! И она ни разу не солгала: однажды именно Карл привёл её на судно, вырвав из лап жестоких людей, которые прямо на улице торговали её телом. И хотя Джерард был против нахождения женщины на корабле, со временем он понял, что был не прав, и благодарил Карла за то, что тот подарил ему самую умную и трудолюбивую женщину в качестве боцмана, ведь сейчас он не мог и представить себе никого лучше в этой роли, чем Агнесс. Ближе к вечеру капитан оставил «Хелену» под управлением Майки, а сам закрылся в своей каюте. Стены в ней всё ещё пахли болезнью, но присутствие Карла совсем не ощущалось. Его словно и не было здесь никогда, однако даже простыни всё ещё хранили его запах. Не желая более поддаваться слишком сильным чувствам и понимая, что на горе нет времени, Джерард перестелил бельё, надеясь хотя бы так избавиться от тяжёлых воспоминаний. Он достал из шкафа бутылку виски и, откупорив её, хорошенько приложился к горлышку; всё его тело тут же наполнилось столь нужным теплом, заставляя кровь быстрее и быстрее бежать по венам, а ноги словно окутала мягкая вата, подкашивая и заставляя упасть на койку. Душевная боль Джерарда слегка отступила, вместо неё пришло осознание, что в его руках потрясающая команда пиратов, способная на очень многое. — Да, люди порой умирают, — вслух произнёс он и, не дожидаясь, когда по мозгу снова хлестнёт осознание случившегося, вновь сделал глубокий глоток. Вообще, напиваться он не очень-то любил, особенно в одиночестве, но ситуация слишком уж располагала к излишнему потреблению алкоголя. Глоток за глотком виски становилось всё меньше, и отвлечься от бутылки Джерард смог только тогда, когда в дверь громко постучали. Он нехотя поднялся с кровати, выдохнул — в каюте стало слишком душно, скинул жилет и, расстегнув несколько пуговиц на рубашке, направился к двери, всё ещё удерживая одной рукой бутылку со спиртным. За дверью оказался Фрэнк, наконец-то удосужившийся надеть рубашку, чем одновременно обрадовал и расстроил капитана. — Чего тебе? — недовольно спросил Джерард, игнорируя гулкий удар где-то внутри себя. — Хотел извиниться, — было видно, что Фрэнку эти слова даются сложно, но, чёрт возьми, каким же сильным он выглядел в тот момент. — Я вчера повёл себя несколько... взбалмошно. И... капитан, я не знал про Карла и не знал, что вам приходится переживать. Мне очень жаль. — Ты всё же послушал меня, — заплетающимся языком произнёс капитан, окидывая его беглым взглядом. — Хо... хороший мальчик. — Вы пьяны, — догадался Фрэнк, сверля его взглядом. Джерарду же с каждой секундой становилось всё труднее: в полумраке этот мальчишка выглядел ещё прекраснее, разжигая где-то в груди пламя похоти и желания. И этот уверенный, этот гордый, но такой дикий взгляд... — Проходи, — бросил Джерард, хватая его за руку и затаскивая внутрь каюты. Фрэнк успел только охнуть несколько напуганно, прежде чем погрузиться в темноту каюты, окутанной запахом спиртного. Закрыв каюту, Джерард навис над ним, обдавая горячим пьяным дыханием, вынуждая прижаться спиной к двери и отвести взгляд от таких напористых и, несмотря на отнюдь не трезвое состояние, ясных глаз. — Что вам нужно? — тихо спросил Фрэнк, опустив голову и разглядывая шнуровку на своей новой рубашке. — Посмотри на меня, — прошептал Джерард — так тихо, что волосы на руках дыбом встали. Фрэнк моргнул пару раз, а потом всё же поднял взгляд, пряча страх где-то глубоко — глубже, чем кто-либо смог бы найти. Он вздёрнул подбородок, немного обиженный на создателя за свой небольшой рост, и вновь встретился взглядом с капитаном. — Вы за мою вчерашнюю выходку хотите меня наказать? — вырвалось у Фрэнка, и этот вопрос словно под дых Джерарда ударил, заставляя кожу покрыться мурашками, а сердце взволнованно вспорхнуть. О, он очень хотел наказать Фрэнка — так, чтобы тот молил о пощаде, извиваясь в руках Джерарда и выстанывая его имя. Он непременно наказал бы Фрэнка, и это наказание в его фантазиях было самым сладким, но... Не в этот раз. А в этот раз он поднёс бутылку ко рту, делая глоток, наклонился к лицу Фрэнка и нежным поцелуем прижался к его губам, мягко раскрывая их и пропуская меж губ терпкий вкус виски. Глаза парня округлились, он испуганно отстранился, в полнейшей темноте встречаясь взглядом с капитаном. Фрэнк глубоко дышал, его сердце готово было выскочить из груди, а щёки покраснели настолько, что это было заметно даже во тьме. И всё же он видел, что капитан ждёт ответа — словесного или осязаемого. Поэтому, позволив мыслям успокоиться, Фрэнк выбрал второй вариант: рваными движениями он схватил Джерарда за волосы и, притянув к себе, яростно впился в его губы уже более страстным поцелуем, со стоном выдыхая, когда крепкая рука обхватила его задницу, сжимая сквозь бриджи, а вторая, безо всякого сожаления выронив бутылку, забралась под рубашку, поглаживая оголившуюся спину, кончиками пальцев задерживаясь на шрамах. — Нет, — резко выдохнул Фрэнк, отстраняясь и упираясь руками в грудь Джерарда. Он злобно уставился капитану в глаза. — Что вы делаете? — Я не знаю, — честно признался тот, и в этот момент корабль сильно качнуло, из-за чего Джерард буквально упал в объятия Фрэнка. — Зато я знаю, — выдохнул Фрэнк, отталкивая его, и, найдя за спиной металлическую щеколду, открыл дверь. — Вам нужно протрезветь, но надеюсь, вы и так запомните одну важную вещь: моё самоуважение было разрушено, но сейчас всё иначе, я снова знаю себе цену. И я ни за что не позволю вам пользоваться моим телом. С этими словами Фрэнк ловко выскользнул из-под рук Джерарда и покинул каюту, оставив дверь чуть приоткрытой. Его лицо всё ещё горело, губы чувствовали вкус чужих губ, а тело желало большего, но в этой жизни ему хватило подобного отношения: господин Флопс пользовался им, срывая свои эмоции и переживания в постели с Фрэнком, намеренно причиняя ему боль, и только после этого успокаиваясь. До этих пор Фрэнк был уверен, что капитан Уэй другой, поэтому теперь был страшно разочарован, надеясь лишь на то, что именно алкоголь стал причиной такого поведения. Хуже было только то, что Фрэнку страшно понравилось сгорать в руках капитана, страшно понравилось чувствовать, как переплетаются их языки, но было бы слишком унизительно позволить ему продолжить. Корабль сильно качало, и, поднявшись на палубу, Фрэнк удивлённо уставился на Майки, стоящего близко к борту: квартирмейстер что-то кричал Берту, который с трудом справлялся с управлением, и хотя небо было ясным, с морем творилось что-то неладное. — Эй, Джеро! — Фрэнк подбежал к пирату, находившемуся к нему ближе всех. — Что здесь происходит? — Где тебя носило?! — возмущённо вопросил Джеро, крепкими руками удерживая канат и, крепящийся к парусам. — Помоги мне! — Я был в общей каюте, — сам не зная зачем соврал Фрэнк, хватаясь за канат и вместе с плотником подтягивая его вниз, едва удерживаясь на ногах от сильной качки. — Что ж, — Джеро раздражённо выдохнул, устало покачал головой и вытер пот со лба, — в таком случае спешу сообщить тебе радостную весть: на нас напал кракен.