****
Как только ее семья собрала в узлы все свои пожитки, Абби за пару минут загрузила их в недра многократно увеличившегося механического жука и, пока Родион прогревал и налаживал свое детище перед грандиозным полетом, решила прогуляться, чтобы не томиться в ожидании — все равно не удастся поговорить с возлюбленным, пока он занят своей машиной. Хоть девица была несказанно рада тому, что в Греции она не будет жить как отшельница, скрываясь от всего мира и сторонясь всех людей, ей захотелось в последний раз сходить в лес неподалеку, который был ее, можно сказать, детским садом, чтобы проститься с ним. Спустя четверть или треть часа она подошла к жуку, в кабине которого уже сидели ее родители и брат, ожидая отправления. Бад в это время целенаправленно отправился туда же, желая увидеться с подружкой, и вдруг его внимание привлек неизвестно откуда возникший здесь механический монстр немыслимых размеров, который вдруг схватил Силаббиастину, сжал ее в лапе, поднял вверх и после посадил себе в кабину, которая находилась у него на уровне груди. Княжич не оробел, видя, что это страшилище, захватившее его подружку, в несколько десятков раз превосходит его по размерам, поэтому взял палицу, которую всегда носил у себя за поясом, и с воинственным воплем бросился в атаку. — Родион, бей его! — неистово завопил Рунтар, увидев приближающегося парня через большое окно кабины, и гениальный механик рывком дернул друг за другом парочку рычагов. Однако зря Бад переоценил свои силы — железный исполин был не промах и потому тут же поднял огромную лапу и, получше размахнувшись, щелкнул ее концом по парнишке. Этого оказалось достаточно для того, чтобы тот стрелой пролетел несколько сотен метров и в конце концов приземлился в какое-то болотце. — У-у-у, так тебе и надо, Анкутмино отродье! — с удовлетворенной улыбкой на лице прошипел коротышка, грозя в воздухе кулаком. — Пап, а как ты понял, что... — начал было Вайлет, но его отец понял его с полуслова: — В шестнадцать лет Анкутма выглядел точно так же, разве что волосы у этого олуха были каштановые, а не рыжие, как у его недоросля. Пока Родион сосредоточенно поворачивал рычаги, маневрируя столь внушительным металлическим страшилищем, с ним было не поговорить, зато когда летающий гигант произвел разгрузку, еще и разложив грузы как следовало, и все, кто был в кабине, наконец ступили на твердую землю и зашли во внушительный особняк, а жук ужался до размеров кулончика, для этого было самое время. — Ха-ха-ха! — расхохотался вдруг юноша, повесив кулончик на цепочку и застегнув ее на шее. — Ха-ха-ха! После каждого своего путешествия я привозил домой сувениры — разные интересные вещи, которые я покупал или находил в других странах. Они напоминали мне о пережитых в этом путешествии прекрасных моментах. А в этот раз я невесту привез! Ха-ха-ха! Вот так сувенирчик получился!****
Родион надумал первым делом принять с дороги ванну. А пока горячая вода, которая поступала из крана благодаря задумке все того же Механикуса, перенятой его учеником, набиралась в прямоугольное углубление в полу, искусно отделанное, как и сам пол, изящной мраморной плиткой, он, в ожидании стоя в дверном проеме ванной комнаты, беседовал с возлюбленной, поинтересовавшейся у него относительно того, какой, так сказать, устав в его монастыре. — У нас дома можно будет делать вообще все что угодно, но вне этого дома или когда мы будем приглашать гостей, тебе придется вести себя совершенно не так, как ты привыкла. Ты сразу выдашь себя, а ведь, как я понял, никто из вашей семьи этого не хочет. Не пойми меня неправильно — мне по душе твоя естественность, просто, кроме меня, ее здесь вряд ли кто-то оценит по достоинству. Знаешь, я много путешествовал и мне довелось видеть искусно разбитые цветники и клумбы с редкими диковинными цветами в домах богачей разных королевств, но когда я отправлялся в те уголки природы, где ее девственная красота была нетронутой, то пейзаж сразу же поражал мое воображение своей гармонией — каждый оттенок находится на своем месте. Пока что природа — лучший творец, чем человек, и это касается не только флоры, а и людей тоже. — Хорошо, Родя, я все поняла. А что принято в Афинах в целом, а не в твоем доме? — Ну, например, в Элладе при приглашении гостей принято, чтобы число сидящих за одним столом колебалось от трех до девяти. Эти числа у нас считаются счастливыми, потому что в нашем пантеоне богов есть три богини красоты — грации, и девять богинь искусств — муз. А еще они счастливые потому, что в сумме дают двенадцать — именно столько у нас олимпийских богов. Если же трапезничать предстоит десятерым, то тут уж ничего не поделаешь — придется накрывать второй стол, иначе моветон. Кстати, не хочешь со мной за компанию ванну принять? Я сейчас благовония достану… — Ох, это же царская ванна! — блаженно протянула девица, распластавшись в теплой воде под слоем пышной ароматной пены. — У меня на родине я или из бочки мылась — летом, или в баньке — во все остальные времена года. Как же здорово у вас в Греции, просто слов нет!****
Жизнь всех Фэзэрбиквингов мгновенно перевернулась на сто восемьдесят градусов. После того, как все гости тщательно вымылись с дороги, все они вместе с хозяином дома собрались за обеденным столом, чтобы обсудить некоторые моменты. — Я пойду работать в библиотеку. — заявил Рунтар. — Работа не сложная, можно будет читать книги и свитки, когда станет скучно, да и платят там неплохо — Вайлет у нас очень талантливый, нужно будет записать его в музыкальный кружок, чтобы там его умение играть на лире вывели еще на более высокий уровень — талант нуждается в развитии. Правда, эта роскошь нам влетит в копеечку, но чего хороший отец не сделает ради сына! — Здорово, папа! — обрадовался мальчуган. — А ты сам хотел бы еще куда-нибудь ходить? — Да. Можно мне будет ходить еще и в танцевальный и театральный кружок? — Ну, тогда мне придется тоже найти источник заработка. — подала голос Виола. — Буду заведовать отделением голубиной почты — здесь, в Афинах, эта услуга уж точно будет пользоваться гораздо большим спросом, чем в Одифере, где львиная доля населения неграмотная. А в свободное время буду рукодельничать, чтобы потом свое рукоделие продать. — А я тогда на стройку устроюсь — я невероятно сильная физически, смогу целую бригаду заменить! — заявила Абби. — Прекратите! — хлопнул по столу Родион. — Я — обеспеченный человек, и я не допущу, чтобы кто-нибудь из моих новых родственников ради безбедного житья гнул спину на всяких работах! Особенно ты, Абби! — Милый, я ведь хочу работать в библиотеке даже не столько для денег, сколько для души. — заметил коротышка. — Всегда мечтал сидеть среди множества шкафов и полок с книгами и свитками и читать все, что только мне понравится. Посещение читального зала стоит денег, а так я буду заниматься этим же, иногда прерываясь на то, чтобы наводить порядок и отыскивать то, что понадобится очередному читателю, и мне еще деньги за это будут платить! — У меня примерно такая же ситуация. — промолвила Виола. — Ну, если вам так угодно, то пожалуйста, я возражать не намерен. Главное, чтобы вам это было не в тягость. Фэзэрбиквинги принялись переустраивать свою жизнь. Для начала было решено раздобыть одежду, более подходящую для греков, чтобы не выдавать себя и свое происхождение. Однако дела с изготовлением одежды у греков обстояли проще — например, туника, которую носили поголовно все, почти не кроилась и не шилась, а изготавливалась из цельного прямоугольного отреза льна — ткани, которая имела рыхлую структуру и легко драпировалась. Изготовлением одежды для них занялся Родион, который смыслил в моде своей родины и технике изготовления гораздо больше, чем они. Сандалии было решено изготовить из дерева и кожаных поясов; за вырезание из дерева подошв с причудливым орнаментом и их окрашивание отвечал Рунтар, а за прикрепление к ним полосок кожи с застежками, сделанными из сплетенных ею из бисера цветов — Виола. В процессе изготовления одежды и обуви по греческому образцу они размышляли над тем, что им сделать с их именами. — Вайлет Крокус — редкое имя, не похожее на типичное для какой-либо страны, но лучше будет поменять на Валентин. Силаббиастина — имя, которое, по идее, может принадлежать девушке из какого угодно европейского королевства — хоть из Одифера, хоть из Галлии, хоть из Греции, хоть из Римской империи, но лучше будет тоже поменять на Астия. В Одифере у вас были знакомые, поэтому будет не очень хорошо, если они нас здесь найдут. — заметил Рунтар. — А так — и однозвучно, и однозначно, и по-гречески. — А я, пожалуй, сменю имя на Виоленсия. — подключилась к нему его жена. — И однозвучно, и однозначно, и по-гречески. — А я — на Лев. Однозвучных моему греческих имен нет, а это мне вполне нравится. А нашу фамилию сменим на Голубикус, похожую на греческую. Пусть не однозвучно, зато однозначно. Конечно, фамилия Фэзэрбиквинг больше похожа на дальневосточную, чем на германскую, но лучше будет сменить, чтобы казаться здесь своими.****
С завтрашнего дня было решено покорять Афины, а в течение оставшегося дня, дабы новые жильцы поскорее освоились, Родион решил провести их по территории своей трехэтажной виллы и все показать. Вайлет заметил, что ни в одной из комнат не было стены, на которой бы не висела хотя бы одна картина, написанная Родионом или его отцом. — А где чьи работы? — озадачилась Абби, рассматривая многочисленные картины, заключенные в изящные и элегантные рамки и освежающие однотонные светлые мраморные стены. — Портреты — картины с изображением людей — папины, а пейзажи — изображения природы — мои. Портреты я почти не писал, ну, разве что на заказ, а так, зачем мне повторять папины работы и запечатлевать своих родственников? А вот папа не путешествовал по разным странам, как я, и потому не видел такое количество впечатляющих пейзажей. С ними я принимаю участие в выставках и уже не раз занимал призовые места, а также копировал для продажи понравившиеся людям пейзажи. — А если человек нарисован… — Не нарисован, а изображен. — А если человек изображен на лугу или в лесу? — Ну, тогда это будет портрет на фоне пейзажа. — Сколько же у тебя всего талантов, Родя? — Каждый из нас в чем-то талантлив. — ответил Родион. — Мой папа говаривал, что если ты умеешь ходить, то значит, сумеешь и танцевать, если говорить — то и петь, а если писать — то и рисовать. Мы всегда можем стать лучшей версией себя, и даже далеко не в одном направлении. Просто не все таланты получили или могут получить признание общественности. Человека выделило из мира животных именно творчество — ни одно из животных не способно на такое. — Бобры же строят плотины, а птицы вьют гнезда! Разве это не в счет? — Нет. Они делают в точности то же, что и все представители их вида, к тому же, никак не обрабатывают природные материалы. А творчество — это создание чего-то нового, ранее не существовавшего. Да будет тебе известно, что когда археологи находили первые произведения искусства — например, глиняные скульптуры, то рядом обнаруживались скелеты людей, ничем не отличающиеся от такового у современного человека. А отдельные представители обезьян твердо встали на путь превращения в человека только тогда, когда начали изготавливать примитивные орудия труда, стуча камешком о камешек. Абби громко и счастливо вздохнула, не в силах сдержать переполнившее ее восхищение. Родион мало того, что знал все обо всем, так еще и умел рассказать настолько интересно, что она слушать его часами, затаив дыхание.