Battle for love

      Сяо Чжань не был дома несколько месяцев.       Ему не хватает вкусной маминой выпечки, низкого смеха отца, сухих тёплых рук бабушки, своей уютной комнаты. И словно в ответ на мысленные мольбы возможность увидеться с родными предоставляется в скором времени. О каждом финалисте должны снять небольшой ролик, поэтому Сяо Чжань вместе с парой операторов едет домой.       Сердце щемит, когда он ещё с самолёта видит знакомый холмистый ландшафт. А после пробивает на слёзы, когда родители крепко обнимают его.       — Щёки совсем ввалились. Кошмар, как ты похудел, Чжань-Чжань! — первым делом восклицает мама, а после щиплет его за бок. — Кожа да кости!       — Ты в своём репертуаре, мам, — смеётся тот. — Я таким и был, просто мышц немного накачал. Каждый день же тренировался.       — Синяки под глазами и немного бледный, — мама продолжает тщательный осмотр, не обращая внимания на оправдание. — Ты хорошо себя чувствуешь? Достаточно спишь?       Сяо Чжань в последние дни, и правда, видел неприятные сны, потому что нервничал, но сейчас он дома, с близкими.       — Все хорошо. Как же я рад вас видеть! Так соскучился!       — Ещё бы, за столько-то месяцев, — отвечает отец, смахивая скупую мужскую слезу, а потом снова крепко обнимает сына. — Какой ты у нас молодец!       После эту фразу на камеру повторяют все подряд: бабушка, понаехавшие тётушки и дядюшки, двоюродные братья, друзья и соседи. Сяо Чжань краснеет до алых пятен каждый раз и надеется, что при монтаже добрую порцию «молодцов» подчистят.       Мама показывает его детские альбомы, а Сяо Чжань старательно отворачивается. Какой он там пухляш, просто ужас. Но обиженно надувая щёки, он становится поразительно похож на фотографию себя маленького.       Какое всё-таки счастье оказаться дома, вдохнуть его запах! Сяо Чжань возвращается в свою комнату. Кровать, стол, шкаф, памятные вещи, полочка с немногочисленными наградами — всё на месте, но как будто уменьшилось, стало кукольным. Это каждый раз случается, когда он надолго уезжает. Или каждый раз он немного подрастает?       Сяо Чжань выходит во двор, где на ротанговом кресле свернувшись клубочком спит кошка. Где кошки, там уют, поэтому Сяо Чжань стаскивает подушку с соседнего кресла и усаживается на плитки рядом с ней, с наслаждением запуская длинные пальцы в мягкую шерсть. Кошка, щекоча усами, насторожённо обнюхивает вторгшуюся на тёплый бок кисть. А узнав загулявшего хозяина, лижет пару раз в качестве приветствия и переворачивается на спину, доверительно подставляясь. Чесать свой живот она позволяет только Сяо Чжаню.       Он с улыбкой оглядывает ухоженный задний дворик, облетающий фруктовый сад, подготовленный под зиму участок. Где-то в короткой траве ещё лежит пара упавших недавно яблок. Ему внезапно хочется показать это всё Ван Ибо: свою комнату, дом, весь город.       Возможно, когда-нибудь это сбудется, он привезёт Ибо к себе, напугает своей многочисленной дружелюбной родней, даст погладить кошку, вернее, кошка решит достоин ли он гладить её. А Сяо Чжань будет сидеть рядом, прижавшись к нему плечом.       Пока же он просто делает пару селфи на фоне дома и отсылает Ибо.       «Прелестный котик в милой обстановке. Где таких раздают?»       «В прошлом году соседи дали. Это Орешенька. Посмотри, какие у неё глаза».       «Я про другого котика, если что».       Сяо Чжань закусывает улыбку. Он точно с Ван Ибо переписывается? Что случилось с нелюдимым, острым на язык капитаном? И тут же Ибо поясняет, что:       «Тебя нет каких-то несколько часов, а я уже скучаю. Но ты выглядишь счастливым, это главное».       «Да, тут хорошо, но я тоже по тебе скучаю», — пишет Сяо Чжань и задумывается, поделиться ли своим желанием, показать ему тут всё, не будет ли это слишком поспешным, официальным и так далее. Может быть, после финала? Да, пожалуй, так.       Через мгновение прилетает фото Ибо в защитной экипировке, обклеенной спонсорской рекламой. За его спиной суетятся люди, готовя мотоцикл к заезду.       «Ладно, я отчаливаю. Собираюсь немного погонять».       «Будь осторожен».       После плотного ужина, приготовленного мамой однозначно на весь стафф «Уличных танцев», а не на двоих операторов, Сяо Чжань показывает им город. Приводит к своей первой студии, где его накрывают воспоминания. Он рассказывает о своих поражениях и победах, об упорстве и отчаянии, о преданных друзьях и выдающихся танцорах, чьи успехи стимулировали в нём соревновательный интерес.       Они заворачивают в сквер, куда к вечеру стекаются потанцевать местные бабушки. Сяо Чжань без стеснения подключается к ним, вворачивая несколько фигур нижнего брэйка. Спасибо подаренным перчаткам, иначе стёр бы ладони об асфальт.       После он водит съёмочную команду по городу, где так уютно соседствуют исторические здания и уносящиеся ввысь небоскрёбы.       Они спускаются длинными каменными лестницами к реке. Воздух здесь влажный. Пахнет дымом, острым перцем, бамбуковыми листьями и сыростью, какая ощущается только у воды. Сяо Чжань любуется на зажёгшиеся огоньки одноэтажных домов на сваях в речной долине между зелёными холмами, бросает взгляд дальше, на низко стелющиеся к горизонту облака и на голубые дали, окутанные вечерними сумерками и туманами.       Из-за выжженной травы, серого неба и тускнеющих осенних красок, вода реки кажется чище, виден каждый камешек на дне. Шурша ржавой ломкой травой, Сяо Чжань садится на корточки на крупные прибрежные камни и опускает руку в холодную воду, и течение тут же закручивает маленькие воронки вокруг длинных пальцев.       Это дом. Здесь одновременно радостно и грустно. И комфортно.       Несколько дней с родителями пролетают кошмарно быстро. Пора возвращаться. Сяо Чжань ждёт этого с нетерпением, хотя сильно рвался домой. Он внезапно понимает, что разделил сердце пополам. Одно навсегда принадлежит родительскому очагу, а второе путешествует между городами с Ван Ибо.       — Держись. Остался последний этап. Мы будем смотреть за восходом твоей звезды, — говорит мама, целуя его при прощании.       Финал будет транслироваться в прямом эфире несколько часов и закончится глубокой ночью. Родителям рано утром на работу, но можно даже не просить, они всё равно будут смотреть до конца.       — Спасибо, мам. Если я выиграю, то только благодаря вашей поддержке.       Ну, и ещё кое-чьей. Едва ступив на Шанхайскую землю, он пишет Ибо.       «Жду рейс из Пекина. Как прилечу, сразу к тебе», — отвечает тот.       Это часа три минимум. Сяо Чжань немного расстроен, но что поделать, работа.       Сам он добирается до стадиона за полчаса. Финал будет проходить в другом месте, поэтому им выделяют новые тренировочные площади. Капитан как раз улаживает последние детали, пока собирается команда. «Lit Dragon» снова в сборе, и Сяо Чжань счастлив. Они садятся и первый час просто болтают, вспоминая о том, что было, и делясь новостями, лишь потом обсуждают номер для выступления Чжан Исина.       Время за проработкой хореографии проходит незаметно. И когда взмокшие, но довольные, все расходятся по углам на перерыв, Сяо Чжань первым делом вспоминает про Ибо, но только собирается взять телефон, как его окликает капитан.       — Сяо Чжань, можно с тобой поговорить?       — Конечно, — охотно отзывается тот и поворачивается к нему, но Исин качает головой:       — Наедине. Пойдём в капитанскую.       — О! — удивлённо восклицает тот. — Как скажешь.       — Тема довольно деликатная, — начинает Исин, плотно затворяя дверь.       Сяо Чжань по дороге успевает надумать всякого, поэтому немедленно отзывается:       — Что-то не так с танцем? Если не нравится, скажи, не стесняйся, я подкорректирую…       — Нет-нет, — немедленно обрывает его Исин. — С танцем всё хорошо. Ты сильно поднял уровень, не уверен, что могу критиковать тебя сейчас.       Это очень высокая похвала, но у Сяо Чжаня не получается сполна ей насладиться — очень уж настораживает поведение капитана.       — Тогда в чём дело? — хмурится он.       — Я надеюсь, ты понимаешь, чем важен финал. Достижение хорошее, и участие в этом шоу пригодится в будущем, запишет тебе хорошие очки. Но один необдуманный шаг может всё разрушить. Ты же не хочешь пустить годы тренировок коту под хвост и прославиться не как отличный танцор, а как…       Он делает паузу, и Сяо Чжань подбирается:       — Как кто?       Хотя, кажется, уже понял эту деликатную подводку.       Чжан Исин переминается с ноги на ногу.       — Я понимаю, что лезу не в своё дело, но меня это тоже отчасти касается. Я ведь твой капитан. Окажись на моём месте кто-то другой, возможно, мы уже разгребали бы последствия. Ты ещё молод и наивен, поэтому неудивительно, что забыл об осторожности. Но неужели Ван Ибо тоже не додумался запереть дверь?       Так вот оно что. Сяо Чжань густо краснеет. Он уже выбросил из головы тот случай, решил, что померещилось. А оказывается, за ними на самом деле подсматривали.       Стыдно представить, что именно видел капитан. Как они с Ибо запойно целовались, трогали друг друга. Интимное и дорогое при вовлечении третьих лиц моментально становится грязным и неправильным.       Он не знает, что ответить. Отрицать или сознаться? Они с Ибо даже не предполагали, что так проколются. И им действительно повезло, что в их мир невольно вторгся именно Исин. Они заслужили выволочку, поэтому Сяо Чжань со вздохом опускает голову.       Для капитана это становится признанием вины.       — Я не хотел подглядывать. Но в тот день ты уходил со сцены подавленный. Ребята подсказали, где тебя искать, вот я и… нашёл. Честно говоря, о вас с капитаном Ибо я начал догадываться ещё с набора команд. Ты идеально подходил его команде. Любой команде, если честно. А он просто отдал тебя мне… И после этого дёргался каждый раз, слыша твоё имя, и ты сникал при упоминании Ибо. Сложно, знаешь ли, не провести параллели. Даже Цзяэр заметил, но я как мог сбил фокус его интереса. А потом ты резко повеселел, а Ибо принялся расточать тебе похвалы налево и направо.       — Незаслуженные? — выпаливает Сяо Чжань, словно это единственное важно.       — Что? Нет, в том-то и дело. Ты их с самого первого дня заслужил, но такая внезапная смена акцентирует ненужное внимание, — Исин делает паузу. — Не знаю, что между вами произошло, и не прошу рассказать. Пойми, я не желаю вам зла и не угрожаю. Просто спрошу, ты уверен в этом человеке? Ты понимаешь, чем чреваты такие отношения? Вы вряд ли когда-нибудь сможете открыто быть вместе. По многим причинам… — он бросает быстрый взгляд в сторону.       По многим, да.       Потому, что они оба парни.       Потому что Ван Ибо знает пол-Китая, и Сяо Чжань теперь тоже не безвестный, на него уже пачками подписываются в Weibo.       Потому что если всплывёт, что капитан спит с одним из участников, карьера обоих облетит, как одуванчик по осени.       И самое обидное во всём этом, что они так ни разу и не переспали.       — Этот разговор в деталях напоминает прошлый, в тёмной комнате, — начинает Сяо Чжань. — Ты тогда пришёл звать меня в свою команду, предостерегая насчёт Ибо. Я понимаю твою заботу и беспокойство, но каким знаю его я, возможно, не знает больше никто. Да, мы не сразу решили разногласия, но теперь всё иначе. Я готов ради него на что угодно. В тайне, открыто, не важно. Потому что…       Лицо вспыхивает, дрожь вытанцовывает паппинг на кончиках пальцев.       Сяо Чжань застывает, потому что слова, которые приходят на ум, обжигают язык, нёбо, гортань. Они появляются естественно, словно давно уже ждали, когда он дозреет.       «Потому что люблю его».       Но говорить об этом смиренно ждущему ответа капитану не стоит.       — Потому что сознаю ответственность, — откашливается он. — Потому что мне важно будущее. Моё, Ибо, наше общее. Спасибо, Исин-гэ. Мы будем осторожнее.       — Я рад, что мы друг друга поняли. Ещё раз извини, что вмешался. Но ты хороший парень, а я по себе знаю, как неприятно, когда с тобой играют, — Исин похлопывает Сяо Чжаня по плечу и как-то грустно улыбается. — Если ты уверен, тогда у меня больше нет…       — И кто это здесь играет? — голос, раздающийся со стороны двери, заставляет вздрогнуть обоих. Под въедливым взглядом Исин тут же отнимает руки, а Сяо Чжань съёживается, словно сделал что-то предосудительное.       — Ибо… — выдыхает он. — Прости, я не успел тебе написать. Капитан позвал поговорить.       Да, слишком быстро всё произошло. Их с Ибо встреча после вынужденной разлуки должна была пройти иначе. Начаться с ласковых слов и поцелуев, а не с поиска Сяо Чжаня по всему спорткомплексу и не с его объятий с Исином. И плевать, что там была всего рука на плече, затуманенный ревностью рассудок не видит разницы и не желает разбираться. Виновен по умолчанию, и точка.       Ибо даже не смотрит на Сяо Чжаня, просто заслоняет его спиной и направляет всё негодование на несчастного Исина:       — Значит, я играю, а ты весь такой проницательный?       — Ибо, я не хочу ругаться. Я поговорил с Сяо Чжанем, мы уладили недопонимание.       — Да, всё так. Исин-гэ догадался, но наш секрет в безопасности, — Сяо Чжань пользуется тем, что Ибо встал перед ним, чтобы положить руки ему на плечи и потянуть к себе. Но тот не поддаётся, он словно врастает в пол. Это чувствуется по твёрдым как гранит плечам.       Сяо Чжань не видит его лица, но представляет, какой злой у него вид. Исину лучше уйти, наедине Сяо Чжань успокоит своего льва. Он едва заметно кивает капитану на выход. Тот сразу понимает.       — Я, пожалуй, пойду…       Но только он делает шаг к двери, как Ибо хватает его за руку:       — Думаешь, я отпущу тебя без объяснений?       — Да чего ты хочешь-то от меня вообще? — даже мягкий и покладистый Чжан Исин не выдерживает, с трудом вырывая руку из стальной хватки. — В себе разберись сначала, а потом с других объяснений требуй! Отказываешься от Сяо Чжаня, делаешь ему больно, потом снова принимаешь. А каково ему, ты подумал? Ты плевать на него хотел, когда он на износ работал. Я это видел, я был рядом! Он искренний человек, по нему понятно, что он с головой в этих отношениях! Он серьёзно настроен, а ты?       — Я? Я его люблю.       Ибо выплёвывает это с холодной усмешкой Исину в лицо. Дорогие, важные слова и с такой интонацией…       Это внезапно больно, и Сяо Чжань невольно сжимает пальцы на его плечах.       Ибо тут же приходит в себя и резко оборачивается. Перехватывает готовую безвольно упасть кисть. Сяо Чжань не успевает отвернуться, его захватывает тёмная ярость ревности, протуберанцами взвивающаяся вокруг зрачка. Но радужка почти сразу бледнеет, подчиняясь лучу солнца, пронзающему застоявшуюся болотистую воду. Капля янтарного мёда в согревающем чае с имбирём. Всего капля, но кажется, Сяо Чжань теперь знает, как выглядит любовь. Как золотистое свечение в любимых глазах.       — Я вам не сваха, ребята. Разбирайтесь сами, — выдыхает за спиной Исин.       Его шаги звонко раздаются на выход. Хлопает дверь, щёлкает предварительно поднятый язычок замка. Но никто не поворачивает и головы в ту сторону.       — Ты это серьёзно сказал или чтобы его спровадить? — хмурится Сяо Чжань.       — Конечно, серьёзно, — Ибо надувается и несколько секунд обиженно пыхтит, до онемения сжимая его кисть.       — Тогда повтори. Только не так холодно… — заканчивает тот одними губами.       — Прости, я правда не так хотел это сказать, — сокрушённо выдыхает Ибо, и Сяо Чжань ловит себя на мысли, что уже готов его простить — так искренне звучит его раскаяние. — Не назло кому-то, а только тебе… — он наконец отпускает побелевшую от оттока крови кисть и обхватывает Сяо Чжаня за плечи. — Но я так скучал по тебе. Эти долбанные пять дней тянулись смертельно долго. Я даже собирался рвануть к тебе туда, потому что… потому что и часа не могу, когда ты далеко. Я понимаю, что так нельзя, и дальше будет сложно, но… я так хотел тебя увидеть, обнять. А первое прикосновение досталось не мне…       Сяо Чжань едва сдерживается, чтобы не пискнуть, ведь с каждым словом Ибо всё сильнее сжимает его плечи, то ли выплёскивая эмоции, то ли показывая степень своих чувств. Внутри творится не меньшая мясорубка. Больно и хорошо.       Скучал… Ибо так по нему скучал, что стоило увидеть, как его касается другой парень, предохранитель сгорел. Это, конечно, ни разу не здоровая фигня, но сейчас ему всё равно.       — Тебе… Всё тебе… — произносит Сяо Чжань. — Для меня не существует других.       — Знаю-знаю. Прости, ладно?       Ибо наконец расслабляется и перестаёт ломать ему кости. Придвигает ближе, гладит по плечам и спине. Нежное прикосновение теплом проходится по позвоночнику и лопаткам, а крепость объятий достаточна, чтобы из Сяо Чжаня, как из лимона, брызнули слёзы. Какой он стал сентиментальный, просто ужас. А ещё молодой мужчина.       — Ладно, — немедленно соглашается он, хлюпая носом и поддаваясь тёплым рукам.       Он ведь тоже скучал, дьявол этого Ван Ибо разбери. Поэтому он обнимает его, такого желанного и родного, зарывается носом в новую рубашку, которая пахнет всем чем угодно, но не Ван Ибо: пылью, аэропортом, ароматизатором такси, пластиком. Но это всё неважно, Сяо Чжань поделится своим запахом.       — Только ты мне так и не сказал… — настаивает он, упрямо канюча.       Ибо отодвигается и кончиками пальцев отслеживает влажную дорожку на его щеке, ласково обводит впалый изгиб скулы, острый угол челюсти, линию подбородка. В этой внезапной нежности уже достаточно чувства, и Сяо Чжань, как жидкий мёд в горячем чае, растворяется во взгляде Ибо, когда тот выдыхает ему в губы два бесценных слова:       — Люблю тебя.       А дальше слова уже оказываются не нужны. Только ласковые руки, пьяные губы и искренние взгляды.       * * *       Настаёт время подумать над собственным финальным выступлением.       Сяо Чжань нарезает уже второй круг по комплексу. Он выбрасывает все мысли о танцах из головы, максимально освобождает мозг. Нет, идеи есть и прилично, просто ни одна не кажется ёмкой, достойной подытожить целый сезон, выразить энергию последнего сражения. Номер должен запомниться. А ещё, конечно, обеспечить нужное количество голосов.       Вот Сяо Чжань и болтается по этажам, надеясь, что вдохновение свалится на него само.       Он спускается по лестнице, поднимается в противоположном конце, и оказывается в незнакомом месте. Рядом распахивается дверь, и что-то гомонящее и визжащее падает Сяо Чжаню прямо в руки.       — Эй, ты куда так мчишься? Убьёшься же, — укоряет он, придерживая за хрупкие плечи мальчика лет восьми.       — Прости, гэгэ, я не хотел… Какой ты большой! — восклицает тот, откидывая голову далеко на затылок, чтобы посмотреть Сяо Чжаню в лицо.       — Не большой, а высокий, — тихо смеётся он и треплет мальчишку по мягким волосам. — Но ты скоро меня догонишь, как я погляжу. Будь осторожнее, ладно? Я могу не пройти тут в следующий раз.       — Гэ, а я тебя знаю! — вдруг восклицает сорванец и хватает Сяо Чжаня за руку. — Идём со мной, пожалуйста!       Позабыв, что куда-то спешил, он тянет его в сторону студии с неожиданной для маленького тела силой. Но Сяо Чжань поддаётся больше от любопытства.       — Смотрите, кого я вам привёл! — выкрикивает на всю студию озорник, а после на все лады звонких детских голосов раздаётся: «Сяо Чжань лаоши!»       Эта мелочь бросается к нему, мягкими волнами накатывает на ноги, тянется ладошками, и минуты не проходит, как Сяо Чжань оказывается сидящим на матах в центре взбудораженных детей. Они располагаются, как лепестки вокруг сердцевины цветка, смотрят восторженными глазами, наперебой расспрашивают и расхваливают.       Сяо Чжань теряется. Оказывается, эти дети с шоу «Let’s dance!» и у них тут танцевальная практика. А знают они его, потому что смотрят «Street dance of China».       — Сяо Чжань лаоши, смотри как я умею! — один мальчишка выскакивает вперёд и пробегает по маленькому кругу, очерчивая себе границы, а после, раскачавшись, впрыгивает в центр, забрасывает ноги наверх, и перебирая руками, наворачивает пару сложных фигур, а после встаёт на голову и вертится, вертится…. Наверное, с добрую минуту, отчего Сяо Чжань раскрывает рот, а после хлопает и восторженно восклицает:       — Вы не того человека хвалите, вот настоящий профи!       — Суо-Суо крутой, — соглашается девочка с растрепавшимися хвостиками. Она раскраснелась, волосы прилипли к мокрым вискам, и Сяо Чжань, не сдерживаясь, убирает их.       Девочка краснеет теперь уже от смущения и тут же вскакивает.       — А можно я тоже покажу?       И не дождавшись разрешения, собственно, там протестом и не пахло, подбегает к скамейке и включает трек на телефоне. Она танцует локинг, выставляя «point» и заворачивая кружевные «twirl». А от того, как она исполняет «which-to-way», ноги сами просятся в пляс.       — А я! А я! Лаоши, пожалуйста, посмотри!       Сяо Чжань моргает, улыбаясь смущённо и потрясённо. Эти дети невероятно талантливы, достойная смена растёт. Оттого, мысль, пришедшая ему на ум, совершенно логична.       Ему грозит застрять тут до вечера точно, оценивая танцы всех по очереди, но из этой кучи малы его извлекает вернувшийся тренер.       Сяо Чжань сговаривается с ним довольно быстро. Дети встречают предложение радостными воплями. Счастливый и сияющий Сяо Чжань усаживается обратно, наблюдать за акробатикой и прикидывать, как с этим работать, кого с кем кооперировать и какой сложности наметить хореографию.       Всё-таки не зря он шарахался по коридорам, вдохновение нашло его само.       * * *       В день финала нужно быть в форме, хорошо отдохнувшим, но Сяо Чжань не может уснуть. Всё это напоминает ночь перед важным сражением, а он не может определиться, каким богам войны молиться, чтобы получить благосклонность.       А всё потому, что не может продумать тактику «боя».       Лучший способ выказать уважение сопернику — достойно выступить, и Сяо Чжань будет бороться в полную силу. Со счетов не стоит сбрасывать никого, все прекрасные танцоры и доказали это, дойдя до финала.       Но его мысли ожидаемо останавливаются на Ян Кае, как на главном сопернике. Они не единожды сходились в баттлах, тягались в технике и стилях. Ян Кай сильный и выносливый, он легко выстоит несколько раундов, его, кажется, ничем не удивишь, он «отзеркалит» движения, бросив их противнику как вызов.       Нужно чем-то мощным сбивать его победный настрой. И Сяо Чжань ломает голову над стратегией уже который час.       Он не может расслабиться, нервы заставляют его расхаживать из угла в угол. Отвлечения ради он танцует пальцами кингтат, потому что еле держится, чтобы этими самыми пальцами не написать сообщение Ибо. Что за ребячество, право слово.       Ему ведь тоже непросто сейчас. Танцоры из его команды будут биться с его возлюбленным. Сяо Чжань лишь на мгновение думает, что бывший капитан будет рад в любом случае, неважно, кто выиграет. Но это словно бой правой и левой рук, несогласие полушарий мозга. Сяо Чжань понимает, какой это удар по самолюбивой и гордой натуре Ван Ибо, привыкшего всегда побеждать. На мгновение он малодушничает, задумываясь поддаться и проиграть. Но нет, этого ему не простит не только Ибо, но и он сам себе.       Никогда не сдаваться! Никогда не отступать!       Он заваливается спать глубокой ночью, но просыпается рано, по внутреннему будильнику, почти не отдохнувшим. Смятение в душе нарастает, и он не знает, как его унять.       Хотя нет, знает. Сяо Чжань быстро собирается и едет на стадион. Никого ещё нет, само собой, его малыши тоже ещё спят, поэтому он репетирует один. Прогоняет всё ещё раз.       Где-то через час в студию заглядывает Цяо Чжи, кивает, будто и не рассчитывал застать друга за другим занятием, и молча скрывается, чтобы не мешать.       И вроде бы всё хорошо, всё получается, но нервозность не проходит. Сяо Чжань принимается анализировать противников в очередной раз за последний час и сбивается с шагов. Он падает на колени, спасибо защите, не больно, и сев прямо на пол, закрывает лицо руками.       — Эй, дружище, ты уже закончил?       Отняв руки от пылающих щёк, Сяо Чжань оборачивается. В дверях торчит вихрастая макушка Цяо Чжи.       — Ну, типа того…       — Хорошо. Идём тогда со мной.       — Куда? — страдальчески тянет он.       — Увидишь. Пошли-пошли, — подзывает Цяо Чжи, а когда Сяо Чжань подходит, обвивает сильной рукой его худые плечи и без труда выволакивает из зала.       Маленькая тренировочная комната, в которую они приходят, затемнена и освещена множеством свечей. Они расставлены по краям стола, вдоль зеркал. Там же дымят в подставках палочки благовоний, окутывая комнату успокаивающими ароматами сандала и лотоса. Стол накрыт разными вкусностями, а вокруг расположилось несколько хорошо знакомых ему человек.       — Сяо Чжань, мы тут решили тебя немного поддержать, а то ты, наверное, волнуешься, — говорит Klash. — Мне кажется, не все поняли, кто истинный «король брэйкинга». Объяснишь им, а?       — Да, размажь всех. Вот так! — Борис делает пару незамысловатых движений и заканчивает непонятным и непроизносимым словом, явно из родного языка. А судя по тому, как блестят его глаза, и какая шкодливая улыбка появляется на лице, вряд ли его можно произносить в приличном месте. Но здесь, с друзьями, можно.       — Мы будем за тебя болеть, — произносит Су Лянья, подкрепляя обещание серией отчаянных кивков. В мистическом свете свечей её лицо кажется синевато-бледным, а глаза — тёмными провалами. Чёрная одежда сливается с темнотой, и сама она похожа на призрака.       — Ну, ещё, конечно, за Тан Цзая. Он молодец, что выиграл раунд воскрешения, но… — Klash пожимает плечом.       Всё ясно без слов. У него слишком мало времени на подготовку полноценного номера. Сяо Чжань сам видел и даже пару раз обрубал себя на желании помочь, подсказать. Но останавливался не из злорадства, чувства превосходства или потому, что не успевал со своим. Просто он по себе знает, как в такие нервозные моменты воспринимается чужое участие, как усмешка и издёвка. Тем более, победитель будет один, к этому тоже нужно быть готовым.       — Я так тобой горжусь! — Су Лянья внезапно срывается с места и обвивает его шею тонкими прохладными руками, а потом хлюпает носом и утыкается ему в грудь.       — Эй, ты чего? Если плакать, то не надо! Иначе я тоже не сдержусь, — Сяо Чжань утешительно гладит её по спине, а после оглядывает друзей. — Спасибо вам всем за поддержку. Я очень тронут.       — Идёмте уже все сюда, — раздаётся голос Цяо Чжи из-за стола. — Я тут трав заварил. Особый чай для будущих чемпионов. Успокоит и настроит на победу. Садись.       Сяо Чжань кивает и проходит к столу. Его подбадривающе хлопают по спине и усаживают. В пальцах оказывается маленькая пиалка, и Сяо Чжань склоняясь над ней, вдыхает тёплый, пряный аромат, смешанный с щекочущим запахом благовоний.       Он прикрывает глаза и ощущает себя на вершине холма, на цветущем лугу, перед храмом, в котором можно помолиться за победу — это чертоги собственного разума, залы его сильного гибкого тела. Ему мерещится переливчатый звон колокольчиков у входа, звон, наделяющий напиток в пиале целительными свойствами. Где-то раздаётся мерный стук, и Сяо Чжань знает, что это удар бусин в чётках Цяо Чжи.       Отпив глоток, он понимает, что только что сделал подношение на алтарь своей уверенности.       Теперь он готов побеждать.       * * *       Сяо Чжань успевает принять душ и перехватить пару часов на сон прямо на матах в студии. Ребята заваливают его ковриками и тщательно оберегают, но вскоре приезжают дети и своим гомоном будят финалиста.       Они быстренько репетируют в последний раз, шлифуют шероховатости, а после рассредоточиваются по стадиону. Лэй-Лэй и Цзя И не отлипают от Сяо Чжаня. Они хвостиком носятся за ним по коридорам и репетиционным, а теперь ещё и по общей гримёрной, чудом не снося всё подряд и веселя нервничающий народ. Сяо Чжань уклоняется от вторгшегося в их обитель Ляо Бо, а мелочь врезается в него в два заряда.       — Сяо Чжань, бронебойные у тебя воспитанники, — хохочет ведущий баттлов, а детишки тут же с двух сторон приникают к финалисту под крылышко. — Я вообще-то интервью у тебя хотел взять, но боюсь, твою защиту не пройду.       — Давай чуть попозже, ладно? Я их угомоню и вернусь, идёт?       Ляо Бо кивает и уходит мучить других, а Сяо Чжань давит тихое:       — Только как?       За недели совместных тренировок он крепко привязался к ребятишкам, и они ответили со всей искренностью детских сердец. Работалось им вместе прекрасно. Дети оказались очень смышлёными и талантливыми. Они прекрасно проводили время за весёлыми репетициями, и Сяо Чжань быстро превратился для них из мудрого взрослого наставника и звезды шоу в такого же озорного танцора. Просто много выше ростом. В чём тоже нашлись плюсы. Самые маленькие в буквальном смысле слова садились ему на шею.       Но отношения на равных с детьми чреваты непослушанием. Сяо Чжань сносил все капризы с удовольствием, прикалываясь вместе с ними, но сегодня сорванцы превзошли себя. Разбудили, загоняли по комплексу, а теперь ещё не дают переодеться, накраситься и уложить волосы.       — Зачем, гэ и так красивый! Лучше поиграй с нами! — канючит Лэй-Лэй, а шестилетняя Цзя И вцепляется в волосы, как только Сяо Чжань присаживается перед ней на корточки.       — Я сама причешу гэгэ!       Сяо Чжань совершенно не умеет ругать детей. Как можно, они ведь милые даже когда проказничают? Ведь можно всё решить без наказания?       — Цзя И, отпусти сейчас же! Нельзя так, гэгэ бо-о-ольно! — почти вопит он и прикрывает глаза.       Хватка спадает через пару секунд, но Сяо Чжань не успевает возблагодарить сознательность и благоразумие девчонки, как слышит низкий строгий голос:       — А теперь марш в студию. Увижу неготовыми — отшлёпаю!       — Да, капитан, — пищит Цзя И.       Сяо Чжань распахивает глаза, готовясь как лев драться за своих котят, но всё, что видит, это как Ван Ибо кладёт руки сорванцам на макушки. И словно батарейки вытаскивает. Присмиревшая парочка, взявшись за руки и благоговейно оборачиваясь на него, бредёт на выход.       — Ловко у тебя вышло. Подрабатываешь воспитателем в свободное время? — усмехается Сяо Чжань, принимая широкую ладонь, помогающую подняться, а после чуть не падает на Ибо, потому что тот намеренно тянет сильнее, чтобы выкрасть минутку и скользнуть рукой под футболку.       — Что ты, Сяо Чжань, откуда у меня свободное время? К тому же я пока одного балбеса воспитать не могу. А ты, я смотрю, любишь с мелкими возиться, несмотря на то, что они тебя чуть на части не растащили.       — С ними клёво. Но с тобой я тоже могу повозиться. Только по-другому, — еле слышно произносит он, склоняясь к уху. А всё потому, что Ибо щипает его, похоже, не за бок, а за какую-то неожиданную эрогенную зону. Сразу становится жарко и хорошо.       С каждой проведённой под футболкой секундой рука Ибо чувствует больше власти, захватывает больше территории, она уже на пояснице, и жаль, что футболка такая короткая, а людей вокруг много. Где-то сбоку раздаётся сдавленный кашель, и красноречивый взгляд Чжан Исина в очередной раз напоминает, что он им не сваха.       Он уже одет, причёсан и накрашен к финалу. Чёрный бархатный пиджак с вышитым золотым драконом на плечах поверх блестящей рубашки сидит потрясающе. Мягкая волна каштановых волос уложена над узким лбом, а чёрные стрелки заостряют роскошный «лисий» разрез глаз.       Ван Ибо убирает руку как раз вовремя: к ним подходит Ван Цзяэр.       — Ибо, там тебя обыскались, — он бросает короткий взгляд на Сяо Чжаня, расплывается в улыбке и грозит Ибо пальцем. — Но я сразу догадался, где ты и что делаешь, ха!       Непонятно, кто бледнеет сильнее: Ибо или Исин, а мозг Сяо Чжаня превращается в суперкомпьютер и принимается просчитывать многовариантную проблему. Однако Цзяэр не выдерживает первым и хлопает окаменевшего Ибо по плечу:       — Пришёл смущать умы соперников? Да-да, я разгадал твой план. Пойдём, там снимают ролик, как капитаны готовятся к финалу. Только ты остался.       Сяо Чжань прикрывает глаза, останавливая запущенный мыслительный процесс.       Наступает и его очередь облачиться в концертный наряд и сесть в кресло стилиста. На своё выступление он одевается просто: тёмные брюки, светлая футболка, клетчатая рубашка. Ему слегка выравнивают тон лица, а пряди спереди красят по его просьбе в синий цвет. Глядя на себя в зеркало, Сяо Чжань улыбается. Так уж получилось, что сегодня он выступает от двух капитанов сразу, и раз за одного официально, то второму решает выразить респект и любовь таким образом. Ибо должно понравиться.       Наблюдая за тем, как готовятся остальные, он не может избавиться от щемящего чувства, что скоро конец. Последние выступления, баттлы и… всё.       За спиной пять долгих месяцев, наполненных самыми разными чувствами. Дух уличных танцев закалялся в горниле испытаний. Кровью и потом. Смехом и слезами. Обидой и радостью. Безысходностью и надеждой. Болью и любовью.       Целая маленькая жизнь прошла.       Когда он видит Ван Ибо, одетого к началу, то в первые секунды теряет дар речи. Сяо Чжань знает, что капитанам придётся переодеться несколько раз, и этот сценический голубой костюм олицетворяет классику, а броские блестящие кеды — свободу. Пиджак короток на талии, зато плечи визуально выглядят ещё шире. Просторные на ногах брюки прекрасно обтягивают зад. Тот, кто шил костюм, точно не собирался щадить Сяо Чжаня.       Как танцевать со стояком? У него есть все шансы это испытать.       А ещё он понимает ту вспышку ревности Ибо. Сейчас, когда Цзяэр рассказывает что-то ему на ухо, задевая плечом, Сяо Чжань с трудом давит желание растолкать разделяющих их танцоров, подойти к Ибо и заявить на него права. Разобрать на пряди склеенные гелем волосы, и пусть они засыплют блёстками кисти, провести ладонью по округлой щеке и прижаться к мягким губам под прицелом десятков камер и сотен тысяч зрителей. Пусть увидят родители, пусть весь мир узнает, что они любят друг друга. Ему хочется кричать об этом. Сдержаться поистине сложно, останавливает только взгляд Ибо. Похоже, Сяо Чжань смотрит так жадно и ревностно, транслируя в эфир отчаянный вопль «Ты только мой!», что капитан чувствует и оборачивается.       И короткой улыбкой соглашается с его притязаниями. А ещё по его довольному лицу понятно, что он заценил маленький подарок Сяо Чжаня.       Наконец спадает полог, скрывающий участников шоу вместе с капитанами от зрителей. И за короткие минуты их вступительного танца, Сяо Чжаню кажется, что несчастное сердце сейчас разорвётся от впечатлений. На репетиции зал выглядел пустым и безжизненным, сейчас на трибунах нет свободных мест. Шумящий и бурлящий, залитый синим светом зал кажется огромным. Они все пришли на ночь рождения чемпиона.       Волнение резко перепрыгивает отметку сверх допустимой, но Сяо Чжань берёт себя в руки. Он справится. Он знает всю последовательность, просто нужно успокоиться.       Поначалу он стесняется камер, этих огромных точно стрекозы настырно лезущих в лицо дронов, и еле сдерживается, чтобы не пригибаться, когда над головой пролетает операторский кронштейн.       Он смотрит на прямую спину и строгое лицо Чжан Исина. От волнения капитан не может улыбаться. Команда тоже нервничает, и это, что удивительно, снижает планку бесконтрольного страха. Они вместе, они «Lit Dragon»!       На трибунах разворачивают их флаг, огни сменяются на красные, а зрители в поддержку скандируют их название.       Своим номером они продолжают традиции, смешивают технику стрит-дэнса с элегантностью китайской культуры. Чжан Исин написал эту песню специально для финала, а Сяо Чжань поставил под неё хореографию. Капитан за три часа выучил все связки и движения, и сейчас беглого взгляда хватает, чтобы понять, как серьёзно он настроен, как хочет своим последним выступлением выразить всё, что вложил в слова и музыку. Сяо Чжань всецело проникается этой энергией.       Алый цвет заливает сцену, слышится перебор гуциня. Дух дракона расправляет огромное тело над залитым кровью полем боя. На танцорах красно-чёрные пиджаки, алые художественные ленты брызжут из их ладоней, как фонтаны крови. Они полны решимости и просят помощи и покровительства предков.       Сяо Чжань за эти несколько минут танца правда верит, что находится в пылу сражения. Он выражает это резкими движениями и каменным лицом. Никакой пощады врагу.       И когда они застывают, поднимая на плечах Исина, он уверен, у них получилось воздать должное целому поколению завоевателей, выразить свою гордость родным краем.       Ван Ибо для своего выступления переодевается в белый спортивный костюм и чёрный жилет с объёмными карманами. Он использует больше брэйкинга и на пару с Ян Каем делает нижние «moves». Чётко, но немного неуверенно. Отстаёт. Ничего, Сяо Чжань над этим поработает. Когда он понимает, в честь кого это всё затеяно, сердце в груди заходится от умиления.       Команда хватает Ван Ибо за руки и за ноги и толчком выбрасывает вперёд. Он яростно приземляется на пол на финальном аккорде, и все участники падают, остаются стоять лишь капитан и финалисты.       За танцами остальных двух капитанов Сяо Чжань наблюдает в полглаза, потому что собирает в кучу своих ребятишек. Они, само собой, тоже сильно нервничают, поэтому, как их наставник и друг, он должен их успокоить. В напутственных речах он не силён, но говорит искренне, от всего сердца.       — Не переживайте, всё получится. Мы просто сделаем, что должны. Покажем танец, который так тщательно готовили, порадуем людей. Эта сцена станет полностью нашей на несколько минут. Удачи! — он сжимает кулаки.       — Не бойся, гэ. Мы справимся, — к нему подходит Суо-Суо и по-взрослому кладёт маленькую ладошку на плечо.       Дети смотрят на него ясными глазами, улыбаются, и Сяо Чжань понимает, что один волновался больше них всех.       — Какие же вы у меня хорошие. С меня угощение, только чтобы тренер не узнал, хорошо?       Малыши поддерживают идею радостными визгами.       Декорации для их танца простые: самый обычный двор с исписанными граффити стенами, баскетбольной сеткой и скейтерской рампой, а вот фишек они придумали много, чтобы показать мастерство ребят.       Сяо Чжань начинает один, а дети присоединяются к нему по одному, и полотно танца всё красочнее, всё ярче проявляется широкими верными движениями.       Сяо Чжань как большая марионетка отдаётся им на волю. Водя руками, дети «заставляют» его тело плавно изгибаться в разные стороны, перебирая ладошками от пяток ног до макушки, «принуждают» содрогаться как от электрической волны.       Суо-Суо и Лэй-Лэй синхронно точно два волчка крутят фигуры брэйкинга по сторонам сцены, девчонки, кувырнувшись назад, уступают сцену, а задние подкатываются под ними, меняясь плавно и гармонично.       Сяо Чжань чувствует себя уверенно и хорошо. Ему весело. Потому что весело его маленьким танцорам-помощникам. Завершают они синхронно, собираясь в причудливую композицию и застывают точно школьная фотография, хранящая тёплые воспоминания.       Капитаны оценивают работу положительно, но самая приятная похвала звучит из уст любимого капитана.       — Танец просто невероятный. И по технике, и по задумке. Я впечатлён! А ещё я вспомнил своё детство. Оно никогда не было беззаботным, в нём было много тренировок и мало игр. Даже когда мне говорили: «Ибо, у тебя хорошо получилось, движения идеальные», мне всё равно казалось, что можно поработать ещё. Я соревновался сам с собой, добиваясь совершенства. И этот номер всколыхнул горько-сладкие чувства.       Его голос дрожит, а в глазах поднимает вал неспокойный океан.       Очередная искренность от Ван Ибо. Сяо Чжаню жаль, что это прямой эфир и нельзя наделать ошибок: подбежать к нему, обнять и напомнить, что он больше никогда не будет один. Делая вид, что утирает пот, он быстро промакивает глаза. Чувства, чувства, как же их много. В них можно купаться, разбрасывая сверкающие брызги в стороны, можно нырять с головой, не боясь утонуть: заботливые руки подхватят и вытолкнут на поверхность.       Он провоцирует Ибо на открытое проявление эмоций. Того Ибо, который в первый день пробубнил что-то стандартное вместо тёплого приветствия. Сейчас он не скрывается. Это ли не маленькое чудо?       — Спасибо, капитан! — отвечает он таким же заикающимся голосом.       Танец выводит Сяо Чжаня в четвёрку лучших, а после серии соло-баттлов остаются только двое: он и Ян Кай. Грядёт то, чего все так давно ждали и на что ставили.       Во время рекламной паузы им готовят место для соревнования. В центре сцены поднимают квадратную платформу. Оттанцевать нужно пять сетов с уменьшающимся количеством раундов, в общей сумме двадцать пять.       Ван Ибо в очередной раз за сегодня переодевается, словно у него задание продемонстрировать определённое количество нарядов «Chanel». Хотя, может, всё так и есть? Глядя на его поблёскивающий стразами пиджак, Сяо Чжань думает о всякой фигне, потому что нервничает.       Ян Кай нервничает тоже, теребит футболку, поправляет кепку и беспрестанно ходит по своему краю платформы.       — Вы хотите сказать что-нибудь друг другу перед началом финального сражения? — спрашивает Ляо Бо и первым подходит к Ян Каю.       — Мы оба би-бои широкого профиля. Думаю, из нас получатся классные соперники. С нетерпением жду начала, — он кивает Сяо Чжаню в знак «респекта».       — Да, я тоже уверен, что баттл получится крутым, — соглашается тот, когда микрофон для вступительной речи подносят ему. — Для меня огромная честь дойти до финала и представлять своего капитана. Этой ночью, сегодня, здесь я сражаюсь за любовь!       Он выкрикивает это так, что у самого по телу пробегают мурашки. Зрители отвечают ему восторженными воплями и аплодисментами.       — Да начнётся баттл Неотступных! DJ Аlone, drop the beat!       Первые несколько раундов напоминают притирку друг к другу, оба фристайлят легко и свободно, с улыбками и перемигиваниями, в милой дружеской атмосфере. Движения обоих чёткие, плавные, едва ли не зеркальные. Сяо Чжань выходит первым и без труда выдаёт несколько фризов и прокруток. Расставив руки в стороны, создаёт волну, пропуская её через все тело, перекатывается между широко расставленных ног и поднимается скольжением, закручивая ноги «косичкой». Стоя на руках поджимает колени и подтягивается к ним рукой.       Ян Кай повторяет за ним с идеальной точностью.       Ведущий объявляет результат голосования. Сет выигрывает Сяо Чжань.       Поведение Ян Кая меняется мгновенно. Улыбка есть, но уже дежурная. В свою партию он быстро-быстро перебирает ногами, заставляя отступать. Он намеренно теснит Сяо Чжаня, хотя вся сцена в эти тридцать секунд принадлежит ему. А в завершении скользит на голове через всю платформу и делает убийственную стойку на краю.       Сяо Чжань тушуется всего на миг. Что ж, тогда и он не будет сдерживаться. У него тоже хорошая память. Он начинает раунд с характерной для Ян Кая раскачки, а после падает на поясницу и, сплетая ноги, вертится несколько раз в разных направлениях. После продолжает, легко поднявшись на руках. Футболка сползает ему на глаза, когда он крутит очередную фигуру, и он заканчивает вслепую. Прыжком встаёт, и почти тут же, сложив пятки вместе, стекает вниз с нарочитым поклоном, жестом приглашая соперника.       Однако, несмотря на все его старания, в этом сете по очкам лидирует Ян Кай.       Сяо Чжань усаживается на пол и выравнивает дыхание. Он распределял силы, и пока не очень устал, но по лицу и груди под футболкой течёт пот. Чун Ханьлян подкатывает к нему бутылку воды и подбадривающе улыбается. Ибо хрустит пальцами, а Исин сидит прямо, словно гуцинь проглотил. Кажется, шевельнётся и гулко задребезжит на низкой ноте.       Сяо Чжань упорно отказывается сдаваться, и Ян Кай поддерживает его.       Одно из качеств чемпиона: умение подстраиваться под любую музыку. Два прошлых сета DJ Alone ставил музыку для хип-хопа и брэйкинга, а сейчас вносит большее разнообразие. Проскальзывают треки для swag и локинга. Сяо Чжань использует их по максимуму. На фоне чистого брэйкинга Ян Кая он смотрится богаче и выигрышнее и ни капли не жалеет, что уделял столько времени разным стилям. Он выполняет все связки плавно, импровизирует, выходя из фигур прогибами, перекатами, шпагатами.       Когда заканчивается третий сет, он понимает, что это очень ему помогло. Пот с него уже буквально струится, но дыхание быстро восстанавливается. Он хорошо прокачал выносливость. Этого должно хватить.       Голосование зрителей приносит ему очко. Они с Ян Каем идут ноздря в ноздрю. Сяо Чжань самый молодой танцор, попавший в финал, не стыдно проиграть старшему и более опытному товарищу, о чём и говорит красноречивый взгляд Ян Кая, но Сяо Чжань никогда не признает поражение, что и выкрикивает в микрофон.       Четвёртый сет может принести ему победное, третье очко, и он выкладывается. Вертит ногами в низкой присадке сзади и спереди, переставляя руки, и мягко приземляется на сомкнутые колени. Отталкиваясь, переворачивается колесом, раскрывается в шпагат. Его тело превращается в вечные изгибы, становится водой, «течёт» по воздуху, он красиво «поскальзывается» и «падает». А заканчивает, исполняя движения стоя на голове.       Но несмотря на все ухищрения, Ян Кай собирает больше голосов. Он неутомим, и хоть с него тоже градом катит пот, он выглядит бодрее Сяо Чжаня, когда тот неловко приземляется на пол, и его скользкие от пота ладони разъезжаются на плитках.       Сердце оглушительно колотится в висках и тут же прыгает в горло, мешая сделать вдох. Лицо горит, а глаза щиплет от попавшего в них пота. Кто-то подкатывает ему бутылку воды. Сяо Чжань вскрывает её и останавливается только, когда она пустеет.       Ян Кай прохаживается по кромке платформы, поднимает кепку и вытирает пот, а после снисходительным взглядом сверху-вниз искренне советует сдаться. Но Сяо Чжань так же мысленно посылает его в эротическое путешествие по всем провинциям Китая.       — Итак, я спрошу в последний раз. Сяо Чжань, ты сдаёшься? Если устал, всё может закончиться прямо сейчас.       Отнимая влажное полотенце от лица, он первым делом натыкается на обеспокоенный взгляд Ибо. Тот сидит во вражеском конце платформы, возле заложившего руки в боки Ян Кая. Внешне он невозмутим, но Сяо Чжань с ходу понимает, какая буря бушует внутри, потому что в нём самом такая же. У Ибо крепко стиснуты руки, а кадык то и дело нервно подпрыгивает. Конечно, он переживает, он видит, что силы на исходе, и не осудит, если Сяо Чжань решит сдаться… Но ещё он знает, что это не в его характере. Этот сильный соревновательный дух они тоже делят на двоих.       И Сяо Чжань уверен, что готов разделить с Ибо жизнь.       — Я буду биться до конца. Мне ещё есть, что станцевать, — отвечает он тяжело, и болельщики поддерживают его восторженными криками.       Но только он это произносит, как накатывает паника. Зачем он это сказал? Ему кажется, он использовал все фигуры, всю базу, ему больше нечем фристайлить. Голова совершенно пуста. Но он снова поднимает взгляд, и паруса его боевого корабля надуваются от свежего порыва ветра. Ибо смотрит на него с гордостью и восторгом.       Сяо Чжань поднимается в последний раз. На него надеются, в него безоговорочно верят, его любят… Ноги дрожат от напряжения, и он складывается пополам, растягивая мышцы, а после встряхивается всем телом и улыбается. Лучезарно и радостно. Победа близка. Но даже если проигрыш — он повеселился на славу. И прямо сейчас собирается получить от танца последнюю крупицу счастья.       Он распрямляет вертикальный сплит и тут уже опускает ногу на пол, стекает вперёд и ползёт, извиваясь, как червь. Вскакивает, делает сальто назад, экстремально высоко подпрыгивает и приземляется на живот. На пределе возможностей. Он отдаётся танцу без остатка, и силы откуда-то берутся, вливаются в него свежей струёй.       Ян Кай отвечает так, словно не он фристайлил больше двадцати раундов. Перепрыгивает через себя, кувыркнувшись в воздухе. Делает стойку на руке низко к полу. Так чётко, сбалансированно и идеально, что Сяо Чжань сглатывает. Кажется, от долгой прокрутки Ян Кая, песок последнего шанса стремительно утекает сквозь пальцы, и вот Сяо Чжань смотрит на последние оставшиеся крупинки, слабо поблёскивающие в свете софитов. Но пока они есть, пока они крепко зажаты в ладони, он будет сражаться. Будет биться за мир и любовь! Он сделает это. Он сможет.       Последние тридцать секунд. Последние любимые движения. Улыбка. Сигнал к отбою.       Все замирают в ожидании результатов пятого, последнего раунда баттла Неотступных. Два на два, очков поровну. Исин покусывает костяшки пальцев, Ибо садится на кисти. Наверняка, чтобы скрыть их дрожь. Ян Кай отматывает километраж по кромке платформы, а Сяо Чжань усаживается в своём углу, пытаясь отдышаться. Его волосы мокры, футболка насквозь, разогретое тело гудит. А ещё ему хочется смеяться.       Результат уже, и правда, не так важен. Он исполнил всё задуманное на этой сцене, не утаил ни единой эмоции, не зажал ни одной идеи. Он отдал этому шоу всё, что мог.       Но взамен получил нечто гораздо большее и ценное.       Он ловит взгляд Ибо и читает в нём то же самое. Слово в слово, каллиграфически точно выведенное чёрными чернилами по белой бумаге.       Лаская друг друга взглядами, они пропускают, когда у ведущего в руках оказывается листок с результатами. Его подводка кажется ужасно долгой, пока не раздаётся заветная фраза:       — И чемпионом третьего сезона «Street dance of China» становится… — как каждый уважающий себя шоумэн, Ляо Бо выдерживает весомую паузу, а после выкрикивает: — Сяо Чжань!       Его имя эхом проносится по трибунам, но не затихает, а множится подхваченное сотней голосов. Сяо Чжань вскакивает на ноги, не чувствуя усталости, вскрикивает от восторга и бросается вперёд.       На половине пути его подхватывают чьи-то руки, колючий сверкающий пиджак застилает обзор, а родной запах обволакивает. Вокруг кричат и прыгают люди, подталкивают его, пытаясь отодрать от Ван Ибо, в которого Сяо Чжань вцепился точно клещ, но тут их обоих сгребает в охапку Исин. Он втирается между ними, и со стороны кажется, будто Сяо Чжань обнимает его, а Ибо оказался в этой суматохе случайно. Ведь чего ему радоваться не за своего танцора?       Сяо Чжань словно опалив ладони, расцепляет пальцы. Команда подхватывает его на руки и качает, выкрикивая поздравления, пока сверху сыплется золотистое конфетти, а Сяо Чжань пытается осознать, что натворил. Вопреки всем обещаниям быть осторожнее, бросился к Ибо. И это в прямом эфире под прицелом камер!       Спас ли их Исин в очередной раз?       Когда Сяо Чжаня ставят на пол, он вполне заслуженно обнимает своего капитана и как заведённый повторяет ему на ухо: «Спасибо! Спасибо!»       Ему всё ещё не верится. Даже когда чемпионский кубок тяжелит руки, а особое полотенце с надписью: «Peace & Love» оборачивает шею. Сяо Чжань прижимает концы сверкающего полотна к губам и шепчет слова благодарности небесам.       Самый молодой би-бой за трёхлетнюю историю шоу взял чемпионский титул.       Ему подсовывают микрофон, прося сказать торжественную речь. И он говорит, но потом не может вспомнить ни слова — слишком кипят эмоции.       Его заваливают цветами, уводят на интервью, мини-фуршет с командой, фотосессию с наградами, ещё что-то, ещё что-то… Ван Ибо в этом празднестве не участвует, поэтому энтузиазм Сяо Чжаня несколько сникает. С ним друзья и капитан, но как же хочется делить самые лучшие моменты с любимым человеком.       Чжан Исин в очередной раз понимает всё без слов по сникшему, как подсолнух без солнца, Сяо Чжаню, и просит свернуть конференцию, перенести на другой день, потому что его чемпион ужасно устал. День и правда был изматывающий, и Сяо Чжань откровенно клюёт носом, но он уверен, стоит ему добраться до Ибо, всю усталость как рукой снимет.       — Он ждёт тебя в отеле. Езжай. Такси внизу, — Исин уводит чемпиона в сторону раздевалки, забирает охапки цветов, а Сяо Чжань готов расплакаться от благодарности, что капитан избавил его от необходимости терять время, вызывая такси и узнавая, где Ибо.       — Спасибо. За всё спасибо, капитан, — останавливает он Исина на пороге. — Хоть моё сердце навсегда с Ибо, но я счастлив, что был в твоей команде, правда. Ты — замечательный наставник и танцор. Я ни о чём не жалею!       Чжан Исин кивает.       — Удачи вам обоим. Боги, в кого вы меня превратили! — шутливо закатывает он глаза и улыбается, отчего на щеках появляются милые ямочки.       Сяо Чжань быстро переодевается и прыгает в такси. Он старается не обращать внимания, что врезался в косяк, выбегая из дверей, что огни города за окном смазываются в сверкающее полотно, а таксист только своей болтовнёй удерживает его от падения в сон.       Пожалуйста, не сейчас! Он не может позорно вырубиться в такси или на пороге номера. Ему вообще-то кое-что обещали.       Зачем-то он прихватил самый красивый букет и влезает в лифт неаккуратно, чуть не ломая нежные стебли. Дверь в номер Ибо приоткрыта, из неё в коридор льётся приглушенный свет. Сяо Чжань подбирается к ней на подгибающихся ногах, но только простирает руку, как дверь распахивается до конца. Ибо караулил его у входа. Он тут же выпутывает из слабеющих пальцев букет цветов, рюкзак, стаскивает куртку и шапку.       — Ты смог, ты сделал это! — произносит он и крепко-крепко обнимает. — Мой чемпион!       Сяо Чжаню хочется смеяться и плакать одновременно. Он гладит напряжённые плечи капитана, понимая, что сегодня тот тоже изрядно понервничал. Он сглатывает ком в горле и льнёт всем телом, прижимается отчаянно. Он не падает за грань слёз разве что от усталости и ещё кое-чего, что задолжал. Он не сказал это раньше не потому, что не был уверен или не чувствовал на полную. Просто боялся, что момент ускользнёт, растает. Но угроза их отношениям будет всегда, и больше он не боится. Он уверен, всё будет хорошо. Так, как должно. Он ощущает это, как золотистое свечение вокруг них обоих.       — Без тебя не смог бы, правда, — говорит Сяо Чжань слабым голосом и тут же откашливается. — Моя победа принадлежит тебе, и не спорь. Я двигался вверх с разными чувствами. С горечью и болью, со злостью и отчаянием. С надеждой и радостью. Но всё ради тебя. Потому что хочу быть для тебя лучшим. Потому что люблю тебя!       У Ибо слегка краснеют белки глаз и дёргается щека, словно напрашивается кривая усмешка. Когда он слышал это в последний раз? Не важно, Сяо Чжань будет говорить ему эти слова каждый день.       И не давая справиться с потрясением, придвигает Ибо к себе и целует в дрожащие губы.       «Люблю тебя», — отстукивает сердце.