Одинокие.

Я помню, как пыталась выбраться из той холодной зимней темноты. В отчаянии искала последнюю надежду, Но ноги больше не несли, и я сильней в той тьме погрязла. Я оступилась раз на скользком льду и больше не смогла подняться. А вьюги продолжали злостно выть. Снег не таял, не рассеивалась мгла. Прошу, спаси! Не оставляй меня одну!

До официального закрытия дела...       Алиса яростно сминала одеревенелые виски, пытаясь сосредоточиться на проверке научной работы своей ученицы. Ей становилось дурно от мыслей о предстоящем полёте длиной в десять часов.       Все бланки, подтверждающие вынужденный больничный, который никто оплачивать не собирался, были заполнены. Пусть коллективу университета она явно понравилась не только как преподаватель, но и человек, многие неприятно удивились. Артур благородно предлагал оплатить все её нерабочие дни, но девушка и не подумала согласиться. Вампир не стал уговаривать и даже не пустил язвительную шутку, за что, конечно, Рождённая Луной осталась благодарной. Не нужно ей чужих денег, тем более от почти незнакомых ей людей. Алиса привыкла жить по своим доходам.       Встречу с отцом пришлось отложить. Он явно расстроился. Из-за постоянной работы в клинике и операций, после которых едва держали ноги, Мартину удалось повидаться с дочерью только три раза. Отношения между ними не стали теплее, но сдвиг определённо был. Хотя бы потому, что они чаще стали общаться через почту о чём-то неважном, а не только с целью поздравить с Рождеством. Отец охотно делился забавными историями про своего кота Лакки, при этом не забыв несколько раз упомянуть, что он действительно «счастливчик». Говорил о блюдах, которые научился готовить, и пытался вновь сблизиться с Алисой. Наверное, от чувства вины за утаённое однажды.       Мартин жил один в том же домике, куда они переехали из Франции спустя пять лет после того, как не стало Лины, его первой и последней любви. Других женщин у него больше не было. Он остался предан только матери Алисы.       Рассматривая скромное серебряное кольцо с маленьким, сияющим лазуритом, она не могла понять, действительно ли её отношение к нему изменилось. Гафа знала точно лишь одно: простить его не смогла.       Уезжая в Старый Свет навстречу новой жизни, Алиса хотела причинить отцу боль. Показать, что значит жить, будучи непрощённым. Девушка злилась за отобранные мечты, которые Мартин с превеликим удовольствием хвалил. Возненавидела за ложь. Оттолкнула от себя в наказание за неправду. Импульсивная, молодая, она считала свой поступок справедливым, честным.       Тот приблизительный срок, который ей отписали в день медосмотра, прежде чем отправить группу самых успевающих студентов в обсерваторию, через несколько лет подойдёт к концу. Алиса жутко боялась, что регенерация не излечит, и она умрёт в тех же муках, что умерла и её мать.       После получения второго шанса Гафа невольно стала задумываться о том возможном вечном, где через много-много лет ей станет мерзко от того, как поступила с отцом. Она же не вернулась в Штаты из-за гордыни? Отчасти это действительно так. Но Мартин смертен. И когда-то у неё не будет шанса извиниться. Если же ей всё же будет суждено умереть, она хотя бы не пожалеет о прожитом. Убедит себя в исправлении. В конце концов, чувство вины загложет первее, чем Гафа успеет сказать: «Посмотри же, насколько мне обидно было!»       Алиса хотела бы верить, что переросла то высокомерное «Не прощу!». Стала мудрее и выше. Она же выплакала весь тот гнев и обиду? Выплакала же? Или до сих пор наивно верит, что сейчас всё по-другому, что она сумела избавится от оков обид и недосказанностей? Я же прилетела сюда ради возвращения утраченного, ради исправления. Не из-за Ордена или потому что мне важен комфорт Мии, которую я видела пару раз за свою сознательную жизнь. Я же пообещала себе, что встану на путь исправления. Научусь прощать. А всё равно невольно жду минуты отъезда обратно.       Исправляться оказалось не просто. Постоянно напрашивались вопросы: «Почему всё так сложно? Почему не может быть по-другому? Что снова сделала не так?» Жизнь загоняла в тупик вновь и вновь, ставя перед иллюзией выбора. Это потому что она Рождённая Луной? Именно поэтому с ней судьба играет в кошки-мышки? Значит у неё нет права выбирать путь? Наверное, так оно и было. Ни один из Стражей не осмеливался противиться дороге в бесконечное вечное, освещаемой светом Луны, их покровительницы и главного источника проблем. Проблемы тянули к ним лапы подобно хищнику, учуявшему сладчайший запах крови. Если они зачем-то и пришли в этот мир, то только чтобы оберегать Тьму от Света и Свет от Тьмы. И возможно, всё случившееся с ней тоже предначертано. Лис чувствовала себя от этого инструментом для разрешения различного рода ситуаций, угрожавших миру людей, или вампиров, или оборотней.       Тяжело вздохнув, Алиса бесцельно стала рассматривать свой кабинет. Пустые парты. Книжные шкафы. Плакаты с базовой теорией. Тишина. Ей не хватало игривого и громкого голоса Зои, который часто отводил от пугающих мыслей. Не хватало её суетливости и неугомонности. В вампирском обществе она позиционировала себя как властную жестокую правительницу, едва ли не сошедшую со страниц книг, дома же позволяла себе дурачиться не хуже ребёнка и частенько сетовала на серьёзность Гафы. Как они вообще научились уживаться друг с другом — для неё оставалось загадкой.       Алиса помнила, как сбежала из её дома после рассказа о существовании вампиров и оборотней. Гафа хотела списать всё на больную фантазию, вызванную алкоголем и чем-то ещё. Могли же ей что-то подмешать? Может, Зои спасла её не от вампира? Не от вампира, чьё присутствие скользит остриём кинжала по шее, оставляя захлёбываться в страхе? Если бы Алиса хотя бы знала, кто он.       К сожалению, убеждения самой себя в искусственности случившегося растаяли уже к следующему утру. Ей не могла присниться такая боль, не могла присниться хлынувшая из раны на шее кровь, запачкав её тело, а уж обострившиеся в разы слух и зрение не от мобилизации организма при стрессе. А рана! Рана не заживает так быстро! Мне и тридцати не исполнилось. Я хотела спрятаться от правды и по-прежнему стараюсь это сделать.       Страх перед чем-то не был для неё проявлением слабости. Алиса ничего не боялась настолько сильно, как неизвестности. Самый главный её страх всегда позади неё.       События прошлого так и откатывались всё дальше и дальше и, будто заевшая киноплёнка, остановились на той ночи, которую она хотела, хочет и будет хотеть забыть всеми силами.       Пьяная Гафа стояла с глупой улыбкой от шутки, что пустил недавно ушедший собеседник, и прикуривала сигарету. Огни города плыли и переливались в тёмных водах Влтавы. Вечерняя Прага выглядела чарующе и таинственно, будто этот город воссоздали руки самого волшебника. Её небольшая и, наверное, глупая детская мечта увидеть Пражские куранты осуществилась. Жаль, что побуждением к отъезду стали безысходность и отчаяние.       От выпитого алкоголя голова кружилась и казалась тяжёлой. Её короткое, блестящее серебром платье едва доходило до колена, и ноги быстро замёрзли. Здесь не балуют тёплой погодой в весеннее время. Но это и к лучшему. Алисе нужна встряска, чтобы быстрее протрезветь после удачного, по меркам последних дней, вечера. Его скрасила прекрасная игра скрипачки, имя которой девушка хорошо запомнила. Оно показалось ей крайне забавным. Иванка. Гафа даже оставила хорошие деньги за «талантливое» исполнение. Ладони горели от сделанного количества хлопков. Впрочем, Алиса и при огромном желании не смогла бы отличить действительно мастерскую игру на скрипке от чего-то с трудом усреднённого, поэтому её похвалу можно не воспринимать всерьёз. Оценивать высокое искусство — не её стезя. Да и будь она трезвой, не обратила бы внимание на игру девушки совсем.       Решив, что пора бы собираться в снятую комнатку хостела, Алиса бросила сигарету себе под ноги и затушила. Морозный воздух и вкус ментола освежали, вместе с тем приводя в чувства. Возвращение в реальность после нескольких бокалов текилы всегда становилось чем-то болезненным. Горы больше не по плечо, а море не по колено.       Удаляясь всё дальше от клуба «Фауст», она снова чувствовала тяжёлые капли слёз. Не так Гафа представляла свою жизнь. Ей хотелось объездить весь мир уже в старости, когда её дети будут взрослыми, а до этого, конечно же, карьера. Всё распланировано. Всё по полочкам. Но как выяснилось, ей придётся жить здесь и сейчас, пока её не сковала по рукам и ногам болезнь. В противном случае она потеряет и это.       Внешний вид Алисы всё больше напоминал неясный силуэт с выцветшей фотографии. Блеклый, пустой взгляд. Такой уставший, замученный, будто у стариков, что доживали последние годы короткой человеческой жизни. Побледневшая кожа. Исчез тот румянец, делающий её островатые черты такими невообразимо прекрасными. С ним она выглядела подобно сияющему яркими лучами солнцу. До этого такая гордая, смелая и энергичная, вечно с прямой спиной девушка теперь всё чаще глядела под пока ещё ровно шагающие ноги. Гафа чувствовала себя до того одиноко, что зубы сводило от боли, когда они стискивались. Никто ей не сможет помочь.       Оживлённые проспекты сменялись тёмными, узкими улицами, где уже не было столько света фонарей. Безлюдье. Ничто не тревожило казавшуюся такой вечной и постоянной, как время, тишину пугающих переулков. Застывающая здесь безжизненность невероятно пугала. И какой только чёрт дёрнул Алису оглянуться в ту сторону?!       Тогда-то она и поняла, что может разрушить молчание средь каменных лабиринтов, представленных наваливающимися друг на друга домиками. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…       Мольба о спасении. Скрываясь от жёлтого зарева уличного фонаря, высокая тень нависла над крошечной девушкой, взмолившейся и богу, и чёрту о помощи. Этот кто-то, наверное, тоже что-то говорил, но Гафа не была в этом уверена.       Сомнения, что стоит пройти и оставить всё как есть, закрались сразу. Она не представляла себе спокойный сон с мыслью, что ничего не предприняла. Не простит себе, если потом узнает, что наутро нашли труп какой-нибудь молодой девушки. —Эй! Что происходит? — крикнула Алиса, даже не заметив, насколько это было громко. —У вас всё порядке? Они и не двинулись, будто оба были заторможены. Руки потянулись к телефону, набирая полицию. Никто не обратил внимание даже когда она произнесла адрес. Наряд уже двинулся на место возможного преступления. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…       Ещё громче зашептала девушка. Одно единственное слово, которое будто могло принести ей спасение. Мужчина, чью голову скрывал капюшон, словно и не заметил Алису. Гафа понимала, что время играет против неё. Будет медлить — случится нехорошее. —Я спрашиваю, что происходит? — уже настойчивее, со смелостью от выпитого алкоголя повторила девушка, приближаясь к ним.       Снова никакой реакции. Прикинув, что тот неведомый мучитель, возможно, под чем-то или невообразимо пьян, Алиса поплотнее схватилась за лёгкую сумочку и, со смелостью подлетев, ударила ей прямо в голову неизвестного. Гафа поразилась смелости и накатившей злости на того, кто потенциально мог сломать одну жизнь. Это и придало ей сил. Она снова замахнулась и ударила мужчину по спине, что было мощи. —Прочь! Вон! Не сегодня, грёбаный ты извращенец! — взвизгнула Гафа, подняв предостаточно шуму и вновь замахнулась с целью сбить нападавшего с ног.       Он, будто очнувшись, отпружинил от стены, издав фырчащий звук. —Беги! Пожалуйста, беги! — взвыв, Алиса рано обрадовалась перевесом сил.       Стоило во тьме блеснуть двум светящимся, точно искры, глазам, она поняла: это не человек. Девушка не могла выпить столько, чтобы у неё начались галлюцинации, а ничего запрещённого она не принимала уж точно.       Валявшийся под ногами футляр для скрипки накренил равновесие Гафы. Она нелепо отшатнулась к стене, испуганно вдохнув. Ей нужно бежать! Просящая о помощи девушка, едва переставляя ноги, скрылась из виду. —Валери! Ты отобрала у меня Валери! — будто поражённый случившимся заговорил мужчина.       Он внушал страх. Во тьме во всей красе блистали алым две яркие точки. Капюшон, ранее скрывающий его лицо, упал. Во рту резко пересохло. Крик так и не вырвался из груди. —Ты отобрала у меня Валери!       Алиса не стала ждать, когда он примет это к сведению и нападёт. Словно ошпаренная, она поднялась на ноги и из последних сил побежала. —Валери! Ты поплатишься!       Её нагнали предельно быстро и отшвырнули к стене. Короткий вскрик затерялся меж стен домов, так и не дойдя до потенциальных спасителей. Тупая боль раскатом прошлась от головы по самому позвоночнику. Из глаз полетели искры. Всё помутнело. Алисе показалось, что кости намеренно, с наслаждением ломают, когда грубые пальцы стиснули плечи и припечатали к стене. —Ты отобрала! Я не виноват! Это ты отобрала Валери! — словно лишённый ума повторял он, ища успокоение в собственных словах. — Ты поплатишься!       Алиса и не успела взвизгнуть, когда кожу шеи проткнули клыки, а горячая кровь брызнула прямо на платье, окропив блестящую ткань. Больно. Щиплющие слёзы бурными потоками потекли по щекам. Она не знала, от чего плакала. Плакала ли от того, что так и не успела осуществить все свои мечты? А может от ничтожности собственной жизни? У неё больше нет и отписанного времени. Всё отобрали! Ничего не оставили!       Быстрые тени плясали в чересчур бешеном темпе для помутнённого ударом сознания. Голова болела и кружилась. По вискам текли капельки пота от натужного дыхания. Она затихла, не издавая ни единого звука, даже предсмертного хрипа. В ушах противно звенело протяжным гулом. Могильный холод, будто она провалилась под лёд, сковал всё тело. Гафа не запомнила, когда теперь такая ласковая тьма, будто нашёптывающая колыбельную, опустила свои руки на веки.

Зима успела наступить в твоей жизни, юная Алиса, ты просто этого не заметила, а лёд в первое время та-ак хрупок…

      Она зачем-то проверила телефон, но привычных сообщений от Зои не оказалось. Нахмурив брови, Рождённая Луной глянула на последнее посещение. Вчера. Больше ничего. Будто назло всему, её не оказалось рядом. Зои наверняка занята. Сильно занята. Одна только Алиса не могла заставить себя поработать хотя бы чуть-чуть. Ей не удавалось элементарно вчитаться в текст.       Стоило отложить телефон, как на экране появился входящий вызов. Увидев имя, засевшее костью в горле, девушка в усталости приложила ладонь ко лбу. Лучше бы позвонила Зои и вновь начала щебетать о каких-то проблемах. —Здравствуй, Кассиан. Что-то случилось? — скучающе спросила Алиса, всё же подняв трубку. —Здравствуй, Лис. Предполагаю, ты не занята, — сурово, с хорошо уловимой льдинкой проговорил Кассиан. — Я слышал, ты улетаешь. Хотел предложить встретиться перед отлётом.       Привычное для вампира бестактное поведение уже перестало вызывать хотя бы толику реакции. —По поводу?       Алиса успела встретиться с ним ещё пару раз, помимо назначенного вторника и четверга. Обычно всё проходило спонтанно. И она уже не могла сказать, что недовольна тренировками. Кассиан явно разбирался в боевом искусстве.       К ним все разы заявлялся и Эндрю, который хотел познакомиться с Алисой. Он из подслушанного разговора узнал, кто же Гафа такая, поэтому тут же заинтересовался Орденом. Кто может рассказать о нём точнее? Спрашивал Эндрю в основном по мелочи, осторожничал, но на любые другие темы с охотностью рассуждал. Возможно, ему, как и любому ребёнку, недоставало внимания и поддержки взрослых.       Приёмный отец, о котором узнала Рождённая Луной, согласился приютить сироту лишь из-за влияния жены. Всерьёз он им не занимался. Наверное, ему было противно как от осознания, что ребёнок не его, так ещё и от понимания его тесной связи с вампирами — заклятыми врагами. Его приёмные братья и маленькая сестра относились к нему как к товарищу. Но не более. За подобного себе считать и не думали. Но благодаря приёмной матери и тем редким моментам, когда преграды исчезали, Эндрю чувствовал себя счастливее и радовался даже такой семье.       Гафа не стала рассказывать об Ордене всерьёз. Он и не пытался разобраться в сути, только без умолку о чём-то говорил с ней, когда понял, что девушке интересно его слушать. Даже не пропустил ни одной тренировки и заметно оживился при выполнении упражнений. Мальчишка, на удивление, оказался смышлёным, поэтому нередко его болтовая сопровождалась научными фактами из физики, астрономии, химии или математики. Алиса тихонько посмеивалась, улыбаясь во весь рот при одном только взгляде на этого ребёнка.       Несмотря на нередкую грубость со стороны Костантини, он всё равно оставался добр по отношению к нему. Эндрю с детской наивностью старался прислушиваться к вампиру и делиться своими успехами, но в нём воспитывали того, кем он меньше всего хотел быть — бойца. И Алиса это понимала. Этот мальчишка не из ряда задиристых ребят, которые ей встречались. Он слишком доверчив и умён для них. Гафа всегда невольно вспоминала о нём, когда смотрела на других детей. Наверное, в каких-то жестах подмечала саму себя. Из Эндрю получится отличный человек, но никак не Страж. Ему другое необходимо. Видно, насколько ему противны эти тренировки, но он приходит ради внимания и из-за отца.       Кассиан что-то проговорил в трубку повышенным тоном, а Алиса поняла, что прослушала. —Ты здесь вообще? — возмущённо гаркнул вампир. —Да. Где встретимся? —Как обычно, у меня в здании, — проурчал тот на последних словах.       Гордость и дело всей жизни Кассиана. —Поняла.       Алиса положила трубку и опустила голову на бумаги. Ей нужно собраться. Рождённая Луной подозревала, что снова они будут драться. Конечно, побеждал в этом пока что Костантини. Но Лис успела чему-то научиться. У неё явно будут огромные успехи, и она не променяет их на что-то ещё.       При тренировке с Кассианом Гафа как никогда ощущала подвластность своего тела разуму, и её это успокаивало. Подхватив сумочку, она в последний раз окинула взглядом помещение и покинула кабинет.

***

Этой ночью…       Уставшая и обозлённая Зои кинула сумку на заднее сидение машины и громко хлопнула дверцей в знак недовольства. Ей удалось занять неугомонных членов Ордена на пару суток. Сама же она пыталась уладить конфликт между вампирами, что получалось крайне плохо. Чаша Тьмы резко перевесила. Пошли споры, торги, ставки, взятки, а уж самым неприятным оказалось восхождение фон Гельц в Княгини. Уж она-то могла напакостить сполна. Только кому? Кто находился под прицелом?       Зои хотела встретиться с этой неприятной особой и переговорить с ней лично. С виду она ничем не угрожала вампирам и тайне. Никаких противоправных действий не совершала. Одним словом — не подкопаешься. Зои хотела верить, что Секретарь избрал её без давления, но верилось в это с трудом, несмотря на занимаемый фон Гельц пост. Ещё бы Ван Арт обделил должностью свою верную дипломатку…       Сама Рождённая Луной мало верила в причастность Виктора к убийству Ризанда, но тот короткий звонок и короткие пятнадцать секунд разговора говорили об обратном. Ван Арт не стал препираться столь сильно, как Азриэль, до последнего утверждавший, что никто ему не звонил. Видать, он знал, что бесполезно. Уж кто-кто, а этот вампир обозначил всё для себя сам. Что только знаменовало смирение Виктора, Рождённая Луной лишь догадывалась, но определённо чего-то хорошего ждать не стоило. Он уже продемонстрировал всю жестокость и расчётливость во всей красе.       Зои знала, что Шварца и Ван Арта не просто так отправили в «Тень мертвеца», который находился в часе езды от Амстердама. Были другие места, сдержавшие бы двух Князей. Просто по чьей-то инициативе не нашлось свободной камеры где-то ещё, помимо самой охраняемой тюрьмы, откуда не выбираются живыми, что, конечно, было на руку власти. Зои ни разу не посещала «Тени мертвеца». От этого места веет только смертью, которая и без того окружает её постоянно.       Поначалу она романтизировала образ Стража, приравнивая себя едва ли не к богине правосудия, Фемиде. Не хватало только повязки и меча. Потом это сошло на нет. Неблагородное всё же дело.       Мысль о приговоре двух Князей к казни заставляла бегать мурашки по коже. Возможно, она застала самый вопиющий момент истории, но это не радовало. Что начнётся после… Предугадать сложно.       Представитель Совета не шёл на контакт и едва ли не открыто намекал уходить восвояси, пока руки да ноги целы. Зои впервые была настолько подавлена безучастностью в ходе дела. Ей только приходилось сдерживать поток возмущений со стороны Стражей, считавших несправедливостью такое наглое отстранение и столь резкий ход следствия.       Девушка нуждалась в отдыхе. Ей не хватало Алисы. Их дурацких разговоров и обсуждений, у кого же из знати была рубашка белее. Дома никто не ждал и не встречал. Никто больше не раздражал своим спокойствием. Никто больше не восхвалял кулинарные способности Зои, а приготовленная пища оставалась никем не тронутой. Как выяснилось, многое может измениться после отъезда одного человека. Только Зои понимающий и мудрый наставник. Рано или поздно Гафа покинула бы её. А уж когда появилась возможность вернуть семью, девушка бы в любом случае её вытолкала навстречу этому, пусть и знала, что Лис в сердцах обругала как Мию, так и её.       У самой Зои редко получалось переговорить с роднёй. Девушка никак не могла смириться, что однажды останется одна, без них, поэтому медленно, но уверенно отдалялась. У неё не было надежды, что кто-то из вампиров захочет помочь её близким, да и впутывать их в жестокий мир, где постоянно идёт борьба за власть, за материальные ресурсы, за чины, якобы канувшие в небытие, не хотелось. Да и как сказать? Как её мать будет справляться с бременем вечности?       Зои по опыту знала, что многие из бессмертных оставляли свою семью, уходя на поиски новой, уже под стать им. Только ей некуда идти.       Рука потянулась к смартфону с одной целью: позвонить Алисе, но девушка осеклась. Она вспомнила голос Гафы, по которому становилось понятно, что она замучила её постоянным звонками. Но оставаться одной ей критически не хотелось. —Джон, ты дома? Можно я к тебе приеду? — набрав старого друга, спросила Зои. —Э-э… Привет. Да, в целом можешь. Только захвати чего-нибудь там, — после паузы заявил парень, несколько удивившись, поскольку давно не было даже СМС от подруги детства.       Девушка слабо улыбнулась. Вечер спасён. Она уже предвкушала как после весёлого времяпровождения уляжется спать. Несколько часов беспамятства благотворно скажутся на её самочувствии. —Только я сейчас в отцовом доме живу. Мне тут за его фикусами и рыбками надо присматривать. Скука вообще жесть. Тащиться до города целый час, —пожаловался было он. —Джо, ты как был ленивой задницей, так и остался. Уж постеснялся бы жаловаться на такую жизнь, — усмехнувшись, Зои завела двигатель. —Скидывай адрес. Сегодня у меня желание только посмотреть какое-нибудь шоу и поиграть на приставке.       Несмотря на длительный перерыв в их общении, старый товарищ Джо не забыл свою подругу. —Хоть не трутень больше, а ленивая задница Джо.       Они пару минут потрепались о чём-то неважном, но настроение Рождённой Луной заметно улучшилось. Зои взбодрилась.       Маршрут навигатор проложил относительно быстро. Ехать оказалось прилично. Путь лежал через трассу, где можно было неплохо разогнаться, таким образом испустив пар.       Зои поплотнее обхватила пальцами руль и выехала на дорогу. Вечерний Амстердам радовал своей красотой. Дороги были не загружены. Ей удалось максимально быстро оказаться в пригороде. В салоне машины стало невероятно тепло. Девушка расслабилась. Плечи её поникли. Однотонная полоса дороги давила на сознание. Что-то произошло.       Дремота всё увереннее овладевала Зои, которая то и дело мотала головой, стряхивая с себя сон. Она тяжело моргала, смотря перед собой. Включив музыку, чтобы хоть немного привести себя в чувства, Рождённая Луной глянула на сокращающуюся зелёную полоску. Пункт назначения был не в поле зрения.       Рождённая Луной ни о чём старалась не думать, кроме полосы дороги. Зои не могла понять, почему так резко голова перестала соображать. Да, она устала, но не до такой же степени. Что происходит с ней? Зои не могла прийти в себя. С ней что-то происходит. Нужно набрать кому-нибудь! Где телефон? Мир плыл.       На стёкла упали крупные капли. Вмиг разыгравшаяся непогода набирала силу. Тихий дождь быстро перерос в ливень. Гром разразился агрессивным рокотом. Вдали сверкнуло. Дворники едва справлялись с нескончаемым потоками воды на стекле. —Я больше никогда не буду столько работать.       Она смотрела на яркий дисплей, практически не различая на нём букв и цифр. Паника быстро завладела ей. Нужно съезжать на обочину. Зои включила поворотник и обречённо продолжала мотать головой, вслушиваться в шум дождя. Когда Рождённая Луной повернула руль куда-то в сторону, её ослепил свет фар встречной машины. Сердце встрепенулось в ожидании неизбежного. И это неизбежное произошло. Зои даже не успела вскрикнуть, когда врезалась в другой автомобиль на полной скорости.

***

      Ставшая уже привычной тишина встретила Алису в небольшом здании. Стройматериалов на полу больше не валялось. Значит, вампир продолжал обустраивать небольшой комплекс. Она уже и не рассчитывала на тренировку, но сменную одежду прихватила на рефлексах, только переодеваться пошла не сразу.       Эхо шагов по новому кафелю Константини услышал сразу. Он отлично ориентировался по звукам и мог по одному только стуку обуви понять, кто к нему пожаловал. Если бы был Эндрю, его кеды шмыгали. Если бы был кто-то из товарищей, шаги отличились тишиной. Алиса же всегда шла быстро, чётко, будто каждое сделанное движение осмыслялось, а не совершалось бессознательно. Больше ждать, увы, было некого.       Он суетился с самого утра. Ему не давало покоя, что Виктор ходит по лезвию ножа, а рядом с ним София. Она, без сомнения, бросилась бы защищать его. Уж Ван Арт ей явно не чужой человек, но учитывая характер фон Гельц… Кассиан пугался последствий для всех остальных. Цезарь в юбке…       Кассиан не знал, какие между ними были отношения, но если учесть обстоятельства последних месяцев, они как-то часто исчезали и появлялись рядом, хотя это было и раньше… Он не забыл, как она хладнокровно вспорола живот Амато, как её едва ли не забили до смерти за содеянное. Всегда от этих воспоминаний по позвонкам пробегал холодок.       Касимиро сам научил её так твёрдо держать в руке кинжал. Он воспитал в ней того, кем София больше всего хотела быть. Вместе с тем Кассиан знал, что фон Гельц хотела защититься от произвола прошлого, что едва не оборвало нить судьбы. Самое бесправное положение. Ей не нравилось. Она хотела защититься. Хотела стать сильнее, чем другие, чтобы идти войной на тех, кто смел посягать на её свободу.       Из мрачных мыслей он вынырнул только когда Алиса подошла к нему ближе. —Добрый день, —поздоровался Кассиан и бросил до этого сжимаемый в руках мяч в кольцо.       С резким хлопком мячик приземлился на пол. Девушка обернулась на звук, но ненадолго. Гафа в уже в привычном для себя тоне ответила: —Рада видеть.       Вампир не стал ждать и тут же напал с расспросами. —Я слышал, ты улетаешь. Так быстро? Ты же едва прилетела, —вампир не хотел упускать столь ценный объект для обучения и вроде как становившуюся ему подругой Рождённую Луной.       К тому же Лис давала не дурные советы по преподаванию. Ему это предстояло спустя пару лет. Зарекомендует ли он себя как стоящий внимание тренер — определит первая встреча. —Я улетаю не домой, — тихо призналась Алиса и поставила бутылку воды на скамью. —А ты зачем меня позвал? —Разузнать хотел, но ты, гляжу, к другому готовилась, — он помотал головой, прогоняя назойливые воспоминания. — Это связано с конфликтом в Европе? С Виктором? Полетишь выносить ему смертный приговор?       Она замялась. Гафа не намерена рассказывать об их планах. —Смертного приговора ещё нет. София уверенно противостоит им. Я знаю, что Ван Арт не причастен, — заявила Лис, пусть и не до конца была в этом уверена. — Она заняла его место, впрочем, ты, наверное, знаешь об этом.       Если Зои не солгала, от Виктора вскоре можно было ожидать даже немыслимого. —Знаю, знаю… Я не удивлён был, — уж этим он хвастаться точно не хотел, пусть лучше бы удивился.       Алиса слышала нервные возгласы Артура в тот день, когда, по её подсчётам, фон Гельц смогла встать на место Ван Арта. Кассиан горел желанием разузнать, чем оправдано стремление Софии помочь Виктору. Она явно была разочарована и обижена после того сговора в Европе. Фон Гельц даже приезжала на несколько месяцев в Италию, злилась на приходящие письма. Он никогда не интересовался политикой Старой Европы, предпочитая называть главенствующих там вампиров старыми хрычами. На удивление, после пройдённой войны Кассиан с Софией не стали слишком-то близки. Их просто связывала общая утрата. —Где Эндрю? — Алиса решила соскочить с острой темы, поскольку сама она ничего толком гарантировать не могла. — Он обычно с тобой постоянно. —Как где? В школе. Он, конечно, хотел прискакать пораньше, снова слиняв со «скучных уроков», но я ему не разрешил, — заявил Кассиан и как-то высокомерно посмотрел на неё. —Он мне мозги десертной вилочкой выел по поводу тебя. Постоянно спрашивает, когда тебя найти можно будет. Интересно ему с тобой.       Разумеется, вампиру не нравилось это. Тень ревности присутствовала. Он старался подражать Алисе, чтобы оказывать на него то же влияние, но получалось плохо. Из Костантини отвратительный слушатель и чересчур строгий воспитатель. Унять это не получалось. Но Кассиан привязался к нему и уже как-то привык к его постоянной трепне о всяком глупом, порой раздражающем. Как никак он первый его ученик среди детей. Только себя перевоспитать очень сложно. Постоянно неосознанно выходит так, как и раньше. Да и назвать образ жизни Кассиана, который подобает педагогу… Может быть, однажды его старания к чему-то да приведут. —Не будь с ним так строг. Он добр к тебе, хотя любой другой бы уже давно пересмотрел своё отношение. Да, он Страж, но это вовсе не значит, что Эндрю камень бесчувственный, который можно пинать без конца. Ему тоже больно, —Алиса говорила убедительно. —И он все ещё ребёнок, заслуживающий нормальное детство, несмотря ни на что.       Кассиан в недовольстве дёрнул губами. —Я лучше знаю, — ему и без того тошно. — Не нужно меня чему-то учить. —Конечно. Соверши тысячу ошибок, прежде чем убедится, что не прав, — возразила девушка.       Вампир понимал, что Алиса не напрасно указывает на его главный недостаток. Он буквально сам каждый раз убивает в Эндрю надежды на иное отношение к нему, а он пытается тянуться, но обманывать себя получается плохо. Может, будь у него семья лучше, он бы вообще больше к нему не заявился. —Лис, не смей показывать вампирам страх. Они его хорошо чувствуют, —видать, он посчитал справедливым упрекнуть Гафу в ответ.       Он не стал добавлять бред про их сродство с ночными хищниками. Это для новообращённых припасёт. —Учись управлять им так же, как и собственным телом. Никто не причинит вреда, а если и попытаются, то, полагаю, у тебя предостаточно тех, кто защитит. Алиса фыркнула. —Спасибо за напутствие, Кассиан…       Её зрачки сузились. Он задел её за что-то больное. Гафа тихо попрощалась и пошла прочь. —В добрый путь, — тихо проговорил вампир, смотря ей вслед.

***

      Артур тактично прибыл за ней в ровно назначенное время. Она не стала брать много вещей. По дороге в аэропорт вампир рассказывал о возможных исходах. Их разговор впервые прошёл гладко, без каких-либо плевков жёлчью друг в друга. Алиса спрашивала о Европе.       Скитаться по зданию в ожидании посадки на рейс долго не пришлось. Они прибыли к самой регистрации. Гафу удалось уверить в безобидности покупки билета не за её счёт. Уж в этом деле она оказалась слишком категоричной.       Пока оставшиеся пассажиры проходили к своим местам, Алиса зачем-то отошла в уборную. Артур не стал спрашивать, что у неё случилось. Пустое кресло заняли её вещи. Их было немного. Рюкзак и небольшой пакет с недопитой бутылкой воды и бумагами в файлах. Практично и удобно. Не как София, которая будет тащить на себе три чемодана и пять ридикюлей.       Уж кому-кому, а ей было тяжелее всего перебраться в Америку. Приехала вроде как налегке, а последующие разы… Те люди, что сдавали ей жильё, наверное, пришли в ужас.       Оставленный на мягком сидении смартфон Алисы мигнул, на экране высветилось уведомление о новости из социальной сети. alise_gafa Вас отметил (а)…       Пусть было и не очень этично глядеть в экраны чужих смартфонов, Артур сделал это ненароком. Значок оказался знакомым. Прикинув, что ближайшие минут пять он будет наедине с собой, вампир потянулся за своим телефоном.       Если быть предельно честным, то сказать, что вампира не заинтересовала Гафа, значит солгать. Она почти ничего не рассказывала о себе, а просить о помощи Бруно вампир попросту не стал. Уж пусть лучше всё будет как будет. Ему хотелось узнать что-то подробнее, пусть и в некоторой степени подловатым способом. Впрочем, поиск не занял много времени. Артур быстро нашёл профиль Алисы, который пусть и не очень активно, но вёлся. Около сорока публикаций и множество сохранённых историй. Где-то она танцевала, где-то обучалась готовке у какого-то шефа, где-то была на какой-то экскурсии. Период между ними не сильно разнился. Буквально неделя. Пролистав в конец, он обнаружил фотографию с её выпускного из университета. Гафа здесь выглядела моложе и казалась не такой серьёзной, как сейчас. Рядом с ней стоял мужчина такого же высокого роста с чёрными волосами, пожимая её свободную руку. Следующей оказалась фотография, где Алиса была значительно младше, ей похоже и семи не было, рядом с ней стоял тот же мужчина и женщина. Прекрасная. С румянцем. Родители Гафы.       Алиса что на одной, что на другой фотографии улыбалась. Тепло и искренне. Так, словно яркостью своей улыбки могла затмить и само солнце. Он пролистал ещё несколько публикаций и наткнулся на фотографию, где она выступает на какой-то конференции с горящими от азарта и желания постигать тайны мира глазами.       В какой-то момент живые, наполненные теплом и радостью плёнки сменились архитектурой, закатами и ночным городом. Смотрелось эстетично, но жизни в них не оказалось, скорее какая-то штампованность. Потом появилась лента с несколькими свежими фотографиями. Взрослая и уже повидавшая жизнь Алиса с какой-то девушкой, кудрявые волосы которой рассыпались по плечам, скучающе глядела в камеру. —Дорогие пассажиры! —внезапно громко произнесла стюардесса, напугав его.       Обернувшись, Артур заметил Алису. Вовремя же… Он увлёкся. Вышло бы крайне неудобно, если бы Гафа заметила изучение им её профиля.       Вампир пропустил девушку к окну, чему она несомненно обрадовалась. Алиса собиралась заняться чем-то полезным, но Артур неожиданно втянул её в диалог: —Боишься?       Выпрямив спину, она посмотрела куда-то перед собой. —Да.       Он ожидал гордого «нет», учитывая её внешний настрой. Это «да» выглядело пусть и трусливо, но честно. —Я не про Аши, — он едва улыбнулся.       Гафа фыркнула с явным желанием покрутить у виска. Уж это совсем мелочь по сравнению с предстоящим. —Я не обещаю, конечно, что всюду буду сопровождать тебя, но ты, наверное, будешь этому только рада. Учитывая твою честность, они тебя не тронут. Аши не выносят лжи и неуважения, — тихо проговорил вампир.       Она откинулась на спинку кресла, пристегивая ремень. —Мы наивные, — прикусив губу, она свела брови к переносице. —Аши не подпустят просто так. Зои уже сталкивалась с этим. Мне им предложить нечего. —Нет, наивными будут они, если проигнорируют нас. Я больше чем уверен, что и их коснётся ситуация в Европе. В каких бы подземельях они не скрывались, — совсем на шёпот перешёл он, но благодаря острому слуху Алиса расслышала каждое слово.       Было видно, что девушке крайне некомфортно лететь в бизнес-классе не за свой счёт. Она скребла ногтём подлокотник, смотря на носы массивных ботинок. —Твоя задача не предложить что-то ценное, а заинтересовать их. Ты из Старого Света, они быстрее привыкнут к тебе. —Ксандр уже вылетел? — внезапно сменила тему она. —И не собирался. У него появились неотложные дела, поэтому сейчас за порядком присмотрит Кассиан. Собственно, кроме меня и самого Кассиана, об этом никто не знает. Все думают, что я в городе, —похвастался вампир, во-второй раз наметив улыбку. —Это не моё решение. София доверяет Кассиану.       Кажется, известия о становлении фон Гельц в ряд Князей одновременно воодушевило его на дальнейшую борьбу и напугало. На самом деле он не хотел признаваться, что отчаялся. Ему было несколько совестно. София пыталась выстоять. Конечно, потом она долго будет врачевать нанесённые ей раны, возможно, снова улетит в Италию, как и поступала ранее. Но это будет потом.       Алиса покопалась в карманах. Пустая пачка сигарет отправилась в и без того захламлённый рюкзак. —Давно ты куришь? —Артуру явно становилось тошно, а они даже не взлетели. —Я не считала.       Алиса снова ловко увернулась от вопроса, поскольку случившееся с ней однажды отдельный повод посмеяться. Ей удалось попробовать сигареты в семнадцать. Мартин яро выступал против курения. Она видела это по недовольным взглядам, направленным на курящего человека, по тихим цокам.       Прячась в высоких кустах на заднем дворе дома, Лис сжимала купленную другом постарше пачку сигарет. Отец был увлечён готовкой ужина. Успеет. Девушке хоть и не нравилась новая привычка, но поделать она ничего с собой не могла. Будь проклят тот день, когда она попробовала эту дрянь!       Скрываться приходилось основательно. Мартин, несмотря на усталость, оставался бдительным родителем, поэтому явно бы сильно разозлился, узнай он о курении дочери. Алиса бы не отделалась обычным разговором.       Достав одну сигарету, она по-воровски огляделась. Лёгкое платье, что на ней едва ли не висело, не подходило, чтобы спрятать пачку, которую она крепко прижимала к груди. Придётся оставить в саду, а как отец в очередной вечер с неловкостью посеменит к себе в кабинет, просто напросто забрать её.       Алиса расслаблялась так довольно часто. Выудив зажигалку, она снова огляделась, убеждаясь, что никто из соседей не наблюдает за ней. Вместо огня поначалу сыпались искры. Впрочем, спустя несколько попыток удалось прикурить. Уже знакомый освежающий дым обжег губы. Она приготовила и пачку жвачки, которую придётся сжевать за раз. Удивительно, что Мартин не придавал значение появившейся любви дочери к жвачке.       Алиса постоянно озиралась. Ей не удалось никуда свинтить. Тлеющая сигарета теперь была далеко не поводом для расслабления. Несмотря на уверенность, что Мартин её и пальцем не посмеет тронуть, страх присутствовал. Она была умным ребёнком, поэтому отец по-прежнему не знал, как умеет выражаться Алиса в кругу своих одноклассников, просмотром каких фильмов увлечена и в целом не подозревает о той стороне, которую тщательно скрывала собственная дочь.       Сигарета продолжала тлеть. Клубы дыма, как змеи, вились в воздухе. Летний ветерок колыхал изумрудные листочки, в саду начала стрекотать какая-то живность, которую Лис до одури боялась. Втянув в себя как можно больше дыма, она прикрыла глаза. В голову ударило. Только не суждено было долго продлиться её радости... —Лис! Пойдём скорее ужинать! — позвал Мартин, выйдя на веранду их дома.       Всполошившись, Гафа закашлялась. —Твою мать…       Продолжая кашлять, она сунула пачку под ближайший куст роз, а ещё тлеющую сигарету зарыла в землю. Вздрагивая всем телом, она доставала жвачку из пачки. Яркие пластинки рассыпались по земле, только несколько всё же попали в рот. По щекам от долгого кашля побежали дорожки слёз. — Лис, ты где? — повторил Мартин.       Алиса подавляла в себе позывы кашля, но выходило плохо. Лёгкие жгло невероятно. Во рту был и сладкий вкус жвачки, и горький привкус дыма. Гафа резво поднялась и ушла подальше от того куста роз, где пришлось оставить сигареты. Только бы отец не увидел. Она не может его так сильно разочаровать. — Я здесь, сейчас иду! — выдавила Алиса, начиная активно жевать жвачку и продолжая кашлять. — Что ты там делаешь? Давай скорее, всё же остынет! — продолжал звать Мартин с лица.       Спустя минуты три Лис кое-как привела себя в порядок и вышла навстречу отцу, который шёл в её сторону. Он хоть и обратил внимание на потрёпанный вид дочери, но почему-то ничего так и не сказал. —Ты меня напугал! Я подавилась жвачкой,— заверила его она, проходя в дом. —Лис, если ты чем-то подавилась, надо сразу выходить к людям, мало ли случаев, когда человек задыхался, отходя откашляться в туалет? — Мартин говорил устало, но настойчиво.       Алиса развернулась. —Хорошо, я тебя поняла.

***

      После ужина Лис расположилась в гостиной, дожидаясь, когда же отец уйдёт работать с бумагами. Пачку необходимо было забрать, иначе всё содержимое отсыреет, а она и без того тратила на сигареты предостаточно карманных денег. Наконец Мартин, шаркая потёртыми тапочками, отправился к лестнице. — Я надеюсь, ты не против, что я снова проведу вечер не с тобой, — остановившись у первой ступени, произнёс отец. — Па-а, — протянула дочь, — мне же не пять. Я всё понимаю.       Алиса временами не скрывала свою обиду за не проявленное к себе внимание. Ей стоит быть терпеливее. Они остались одни. Мартину, обычному человеку, приходилось выполнять родительские обязанности за двоих. Где-то он не успевал физически. Где-то приходилось не обращать внимание. Где-то… Им не хватало Лины, ушедшей так давно. Алиса не запомнила, что случилось с матерью. Она не видела её. Видела только пьяного и горько плачущегося отца в день смерти Лины. Он в чём-то винил себя.       Мать Алисы похоронили во Франции. Спустя пять лет отец принял решение уехать в Штаты. Адаптация на новом месте прошла успешнее, чем думалось. Дочь быстро привыкла к новой школе и почти не спрашивала о матери. — Ну хорошо, — неловко произнёс он, но оглянулся, будто что-то хотел добавить.       Вскоре послышалась его тяжёлая поступь. Юная Гафа глянула на часы с маятником. Тихо поднявшись на ноги, она подошла к входной двери. Повернув язычок замка с предельной осторожностью, девушка выскользнула на улицу. Надев какие-то старые тапочки, Алиса поспешила в сад.       Пачка сигарет одиноко лежала под кустом роз, наспех зарытый бычок стал виден. Она не удосужилась переодеться, поскольку у отца точно бы появились вопросы. Приподняв юбку платья, Алиса оттянула трусики от правого бедра и прислонив испачканную пачку к коже, отпустила резинку, таким образом закрепляя пачку. Бычок зажала в руке. Довольная провернутой аферой, она с гордостью направилась обратно в дом, придерживая пачку на бедре.       Стоило ей ступить на лестницу к её комнате, прямо по коже ноги кто-то пробежал ко внутренней части бедра. Завопив на весь дом, что было сил, она скинула с себя лёгкое платье и стала судорожно отряхивать свои бёдра от муравьев, что успели вылезти из пачки ей на тело. Мартин выскочил из кабинета со съехавшими с переносицы очками, не понимая, в чём причина такого поведения дочери. Откинутые в ужасе сигареты рассыпались по ступеням лестницы. Из них стали выползать муравьи, которых он поспешил придавить ногами. — Алиса, что это?       Ошарашенная происходящим дочь уставилась на него с животным ужасом и продолжала шарить руками по своим ногам, едва ли не стаскивая с себя нижнее бельё.       Мартин всё понял без объяснений. Он прикрыл глаза руками, чтобы не видеть полуобнажённую дочь. Бычок также был откинут если не к его ногам, то в поле его зрения.       Алиса глупо подставилась. Сжавшись, она даже боялась взглянуть на Мартина. Он не одобрит. Отец был разочарован и зол. Его доверием воспользовались. — Лис, иди к себе в комнату. Поговорим потом.       Она не стала препираться, хотя лучше бы он отругал сразу. Лучше бы накричал. Но Алисе было невероятно стыдно. Она обманула отца, который так верил ей и старался сделать всё возможное, чтобы она ни в чём не нуждалась. Девушка, испытывая стыд, побежала в ванную...       После того случая Алиса бросила курить. Не без помощи отца, что долго тюкал её долгими беседами. Пришлось слезать с сигарет с помощью жвачек. Потом, уже во взрослом возрасте, Гафа вернулась к вредной привычке вновь. —Осуждаешь курящих? — догадалась Гафа, посмотрев на него.       Она замечала за Ван Артом некое отвращение, когда он чуял запах сигарет. Возможно, Артур тоже перенял привычку. Да и не видела она больше того, кто грешил пристрастием к курению. —Нет, с чего ты взяла? — он подозрительно поиграл бровями. — Думал, после… Сама понимаешь. Пустилась во все тяжкие. Тебе же теперь доступно всё в неограниченных количествах. —Нет, — Гафа пустилась во все тяжкие ещё до обращения. — Это не сыграло роль. Давно курю. —Интересно-о, — протянул Артур.       Она озадаченно приподняла брови. — Ты серьёзно считаешь, что становясь… Пускаешься во все тяжкие?       Он глянул на часы. —В большинстве случаев так и происходит. Все тёмные стороны выходят наружу, все тайные желания претворяются в жизнь, — прокомментировал вампир. —Не думай, что приобщил тебя. Мне интересно, ты правило или исключение. —Исключение, — проговорила Алиса. — А теперь я хотела бы поработать. —Ты всегда в свободное время проверяешь чьи-то работы, изучаешь какую-то теорию для лекций? — зачем-то поинтересовался Артур, пока она доставала планшет.       Гафа скептично глянула на него. —Нет. Если тебе скучно, могу одолжить пару книг, ты же вроде как раз хотел получать соответствующее образование, начало начал, так скажем, —Рождённая Луной произнесла это крайне серьёзно.       Артуру сейчас вежливо намекнули, чтобы он наконец перестал пытаться заговорить и оставил её наедине со своими мыслями? Он, конечно, прихватил с собой пару вещиц, занявших бы его, но после тех постов интерес к самой Алисе вырос. —М-м... Давай всё же через десяток лет?       Девушка закатила глаза и достала наушники, окончательно пресекая попытки втянуть её в разговор. — Счастливого полёта, дорогие пассажиры! — произнесла стюардесса.       За время, проведённое в полёте, он пару раз посмотрел в планшет Алисы. Там было что-то про чёрные дыры, про коллапсары, про разные теории и уравнения, в большинстве своём оставшиеся непонятыми вампиром.

***

      Мрачная и величественная Прага встретила их молочной рекой тумана, разливающегося по старинным улицам. Алиса, сойдя с трапа самолёта, осмотрелась и сразу ощутила нервозность. Уже успело стемнеть, но загорающиеся фонари настойчиво разгоняли тот мрак. Огромная, гудящая толпа… Мог ли среди неё быть тот, кто перевернул жизнь Гафы? Она сглотнула.       Они с Артуром были налегке, никто не стал брать с собой чемодан. Они же прилетели ненадолго. Ненадолго же? — Ты чего такая потерянная? Вроде не спала, а глядишь так, будто никак очнуться ото сна не можешь, — обратил внимание Артур, открывая перед ней дверь чёрного автомобиля. — Всё нормально, — оглянувшись в последний раз, она чуть не ударилась затылком о вверх машины.       Водитель в синей фуражке подмигнул ей через зеркало заднего вида и приветливо с ней поздоровался. С Артуром они пожали друг другу руки, обменявшись «тёплыми» словами. —Дружище, рад приветствовать в Праге! Ты как всегда занятой аль приехал показать всю красоту нашего города этой юной особе?       Он хохочет. —Занятой, нас бы до одного отеля, а там мы сами. —Без проблем, — заверяет вампир, тронувшись с места.       Алиса с беспокойством вглядывалась в проплывающие за окном улицы, пристально всматривалась в прохожих. Артур прислушивался к эмоциям Гафы. Её что-то беспокоило и едва ли не сводило с ума.       Водитель что-то рассказывал вампиру, но он не слушал. Они прилетели не просто в Прагу. Они прилетели туда, где Алиса пережила не самый приятный жизненный этап. Дорога до отеля прошла почти в тишине. Только Артур что-то отвечал своему товарищу. Гафа приказывала себе успокоиться, сжимала телефон, не зная, кто бы сейчас мог вправить ей мозги. Наверное, пришло время учиться вправлять их себе самой.       Когда же мелькнуло здание отеля, о чём говорила светящаяся вывеска, вампир стал спешно прощаться. Алиса тоже не стала долго сидеть. Покинула машину, едва она затормозила. —Точно всё нормально? А то ещё учудишь мне...       На этот раз вампир не получил ответ вовсе.       В холле отеля веяло тёплым воздухом. Они прошли к стойке администратора. Гафа на свою же беду пропустила Артура вперёд. —Доброй ночи! Я бронировал двухместный номер класса люкс, — он произнёс это так, чтобы Гафа точно услышала. —Да, мы с этой девушкой уже вносили предоплату.       Ему стоило видеть, как округлились от непонимания и возмущения глаза Гафы. —Что, позволь спросить?       Вампир соизволил отвлечься от разговора с администратором. —Простите, я бронировала одноместный номер на имя Алиса Гафа, — она подошла к стойке, где ничего не понимающий администратор смотрела сначала на одного, потом на другого.       Кажется, у неё даже появилось желание вызвать охрану. Раздражение отрезвило Алису. —Не слушайте его. —Да, простите, — Артура вообще не смущало их неловкое положение и что на них косо смотрят. Идиот. Чтобы я! Да я! У-у! —Алиса Гафа, одноместный номер класса стандарт, — зачитала девушка спустя несколько секунд молчаливых переглядываний. —Можете заполнять необходимые данные, после я вам выдам ключ.       Алисе пришлось поскромничать. На двухместный ушло бы больше денег. Как-нибудь переночует и на односпальной кровати. —Хорошо, спасибо.       Девушка взяла ручку и стала со злостью продавливать стержнем буквы. —А вы?…       Артур произнёс какое-то имя, далеко ему не соответствующее, и тоже принялся заполнять бумаги, едва хихикая…

***

      Когда они вышли на улицу, Алиса показательно молчала и благодарила всех богов за то, что они живут в разных частях здания. Решат вопрос, а после… После пусть с ним разбираются его друзья. —Хорошо, я был не прав, но зато я смог отвлечь тебя, пусть и не самым хорошим методом, — говорил Артур, пока шёл впереди. — Но знаешь ли, иногда результат оправдывает потери. —Ты знал, что меня это разозлит! Ты знал! Ты не хотел меня отвлечь, тебе нравится всех выводить на эмоции! —зло шипела Гафа.       Вампир тяжко вздохнул, продолжать не стал. Виктор как-то упоминал, что спорить с взволнованной женщиной — дело неблагородное. Да и вообще вовремя замолчать — ценный навык.       Подошли они к старой библиотеке, которая оказалась книжной лавкой, ближе к полуночи. За стёклами клубилась тьма. Артур настойчиво постучал. Наверняка кто-то из клана здесь проводит какую-то часть ночи. Если не получится сегодня, они появятся завтра. Во тьме, что пугала Алису своими корявыми лапами, мелькнул тусклый огонёк керосиновой лампы. Эти вампиры не отказывались от колорита уже ушедшей эпохи. —Кого там принесло? — с недовольством проговорил кто-то басистым тоном. Он специально таким тоном говорит? Хочет внушить страх?       Рождённую Луной кольнуло холодом канувшей в небытие весны. Вампир, обративший её… Он здесь. Он дышит ей в спину. Она вдохнула побольше кислорода. Стало опять страшно. —Откройте, у Главы Ордена Стражей Нового Света есть просьба к клану Аши. Старый замок на двери легко поддался ключу. Табличка с надписью «Close» слетела со стекла.       Бледное лицо вампира, подсвечиваемое огнём, выглядело устрашающе. Танцующие тени от колыхания пламени сделали его веки впалыми, а на лице будто застыл оскал. Он был высок и худощав. —Какая просьба? Вы нарушаете законы Старе места, так беспардонно заявляясь на порог!       Друг Виктора примирительно выставил руку. Алиса убеждала себя в безопасности. Рядом Артур, пусть и местами раздражающий, но он защитит её. —Мы отправляли письмо, но вопрос срочный, — ему осталось понадеяться, что они не поплатятся за ложь, — поэтому, возможно, несколько опередили почту. Вы наверняка не знакомы с новой Главой Ордена Нового Света. Позвольте, Алиса Гафа. Это он! Этот вампир жив! Это он!       Она стояла рядом. Держалась, отгоняла все страхи. Глаза Аши светились мягким блеском. Вампир не успокоился, но презрения стало меньше. —Приносим свои извинения за неожиданный визит. Вы наверняка, — тихо начала Рождённая Луной. —Вы расскажите о цели своего визита Главе. Он лично занимается такими вопросами. Я не имею таковых прав. Мой брат проведёт вас, Алиса Гафа, к набережной, а вам, мой замечательный друг, придётся остаться ждать у себя в номере, — произнёс вампир и, шаркая, поплёлся в глубь помещения. —Не переживай, тебя никто не посмеет обидеть. Ты как никак Глава Ордена, — успокаивал Артур. —Признаться, думал, возни будет больше. Если что, мы и Аши на голову поставим...       Было ожидаемо, что его никто не пропустит. За что его настолько уважать, чтобы впускать в жилище самого клана Аши? Они контактировали с Орденом из-за долга хранить историю. Стражи её часть. Весы между двумя ипостасями. Без них снова всё погрузится в хаос. —Я знаю, — шепчет Гафа.       Вышел другой член клана Аши. Такой же строгий. С античной внешностью. Сам Ангел смерти. —Добрый вечер, Алиса Гафа. Прошу, — он указывает в сторону тёмного переулка, и Рождённая Луной делает шаг в бездну.       Артур успел шепнуть: —Всё хорошо.       Иногда приходится остаться один на один с проклятыми страхами, что уготовила та бездна. Но, наверное, для неё это долг.

***

      Аши тщательно обыскали Лис и завязали ей глаза. Опасностью больше не веяло. Но Гафа отыскала вампира, повернувшего её жизнь на сто восемьдесят градусов. Он стоял перед ней в той лавке. Она не спутает его присутствие, которое навсегда осталось с ней и которое запомнила в том бреду.       Ветер хлестал по щекам. Воды Влтавы шумели. Холодная ночь. Неспокойная. Рождённая Луной хотела верить, что всё не зря. Она спасала всех. Зои… Эндрю... Софию...       Катер качнуло. Алиса чуть не ударилась лбом. Ей подали руку. Проходила ли через это Мия?       Ладонь грубо сжимали шершавые подушечки пальцев. О комфорте не заботились. Она неуклюже ориентировалась в пространстве. Ветер перестал выть. Они зашли в какое-то здание. Само дыхание отражалось от стен эхом.       Запахло жжёной древесиной. Камин. Он издавал громкий треск. Каблук обуви отстукивал по холодному камню пола. Веяло морозом зимы. Огонь не согревает здесь никого и ничего. Высокие колонны прятали свои резные верхушки во тьме.       Алиса поморгала, привыкая к освещению. Во главе залы с величественной осанкой сидел глава клана. Он ждал непрошенных гостей. А девушка занервничала ещё сильнее.       Сглотнув слюну, Гафа сделала книксен и поздоровалась на французском. Снисходительности от вампира видеть не пришлось. Глава клана поднялся, от чего его тяжёлые чёрные волосы, лежащие на могучих плечах, качнулись. Зрачки были сужены. Радужка светилась в темноте расплавленным янтарём. Вампир был в чёрном фраке, который выглядел достаточно празднично. Его длинные пальцы не скрывали перчатки. Они были бледны и тонки. На изящных фалангах не было перстней. Конечно, те, кто богат и силён, не нуждаются в доказательствах этого... И уж тем более не кичится этим. — Сестра, цель визита юной особы, — он приближался.       Алиса старалась держаться, вспоминая об Артуре, разозлившем её сегодня. И у неё получалось отвлечься, выглядеть невозмутимо. — Она хотела бы сама объясниться с вами, — вампирша в белоснежном костюме мерзко улыбнулась.       До этого она скрывалась в тени, но вышла к свету пламени. — Насколько я знаю, вы здешняя. Просто по причине отъезда госпожи Мии служите Новому Свету, — его, кажется, не радовал визит, но раз принял столь быстро — преследует какие-то цели. — Всё верно, сэр, — она сглотнула. — Полагаю, вас не обошли сведения о происходящем в Старом Свете. Вы знаете про убийство Князя Бельгии, знаете итоги второго слушания. — Конечно, леди Гафа, я осведомлён. Только и вы должны быть осведомлены, что клан Аши не принимает участие в столь бесчестных попытках завоевать власть.       Вампир обошёл её по кругу, рассматривая Новую Главу Ордена. — Да, конечно. Орден Стражей Сумерек Нового Света признаёт недостоверность в изложенных событиях и подозревает, что Князь Амстердама был не просто так заинтересован в получении земель. Князь Бельгии лично отправлялся в Маастрихт, но резко потерял интерес к нему. Я хотела бы убедиться, действительно ли в этом городе не скрывается ничего, что могло заинтересовать его. Могу ли я надеяться на получение каких-либо данных из вашего архива об этом городе?       Алиса несколько раз проговорила каждое предложение мысленно, чтобы не спровоцировать Аши.       Он развернулся и пошёл прочь от неё, обратно к своему "трону". — Видите ли, Алиса, сведения из нашего архива это не то, что просят... Это то, что заслуживают. Моя семья ткала историю вампиров маленьким лоскутами, не жалея последнего цента на вырезку из мелких архивов... Мы не участвуем в конфликтах, а с Князьями не знаемся. Вы должны это понимать. Не спорю, вы почти наш союзник, помогающий восстановить всё с самого начала, но доступ к архиву я вам не предоставлю. Вы ничем не отличаетесь от госпожи Мии, заплатившей за тайну собственной кровью. Однако вы и не так ценны. Вам нечего предложить взамен. Орден растёт и уже поделился надвое. Я знал, что кто-то из Стражей непременно заявится ко мне, потому что быть не обеспокоенным происходящим вы не могли. К тому же Новый Свет попал под удар, —Аши задумался, теребя свои небрежно лежащие волосы. —Если это всё, леди Гафа, буду вынужден закончить наш диалог, — вампир поднялся, с презрением взглянув на неё.       Он шёл медленно и остановился в дверях, гремевших железными ручками в виде пастей львов. Алиса было отступила, но вспомнила про последствия смерти Князей, про Зои, про Эндрю. Она же пришла бороться не только за своё будущее, но и за будущее других. — Если я найду что-то ценное для вас, вы поможете Ордену сведениями о Маастрихте? —тихо спросила Гафа, наблюдая, как медленно он повернул голову в её сторону. — Ценность определю только я. У вас будет только один шанс. А сейчас займитесь Орденом Старого и Нового Света. До свидания, Алиса.       Гафа не поняла, что имел в виду Глава Аши, но он растворился во тьме проёма двери. В ту же ночь после официального закрытия дела…       В кабинете витал стойкий запах потёртой временем бумаги. В воздухе реяли тихими отголосками сказанные сгоряча слова возмущённых вампиров. —Почему вы не учли ряд существенных факторов? Почему так просто поверили в ту чушь, что обычных звонков достаточно? Почему вы не проверяете, что в том Маастрихте? — спрашивала у представителя Совета София, едва не срываясь на повышенный тон. —Постойте, —он в беспомощности приподнял ладони, чуть махая ими. —Сначала мы приняли лишь ограничить их свободу из-за подозрений, но потом-то они подтвердились.       Он положил перед ней папку. Схватив её, она зло зыркнула на него. На первых же страницах София увидела согласование заказного убийства. Оформление мессенджера ей незнакомо. Похоже, это вовсе и не он, а какое-то пространство, созданное с целью анонимной переписки. Не окажется ли под ударом и Бруно, который помогал расследованию?       Помимо проблем, которые могли возникнуть у окружения Нового Света, цепляющим было другое — от лица Виктора и Азриэля просили устранить Князя Бельгии. Убийца, который теперь не мог назвать собственного имени, ничем особо и не интересовался. Мог ли Оскар знать его? А о намеченных им планах?       Ему пообещали круглую сумму и предоставляли возможность получить её только в двух частях по причине нахождения заказчиков на разных континентах, ведь сами они прилететь бы не смогли и необходимо время для нахождения человека, которому можно доверять. Возможно, именно во время второй встречи ему и подсыпали что-то, дабы он замолчал.       Спину окатило жаром, который в следующий миг разлился могильным холодом по самому позвоночнику. Кровь ударила в самые виски. Если сам Равель узнает, что я была в Европе, он может сделать так, что меня начнут подозревать в содействии Виктору.       По стилю речи действительно можно сказать, что писал Виктор или Азриэль. Сквозили тот же официоз, исходящий от Ван Арта, и толика заносчивости Шварца. Чёрт! Нет страшнее врага, чем твой друг! Равель знает о Викторе предостаточно, чтобы ударить по слабым местам. Любую подделку можно выдать за истину. —Все умирают, госпожа фон Гельц, —бесстрастно констатирует вампир, видя, как приоткрываются её губы в приступе удивления. —Даже вампиры, бессмертные существа, заканчивают своё существование. По собственной глупости ли, по стечению обстоятельств ли. Мы не застрахованы ни от того, ни от другого. Знаете ли вы хоть одного, кто мог быть старше пятисот лет?       Её пытаются успокоить или внушить справедливость принятого ими решения? София молчит, продолжая изучать предложенные доказательства. До боли прикусывает внутреннюю часть щеки. Ни одной помарки или промаха. Нельзя сломать механизм, не зная, как он устроен.       У фон Гельц нет времени на изучение бумаг. Жалкий всхлип обречённости и скрываемой горечи, страха рвётся наружу, но она, тихо хрипя, проглатывает его. У неё нет ничего против. Бруно, Артур, Кассиан, Алиса, она сама — все рискуют оказаться в списке соучастников. Проблемы с медикаментозным лишением вампиров регенерации остался незакрытым. Мы поспешили. У Кассиана такая же интуиция, как и у…       Рёбра сдавливают будто в тисках. Её действия вновь ни к чему не привели. Снова бессмысленная череда действий. Снова-снова-снова… София не выстоит.

Ты воин или нет?

—Вот и я не знаю, — отвечает за неё он.       Мужчина устало вздыхает. Выглядит замученным и выдохшимся, но смиренно терпит. В предыдущий раз вёл себя не так приветливо, как сейчас. Сложенные в замок руки в секундной судороге дёргаются. —К тому же справедливость восторжествовала. Положенное наказание нагнало Виктора Ван Арта, — вампир закрывает папку.       Новый разряд проходится от кончиков пальцев до самой макушки. Онемевшие ладони настолько сильно сжимают листы бумаги, что их колет. —Вы смеете говорить о справедливости? Выглядит также, как если бы глухой положительно отзывался о хоре, —фон Гельц чуть ли не стучит зубами от злобы.       Кто им всем дал право осуждать их? Они ничего не знают, а гогочут. Лжецы под ликом праведников. —Не понимаю, чем вы недовольны? Вы, без сомнения, займёте место Ван Арта. С чего бы вам вообще беспокоиться о нём? — на его лбу залегают глубокие морщины от сведённых в недовольстве бровей, а маленькие узкие глазёнки с гневным блеском поглядывают на неё. —Долг свой не выплатил за сделанное для него, — зло бросает София, с желанием промыть рот с мылом от сказанных слов, таких душащих и наполненных ненавистью.       Она решила играть по-крупному. У неё нет ничего ценнее, чем собственная жизнь и жизни её близких. Без них она останется одна. Фон Гельц поклялась накренить чашу весов Фемиды, плюнув под ноги самим богам, и поклянётся отдать самое важное, что течёт по венам, — жизнь. —На суде перед массой вампиров и Стражей завтрашней ночью так и объяснитесь, — тихо, едва проговаривая слова, с несущим угрозу шёпотом ответил ей вампир и сжал перьевую ручку до того, что потекли чернила.       Ей ещё и предстояло пережить суд, на котором повторно вынесут приговор, который оправдают Стражи. И Алисе тоже придётся сделать это. У неё нет выбора. В Старом Свете положение Ордена более шаткое, нежели в Новом. — Сегодня вы бесчестно обвиняете его, а потом это войдёт в привычку… У нас же нет того, кто защитит, — подойдя почти вплотную к его столу, произнесла девушка. — Ваше расследование и цента ржавого не стоит. —А это уже не вам решать, чего стоит наше расследование, — процедил вампир и ударил ладонью по столу, будто судья молотком.       Капельки чернил брызнули на ворот белой рубашки. Мелкие черные пятнышки вскоре стали кляксами. Представитель Совета выхватил платок из кармана пиджака. — Мой вам совет, госпожа фон Гельц, из чистого уважения к вам, не лезьте в это дело. Уже всё решено. Вы только обозлите своими действиями. Займитесь устранением проблем с собственностью Виктора Ван Арта, с документацией. Оберегайте тайну в конце концов, а не препятствуйте решениям власти! —Собственностью? — гневно повторила она. —Лорн, выведи леди фон Гельц. Я больше не принимаю никого сегодня. Надоело! Будто я в чём-то виноват, — пробурчал он и осуждающе взглянул на неё. — Да поделом им всем!       Высокий вампир тронул фон Гельц за плечо, учтиво предупредив: —Не заставляйте меня применять грубую силу по отношению к вам. Уходите.       Она не докажет своей правоты. —Хорошо, я займусь собственностью, — фон Гельц поразилась произнесённому. —Мне нужен код от сейфа, где хранятся документы на здание и принадлежащие ему компании.       Неужто так выглядят слова смирения? Она сдалась? В горле пересохло. —Да, да, — облегчённо попрощался представитель Совета и помахал рукой, прогоняя её жестом. —За этим не ко мне.       София не показала тот поднявшийся шквал злости на саму себя, что клокотала у самого горла. Коридор здания неярко освещался тусклыми лампами. Вампирша и не запомнила, как оказалась на улице. Порыв ветра ударил в лицо уже дышащим холодом зимы. София не знала, куда ей идти и у кого просить помощи. Как помочь Виктору? А как же Мику? Сорвать казнь? Не получится. Им не скрыться от Князей. Выходит, всё зря? Её действия ни к чему не привели? Фон Гельц уже раз проиграла эту борьбу с произволом, больше такого не случится. Она выстоит.       Не обронив ни слова, не смотря на мелькающие фигуры знати, девушка села за руль, прерывисто дыша. Уже светало. У Софии нет ничего, чтобы оправдать Ван Арта. Она подвела и Мику. Внезапно позвонил Оскар. —Да? — её голос звучал глухо.       Вампир сразу понял, что дело плохо. —Я сделал всё, что ты просила, — напряжённо проговорил он и, судя по звуку, захлопнул дверь квартиры. —Немного надул со сроками, но я не виноват, что этот идиот такой наивный. —Завтра ночью суд Оскар, а приговор уже вынесли, — не веря своим словам, строго произнесла она. —Я могу потратить время и подставиться сама. Эти обстоятельства должны вскрыться только на суде, где и будут рассматривать кандидатов. Секретарь об этом уже доложил. Мне нужно попасть в «Тень мертвеца» и освободить его.       Оскар замолчал, явно не предугадывая такой просьбы. —София, двери, к которым не бывает ни одной отмычки, всё же существуют, — он знал, что фон Гельц дорожит этой дружбой, но здесь был бессилен любой. —Найди мне информацию о тех, кто там наблюдает за порядком. Я доплачу.       Оскар получил достаточно, но отказываться не смеет.

***

      Темнота в доме рассеивалась от слабо проникающего в окна утреннего света. Не снимая и перепачканных в грязи ботинок, она спешно прошла в ванную. Ни одной здравой мысли. Только бред. Холодная вода струёй хлынула на замёрзшие руки и брызгами ударила в лицо. Старательно рисованные стрелки поплыли чёрными каплями по бледным щекам. София посмотрела в зеркало. Увиденная картина ни капли не поразила. Размазанная по лицу тушь и подводка. Капельки стекали к самому кончику носа, падая в раковину.       Ярое желание наконец выплеснуть эмоции появилось позже, чем девушка, схватившись за зеркало, со всей силы дёрнула то в сторону. Хруст ломающейся плитки и громкий стук побитого стекла. Зеркало разлетелось на сотни серебряных осколков, что переливались на полу, точно в калейдоскопе. Баночки и колбочки парфюма с оглушительным треском бились о стену.       Слёз нет. Чувствуя себя ничтожно, что у неё нет возможности прокричаться, проплакаться, она, несмотря на риск пораниться, опустилась на пол, замерев. Вода по-прежнему звучно журчит, а вокруг царит хаос. В воздух примешивается стойкий запах духов с тончайшей нотой ирисов.

Ты неосознанно боролась.

—Все умирают, госпожа фон Гельц, —со злым смешком произносит София и тянется к телефону, вытирая рукавом пальто намокшее лицо.       Косметика оставила грязные следы на одежде. Пострадавшая мебель вернула хотя бы отдалённое восприятие реальности. В отчаянной надежде девушка схватилась за телефон, на автомате набирая номер Артура. Шмыгнув носом, она вспыхивающим взглядом воззрилась в одну точку пространства. —Ничего? — когда сняли трубку, спросила фон Гельц. —Ничего.       Вампир досадливо пропыхтел. —Ничего? — искаженный помехами хриплый голос Артура звучал печально. —Ничего. —Зои, глава Ордена в Старом Свете, разбилась на машине. Не справилась с управлением. Алиса хотела занять её место, но сообщили, что оно уже занято. На суде представят. Избирали члены Ордена Старого Света, которые явно злы. На них не влияет даже скорый приезд Мии.       Артур не стал добавлять, что Гафа крайне подавлена и истощена. У неё даже не получилось взглянуть на подругу, прежде чем её тело кремировали. Алиса лишилась своей верной наставницы и спасительницы.       Кто-то стал интересоваться контактами Мии ещё до второго слушания, София слышала, но все знали, что бывшая миссис Фолл не решит проблему.       Артур с Алисой прибыли в Амстердам ещё вчера. Квартира, которую Гафа снимала с Зои, была опечатана. Вампир, чтобы не портить отношения с Рождённой Луной ещё больше, с позволения Ксандра снял ей номер в "Себастьянсе". Но девушка не хотела оставаться в нём и металась в поисках решения проблемы. —Ты веришь, что она сама не справилась с управлением? — поражённо спрашивает София.       Орден не обошли стороной... Мы остались одни посреди внезапно наступившей зимы, Артур. Как и тогда… Нам никто не мог помочь. Никто не пришёл нас спасти. Неужто эта зима окажется последней для нас?       Получится ли обмануть злые морозы и укрыться от снежной бури? Она знала, что от них тоже могут захотеть избавиться. Хороший повод расправиться как с самим Виктором, так и с его друзьями.       По щекам текли капли воды, так похожие на слёзы. Фон Гельц будто и вправду плакала. Она проиграла. Опять проиграла! —Мне нужно подготовиться к суду, — вымолвила София, сглатывая слюну.       Вампир на той конце трубки явно подорвался с места. Что-то упало. Высоким и басистым голосом, от которого Артур едва не закашлялся, проговорил: —Ты сдалась? Ты что такое говоришь? Какой суд? София! Никакого суда не будет! Мы достанем Ван Арта из ловушки любой ценой!       Фон Гельц не стала дослушивать и просто скинула трубку. Тишины так и не было. Она подняла голову к потолку. Сердце ныло. Ей недоставало Виктора. Он действительно успел прочно врасти в неё, пусть и за долгие годы связующие нити слабли. Этого никак не исправить. У них появились новые интересы, они по-новому воспринимали мир. Всё не так. Подобное чувство накатило на неё ещё в первый месяц в Европе. Она буквально осязала всю ту нелепость, когда они учились привыкать к общей спальне.       София лежала на кровати и тоскливо смотрела куда-то перед собой, радуясь, что эта ночь кончилась. Бахрома пледа сминалась её пальцами. Позади чем-то шуршал Виктор.       В небе уже потухли все звёзды. Рассвет в этот раз не запаздывал. Всё смолкло. Кажись, вампир потерял интерес к тому, чем занимался. Об этом говорили почти неслышные шаги в её сторону.       Ван Арт постарался как можно тише опуститься на матрац, чтобы не потревожить её. Она моментально развернулась к нему лицом и улеглась на бок. —Извини, если побеспокоил, —Ван Арт легко приобнял фон Гельц за талию.       Столкнувшись с ним взглядом, София протянула руки к его мягким волосам, зарываясь в них с аккуратностью, точно спрашивая разрешение. —Мы же договорились, что это наша общая комната. С чего тебе меня беспокоить? — она знала, что прежние манеры между ними пока не стёрлись. —Я же слышу тебя… И чувствую.       Фон Гельц не солгала. Тихий и спокойный Виктор, который почти и не давал знать о своём присутствии, был ближе к ней, чем думал. Его нахождение где-то рядом, например, в кресле у окна, ощутить другим практически и не удавалось. Но фон Гельц умела различать ту отдающую теплом силу, которую она испытала в полной мере в ночь расправы над де Локонте. Кто бы мог подумать, что кто-то настолько научился ненавидеть. —Я уважаю тебя.       Её тронули искренность и лёгкое удивление со стороны Виктора. Для него это казалось совсем обыденным. И кому как не ей знать о воспитании тех веков? —Устал? —заботливо поинтересовалась она. —Нет, —ответил он, ловя её ладони и поднося к губам. —Я соскучилась, — нырнув ему под руки, она устроилась рядом с ним и ткнулась лбом ему в плечо.       От вампира приятно пахло сдержанным мужским парфюмом. Ей нравился этот запах, пропитывающий простыни. —Мы не виделись буквально полчаса, —Виктор произнёс это с хорошо скрытым задором.       И в какой-то степени он солгал. Они не виделись целый день и остаток ночи до уже почти наступившего рассвета. В замок возвращались тоже по отдельности. —И что? —София обняла его за шею, прижимаясь как можно ближе.       Он замер. Фон Гельц вызвала щекотку, когда провела кончиком носа по шее. —Я хочу проводить с тобой больше времени. —Мы скоро вернёмся обратно, —его губы опустились на волосы.       Рядом с Софией было тепло, было спокойно. Обнимая её, Виктор чувствовал какую-то невесомую поддержку. У них есть время до следующего вечера. Кто же знал, что теми днями необходимо было дорожить сильнее, чем они это делали? —Все умирают, госпожа фон Гельц.       Телефон вибрировал от входящих вызовов Артура, но никто трубку не поднимал. Она попыталась встать, но впившийся в ладонь осколок стекла больно поранил. Из раны тут же брызнула кровь, обагрив кафель и одежду. —Будь ты проклят! — вскрикнув от боли, девушка резко поднялась.       Под ногами хрустели осколки побитых флаконов. Горячая вода больно ужалила поврежденные ткани, которые уже регенерировали. Нужно отмыть кровь и переодеться. Её будущее было разбито, как и маленькие флакончики из-под духов. Так правда ли, что умирают все без исключения? —Ксандр, мне нужна твоя помощь в одном деле…

Да, все умирают, воин мой храбрый… Кому, как не тебе, это знать?

***

      Бруно бесцельно ковырял вилкой приготовленные матерью брокколи, за редким случаем отвлекаясь только на сводную младшую сестру, что кривлялась и повизгивала, болтая в руках какую-то новую плюшевую игрушку. Девочка явно не нацелена на приём пищи. Её прямые жидкие волосы пшеничного цвета растрепались. Аккуратного хвостика как и не бывало. —Чего такой поникший? Премии лишили? — заботливо поинтересовалась мать, споласкивая от пены стакан.       Учитывая положение Виктора, он рискует остаться не то что без «премии» — без заработка совсем. С последнего звонка Софии прошло предостаточно времени. Скоро будет суд. Ван Арта казнят. Что дальше? Она же ничего не смогла сделать. Им нужны были хоть какие-то доказательства, а их, к сожалению, не оказалось.       Сам Бруно не мог предположить, как звонки не были замечены Ван Артом и Шварцем. Ему казалось, что он упускает из виду нечто простое. То, что с лёгкостью можно подделать. —Да так. Не могу справиться с поставленной задачей. Мозги подводят, — пояснил Бруно, как полосатый хвост игрушки сестры едва не угодил прямо в тарелку. —Марси, хватит мне совать своего енота в тарелку! Что за неугомонный ребёнок?       Названная Марси девочка, насупившись, протестующе поднялась со стула и важно приподняла палец, сказав: —Это кот!       Вампир с неуверенностью уставился на игрушку. —Какой же это кот? У него хвост полосатый и чёрные пятна у глаз, — с сомнением возразил Бруно, с трудом подбирая слова, так как Марси предпочла спрятать «енота-кота» подальше от брата.       Сестра ещё активнее запротестовала: —И что? У котов не могут быть полосатые хвосты и чёрные пятна? Не угадал ты!       Мать, отойдя от раковины, положила влажную ладонь на плечо девочки и слегка потормошила, призывая к конструктивному диалогу. —Марси, пуговка моя, тише. Мы с Бруно просто не поняли, что твой кот хочет запутать нас и попытаться выглядеть енотом.       Девочка завертелась на месте, но согласилась с оправданием матери. Вампир призадумался, прокрутив ситуацию с игрушкой у себя в голове. Прикинуться енотом, будучи котом, и наоборот. Осознание, вспыхнувшее импульсом, точно ударило всё тело током. Бруно живо подорвался на месте, едва не опрокинув стул, на котором сидел. Уставившись на мать, отшатнувшуюся в испуге, он быстро-быстро заговорил: —Марси, сокровище моего сердца, твой кот волшебный! Ма, ты гений и троекратное сокровище моего сердца! Я знаю! Знаю! Боже! —вампир покинул кухню, так и не доев любимые брокколи и оставив в неведении их двоих. —Это чего такое было? — с неким подозрением спросила Марси.       Женщина, посмотрев на кончик носа, покрутила указательным пальцем у виска и присвистнула. Девочка рассмеялась и посмотрела на своего «волшебного кота». —А теперь ешь.

***

      Бруно едва не упал с лестницы, пытаясь как можно быстрее оповестить о своей догадке Софию. Только теперь абонент был не абонент. То и дело перезванивая на номер фон Гельц, вампир пополнял словарный запас прохожих нецензурной лексикой. Ему бы только дозвониться, только бы не опоздать. —София, ну же! Ну ответь мне, рыбьи головешки! Ответь, я молю! Пусть меня дерут все черти, но ответь!       Но отвечал только автоответчик. Он решил добраться до своей квартиры и выяснить, действительно ли его догадка правдива, но время утекало. Через два часа в Амстердаме состоится завершающий и последний для Ван Арта и Шварца суд. После него уже ничего не будет иметь значения.       Пулей влетев в свою квартиру, он сразу схватился за ноутбук. Бруно открыл присланные материалы дела, снова дозвонился до представителя Совета. Перед ним оказались всё те же данные. Переписки, преисполненные официоза, номера заказчиков и тот самый номер стрелка. Он попросил представителя вставить восстановленную симку в какой-то телефон и набрать номер Виктора или Шварца, но тот наотрез отказался. Бруно завозился интенсивнее, думая, как получить информацию без симок. Ему нужен был хоть кто-то. Ксандр! Он всегда поможет!       Вспоминая все возможные номера друзей Виктора, вампир судорожно тыкал по экрану телефона. Но и Ксандр не ответил. Его телефон также был выключен. Оставалась надежда только на Артура. Если и он не ответит, Бруно придётся придумать способ попасть на другой материк за один час. Пошли долгие гудки. —Давай! Давай же! Хоть кто-нибудь!       Телефон сняли. —Артур! Святые, я ещё никогда не был так рад тебе! Счастье с неба привалило! — взволнованно воскликнул Бруно. —Я не могу дозвониться до Софии, она рядом с тобой? —Нет.       Артуру подумалось, что нечто нехорошее затеяла его подруга, телефон которой теперь был действительно выключен. Алиса, сидевшая в кресле, оживилась, прислушиваясь к разговору. —Что такое? — спросил всё же он, тяжело вздохнув. —Звонки фикция! Звонили не Виктору и не Азриэлю! На их номерах с огромной вероятностью стоит переадресация! Пе-ре-адре-са-ция! Понимаешь? Просто потом экспортировали журнал вызовов с одного телефона на другой. Это сделать - раз плюнуть! У нас есть доказательства, чтобы отложить их смертную казнь! Я сразу не подумал об этом и проверить не догадался, как их номера вообще используются. Почему они не слышали? Да потому что звонок был на другом телефоне! Я подозреваю, что киллер даже сам не догадывался, с кем имеет дело. Тебе нужно срочно получить копию найденной симки! Срочно! И позвонить на номер Виктора или Азриэля.       Артур жестом показал Алисе собираться. —Ты сможешь выяснить, кому принадлежит номер, на который установлена переадресация? —Этого, к сожалению, обещать не могу, но мне нужен именно телефон Виктора, который отобрали. Теперь можем хоть чем-то возразить! У нас есть хоть что-то!       Бруно радовался не хуже ребёнка. Ему удалось разгадать тайну этих звонков. Удалось! —Я постараюсь выбить нужное. А София похоже задумала что-то нехорошее…       Озвучив свои мысли, Артур попытался предугадать, где сейчас София. Дома её точно не было. —Любопытно мне кое-что… Почему Виктор удалил переписку с фон Гельц? Я неоднократно видел, как он ей писал. Сейчас её нет. Что у них такого могло быть там? Мне это не даёт покоя.       Артур, по правде говоря, знал. Скорее всего кто-то из них ясно дал понять, что они далеко не друзья. Виктор не стал рисковать. — Бруно, поверь мне, они никак не причастны. —Да это вообще тут ни при чём. Они же пара типа, да? Я ж верно всё понял? —Возможно, мне никто ни о чём не докладывал, а я за ними по пятам не хожу, — твёрдо произнёс Артур.       Бруно решил для себя сам, что прав именно он. —Правильно, по пятам друг друга вы ходите вчетвером. Брось, я никому ни о чём не скажу, так что ищи возможность получить симку.

***

Ранее...       Появление кого-то здесь значило для него скорую смерть. Она уже слышала стоны и крики заключённых. Здесь запирали без права вернуться домой. И эти страдания, что они вкладывали в моление о помощи, эта боль от многочисленных гематом, которые наносились палачами снова и снова, не покидали пределы стен петляющих коридоров.       Впереди показались двое вампиров, очевидно распоряжающихся порядком здесь. Один из них что-то активно рассказывал скучающему товарищу. Завидев её, они ступили перед ней, загородив путь дальше. —Не положено. Кто вас сюда пропустил? — грозно спросил вампир повыше. —Мне необходимо переговорить с сэром Эсвальдом. Поручено разобраться с собственностью Князя Нового Света. Если не сделать сейчас, потом могут появиться проблемы, — она протянула папку, на которую он и не взглянул. —Приказ с выше? Неужто они снизошли до нас? — прошипел второй.       Фон Гельц не горела желанием задерживаться из-за каких-то глупых болванов. У неё нет времени. —Я могу пройти? Мне поручено передать эту папку и выяснить всё по делу господина Шварца и Ван Арта, — повторила настойчивее София, в нетерпении стуча каблуком.       Ей было боязно разговаривать. Она могла выдать себя. —Письмо Секретаря? Пф-ф, почаще бы к нам попадали такие гости, а то одни идиоты, — на говорящего вампира шикнул охраняющий повыше. —Не положено. Мне крайне жаль.       Тот вернул папку в руки, так и не отступив. —Как я смогу узнать необходимую информацию? Она нужна не мне.       Позади охраняющих, слегка посвистывая, появился ещё один вампир. В его руках брякала тяжёлая связка ключей. —Эй, что там происходит и что здесь забыла эта девка? — тот небрежным кивком указал на Софию. —Пришёл приказ с выше, — монотонно проговорил неумолкающий вампир. —Что? — явно удивлённый известием, он подлетел к ним и оглядел Фон Гельц, но что-то поняв, к нему вернулась некая отстранённость.       София не стала медлить, решив озвучить цель своего визита сразу. —Мне дали разрешение в последний раз переговорить с господином Ван Артом для выяснения некоторых моментов, касающихся документов на здание, переоформления земли. Я не собираюсь возиться с выяснением подобных обстоятельств после казни, —говорит девушка вампиру, что смотрит на неё с холодностью. —Моя цель — защитить тайну. Я официально занимаю его место и хочу уладить все вопросы заранее. Без сюрпризов. —Не положено, —выплёвывает он, но всё же выхватывает из рук папку и опускает взгляд на бумаги. — Насколько мне известно, вы ещё не официально заняли его место. Вам всего-то дали возможность распоряжаться властью господина Ван Арта.       Охраняющие мужчины чуть отступают, но явно держат ухо востро, изредка глядят на них исподлобья. —Верно. Только Секретарь не намерен изменять решение и власть перейдёт в мои руки после смерти господина Ван Арта, — ей уже пришлось поверить в смерть Виктора, но говорить об этом не приходилось. Фон Гельц становилось больно. Всё уже претворялось в жизнь. Её попытка — лотерея. —Можете осмотреть меня на наличие каких-либо предметов, заставивших бы вас усомниться в честности моего визита.       Вампир усмехается и с задором смотрит на девушку. Конечно, догола раздеть её не получится, но взглянуть на красивые изгибы тела вполне. —Это само собой. Пойдём-ка за мной, — мерзкая улыбка расцветает на лице неизвестного, но явно важного среди прочих. —Господин Эсвальд, не положено пропускать кого-то! Вы нарушаете правила! — болтливый вампир хватает Софию за плечо, не пуская дальше.       Она ведёт себя смиренно, будто давая понять, что от неё не стоит ждать пакости. Значит, ей повезло столкнуться с Эсвальдом, а он выходил из коридора, где виднелись камеры заключённых. —Мы не пойдём против верха. Я должен изучить принесённые документы! Если что-то будет не так, я позову, — произносит вампир и отталкивает того от фон Гельц. — Вы нарушаете…       Эсвальд с угрожающим спокойствием цедит: —Я объяснил тебе.       Больше они не задерживаются. Вампир едва ли не силой тащит Софию за собой. У него явно какие-то интересы.       Несколько тёмных коридоров остались позади. Они попали в какую-то холодную комнату с низким потолком, где находился товарищ Эсвальда. Тот скучающе наблюдал за монитором компьютера, рисуя карандашом на полях. При виде них он оживился. Камеры в режиме реального времени. Твою мать! —А-а?..       Его глаза распахнулись. —Приказ с выше, — он кинул перед ним папку, которую вампир с неуверенностью взял, а сам развернулся к Софии. —Гор изучит документы, а мне действительно придётся осмотреть тебя, чтобы убедиться, что ты ничего не пронесла. —В пределах разумного, — едва не скалясь, произносит девушка. —Вы заставляете меня усомниться в вашей честности не только своей настойчивостью, но и излишней самоуверенностью, —произносит мужчина. Эсвальд чувствует себя хозяином. Что ж, всё сменится. —Я должна это сделать. Моих полномочий вполне достаточно, —София аккуратно касается языком зубов. — Всё официально заверено. Никаких проблем не возникнет. —Вы можете добиваться освобождения заключённых своими фокусами, — названный Гором вампир присматривается к гостье.       Эсвальд тем временем подходит к ней. У него далеко не хорошие намерения. —Я приехала одна, прихватив с собой кипу бумаг, доказывающих законность совершаемого мной действия, — она умолкает, понимая, что на волоске от момента, когда весь план может рухнуть в одночасье. —Гор, осмотрю-ка даму ради чистого интереса. Мне интересно, она спрятала что-то в лифчике или трусиках, —смеётся вампир. —Ставлю двадцатку евро, что в лифчике. Грудь как-то неестественно выглядит. —Но нельзя, —слышится голос другого. —Ай, трус! Так и остался в пубертатном возрасте, —Эсвальд не намерен отказываться от представления. —Я сказала, в разумных пределах, —повторяет София, сжимая челюсти. Вампир смеётся. —Разумеется. Не выдержав насмешек, она схватила его за рукав одежды и процедила сквозь зубы: —Если вы будете позволять себе много лишнего, ваши издевательства и прямые требования взяток от заключённых ради "освобождения", будут обнародованы. А уж господин Оскар подтвердит это... И поверьте мне, за такое сами сгниете в этом месте. Только посмейте нарушить хоть один принцип досмотра тех, кто посещает «Тень мертвеца».       Гор подскакивает на месте, но не подходит, прислушиваясь к разговору. В его голове щёлкает осознание, почему Эсвальд так часто ходит по камерам и почему он живёт лучше всех. Про Оскара он ничего не понимает. —Вы думаете, я на это поведусь?       Вампир хотел сохранить тон ровным, но взгляд всё равно быстро забегал. Прямо за ним свидетель. Свидетель, видевший, как София шантажом пытается добиться визита к Виктору. —Нужны доказательства? Я доставлю их сначала Секретарю, а он — князьям. Перед судом только ознакомьтесь, — без страха и с дикой уверенностью, будто это действительно так, выплюнула София. —Пусть все знают, как добросовестно вы выполняете работу, что отсюда выносят иногда далеко не трупы... Вы выбиваете не сведения, а деньги, обещая отчаявшимся освобождение. Думаете, нет записей с камер видеонаблюдения, нет факта снятых денег, заблокированных карт, подделанных подписей… Один только минус. У большинства не было фальшивых документов.       Отмычка из латуни совсем перестала давить на зубной ряд. Дела плохи. Она не сможет говорить, если они не будут закреплены. —В конце концов вы не имеете права запрещать мне посещать подсудимых для выяснения нужных мне обстоятельств. Все документы заверены. Я на стороне Старого Света и служила ему не один год.       Вампир неохотно кивает. Она представляет угрозу. Им мало платят за надзирательство. Приходится отнимать последние деньги у приговорённых к смерти. Они им уже не нужны, а ему хочется жить красиво… Особенно когда проводишь более ста шестидесяти дней и ночей в тёмном подземелье. Но власть не любит, когда лакомые кусочки в виде материальных благ достаются обычным вампирам просто так… А Оскар... Подлец Оскар... Он поплатится. —Гор, ключи от сто пятнадцатой, — со скрипом в голосе просит мужчина. —Чего вылупился? Ключи! Дай ей то, что она просит!       Названный Гором вампир косится на старшего, явно не ожидая его согласия. Но теперь и он узнал нечто важное: зачем вампир так часто навещает заключённых. —Вы подлец. Я дам ключи, если вы пообещаете мне передать ваши доказательства, — Гор оказался не так прост. —Идиот! Ключи!       Эсвальд дал ему подзатыльник и сам схватил другую связку ключей. —Я пропущу тебя, если ты обязуешься молчать, поняла?       София кивнула, но услышала тихий шёпот Гора: «Я найду вас». —Я убью тебя, ты понял? — он обернулся, но на лице теперь уже бывшего товарища змеилась улыбка.       Они спешно вышли в тёмные коридоры. —Если тебе проломят череп, я твой труп даже выносить оттуда не буду, — в пренебрежительном тоне произнёс вампир. —Сгниешь там же.       София промолчала. Её продолжали вести по извилистым коридорам «Тени Мертвеца». По щиколоткам скользил холод, исходящий от влажного камня.       Ван Арт, скрючившись, изредка постукивал зубами. Он уже не мог слушать крики заключённых. Они будто разом ополоумели. Вампир не исключал и вариант пыток перед смертью, чтобы раздобыть какие-то сведения. Иначе откуда здесь повсюду плохо замытые пятна крови? Виктор больше не мог оставаться спокойным. Он продрог до костей. Обонятельные рецепторы так и улавливали те отвратительные зловония, присущие таким местам. Его передёргивало. Азриэлю было не лучше. Последние силы тот истратил на железную дверь, на которой прибавилось вмятин. Между ними была договорённость: если их придут убивать, они сделают всё возможное, чтобы не допустить этого.       Ван Арт не ждал помощи. Пусть физически он несколько истощён, думал и соображал по-прежнему отлично. Ему не составит труда внушить ужас своим палачам. С остальным как-нибудь разберётся самостоятельно. Лава ярости разливалась всё хлеще, подначивала к началу действий. Железная дверь не выдержит натиска двух сильнейших вампиров. Былого спокойствия не осталось. Они с Ксандром раз едва не угодили в плен, где их бы наверняка расстреляли. Многие завидовали их дружбе и взаимовыручке. Знали бы только, кем стал их товарищ на третий год войны.       Послышались размеренные шаги в коридоре, а за ними — ещё пущий галдёж заключённых и мольба. Азриэль сиюминутно подорвался на месте. Виктор, поводив плечами, выпрямился. Кажется, их пребывание здесь в скором времени закончится. Брякнула связка ключей. Ван Арт обратился вслух и почувствовал кого-то до боли знакомого, точно сознание царапнули льдом. И он понял, кто это. Та, о которой Виктор помнил все те дни и ночи, проведённые здесь. Он же не ошибся? Он же в здравом уме? Не меньше двенадцати ключей тяжело звенели. Скважина замка противно заскрипела. —Будьте осторожна, госпожа фон Гельц, — скрипучим голосом заключил кто-то. Ван Арт плотно сжал губы. Это действительность. Ему не снится. Он давно не видит снов и не проваливается в забытьё.       Азриэль тоже услышал просьбу надзирателя и задумчиво глянул на Виктора. Крупицы здравого смысла остались же в нём? Ему не послышалось? Вампир остановил его, сжав одежду. Дверь отворилась лишь чуть-чуть. Появилась невысокая тень в свете тусклых ламп.       Взгляд Виктора при виде Софии вспыхнул ярким пламенем… Злости? Раздражения? Ван Арт смело шагнул к ней, закрыв её собой от напористого взгляда Азриэля. Фон Гельц коснулась спиной холодного бетона. Замок двери закрывали. Ты что тут делаешь? Уходи отсюда немедленно!       Она видела, что вампир нервничает, а ещё видела, что он не рад встрече. София в отрицании спокойно покачала головой, тем самым немо сказав, что никуда не пойдёт. —Что происходит? Вы как сюда вообще попали? — с долей изумления спросил Азриэль, подойдя к ним поближе, чтобы рассмотреть, чем они вообще занимаются.       Она помнила про Эсвальда, для которого нужно создать видимость разговора. Помнила про камеры в коридорах «Тени мертвеца». —Тебе вынесли смертный разговор. Я занимаю твоё место. Мне нужен код от сейфа, где ты хранишь документы на здание клуба, — обычным тоном произнесла Фон Гельц. —Тебе предоставляют честь. Никто не придёт выбивать из тебя сведения.       Ван Арт аж отшатнулся. Ты что такое говоришь? Виктор, послушай меня. —Код, Виктор. Мне велено разобраться с твоей собственностью.       Азриэль одними только губами проговорил: «Что?». Его верная дипломатка, всюду следовавшая за ним по пятам, предала Виктора? Вздор! —Я не обязан тебе это говорить, — Ван Арт хотел было отойти, но она схватила его за руки. Виктор, так нужно. Доверься мне. Я никогда не причиню тебе вреда. Что ты задумала?       Преисполненный твёрдости голос настойчивее застучал в висках. Виктор действительно давит гипнозом. К себе же не подпускает. —Не будь так настырен. Всего лишь код, ты облегчишь свои страдания. К тебе проявили уважение.       Металл тихонько ударился о зубы. Ей нужно срочно действовать. —Что вы такое говорите? — Азриэль ступает к ним, но выставленная рука Виктора заставляет остановиться. Я спрашиваю в последний раз, что ты задумала, София?       Фон Гельц какое-то время гордо смотрела на Виктора и внезапно припала к губам, будто в надежде коснуться их в последний раз. Вампир в непонимании застыл, чувствуя, как яростно сминают кожу его губ. Язык настойчиво раскрывает их. Ван Арт едва не отталкивает её с силой, но руки фон Гельц плотно обхватывают его ладони. Виктор снова противится поцелую, как внезапно что-то металлическое врезается в десну, раня. Солоноватый вкус горячей крови почти не ощущается из-за сильно выраженного привкуса металла. Это не с целью поцеловать. Он аккуратно, чтобы ненароком не проглотить, прижимает кусочек металла к нёбу с желанием изучить. Несколько толще лезвия, прочный, тяжёлый, шершавый и имеет на конце какой-то странный рельеф, похожий на… Резьбу ключа! Отмычка!       Виктор раскрывает глаза. София самозабвенно прижимается к губам, передавая вторую. Что ты творишь? Спасаю. Верь мне.       Вампир, поняв её, тихо и в протесте мычит. София… Что ты наделала? Уходи. К чему весь этот спектакль? Без тебя не уйду. Тут останусь. Прошу, позволь мне хотя бы попытаться спасти тебя. У меня осталось меньше восемнадцати часов, как к вам заявятся эти падальщики.       Она пыталась передать всю интонацию, всем нутром дать понять, что не могла поступить иначе. София обещала, но её укололо его недоверие. Разве бы она пришла просить разные коды, чтобы выдать их Князьям и позволить бесчинствовать Равелю дальше? —Тебя будут пытать. Под угрозой тайна, — тихо, для Эсвальда продолжает диалог Фон Гельц.       Вампир долго смотрит на неё. —Двести двадцать один, двести шестьдесят восемь, —произносит тихо Виктор, чем вгоняет Азриэля в ещё пущий страх. —Ты что творишь?       Ван Арт продолжает говорить все необходимые данные. Разумеется, это выдумка для обеспокоенного чем-то надзирателя. —Вы там долго ещё? — поторапливает суетящийся Эсвальд, не зная, как будет выкручиваться. Его накажут по всей строгости прописанных законов. Пожалуйста, Вик.       Ван Арт склоняется к губам и боязно, точно впервые, несмело начинает целовать в ответ, чтобы получить последнюю отмычку и не позволить ей упасть.       Азриэль, вздёрнув брови к самой линии волос, ошарашенно наблюдал за Софией и Виктором. Ему даже не приходит в голову втиснуться между ними и сделать хоть что-то. Беспомощно моргая, Шварц не знает, как сделать вдох и что поражает больше: непонимание или абсурдность возникшей перед ним картины. Дико хочется разразиться потоком нецензурной брани. С виду умная девка каким-то чудом попала в самую охраняемую тюрьму, чтобы напоследок поцеловаться со своим другом? Что за бред?       Всё ещё не желая принимать происходящее, Азриэль, несколько обескураженный, с толикой неловкости озирается по сторонам. Он определённо спятил от холода, который довёл не только до стука в зубах. И как бы вампир не пытался убедить себя в отсутствии здравого ума и лжи в окружающей реальности, перед ним также стояли глубоко целующиеся фон Гельц и Ван Арт.       Как мягки её губы… Как ему не хватало их. Она заглянула в чуть прикрытые веками зрачки. Одна из них обязательно подойдёт, слышишь?       Они увлекались всё больше. Он плотно прижимал к себе. Ему не хватало её. —Что происходит? — когда София всё же отстраняется от Виктора, спрашивает Шварц.       Пояснений ждать не стоит хотя бы потому, что ни один из них не реагирует на его слова. Между ними устанавливается молчание. —Мне нужны все данные о твоих компаниях. Их придётся уничтожить.       София, чуть приподняв подбородок, рассматривает лицо Виктора, чуть приоткрывая губы в волнительном вздохе. Его брови сведены к переносице, а взгляд всё же отчего-то злой, будто фон Гельц пришла сюда с целью навредить. Что она сделала? Ровно в двенадцать здесь начнётся пересменка. Призывом к ней станет три удара молотом. Вик, не прогляди, прошу. У вас около пятнадцати минут, чтобы найти выход. В коридорах камеры. После за них сядет смотритель. В этом крыле есть выход в сад. Он для охраняющих и выноса трупов заключённых. Вам нужен он. Ксандр поможет. Он несколько раз позовёт одного из охранников, который больше не дежурит, и постарается отыскать вас, войдя в здание. Тебе необходимо сориентироваться по звукам. Пятнадцать минут, Вик.       Ван Арт смотрит на неё далеко не с благодарностью, а даже с каким-то осуждением. Во рту смоченные слюной под самым языком три отмычки — путь к его спасению. Но какой ценой? Тебя обвинят в содействии побегу и поместят сюда же. Зачем ты это сделала?       Колющий льдом голос громом разразился в голове. Вспыхнувшие, как два раскалённых уголька, глаза недобрым блеском сияли в темноте. Не сложно увидеть, как она в обиде опустила голову, а потом гордо вскинула её и надавила на его разум с такой силой, что Виктору на секунду показалось, что он потерял контроль над собой. Вместе с тем полный непонимания, горечи и обиды взгляд устремился на него. Стоило позволить тебе умереть? Ты считаешь правильным жертвовать, не получая ничего взамен? Считаешь правильным отказываться от моей помощи? Так где же наши отношения окажутся? Почему снова ты отказываешься от меня?       София была права. Виктор кидался спасать её, но не думал о чувствах своей женщины, так тянувшейся к нему. Он хотел бы усмирить тот гнев. Они же всегда вместе справлялись. Он ей всегда доверял. Но раньше не было того острого чувства привязанности к ней. Он осторожно касается её руки, но огонь не утихает. Ему не стоит говорить всё, что скопилось внутри. Она почувствует всю ту слабость. Ты права, Софа. Прости меня.       Фон Гельц на короткий миг прикрывает веки в согласии, но обида не сходит. Она плещется. Она даст о себе знать. Вампир, желая закрыть вопрос, плотнее прижимает её к себе с ярым намерением укрыть в своих объятиях от всех невзгод мира и касается кончиком носа щеки Софии. Так нежно и ласково касаться умеет только Ван Арт. От тебя смердит. Гадость!       Вампирша защищается колкостями. Ей, по правде говоря, плевать на запах немытого тела. Всё равно оно привлекательно.       Виктор же допускает ту же ошибку, как и в прошлом. Не стоит демонстрировать дорогое никому. А уж вампирскому обществу тем более: отнимут, разрушат, растопчут. Азриэль стоит позади.       София, вспоминая те теперь такие короткие месяцы вдвоём, те оттаивающие на краткий миг настоящие чувства Ван Арта, испытывала глубокую печаль и тоску, что скреблась наружу. А уж если учесть, что он явно сейчас раздражён её поступком, тем более. Будь проклят, Равель! —Скажите, что происходит? — Азриэль в последней надежде хватает Виктора за плечо и разворачивает к себе. —Всё хорошо, Азриэль, — убийственно спокойно говорит Ван Арт.       Он знал, что спокойная реакция Шварца могла вызвать недоверие. Многие уже поняли, что это не в его духе. Он просто так бы не смирился с грозящей смертью. —Нас приговорили к смертной казни.       Вампир, в ту же секунду оскалив зубы, угрожающе надвигается на них. —Ты спятил? Ты готов так просто распрощаться с жизнью?! Трус! Самый жалкий и настоящий! Выпустите меня немедленно! Он хочет сдохнуть, не я! —Вышла оттуда немедленно! — раздаётся грозный тон Эсвальда.       София в последний раз касается ладони Виктора, прощаясь с ним. Три удара, Вик. Прошу, не пропусти. Ксандр выведет вас. —Куда собрался, шакал? —Азриэля отпихнули с такой силой, что он полетел на пол едва ли не со свистом.       Но от страха перед гибелью, от отобранной на спасение надежды он подрывается. Виктор не успевает схватить его за плечо и остановить. Шварц, не думая о боли в боку, со зверской силой ударяет по закрывающейся двери и тут же со стоном падает обратно. Стискивая зубы, он натужно дышит, изгибаясь в муках. —Посмотри на меня, —твёрдо произносит Ван Арт и показывает одну из отмычек, которую зажимает в зубах.       Азриэль не чувствует облегчения. Его подкосило пребывание в холодной камере, отсутствие вкуса человеческой крови на языке больше трёх суток.       Фон Гельц больно хватают за запястье, почти выворачивая его, и вышвыривают, как собачонку, в тёмный коридор. Она чуть взвизгивает и на защитных рефлексах хочет ударить в ответ, но её отталкивают. —Добилась своего, дура? Получила что хотела? Я тебе о чём говорил, идиотка? — срывается Эсвальд. —Ваши верха в край обнаглели! Когда им надо, мы стелись! Когда нам — чёрт вам! Пошла вон отсюда! Я и без того тебе слишком много позволил! —Не смей со мной так обращаться, — процедила София, потирая запястье. —Вон!       Фон Гельц не сопротивляется. Всё, что нужно, она уже сделала, а материалы Оскара ещё помогут повернуть дело в нужное им русло.

***

      Она прошла в зал суда без опозданий. Большинство стульев уже были заняты. Сегодня здесь собрались, помимо Князей, другие знатные вампиры, Орден. Своего друга она заметила сразу. Артур кашлянул, привлекая внимание, но остался проигнорирован фон Гельц. Вампирша не всматривалась в прибывших гостей, только знала, что здесь наверняка и обиженная Анника с Нестором, и Секретарь.       Равель оживился при виде неё, но поглядывал исподлобья, изучая свою соперницу. София в сопровождении вампира, облачённого в строгий костюм, прошла к своему стулу и только теперь смерила холодным взглядом присутствующих. Алиса восседала недалеко от неё, на противоположной стороне. Девушка была чем-то подавлена? Её глаза сделались стеклянными. Ладони плотно сжимались в кулаки. Она чуть подняла голову. Ненависть снова сдавила горло. Фон Гельц посмотрела в ту же сторону и ужаснулась. Милдред! Что она здесь делает? Почему сидит на стороне погибшей Главы Ордена Старого Света? Где Мия?       София глянула на часы. Пока она играла на одной доске, ходы делались на другой. Санчес старалась не смотреть на фон Гельц. Опасалась гипноза. Мику вопросительно глядела на неё. Она была, на удивление, расслаблена. Фон Гельц пропустила какой-то ход.       Артур ерзал на стуле, то и дело смотря на Княгиню фон Гельц, такую очаровательную в своей строгости, гордости. Настоящий сокол, зрящий в самые сердца собравшихся. Посмотри на меня, маленькая ты поганка! Где тебя носило? Что ты придумала? Ты хоть понимаешь, что сейчас будет?       В залу бодрым шагом вошёл мужчина невысокого роста. Он держал в руках папку. Они заменили чтеца. Вампир был румян и немного полноват. —Приветствую! Ночь сегодня особенно тиха и прекрасна, — оповестил о своём присутствии он. —Меня зовут Азазель. Мой коллега не смог присутствовать на сегодняшнем слушании.       София постоянно оглядывалась на часы, которые пробили двенадцать. Хоть бы Ксандр не подвёл… Равель не слушал чтеца. Только смотрел на фон Гельц, попутно допивая уже третий бокал вина.       Виктор слышал, как под дверью после визита Софии ходил кто-то, что-то шептал, но вампиры продолжили изображать смирение. Через несколько часов всё стихло. Азриэля едва удалось успокоить. В какой-то степени из-за Шварца опасались лишний раз открывать дверь.       Три удара молотом… Всё, как и обещала фон Гельц. Почему он сам не обратил внимание на эти повторяющиеся каждую ночь звуки? Виктор ослаб. Ему нужна кровь. Он достаёт изо рта первую отмычку. Вставляет в замок и пытается провернуть… Не поддалась. Берёт вторую. Они не внушали доверия, но он действовал аккуратно, чтобы не сломать тонкий металл.       Князья явно торопятся. Их ждёт возвращение домой. —Дорогие гости, Старый Свет рад приветствовать вас! Мы собрались после двух слушаний по делу господина Шварца и Ван Арта, но! — он поднял указательный палец вверх.       Вторая отмычка не открывает замок. Она ломается. Виктор мысленно бранится. Он может не покинуть камеру из-за своей неаккуратности. Шварц, который стоял рядом, обратился вслух. Приходится помогать первой отмычкой. Обломок второй падает за дверь. Третья. Последняя. Если она не подойдёт, то им уже никто не поможет. Именно сейчас он чувствовал ту невероятную тягу к жизни. Он хватался за соломинку, веря, что сможет спастись. —Всё нормально? — спрашивает Азриэль, но ответа не получает.       Ван Арт не знает. —У Совета появились новые сведения, которые признают недействительным не только исполнение приговора, но и пребывание Виктора Ван Арта и Азриэля Шварца в «Тени Мертвеца».       В зале прошёлся гул. София едва не вздрогнула. Как? Что они выяснили? Равель заметно занервничал. —Несмотря на веские основания считать виновными в смерти господина Ризанда именно этих господ, представитель Совета в одночасье признал приговор недействительным, — Азазель театрально разводит руками. —Как можно признать этот приговор недействительным? — в разговор вмешивается Мора.       Фон Гельц подставила и Ксандра, и себя, и Виктора. Ей нужно не допустить освобождения Ван Арта. Как всё парадоксально выходит…       Софии необходимо предупредить Уотта, но телефон как назло оказался разряжен.       Третья и последняя отмычка… Путь к спасению ли? Виктору ни в коем случае нельзя ломать её. Путь к освобождению и без того виден только миражом. Время на раздумье не было. Действовать. Срочно.       Вздохнув, он тихо запустил отмычку в скважину замка. Несколько долгих секунд трения металла не принесли успеха. Ван Арт продолжил с ювелирной точностью давить, как что-то надломилось. Отмычка предательски гнётся до излома. Металл тонок. —Чёрт! —Виктор? —с опаской спрашивает Азриэль. —Последняя отмычка… Она надломилась. —На номерах господина Шварца и Ван Арта стоит переадресация. Именно поэтому они не слышали звонков, — отвечает чтец, ни капли не страшась проходящих по залу возмущений.       Князья разочаровались. Они не верят в расследование. Мора что-то говорит, к чему-то призывает. Равель молчит. Фон Гельц, замерев, пытается убедить себя, что она всё сделала правильно. —Совет приложит все необходимые усилия, чтобы выяснить, кому принадлежит номер, на который была совершена переадресация. Прошу тишины! Тишины, господа! Зал не затихает. —Вы по невнимательности допустили такие беспорядки! Вы понимаете, чем это грозит! Господин Шварц….       Отовсюду лавиной накатывает галдёж, когда громкий и властный голос чтеца прерывает всех. София в волнении смотрит на часы. Прошло семь минут. —Я обращаюсь к вам! Я требую тишины! Вы не перекричите друг друга! Да, Совет признаёт ошибку и понесёт соответствующее наказание! Но! Опять но! — его рука с характерным хлопком опустилась на стол.       Виктор цепляется за кусочек отмычки. Она подошла, но из-за излома всё может пойти не так. Кожа подушечек пальцев стирается в кровь. Больно. Ван Арт не хотел умирать. Влажность на пальцах мешает. Он спешно вытирает их о пиджак. Азриэль начинал нервничать. Ему необходимо выбраться. —Если мне не удастся покинуть это место сейчас, то я выберусь потом и проломлю Равелю череп собственноручно, а потом пусть делают со мной что хотят… —Как Совет понесёт наказание, если его состав нам неизвестен? — возражает Алэн.       Азазель улавливает намёк, оттого игнорирует Князя. —Но не спешите радоваться. В обществе вампиров резко произошёл диссонанс. Секретарь, избравший на место Азриэля, господина Маркуса так и не дождался его явки. Но! Тело вампира было найдено уже окоченевшим в номере отеля. Кто-то мастерски выстрелил ему в затылок. Я прошу тишины, господа! Знайте, справедливость всё равно восторжествует! Мы накажем всех, кто как-либо причастен к этой смуте! Помимо этого, на автомобиле разбилась Глава Ордена Старого Света!       Вампир грозит всем пальцем, будто хочет напугать непослушных детей. Равель с ненавистью стиснул зубы. От одного только имени "Маркус" его воротило. Подлец! Он всё знал! По делом ему!       Поднялся Секретарь. Игрок Софии. Его движения как и всегда расслабленны и ленивы. Он едва улыбается. —Позвольте, Азазель, я не углублялся в досье господина Маркуса, но он отлично подходил на роль нового Князя Германии. Ранее прислуживал при дворе господина Равеля, оттого я его и выбрал, — вампир делает секундную паузу. — Потом по непонятным причинам сэр Алэн лишил его всего. Я не склонен сыпать обвинениями на таких мероприятиях и не буду, но у меня невольно закрадывается подозрение в неугодности Маркуса.       Его взгляд обращён на Равеля. —Замок не поддаётся. Металл хрупкий.       Виктор уже узнавал в гуле мольбы новообращённых Ксандра. Он их звал. Прошло предостаточно времени. Они не смогут выбраться раньше, чем к ним заявятся их убийцы. От досады Ван Арт прикусил губу, из которой потекла кровь. —Проклятье! Проклятье! Проклятье! — Азриэль ударяет по двери.       Третья отмычка падает за дверь… Их найдут. Его Софа. Она оказалась под угрозой. —На что вы намекаете? — возмущённо восклицает Азазель.       Мику расслабляется. Они с Софией смогли испортить планы Алэна, так ещё и сделать так, чтобы его обвинили в смерти Маркуса. Он стал в разы опаснее. Равелю грозит наказание. —На то и намекаю, —с выраженной в голосе ноткой лени повторяет Секретарь. —Когда освободят Виктора Ван Арта и Азриэля Шварца? Когда накажут всех за клевету? — внезапно спросила Мику, уставившись на Мору. —По одному задаём вопросы! — напомнил Азазель, злясь всё больше. —Виктор, — шёпотом зовёт Ксандр.       Ван Арт припадает к двери. Ещё не хватало смерти Уотта. —Ксандр! Ты куда забрёл? —У вас не получилось вскрыть замок? —Отмычки сломались. Забери их обломки, чтобы Софию ни в чём не обвинили.       Просит Виктор. Азриэль метается по камере. Они не смогли. —У меня осталось четыре минуты… Я передам тебе отмычку обратно. Попробуй ещё раз, без тебя не уйду.       Равель кашляет. —Несмотря на наши разногласия в прошлом, я отношусь к Маркусу нейтрально, — заверяет вампир.       На ноги поднимается явно осмелевшая Мику. —Именно поэтому угрожали ему ежегодно, когда он только появился при дворе Германии? —Вы на что-то намекаете? —Как и вы, когда необоснованно обвинили Виктора Ван Арта и Азриэля Шварца в неком сговоре против вас, — цедит София.       Прошло одиннадцать минут… Виктор зажимает её меж пальцев. Она в грязи и его крови. Азриэль расхаживает сзади, что-то шепча. Вампир не давит на неё, когда внезапно раздаётся щелчок. Ксандр успокаивает рядом находящихся сокамерников гипнозом. —Давай же! Они на половине пути. —У меня были основания, а вы, госпожа фон Гельц, намекаете на мою виновность без них. —Тогда их было недостаточно… Последний щелчок. Дверь отворилась. —Быстрей, нам нужно уходить! —подгоняет Ксандр. Ван Арт подбирает отмычки и уходит. Азриэль почти хохочет от ощущения победы. Извилистые и тёмные коридоры «Тени мертвеца» больше не заточение для них. —Прекратите немедленно! Я вынужден закончить заседание! Его невозможно вести! Успокойтесь и попомните своих родителей, давших вам такое отвратительное воспитание! — Азазель захлопывает папку. —Всё переносится на завтра! Подумайте! Ксандр Они со мной.       Артур подходит к фон Гельц, которой ещё необходимо разобраться с некоторыми вопросами, и берёт за руку. —Где ты была? — Алиса становится рядом с вампиром. —Ксандр тебе всё расскажет, у меня незаконченные дела, — она выворачивается из хватки и идёт прочь.       Только её друг не намерен просто так отступать. —Нет, ты мне расскажешь!       Гафа семенит за ними. —Если не хочешь проверить, хорошо ли работает твоя регенерация, отойди.       Их напряжённые взгляды сталкиваются, точно клинки. Они какое-то время молча переглядываются. Артур отходит. Он им всем ещё задаст!

***

      Мику, сидевшая рядом с ней, нервничала. —Они сбежали. Как их теперь оправдать? —Эсвальд у меня на крючке, —уверяет София. — Захочет спасти свой зад, сделает всё, что будет велено.       Они подъехали к дому фон Гельц. Ксандр с Азриэлем и Виктором уже давно ждали их. София ещё несколько часов пробыла у Секретаря и у Оскара. Никаких помарок в деле по убийству Маркуса не было.       Фон Гельц и Мику молниеносно покинули едва затормозивший автомобиль. Виктор тут же вышел к ней навстречу, собственно, как и Ксандр. Мику Азриэль ждал в машине. У него ломило всё тело, но хотя бы больше не пахло от одежды зловониями тюрьмы.       София сказала короткое «спасибо» Ксандру. Впрочем, Уотту и не нужны были слова благодарности. Они все стоят друг за друга горой. Да и к тому же, есть дела поважнее. Например, обо всём рассказать Артуру, который успел написать пару гневных смс заглавным буквами, что Ксандр подлый жук и за всё непременно ответит.       Он глянул в последний раз на беспокойно нежащихся в объятиях фон Гельц и Ван Арта и тихо тронулся с места. Пусть в нём и до сих пор тлело чувство поглощающей ревности, Уотт не смел и думать о чём-то, что могло бы повлиять на отношение Софии к нему.       Фон Гельц прижималась к его торсу с силой. Она не верила, что Виктор рядом с ней. Даже те обиды от никому не видных, кроме них самих, ссор растаяли, будто снег по весне. —Святые, ты жив… Я успела, я не опоздала, — голос её надломился, став совсем тихим, слышным лишь ему.       Ван Арт был не менее рад встрече и прояснению обстоятельств, но та нелепая недосказанность всё ещё теплилась горечью на языке. —Софа, моя милая.       Фон Гельц впервые радовалась быть для кого-то «Софой». Ей не хватало этого. —Я очень по тебе скучала, я думала, что больше никогда не увижу тебя.       Фон Гельц стало спокойнее. Она здесь. Она с ним. Она выстояла….       У них за спиной щерился тёмный проход в дом. Время не терпит. До рассвета всего несколько часов, которые они не отдадут никому, кроме друг друга. —Так вот они какие, эти друзья, — прокомментировал Азриэль, обнимая Мику…