Любимый пес

      Баки приходит домой в полном раздрае, будто вывернутый наизнанку. Ванда написала уже больше часа назад, он не ответил, и она пишет снова, беспокоясь, все ли в порядке – ну, да, потому что Баки всегда отвечал ей сразу или предупреждал, что будет вне доступа. А сейчас нет сил даже на отписку.       Мама выглядывает с кухни, удивленно спрашивая, где Солдат, а Баки даже не подумал над правдоподобной легендой и бурчит под нос что-то из серии: "Отдал хозяину". Конечно, такой ответ ее не устраивает, и еще минут десять Баки балансирует на грани правды и лжи, пытаясь выдумать более-менее верибельную историю о происхождении Солдата и умолчать о том, как трахался с его хозяином и где они вообще познакомились. И боже, как давно это было... Будто и не с ним...       Не слишком маму удовлетворяют его путанные объяснения, но, видя, что он вымок до нитки, она отстает, отпуская его в душ.       Баки с трудом стягивает с себя насквозь промокшую толстовку, джинсы, бросает в корзину для грязного белья, а сам с наслаждением забирается в ванну, включая горячую воду. Садится, набирая ее целиком, и не может удержаться от мгновенно кольнувшего воспоминания – вот с Броком они когда-то тоже так сидели...       Баки мотает головой, пытаясь прогнать нахлынувшие образы – его смех, самоуверенный прищур, ощущение его рук, губ, горячего тела – это все в прошлом, это он прошлый, да и сейчас Брок выглядел другим, каким-то побитым и, может, даже постаревшим? Не внешне, а как-то внутри, что ли... Вот эта пленявшая Баки уверенность и насмешка в нем пропали, но... его близость, само его появление все-таки разбудили то, что Баки давно, казалось, похоронил.       Он погружается в горячую воду, закрывает глаза и буквально растворяется в этих воспоминаниях, ощущении его во всем – каким он был, каким сам Баки был с ним...       С ним было хорошо. И больно. С ним было так, как не будет ни с кем. А надо ли? Он раскаялся. Или просто сказал "то, что ты хочешь слышать", лишь бы дернуть к себе в очередной раз – а дальше? Вот что дальше?       Да неважно. Все уже. В прошлом. Ничего дальше, блять.       Баки хмурится, запрещая себе думать о нем, вспоминать. Пытается сосредоточиться на пересчитывании кафельной плитки, но бесполезно – мысли все равно возвращаются к нему.       Вот зачем он вернулся? Ну, за Солдатом – окей. Но все остальное – было зачем? Это чертово "я люблю", которого Баки когда-то так ждал, кольцо, блять...       Кстати, о кольце. Баки так и не открыл коробку, так что, может, там и не кольцо вовсе, и он просто надумал. С другой стороны – а что там еще может быть? Да и Брок явно вел себя так, словно...       Высовываясь из ванной, Баки дотягивается до корзины с бельем и выуживает из толстовки чертову коробку. Не без труда открывает ее влажными руками и ну, да, как и ожидалось – там кольцо. Простенькое – ну, в смысле без всяких вензелей и бриллиантов – но вот явно обручальное. И ну, пиздец, конечно...       Баки захлопывает коробку и ставит ее на бортик ванной. Главное не забыть забрать, а то у мамы вопросов будет куда больше, чем о Солдате.       И вот теперь Баки снова думает о Солдате, грустнея еще больше. Без него, конечно, тоскливо. Может, не надо было его отдавать? Как вот он полетит? Там же дохуя длинный перелет... Впрочем, Баки не сомневается, что Брок все продумал. Он всегда все продумывает...       ...Но к чему тогда это кольцо? Нет, вот серьезно. К чему сейчас была вся эта акция? Просто общаться? Да это пиздеж. Тому, с кем ты хочешь "просто общаться", не дарят обручальное кольцо. Господи, зачем Баки взял его вообще, а? Впрочем, не то чтобы у него особо был выбор: там проще было взять, чтобы побыстрее избавиться от Брока и его настойчивости...       ...Интересно, он объявится еще?       Баки хмурится и бьет себя по щекам – ну, потому что какого черта этот вопрос вообще возникает в его голове? Он сам Брока послал, сказал больше не появляться и главное – совершенно об этом не жалеет. Все правильно он сделал. Да и не мог иначе, его прям отторжение пробирало, это не были слова из серии "теперь ты побегай за мной", нет – Баки был предельно искренен в моменте, знать его не желал, хотел, чтобы Брок исчез и никогда больше не появлялся – в моменте хотел. Но вот сейчас, когда момент прошел...       Нет, не то чтобы он сомневается. Более того, если бы ему дали прожить сегодняшний день заново, он бы все сделал точно так же. Но... сердце все равно щемит. И вот этот мерзкий червячок сомнения – ведь Брок выглядел таким потерянным, раскаивался, сказал, что любит – блять, Баки просто запутался вконец. И вроде бы все это пиздец дешевый пиздеж, но вот где-то глубоко сидит в нем тот влюбленный Баки-три-года-назад, который так хочет снова этому мудаку поверить...       Но нет, блять! Сколько раз он уже на это покупался, а? Сколько было вот таких заходов, возвращений? Не счесть. И каждый раз оно заходило все дальше, а бросали его все жестче...       Нет, Баки правильно сделал, что его отшил. Да и как он мог сделать иначе? Как вот Брок, блять, себе это интересно представлял? Что Баки возьмет кольцо и прыгнет ему на шею от радости? Типа три года тебя ждал, спасибо, что пришел, наконец, любимый-родной? Ага, разбежался, блять! Да и вот прыгнул бы – ну, а что дальше? Брок вот всё мозг ему любил поиметь на тему: а что дальше? Ну, вот и что? Что он предлагает вместе с этим ебучим кольцом? Ехать за ним в ебеня? Нашел дурака. Вот когда Баки был дураком, тогда и надо было брать его и ехать. А сейчас уже что? Да пошел он на хуй в самом деле!       Решая так, Баки еще более злой и распидорашенный выбирается из ванной. Забирает с собой чертово кольцо от греха подальше и закидывает в ящик тумбы в комнате. Берет телефон: от Ванды там уже несколько пропущенных, и он набирает ей, извиняется, ссылаясь на то, что заснул, не слышал и вообще, кажется, заболел – надо же как-то объяснить собственное дурное настроение, в котором она-то уж точно не виновата. А ей ведь тоже еще и про Солдата придется объяснять... Но не сегодня. Зато приходится за ужином объяснять отцу. И, блять, в очередной раз Баки убеждается в том, что появление Брока в его жизни вечно приносит какой-то пиздец и хаос.       Но он не может перестать о нем думать. Не может заснуть, мучается, вспоминает, пытается не думать, но все равно думает только о нем.       И снова в голове возникает все тот же вопрос – видел ли он Брока сегодня в последний раз или...?       ...Он вернется? Он же всегда возвращался, но... и Баки всегда принимал его возвращения, а сейчас... Что будет сейчас?       Брок ведь еще в те времена ворчал, что вечно вот он Баки возвращает, якобы бегает за ним, приходит первым и вообще устал приходить. И это было тогда – когда он был весь такой борзый и охуенный, уверенный, что его не отошьют. А сейчас... сейчас Брок был другим. И если в их первую встречу он еще пытался что-то из себя строить, то сегодня... он был вообще потерянным, сам на себя не похож. Даже когда это кольцо вручал, это ведь было с посылом "я ничего от тебя не требую", просил общаться на любых по сути условиях, типа даже если у Баки будет кто-то другой... Нет, Брок, конечно, тот еще хитрожопый гандон и вряд ли это изменилось, но... что-то в нем все-таки изменилось. И вот этот запал самоуверенности, который был в нем раньше – Баки не ощутил его вовсе. Он стоял такой потерянный, смотрел на него взглядом побитой собаки и... он же даже ничего не просил. Ну, общаться – да, но... Баки так ответил ему, что...       И вот теперь осознание настигает мгновенно и безжалостно: Брок больше не придет. Баки видел его сегодня в последний раз.       Баки так хорошо держался днем, но вот сейчас... Сейчас его просто разрывает на части. И потерять его навсегда становится до одури страшно. Потому что одно дело потерять и при этом ждать, что мудак объявится рано или поздно, представлять, как это будет и как ты плюнешь ему в рожу представлять – и вот совсем другое все-таки в рожу наконец плюнуть и осознать, что все: месть свершилась, и он больше не вернется. Финиш. Вот теперь уже точно не вернется.       И хотя рациональная часть продолжает убеждать Баки, что это и к лучшему, все правильно он сделал – в его иррациональной части творится лютый пиздец, а сердце буквально разрывает в клочья.       За окном светает, Баки тянется за телефоном и смотрит на часы. Почти четыре. Одолеваемый мыслями, он не спал всю ночь. И тут в голове начинает биться новая навязчивая мысль: Брок же говорил, что у него рейс рано утром...       Нет, блять, Баки не будет этого делать, что за бред!       Злясь на самого себя за подобные мысли, Баки ложится обратно на подушку и закрывает глаза, пытаясь наконец уснуть – но куда там. Он не может перестать об этом думать.       В четверг рано утром...       Да к черту! Баки хватается за телефон и, как последний кретин, начинает смотреть рейсы. Индонезия же, да? – он сказал. Ну, что ж, прямых рейсов там нет, и в самой этой ебучей Индонезии не один, а хуева туча аэропортов – так что это все равно что искать иголку в стоге сена – Брока, блять, в аэропорту. Нереально. Вообще нереально. Так что – спать.       Баки откладывает телефон, снова закрывает глаза, делая очередную попытку заснуть. Проходит секунда, две – и мысленно посылая все к хуям, он вскакивает с кровати и начинает одеваться.       Баки не знает, что им движет. Он совершенно спокойно и искренне отпустил Брока днем, но вот что накрывает его вдруг сейчас – причем накрывает так, что он вообще ничего не соображает, не ощущает сам себя, действуя на автомате. Если бы он на секунду, блять, остановился и задумался, что вообще делает, а главное – зачем? Но он не задумывается ни секунды и не останавливается – просто выходит в ночь, в дождь и едет в чертов аэропорт.       Уже в такси снова смотрит рейсы в сотый раз зачем-то. Ясно, что в жизни не угадает, каким именно и с какой блядской пересадкой Брок полетит. И, кстати, с чего Баки взял, что тот вообще полетит из ближайшего аэропорта? Не факт даже это, вообще ничто не факт.       Да и к тому же – если Броку очень надо будет, он Баки сам найдет.       Если вообще станет искать. Баки же его послал.       Брок-то, кстати, может его найти при желании, а вот Баки его теперь даже при всем желании...       Да нет у него никакого желания!       Баки до боли сжимает в пальцах телефон, уже думая попросить водителя остановиться, повернуть назад, но слова замирают в горле. Пусть будет так. Он попытается в последний раз. Для успокоения собственной совести. Чтобы сам для себя знал: он сделал все. Пытался. Все равно он Брока не найдет. Это нереально. Просто нереально. Но по крайней мере, Баки пытался. Ему самому так будет легче забыть и отпустить. Зная, что он сделал все. Всегда делал все.       Заходя в огромный зал отлета, переполненный людьми, рейсами, объявлениями, Баки в очередной раз убеждается – не найдет он его. Ни за что. Это невозможно. Да и главный вопрос даже не в этом, а в том – зачем вообще он его ищет? Баки не знает, но ищет все равно.       Рейсы смотреть бесполезно, и он просто ходит по зданию аэропорта из терминала в терминал, вглядываясь в лица, заглядывая в каждую кафешку, обходя очереди на посадку – но нет, конечно, он его не найдет. Это просто нереально. Он даже времени отлета не знает. Да боже мой – он даже не уверен, что Брок летит отсюда!       Спустя какое-то время Баки догадывается подойти к стойке информации и дать объявление – чтобы Брок Рамлоу подошел – ну, как ищут потерявшихся детей в торговых центрах, типа того. Объявление запускают, Баки ждет, смотрит, но по-прежнему никого и ничего. На часах уже семь и скоро утро перестанет быть ранним – да, наверное, Брок улетел уже. Давно. И не факт, что отсюда. Баки просто теряет время, но уйти почему-то все равно не может и идет на миллионный обход, мысленно решая, что он здесь до восьми, а дальше – похуй, все, Брок улетел. Действительно не судьба, значит. Хотя тут уж, откровенно говоря, глупо грешить на судьбу – идея изначально была за гранью фантастики.       В который раз Баки поднимается по эскалатору, уже не бегом, а просто стоит запыхавшийся и уставший, не переставая при этом вертеть головой, всматриваясь в лица. Чувствует, как в кармане вибрирует телефон: мама, наверное, проснулась и ищет его.       Баки выуживает мобильник из джинсов, мысленно прикидывая, что б соврать, но замирает в неверии и чуть не ныряет носом в пол, когда эскалатор заканчивается. Перепрыгивает, запнувшись, и снова смотрит в экран. Сообщение в "вотсапе" с незнакомого номера с иностранным кодом: "Если это ты меня ищешь, то я у стойки регистрации, терминал В".       Чувствуя, как сердце останавливается, а затем запускается вновь с какой-то адской скоростью, Баки, все еще, блять, не веря, что такое вообще возможно, выруливает на соседний эскалатор вниз. Сбегает с него на полной скорости, огибая людей и чемоданы. Сука, бежит, зачем-то бежит до чертового терминала, несется к этой стойке информации и видит его уже издалека – в серой футболке, с рюкзаком на плече, без Солдата, Брок стоит один, оглядывается по сторонам и смотрит на часы. Да, это он. Поразительно, но... Баки его нашел.       Брок оборачивается, а Баки в ту же секунду резко тормозит, замирает на месте, будто влетает в невидимую стену. Не в силах выровнять дыхание и собрать воедино хаос чувств и мыслей в голове. И больше не двигается с места, Брок идет к нему сам – а Баки мучительно пытается считать эмоции в его лице – что он думает? о чем? что Баки передумал и решил начать все заново? но он ничего не решал, это просто... – Баки и сам не знает что. Что вот он устроил? И зачем? Но он так боялся, так боялся потерять его навсегда, хотя еще вчера...       ...А вот сейчас просто стоит перед ним и не знает, что сказать, испытывая непреодолимое желание открутить все назад и остаться спать в своей постели. Потому что по-прежнему не понимает, зачем все это устроил. Какая-то глупая прихоть, идиотский порыв – за который сейчас придется отвечать. И не только сейчас. Он ведь закручивает нахуй целую историю, водоворот, очередной круг этого пиздеца – Брок ведь уверен, что Баки его простил, вернулся, потому что хочет начать заново, иначе бы зачем он это сделал?       Но Баки смотрит в его лицо и вдруг понимает, что Брок не уверен ни в чем. Вообще. И как бы там не надумал себе, что Баки за Солдатом сейчас прибежал, типа передумал, верни. Ну, вид у Брока, по крайней мере, именно такой.       И что-то надо срочно сказать.       – Наверное, я просто... испугался, что больше никогда тебя не увижу, – выдыхает Баки, отводя взгляд.       И, наверное, это самое правдивое, что он может сказать. Просто он не знает, зачем пришел. Это все действительно не имело ни цели, ни смысла – просто порыв. Попрощаться. И... это ведь ничего не значит? Или значит?       Брок смотрит на него все так же неуверенно и отвечает максимально осторожно (чтобы не спугнуть его? или не дать ложной надежды самому себе?):       – Если ты захочешь, то... мы увидимся еще не раз. Я могу приехать или ты. Как я и сказал: я всегда буду тебе рад.       И Баки снова ловит себя на мысли, что ему странно видеть Брока таким: без смехуечков и заигрываний на пустом месте. Не уверенным ни в чем. И... таким предельно уязвимым, что ли? В этой своей неуверенности.       Впрочем, и Баки не уверен ни в чем. Стоит и смотрит в сторону. Понимает, что ведет себя как полный кретин: поставил на уши весь аэропорт, дернул Брока с рейса – и зачем? Сейчас вот даже сказать нечего.       – Я счастлив, что ты пришел. Спасибо. Что бы это ни значило.       И вот Брок этими словами, вроде, пытается сделать ситуацию менее неловкой, показать, что да, он понимает, что его приход – это не обещание чего-то, но, блять, то, как он это говорит, каким тоном – делает только хуже. Баки сейчас просто рассыпется вконец.       – Я напишу тебе, как долетим, ладно? Сейчас мне просто уже надо... – Брок смотрит на часы и извиняется, блять: – Я бы остался, Баки, правда, перенес рейс, но – Солдат...       И снова Баки думает все то же: как странно видеть его таким. Впрочем, он и сам не лучше. Запинаясь, выдавливает из себя:       – Да, конечно, иди. Прости, что дернул.       Баки так и не может найти в себе сил на него посмотреть. Даже сейчас. Смотрит куда-то в сторону, в район уха.       – Нет, наоборот. Спасибо тебе. Я... рад, что ты пришел, – повторяет Брок.       Судя по движению плеч, Брок хочет его обнять. Баки тоже, вроде бы, этого хочет. Или не хочет. Но движения не делает. А Брок свое не продолжает, делая вид, что поправляет рюкзак.       И на этом они расходятся. Брок закидывает рюкзак на плечо и сливается с толпой. Оборачивается перед выходом на контроль, но Баки уже старается, чтобы тот его не заметил. Хотя сам следит за ним до конца.       Когда Баки выходит из аэропорта, дождь идет уже едва-едва, но он все равно подставляет лицо под холодные капли, пытаясь протрезветь, осознать произошедшее. Что он сделал и зачем? Этого вообще не должно было случиться. Баки не должен был его найти, но... вот нашел. Судьба так судьба, ничего не скажешь. Но зачем это все? Он по-прежнему не чувствует никакого желания начинать что-то заново – потому что знает, чем это закончится, да и перспектив не видит никаких. Слишком сложно все стало, а чувства, на которых держалось все раньше, прошли... Прошли ведь? Но... что это было тогда сейчас? Последняя искра угасшей любви? Судорога выработанного рефлекса? Тоска по тому, что не сбылось и не сбудется? Как-то так, наверное...       Когда Баки уже едет домой, на телефон приходит стандартное "доброе утро" от Ванды. У них заведено, что они желают друг другу доброго утра, и Баки пишет свое в ответ на автомате, почему-то чувствуя странные угрызения совести. Хотя собственно за что? Ну, объявился его бывший – да. Ну, так Баки же его послал...       ...Вчера, а вот сегодня....       Нет, это ничего не значит! Ну, пришел он в аэропорт с ним попрощаться – подумаешь. Это ничего не значило и не значит. Просто да, какие-то чувства у него остались, он же этого человека любил – вот и дернуло его в момент. Но он отпустит, отпустил.       ...Но вот не отпускает. И целый день Баки не находит себе места, не может избавиться даже не столько от мыслей о Броке, сколько о ситуации в целом. Зачем вот он за ним пошел? Что его дернуло, блять? Баки не знает. Но чем дальше, тем больше ему кажется, что зря. Зря вот он не сдержался. Потому что вот это все, что могло счастливо завершиться вчера, теперь ему придется как-то разгребать.       Всего разочек надо было себя перебороть, и все, он бы освободился. Но нет, блять. Баки не смог.       Мама за обедом подливает масла в огонь, обосновывая его дурное настроение тоской по Солдату, и начинает разгонять тему "зачем ты его отдал? верни". Баки бурчит что-то из серии "я не мог не отдать". Она, конечно, его не понимает, потому что не знает всей истории, да и если бы знала, то тем более не поняла бы. Но Солдата Баки, и правда, не хватает. Тоскливо без него.       Поэтому он ежеминутно проверяет "вотсап" – Брок же обещал написать, как они прилетят. И хотя Баки пытается оправдать себя тем, что просто переживает, как там Солдат перенес перелет, по факту не только о Солдате он думает, а еще и о том – что Брок напишет? И напишет ли вообще... Да нет, напишет. Должен. Он же обещал. Должен написать.       И он пишет – да. На следующее утро, когда Баки просыпается, его уже ждет сообщение: Брок присылает фотографию – селфи себя с Солдатом с подписью "дома". Задний фон не слишком проглядывается, но, кажется, что в окне виднеется океан.       И Баки залипает на эту фотку – не хочет, но залипает невольно. Разглядывает эти такие знакомые его черты и сердце щемит в груди. Все-таки он скучал, очень скучал. И жалеет невообразимо о том, что было между ними и что просрано так бездарно. Он так его любил. Так любил, блять, как никого и никогда не будет любить. А теперь... Да что вот теперь? Все рухнуло и оно ведь не отстроится заново, потому что... ну, потому что рухнуло оно тогда. Брок все разрушил. И Баки тупо не верит, не поверит, не сможет довериться вновь. Да и обстоятельства изменились слишком сильно.       Баки присылает в ответ поднятый вверх палец и стандартно-нейтральное "как долетели?" Может, они с Броком, и правда, смогут просто общаться? Ну, а вдруг? Некоторые же сохраняют теплые отношения со своими бывшими. Баки бы, кстати, может и смог, но вот что-то насчет самого Брока его терзают смутные сомнения... Хотя. Может, действительно человек изменился, переосмыслил? Но тут Баки вспоминает про кольцо и вот явно не про "просто общаться" там шла речь. Пиздеж это все-таки.       А может, и не пиздеж. Потому что ближе к вечеру (видимо, выспавшись после долгой дороги) Брок присылает ему еще несколько фоток и видео – теперь уже только Солдата, без себя, на фоне побережья – но на заднем плане Баки слышит его голос и смех, и снова невольно воспоминания пробирают.       И это действительно похоже на просто общение. Ни один из них в общем-то особо не стремится развить смолл-ток про перелет и самочувствие Солдата во что-то большее – Брок в том числе. Так что, возможно, они действительно смогут просто общаться? Почему бы нет? Не чужие люди, в конце концов. В тот день в парке в Баки еще говорили какие-то обиды, типа знать он его не хочет, но сейчас он думает: а почему бы и не общаться? Просто переписываться время от времени, узнавать, как друг у друга дела. Баки ведь действительно его не ненавидит. Он его любил. Да, Брок во многих отношениях тот еще гандон, но... у него там искренне были свои представления о том, как лучше, по многим моментам. Глупо на него злиться, зная, через что ему пришлось пройти в этой жизни. Он не мог быть другим, не может. Другое дело, что не стоило так с ним сближаться, пытаться его отогреть и "исправить". В этом проблема. А общаться с ним – запросто. Когда чувства прошли, можно и общаться. Почему бы нет?       Но только Баки успевает об этом подумать (причем они с Броком уже закончили разговор, Баки отложил телефон) – как тут вдруг, ни с того, ни с сего (потому что разговор они закончили уже) прилетает:       "Почему ты пришел? В аэропорт".       Блять.       Но пенять не на кого – Баки сам это закрутил. И, видимо, "просто общаться" все-таки не выйдет. Это явный запрос на выяснение (несуществующих) отношений. Баки вновь чувствует смутную тревогу и необходимость что-то решать. А у него нет никаких решений и ответа на заданный вопрос по-прежнему нет. Вот действительно – зачем он пришел? Глобально все-таки вышло тупо до невозможности: он же сам Брока послал и тут же за ним побежал. Брок это и спрашивает, видимо, хочет уточнить: Баки послал его в итоге или что?       А ответа у Баки нет. И он просто накидывает несколько сообщений, которые ответа и не дают:       "Не знаю..."       "Наверное, испугался, что больше никогда тебя не увижу"       "И сам уж точно не найду"       "Минутная слабость".       То же самое Баки сказал ему и в аэропорту. Ну, а что еще сказать?       Но вот реакция Брока его удивляет. И не сказать что приятно. Тот зачем-то присылает в ответ кучку ржущих смайликов и:       "Я бы сам тебя нашел, не переживай" и снова смайлики.       "У меня же остался твой номер телефона"       "Был бы еще не один заход, не сомневайся".       Баки смотрит на это и почему-то испытывает испанский стыд. Он в принципе понимает: Брок отыгрывает сам себя, каким он был. Этот стиль общения Баки знаком. Но выглядит настолько наигранно и убого на фоне того, каким он Брока видел в последний раз, что ну, просто жалко и нелепо, честно говоря.       И даже интересно – звучать он будет так же или как? В запале Баки ему звонит. Чтобы понять: в разговоре он таким же борзым будет или, наоборот, таким каким был в последний раз – потерянным и уязвимым, что Баки как раз и тронуло.       Что характерно – трубку Брок не берет, оправдываясь тем, что "плохая связь". А на самом деле, ясно: переписываться, конечно, проще. Можно обдумать ответ и быть менее искренним. Сыграть все, что угодно, обставившись этими смайликами.       Ну, да ладно.       Раз уж Брок сам это вбросил, про номер телефона, который все это время у него был, самый момент выяснить:       "А почему тогда заходов не было раньше?"       Пишет. Долго он там что-то пишет, но в итоге присылает несколько коротких сообщений:       "Все не так просто, как кажется"       "Ну, точнее – все просто, сейчас я это понял"       "Но тогда не понимал"       "Я не знал, как все сложится и сложится ли вообще"       "Мне тоже было страшно, Баки"       "И в том числе за тебя"       "Я не хотел ломать тебе жизнь".       Ну, хорошо. Все это Баки уже слышал. И в принципе даже готов понять и принять. Он тоже успел множество раз прокрутить в голове события тех дней и все обдумать. В чем-то он Брока понимает, знает его слабости, знает его травмы. Верит, что ему было страшно – видел своими глазами, в конце концов, в тот жуткий вечер. Готов поверить, что Брок искренне считал, что своим уходом делает лучше именно для Баки. Ну, как мог, так и сделал – не будем вдаваться в детали.       Куда интереснее тут другое. Потому что если все это действительно так и Брок хотел, как лучше, то встает закономерный вопрос:       "А чего ты тогда хочешь от меня сейчас?"       Зачем вернулся? С кольцом и с признанием в любви, которое не сказал тогда, когда оно действительно имело ценность и смысл? Что, блять, изменилось? Все его травмы, все его страхи, их разница в возрасте, сложности характеров, необходимость "ломать Баки жизнь", все те проблемы, которые были тогда – они никуда не делись. Наоборот, все стало еще сложнее. И сам же Брок все эти сложности закрутил.       И зачем тогда он вернулся? Ушел тогда и вернулся сейчас – зачем?       "Я не знаю".       Ну, по крайней мере, честнее, чем "просто общаться".       "Я просто понял, что без тебя невыносимо".       Это дерьмо Баки уже слышал, конечно. Но пробирает до сих пор. Особенно вспоминая, как Брок смотрел на него – тогда в парке и в аэропорту – прям пробирает.       "Но мы бы не смогли быть вместе тогда," – резюмирует тот и продолжает писать:       "Поэтому я испытываю двойственные чувства: я, вроде бы, жалею о своем решении, но... я не считаю, что оно было неправильным"       "А разговаривать с тобой, что-то объяснять... ты бы меня не услышал, натворил бы глупостей, я бы тоже... не смог, наверное"       "Если бы мы стали говорить, если бы я увидел тебя еще раз, если бы ты тогда не ушел – хотя я специально сделал так, чтобы ты ушел – но если бы ты остался все-таки почему-то, я бы просто не смог осуществить задуманное"       "Надо было рвать моментом"       "Иначе бы у меня не хватило решимости"       "Но продолжать в том формате было нельзя"       "Тем более мне хотелось, чтобы ты попробовал пожить без меня, строил свою жизнь, может, попробовал кого-то найти..."       Баки смотрит на это все и снова перед глазами проносится ад тех дней. Он знает, что Брок вряд ли стремится повесить на него вину за их расставание – не для этого он все это пишет, Баки понимает, что тот пытается донести – но все равно: "если бы ты остался" так и бьется в голове. И рационально Баки понимает, что не виноват ни в чем. Брок сделал все, чтобы он не остался в тот вечер, ушел, дал ему "осуществить задуманное" – он ведь спланировал это, мудак, профессионально сыграл на его чувствах. Глупо себя винить, но все равно так горько становится от этого "если бы ты остался". Если бы Баки остался тогда, возможно, все было бы по-другому. И уехали бы они вместе. Но что уже... Все это давно прошло.       Он откладывает телефон и берет его вновь, а там уже еще несколько сообщений:       "Я думал, что тебя забуду. Уеду и забуду. Все же забывается. Но я не смог. Не могу"       "Если ты скажешь мне исчезнуть, оставить тебя в покое – я исчезну"       "Просто скажи"       "И я бы больше тебя не потревожил, не писал бы сейчас, но"       "Ты же пришел"       В аэропорт.       И хотя Баки чувствует, что, скорее всего, Брок сейчас говорит искренне – это похоже на правду, на страшную правду: не объявился бы он вновь. Его прошлые страхи и угрызения совести, помноженные на то, с каким холодом Баки его встретил – наверное, Брок просто не смог бы прийти. Не из гордости, а именно из соображений "я должен оставить его в покое и не ломать ему жизнь". Но удержаться и не переслать его же собственное мерзкое сообщение про "еще не один заход" Баки не может.       Брок сначала отвечает смеющимся смайлом, но затем уже предельно искренне:       "На самом деле, я не знаю, как бы оно было"       "Если быть до конца откровенным, то... когда мы прощались, я думал, что это конец"       "Тогда в парке ты звучал весьма убедительно"       "И был совсем другим"       "Не таким, как я тебя помнил"       "Закрылся совершенно – я чувствовал от тебя только холод и отторжение"       "Полное нежелание меня понять и услышать"       "Простить"       "Нет, я заслужил"       "Признаю"       "Сам виноват"       "Но я, Баки, правда, хотел, как лучше"       "Я знал, что причиняю тебе боль, но это был выбор из двух зол и, мне казалось, я выбрал меньшее для тебя зло".       Разговор уже движется по кругу, а Баки, откровенно говоря, уже клонит в сон. Он не знает, сколько там сейчас в Индонезии, но вот в Нью-Йорке уже за полночь. Поэтому он набирает просто:       "Ладно, Брок, забыли"       "Я тебя понял и услышал"       "Простил"       "Я понимаю, почему ты так сделал. Не считаю, что это было правильно, но понимаю, что ты, какой ты есть, со всем, что есть в тебе, и через что ты прошел, просто иначе не мог".       Баки, конечно, немного кривит душой, потому что он все еще считает, что этот гавнюк мог и должен был с ним поговорить тогда, сделать все иначе, не сбегать, а то, что сделал он – это ебанная трусость. Но что уже. Что было, то прошло. И спать хочется неимоверно.       Баки уже собирается пожелать ему доброй ночи и откинуться на подушку, но Брок продолжает писать:       "Возвращаясь к твоему вопросу – написал бы я тебе или нет"       "Я бы не написал"       "И не стал бы тебя больше тревожить"       "Ну, я решил именно так"       "Когда мы попрощались в парке, я так решил"       "Действительно: ничего хорошего я тебе дать не могу"       "Я старше тебя на целую жизнь"       "Путь обратно в Америку мне закрыт"       "Предложить мне тебе нечего"       "А пожертвовать тебе пришлось бы многим"       "И ради чего?"       "Ты это понимаешь, и я понимаю прекрасно"       "Еще тогда я говорил, что так и будет в итоге"       "Пропасть между нами"       "Она будет только расти"       И Баки не может удержаться и пишет:       "Так ты эту пропасть и создал, Брок!"       Но игнорируя его сообщение, тот продолжает писать свое:       "Но мне не хватает тебя просто безумно"       "Я не думаю, что ты будешь со мной, но... не могу не думать о тебе"       "Я очень скучал"       "Скучаю"       "Так что, может... я и написал бы тебе еще"       "И приехал бы"       "Еще не раз"       "Умирал бы от тоски и не смог не написать"       "Приехал бы просто, чтобы увидеть тебя – потому что иначе невыносимо"       "Мне было невыносимо все это время"       "Сначала я боролся с собой, потом боролся с собственным страхом – не знал, как ты меня примешь"       "В общем, я не знаю, как бы оно было"       "Ты правильно тогда говорил: никто не знает, как будет"       "Я тогда не понимал"       "Теперь понял"       "Я о многом жалею"       "Жалею, что бросил тебя тогда"       "Хлебнув жизни без тебя – жалею"       "Но тогда я просто иначе не мог"       "Прости"       "Сейчас я все понял и переосмыслил".       Баки не отвечает. Не знает что. Пролистывает его сообщения, перечитывает их вновь и вновь, и сердце, блять, просто разрывает. Если бы этот мудак сказал это тогда... Если бы... Если бы.       "Спишь?"       "Практически"       "Спокойной ночи, котенок".       И честно говоря, Баки коробит от этого прозвища. Оно и тогда-то звучало сомнительно, а теперь тем более. Во-первых, он взрослый парень, ему двадцать четыре – какие, блять, котята? Во-вторых, между ними ничего нет, и опять-таки – какие, блять, котята?       Но только он хочет это написать, как следом прилетает:       "Я тебя люблю".       И Баки так и замирает над экраном телефона. По-прежнему не знает, что на это отвечать. И как воспринимать. А пока думает, Брок уже выходит из сети.       Баки пишет ответное "спокойной ночи", откладывает телефон и наконец откидывается на подушку. Завтра возвращается Ванда, ему ехать ее встречать.       И, честно говоря, это просто пиздец.