Ахуенное путешествие во времени

***       Россия открыл глаза, перед ними расстилалось ночное небо, усеянное звëздами. Было некое спокойствие, но тут он резко поднялся на локтях. Сколько он так пролежал? Не успел он толком понять где находится, как боль от ноги сразу же дала о себе знать. Вскрикнув, он посмотрел вниз: ногу сжимал с неимоверной силой медвежий капкан, чьë железо отражало макушки деревьев. Так.. Это был сон? Он не встречал Союза, его никто не спасал. Обречëнность тут же начала накрывать парня с ног до головы. Все те поцелуи, тепло, нежность.. Отец дарил ему во сне?       Он заорал на весь лес, заканчивая хрипом, из-за чего даже птицы начали просыпаться и улетать по дальше от шума. Как же больно. Он, в лесу, один, потерявший друга, отца, семью, многих братьев и сестëр, лежит, по его лицу текут огромные слëзы–жалкий. Какой же он всë-таки жалкий.. В его жизни не было ничего, совсем. Как бы он не пытался вспомнить что-то хорошее, в голову лез только его отец. Было ясно – он зависим. И это диагноз, который не лечится. После его потери Россия закрылся в себе, ни с кем не разговаривал, начал пить, курить, употреблять. Только недавно он смог от всего этого отказаться, забыв о том, что у него когда-то была семья.       Большую часть своего времени он отдавался работе, совсем забыв о других, из-за чего они и отдалились. А ведь они пытались вывести его из депрессии, работы. А он как последний критин кричал на них, чтобы от него отстали.. Какой же он всë-таки мудак, не удивительно, что у него почти не кого не осталось. Думал только о себе, о своей боли. А какого было его братьям, сëстрам? Они ведь тоже без ума любили отца. РФ через силу поднялся, упираясь о ствол дерева. Из его знаний, мало что можно было бы использовать, но это как раз таки тот, другой случай.       Наскоро найдя достаточно толстую палку, он подцепил край этой металлической херни, просовывая между, и сжимая зубы, пытаясь открыть засов. Было достаточно трудно, ведь сил практически не было, но вот, он на свободе. Сев на траву, он начал тереть онемевшую ногу, чтобы кровь прилила, а потом быстро перевязал тканью рукава от своей рубашки. В метре от него лежала достаточно длинная палка, что могла служить опорой. Дотянувшись, Россия положил еë возле себя.       Он закрыл глаза, но сон не как не хотел приходить. Немного поелозив, он уставился в звëздное небо. Оно выглядело не как его, оно была как будто ярче, и звëзд было больше, эх.. Современное небо не такое. А это было слишком знакомым, родным, что заставляло сердце биться быстрее. Он помнит, как они с отцом так-же лежали на поляне, смотря в такое же небо. Они о чëм-то болтали, но вот о чëм.. Остаётся только гадать, ведь это было так давно. Слëзы скопились в уголках голубых глаз. Эти воспоминания, так грели его душу, успокаивали, давали надежду. Но как только он возвращался в реальность, все эти чувства пропадали, оставляя после себя лишь грусть и ностальгию по тому счастливому времени. Он так жалеет, что не признался отцу ещë тогда, хотя мог. Но уже поздно. Его на вряд ли найдут, на врятли он от сюда когда то выберется, ведь та машина выпала у него из рук. Почему он не послушал Геру? Почему? Он ведь всегда прав.. Наверное, потому что он слишком упрям и горд чтобы это признавать. Оставалось только тихо глотать подступающие слëзы и терпеть сильную боль и опустошение в сердце и во всем теле.       Наконец его глаза закрылись и он смог погрузиться в долгожданную дрëму. Ему снились тëплые поцелуи, чужие руки, что нагло бродили по его телу, иногда задевая эрогенные точки. Горячие губы накрывают его, а такой же горячий язык хозяйничает у него во рту. А он и не против, активно отвечая и постанывая в страстный и такой желанный поцелуй. Ему всегда снились такие мокрые и сладкие сны, даже после смерти Союза. Он бы всë отдал, чтобы это было всë в реальности, но..нет. Такого никогда не будет, из-за осознания этого, его часто накрывало волной апатии, гнева, грустью, тоской. И этот коктель ещë и разбавляло одно воспоминание.       Перед смертью отца они сильно поссорились, он уже и не помнит из за чего, видимо это была какая-то фигня. Но тогда он столько наговорил отцу.. Как помнит: Они стоят в коридоре и сильно кричат на друг друга. -Ненавижу тебя, ты мне больше не отец!-и с этими словами РСФСР быстро побежал в свою комнату, а Союз так и остался стоять на месте. Его тело начало покрываться ещë большими трещинами. -Не.. отец..?-он улыбнулся, доброй, той самой улыбкой. Одинокая слеза скатилась по щеке, что была вся в трещинах, из которых сочилась алая кровь. Постепенно его тело начало исчезать, а пепел падать на ламинат.       Это было последнее что он сказал тогда своему отцу. Он не хотел этого говорить, честно..Это просто вырвалось, само собой!       А после, стоя над могилой, когда все уже покинули кладбище, он ещë долго смотрел на фотографию и венок, что он сплëл специально для него с Белой. -Люблю тебя, отец..прости..-последнее что бросил Россия, разворачиваясь и идя в сторону своей машины.

Как же он был глуп и молод тогда..