Лучшее, что было в жизни

      Ещё один день без неё. Ещё один день, пронизанный болью, скорбью и страданиями. Сыновья очень скучали по маме, надеялись, что она скоро вернётся. Но она не вернётся уже никогда. Уизли чах на глазах.       Джордж всё реже и реже выходил куда-то из дома один или с близнецами, а позже и не выходил вовсе. Со смерти Рейчел прошло несколько недель, а он всё никак не мог отпустить её. Свою любимую, свою родную. Ту, что была для него лучиком света в кромешной тьме, что была для него поводом для улыбки, искренней, доброй, живой. Джордж безумно любил свою жену. Любил, любит и будет любить. — Я всегда буду рядом с тобой, милый, — в воспоминаниях звучал её голос. Нежный, ласковый и до боли любимый. — Малыш, мне тебя очень не хватает, — в полголоса произнёс мужчина, помешивая кофе в своей кружке, — И мальчикам тебя тоже очень не хватает. Они скучают по тебе, милая. Скучают и ждут, когда ты вернёшься домой.       Уизли сидел в своём кабинете, который когда-то принадлежал отцу его супруги, и смотрел на фотографию, что в красивой рамке стояла на столе. На ней Рейчел была такой весёлой и счастливой, обнимая любимых сыновей. Альберт подставлял близнецу рожки, а Фредди показывал язык, утыкаясь указательными пальчиками в свои щёчки. Где же был Джордж в этот момент? Джордж настраивал камеру для этого прекрасного снимка. — Папочка, — дверь в кабинет открылась с тихим скрипом, а на пороге стоял один сыновей, обнимая своего плюшевого синего дракончика. — Что случилось, медвежонок? — рыжий встал с кресла и подошёл к мальчику, — Почему не спишь? — Нам страшно, — из-за угла выглянул второй сынишка, обнимая такого же дракошу, только зелёного цвета, — Там такая гроза за окном, пап. — Берти, сынок, идём к нам, — Джордж протянул сыну руку, подзывая к себе. — Мы легли на одну кровать, чтобы было не так страшно, — начал малыш Фредди. — Но это не помогло, — закончил старший близнец, приобнимая своего брата, — Поэтому мы пришли к тебе.       Помнится, возлюбленная Уизли тоже боялась грозы и каждый раз бежала к нему. Так спокойнее, теплее и уютнее. Джордж взял сыновой на руки и понёс в детскую. Милая уютная комнатка в зелёных и голубых тонах, с милыми динозавриками на стенах. Игрушки, кроватки, ящички с разными побрякушками. За окном же гулял сильный ветер, гремел гром и сверкала молния, в стекло били ветки деревьев. — Так, медвежата, ложимся по кроваткам, — Джо собирался опустить близнецов на пол, но те лишь сильнее к нему прижались, утыкаясь носиками в плечи и сжимая в своих ручках ткань его футболки. — Мы хотим с тобой, пап, — пропыхтели сыновья, — Тут страшно… — Хорошо, мои маленькие, — мужчина по очереди поцеловал близнецов в макушки и аккуратно понёс в свою спальню.       Большая холодная кровать, тусклые голые стены, где когда-то красовались фотографии со свадьбы, дней рождений сыновей, те, где была Рейчел. Тяжёлые тёмные шторы закрывали окна, не пропуская ни единого источника света в комнату.       Уизли аккуратно посадил мальчиков на край кровати. Малыши, не выпуская из рук свои любимые игрушки, быстро забрались под большое тёплое одеяло. Мягкий матрас, мягкие подушки. Тёплое одеяло и тёплые, нежные, полные любви и заботы объятия папы, но… Мамы по-прежнему очень не хватает. Близнецы долго ворочились, пытаясь найти удобную позу для сна, но при этом не отпускать друг друга. Вскоре они успокоились и сладко уснули, посапывая маленькими носиками. — Спите, мои медвежата, — Джордж поправил одеяло и поцеловал сыновей в лобики.       Остаться и лечь рядом с ними было бы прекрасной идеей, но рыжеволосый всё же тихо покинул спальню. Прикрыв дверь, прошёл по коридору и спустился в гостиную. В камине приятно потрескивали дрова, красиво танцевали языки пламени, источая свет и тепло. Дом — маленькая крепость, защищающая от сурового, мрачного мира, где сейчас бушевала гроза. — Они мне тебя напоминают, — тихо произнёс Джордж, присаживаясь на корточки перед камином. Он чувствовал присутствие любимой рядом с ним. Совсем рядом, за роялем, — Не боятся залезть на дерево, упасть с него и расцарапать коленки, но до ужаса бояться грозы. Прямо как ты.       Мужчина грустно улыбнулся, будто ожидая ответа от супруги. Но его не последовало. Рыжеволосы впал в раздумья. Вспоминал моменты, проведённые с Рейчел, с их детьми. Вместе. Он настолько погрузился глубоко в себя, что перестал слышать посторонние звуки. Ни воющий за окнами ветер, ни стук веток в стекло, ни треск дров в камине, ни тиканье часов. Ни-че-го. Но…       Приятная мягкая мелодия разлилась по гостиной, выводя Уизли из транса. Аккуратные женские пальчики пролетали по клавишам инструмента. — Принцесса? — Джордж обернулся, будто в надежде увидеть любимую. — Я не против такого обращения, но не от тебя, Уизли, — надменно усмехнулась брюнетка, зажав аккорд. — Что вы забыли в моём доме? — мужчина поднялся во весь рост и скрестил руки на груди. — Не думала, что Артур и Молли вырастили такого хама, — выдохнула дым пожилая женщина, что сидела на диване и курила свою трубку. — Это же Уизли, чего от них можно ожидать, — Эмили поднялась с места и подошла к рыжеволосому, — Мы пришли явно не чай пить, а по важному делу. Если ты понимаешь, о чём я. — Искренне не понимаю цель вашего визита, Миссис и Миссис Босонт, — сухо произнёс Уизли, — Тем более в столь поздний час. — Мы пришли поговорить о близнецах. О Альберте и Фредерике, — вновь выдохнула дым Глория, — Ты парень молодой. У тебя вся жизнь впереди. Мы можем тебе помочь. — Чем же вы, милые дамы, можете мне помочь? — рыжеволосый сделал несколько шагов по гостиной, — И на что вы намекаете? — Ты откажешься от детей, — легко произнесла Эмили, — Мы их воспитаем. — Мы можем дать мальчикам лучшее будущее. Ты один их просто не потянешь, — добавила пожилая женщина, — В них течёт наша кровь. У них будет всё, чего они только пожелают. — Нет, — отрезал Уизли и развернулся к ним спиной.       В голове не укладывалась. Как они могли заявиться к нему и просить отказаться от самого святого, родного, единственного, что осталось от его любимой супруги — от детей. Это просто немыслимо. Сверх наглости и бесчестия. За кого они его принимают, предлагая такое? — Я знала, что легко с тобой не будет, — усмехнулась Босонт, стряхивая содержимое своей трубки на ковёр, — Я заплачу тебе сто тысяч галлеонов. — Нет, — вторил мужчина. Так же кратко, холодно и сухо. — Да брось, милый. Тебе не придётся играть горем убитого вдовца и возиться с ребятишками. Ты ведь наверняка нашёл себе новую пассию. Замену нашей малышке Рей, — Эмили будто пыталась вывести рыжеволосого на эмоции, ещё бы чуть-чуть и у неё бы это получилось, — К тому же тебе платим такие деньги, которые тебе и не снились. — Я сказал нет. А теперь проваливайте из этого дома, — голос Джорджа стал грубее. Мужчина указал рукой к выходу, — Вам здесь не рады.       Отказаться от детей, от родного, любимого и святого. И ради чего это? Ради денег? Никогда. Ни за какие деньги. — Ты не понимаешь, чего лишаешь себя и своих детей, — фыркнула брюнетка. — Вот именно, что СВОИХ детей, — Джордж сделал твёрдый акцент на слово. — Подумай над наши предложением, мальчик мой. Мы дадим им всё. Абсолю… — Да?! — перебил рыжеволосый Глорию, — И живую мать? Их родную, живую мать?!       Джо повысил голос. Он больше не мог терпеть этого. Если они могут абсолютно всё, так почему не могут вернуть ему его девочку? Его любимую, единственную. Его Рейчел. Красивую, весёлую, счастливую. Живую.       Как они смеют предлагать ему деньги за родных детей? Как смеют говорить, что от играет роль скорбящего и «горем убитого»? От каждого их слова сердце в груди сжималось, а в голове крутилась мысль «И не подумаю. Ни за какие деньги». — Этого, к сожалению, мы не можем, — произнесла Эмили. — Вы ничего не можете. И не сможете. Мальчикам нужен отец. Их родной отец, а не посторонние и совершенно неизвестные им люди. Вы же их совсем не знаете, — Джордж вновь повысил голос, сдерживая слёзы. Он был готов рвать и метать за их наглость, — Ни я, ни Рейчел ничего не говорили им о вас, потому что сочли это нужным. — Успокойся, мальчик. Этих малышей ждёт великое будущее. Только назови сумму. — И не подумаю. Мне не нужны ваши поганые деньги. Убирайте из этого дома, пока я… — Папочка, — на лестнице появились сыновья. В одной ручке близнецы каждый держал своего плюшевого дракончика, а второй ручкой потирали глазки. — Кто эти тёти? — спросил Фредди, подходя к отцу. — Это не важно, медвежонок. Тёти уже уходят, — Уизли взял сына на руки и подошёл к лестнице, где его ждал второй малыш. — Уизли, — окликнула его Босонт. — Нет. И не подумаю.