***
Последние четверо суток выдались для Имса поистине отвратительными. Он чувствовал себя безобразно, почти всегда на грани истерики. Днём ему невыносимо хотелось спать, но были дела. А ночью дел не было, но спать не хотелось. Когда они приехали той злосчастной ночью домой, Артур обратился, стоило его голове коснуться подушки. Имсу даже слегка полегчало, по первой. Видеть Артура в человеческом обличии было более привычно и так Имсу было проще оценивать его состояние. Почти сутки Артур спал, не просыпаясь. Имс отлучился всего один раз, чтобы съездить за Грегори и Аделаидой. Пришлось всё им объяснить. Имс конечно же редкостная задница, но задница честная. И недомолвок с него хватило за глаза. Ни то родители Артура очень мечтали о будущих внуках, ни то просто оказались на редкость толерантными Кайт Ши. В любом случае Имса бесспорно не могло не порадовать, что после всего услышанного Грегори не оторвал ему яйца и не заставил сожрать их без соли. Возможно, они были и не самой удобной частью его тела, но он всё же успел за восемнадцать с хвостиком лет к ним удивительно привязаться. Сам Имс на месте отца Артура сделал бы именно так, вне всякого сомнения. Однако ничего подобного не случилось, и слава богу. Стоило родителям Артура переступить порог имсовой спальни, как Артур впервые почти за сутки открыл глаза. С одной стороны Имс едва не свихнулся от радости, с другой — было до чёртиков обидно. Похоже, со всеми этими переменами он успел превратиться в излишне эмоциональный и сентиментальный сгусток розовых соплей. Но ему так хотелось, чтобы именно он помог Артуру в выздоровлении, как бы эгоистично с его стороны это не звучало. Однако, в любом случае, и радоваться, и дуться было рано. Артур так окончательно в себя и не пришёл. Он находился в каком-то странном, полусонном состоянии. Аделаида заявила, что это нормально. Так его организм боролся с болезнью и стрессом. Имс не понимал, если честно, о какой болезни шла речь. У Артура не было жара, он не чихал, не кашлял, не бредил, боже упаси, — ничего такого. Он просто спал. Иногда даже улыбался во сне. Но, в конечном итоге, кто Имс такой, чтобы спорить со взрослыми Кайт Ши? Он сам всего-то три дня назад узнал о своей истиной сущности. Аделаида конечно же изъявила желание познакомиться с Ленни. По её взгляду не возможно было определить, какие эмоции ей двигали в тот момент, и Имс не стал стараться, подспудно однако же надеясь, что Грегори не будет с этим засранцем столь же великодушен, как со своим горе-зятем. Но никакой экзекуции к его великому разочарованию не случилось, зато случилось кое-что другое, что до сих пор не укладывалось у Имса в голове. Увидев Ленни, Аделаида неожиданно прослезилась. Имс по началу понадеялся, что это от злости, но тут же понял, что не прав, как только женщина крепко обняла совершенно обалдевшего от растерянности Ленни и назвала его полным именем. О том, что Ленни — это уменьшительное от имени Леннокс, а не более привычных в народе Леонард или Лайонел, вряд ли можно было догадаться, лишь посмотрев на эту смазливую физиономию. Потом они услышали душещипательную историю о древней подруге Аделаиды — Аманде, на которую Ленни оказался похож как две капли воды. Аманда была чистокровной Кайт Ши, а её муж — пробудившимся. Когда Леннокс был совсем малышом, его родители погибли в авиакатастрофе, после чего его сразу усыновила сестра его отца, тётушка Ирма. Ирма, по всей видимости, была не в курсе, что Лен — нефилим. Скорее всего и о том, кто такие Кайт Ши, она тоже понятия не имела. Братец оказался на редкость скрытным типом и предпочёл не посвящать сестру в такие анатомические подробности своей новой сущности. Сам Ленни рассказал, что рос он слабеньким и болезненным, родители не могли понять, в чём причина. Стали таскать его по докторам и в итоге, в возрасте трёх лет у него диагностировали какое-то аутоиммунное заболевание. Откуда им было знать, что организму маленького Кайт Ши-полукровки для полноценного существования необходим постоянный контакт с такими, как он сам. Аделаида несла какой-то бред по поводу всяких там энергетических полей и силы первобытной крови, но измученный мозг Имса к тому моменту уже успел закипеть окончательно и напрочь отказывался воспринимать действительность адекватно. Как известно, подобные недуги в наше время полностью не лечатся. Лен с детства проходил поддерживающую терапию, которая мешала его сущности проявиться. До тех пор, пока рядом не появились другие чистокровные Кайт Ши. Ими и оказались те самые соседи, о ком уже рассказывал Лен. По началу, разумеется, сам Лен был в ужасе. На счастье жил он тогда уже не с родителями, а в собственной квартире, появление в которой вместо Ленни громадного, чёрного, как демон, кота не напугало никого, кроме самого Ленни. Он просто однажды лёг спать, а проснулся уже покрытый смоляной шерстью и в полнейшем ужасе от происходящего. Точнее, ужас наступил тогда, когда он вернулся в свой привычный облик. Всевидящий и всезнающий интернет и старинные книги Лондонской библиотеки любезно поведали Ленноксу о том, кто же он на самом деле такой. Разумеется, вопросов у него после этого не уменьшилось, наоборот, стало только больше. О том, что Ленни на момент приезда в Штаты уже знал, что Ирма ему вовсе не мать, а тётка, Имс выяснил только во время этого разговора. И был, надо сказать, очень горд собой от того, что удержался и тут же не вцепился в глотку наглому и лживому насквозь паразиту. Лен пытался осторожно поговорить с приёмной матерью, но быстро понял, что та не в курсе, кто такие Кайт Ши и вообще, что за дьявольщина творится прямо у неё под носом. И тогда он просто решил собраться и уехать — подальше от Лондона, подальше от Ирмы и этих соседских Кайт Ши. А как только встретился с Имсом и Артуром, сразу понял, что в очередной раз облажался. По поводу отсутствия характерного запаха Аделаида объяснила, что скорее всего, это побочный эффект от длительной терапии иммуно-подавляющими препаратами. Ленни сказал, что перестал принимать их, как только понял, кто он такой. На последок, в качестве финального аккорда — наверняка, для того, чтобы добить Имса окончательно — Грегори и Аделаида настоятельно рекомендовали, чтобы Ленни проводил как можно больше времени в обществе не только Имса, но и Артура. Для последнего энергетика ещё одного Кайт Ши должна была стать дополнительным стимулом для скорейшего возвращения в норму. Ленни же, общаясь с Артуром и Имсом, непременно должен был со временем вернуть неотъемлемую и, несомненно, очень важную часть своей сущности. В присутствии родителей Артура, естественно, начинать истерию Имс не посмел. Однако, стоило им уехать, первое, что он сделал — это попытался вышвырнуть Ленни из их с Артуром комнаты. Ключевым словом тут было «попытался», потому что эта паскудина позволил только вытолкать себя в коридор, где тут же придавил Имса мордой к стене, как жалкого облезлого котёнка. — Пусти, скотина, — прорычал Имс, беспомощно царапая показавшимися когтями фактурную штукатурку. — Не дрыгайся, птенчик, — глумливо прохрипел Лен, прижимаясь к Имсу со спины всем своим невероятно горячим телом. — Ты уже мальчик взрослый и должен понимать, что со мной тебе в одиночку не справиться, — с шумным сопением он елозил носом по имсовой шее, жадно втягивая ноздрями его запах. И нещадно дурея от этой близости, если судить по тому, как отчётливо ощущался сквозь джинсы его каменный стояк у Имса между ягодицами. — Ещё вчера ночью у меня получалось, — злобно уронил Имс. Он попытался ударить Ленни затылком, но всё, чего смог добиться — это неприятный хруст собственных шейных позвонков. Ленни тихонько засмеялся Имсу в загривок. Обхватив его поперёк живота и крепко-накрепко прижав напряжённый зад к своему пылающему паху, он с едва уловимым стоном повёл бёдрами, сделав ими пару недвусмысленных движений. Тяжело и сорвано задышал. На мгновение Имс ощутил, что его тело предательски откликнулось на грубую ласку. Щеки и уши тут же обожгло от отчаянья, стыда и злости… и снова стыда. Потому что — чёрт! — никакой он на хрен не гонный хищник, а простая течная кошка, раз тут же захлебнулся от похоти, стоило только кому-то прижать его и хорошенько потереться членом о его зад. — Получалось у него… — хмыкнул Лен и мелко задрожал, снова подвигав бёдрами. — Знаешь, Имси, наверное, я ошибся. Никакой ты не взрослый. Ты всё ещё тот несмышлёный маленький мальчик. Такой горячий… — прошептал он и прижался ртом к уху Имса. — Я так хотел тебя себе… — запустил в ушную раковину влажный язык. Имс снова зарычал, дёрнулся. Он был возбуждён и в жуткой ярости. — И сейчас хочу… Имс… Ленни продолжал двигать бёдрами. Говорить он больше, видимо, не мог, только скулил бессвязно, крупно вздрагивал и тяжело, заполошно дышал, жадно вылизывая имсову шею. Во второй раз за всю жизнь Имс готов был завыть от отчаянья. Но на этот раз оно не имело ничего общего со страхом. Было дико от того, что проклятое тело, несмотря на гнев и бушующую в нём ненависть, снова его подводило. Член уже стоял так, что, казалось, готов был лопнуть. Имс весь взмок и трясся, точно лихорадило его. Кровь стремительно отливала от мозга, скопившись внизу живота, и среди беспорядочной череды спутанных мыслей под черепом долбилась только одна единственная связная: он всего этого не хочет… он хочет Артура! — Не паникуй, малыш, ничего у тебя там не сотрётся, — прорычал Лен, сжал через джинсы имсов стояк и ещё раз с силой потёрся разгорячённым пахом. — Артур наверняка… ещё не знает, как ты любишь… Да, Имси? Хочешь, подскажу ему.? Обоих тут же здорово встряхнуло и швырнуло в оргазм. Никогда прежде Имс ещё не кончал так болезненно, и судя по тому, как скрутило Ленни — тот ощутил примерно то же самое, если даже не хуже. Его будто отбросило к противоположной стене тесного коридора какой-то магической силой и тут же согнуло пополам в мучительных судорогах. — Ненавижу… — задыхаясь, процедил сквозь зубы Имс, когда боль во всём теле наконец немного отступила и к нему вернулась способность говорить. — Хотел бы я сказать тебе то же самое, — надломлено прохрипел Ленни. Разогнувшись, он запрокинул голову, прижался к стене затылком и продолжал изучать глазами Имса, глядя на него из-под ресниц. — Я больше никогда к тебе не притронусь. Обещаю. Если хочешь, можешь ударить. Хоть на куски порвать, сопротивляться я на стану. И ещё, мне жаль. На самом деле жаль. Потому что мне правда нравится Артур. Имс презрительно скривился, пожевал губу и еле удержался, чтобы не сплюнуть. Или не плюнуть в эту смазливую рожу, которая теперь так старательно изображала раскаянье, что у Имса аж челюсти от этого сводило. Ленни тем временем отделился от стены и сделал шаг ему навстречу. Кажется, у кого-то тут не только запах отшибло, но и инстинкт самосохранения. — Я приму душ и переоденусь в гостевой, — сообщил он. — Но потом вернусь в комнату к Артуру. И даже не думай, что сможешь меня выставить, пока Артур не очнётся.***
— Ты уверен, что поступаешь правильно, Арти? Так ты потеряешь ладью. — Сопутствующий ущерб. Артур беспечно пожал плечами и уверенно передвинул фигуру на шахматной доске. Ленни хитро сощурился и сверкнул яркими голубыми глазами, зрачок на несколько секунд сузился и вытянулся вертикально. — Как у тебя получается? Даже я так не могу, — восторженно проговорил Артур. Имс закатил глаза и недовольно поджал губы. — Если бы ты столько времени проводил перед зеркалом, давно бы научился, — ревниво пробурчал он и сел на диван рядом с Артуром, по-хозяйски обнимая того за талию. — Шах и мат, — самодовольно проинформировал Артур, с нескрываемым торжеством наблюдая за тем, как разочарованно вытягивается физиономия Ленни. — Если кто и проводит кучу времени, общаясь со своим отражением, то это я, — напомнил он Имсу через плечо. Поднявшись с дивана, Артур потянулся вальяжно и походкой гибкой пантеры направился в сторону лестницы наверх. Не поцеловал Имса, даже улыбки его лишний раз не удостоил. Зато Ленни он улыбался с завидной регулярностью. Тот в свою очередь тоже не отставал — сиял в присутствии Артура, как начищенный унитаз. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, как это бесило Имса. Вероятно, всё было бы хоть чуточку проще, если бы с интимом у них был хотя бы относительный порядок. Но и на этом поприще творился полнейший пиздец. За исключением одной единственной торопливой и беспорядочной взаимной дрочки в душевой, между ними не происходило ровным счётом ничего. После того, как Артур вернулся в реальный мир, вынырнув наконец из царства Морфея, доступ к желанному телу для Имса ограничился едва ли не полностью. Казалось, его любимый стал напрочь асексуальным. Они по-прежнему спали в одной постели, Артур позволял обнимать себя, сам прижимался к Имсу во сне. Однако стоило тому только начать хотя бы слабый намёк на какую-то прелюдию к сексу, как его тут же резко, иногда даже весьма грубо осаждали. Причины каждый раз были разные: устал, хочет спать, болит голова. Блять! — у Артура не должна болеть голова, он ведь Кайт Ши. У Кайт Ши вообще ничего не должно болеть. Имс твёрдо был в этом убеждён. Вот только Артур всё чаще настаивал на обратном, а у самого Имса уже вполне реально яйца звенели. Нормального секса у него не было почти две недели. И если первые пять дней, пока Артур валялся в постели в полубессознательном состоянии, Имс даже думать не мог о каких-то любовных утехах, — не считая досадного происшествия в коридоре — то теперь он постоянно был на взводе. Он думал, и думал, и думал… О сладких губах Артура, о его члене у себя во рту, о своём члене во рту у Артура, в его заднице… Боже! Как он хотел эту невероятно горячую, тугую задницу. К тому же, слова этого придурка Ленни, как на зло, никак не желали выходить из головы. Как бы Имс не старался врать самому себе, но он на самом деле мечтал… Мечтал, чтобы Артур его трахнул. Прижал к постели, к стене, к полу, да куда угодно, хоть к подоконнику, хоть в подвешенном состоянии Имса бы отымел. Натянул бы грубо или нежно и вдумчиво пялил — Имсу вообще было без разницы, только бы ощутить его в себе. Его рваные, нетерпеливые движения, хриплые стоны, эту пульсацию почувствовать внутри своего тела. Но у Имса ничего этого не было. Не только этого — совсем ничего. Абсолютно, совершенно ничего! И он злился. Дико, по животному злился. Даже пару раз подумывал о том, чтобы взять Артура силой, но, разумеется, этого не делал. Лишь раз чуть не сорвался — и это было уже совсем не нормально. Они вбрались на ночную прогулку. Пробежались по глухим закоулкам парка, попрыгали по крышам. В теле кота Артур был чуть более податливым и ручным, чем в человеческом. Они снова катались на стриженном газоне на заднем дворе. Кусались, вылизывали друг друга, и Имс вдруг так завёлся, что едва не трахнул Артура прямо в таком виде. Дополнительным стимулом для девиации стал пронзительный взгляд Ленни, который Имс уловил со стороны живой изгороди. Он знал, что кузен наблюдает за ними, и от этого крыша Имса чуть окончательно не съехала набекрень. Подмяв Артура под себя, но вцепился зубами ему в загривок и с силой оттянул. Артур, конечно, не мог ничего сказать, потому что коты, как известно, разговаривать не умеют. Даже коты Кайт Ши. Но запах злости, подступающей паники и обиды, которые сквозь пелену возбуждения ощутил Имс, говорили достаточно красноречиво для того, чтобы быстро охладить его пыл. После этого Артур не разговаривал с Имсом два дня. Хорошо ещё, что спать остался с ним в одной постели, а не ушёл в гостиную. Или в комнату Ленни, боже упаси. Этого Имс бы точно не пережил. Конечно же он доверял Артуру и понимал, что тот никогда не позволит себе ничего непристойного. Тут даже и думать было нечего. Артур ведь не Имс. Не безвольная тварь, безнадёжно зависимая от секса. Но это как-то слишком слабо утешало. Несмотря на голос разума, постоянно кричащий Имсу о том, что стоит успокоиться и перестать паниковать, он всё равно с каждым днём всё сильнее ревновал Артура к Ленни. Возможно, опять же, ключевую роль играло отсутствие между ними такой необходимой Имсу близости. Он никак, ни коим образом не мог повлиять на Артура абсолютно ни в чём. Что само по себе в его понимании было, вообще-то, и не удивительно. На кого, на хрен, он мог повлиять, если даже собственному члену оказался не хозяин? Эта мысль медленно, но верно убивала Имса. Душила в нём остатки всего человеческого, превращая его в тупое животное, которым двигали одни лишь голые инстинкты. А Артур словно ничего и не замечал. Продолжал любезничать с Ленни, с Юсуфом был очень мил. Был подчёркнуто уважителен и вежлив с дядей, секретничал с Мол, когда они заглядывали к ним в гости пару раз. Даже их холодное противостояние с Коббом стало постепенно оттаивать, как ледяная корка на солнце. И снова эта заноза Ленни. Артур был с ним дружелюбен, нередко даже откровенно кокетничал, как, по крайней мере, казалось Имсу. И это сводило его с ума. Равнодушие и холодность Артура постепенно доводили Имса до ручки и вот наконец он всё-таки сорвался. — Хреново выглядишь, бра-атец, — лениво протянул Ленни. Поднявшись с дивана, он потянулся, прогнувшись в спине, — прямо как Артур пару минут назад — и широко зевнул. — Иди на хуй, братец, — с нажимом буркнул Имс. — Не твоё дело, как я выгляжу. — Если бы ты меньше думал членом, а больше головой, уже понял бы, что Артур, в отличие от тебя, не одним сексом живёт. Ему нужно общение. Когда в последний раз ты просто говорил с ним, не пытаясь залезть к нему в штаны? Наверняка, всякий, кто бы в этот момент находился в гостиной, смог бы поклясться, что отчётливо услышал, как в голове Имса что-то натянулось и порвалось с противным треском. Кулаки сами собой сжались до хруста и мгновенно отросшие когти больно впились в ладонь, отправляя на светлый ковёр тёмно-красные капли. Он медленно поднялся с дивана и подошёл к Ленни почти вплотную. — Что ты сказал? А ну, повтори-ка, что ты там пизданул, потому что мне показалось, что ты вздумал учить меня, как мне обращаться с Артуром. МОИМ Артуром. — Не пытаюсь я тебя ничему учить, — фыркнул Ленни, отшатнувшись от Имса. — Лишь пытаюсь донести до твоей пустой башки, что пора уже засунуть себе в задницу свою идиотскую ревность. Если уж на то пошло, мы оба почти в равной степени виноваты перед Артуром. Но как гондон похотливый ведёшь себя только ты. Имс даже подумать ни о чём не успел. Просто отвёл голову назад и со всей дури зарядил лбом Ленни в переносицу. Что-то неприятно хрустнуло и Лен, безнадёжно пачкая ковёр новыми каплями крови, завалился навзничь, здорово приложив задом стеклянный журнальный столик. Тот тут же рассыпался вдребезги, а Имс в одно мгновение оказался на Ленни верхом и стал впечатывать тяжёлые кулаки в его окровавленную физиономию. — Имс, какого чёрта ты творишь?! Отпусти его немедленно! — послышался до боли знакомый голос со стороны лестницы. Артур оказался рядом за доли секунды и, схватив Имса за шиворот, отшвырнул его в сторону, как мусорного кота. — Неужели, лапушка? — прошипел он, раздувая ноздри и продолжая сжимать сбитые кулаки. — Не ты ли всего пару недель назад был совсем не против того, чтобы подкорректировать эту вывеску? — Хочешь сказать, что вы оба повода мне для этого не давали? Упрямо задрав подбородок, Артур так посмотрел на Имса, что у того внутри всё перевернулось и завязалось тугим узлом. — Знаешь что, Артур, — хрипло проговорил он, — можешь продолжать и дальше растекаться тут перед этим ублюдком. Это твоё право. Не стану тебе в этом мешать. Подцепив футболку за ворот, Имс сдёрнул её с себя и отшвырнул Артуру под ноги. Выбегая через входную дверь, едва не столкнулся с дядей Стивеном. Тот задержался на работе допоздна и только что вернулся домой. Дядя даже спрашивать не стал, что произошло. Только покачал головой и участливо заглянул Имсу в глаза. — Не сделай того, о чём будешь потом жалеть, сынок. — Уже сделал. Рванув с себя домашние шорты, Имс прыгнул в темноту и, приземлившись на четыре лапы, помчал подальше от этого дома со всех ног. Нужно было срочно проветрить мозги и разобраться в своих эмоциях. Помнится, Артур говорил, что скоро всё наладится и вернётся в норму. Но ни черта подобного не происходило. Имс по-прежнему ощущал себя одним сплошным сгустком нервных окончаний, которые то и дело кто-то намеревался задеть и вывести его из шаткого равновесия. Порой это становилось невыносимым. Как сегодня. Как прямо сейчас. Может быть Артур всё-таки что-то узнал? Может быть сам услышал сквозь сон или этот мудак ему обо всём растрепал из мести. Или просто потому, что он козёл. Так ведь и есть — Ленни-малыш, избалованный хлыщ, привыкший, что всё в жизни вечно должно непременно вращаться вокруг него. Вбил в свою тупую башку, что он, видите ли, влюблён в Имса. А может и не вбил вовсе, просто из собственной эгоистичности продолжал вести себя, как последняя паскуда. Сначала припёрся как снег на голову, когда никто его не ждал, сразу же стал причиной их ссоры с Артуром, а теперь и вовсе умудрился перетянуть доверие и внимание Артура на себя. Имс носился по ночному городу, не соображая ровным счётом ничего. Скакал по крышам, залезал в чужие дворы. Наверняка, его даже кто-то видел и завтра по району расползутся слухи об огромной дикой кошке, забредшей неизвестно откуда в самые глубины цивилизации. Кажется, он даже разорвал в подворотне какую-то чересчур приставучую бездомную шавку. По крайней мере, омерзительный привкус крови и собачей шерсти преследовал Имса до самого дома. Наконец вернувшись, он принял человеческий облик и встал посреди лужайки. Так и стоял, позволяя системе полива смывать с себя следы ночных похождений. Если бы ещё вода могла избавить его от блядского слабоумия, которое свалилось на него, как напасть, и никак не желало отступать, грозя необратимыми последствиями их отношениям с Артуром. Было бы здорово, если эти отношения всё ещё были. Имс даже в этом уже не был уверен на сто процентов. В дом на этот раз он зашёл через входную дверь. Прошлёпал голышом через гостиную, оставляя мокрые следы на матовой мраморной плитке. Стояла полная тишина, дядя Стивен, должно быть, спал, а чем занимался Артур, Имсу даже подумать было страшно. Хорошо, если он всё ещё был здесь. Ведь вполне мог собраться и уйти, послав ко всем чертям Имса с его приступами истерического кретинизма. Имс ни сколько бы этому не удивился. Однако, что опасения не оправдались, он понял сразу, как коснулся двери в их с Артуром комнату. Стоило только Имсу образоваться в дверном проёме, как его тут же втащили внутрь, ощутимо схватив за загривок, и с силой шваркнули мордой на постель. — Артур… Имс перевернулся и чуть прополз назад по кровати. — На четвереньки, любовь моя, — совсем неласково скомандовал Артур и лихорадочно стал выдираться из одежды. Имс таращился на него во все глаза, приоткрыв рот в изумлении. Похоже, Артур с ним точно не шутил. Он подошёл к постели, совершенно голый и такой охуенно прекрасный в своём гневе, что у Имса тут же свело низ живота и по телу пробежала сладкая дрожь. — Ты уверен, котёночек? Может, начнём с небольшой прелюдии? — протянул Имс, растянувшись на постели и пошло погладив собственный мгновенно вставший член. — Имс, перевернись, или я сам тебя переверну, — предупредил Артур, нависая над ним так низко, что Имс ощущал губами каждый его сорванный вздох. — И тогда не будет ни прелюдий, ни нежностей, — продолжил он тихим, почти зловещим шёпотом. — Я просто буду драть тебя, как последнюю течную сучку. Имс судорожно сглотнул вязкую слюну, продолжая пялиться на Артура затуманенным взглядом. — С чего ты взял, лапушка, что мне не нужно именно это? — прохрипел он, не узнавая собственный голос. Артур хищно оскалился, сверкнув белоснежными зубами. В ярком свете прожектора, который попадал через окно прямиком на постель, его бархатистая кожа приобретала золотой оттенок, тёмная радужка глаз была едва заметна. Её почти полностью затопил зрачок. — Как пожелаешь, любимый, — холодно промурлыкал Артур. Резким движением он перевернул Имса на живот и раздвинул коленом его бёдра. Имса тут же всего затрясло от предвкушения и жуткой, нечеловеческой похоти. Она разливалась по венам жидким огнём, натягивая каждую мышцу в его теле, как тугую струну. Он шумно и часто задышал и чуть не захлебнулся воздухом, когда голых ягодиц коснулись жадные, подрагивающие руки. — Ты ведь этого от меня ждал, сладкий? Чтобы я сам оттрахал тебя? Что же было просто не попросить, а, Имс? — Арти, постой… Жуткое подозрение прокралось в поплывший мозг. Имс попытался дёрнуться, приподняв голову, но тут же его ткнули физиономией обратно в матрас и он зашёлся протяжным, надрывным стоном, когда Артур без предупреждения вставил ему с размаху по самые яйца. Позвоночник тут же прошило волной болезненного, похабного удовольствия. Имс снова задрожал. Лоб, спина, всё его тело моментально покрылось испариной. — Лучше заткнись, милый… Артур задушено зарычал, грубо впиваясь пальцами в напряжённые ягодицы, и сразу начал двигаться. Сделав несколько пробных, почти нежных толчков, он тут же отпустил себя и задал резкий, размашистый темп. Начал драть Имса, как и обещал. Натягивать его, как резиновую куклу, на свой член. Без намёка на ласку, просто приподнял его бёдра и пялил, протаскивая Имса поперёк широкой постели. Имса всего буквально выворачивало от наслаждения. Он громко и протяжно выл в матрас, комкал под собой простыню, вгрызался в неё зубами, снова выл, заливая всё слюной и безнадёжно пачкая смазкой от текущего члена. Арти оказался тем ещё затейником. Однажды уловив его особо громкий вопль, он безошибочно взял нужный угол и стал долбиться в простату, раз за разом доводя Имса до настоящего безумия. Имс орал и вскидывал зад. Экстаз уже достиг такой отметки, что он в буквальном смысле находился на грани обморока. С каждым следующим толчком Имс всё сильнее упирался ноющим членом в постель и теперь уже не выл, а скулил, не в состоянии выдать ни одного мало-мальски внятного звука. Хотелось поскорее кончить. Хотелось, чтобы эта сладкая пытка никогда не прекращалась. Хотелось сдохнуть от удовольствия прямо здесь и сейчас, под Артуром. Имс был напрочь дезориентирован и потерялся в реальности, растворился в ощущениях. Чувствовать Артура в себе было идеально. Имс кричал бы об этом в голос, если бы только мог вообще что-то кричать, кроме любимого имени: «Артур… Артур… Арту-у-ур…». — Имс… И-имс… Я. сейчас… — Кончай… — Сначала ты. Артур запустил руку Имсу под живот и хотел сжать его член, но Имс резко рявкнул: — Нет! Нет… Без рук… Хочу так… только с ним. — Ах-х… И-имс.! Кончать с членом Артура в заднице было… охуенно, потрясающе, восхитительно! Имс крупно вздрагивал всем телом, выл и заливал спермой скомканную простынь под своим животом, пока внутри него растекалось горячее чужое семя. Артуров стояк пульсировал и дёргался, и это ощущение было самым умопомрачительным, что Имс вообще когда-либо в жизни чувствовал. С рваной одышкой Артур повалился поверх Имса, который совершенно безвольно распластался под ним в позе морской звезды, и вынул из него свой член, только когда тот уже окончательно обмяк. Имс лежал, чувствуя, как из него вытекает тёплое семя, и старался даже не дышать. Самому начинать разговор было страшно до кишечной колики. Но вопрос продолжал затягиваться на его шее, как петля, и болезненно пульсировал в висках. Им точно нужно было поговорить и закрыть уже эту тему раз и навсегда. — Артур. — М-м… Неохотно перевернувшись, Имс аккуратно скатил с себя разморённого Артура и уложил его рядом с собой поперёк постели. — Поговорим? — О чём? — бесцветно спросил Артур, не открывая глаз. Кажется, даже зажмурился ещё крепче. — О нас, — осторожно предложил Имс. Артур вздохнул и посмотрел на Имса, приподнявшись на локте. От пушистых ресниц на щеках появились темные тени, а глаза котёнка вдруг предательски заблестели собравшейся в уголках излишней влагой. — Ты говорил с Ленни? Он что-то рассказал тебе? — А ему было что мне рассказать? Имс сделал глубокий вдох и шумно выпустил воздух через нос. — Было, — произнёс он севшим голосом. Артур горько усмехнулся. По смуглой щеке покатилась одинокая слезинка и Имсу показалось, что эта маленькая капелька упала на его сердце и разлилась там концентрированной кислотой, прожигая его насквозь. — Я и сам догадался, что между вами что-то произошло. Как только ты стал рассказывать мне обо всём, что случилось, пока я спал, я сразу это понял. Наверняка, ты прекрасно умеешь врать, Имс, но вот недоговаривать у тебя, знаешь ли, хреново выходит. — Почему ты не спросил меня? Имс сел на пропитанной спермой, слюной и потом постели, согнув ноги в коленях, и зарылся пальцами в короткие взлохмаченные волосы. От стыда и боли хотелось провалиться сквозь землю. — Я надеялся, что ты сам мне обо всём расскажешь, — прошептал Артур, перевернувшись на спину и закрыв ладонями лицо. — И решил, что лучший способ добиться признания — это посадить меня на голодный паёк и заигрывать с Ленни, — мрачно заключил Имс. Артур убрал ладони от лица, нахмурился и резко принял вертикальное положение. — Я с ним не заигрывал. Серьёзно, Имс? Ты пытаешься сейчас меня в чём-то обвинить? — Нет. Не пытаюсь. — А по-моему, пытаешься. Имс развернулся к Артуру лицом и обхватил ладонями его плечи, заглянув во влажные глаза. — Я ни в чём тебя не обвиняю, слышишь? Это я наломал дров, и я виноват перед тобой. И понимаю, что тебе хотелось услышать обо всём от меня, но я так боялся, Артур! А теперь понятия не имею, как всё исправить. Что мне делать? Слабо улыбнувшись, Артур взял в ладони лицо Имса и поцеловал его так нежно, что у того сердце чуть не выскочило и тут же болезненно сжалось. — Ничего не нужно делать. Просто больше никогда ничего не смей скрывать от меня, — произнёс он, прижавшись лбом к имсову горячему лбу. — И ты правда сможешь простить меня? — Имс потёрся носом о нос Артура и, взяв его руку, переплёл их пальцы в замок. — Думаю, мы это переживём. Ты тоже меня прости. За всё. Иногда я веду себя, как полный придурок, — забравшись к Имсу на колени, Артур обхватил его шею одной рукой — вторую Имс продолжал крепко сжимать в своей — и лизнул кончиком языка нежную кожу за ухом. — Лапушка, нам с тобой душ бы не помешал. — Это точно. От тебя псиной разит за милю, — хохотнул Артур. — Кажется, я загрыз какую-то шавку. Чёрт, это было отвратительно. — И ты весь в сперме по самые уши. — А вот это уже твоя вина, котёночек. Имс поднялся с постели с Артуром на руках и направился прямиком в ванную. — Имс… Тебе правда понравилось? Со мной… — неуверенно поинтересовался Артур, когда Имс опустил его ногами на кафельный пол. — А по тому, как я орал под тобой, догадаться было сложно? — насмешливо хмыкнул Имс. Включив тёплую воду, он развернулся к Артуру лицом всё-таки спросил о том, что до сих пор так и зудело у него на языке и омрачало всё удовольствие и радость от примирения. — Арти, что тебе рассказал Ленни? Артур, как показалось Имсу, на удивление спокойно пожал плечами. — Я сам его заставил признаться. Пригрозил, что иначе стану настаивать на том, чтобы ты его вышвырнул. Тогда он всё рассказал… Рассказал, как прижал тебя в коридоре. И… о том, чем всё закончилось. Я ему врезал. Пару раз. Кажется, снова сломал нос и на этот раз ещё несколько рёбер. Он не слишком-то сопротивлялся. — Прости меня, — Имс сгрёб Артура в охапку и прижал к себе так крепко, будто желал — на самом деле желал — вплавить его в собственную грудь, слиться с Артуром на клеточном уровне и никогда больше не расставаться ни на секунду. — Я так люблю тебя! Так сильно тебя люблю! — И я тебя, — сдавленно прошептал Артур и горько разрыдался на плече у Имса.