Frail Visier Runta

С течением времени Гауда стал проводить со старшими мальчишками все меньше и меньше времени — после того, как его матушка отправилась на тот свет, оставшийся вдовцом воевода решил всерьез заняться единственным сыном — с каждым днем тот все серьезнее и серьезнее занимался физической подготовкой и изучением тактик ведения боя. Сынишка княжеского советника, надо заметить, был невероятно рад этой перемене — наконец-то этот белобрысый грубиян постоянно занят и перестал его цеплять! Тот действительно перестал это делать после парочки колких ответных фраз в свой адрес со стороны Рунтара, а также после вразумительного монолога своего отца: «Если с этим убогим водит дружбу княжич Анкутма, то тебя вообще не должно волновать то, задохлик он или не задохлик. Конечно, я солидарен с тобой в отношении этого недоделанного, но, к сожалению, трогать и как-то обижать его ты не вправе — этим ты будешь нарушать волю представителя княжеского рода Стенчоуртов, которого угораздило взять этого недомерка под свое покровительство. Оспаривать его волю ты будешь вправе лишь в том случае, если вдруг она будет противоречить вековым устоям Одифера или создавать для страны опасность». Казалось, что теперь, благодаря генералу Эдаму, решившему непременно воспитать из своего сына свою точную копию и готовому ради этого на все, и Киарану, научившему наследника отвечать на оскорбления с чувством собственного достоинства и ставить обидчика в поистине неловкое положение, все наконец сложилось именно так, как было надо. Однако была в этом и отрицательная сторона — Анкутма теперь ни на шаг не отходил от коротышки или повсюду таскал его с собой, считая его своим лучшим другом — Гауду, как вскоре выяснилось, он таковым не считал. Старший из ребят же, в свою очередь, терпеть не мог этого скудоумного увальня и наверняка бы при случае хорошенько избил, если бы мог. Хоть княжеский приближенный не раз говорил сыну, что княжич просто неотесанный дурачок и не стоит на него злиться, потому что он хоть и ведет себя довольно странно, но все делает не со зла, да и на подлость попросту не способен, однако его наследник думал совершенно иначе. Ему хотелось просто убить младшего за его тупость. Размазать. Рунтар считал, что его сверстник отнюдь не похож на дурачка с золотым сердцем и раз дразнит только его, а не кого-то еще, то значит, прекрасно понимает, что его низкорослый и слабый товарищ не может дать ему в морду, и с его точки зрения выходило, что уменьшенной копии Ангуса действительно нравилось унижать ближних. Что самое интересное, Анкутма вообще не догадывался обо всем этом, и к тому же, был полюсно противоположного мнения о старшем приятеле, мня его надежным другом, не способным на подлость и предательство. Княжич и понятия не имел тогда, да и впоследствии тоже, о том, насколько же он заблуждался. Да и как ему казалось, он все делал от всей души и поддразнивал своего сверстника всегда по-доброму, а иногда даже и заступался за него, если прочие одиферские мальчишки начинали доставать коротышку. Ну, сколько людей, столько и мнений. **** Утром того дня десятилетний мальчуган, позавтракав, в очередной раз отправился вместе с матерью в близлежащий лесок — собирать целебные травы и ягоды, которые Изольда сушила и затем использовала для изготовления своих снадобий и отваров. Хоть она и не принуждала свое чадо к этому, оно само в четыре года изъявило желание ходить с мамой в лес и собирать там ингредиенты для ее лекарств. Причин для этого было предостаточно: крошка и скучал без матери, которая имела обыкновение уходить почти на целый день, и потому хотел побыть с ней вместе и заодно по мере своих сил помочь, и любил быть в лесу — птички поют, тихо и спокойно, никто не мешает, особенно Анкутма. — Мам, пожалуйста, возьми меня с собой! — клянчил тогда малыш. — Нет, милый, не могу. — отвечала ему женщина. — На плечах у меня короб, а в каждой руке — по огромной корзине. Я тебя ни на руки не смогу взять, ни на плечи посадить, а идти своими ножками ты очень быстро устанешь. Однако маленький Рунтар был очень упрямым — улучив подходящий момент, он спрятался в короб и затаился там. На плечах у супруги княжеского советника, помимо этого самого короба, висела еще и котомка с большой ковригой хлеба, солониной и увесистым кругом сыра, да и она была крепко сбитой и сильной, поэтому и не ощутила того, что несет на несколько килограммов больше, чем обычно. — А я не устал! — пропищал после ребенок, когда крышку наконец открыли. Толку от сына Изольде было мало, к тому же, чтобы обратно его дотащить, ей пришлось привязывать своего сынишку к своему туловищу пояском, но все же ей было приятно, что ее дитя искренне хочет ей помочь и делает это в полную меру своих сил. Хоть травница в теплое время года, когда было самое подходящее время для собирательства, вставала до света, чтобы отправиться по ягоды, и редко когда была там не до темноты, по максимуму используя продолжительное светлое время суток, ее ребенок всегда вставал ни свет ни заря, боясь, что мать уйдет без него, и отправлялся вместе с ней. Но вернемся к настоящему времени. Начали они с кустов шиповника, срывая с веток крупные плоды, багровые от спелости. — Какой же ты умница, сынок! — восхитилась женщина, через некоторое время посмотрев в почти полную корзинку отпрыска и чуть наклонив в сторону свою, чтобы ему было видно, что там ощутимо меньше. — За тобой не угонишься! На самом деле хоть Рунтар, не первый раз занимавшийся этим, очень старательно помогал матери, но все-таки имел не такую сноровку, как она, да и собирать ягоды мог только с нижних веток кустов. Дело было в том, что придворная лекарша, только ее дитя отворачивалось в сторону, украдкой подсыпала немного ягод ему в корзину, стоящую рядом на земле. Ей хотелось дать своему чаду понять, что его физическая слабость не делает его хуже других, поэтому Изольда делала все возможное для этого и поручала ему посильную для него работу, время от времени тайком помогая, хоть и все равно боялась слишком перегрузить хилого сына. Зато в сборе трав коротышка оказывал родительнице действительно неоценимую помощь — он был ближе к земле и потому сразу обнаруживал лечебные растения среди множества обычных. — Мам, а ты знаешь, что ты главнее всех во дворце? — промолвил мальчонка, возвращаясь домой и гордо везя за собой корзину, стоящую на небольшой тележке. Хоть он успевал здорово умаяться, пока дойдет до дома, все же был доволен тем, что он уже взрослый и может хоть в какой-то ситуации обойтись без помощи со стороны родителей. — Нет, и почему же? — поинтересовалась поистине заинтригованная Изольда. — Потому что в твоих руках жизни и здоровье всех главных шишек Одифера! Может быть, князь Ангус и правит королевством, но все же именно ты отвечаешь за это — не приготовь ты ему нужный отвар пару месяцев назад, когда он был нездоров, то все — князем бы сразу стал Анкутма! Женщина тепло улыбнулась и погладила мальчика по голове. Ей хотелось, чтобы ее ребенок сохранил нежную детскую любовь к своим родителям на всю оставшуюся жизнь. Возвратившись в свои покои, она положила собранное на просушку и сказала своему помощнику: — Спасибо, милый, ты меня здорово выручил, я бы без тебя точно не справилась. А сейчас иди отдохни и поиграй, а то ты очень устал — почти полдня мне помогал. **** Пообедав и немного повалявшись без дела, Рунтар, довольный собой, отправился гулять, прихватив с собой ивовый лук со стрелами, который недавно смастерил под руководством отца. Хоть лето уже было почти на исходе, погода для этой поры стояла на редкость замечательная — солнце ярко светило, озаряя золотым светом все вокруг, а на небе не было ни облачка. Благодать... — О, как же здорово! — улыбнулся черноволосый мальчонка, попав из лука в замшелую ветку растущего в нескольких метрах дерева. Ему было хорошо в одиночестве — развлечь себя он всегда мог. — Я такой меткий! Только главное, чтобы Анкутма... — Чахлый друг Рунта-а-ар! — вдруг неистово заорали откуда-то издалека. Голос был слишком хорошо знакомым, его было бы невозможно спутать с чьим-нибудь еще. — Не заметил меня и не испортил мне этот день... — недовольно выдавил тот окончание своей реплики, услышав крик, становящийся все ближе. — Говорят же — не буди лихо, пока оно тихо... Ну вот, накаркал... Через несколько секунд на траву рядом с ним плюхнулся Анкутма и рывком притянул довольно легкого ровесника к себе одной рукой, а другой въерошил его сухие волосы цвета угля. Княжичу всегда нравилось дразнить своего маленького друга, демонстрируя силу — волосы растрепать, ущипнуть, защекотать, извалять в снегу... Но Анкутма никогда бы не обидел его по-настоящему и другим не позволил. — Ты когда-нибудь прекратишь меня преследовать? — поинтересовался Рунтар, сердито фыркнув и пригладив рукой свои пряди, хотя, по правде говоря, ни первое, ни второе практически не изменило их вид. — Как только Гауда осиротел и перестал проводить с нами время, ты от меня не отлипаешь! — Я и раньше не особо хотел проводить с ним время, а сейчас — так особенно: он очень наглый и драчливый. А ты совершенно не такой — ты слабый и беззащитный, а еще мне очень нравится обнимать тебя! — Мне это нравится в гораздо более меньшей степени, но я ж не в силах и не в состоянии отказать тебе в этом удовольствии. Правда, в физическом плане. Ладно, неважно. Что ты хочешь от меня? Судя по всему, ты либо снова хочешь втянуть меня в дурацкую историю, из которой мне после придется вытаскивать и себя, и тебя, или ты уже попал впросак и теперь начнешь просить меня, чтобы я тебя выручал. — Я тебя везде искал! — продолжил Анкутма, по всей видимости, не обратив внимания на подтекст того, что только что сказал ему его товарищ. — Лучше бы и не находил. Можно подумать, мир без меня остановится. — Где ты пропадал-то все это время? Я с тобой новостью хотел поделиться. Представляешь, папа сегодня утром сказал мне, что я буду править Одифером, когда его не станет. Услышав об этом, старший из мальчишек был поражен до глубины души. Он-то наивно думал, что абсолютно все его сверстники, как и он, уже в раннем детстве узнали о том, чем им предстоит заниматься в будущем, а оказалось, что этот увалень узнал об этом только сегодня. «Представляю себе, насколько ужасный правитель получится из этого пузатого олуха. Меня вот отец с младых ногтей готовил в княжеские советники и рассказывал, в чем заключается его служба и что предстоит делать мне. Хоть моя грядущая участь и кажется мне более чем несправедливой, я все же к ней полностью готов и хоть сейчас могу приступить к своим прямым обязанностям» — подумал коротышка. — Спасибо за информацию, я и понятия даже не имел о том, как бы я жил, не зная об этом. — сухо ответил он. — Знаешь, а когда-нибудь я буду тобой командовать. — продолжал княжич, не затыкаясь ни на секунду. — Говорить, что делать, куда идти... — Ах вот оно что... — ответили ему. — Так странно, да? Очень хотелось прямо сейчас выстрелить из лука в эту наглую огромную мишень, беспечно сидящую рядом и всячески выделывающуюся, и Рунтар опечалился тому, что на его стрелах пока что не было смертоносных металлических наконечников — слишком маленький он еще для таких опасных штук, пусть научится сначала простыми заостренными ветками в цель попадать. — Ты даже не представляешь, насколько. — прошипел сквозь сжатые от злобы и досады зубы Рунтар. Похоже, что сегодня его извечная неприязнь к Анкутме вышла на совершенно новый уровень.