Антиподы

Школа, где обучались наши герои, была одним из старейших престижных учебных заведений Берка. Она испокон веков подготавливала будущих лидеров общества и имела довольно серьезную многопрофильную программу. Контингент был соответствующим — сыновья и дочери политиков, бизнесменов и учёных, словом, сливок общества. Но головы большинства учеников больше занимала внеурочная жизнь, сплетни, бесконечные походы в дорогие бутики и, конечно же, громкое тусовки. И какие бы проблемы не возникали на пути студентов, им всегда удавалось избегать наказания. В числе такой золотой молодежи Берка были и Астрид с Сэмом. Ужасно похожие друг на друга, они неспроста были близкими друзьями с самой начальной школы, являя собой олицетворение их элитной прослойки во всем её порочном обличье. Они были беспечными существами, которые ломали вещи и людей, а потом убегали и прятались за свои деньги, свою всепоглощающую беспечность или ещё что-то, на чём держался их союз, предоставляя другим убирать за ними. Прошло несколько часов с момента госпитализации Хэддока, и приехавшая вместе с директором охрана уже опечатала школу, позаботившись о том, чтобы никто из виновников торжества не смог сбежать. Но бедовая пара все-таки проскользнула в безлюдное западное фае, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. — Ты понимаешь, что натворил? — стальной голос разрезал тишину. — Боги, твои безосновательные вспышки ревности переходят все границы! Если бы он приложился о треклятый кафель виском, а не затылком, сейчас мы бы с тобой разговаривали с адвокатом в отделении полиции, как подозреваемые в убийстве! И тут даже мой отец был бы бессилен! — Хофферсон тяжело выпустила сигаретный дым. Мальборо. Пару лет назад она начала курить в знак своеобразного протеста родителям, а теперь сигареты стали частью её жизни. Да, в школе нельзя курить, но она решила поступиться правилами, воспользовавшись переполохом. Единственное, что сейчас спасало её хрупкую психику — это пачка горького табака в руке... — Я думал, что это... Густав... Я ведь не специально оттолкнул... Он сам споткнулся... — все, что смог выжать из себя Йоргенсон. Астрид помнила ужас и бесконечную беспомощность, затуманившую его взгляд, и то, с какой оперативностью он вытащил обмякшее тело Хэддока из бассейна. Но факт оставался фактом — из-за неумения Йоргенсона контролировать вспышки гнева, президента школы реанимировали. — Скажи это святоше, когда тот очнется, ведь единственное, что он вспомнит перед падением — это твое лицо! — девушка запустила тонкие пальцы в волосы. — Ты... Ты расскажешь всё копам? — он приготовился к худшему исходу. — Сдурел? Если сдам тебя, в итоге повяжут и меня! — по несчастливой случайности Астрид оказалась организатором этой вечеринки. Всё произошло ужасно спонтанно — был вечер пятницы, студенты поехали в клуб, после чего им взбрела бредовая идея — а что, если устроить вечеринку у бассейна? И не у кого-то дома, а в их школе? Астрид была ужасно патка на риск любого рода — её бунтарское начало временами возобладало над рациональной стороной, прорываясь сквозь маску хорошей девочки, и в такие моменты она непременно влипала в неприятности... По удачному стечению обстоятельств, какое-то время назад Хофферсон встречалась с капитаном по плаванию. Он любезно отдал девушке ключ от мужской раздевалки, где проходили их вечерние рандеву. Проблему с камерами решили так же быстро — девушка имела доступ ко всем паролям безопасности, являясь одной из глав школы. Неплохие знания программирования позволили ей умело обойти систему защиты, чтобы стереть записи с камер наблюдения. Всё благодаря её отцу — главе «ХоффТек», блестящему учёному современности, который практически с самого детства посвящал своё чадо во все тонкости мира робототехники. Таким образом, сперва несколько человек, а затем целый поток студентов оказался в закрытой школе. Но о личности организатора вечеринки знал только Сэм — остальные пришли по общему приглашению, и понятия не имели о том, кто же на самом деле стоит у истоков сумасшедшей идеи. — Ты тоже помалкивай, — она нервно стряхнула лишний пепел с сигареты. — Вроде бы, никто не понял, что произошло с Хэддоком. Пусть это и останется несчастным случаем. Иначе, не видать мне учебного гранта... — какой бы бунтаркой она не была, желание угодить отцу и стать «лучшей» не покидало девушку. В этот раз полиция осталась с пустыми руками, ведь с разрозненной информацией от изрядно пьяных студентов и отсутствием видео подтверждений они просто не могли выдвинуть обвинения... Конечно же, если сам Хэддок не решит их сдать. Да, он оказался главной помехой в точно выверенном плане Хоффесрсон. — Ас, я хотел сказать, что очень сожалею о случившемся. Я правда повёл себя ужасно, — извинения давались ему очень тяжело. Учитывая, что она и впрямь вела себя крайне вызывающе в ту ночь. — Тема закрыта, — Астрид глубоко затянула сигаретный дым. — И больше не смей её начинать, — для Йоргенсона эти слова ознаменовали новый виток неопределенности в отношениях. Сэм так и не смог выяснить, кем он является для девушки, а та не спешила прояснять ситуацию. В отношениях Хофферсон ужасно напоминала Сэму свою мать — властную и холодную женщину, пленяющую своей недосягаемостью. И потому он был абсолютно бессилен перед её чарами, чем Астрид пользовалась без зазрения совести. Она прекрасно знала, что миссис Йоргенсон ушла к другому мужчине, когда Сэму едва исполнилось пять. Вместо того, чтобы уберечь сына от неконтролируемых вспышек агрессии мужа, супруга предпочла просто вычеркнуть членов бывшей семьи из своей жизни. Как позже выяснилось — она вовсе не хотела заводить ребенка... Жизненная необходимость женского признания сделала из него идеальную мишень для манипуляций Астрид. Несмотря на беспочвенные слухи, они оставались лучшими друзьями вплоть до старшей школы. Астрид слишком хорошо знала темные стороны друга, потому об отношениях не могло идти и речи — они были точным отражением характеров друг друга. Влюбчивость парня и неприятие любых нежных чувств девушки стали бы их яблоком раздора. Но пару лет назад Сэм с ужасом признал, что влюблен в подругу детства. Холодную королеву, добрую к своим соратникам и до боли жестокую к любовникам. Он был осведомлен о её неспособности отвечать взаимностью на теплые чувства. И всё же позволил разбить себе сердце. Сэм не мог жить без женского внимания — бесконечная вереница отношений с девушками, которые ему даже не нравились, была тому прекрасным подтверждением. Но сколько бы тот ни искал, Астрид всегда оказывалась его единственным спасением, способным на время залечить раны души. И на какое-то время они нашли покой друг в друге. Но, как принято говорить, розовые очки бьются стеклами внутрь. Девушка выбирала таких же холодных и отстраненных партнеров, каким был её отец: только катаясь на эмоциональных качелях, она ощущала себя живой. Йоргенсон видел чёткую корреляцию: чем хуже относились к Астрид, тем сильнее она привязывалась. Да, возможно, поначалу она и питала к парню нежные чувства, продиктованные многолетней дружбой, но, как это обычно бывает, влюбленность начинается с того, что человек обманывает себя, а кончается тем, что он обманывает другого. — Иди лучше переоденься, а то еще подхватишь ангину, — она заботливо похлопала Сэма по спине. Под местом, где сидел парень образовалась приличная лужа воды. Он уже и забыл, что всё это время сидел в мокрой одежде. Мимолетный жест Хофферсон вызвал болезненный спазм где-то в районе его сердца. Когда он стал так зависим от её одобрения? Йоргенсон медленно брёл по направлению к главному корпусу. Погруженный в свои мысли, он даже не услышал подозрительный шорох за соседней стеной, в тени которой скрывалась... Хезер Вереск. Девушка заподозрила неладное, когда пара скрылась из её поля зрения, как только приехала охрана. Эти двое были практически единственными, кто открыто недолюбливал Хэддока. Вереск решила проследовать за ними, чтобы подслушать разговор, но узнала даже больше, чем ожидала...

***

Ей казалось, что это действительно правильное решение. Соврать. Астрид стояла в кабинете директора школы и уже на протяжении долгих 20 минут пыталась обелить своё репутацию, пуская в ход всё имеющееся актерское мастерство. — Мистер Пол, сэр. Уверяю, я пришла туда в качестве приглашённого гостя, как и все остальные, — дежурная улыбка и идеальная осанка, спокойный уверенный тембр голоса и, конечно же, щепотка природного магнетизма — вот рецепт «оправдательного зелья» девушки, который всегда помогал ей грациозно выходить сухой даже из самых херовых ситуаций. Но на этот раз даже убеждающие чары не смогли избавить Хофферсон от порядком затянувшегося допроса. — Астрид, я чего-то не понимаю. В три ночи мне поступает оповещение от глав врача, моего хорошего друга, что мой студент был реанимирован из закрытой школы, — мужчина средних лет поддался вперёд, и имплант руки, которой он опирался о стол, недобро скрипнул. О прошлом директора было известно немного, но, судя по металлической конечности, получена она была явно не вследствие автокатастрофы. По слухам, они вместе с шерифом Хэддоком-старшим служили в каких-то войсках далеко за Тихим океаном. Эти двое были хорошими друзьями, потому было предельно ясно, что в данном вопросе шалость студентов так просто не сойдет им с рук. — На посту охраны никто и слыхом об этом не слыхивал. И ты, как его заместитель, говоришь, что не понимаешь, как это произошло? Ты думаешь, я в это поверю? — Директор с нескрываемой усталостью смотрел поверх старомодной оправы очков на его гостью. — Сигнализация не сработала, камеры выключены, защита заблокирована… Доступ к этой информации есть только у главы школы, коей ты вместе с Хэддоком являешься. Но ты, конечно же, находилась в неведении? — Астрид сжалась под пристальным взглядом директора. — Не хочешь говорить, значит. Ладно, будь по твоему, — он взглянул на наручные часы. — Где-то через десять минут приедет полиция. Если до конца дня никто не признается, все участники сего мероприятия будут отчислены. И даже не смейте тыкать мне в лицо регалии или угрожать чинностью фамилий. Отчислю всех и бровью не поведу. Я все сказал. Оглушённая услышанным, Астрид тихо вышла из кабинета директора. В этот раз фамилии Хофферсон оказалось недостаточно. В этот раз её двойная игра дала сбой. В этот раз она влипла... Вдруг пространство сжалось, скомкалось, холодные стены коридора нестерпимо давили. — Ну, как все прошло? — Зоя нервно грызла ногти. — Нас отчислят, верно? — Зой, ну что ты как в первый раз, в самом деле! — казалось, эта кривая полуухмылочка была впечатана в лицо Зака Торстона ещё с самого рождения. — Они чинно побеседовали о погоде и выразили своё недовольство рано закончившимся торжеством! — напряжение на лице девушки сменилось такой же хитрой улыбкой: — Да, действительно, считаю, самоубийство во время разгара пиршества это высшая степень неуважения к присутствующим, — близняшка выдержала паузу, после чего невинно добавила, — никто не сможет переплюнуть такой яркий уход с вечера! — Не самоубийство это было... — вяло отозвался Сэм, явно забывший о наставлении Хофферсон. — А ты откуда знаешь? — хитро пропел Зак. — Нас отчислят, — вмешалась Астрид, пока Йоргенсон не сболтнул лишнего, — и дело не только в том, что Хэддоку чуть мозги не вышибло. Сам факт того, что в закрытую школу проникли посреди ночи, с таким количеством спиртного... — А как же Иккинг? — Хэзер была бледна. Необычайно бледна. «Ну началось. Ещё поплачь о своём суженном» — в последнее время Вереск слишком много внимания уделяла его персоне. Не слишком много, чтобы на это обратили внимание, но... Астрид была крайне наблюдательной по личным причинам. Ещё год назад Хэзер с Иккингом были просто неразлучны. Тогда Астрид ужасно ревновала Вереск к её новоиспечённому другу, с которым она проводила практически всё своё свободное время. Всё началось с безобидных посиделок в кафе в компании её старшего брата — Дагура, с которым будущий президент был знаком ещё до поступления в школу. Чем дольше Хезер находилась в их обществе, тем меньше она хотела возвращаться к Астрид... Было ли дело в её характере или в чрезвычайной притягательности Хэддока, сложно сказать. В итоге она потеряла свою единственную близкую подругу. А вскоре и всю компанию людей, которых она считала друзьями. — Хэддок будет в порядке, Хэз, — Астрид устало потёрла переносицу. Хезер бросила на ту испепеляющий взгляд. Повисла тишина. — Кстати, он же может нам помочь? — неуверенно спросила Зоя. — Он же в близком контакте с директором... — В целом, идея неплохая, за исключением маленькой детали... Он в реанимации, мать вашу! — Немой крик поселился где-то в районе груди. Но всё же обойдется? Все должно обойтись... Их разговор был прерван шумом приближающихся сирен.