И?

Гарри не отцеплялся от плеча Джозефа, пока они шли по Хогвартсу. Не отцеплялся у ворот. Согретый заклятьем Люси, не отцеплялся и в Хогсмиде. Он увлечённо разглядывал тонкий лёд и лужи, не веря собственным глазам. Его босые ноги уже готовы были пробежаться, потрескать его и насладиться звуком. Однако здравый смысл отговаривал Гарри, и тот продолжал вжиматься в Джозефа. Пока они не дошли до двухэтажного сруба. — И всё же дом на Тисовой улице мне нравился больше, — чуть ли не в ухо Гарри пожаловался Джозеф. Войдя внутрь, он наконец снял с себя мальчика. Долго подыскивал, куда бы его поставить — прихожая оказалась забита всего тремя чемоданами, — но всё же опустил за них. Махнул рукой, приглашая идти дальше, а сам взвалил на себя вещи. Джотаро и Коксы учтиво ждали снаружи. Вскоре они все уселись в небольшой тёмной кухне. На неприкрытом столе появились запечатанная банка тушёнки, салаты из какого-то маггловского магазина, порезанный батон. — Это, конечно, не праздничный набор, но вполне съестной, — оправдался Джозеф. Он порылся в походной сумке и достал несколько одноразовых тарелок, вилок, бутыль с почерневшей маркой и коробку сока, специально для Гарри. Тот, ещё не веря в происходящее, с вожделением наблюдал, как ему в стаканчик наливают сок, как он плещется и как приятно сжимаются стенки пластика, стоит взять стаканчик в руки. Хлюп-хлюп… У Дурслей он редко пробовал сок. И газировку тоже. Дадли обычно сам выпивал целый галлон, а потом мучался с болями в животе. Но сейчас… Гарри не спеша попробовал его. Он сильно отдавал апельсином, но оказался ужасно сладким. Гарри не мог оторваться! Скоро ему в тарелку накинули разных салатов. Сам мальчик даже не пытался этого сделать. Джозеф, сначала помедлив, зачерпнул с каждой упаковки чуть ли не половину блюда, наставительно сказав «ешь!». Большая кошка старика прыгнула Гарри на колени и с интересом обнюхала тарелку. Ели они в молчании. Но, стоило тарелкам опустеть, как все почувствовали неловкую паузу. Марио и Люси, сославшись на срочное дело, вышли на улицу. Однако через открытое окошко Гарри слышал, что их срочное дело — последние в этом году снежки. Тётя Петунья бы их отругала… снег уже совсем не чистый. — Кхм, — прокашлялся Джозеф, — я… думаю, Гарри, мы сейчас все офигеваем от решения Дамблдора. Он выдал мне бумаги на тебя, однако… кхм… довольно неожиданно, да? Гарри кивнул и глянул на Джотаро. Тот рассматривал столешницу, не влезая в разговор. — Что я Вам должен? — мальчик чирканул пальцем по бортикам грязной пластмассы. Дядя Вернон бы устыдил их всех за такое отношение к еде… — Что ты, — возмутился Джозеф. Он наклонился к Гарри. — Ты мне ни-че-го не должен. Более того, это теперь на мне долг перед тобой. Я, конечно, не против сына, но чтобы так неожиданно… — Будешь дальше по бабам бегать, неожиданностей станет больше, — буркнул со своего места Джотаро. Он откинулся на стуле и теперь усмехался над дедом. Полутемнота кухни немного скрывала его лицо. Джозеф резко выдохнул, но не ответил. — В общем, Гарри, чувствуй себя как дома. И… Твои прошлые родители оставили письмо. Держи. Гарри с удивлением принял протянутый конверт. Он не был подписан, однако от бумаги пахло знакомыми духами. Короткими шажками он приблизился к маленькому окошку, не боясь замёрзнуть — заклинание Люси ещё действовало. Да и… это было пока единственное светлое место, известное мальчику. «Гарри. Я не сожалею о нашем расставании. Тебе будет лучше с этими людьми. Просто будь осторожен… последнее время ты как магнит для опасностей. Это меня тревожит. Не забывай учиться. Не посрами мою сестру своим невежеством. Не загуливайся допоздна и прибирайся в комнате. У этих людей жуткий бардак — не превращай всё в логово тараканов. Дядя Вернон просит тебя не высовываться. Я его поддерживаю: живи нормально. Хотя бы раз в жизни попробуй. Мы пытались тебя этому научить, сделай так хоть раз! Не знаю, как у твоих опекунов будет с финансами. В конверте должно быть двадцать фунтов. Потеряешь — сам виноват. Мы пытались сделать тебе же лучше! Не веди себя, как»… Гарри отвернулся от письма и стола. В глазах всё плясало. Тётя Петунья набрала с двадцать пунктов того, чего делать не стоит… Зная её, это стоит принять как… заботу? Его плечи подрагивали. Он попытался положить письмо назад в конверт, но не вышло: мешали четыре банкноты по пять фунтов. С них добродушно взирала бирюзовая королева Виктория. Гарри шмыгнул, успокаиваясь. Листок наконец вошёл. — Я… извините… — Что такое? — Джозеф подбадривающе постучал по столу, приглашая сесть назад. — Я такой проблемный, — он понуро подошёл и плюхнулся на стул. — Такой дурацкий!.. — Бред, — отрезал Джотаро. — Не будь идиотом: за тебя печётся куча людей. Им делать нечего, что они тратят время на «дурацких» людей? — Тётя Петунья говорила, что среди богачей много идиотов. А за них пекутся, — немного виновато ответил Гарри. Он не поднимал головы. — Во-первых, ты не богач, — мягко заметил Джозеф, но тут же его оборвал Джотаро: — Во-вторых, тупизм лечится. Гарри, возможно, посмеялся бы… не будь так подавлен. *** Дни быстро менялись. Сон, приём лекарств, уборка, обед, свободное время, ужин… Днём Гарри был предоставлен сам себе, а потому просто играл или читал волшебные книжки, радуясь внезапным каникулам. Вечером же приходили после работы Люси с Марио и что-то рассказывали. Они практически прописались в новом доме. И, после отбоя, о чём-то вечно спорили с Джотаро и Джозефом. Мистер Джостар иногда уходил на сутки, а приходил очень довольный и слегка пьяный. Тогда Гарри старался не подходить к нему: дядя Вернон в похожем состоянии мог и за уши оттаскать. Однако Джозеф этим не помышлял. Он просто уходил в комнату и там пел какие-то странные старые песни. Джотаро не покидал дом без Гарри. Похоже, он прописал себя в няньки мальца. Хотя больше походило на слежение за преступником. Впрочем, это даже веселило мальчика. Кто-то обязательно увидит, как он научился что-то делать. А зрители — это приятно. Гарри знал, как Дадли выворачивается перед родителями, демонстрируя бицепс или рассказывая о герое из компьютерной игры. Теперь он понял, почему. — Ужасный каламбур, — оценил как-то Джотаро его шутку. Но Гарри улыбался, ведь дальше услышал: — Попробуй снова. Сам дом, к сожалению мальчика, ничего не скрывал. Ни одной тайны. Это оказался обычнейший сруб на большую семью с несколькими комнатами. И одна из них принадлежала только Гарри. Ему дали карт-бланш на любые изменения. Кроме прорубания новых дверей и окон, конечно. Окошки, кстати, во всём доме были такими же маленькими, как на кухне. Они больше походили на форточки. Из-за этого первым делом все занялись освещением. И теперь глаз Гарри радовала голубая люстра с висящими поросятами. Если их тянуть по кругу — люстра закрутится. В некоторых местах она была плохо прокрашена — этим, кстати, занимался Гарри, — и голубой свет сменялся на стенах белыми пятнами. Это походило на перемещающиеся по комнате облака. Теперь, имея много места, он выделил большую полку в шкафу под солдатиков. В первом ряду, конечно, шёл безрукий генерал Джомбо. Под солдатиками стоял стул, на котором с каждым днём росла гора вещей. Иногда Люси заходила к нему позвать на чай, ужасалась куче и заставляла всё разгребать. Гарри сначала, по старой памяти, краснел и извинялся, но скоро молча убирал. Ещё через неделю это его стало раздражать, и стул разбирался сам, до появления Люси. В целом Гарри привыкал. Постепенно он ходил по дому всё более уверенно, заглядывал в чужие комнаты и получал тумаки от Джотаро. Грустил, что не может ответить своим стендом, но скоро он успокаивался, и желание приключений запускало всё по новой. — Что за ребёнок, — ворчал Джотаро, вышвыривая его из собственной комнаты. — Если не закрыто на замок, не значит, что открыто. Всё чаще вечера они проводили с Джотаро вместе. Изучали формулы заклятий и построение чар. Иногда к ним присоединялся Марио и что-то подсказывал. Люси больше знала о трансфигурции. И с удовольствием этим делилась. Джозеф, которого по наитию Гарри тоже стал звать «дедом», даже не пытался понять магический мир. Он сидел всегда поодаль, размышляя над будущими делами. А размышлять было над чем. Рита Скиттер, лишённая должности за нарушение закона, никак не подводила к тайне. Коксы не могли выйти на неё напрямую, однако из дела ничего о Квиррелле и неизвестном почерпнуть не удалось. Он листал сводки газет в поисках новой зацепки, выписывая всех известных личностей. Их накопилось немало. Однажды Джозеф нашёл заметку о том, как один герой победил вампира. Но на совете все лишь посмеялись. Слишком уж тонкая оказалась параллель с Квирреллом. — Гарри, — Джозеф в очередной раз чертил схемы, — ты-то мне веришь? Гарри молча передёрнул плечами. Он хотел было что-то сказать, но так и не смог. Сидел в глубоком кресле, закусив язык, и исподлобья наблюдал за Джозефом. — А знаешь, что? — тот откинулся на стуле, потягиваясь. — А пошли-ка в кафе. Удивление сменилось быстрыми сборами. Джотаро, слинявший сегодня с Марио на практику к Запретному лесу, всё равно вернётся нескоро. А значит, Гарри вполне успеет ещё дописать конспекты. На улице солнце грело всё сильнее. Студенты, к которым Гарри уже привык, давно переоделись в лёгкие мантии. Правда, Хогсмид навещали всё меньше и меньше — близились экзамены. Оттого улицы казались пустынными. Даже аллея с магазинами и пабами не могла похвастать толпой. Никто давно не сносил кадки с цветами мадам Розмерты, не загрязнял порог хмурого Бена, владельца магазина перьев. В миленьком маленьком доме не покупал лакомства для питомцев. Гарри шёл, изредка здороваясь с прохожими. Джозеф не отставал от него, размахивая механической рукой. Он здорово улыбался. Гарри с трудом верил, что Джозефу почти 70 лет. В конце концов, миссис Фигг ненамного старше, а выглядит как самая настоящая старуха. К кафе они зашли через стаю нахохлившихся птичек. Лианы Hermit Purple пролетели под ними, поднимая серую волну в воздух. Студент, выходивший как раз из паба напротив, несколько раз протёр глаза. Конечно, не каждый день увидишь такую странную невербальную магию. Ещё и без палочки. — М-м-м… а почему Вы согнали птичек? — поинтересовался Гарри. — Они же грелись… Джозеф с досадой на него посмотрел, но ничего не ответил. В конце концов они вместе погрузились в меню. Гарри находился в восторге от этого места. Тыква, которую тётя Петунья ненавидела, здесь продавалась легко и в большом количестве. И цена на неё меньше, чем на кроличье рагу, которым обычно баловался Джозеф. Это успокаивало и давало Гарри разбег в выборе. Когда официант покинул их, Джозеф облокотился на стол, достал палочку и довольно резко чирканул в воздухе. «Полог тишины», — догадался Гарри. Хотя и кривой, но, если говорить тихо, действительно никто не услышит. — Осталось три с половиной месяца, — посетовал старик. Гарри глубоко кивнул, наслаждаясь. Скоро он будет совсем взрослым. Восемь или одиннадцать — не так важно. Всё равно взрослый!.. — Эё, хватит мечтать! Я о серьёзном говорю, — проворчал он. — Понимаешь, дети меняются быстро. Я думаю, тебе будет трудно найти, — он помедлил, отводя взгляд, — друзей. Гарри понял, о чём идёт речь. Он видел и слышал этих уже подростков в школе. Их, мелкотню, они даже не замечали. Будто жили в другом мире с другими интересами… и ни Гарри, ни, скорее всего, Дадли, не могли их понять. Может, мог Тим, но он уже не поделится такой тайной. — Я постараюсь, если это надо, — буркнул мальчик. — Что ты, — развёл руками Джозеф, — это только твоё дело. Просто хочу предостеречь. Выбирай себе хорошую компанию, которая не будет пользоваться твоим настоящим возрастом… точнее, тем, что ты чего-то не знаешь. — Это не просто, деда! — он скрестил руки и откинулся на спинку мягкого кресла. Но кепок Гарри не носил, а потому его дрожащие губы свели на нет всё потворство. — Ваше кроличье рагу с картофелем, тыквенные кубики с имбирём, кофе и сок. Официант разложил блюда, поклонился и исчез за стойкой. Пар поднялся от стола, захватывая всё аппетитным ароматом. Джозеф не сводил глаз с ребёнка. Даже когда пил кофе. Будто бы, если случайно моргнуть слишком медленно, тот испарится. Но Гарри продолжал сидеть, тыкать вилкой в тарелку и изредка шмыгать. — Помнишь нашу первую встречу? — ни с того, ни с сего начал Джозеф. Гарри кивнул. — Так вот… Тогда мисс Кокс заметила в тебе кое-что. Вернее, кое-кого. Я могу найти стенд-юзера, который тебе поможет. Проблема в том, что это лучше никому не знать. Понимаешь? Потому запрещаю смотреть в глаза директору Дамблдору и его коллег. — И говоришь о таком в кафе под неумелым пологом! — фыркнул Гарри и тут же раскашлялся. Зарёкся фыркать с набитым ртом. Джозеф, довольный собой, важно кивнул, занюхнул своё рагу и, не успел Гарри распробовать первый кусочек, отодвинул пустой котелок в центр стола. Домой они шли играюче. Джозеф выкидывал вверх искры из палочки, а мальчик пытался их все поймать. Неожиданный праздник пришёл к Гарри, поднял из-под всех этих занятий и непоняток, подкинул радостно, высоко-высоко. Если бы сегодня ему исполнилось восемь, это было бы самое крутое день рождение в жизни! Но дома его ждал недописанный конспект. Скучная книжка с формулой и её объяснением на страницу. Как только Гарри запоминал, что значит переменная, прошлая уже исчезала из памяти. Пять дурацких буковок не могли усидеть в голове, они явно издевались над ним. — Ну и? Он повернулся и чуть не столкнулся с Джотаро. Цепочка на его мантии звонко брякнула. Ухмыльнувшись, Джотаро присел на корточки рядом с Гарри, подтолкнул себе учебник. — Можешь не заморачиваться, — сказал он, — это заклинание повышенной сложности, да и использовать его в комбинациях нельзя, — поймав непонимающий взгляд, он продолжил: — Видишь график магической силы? Он исчерпывающий. Это заклинание для оттачивания чар, магия ради магии. Попробуй найти ему реальную задачу — её просто нет. Гарри посмотрел на него исподлобья. Шваркнул назад учебником и снова попытался понять формулу. Их занятия всё чаще проходили отдельно. Джотаро пытался изучить всё хотя бы до четвёртого курса. Лили с Марио усердно помогали ему. Бубнили что-то о предсказаниях и уходе за магическими существами. С последним возникали трудности, потому что поимка странных существ в Запретном лесу, что неудивительно, запрещена. И Джотаро с Марио оставалось лишь наблюдать за ними издалека. Гарри мучался с основами первого курса. Магия восхитительна, она будоражит, но не только волшебством. Её сложность подчас вводила в ступор. Гарри не понимал, почему не стоит смешивать некоторые растения, почему одни из них ядовитые, а другие целебные. Почему нечто настолько удивительное должно работать с дурацкой математикой. Разве нельзя «просто представить», как во всех мультиках? — Снова злишься? Джозеф подсел к Гарри за столик. Тот резко мотнул головой. Стиснув зубы, посмотрел на Джотаро. У того, казалось, проблем не возникало совсем. — Хватит завидовать! — Джозеф легонько отдал подзатыльник. — Устрой себе переменку. Смотри, что принёс. Он достал два свёртка. Один совсем маленький кулёчек и второй, жёсткий шар, с ладонь размером. Получив кивок, Гарри потянулся к первому, развернул. Там лежали кругленьки ягодки, тёмненькие, пупырчатые, покрытые налётом. Они мялись в руке. Попробовав одну, Гарри скривился. Кислота наполнила рот. Но за ней тут же последовал небольшой сладкий оттенок. — Не понравилось? — грустно заметил Джозеф. Гарри виновато улыбнулся. Во втором свёртке лежал самый настоящий кокос. — Это тебе точно подойдёт, — самонадеянно заявил старик, убирая обёртку. — Пробовал? Ну вот, попробуешь. А перед этим… уже конец июля. Я решил позволить тебе колдовать! Попробуй стендом разбить его. Гарри не верил своим ушам. Вызвать Воздушный поток? Сейчас? Можно? Он даже боялся попросить это. Воспоминания о Дурслях стояли забором перед большим желанием снова увидеть свой стенд. Но теперь… Гарри попытался вспомнить, какого это — призывать Воздушный поток. Он закрыл глаза, роясь в памяти в поисках тех самых чувств и ощущений. Мимо пролетали почти забытые картинки с Тисовой улицы, школьной крыши, тёмного чулана. Он выдохнул и открыл глаза. Перед Гарри, напротив стола, сидел стенд. Медоедова морда смотрела на всё спокойно, тихо. Оглянувшись, мальчик увидел, что все взрослые вооружены палочкой или стендом. Но всё оставалось тихим. — Готов? — спросил Джотаро. Дождавшись кивка, взмахнул палочкой. Заклинание, отлетев от стенда, раскололо кокос. — С днём рождения, — улыбнулся Джозеф. А потом с прежним самодовольством добавил: — А я всё-таки прав. Разрешение на стенд лучше любого подарка! — он рассмеялся. — Что ж, теперь собирайся, потопали на Косую аллею! Он вытащил из-за пазухи два конверта. Один протянул Гарри, а второй, потолще, Джотаро. Марио присвистнул, разглядывая конверт товарища. Даже вырвал его из рук, взвесив на своих. Внутри оказалось обычное приглашение на учёбу и куча приложений. В основном они касались формы обучения и возможных экзаменов, которые будут проводиться в начале учебного года. А вечером пришёл стенд-юзер, которого Джозеф нашёл где-то в Африке. Он осматривал Гарри долго: нюхал, ходил по кругу, заглядывал в глаза и под майку. Став частым гостем, он целый месяц пытался что-то сделать. В конце концов, с грустью в голосе, известил, что остаётся лишь убить мальчика и надеяться на чудо. Гарри тогда спрятался под койкой, выставив перед собой стенд. Август пронёсся в магазинах и повторениях материала. Джозеф забыл о выпивке и одиночных прогулках, он почти не оставлял Гарри одного. На того вдруг полетела куча информации о жизни, начиная с «доверять надо только после проверки в бою», заканчивая странными, непонятными для мальчика объяснениями любви. Джозеф зачем-то проверил, умеет ли Гарри стирать, гладить и готовить. На голос разума от Люси о том, что в Хогвартсе есть домашние эльфы, старик внимания не обращал. В счастливый день распределения к ним домой пришел лесничий Хагрид. Он строго глянул на Джотаро с Марио, с которыми часто пересекался в лесу. — Эй-то… профессор МакГонагалл сказала, что тут два поступающих в школу, — он почесал огромную голову. Для этого ему пришлось наклониться, ибо иначе рука не проходила между затылком и потолком. — Так я вот… Здрасти, я Хагрид. Гарри Куджо и Джотаро Куджо здесь, да? Гарри, довольный своей взрослостью, встал вровень с Джотаро. Лесничий пожал руку Джозефу, потянулся к Джотаро. А Гарри просто придвинул к своему огромному телу, хлопнув ладонью по спине. — Ну что ж, вижу, уже собратые, — пробасил он довольно. Аккуратненько распахнул дверь, стараясь её не выломать, и повёл двух новобранцев к замку. Гарри успел хорошо изучить его издалека, пока они жили в Хогсмиде. Но, подходя ближе, всё равно смотрел во все глаза на огромные колонны, на башенки, прячущиеся над облаками, на валуны выше самого Хагрида. Внутри Хогвартса пахло едой и теплом. Вытянутый холл сменился лестничной клеткой. Хотя какая там клетка — широкое место с прячущимся где-то далеко потолком. Повсюду летали лестницы, соединяя этажи. Забравшись на одну такую, Гарри почувствовал, как ухнул его желудок — точно в лифте. — Вот-с, — пробасил Хагрид, открывая дверь в один из кабинетов. — К вам скоро профессор МакГонагалл зайдёт, а я к другим первоклашкам. Жаль, конечно, что Вы не с ними. Сейчас б на лодочке прокатились… Он махнул рукой, выходя. А уже через четверть часа строгая женщина в парадной мантии ввела их в смежную с Большим залом комнату, где уже толпились первокурсники. Решив, что Джотаро — преподаватель, они смолкли и, не стесняясь, разглядывали его. Гарри от греха подальше отошёл было в сторону. Но братец схватил его за шкирку и поставил рядом. Теперь всеобщий интерес только увеличился. - Церемония отбора сейчас начнется, - в дверях возникла профессор МакГонагалл. Она строго посмотрела на детей. — Выстройтесь в шеренгу и идите за мной! Теперь Гарри радовался, что Джотаро его поддерживает - ватные ноги двигались с трудом. Они встали позади кудрявой девчушки. Её волосы, словно намагниченные, так и пытались подняться к ним. А девочка, не замечая этого, что-то втолковывала напарнику. Гарри прислушался, когда они шагнули в Большой зал. - Потолок! Они специально его так заколдовали, я читала в "Истории Хогвартса"! - с восхищением заявила она. В полутьме под потолком неспешно гуляли свечи. Они тускло освещали длиннющие столы и лица, направленные на вошедших. Среди всего этого мелькали бледные привидения. Гарри видел их в первый раз, а потому скоро совершенно забыл, сколько людей вокруг - он следил за самым настоящим волшебством. Из-за этого он чуть не врезался в девочку впереди. Их шеренга остановилась и выстроилась возле стола преподавателей. Перед ними стоял шаткий табурет со старой шляпой. Гарри только успел подумать, зачем здесь шляпа, как та запела. Её громкий чёткий голос заполнил зал, отдался от стен. Она пела о факультетах, об их истории. Люси с Марио уже рассказывали о них, но Гарри слушал, пытаясь запомнить каждую деталь. Как только песня закончилась, зал взорвался аплодисментами. Шляпа поклонилась четырём столам факультетов и снова стала недвижима. Вперёд шагнула профессор МакГонагалл с длинным свитком. — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнем. Атто, Софья! У Гарри затряслись руки. Он наблюдал, как шляпа скользит по головам названных. На некоторых она не задерживалась и секунды, на других размышляла долго. Каждый такой раз Гарри думал, не выкрикнет ли шляпа, что ученик никуда не попадёт. - Куджо, Джотаро! Все умолкли. Конечно, и до этих пор многие в зале принимали его за молодого преподавателя, но те не проходят распределения. Лица повернулись к Джотаро. А тот, не замечая никого, уселся на табурет и поманил шляпу к себе. Профессор МакГонагалл, с недовольным лицом, покачала головой и водрузила шляпу на него сама, как и на всех до этого.