Псевдодракониха, или Пять дней ада бедного варвара

      Как и в прошлый день, Бакуго проснулся ближе к обеду и не прочь был бы еще поваляться, если бы не крики каких-то ребятишек на улице. Юноша разлепил один глаз и злобно уставился на окно, из которого доносились эти самые звуки, которых Кацуки ненавидел, но стоило ему лишь поднять голову и проснуться окончательно, как ребятня убежала куда-то, оставив бедного варвара ворчать на все. Не то, чтобы он чувствовал ярость, но такое пробуждение было для Бакуго самым нелюбимым. День предвещал быть трудным.       Все началось с того, что вставать с постели совершенно не хотелось. Перевернувшись на спину, Кацуки даже не вздрогнул, увидев, как возвышается теперь его живот над телом - несильно, но заметно. Лишь тихо вздохнул, понимая, что такой вид будет преследовать его еще четыре дня, и посмотрел в потолок. «Это ради Киришимы», - твердил внутренний голос, да и сам варвар прекрасно понимал, ради чего он на это пошел. А главное, ради кого все это. Такое спокойствие, о котором вчера рассказала ведьмочка, и вправду было несвойственным юноше, и тот уже в который раз задался вопросом: а почему же он так быстро смирился со своей участью? Даже вчера он не волновался о том, что с ним станет, не нервничал, а просто...лежал, поглощенный своими мыслями. Мыслями о том, чем бы заняться и как можно совершенно не двигаться.        Это было так необычно - такое безмятежное и умиротворенное спокойствие, наливающее истомой все тело. Даже ворчать не хочется. Желание лишь лежать тут и наслаждаться тем, что сейчас имеется.       Надо бы расспросить у Урараки, подумал Бакуго, пока не услышал, как урчит в его животе. В тишине комнаты это звучало так отчетливо, что заставило варвара вскинуть бровь вверх от удивления. Пару минут он лежал не двигаясь, припоминая слова Очако. День сильнейшего голода? Об этом она говорила вчера? Что ж... Не так юноша это ожидал.       - Началось, что ли? - спросил вслух у самого себя Кацуки, приподнимаясь на локтях. Заурчало второй раз, но более настойчиво, и юноша ясно ощутил, что он хочет есть, хотя до этого, только проснувшись, голод был не таким сильным. Варвар даже не ожидал, что желание идти и найти хоть какую-нибудь еду может возникнуть так внезапно.       Бакуго поднялся с постели, лениво потянувшись, и слегка выгнул спину, желая хоть немного ее размять, отчего позвоночник невольно хрустнул. Не привык он спать на таких мягких постелях - теперь тело все ломит, и будто мышцы сковывает. А может, и Киришима спать мешал, ведь из-за него не перевернуться - приходится все время на боку спать. Впрочем, имело ли это хоть какой-нибудь смысл, когда голод становился все сильней? Нет, и именно поэтому Кацуки, напялив вязанные тапочки, любезно оставленные, верно, Ураракой около его кровати, прошагал медленно к двери.       В доме, на удивление, было очень тихо: ни треска поленьев в печи, ни пения Очако слышно не было, что заставило варвара нахмуриться и отправиться на кухню на поиск хозяйки этого дома. Там, как и ожидалось, никого не оказалось, а все свечи стояли на столе, не кружась больше под потолком. В гостиной тоже никого не оказалось. На «Круглолицую» та не отзывалась - в доме и вправду никого не было. У Кацуки проскочила мысль, что та может крепко спать - даже несмотря на то, что встает эта ведьмочка ни свет ни заря - и это заставило Кацуки обойти весь дом, хоть и было это нелегко.       Домик Очако не был маленьким, как кажется на первый взгляд: он состоял еще из четырех комнат, не включая той, где жил сам юноша. Зачем столько комнат ведьмочке-одиночке, было совершенно непонятно, ведь практически все они были завалены какими-то вещами, либо же вовсе пустовали. Спина до сих пор слегка ныла после долгого сна, отчего Бакуго приходилось придерживать ее руками и идти медленно. С непривычки не хотелось бы чего-нибудь потянуть, а потом мучиться с растяжением.       В конце обхода дома голод стал совершенно нестерпимым, отчего Кацуки пришлось вернуться на кухню и устало осесть на стул. Когда он в последний раз так сильно хотел хоть что-нибудь поесть? Вроде, после того, как тот покинул деревню своей матушки: на склоне той горы, по которой пришлось идти юноше, еды было так мало, что подолгу приходилось голодать. Сейчас же варвар не был уверен, что тогда было хуже, чем сейчас.       Взгляд внезапно зацепил тарелку красных яблок, стоящих на одной из полочек, самой ближней, над столом. Подойдя к ним, Бакуго вдохнул приятный сладкий запах, исходивший от них, от которого тут же потекли слюнки. Воровато озираясь по сторонам, юноша решил стащить эту самую тарелку, ведь более ничего он найти не смог, но стоило ему схватить ее, как на стол тут же упал листочек бумаги. Повертев его у себя в руках, Кацуки тут же понял, кто оставил ему это послание.       - «Ушла за провизией... Яблоки бери... Можешь приготовить все, что пожелаешь... Скоро буду...» - прочитал вслух варвар, пропуская мимо пару предложений, которые по его мнению были не так важны. Впрочем, самое главное он вычитал, хитро глянув на фрукты и тут же схватив один из них.       Вопрос, откуда яблоки взялись у Очако посреди зимы, сейчас совершенно не волновал ужасно голодного Бакуго, который пару укусами, расправился с одним из них и тут же взялся за второй. Одними ими наесться не получится - Кацуки это понимал, и, когда в руки попал третий плод, юноша захватил еще один и все же встал со своего места, отправившись на поиски хоть чего-нибудь. Держа в зубах яблоко, он подошел к двери, к единственной, к которой он еще не приближался, прекрасно осознавая, что это может быть. Как варвар и думал, это была кладовая, наполовину пустая, но все же с достаточным количеством провизии, а в полу ее красовался люк. В холодном погребе, находившимся под этим самым люком, у ведьмочки нашлось сало, вяленое мясо, а также тушка кролика, которую кто-то совершенно недавно освежевал. Наклоняться хотя и было тяжело, но по-другому достать еду бы не получилось. Юноша, неразборчиво проворчав, опустился на колени и - о чудо - все съестное можно достать лишь слегка склонившись - погреб не был глубоким, как ожидалось.       - Ну что ж. Пора бы с этим что-нибудь сделать, - пробубнил сам себе под нос Бакуго, перетащив поочередно все необходимое на кухню.       На кухне у Урараки стояла не только закрытая печка, в которой, по-видимому, та пекла хлеб, но и открытый камин с железной перекладиной, на которой уже висел котелок. «Отлично», - ухмыльнулся довольно тот и принялся за готовку. С железки пришлось снять котелок и отставить в сторону вместе с самой перекладиной. Тушку кролика нужно было насадить на вертел, который у Очако тоже был, что не могло не радовать. Специи нашлись на одной из полочек - теперь все было готово к готовке.       От жаренного мяса пахло очень аппетитно, а пряности, которыми Бакуго его посыпал, раздразнивали аппетит. Яблоки уходили один за другим: Кацуки, сидя около огня и попутно греясь, грыз их, пока главное блюдо еще готовилось. Не сидеть же голодом.       Ржаной хлеб, что испекла сама Очако вчера, вскоре оказался в руках у варвара, потому что от фруктов не осталось ни следа, но есть хотелось также сильно, как и с утра. Впрочем, вскоре от него, как и от сала, остались лишь крошки. Мясо, приготовленное на огне спустя какое-то время, тоже было съедено быстро. Это немного пугало Кацуки, который не привык столько есть - ему того кролика хватило бы сполна на весь день - но остановить он себя не мог. Об этом ли говорила ведьмочка, когда называла этот день «днем сильнейшего голода»? Впрочем, сейчас варвара волновало это намного меньше, вспомнив, что он еще принес вяленое мясо.       В тот момент, когда Бакуго был готов приняться за то самое мясо, входная дверь с протяжным скрипом отворилась, громко хлопнув, а после на кухню со скоростью молнии вбежала Урарака, раскрасневшаяся и запыхавшаяся. Большая сумка, которую она держала за плечами, тут же полетела в угол, а девушка подлетела к застывшему от удивления варвару, принимаясь оглядывать его с ног до головы. Кацуки пришлось приостановить трапезу и отставить в сторону еду. Не прошло и минуты, как Очако облегченно выдохнула и вернулась к той сумке, в которой, по-видимому, она принесла продукты.       - Прости, что так долго, - проговорила та, подходя вместе с этой сумкой к столу, за которым сидел юноша - Ты, как вижу, тут уже во всю объедаешься.       Бакуго ей ничего не ответил и, аккуратно встав со стула, тихо прошагал за спину к ведьмочке, всматриваясь в содержимое ее сумки: еще больше мяса, какая-то рыба, сухари, хлеб, а ещё, вроде, картошка с морковью. Заметив, что гость пристально пялится на продукты и пускает слюни на них, Очако тут же отдала ему две морковки, предварительно их помыв в чистой воде.       - Держи, - сказала та, начиная вытаскивать провизию на стол и тут же понесла часть в погреб. - Ты уже много съел?       - Нет, - коротко ответил ей Бакуго, взяв в рот морковь и принимаясь ее жевать. Ведьмочка, на удивление, вернулась быстро, отряхнув ладони от пыли и подходя к варвару. Она оглядела пустую тарелку, в которой точно когда-то лежали яблоки. К тому же та подметила, что в кладовой продукты поредели.       - Ага, ха-ха, вижу, - посмеялась она. - От мяса, сала и яблок не осталось ни следа.       Кацуки ничего ей не сказал в ответ, лишь нахмурился и пожал плечами, мол, ты сама сказала, что я могу есть все, что хочу, я и ел. Урарака же, посмотрев на еще не затушенный огонь в камине, повесила над ним котелок и взялась за мясо.       - Не злись. Я же просто так говорю, - проговорила та, начиная что-то кашеварить. - Это нормально для тебя сейчас, поэтому не стесняйся и проси столько еды, сколько тебе хочется. Это правда важно, чтобы Киришима достаточно окреп. К тому же, те золотые монеты, что ты мне дал тогда, кончатся еще не скоро. Хочешь помочь?       Весь день они провели за готовкой. Было трудно, ведь из-за жара от огня на кухне изредка становилось невыносимо тут находиться, но голод утолять как-то было нужно. Бакуго, хоть и частенько отдыхал на стуле - точнее, его туда гнала ведьмочка, чтобы тот не перенапрягался - но помогал все же на славу, попутно при этом съедая морковку, которую, верно, Урарака принесла, как просто перекус для него. Вяленое мясо тоже пропало без следа, потому что по словам Очако, она его практически никогда не ест, оставляя на крайний случай. Сейчас же как раз такой и был.       Через час после прихода ведьмочки, на столе уже стояли наваристый суп, жаренное мясо, тушеный картофель и еще одни яблоки, которые Очако откуда-то принесла. Пока Бакуго принялся за тарелку супа, Урарака решила разбавить тишину разговором:       - Второй день всегда выдается таким тяжелых, ух, - вздохнула та, прибирая кухню и вычищая ее. Впрочем, магия помогла ей сделать это за пару минут, так что помещение сияло чистотой уже совсем скоро. Сама же Очако взяла тарелку тушеного картофеля и, аккуратно дуя, чтобы тот остыл, стала потихоньку его есть. - Знаешь, почему я бежала? Я забыла тебе рассказать о том, что форму свою ты не потеряешь и потолстеть не сможешь. Просто...когда-то я тоже забыла об этом сказать и убежала за продуктами, а тот человек полдня мучился из-за голода, считая, что это ему навредит, потому что он и так уже много поел. Пришлось ему тогда еще один день провести в том положении. Ты правильно поступил, что не стал лишать себя еды.       - Твое зелье снова опять на это влияет? - спросил Бакуго, на секунду прерывая свою трапезу. Одна тарелка уже была доедена, так что пришлось налить себе еще. Голод уже ощущался не так сильно, но насытиться пока так и не получалось. Урарака же в это время просто наблюдала за ним, ожидая все же, пока ее картофель остынет. Окно пришлось притворить, чтобы проверить кухню. В ней было слишком жарко.       - Ты сейчас, словно печка, - попыталась объяснить она. - В печку, чтобы та нагрелась, нужно постоянно подкидывать дрова. Чем больше дров ты подкинешь - тем больше жара будет. Дрова превратятся в угли, которые будут еще долго горячими, согревая все вокруг, а угли - в сажу. Еда - это твои дрова, вот только угли в сажу не превратятся - они просто будут съедены монстром огнем. Это сложно, но чтобы у тебя были силы на внутренний жар, тебе требуется еда, а оттого у тебя и голод ненасытный. Не думай только, что так будет всегда: к концу этого дня все поуляжется, а с завтрашнего дня тебе просто придется есть две порции вместо одной, а не есть за четверых, как сегодня. Сейчас тебе просто нужно распалиться до нужной температуры, а после ее просто поддерживать.       - Как ты вообще терпишь то, что твои запасы кто-то съедает? - резонно спросил Бакуго. - Как я понимаю, я не один жил у тебя с такой проблемой.       - Мне платят за проживание, так что никаких проблем, - пожала плечами девушка. - Если же нет, то отрабатывают долг. Доброта добротой, но все же мне тоже нужно чем-то питаться. Ты тоже это уже сделал, так что не о чем переживать.       Урарака более ничего не сказала, а лишь закрыла окно и уже принялась за свою еду. Они просидели вместе совершенно недолго: ее лицо выглядело уставшим, а сама он клевала носом в тарелку, еле-еле сумев доесть свою небольшую порцию. Кацуки же тем временем решил взять еще кусок мяса, верно, последний на сегодня, потому что три тарелки наваристого супа все же сделали свое дело - есть уже хотелось гораздо меньше.       - Я-а-а-а... Пойду. Сегодня был трудный день, и спать хочется сильно, - проговорила Очако, зевнув в кулак. Одним взмахом руки она заставила свечи перестать кружиться под потолком, поставив их на стол. Тяжело встав со стула, она лениво потянула и прошагала к двери, через плечо добавив. - Свечи не забудь затушить, как пойдешь на боковую. Яблоки возьми с собой в комнату, если захочешь ночью перекусить. Добр-..       - Откуда у тебя взялись яблоки посреди зимы? - спросил ее все же Бакуго, отставляя пустую тарелку в сторону. Урарака подозвала его кивком головы к себе.       Медленно встав со стула, Кацуки прошагал к ней, а после они вместе пошли в гостиную. Спина уже не ныла, распаренная от жара на кухне, так что идти было гораздо легче. Зайдя в комнату, ведьмочка щелчком пальца зажгла одну из свечей и указала куда-то в угол, где царил полумрак. Пришлось прищуриться, чтобы что-то хотя бы разглядеть, но хоть глаз выколи - ни черта видно не было.       Внезапно зажглась еще одна свечка и тут же плавно подлетела к тому самому углу, растворяя мглу и открывая взору присутствующих маленькое деревцо.       - Это маленькая яблоня, которую я недавно смогла вырастить, - проговорила тихо Урарака, подходя к растению поближе и поглаживая небольшие листики. - Она плодоносит каждый день.       - Зачем она тебе? - спросил резонно Бакуго, стоя на расстоянии от деревца и рассматривая оттуда его. Очако же восхищенно смотрела на свое творение - в свете свечки ее глаза поблескивали .       - Яблоки - одни из самых вкусных фруктов, которые не растут в западных землях, - тихо ответила ведьмочка, оторвавшись от растения. - Иногда хочется вкусить эти плоды. К тому же их можно за дорого продать королевской семье, которая эти фрукты всей душой обожает. Ты, как вижу, тоже не отказываешься от такого угощения.       Урарака по-доброму улыбнулась, смотря на Кацуки, который, выходя из кухни, захватил один яблок с тарелки. Ничего не ответив на ее слова, Бакуго лишь с хрустом откусил кусочек и пошел в сторону кухни, попутно жуя лакомство.       - Доброй ночи, - хихикнула Очако, отправившись в свою комнату вслед за гостем.       Больше есть не хотелось, несмотря на то, что тяжести в животе после большого количества съеденного не было. Захватив с собой тарелку с фруктами и затушив все свечи, Кацуки поспешил в постель.       За окном уже проливала свет луна, а звезды были как никогда яркими. Ночь сегодня обещала быть бесснежной, тихой и спокойной. Бакуго, отложив яблоки на небольшой столик около своей кровати, улегся в нее и, закутавшись в теплы плед, почти сразу же провалился в сон. Сегодня был трудный день, но, слава предкам, он уже походил к концу.