Frail Visier Runta

Вопреки опасениям Рунтара, после заключения брака с Виолой в их отношениях ровным счетом ничего не изменилось в худшую сторону, даже наоборот — невообразимо приятно было жить под одной крышей вместе с тем человеком, который дорожит тобой и которым дорожишь ты, спать с ним в обнимку и постоянно находиться рядом, а не бегать каждый день на другой конец королевства. А их первая брачная ночь была просто необыкновенной. Хоть их супружеским ложем стала самая обычная копна соломы, накрытая большим отрезом материи, все же это было как посмотреть — если осыпать ее лепестками цветов и застелить красным покрывалом, то это уже становилось гораздо более подходящим местом для любовных утех. Создав подходящий настрой для любимой и себя самого, новобрачный расположился в постели вместе со своей молодой женой и приступил к делу. — Рунти, мой сладкий пирожочек, это было лучше, чем в любовных романах! — протянула после Виола, тяжело вдыхая воздух от наслаждения. И поэтому Рунтар сделал весьма важный вывод — угасание чувств в брачном союзе случается отнюдь не из-за его заключения, а от того, что чувства жениха и невесты не были по-настоящему крепкими и это была всего лишь влюбленность, а не настоящая любовь, или еще от чего-нибудь, причин для скорых разводов было предостаточно. Но все же, если два человека действительно любят друг друга, умеют находить общий язык, мириться с чужими недостатками, идти на компромиссы, принимать важные решения сообща и мириться, то даже спустя много лет их нежная привязанность по отношению друг к другу не угаснет. На следующий день после свадьбы молодые супруги сидели на крыше голубятни, отдыхая от проделанной ранее работы по хозяйству, и беседовали обо всем на свете. — Знаешь, Фиалочка, решение жениться на тебе — это самое лучшее решение из всех тех, которые я только принимал в своей жизни! — начал Рунтар. — Скажу тебе честно, раньше я очень боялся перемен в своей жизни, считая, что меня и так все устраивает в наших с тобой отношениях, а после женитьбы все уже так не будет, а сейчас я доволен! — Уж мы с тобой за семь лет отношений знали друг друга как облупленных, и по этой причине после нашей свадьбы мало что изменилось, разве что мы живем теперь вместе. — продолжила Виола, нежно обняв своего спутника жизни. — Да, и именно поэтому хорошо, что мы стали мужем и женой не раньше, а вчера. Все-таки мы друг другу за эти годы стали родными, поэтому уж точно будем вместе навсегда — мы уже, можно сказать, состояли в фиктивном браке и проходили через все то, через что проходили замужние и женатые, так что у нас, получается, была генеральная репетиция семейной жизни. — Можно так философствовать с тобой день и ночь, забыв обо всем — ты вообще не похож на прочих варваров... А тем временем настоящая служанка, носившая преступникам кашу, обошла все камеры и поставила на уши охрану — один из заключенных бесследно исчез! Узнав об этом, стражники осмотрели опустевшую камеру и не поняли, как именно сбежал предатель, однако немедленно доложили о случившемся князю. После они вместе с ним, Гаудой и княгиней Брунгильдой, напросившейся идти с мужчинами, отправились на поиски беглеца. **** С крыши Виола сразу заметила эту компанию и мгновенно осознала, что все это значит — ее мужа разыскивают, и ему нужно как можно скорее смываться и прятаться в укромном месте. И зачем им приспичило лезть на крышу, и именно в этот момент? Голубятня очень большая и высокая, слезть выйдет только по стремянке, а пока ее любимый спустится, его заметят, и тогда уж наверняка отрубят ему голову, а скрывшую его Виолу упекут в подземелье. Что же делать? Однако недолго Виола искала выход из сложившейся ситуации: — Рунти, скорее прячься в дымоход, я тебя отмажу! Рунтар так и поступил. У хозяйки этого подворья в голубятне была сооружена небольшая глиняная печурка, которая топилась зимой, чтобы голубям не было холодно, однако сейчас был самый разгар лета, поэтому беглый преступник сумел запросто схорониться в трубе. Его жена преспокойно и неторопливо спустилась вниз и принялась ухаживать за своими цветниками, что-то напевая при этом. Как только в ворота постучали, птичница открыла пришедшим и учтиво поинтересовалась: — Здравствуйте, вы пришли заказать отправку письма голубиной почтой? — Нет, Виола, послушай, мы тут изменника одного ищем, из тюрьмы удрал. — обратилась к приятельнице Брунгильда. — Рунтаром звать, низкорослый такой, щуплый и рожа камня просит. Да жалко будет... Этого камня. Не видела ли ты его? Хоть обе женщины, стоящие друг напротив друга и ведущие разговор, были коренными жительницами северной страны и оттого имели кожу довольно бледную, но у птичницы она была анемично белой, в отличие от слегка розоватой от кровообращения у княгини; а костюм, частично прикрывающий эту самую кожу, хоть также представлял собой рубашку, жилет, юбку и войлочную обувку, однако был намного более элегантным по сравнению с теми же предметами гардероба, которые были надеты на княжескую супругу. Роста они хоть и были одинакового, но Брунгильда была намного шире в плечах и гораздо сильнее своей худой и угловатой подруги. Волосы у обеих были золотистыми, но у Брунгильды — заплетены в тугую косу, а у Виолы — своевольно распущены неудержимым водопадом по плечам и спине. Очи у обеих были синими, но у Виолы они были лазурными, точно фиалки, а у Брунгильды — нежно-голубыми. А что касается губ, то у двоих они были алыми и пухлыми, как бантик, а ресницы — черными и пышными, точно веер. Да, они заметно отличались, но сказать, что они были полными противоположностями друг друга, все-таки было нельзя. — Кого? — ответили вопросом на вопрос. — Камня? — Нет! Рунтара! — Я не знаю, кто это такой. Если б я знала, кто это такой, а я не знаю, кто это такой. Будь эта выдумщица с недюжинными навыками импровизации и актерской игры кем-нибудь другим, то визитеры наверняка заподозрили бы, что она явно желает что-то скрыть, но у нее была слава сумасшедшей, поэтому весь этот спектакль выглядел донельзя убедительно и правдоподобно. — А откуда у тебя обручальное кольцо? — продолжала свои дознания любопытная Брунгильда. — Не помню, чтобы ты раньше его носила, а я частенько у тебя бывала! — Конечно, я его только вчера надела. Это от моей бабушки осталось. Понимаете, я приобрела себе еще одного голубя, такого красавца, что окольцевала его, как обычно делала, а после решила и себя заодно окольцевать, чтобы стать ближе по отношению ко всем своим питомцам. — Да не может Рунтар здесь быть! — воскликнул Гауда. — Я же вам говорил: эта птичница — редкостная дура, всем дурам дура! Не может она его скрывать — ума бы явно не хватило! Раньше она с голубями разговаривала, а сейчас уже в брак с ними вступила! — Действительно. — кивнул Анкутма. — Она действительно ненормальная! От всех нормальных женщин ячьим сыром пахнет, а от нее — цветами! — Это все потому, что я — фея, и потому питаюсь цветочным нектаром. — продолжала свое незатейливое представление Виола. — Заболталась я с вами, пойду-ка я на опушку — обедать! Там бутоны гораздо сочнее, чем здесь! — А я вам о чем говорил? — покрутил пальцем у виска Гауда. Все согласились с его доводами и продолжили дальше прочесывать Одифер. А Виола, дождавшись, когда все они уйдут подальше от ее владений, зашла в голубятню и сообщила благоверному, что князь со своей гвардией ушел и опасность миновала, и Рунтар поскорее вылез из печки. Заметив, что он весь в саже, Виола начала отряхивать его одежду и вытирать лицо, посетовав на то, что она за столько времени после окончания зимы не удосужилась удалить копоть. — Подумаешь, испачкался, зато теперь дымоход не надо чистить! — оптимистично улыбнулся Рунтар, сняв свой колпак и энергично отряхнув его. — А еще ты мне уже дважды жизнь спасла! Если бы не ты, то меня бы непременно казнили! Ну разве можно мне после того, что я пережил, обращать внимание на такие пустяки? Спустя целый день бесплодных поисков Гауда скрипнул зубами от досады: — Помните, Рунтар несколько лет назад отправлялся в путешествие в другие страны? Я тогда думал, что он свалил далеко и надолго, а этот карлик вскоре вернулся. Скорее всего, сейчас он тоже свалил далеко и надолго куда-нибудь в соседнюю страну, но на этот раз навсегда — теперь-то он знает, где лучше жить и скрываться. Специально обстановку разведывал для такого случая, гад такой! — Тогда ищите этого мерзавца в другой стране, и если вам посчастливится его найти, то немедля везите его ко мне, он мне нужен живым! — приказал князь своим солдатам и воеводе, которые исполнительно кивнули и отправились выполнять волю правителя. **** Шло время. Дружная семья из четырех человек, одного карликового яка и десяти дюжин голубей жила за высоким забором, отрезанная от всего Одифера, и выходили они во внешний мир лишь по ночам, с целью съездить в лес — напилить и наколоть дров для готовки еды и на зиму. Силы были неравны, поэтому крепко сбитые Киаран и Изольда носили увесистые вязанки на плечах, а их сын с невесткой взваливали поленья на тележку, запрягали в нее Зебу и толкали ее сзади, чтобы можно было увезти больше груза зараз. Вскоре у Виолы начал расти живот, и Рунтар строго запретил жене заниматься тяжелой работой, позволив лишь кормить голубей, шить, готовить и делать другие дела такого рода, сам же взял на себя все остальные, хотя, надо добавить, был не более могучим, чем его спутница жизни. «Фиалочка, ты теперь на сносях, тяжелое поднимать и мучить себя тебе ни в коем случае нельзя. Тем более, ты столько лет до нашей свадьбы делала все это, теперь настала моя очередь, да и для тебя это преступление — работать не покладая рук, совсем не жалея своей редкостной красоты» — безапелляционно заявил мужичонка. Хоть и не привык он, потомок многопоколенной династии премьер-министров, к черной работе, но все же теперь пришлось привыкать, и к чести мужичонки, трудился он не покладая рук: пилил и колол дрова, носил воду из реки, ремонтировал полы, крыши и печки перед зимней стужей и делал множество других дел, радуясь оттого, что этим не придется заниматься его красавице.