***
Два тела..два тела лежало в одной маленькой примерзкой ванной. Два тела, одно мертвоë,чём-то противное, холодное, другое такое же, только внутри. Мори молчал. Куникида был слишком правильным, чтобы убить мори без суда и следствия. Хотя какое следствие над главой мафии. Из плеча, трепещущей струйкой хлынула кровь. Тишина... Десять минут.. Пятнадцать.. И вдруг, из прострации вывел голос, холодный, строгий голос, голос главы мафии.. — вы свободны. Всё остальное на мне, о похоронах вам сообщат. Куникида хотел было возразить, но тут же опомнился и замолк. Ацуши в непонятках смотрит на доппо, но тот лишь молча разворачивается и идёт к выходу. Послушно и расстроено ацуши идёт следом. Два пса послушно исполнили команду хозяина, но тот не дал им лакомство и даже не похвалил.***
Через пару дней дошло сообщение о похоронах, членам ВДА. Закрытый гроб, малое количество людей, и один букет цветов - похороны Дазая Осаму. На них пришли пару сотрудников ВДА, в число которых входил Куникида и Ацуши. Из портовой мафии был лишь Мори и Акутагава и, где-то в далеке, их ожидал Хироцу. Мрачные лица дополнили и так устрашающую атмосферу. Несколько рабочих, выкопавших ранее яму, подошли и привычно, как будто это что то повседневное, хотя для них это и есть обыденность, взяли гроб и уложили в чётко подготовленную дыру. Последний взгляд и стук земли о дерево. Теперь этот звук стал привычным, с каждым броском, стук о крышку приглушадся, а вскоре вовсе остался звук земли. Новая могила. На ней нет цветов. Ничего.. Лишь свежая земля. Гроб закопан, солнце село, людей не осталось, рядом всегда лишь одно одиночество, уже привычное, родное.. Что ещё можно ожидать от подобного события? Он желал - он получил это. Никто не сопротивляется больше, конец Рюноскэ, Мори и Хироцу остановились в одном из заведений, которые когда то посещал дазай. Бокал вина для каждого - память о том, кто был никем.***
Ночь, глубокая ночь, хмурая ночь. У свежей могилы стоит рыжий мафиози, на его лице обида, злость и грусть, скорбь. Он стоит один, когда никто не мешает. Нет никого, теперь никого, кто прервёт тишину, когда так сильно хочется. — придурок, - тихим, но не сдерживающим в интонации злости, прозвучал голос, - я убью тебя! Нет, я должен был это сделать! Нет! Никто! И не ты! Придурок, скумбрия, идиот!.. Идио.. Осаму.. Капля.. Ещё одна.. На земле.. Еле видно.. По щекам текут горькие слезы. Тук.. И чуя на коленях, закрывает лицо руками, которые трясутся, как будто от холода, холода внутри.. Удар в землю, ещё один и вой.. Одиночество и новое состовляющее, вой.