До скорой встречи

      — Извините? Вы в порядке? Сестрёнка, вам не нужна помощь? Сестрёнка?..       Мальчик от неожиданности отскочил, увидев, как человек подал признаки жизни. Эта странная личность свернулась клубочком, оперевшись о каменную скалу, и завернулась в белое кимоно так, что юнец не мог видеть её лицо, только тёмно-синие длинные волосы.       Незнакомка помотала головой и подняла к нему лицо. Только тогда мальчик понял, что ошибся с полом — это ведь никакая не сестрёнка! Этот человек — или, может, демон — был юношей несравненной красоты. Мальчик ощутил, как внутри него загорается восхищение.       — Ой, простите, братик, я не заметил! — он быстро поклонился, извиняясь. — Братик, вы в порядке? — повторил он.       Говоря по справедливости, у старшего братика всё ещё были закрыты глаза, поэтому неизвестно, слышал ли он его вообще. Но вскоре юноша их открыл, устремляя взгляд на мальчишку перед собой.       «Кто это?»       Подумал он в первую очередь. Ему едва удалось открыть рот и выдавить:       — Д... т-ты…       Язык совсем его не слушался. Похоже, он спал слишком долго. В его рту за эти века не побывало и капли воды, а поэтому даже открыть рот было сущей пыткой.       — Меня зовут Каэдэхара Казуха! — представился с улыбкой мальчик. — Мне показалось, что братику нужна помощь, поэтому я подошёл…       Слишком много слов. Сознание бедного юноши ещё не пришло в норму, и он озадаченно уставился на Казуху. Тот понял, что ему сложно говорить, поэтому сел рядом и медленно спросил, едва ли не выговаривая по слогам:       — Как.. тебя.. зовут? — для красноречивости он ещё и жестами объяснял свои слова. Ну как жестами, скорее помахав руками перед его лицом.       И кажется, юноша понял: в его глазах прояснилось.       — Нет имени, — уже чётче произнёс он, чем прошлые слова. Внезапно на него нахлынули воспоминания.       Он всё вспомнил. Эи, её холодный взгляд, её руки — последнее, что он видел, прежде чем погрузиться в долгий сон. Слёзы на щеках перед этим, беспокойные сны.       Сколько уже прошло?       Он ненужный.       Слабый.       Слишком хрупкий.       Его охватила дрожь, он уставился в одну точку, крепче вцепляясь в свою одежду.       — А? Тогда я буду звать тебя братик, хорошо? — не заметив состояния юноши, весело продолжил Казуха. — Что ты здесь делаешь, братик? Это довольно опасное место, здесь могут ходить монстры, я бы не советовал оставаться тут. И почему ты спал тут? У тебя нет дома?       В конце концов, он всё-таки заметил что-то странное в “братике”, поскольку тот поднял на него испуганные глаза.       — Братик? Что-то произошло?.. — юный Каэдэхара постарался приблизиться, протягивая ладонь, но его руку вдруг хлестнули, и он удивлённо замер. — ..!       Юноша с опаской следил за каждым его движением. Он был уверен, что мальчик сейчас заплачет. Всё-таки, он ударил достаточно больно, не рассчитав силу: после пробуждения ему ещё плохо удавалось контролировать тело.       — Я сделал что-то не так? — спросил Казуха с поникшим взглядом. Но не похоже, чтобы странный юноша обижался или злился.       Темноволосый округлил глаза. Это человеческое дитё… Разве обычно они ведут себя так? Не то чтобы у него был опыт, чтобы судить, но всё же.       Теперь его захлестнула вина, или что это вообще было за чувство в груди. Он ударил мальчика, который хотел помочь ему, только потому что сам испугался. Что ему мог сделать ребёнок? Он — кукла Бога. Даже если и провёл без сознания несколько столетий — он всё ещё силён.       — Ка… Казуха? — неуверенно произнёс юноша. Мальчик с осторожностью кивнул. — …Прости меня.       Людям присуще извиняться, насколько он помнил.       — Ничего страшного, братик! — уже просиял Казуха с улыбкой на губах; ах, детская невинность. По невнимательности его можно было спутать с ангелом. — Мне стоило спросить сначала. Что-то случилось, братик?       — Нет… — ответил темноволосый, отводя взгляд.       — Лучше уж что-нибудь хорошее случится, это было бы прекрасно! У тебя такие красивые волосы, — вдруг переключился мальчик. — Можно потрогать?       — … — юноша озадаченно нахмурился. Дети поистине… чудны. — Ладно.       Казуха аж засветился от счастья, заставляя юношу прищурить глаза, дабы не ослепнуть. Юнец очарованно взял несколько тёмных прядей в свои руки и принялся перебирать их.       — Такие мягкие и шелковистые, словно у куклы! — восхищённо заметил он, неосознанно задевая темноволосого своими словами. Кукла… — Можно было бы красивую причёску сделать из таких длинных и тонких волос! Но у меня с собой нет резинок… Может, в другой раз? Я обязательно принесу! Будет очень красиво! — Казуха улыбнулся.       Вот уж кто по-настоящему счастливый ребёнок. Темноволосый не был уверен, сможет ли столько раз улыбнуться за всю свою жизнь, сколько ему за последние полчаса улыбнулся этот мальчик.       Он никак не ответил на предложение, но Казуху, похоже, это не особенно волновано. Он воодушевлённо продолжил:       — Может, найдём местечко помилее? Здесь совсем темно, хотя вид на океан красивый!       — А где мы... находимся?       Один стоял, другой сидел на песке, рядом ударялись о берег волны. Спиной темноволосый юноша опирался на отвесной склон невысокой скалы. Если осмотреться — можно заметить только продолжение пляжа и где-то вдалеке город на утёсе посреди воды.       — Ты не знаешь? — удивился мальчик. — Тогда как ты сюда попал?.. Мы под утёсом Арауми. Это недалеко от Горы Ёго, на вершине которой Великий храм Наруками, — Казуха показал пальцем куда-то в горы, откуда шёл знакомый пурпурный свет. — А ещё совсем рядом поместье моего клана, Каэдахара. Поэтому я забрёл сюда… прогуливаясь, — он неловко улыбнулся.       — Клан… Каэдэхара? — темноволосый задумался, что раньше никогда не слышал о подобном роде. Должно быть, и правда много воды утекло с того времени, как он погрузился в сон. — Хорошо… идём.       Казуха радостно подскочил и протянул свою маленькую руку. Юноша неуверенно взялся за неё, но встать было проблематично. Словно у него заржавели все суставы. Он всё-таки смог подняться и попробовал размяться.       — Может, сделать братику массаж? — предложил мальчик, наблюдая за ним. Темноволосый аж замер от удивления.       — Нет… Справлюсь.       Казуха кивнул и, когда юноша закончил, взял его за руку, ведя куда-то по берегу. Темноволосый на всякий случай опирался о склон горной породы, чтобы не упасть. Они прошли совсем немного, когда юный Каэдэхара вдруг ойкнул и остановился.       — Ох! Там хиличурлы!.. Что же делать, когда я сюда шёл, их не было… — он запаниковал, но схватился за катану на поясе, что была велика для его роста. Но он всё равно носил её с собой, пусть его только относительно недавно стали обучать боевым искусствам. — Я… э… убью их!..       Юноша расширил глаза. Этот юнец и убить таких монстров? Он в своей жизни хоть раз сражался с кем-то, не говоря об убийстве?       Но такая смелость похвальна. Пусть и совершенно глупа. Кукла усмехнулась.       — Я разберусь, — произнёс он, отпуская руку своего проводника, подошёл к лагерю монстров. — Отойди подальше.       Может, он и спал столетия… Но он не стал слабее. Никогда бы не стал.       Враги мгновенно обратили на него внимание и уже приготовились нападать. Сосредоточив Электро элемент в руках, юноша со смешком щёлкнул пальцами и в тот же момент всё вокруг было озарено ярко-фиолетовым цветом.       Казуха, как и было велено, отошёл, но ему всё-равно пришлось прикрыть глаза, чтобы не лишиться зрения. Когда всё утихло и он открыл их, то обнаружил, что от привычного ландшафта ничего не осталось. Только длинноволосый юноша, стоящий посередине. Он обернулся и произнёс, пока рядом с ним ещё рассеивались уничтоженные монстры:       — Теперь дорога свободна.       Глаза юного Каэдэхары восхищённо засияли. Поразительно!       — Братик так силён!.. — только и смог вымолвить он, подходя к нему. — Братик, у тебя есть Глаз Бога?       — Глаз Бога?.. — юноша прищурился. — Нет. И у меня нет того, что могло бы быть моим, — он грустно усмехнулся. — Веди.       Казуха, больше не задавая вопросов, вывел их на Арауми. Перед взором темноволосого предстала равнина с руинами, но, что более примечательно, со множеством деревьев сакуры. Похоже, было как раз время её цветения — розовые лепестки плыли по воздуху, подхватываемые ветром. Один из таких занесло прямо в волосы куклы.       — Ой, у тебя сакура в причёске, ха-ха, — заметил Казуха, и собирался было вытащить её, но остановил руку на полпути. — Хотя тебе идёт, братик!       — Что? — не поверил юноша, хмурясь и пытаясь самостоятельно достать лепесток из своих волос. Но они были длинными, поэтому он запутался в попытках найти его. В конце концов он сдался.       Наблюдая за этим, мальчик едва сдерживал смех, поэтому он не заметил, как на его чёлку тоже опустился лепесток.       — … — юноша, увидев это, протянул руку, чтобы смахнуть лепесток. В следующую секунду он одёрнул себя, но было уже поздно.       — Как мило, — счастливо улыбнулся Казуха. — Спасибо, братик!       Кукла чувствовала себя странно. Он же кукла, как он может вообще чувствовать что-либо? Но это что-то… приятно осело в груди, разливаясь теплом.       — Так это… сакура? — неуверенно спросил он, указывая на розовый лепесток.       — Да, вишнёвые деревья! — юный Каэдэхара уже понял, что этот повстречавшийся ему человек не осведомлён о многом. — Братик, ты впервые здесь?       Юноша, поколебавшись, кивнул.       — Тогда я покажу тебе как можно больше! — увлечённо воскликнул Казуха. — Столько, сколько смогу! Я слышал о странных цветах в Мондштадте, которые крутятся сами по себе, мне говорили о конр.. контрактах, нарушить которые — преступление в Ли Юэ, о технологиях из Фонтейна, о больших-пребольших машинах из уничтоженной страны! Посмотрим всё это вместе, братик?       Перед его умоляющим и озарённым звёздами взглядом нельзя было устоять.       — Хорошо… — неловко согласилась кукла.       — Тогда давай поклянёмся на мизинцах!       — …На мизинцах?       — Я читал об этом в книге. Это нерушимая клятва! Ой, как же она звучала?.. "Клянись, клянись, клянись, и клятвы ты держись. Ну а если кто соврёт, то попадёт на лёд. А тот лёд холодный, замерзай, негодный!” — и он с яркой улыбкой протянул ему мизинец.       — …       Юноша был поражён, но лишь протянул палец в ответ. Казуха их соединил и произнёс:       — Ты мне нравишься, братик! Будешь моим другом?       — Другом? — удивлённо переспросил тот. — Что это значит?       — Э… Это когда два человека проводят много времени вместе, поддерживают друг друга и хотят дарить счастье в общении!       Может ли кукла иметь друзей? Способен ли он на всё перечисленное? Что значит “дарить счастье”?       Он не уверен… Но он мог бы попробовать.       — …Можно.       — Тогда отныне мы будем друзьями! — на лице мальчика вновь расцвела улыбка, совсем как цветы сакуры вокруг.       Темноволосый смутился, но всё же сказал:       — Да… Казуха. Будем друзьями.       И он улыбнулся впервые с того момента, как появился в этом бренном мире.

***

      Время текло, Казуха следил за состоянием Предвестника, время от времени убирая пряди волос с прекрасного лица.       В какое-то мгновение он заметил лежащий рядом фиолетовый мешочек. Должно быть, он сорвался со Скарамуччи, когда тот чуть не упал. Ронин бы и не стал поднимать эту сумочку, но, видимо, она открылась вследствие падения, и из неё показались какие-то предметы.       — …Прошу меня простить, — Казуха взял в руки мешок и, осмотрев его лучше, удивился. Это же тот самый мешочек, который он подарил ему ещё в детстве!.. Неужели он хранил его всё это время?       Каэдэхара почувствовал, как забилось сердце. О, Архонты, он безнадёжен.       Далее он посмотрел на выпавший из мешочка предмет. Это оказался… сияющий лазурный цветок? Видимо, те, которые растут в лесу Тиндзю. Но зачем Скарамучче понадобилось хранить его?.. Цветок уже весь иссох и должен был посыпаться, но, видимо, на нём была применена некая алхимия, и поэтому он все ещё не утратил форму.       Кладя цветок обратно в мешочек, Казуха заметил ещё одну вещь внутри. Он не мог не протянуть руку и в итоге достать… Конфету??       Причем, тоже засохшая, и тоже со следами применения алхимии. Сколько этим предметам лет? Что Скарамучча вообще хранит в этой сумочке?       Ронин сложил всё обратно и, застегнув, положил мешочек рядом на пол.       Вздохнув, он снова посмотрел на бессознательного Скарамуччу. Его лицо… было слишком красивым; казалось, будто он не из этого мира.       — Куникудзуши… — прошептал он в задумчивости.       Внезапно он ощутил, как лежащий на его коленях Предвестник зашевелился. Глубокий вдох… Кукла открыла глаза.       Они пересеклись взглядами. Казуха мог поклясться, что его сердце стучало уже где-то в горле, но он не мог посмотреть в сторону.       Скарамучча выглядел так же, но при этом в нём что-то изменилось.       Он медленно принял сидячее положение, держась за голову. Вдруг он заметил лежащий на полу мешочек и, взяв его, спросил:       — Ты заглядывал в него?       — Э… Там только выпал какой-то иссохший цветок, и я ещё увидел конфету застывшую, но я всё быстро сложил обратно, — будучи сбитым с толку, честно ответил Казуха. Предвестник вдруг взглянул на него и улыбнулся. Улыбнулся… улыбнулся так, что сердце ронина дрогнуло. Эта улыбка была столь тёплой, что в животе сразу что-то скручивало.       — «Иссохший цветок»? — Скарамучча, открыв сумочку, достал упомянутое растение. — Придурок. Когда мы были в лесу Тиндзю, ты прикрепил его к моим волосам, и сказал, что я очень красивый.       Казуха округлил глаза.       — А сладость — это одна из тех, которые ты дал мне попробовать на летнем фестивале… — Предвестник вдохнул и резко замолчал.       Он тихо сложил предметы обратно в мешочек, смущённо опустив взгляд. Вдруг он ощутил, как его руки коснулись, но глаза поднимать не стал.       Казуха, не увидев сопротивления, сжал ладонь Скарамуччи.       — У тебя не болит голова? — осведомился Каэдэхара.       — Немного. Но это, наверное, из-за количества вернувшихся воспоминаний. Организм не справляется.       — Так… ты всё вспомнил?       Они пересеклись взглядами. Предвестник понял, что избежать диалога не удастся, и произнёс:       — Да. Я… я не думал, что всё шло из столь глубокого прошлого. А, чёрт, теперь мне стыдно за то, что я сказал в нашу прошлую встречу. Ты ведь и в самом деле знаешь гораздо больше, — он грустно улыбнулся. — На самом деле, я думал, что смогу таким образом отдалить тебя от себя. Со мной не стоит водиться. Не говоря о сёгунате, я ведь Фатуи. Мне казалось, что я смогу заставить тебя ненавидеть меня, и так я защищу тебя. Но ты… ты слишком открытый, — он вздохнул, закрывая глаза. — Во мне нет ничего хорошего. Я несу за собой лишь смерть и предательства. Я не заслуживаю тебя. Поэтому… — его голос дрогнул. — Перестань вести себя так.       — … — Казуха подался вперёд, спрашивая: — Вести себя как? — он положил ладонь на щеку Скарамуччи, поглаживая мягкую кожу большим пальцем.       — …Почему ты делаешь это со мной? — Сказитель плотнее зажмурил глаза и стиснул зубы. Он сжал свою рубашку в месте, где под грудью должно биться сердце у обычных людей. — У меня нет сердца. Я даже не человек. Я — кукла, созданная сёгуном. Ещё и неудачная.       — Я догадывался, — спокойно ответил Казуха, продолжая мерно гладить щеку Скары. — Ещё очень давно. Но мне всё равно, знаешь. Если хочешь, можешь забрать моё сердце. Хотя ты уже это сделал, — он ласково улыбнулся.       Скарамучча открыл глаза и увидел эту улыбку. Прищуренные глаза, тёплый взгляд…       — Почему? — спросил он.       — Почему? — переспросил ронин. Он сделал вид, что задумался, и парой секунд позже вновь улыбнулся: — Наверное, потому, что мы поклялись на мизинцах.       Предвестник округлил глаза. Каэдэхара тем временем сложил их руки так, чтобы скрепить мизинцы.       — Я ведь обещал показать тебе весь мир. Но что делать, если мой мир — это ты?       — Казуха, чёрт возьми, — Скарамучча приложил ладонь к лицу, скрывая проступающий румянец.       — Аха, ты и правда можешь меня взять, — ронин подмигнул.       Сказитель некоторое время смотрел на него, после чего наконец произнёс:       — Я вёл себя ужасно по отношению к тебе. Однако я не могу оправдать свои поступки. Это моя работа. Я не снимаю кошек с деревьев и не помогаю горожанам найти пропавший кошелёк. Я убиваю людей, совершаю отвратительные вещи, порой предавая знакомых товарищей. Таков я, Фатуи, и я не стыжусь этого. Поэтому… я не знаю, можешь ли ты принять меня таким. Ты ведь воплощение благородства и справедливости. Должно быть, тебе мерзко от меня. Ты никогда не узнаешь, вдруг я когда-нибудь предам тебя?       — Какой ты придурок, — Казуха рассмеялся, беря в руки чужое лицо. — Ты меня видел? Думаешь, я в свободное время только стихи читаю и пью сакэ? Я тоже убивал, и вообще-то в Инадзуме я опасный разыскиваемый преступник. Я не эталон морали, хотя бы потому, что полюбил такого негодника, как ты, — он игриво улыбнулся. — Могу ли я поцеловать этого негодника?       — …Ты опять ловишь меня в свои сети, Каэдэхара Казуха, — с досадой пробормотал Скарамучча, но подался вперёд. Ронин коснулся его губ своими и произнёс в поцелуй:       — Я люблю тебя, о Шестой Предвестник, Скарамучча.       Он мягко поцеловал его, встречая со стороны Сказителя робкий ответ. Обхватил его за шею, поглаживая место, где была метка с Электро элементом. Скарамучча же обнял его талию и закрыл глаза.       Они смогли оторваться друг от друга, только когда их губы уже начали болеть. Казуха тесно прижался к чужому телу и положил голову на плечо возлюбленного.       — Я думал, ты всё то время врал мне, — тихо признался он.       — Это не так. Прости меня. Я ужасен, — Предвестник погладил его по спине.       — И всё равно, даже если бы то оказалось правдой, я бы тебя не возненавидел. Порой я не понимаю самого себя.       — Казу, — ласково позвал Скарамучча. — Будь я действительно настолько ужасен, я бы позволил тебе прибить меня.       Ронин рассмеялся.       — Да? А я бы потом что делал? Несправедливо как-то было бы тебе оставлять меня одного, — он задумчиво стал наводить пальцами фигуры на спине Предвестника. — Думаешь, я так просто дам тебе уйти?       — Да? Тогда добро пожаловать в ад.       — Ты весь — сплошной ад, — Казуха приподнял голову и лукаво укусил мочку уха напарника. — Надеюсь, в загробном мире тебя в должной мере накажут.       — Надеюсь, пытающим будешь ты, — ухмыляясь, Скар провёл ладонью по чужой шее, особенно выделяя натянутые мышцы. Некоторое время они смотрели друг на друга в тишине, но вскоре Сказитель посерьёзнел: — Нам ещё надо будет решить ситуацию с сопротивлением и сёгунатом… От меня не зависят их дальнейшие действия. Я лишь установил дату. Но… без понятия, — он покачал головой.       — Не хочешь сбежать? — Казуха склонил голову набок и озорно улыбнулся. — От всего этого. От Фатуи. От Инадзумы. Я покажу тебе Ли Юэ. Там очень красиво! Особенно в порту веет приятный бриз. И я мог бы познакомить тебя с Бэй Доу. Она недавно тут была — правда, уже покинула Инадзуму, всё-таки, она капитан флота и у неё есть другие дела. Мне кажется, ты бы ей понравился. Так что, согласен?       — Ты думал, я откажусь? — поднял бровь Скарамучча, вновь накрывая губы Казухи своими. Через какое-то время отстранившись, он задумчиво принялся накручивать на палец пряди светлых волос. — Как твои раны?       — Справлюсь, — ронин звучал убедительно, но Сказитель всё равно ему не поверил.       Они поднялись на ноги и взглянули наверх. Через неширокое отверстие пробивался лунный свет. И, скорее всего, скоро начнёт светать.       — Высоко, — хмуро заметил Скарамучча.       — Мне интересно, как ты собирался вылезать отсюда, когда прыгал вниз? В моём-то случае у меня не было выбора, — усмехнулся Казуха, скосив глаза.       — …Я думал, что разберусь потом.       — Ну, теперь это «потом» настало. Пойдём посмотрим, что можно сделать, — он уверенно взял напарника за руку и потащил к корням дерева, спиравшихся на землю. — Можно попробовать взобраться по корням… Если что, немного моих элементальных сил могут подсобить.       Предвестник коснулся ладонью коры дерева и вздохнул. Они принялись карабкаться по корням, раздирая кожу на руках чуть ли не в кровь. В некоторые моменты им приходилось перепрыгивать на другие корни, чтобы добраться выше, и Казуха, подхватывая Скарамуччу, с помощью элементальных сил доставлял их к нужному месту.       В конце концов, множество времени и чертыханий спустя, они выбрались и, повалившись на землю, облегчённо вздохнули. Повернувшись, Сказитель взглянул на ронина и произнёс:       — Надо найти место, где можно было бы подлатать тебя.       — На горе есть Храм Наруками, — задумался тот.       — Который подчиняется сёгуну. А не ты ли в розыск объявлен? — он усмехнулся. Казуха неловко почесал щёку.       — Он не под посредственным её руководством. Да и не думаю, что там есть досины или она сама… В столице уж точно опаснее будет.       — Храмом Наруками заведует Яэ Мико?       — Да… Гудзи Яэ. Откуда ты знаешь?       Скарамучча хмыкнул и решил промолчать. Поднявшись, он подал руку со словами:       — Я могу понести тебя на спине.       — Чтобы ты снова подвернул себе что-нибудь? Я справлюсь, не переживай, — взявшись за чужую ладонь, Каэдэхара тоже встал и, приблизившись, одарил Скарамуччу коротким поцелуем. — Идём, — но, стоило им пройти пару шагов, как он тут же остановил их, восклицая: — О, точно! Гораздо ближе есть поместье клана Камисато.       — Комиссия Ясиро? Ещё лучше, чем храм Наруками, — чертыхнулся Скарамучча.       — Не стоит так переживать. Госпожа Камисато поддерживает сопротивление и, как я слышал, Путешественницу тоже. Поэтому там нам даже могут помочь.       — …Пусть так. Давай проверим.       Им пришлось обойти одну из гор, прежде чем попасть на относительно ровную поверхность и дойти до поместья Камисато. Погода, к счастью, уже успокоилась: но пробираться через высокие слоя снега всё равно было трудно.       — Не холодно? — остановившись за несколько сотен метров от поместья, спросил Предвестник. Ронин отрицательно помотал головой. Скарамучча вздохнул: — У тебя ужасно получается врать. Надеюсь, в этом доме хотя бы тепло.       Но уже вблизи имения Камисато они резко затормозили.       — Разве тут должно быть так много досинов? — напрягся Казуха, тут же прячась за деревом. Он свёл брови на переносице, задумавшись. — Скар, ты состоишь в армии сёгуната как Предвестник. Но ты ведь попал туда не просто так?       Сказитель сразу уловил суть.       — Комиссия Тенрё в сговоре с Фатуи, поэтому меня и отправили туда. Учитывая то, что я исчез… Возможно, они хотят найти меня, следовательно, могли поместить сюда людей Тенрё под каким-нибудь предлогом.       Ронин выглянул из-за дерева, разведывая обстановку. Досины сновали по всей округе, иногда переговариваясь между собой.       — Я не думал, что получится так. Мы, конечно, могли бы попытаться пройти, но…       В какой-то момент в их сторону резко развернулись, и Казуха поспешил спрятаться обратно за ствол дерева, однако было уже поздно: их заметили.       — Не попытаемся, — усмехнулся Скарамучча. — Убьём их?       — Скар! — воскликнул Казуха, хватая его за руку и срываясь с места. — Шума всё равно не избежать. Уже не имеет смысла. Сейчас надо оторваться от них и…       Он оступился и чуть не упал, но Предвестник вовремя поддержал его. Он отшатнулся вместе с напарником в сторону, когда их чуть не проткнули копьём. Глаза Скарамуччи сверкнули опасным фиолетовым блеском, когда он сосредоточил в ладонях Электро энергию.       — Уходим, — выдохнул Казуха, схватив его руку и стараясь удержаться на ногах. Сказитель хмыкнул и лишь запустил элементальные силы в землю, создавая небольшой взрыв. Сам он подхватил друга и побежал в сторону подножья горы Ёго.       Через какое-то время они всё-таки затормозили, избавившись от погони, и с тяжёлой отдышкой рухнули на землю. Если точнее, на снег.       Ронин опустил глаза и виновато произнёс, обняв себя за плечи:       — Прости… мы потратили столько сил, чтобы добраться до поместья, но в итоге нам всё равно придётся взбираться на гору в храм.       — Тогда нам лучше поспешить, если ты не хочешь замёрзнуть насмерть. Я вот не хотел бы. Что насчёт тебя? — серьёзным тоном спросил Скарамучча, поднимаясь.       Казуха остался сидеть в снегу, не отвечая. Пар воздуха возникал у его рта каждые пару секунд; грудь вздымалась и опускалась. Предвестник взглянул на него и, наклонившись, подал руку.       — Пойдём. Если в храме будет кто-то из досинов, я убью их. Буду убивать каждого, пока ты не согреешься. Согласен?       — Я даже не знаю, что сказать, — устало улыбнулся Казуха, принимая чужую руку.       Вскоре найдя дорожку, ведущую к храму, они стали подниматься. Не успел ронин и глазом моргнуть, как из-за грозных туч уже выглянуло вставшее солнце. Впрочем, ветер всё равно оставался холодным.       — Скарамучча… у меня есть вопрос, — нерешительно начал Казуха, пока они всё ещё шли по тропе. — Почему ты ушёл тогда?       Предвестник вздрогнул, понимая, что он говорит ещё о событиях десяти лет назад.       — Это…       Внезапно перед ними что-то предстало, и они были вынуждены остановиться. Они уже почти пришли к Великому храму Наруками; оставалось всего пару арок.       Но стоило Скарамучче поднять взгляд на появившуюся перед ними фигуру, он широко раскрыл глаза, отступил на пару шагов назад и потянул за собой ронина.       — Эи! — скрипнул зубами Предвестник, вставая перед Казухой и закрывая его собой.       — Райдэн Сёгун? — удивился тот.       Перед ними и правда возникла сама Электро Архонт. С силой божества, с безразличным взглядом и скрещенными на груди руками. Аккуратные, императорские очертания; поджатые губы и нахмуренные брови.       Райдэн Сёгун.       — Здравствуй, кукла.       — … — Скарамучча сверкнул глазами и сжал руки в кулаки. — Надо же, я впервые имею честь познакомиться с тобой, «везучая» сёгун. Вот ведь встреча, как удачно сложилось!       — Ты прав. Очень удачно. Какое имя ты там взял себе? Куникудзуши? — тем временем спросила Райдэн, склоняя голову набок. — Так сказала Эи. «Куникудзуши» — «крах страны».       — А я говорила, что он станет проблемой, — прозвучал вкрадчивый голос, и из-за спины Архонта вышла Гудзи Яэ с усмешкой на губах. — Следовало избавиться от него раньше, — она отошла в сторону и опёрлась спиной на колонну из красного дерева, прищурив глаза. — Кто это с тобой, Куникудзуши?       Казуха напрягся и осторожно коснулся плеча напарника:       — Скар…       — Нет смысла, — ответил Предвестник и, игнорируя любопытствующую кицунэ, подошёл к своей «младшей сестре». — Что тебе нужно? Мне вот надо кое-что от тебя, сёгун.       Электро Архонт подняла бровь.       — Что насчёт… — казалось, он собирался спросить что-то важное, но в итоге лишь произнёс: — Сердца Бога?       «Сердце Бога? — пронеслось в мыслях Казухи. — Что это?..»       Он взглянул на Сказителя, но тот не отрывал глаз от Архонта.       — Хм, — сёгун даже не усмехнулась. — Так за этим ты прибыл в Инадзуму. Эи действительно не стоило оставлять тебя в живых. Ты — угроза вечности для Инадзумы, — холодно произнесла сёгун. — И неудачному эксперименту не следует оставаться без контроля. А ты, — она перевела взгляд на Казуху. — Я тебя помню. Каэдэхара Казуха. Сбежавший преступник. С Глазом Бога, — прищурилась она. — Неудивительно, что вы с куклой сдружились.       — Ты ведь сама кукла, почему ты называешь так Дзуши? — ронин с досадой в глазах сделал к ней шаг. Скарамучча рассказал ему о том, что Архонт Электро давно не ходит под своей настоящей личиной, а поэтому её слова были как никогда ироничны.       — Дзуши? Кто это? — Райдэн насмешливо склонила голову набок. — Называю так, ведь он и есть кукла. Кукла, не человек. Кукла без души никогда не сможет стать человеком.       — Это бесполезно, — Скарамучча материализовал катану в своих руках и выставил её перед собой. В его глазах полыхала ярость. Сёгун не шевельнулась. — Сёгун, ты даже ещё смешнее, чем Эи. Можешь считать себя бездушной куклой сколько хочешь, но на меня, — он подошёл ближе, приставляя лезвие к шее куклы Архонта, — не смей устанавливать свои принципы. Была бы ты Эи — может, в твоих словах был бы смысл, хоть какое-то влияние на меня. Но знаешь что? Мне плевать.       Предвестник резко двинул оружием, но сёгун вовремя отпрыгнула и в ответ атаковала своим копьём.       — Мне так плевать! Ты заняла моё место и ещё чем-то недовольна?       Он продолжал наносить удары, блокируя выпады со стороны Архонта и уворачиваясь от Электро вспышек.       — Я сильнее тебя. Я сильнее Эи. Мне нужно лишь Сердце Бога, которое изначально должно было принадлежать мне.       — Это? — вдруг подала голос Гудзи Яэ, привлекая к себе внимание. Она держала в руках шахматную фигуру с переливчатым пурпуром внутри. — «Дзуши»?       Она улыбнулась.       — … — Скарамучча мгновенно уцепился взглядом за Сердце Бога, пропуская мимо ушей личное обращение. Райдэн Сёгун нанесла очередной удар, но Сказитель лишь небрежно уклонился, направляясь к Яэ Мико.       Тем временем кукла Электро Архонта нахмурилась. Застыв на месте, она в считанные секунды создала ярко-фиолетовый меч, произнося:       — Мусо но хитотачи.       — Осторожно! — Казуха вовремя подался вперёд, блокируя атаку своим мечом, выдерживая столь сильное давление, что ноги подгибались под напором мощи. Он почувствовал, как загорелся пустой Глаз Бога на его поясе.       Томо?..       Удар был отражён, но возникла ударная волна, сбив с ног и отбросив всех в разные стороны. Учитывая то, что они всё это время сражались на ступеньках к храму, Казуху выкинуло прямо вниз с горы. В момент перед столкновением с землёй он использовал элементальные силы и мягко приземлился, избежав травм и ушибов.       Но что насчёт Скарамуччи?       Ронин взглянул на пик горы Ёго, но кроме тёмно-фиолетового дыма ничего не развидел. Оставалось лишь надеяться, что с Предвестником всё в порядке…       Его закинуло аж вблизь равнины Бякко. Он резко зашёлся кашлем; видимо, сил он потратил немало, и не стоило забывать о старых ранах.       — Казуха! — вдруг услышал он знакомый голос и выпрямился из полусогнутого положения, оглядываясь.       К нему подбежал — Казуха не поверил глазам — Горо и, опёршись руками на колени, начал тяжело дышать.       — Наконец-то… нашли… Как ты оказался аж на острове Наруками? — он взглянул на друга.       — Горо? — всё ещё не мог осознать происходящее ронин. — Я… — и спустя секунду начал тараторить: — Скарамучча там, он мог сильно пострадать... У меня есть Анемо силы, но как ему избежать удара о поверхность? А если он на что-то острое попал…       — Э? Что? Кто? Скарамучча? Вы с ним пересекались? — озадаченно переспросил генерал. — Подожди, ты что, падал с высоты? Что, Архонтов ради, произошло? — он осмотрел замолчавшего Казуху с головы до ног и схватил за плечи: — Глянь на себя! Как ты вообще ещё жив?       — Надо найти Скарамуччу… — Казуха невидящим взглядом уставился на гору Ёго.       — Ты что, хочешь пойти в сторону комиссии Ясиро? — Горо нахмурился, его хвост заметался из стороны в сторону. — Нет. Мы возвращаемся в лагерь, Кокоми должна подлечить тебя.       Ронин вздрогнул.       Почему после того, как они со Скарамуччей наконец разрешили почти все вопросы, им приходится снова разлучаться? И кто знает, на сколько времени в этот раз?       Генерал заметил подавленное состояние друга и опустил глаза:       — Казуха… Это же Скарамучча. Ты правда думаешь, что с ним могло что-то случиться? Вы оба работаете одинаково, сколько раз в какие ситуации только ни попадали, а каждый раз умудряетесь выбраться. Причём вы, видимо, успели поговорить. Расскажешь мне всё, когда поправишься.       Казуха кивнул. На него вдруг накатила усталость от всех произошедших за последние несколько часов событий.       — Кстати, я плед взял, на всякий случай, — между тем произнёс Горо, доставая из рюкзака одеяло. — Поэтому… Э, Казуха!..       Ронин пошатнулся и упёрся лбом в плечо друга.       — Сакура…       Он потерял сознание.

***

      — Здравствуй, Скарамучча.       Предвестник распахнул глаза и вскочил на ноги, тут же материализуя свой меч. Он увидел перед собой Гудзи Яэ и насторожился только ещё больше.       — Яэ Мико, — прошипел он, оглядываясь. Оказывается, он был в Великом храме Наруками, в одной из построек.       Что эта лисица собралась с ним делать? Специально привела его сюда, пока он лежал без сознания?       — Ух, какой злой. На самом деле, тебе не о чем беспокоиться, милый Скарамучча, — Гудзи мягко улыбнулась, надавливая на плечо Сказителя и тем самым заставляя его опуститься обратно на пол. — Сёгун немного вышла из-под контроля. А я говорила Эи время от времени проверять её состояние, — она хмыкнула и подняла лисий взгляд на юношу: — Не смотри на меня так~ Я предлагаю тебе сделку.       — Сделка от хитрой демоницы кицунэ? Ты, должно быть, шутишь, — Скарамучча вновь положил ладонь на рукоять меча.       — А если так? — Яэ Мико показала свою ладонь. Пальцы сжимали шахматную фигуру. Сердце Бога Электро Архонта. — Послушай, и Эи, и Сёгун только вредят себе твоим преследованием. Поэтому, я предлагаю тебе оставить Инадзуму в покое в обмен на Сердце Бога. Я делаю это не ради тебя, а ради Эи. Я бы не хотела, чтобы по её возвращению тут царил хаос по причине её собственного творения. К тому же, — она прищурилась, лукаво ухмыляясь, — кажется, тебе есть кого защищать.       Лицо Скарамуччи помрачнело.       — Если ты хоть пальцем тронешь…       — Мне нет дела до твоих увлечений, — Гудзи хихикнула, прикрывая рот рукой. — Просто не создавай ещё больших проблем. Вам же лучше, — она поставила Сердце Бога перед ним. — Согласен?       — Старую лису хитростям не учить, — улыбнулся Предвестник, обплетая пальцами фигуру.       — Ещё раз назовёшь меня старой — пословицы тебе уже не помогут.

***

      Было шумно, людно и пьяно, поэтому Казуха предпочёл спрятаться на верхушке мачты. Впрочем, и там до него смогла добраться Бэй Доу:       — Ка~азуха! Ну ты чего не присоединяешься! Спускайся к нам, пропустим по стаканчику! — она обняла его за шею одной рукой, весело улыбаясь и щуря глаза. Ронин вздохнул:       — Капитан Бэй Доу, я предпочитаю сакэ… И посмотрите на себя: вы уже пьяны до беспамятства.       — Неправда, малыш Казуха! Я стекла как трезвышко! Пойдём со мной! — и, не дожидаясь ответа друга, она схватила его и перенесла в гущу событий на палубу. Пьяным до безумия был уж точно каждый второй, а оставшиеся были за шаг (за кружку) до такого же состояния.       Они как раз завершили одно опасное путешествие, вот кто-то и предложил отпраздновать, все подхватили, и теперь царил полнейший хмельной хаос. Стоило им коснуться ногами палубы, как тут же Казухе в нос уже всучили кружку с ромом. Юноша поколебался, но принял её.       — Давай, всю за раз! — толкнула его локтём в бок Бэй Доу, задорно смеясь. — Мы все хотим, Казуха, увидеть тебя пьяного! Пей!       — Пей!       — Пей, Казуха!       Все вокруг подбадривающе повторяли «Пей!», и, будучи под таким давлением, Казухе ничего не оставалось, кроме как и правда выпить. Стоило ему опрокинуть кружку, как тут же горло обожгло, а в голову ударил алкоголь. Ух, что такое крепкое ему дали?..       На его щеках выступил румянец, но он ещё оставался при здравом уме. Тем временем все ребята закричали «Юхуу!» и теперь подначивали выпить ещё одну кружку.       — Спасибо, я пожалуй всё, не надо ещё… — неловко качал он головой.       — Эх, а я только хотела сказать, какой ты смелый, Казуха! — Бэй Доу с досадой (и огромной силой) хлопнула по его спине.       — Хэй, мы хотим услышать от тебя, юнец, песню какую! — воскликнул кто-то в толпе, попутно заливая в себя ещё кружку рома.       — Отличная идея, Хуэй Син! Негоже в праздник и без песни! — похвалила Бэй Доу, и теперь к Казухе было привлечено ещё большее внимание.       «Хуэй Син, навигатор ты наша, я и не думал, что ты умеешь так напиваться!» — в отчаянии подумал Казуха, пока его толкали к коробкам, стоящим возле мачты, чтобы его было видно всем.       В какой-то момент он успел хлебнуть ещё рома (он сам не понял, как так вышло), и теперь румянец на его щеках стал отчётливее. Взобравшись на вершину поставленных коробок, он посмотрел на всю эту шумную толпу, ждущую его выступления.       — Эй, если вы и дальше будете такими громкими, то мы ничего не услышим! — угрожающе прикрикнула Бэй Доу, заставив всех замолчать.       Вздохнув, Казуха сел на коробку, согнул одну ногу в колене и начал:

«…Есть, правда, один прекрасной души человек, Чьё сердце ко мне не охладело. Я покинул родные края, расстался с семьёй, Стал бездомным скитальцем, Ухожу все дальше и дальше, И где-то остановлюсь?.. Думы только о Вас, И нет им предела! Знаю, это неведомо Вам, Что же тут можно поделать? А мысль всё настойчивее, А печаль всё острее, До того измучил себя, Что забыл о еде и делах… Мне Вас бы увидеть один только раз, Чтоб о чувствах своих поведать, Вы душой неизменны, Как и прежде я Вам любезен. Неуёмные катятся слезы, словно дождь, Всё вокруг орошая. Сам себя утешая, желаю, Чтоб мечтам наступил конец, Сердце — что ж: поболит-пострадает, А потом и ему надоест...»

      Закончив говорить, Казуха открыл глаза и почувствовал, как по щеке пробежала слеза.       Все вокруг ещё с несколько секунд молчали, непонимающе мигая глазами, а затем взорвали весь корабль своими криками, что аж ронин чуть не свалился с коробок. Бэй Доу забралась к нему и похлопала по плечу, крича: «Воу-воу, малыш Казуха, я прям чуть не прослезилась!»       Казуха улыбнулся, незаметно вытирая щеку. Он решил больше не пить и отошёл подальше от основных событий, в более тихое место. Спустившись к каютам, он вошёл в свою. Сел на койку, взглянул на отражение похмелевшего себя в зеркале и повернул голову к иллюминатору.       — Казуха, — послышался со стороны входа голос Бэй Доу. Она стояла в дверном проёме, оперевшись на косяк. — Я и не думала, что у тебя есть кто-то в сердце! — присев рядом с юношей, она вновь обняла его за шею: — Ну же, признавайся, кто она?       Ронин смутился и отвёл взгляд.       — Бэй Доу, у тебя нет никакого чувства такта…       — Ты не отвиливай! Мне ведь и правда интересно, когда и с кем ты уже успел так сблизиться? — она с любопытством заглянула в его глаза.       — Это… было давно, — наконец произнёс тот.       — Хмм? Первая любовь?       Казуха покраснел и теперь точно замолчал.       — Ха-ха, мой малыш Казуха ещё такой юный! — она похлопала его по плечу, чуть не ломая его своими крепкими руками. — Может, хочешь, чтобы я отвезла тебя к ней? В качестве награды за твоё выступление!       Ронин поник.       — Я не знаю, где она.       — Во дела! Вы даже письмами не обмениваетесь? А стоило бы! Не хочешь написать ей что-нибудь, засунуть в бутылку и пустить по морю? Кто знает, если это судьба, то бутылка должна достичь её! У меня как раз есть одна, — она из ниоткуда достала пустую ёмкость и протянула Казухе.       — …       Он вздохнул и взял бутылку руки, осматривая. Написать ему что-то и кинуть в море?.. Ох, если она достанется не тому, он умрёт со стыда. Однако… даже шанс на то, что Скарамучча может получить её…       Увидев, как задумался юноша, Бэй Доу заулыбалась:       — Ой, да ты влюблён по уши! И как я не замечала? Надеюсь, вы в скором времени встретитесь! — она в который раз похлопала его по спине и встала. — Я пойду ещё повеселюсь, ты тоже присоединяйся!       И капитан, весело напевая что-то под нос, ушла обратно на палубу, оставив Казуху наедине со своими мыслями.       Ещё какое-то время поглядев на бутылку, он подошёл к столу, достал пергамент, перо, и принялся писать. Вскоре закончив, свернул листок в свиток, просунул в бутылку и закрыл её пробкой. Вышел на воздух и, скрытно проскользнув между толпами людей, вышел на нос корабля. Подошёл к бортикам и, задумавшись, куда кинуть, просто бросил наугад с закрытыми глазами. Подняв веки, он увидел, как бутылка хлюпнулась в воду, а затем её унесло течением. Казуха проследил за ней взглядом и, вздохнув, направился обратно к каютам, но его перехватила одна знакомая сильная рука:       — Оо, малыш Казуха, ты вернулся! — Бэй Доу улыбнулась. — Давай, ну же, мы ждём больше историй о твоей возлюбленной!       Ронин тяжело вздохнул.       — Хорошо, всё это началось ещё десять лет назад…

***

      Минуло две зимы.       Ситуация в Инадзуме наладилась вскоре после столкновения Райдэн Сёгун и Скарамуччи. Бо́льшую роль сыграла Путешественница. В земли вернулись спокойствие и процветание. Охоту на Глаза Бога отозвали, Указ Сакоку отменён, Райдэн Сёгун восстановила расположение народа к себе.       Но Томо было не вернуть.       Прибыв в Инадзуму спустя столь длительное время, Казуха очень удивился подобным изменениям. Инадзума была счастлива, люди были счастливы, он тоже был счастлив — ведь его страна наконец зацвела, совсем как деревья сакуры. Уже как раз середина весны — самое время для цветов и любви.       Ронин ходил по городу, приветствуясь с жителями и улыбаясь в ответ на их улыбки. В какой-то момент он замер на месте, заметив краем глаза кое-что примечательное.       Кленовый лист, прикреплённый к доске объявлений. Слишком необычно для такого времени года. Так мог сделать либо сам Казуха, либо кто-то, желающий привлечь его внимание. Подойдя ближе, он увидел короткую записку, сопутствующую кленовому листу.       

«Цветок нашей первой встречи и последней.»

      Сердце Казухи пропустило удар.       Он сорвал и клён, и записку, сунул в карман и со всех ног побежал к тому самому месту.       К моменту прибытия он уже запыхался, поэтому прямо перед уходящей вниз расщелиной у подножья горы Ёго, он остановился передохнуть. Казуха не мог понять, билось ли в груди так быстро от бега, или же от хрупкой надежды.       Восстановив силы, он решительно спрыгнул вниз, пока не приземлился прямо у основания корней Священной Сакуры.       Ведь цветком их и первой, и последней встречи была сакура — в первую встречу на Арауми они застали цветущие вишнёвые деревья, а в последнюю — посещали это место, Сакуру.       Казуха увидел на земле, возле корней, ещё один листок бумаги, сложенный несколько раз и прибитый к земле ножом. Он подошёл, опустился на колено, достал нож и, отбросив в сторону, с трепетом взял письмо в руки.       «Ты нашёл это место, значит, не всё ещё потеряно.       А ещё я получил твою бутылку с письмом. Это так глупо и до невозможности сентиментально! Только представь, если бы кто-то другой получил её? А может, уже получил и просто отправил её обратно в море?       Но, несмотря на это, я был довольно… рад, может быть? Не думаю, с чего ты вообще должен делать меня счастливым, заставлять думать только о тебе и влюбляться ещё сильнее?..       Не уверен, когда ты это прочитаешь. Может, пройдут годы, прежде чем ты вновь вернёшься в Инадзуму, увидишь тот кленовый лист и придёшь сюда.       Я вообще не люблю писать письма. В отличие от тебя. И хокку я писать тоже не люблю. В отличие от тебя.       Но одно хокку я всё же написал, и ты должен его помнить.       Ты спрашивал меня, почему я ушёл. Правда в том, что я не мог оставаться с тобой вечность, как и не мог вечность скрываться от Райдэн Сёгун, желающей устранить неудачный эксперимент. Я не хотел подвергать тебя опасности. Всему, чему можно было, я тебя научил, и больше ты не нуждался в моём присутствии.       Я бы мог рассказать, почему стал Предвестником, почему убивал людей. Почему я — плохой человек. Но...»       Казуха услышал шаги позади себя.       «Может быть, для тебя это не имеет значения. Я тебя вообще не понимаю, честно говоря.»       Он обернулся.       «Однако, я хотел бы узнать тебя лучше. И, может, чтобы ты узнал меня лучше. Я — кукла, не способная на эмоции, но ты заставил меня почувствовать то, чего я никогда ранее не испытывал, и не думал, что испытаю. Может, я стал человеком тогда, когда полюбил тебя? Мне хотелось бы знать.»       Прозвучал знакомый голос.       «Поэтому...»       — Каэдэхара Казуха.

«До скорой встречи.»