Девочка, которая хотела счастья

Иногда Элис задумывается о том, правильно ли она поступила, и что могло бы случиться, если бы она осмелилась пойти против воли Создателей. На самом деле, Элис никогда не задавалась вопросом о том, что же это за чудесная настойка и откуда наставник её взял, но опьяняет это пойло фантастически быстро. После него так тянет на размышления о жизни… А что ещё делать девушке, оставшейся наедине с бокалом, пока её мужчина снова пропадает где-то по своим делам? Казалась ли жизнь в академии такой уж плохой? Нет, безусловно нет. Элис и не скрывает того, как скучает по этим беззаботным студенческим будням, где самой страшной катастрофой казалась сессия. Просто она убедила себя в том, что из этого бы ничего не вышло. Нет, ей не место в рядах боевых магов. Хм, а точно ли Элис убедила себя с этом? Может, это сделал Льётольв? Нет, нет. Это было её обдуманное решение. А возможно ли было точно обдумать решение, когда на размышления лишь секунды, а взглядом тебя пронзают родители, кричащие, чтоб ты не совершала этой роковой ошибки, и кровный наставник? Здесь Элис самое место. Здесь она… Свободна. И в этом Элис уверена. Нет чувства того, как её сковывают сдерживающие чары ставшего за несколько дней ненавистным амулета (странно, что до общения с наставником она не ощущала этого). Нет страха элементарно не сдать экзамен, а потом из-за этого упустить шанс на нормальное будущее. Нет тягостных мыслей о том, а сможет ли она хоть когда-то получить одобрение своих родителей. Нет чувства ненужности. Тут нет прежних страхов. Их нет рядом с этим мужчиной. Он ведь стал для Элис спасением.? Льётольв… Он не просто спас Элис. Он подарил ей утерянную способность дышать полной грудью вновь. Кровный наставник, бывший лучший друг отца, считай, родной человек. Если подумать, как же неправильно всё то, что происходит между ними. Ну разве допустимо такому человеку… Любить свою подопечную «той самой» любовью? Хотя эти размышления слишком пусты и смешны. Ну как может быть допустимо нарушать все мыслимые и немыслимые законы Ковена, иметь возможность вернуть к жизни умершего, играть с чужими жизнями в своих целях, но недопустимо — любить? Разве здесь, рядом с Льётольвом, сами слова «недопустимо» и «неправильно» должны существовать? Элис честно вынашивала признание так долго. Искренне произнесла те заветные слова, от чистого сердца. Всё же произнести их сложно. Даже если излагаешь их не в лицо тому, кому они должны быть адресованы. Ведь если прокричать их очень легко, то разве не стоит задуматься о том, а точно ли они искренние? И Элис справилась. Нет, наверное, если бы Льётольв тогда случайно не услышал три заветных слова — «я люблю его» — быть может и никогда бы об этом не узнал. А не страшнее ли было осознавать, что он слышал их, чем смотреть в бездонные, сочащиеся золотистой энергией глаза смерти в своё время.? Элис чувствует, что любит без памяти. Ей нужен этот мужчина. Она должна быть рядом с ним. Она должна иметь возможность прижаться к нему, спрятать лицо на его груди, почувствовать вкус его губ. Девушка знает, если с ним что-то случится, если с их отношениями что-то случится… Она не переживет. Для неё это не глупая метафора, для неё это кристально чистая истина. Что, что могло заставить её так нуждаться в этом человеке?! Не мог же он её околдовать? Не могла же она просто сойти с ума от пережитого стресса? А если и так? Нет, правда, а что если и так? Неужели ей сейчас должно не быть всё равно? Она любит, горячо, всем сердцем любит. А какая разница, почему? Разве недостаточно того, что он просто был добр к ней с самого начала? Нет, Льётольв определённо не святой. Элис достаточно давно поняла одну забавную вещь. Тогда девушка просто прокручивала в голове встречу с ним после ночной дуэли. Она рассказала, что ректор собирается её отчислить, а Льётольв ответил: «Если у тебя совсем уж ничего не заладится, ты всегда можешь уйти со мной». Элис долго не придавала этой фразе значения, пока однажды озарение не пришло. Ведь по идее выбора у неё не было. Не имеет значения то, заладилась бы у неё жизнь в академии или нет, Льётольв настаивал на том, что она должна стать его ученицей, исполнив волю Создателей. Так почему же он сказал именно то, что сказал? Он настраивал её против ректора, он отправлял тени на территорию академии. Ведь Валентайн Рос знал, что Элис Флэтчер обещана тёмному магу, знал о её неконтролируемом магическом потенциале. А тут кто-то открывает бреши, и Элис стала первой, кто встретил тень… Так велик соблазн вышвырнуть её из учебного заведения и может ещё и лишить дара, а значит сделать так, чтобы в жизни у неё не заладилось ничего. Да, Льётольв хотел подстроить всё так, чтобы Элис подозревали в чём-то, хотел, чтобы её прежняя жизнь пошла наперекосяк, и у неё не осталось иных вариантов кроме как уйти к нему. И у него получилось. Элис сыграла по его правилам, позволила ему, по сути, испортить её жизнь. Этот человек добился своего. Элис не считает это лишь догадкой, она это знает точно. А понимает ли он, что она догадалась? Или, может, он считает, что она заподозрила это ещё до ухода из академии.? В этих несколько мрачных мыслях Элис встречает вернувшегося Льётольва. Язык заплетается от выпитого, голова слегка кружится… Любимый смотрит осуждающе. Ему не нравится, когда это происходит. Снова что-то с серьёзным лицом говорит, берёт на руки и несёт в спальню. Опустить девушку на кровать тоже получается не сразу. Ей слишком нравится оказываться в его сильных руках. Что же он творит с ней! Сильная, всегда рвущаяся вперёд, отказывающаяся от чьей-либо помощи Элис ощущает себя совсем крошечной рядом с Льётольвом, почти что беззащитной. Мужчина хочет отойти от своего сокровища, как он сам всегда называет Элис, но уже не может. Густая борода привычно щекочет, воображение привычно придаёт поцелую привкус молока с мёдом. Иногда Элис задумывается о том, правильно ли она поступила, и что могло бы случиться, если бы она осмелилась пойти против воли Создателей. Только вот мысли эти не приводят ни к чему. На них попросту невозможно сосредоточиться. Наверное, это потому, что вообразить жизнь, где нет места Льётольву, у Элис уже не получится. Наверное, нельзя настолько привязываться к человеку. Наверное, это попросту нездорово. Наверное, однажды Элис достаточно накрутит себя, чтобы сказать, что она просто сумасшедшая. Но есть ли смысл в этих предположениях, когда она уже проваливается в сон, лёжа на плече человека, рядом с которым ей так хорошо, и которому так хорошо рядом с ней?